Текст книги "О Воплощении"

11) Поелику и такое мудрование еретиков оказывается неприличным и неразумным, то необходимо подобие и единство относить к самой сущности Сына. Если же понимать не в том смысле, то окажется, по сказанному, что Сын ничем не преимуществует перед тварями, и Он не будет подобен Отцу, уподобится же велениям Отца и отличен будет от Отца, потому что Отец есть Отец, а веления и учение суть Отцовы. Посему, если Сын подобен Отцу только по велениям и учению, то по словам их Отец будет Отцом только по имени, а Сын не будет неразнственным Образом, лучше же сказать, окажется вовсе не имеющим какого-либо свойства или подобия с Отцом. Ибо какое подобие и свойство у того, кто отличен от Отца? И Павел, который учит, подобно Спасителю, не подобен Ему по сущности. Посему еретики, мудрствуя так, обманываются.

Сын и Отец едино суть в том смысле, как это сказано. Сын подобен Отцу и от Самого Отца, как только можно разуметь и представлять себе Сына в отношении к Отцу, как можно разуметь сияние в отношении к солнцу. Поелику таково бытие Сына, то когда делает Сын, делающий есть и Отец, и когда Сын приходит к святым, приходящий в Сыне есть Отец, как Сам Он возвестил, говоря: «приидем, Аз и Отец и обитель у него сотворим» (Ин. 14, 23). Ибо в Образе созерцается Отец, в сиянии пребывает свет. Посему, как сказали мы несколько выше, когда Отец дает благодать и мир, дает их и Сын, как выражает это Павел, пиша во всяком послании: «благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа» (1 Кор. 1, 3). Ибо одна и та же благодать, подаваемая от Отца в Сыне, как один свет в солнце и сиянии, и солнце светит посредством сияния. Так опять, молясь о фессалоникийцах и говоря: «Сам же Бог и Отец наш и Господь Иисус Христос да исправит путь наш к вам» (1 Сол. 3, 11), Павел соблюл единство Отца и Сына. Ибо не сказал «да исправят» как о двоякой благодати, подаваемой двоими, но «да исправит», желая показать, что Отец подает благодать чрез Сына. Злочестивые еретики, хотя могли бы при этом почувствовать стыд, но не хотят.

12) Если бы не было единства, если Слово не собственное рождение от Отчей сущности, как сияние от света, и Сын естеством далек от Отца, то было бы достаточно одного Отца, чтобы подавать благодать, не приобщая в даруемом к Сотворшему ни одной из тварей. Теперь же таковое даяние показывает единство Отца и Сына. Никто не станет молиться о приятии чего-либо от Отца и от ангелов или от какой-нибудь другой твари, никто не скажет: да подаст тебе Бог и ангел, но просит у Отца и Сына по причине единства и единого даяния. Ибо даруемое дается чрез Сына, и что ни делает Отец, все делает чрез Сына. Потому и приемлющий имеет несомненную благодать.

Если же патриарх Иаков, благословляя внуков Ефрема и Манассию, сказал: «Бог, Иже питает мя измлада даже до дне сего, Ангел, Иже мя избавляет от всех зол, да благословит детища сия» (Быт. 48, 15, 16), то к сотворшему их Богу присовокупил не одного из сотворенных и по естеству сущих ангелов, и не у ангела и просил благословения внукам, оставив питающего его Бога, но сказав: «Иже мя избавляет от всех зол», показав тем, что это есть не сотворенный какой ангел, но Божие Слово, Которому молился он совокупно с Отцом и чрез Которого Бог избавляет кого хочет. Зная, что Он именуется и Ангелом великого совета Отчего, Его, а не другого кого, нарек благословляющим и избавляющим от зол. Не того желал он, чтобы его самого благословил Бог, а внуков ангел, но Кого сам призывал, говоря: «не пущу Тебе, аще не благословиши мене» (Быт. 32, 26), а это был Бог, как говорит сам Иаков: «видех… Бога лицем к лицу» (Быт. 32, 30), Того же умолял благословить и сынов Иосифовых. Ангелу свойственно служить Божьему повелению, неоднократно ангел предшествует народу Божьему, чтобы изгнать Амморея, и посылается охранять народ на пути, но и это не его есть дело, но повелевшего ему и пославшего его Бога, Который один может избавлять, кого восхочет избавить. Почему не иной кто, но Сам явившийся Господь Бог сказал Иакову: «се, Аз есмь с тобою, сохраняяй тя на всяком пути; аможе аще пойдеши» (Быт. 28, 15), опять не иной кто, но явившийся Бог воспрепятствовал Лаванову злоумышлению, повелев Лавану, «да не… возглаголет ко Иакову зла» (Быт. 31, 24), и сам Иаков не иного кого, но Бога призывал, говоря: «изми мя от руки брата моего… Исава: яко боюся… его» (Быт. 32, 11), и беседуя с женами, говорил: «не даде… Бог Лавану зла сотворити мне» (Быт. 31, 7).

13) Посему и Давид не иного кого, но Бога умолял об избавлении: к Тебе, Господи, «внегда скорбети ми, воззвах, и услышал мя еси. Господи, избави душу мою от устен неправедных и от языка льстива» (Псал. 119, 1, 2). Ему восписуя благодарение, «глагола… словеса песни в семнадцатом псалме в день, в оньже избави его Господь от руки всех враг его и из руки Саула: и рече: возлюблю Тя, Господи, крепосте моя: Господь утверждение мое, и прибежище мое, и избавитель мой» (Псал. 17, 1–3). И Павел, претерпев многие гонения, не иного кого, но Бога благодарил, говоря: от всего избавил меня Господь, и избавит, наньже уповахом (2 Кор. 1, 10). Не иной кто, но Бог благословил Авраама и Исаака. И Исаак, молясь об Иакове, сказал: «Бог… мой да благословит тя, и возрастит тя, и умножит тя, и будеши в собрания языков: И да даст тебе благословение Авраама отца моего» (Быт. 28, 3, 4). Если же благословлять и избавлять принадлежит не иному кому, но Богу, и избавляющий Иакова был не иной кто, но Сам Господь, патриарх же призывал на внуков Избавляющего его самого, то явно, что в молитве не иного кого присоединил он к Богу, но Слово Его, Которое посему назвал и ангелом, потому что Оно одно открывает нам Отца.

Это же сделал и Апостол, говоря: «благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа». Ибо в таком случае и благословение было надежно по нераздельности Сына с Отцом, и потому что даруемая благодать есть одна и та же. Хотя дает Отец, но даруется чрез Сына. Хотя Сын именуется дарствующим, но чрез Сына и в Сыне подает Отец. «Благодарю, – говорит Апостол в послании к коринфянам, – Бога моего всегда о вас, о благодати Божией данней вам о Христе Иисусе» (1 Кор. 1, 4). Это же самое можно видеть в свете и сиянии. Что освещает свет, то озаряет сияние, и что озаряет сияние, то есть освещение самого света. Так и когда видим Сына, видим и Отца, потому что Сын есть Отчее сияние. И таким образом, Отец и Сын едино суть.

14) Но этого никто не скажет о созданных вещах и о тварях. Когда делает Отец, не делает того же кто-нибудь из ангелов или иная какая тварь, ни одна из тварей не есть творящая причина, но все они в числе созданных. Сверх того, они отделены и далеки от Единого, инаковы с Ним по естеству, и сами будучи дела, не могут делать того, что делает Бог, не могут, как сказал я прежде, содарствовать, когда дарствует Бог. Взирая на ангела, никто не скажет, что видел Отца. Ибо ангелы, как написано, «суть служебнии дуси, в служение посылаеми» (Евр. 1, 14), и о дарах, подаваемых от Бога Словом, возвещают приемлющим. И сам явившийся ангел исповедает о себе, что послан он Владыкою: так, Гавриил Захарии и Богородице Марии сам сие исповедал. Кто видит явление ангелов, тот знает, что видит ангела, а не Бога. Захария видел ангела, а Исаия видел Господа. Маное, отец Сампсонов, видел ангела, а Моисей зрел Бога. Гедеон видел ангела, Аврааму же явился Бог. И кто видел Бога, тот не говорил, что видел ангела, а кто видел ангела, тот не думал, что видел Бога. Ибо много, или лучше сказать, совершенно по естеству различны созданные существа с сотворившим их Богом.

Если же иногда при явлении ангела видевший слышал глас Божий, как было при купине, ибо «явися… Ангел Господень в пламени огненне из купины… и воззва… Господь Моисею из купины, глаголя… Аз есмь Бог отца твоего, Бог Авраамов… Бог Исааков и Бог Иаковль» (Исх. 3, 2, 4, 6), то не ангел был Бог Авраамов, но в ангеле был глаголющий Бог, и хотя видим – был ангел, но глаголал в нем Бог. Ибо как в облачном столпе глаголал Бог Моисею в Скинии, так и в ангелах является Он глаголющим. Так и Навину глаголал Он чрез ангела.

Но что глаголет Бог, то, как известно, глаголет чрез Слово, а не чрез иного кого. И что делает Слово, Которое неотлучно от Отца, не неподобно и не чуждо Отчей сущности, то суть дела Отца, и Слово с Отцом единое совершает дело. И что дает Сын, то есть Отчее даяние. И кто видел Сына, тот знает, что видел Его, видел не ангела, и не существо высшее ангелов, не какую-либо тварь, но Самого Отца. И кто слышит Слово, тот знает, что слышит Отца, как и озаряемый сиянием знает, что освещается солнцем.

15) И Божественное Писание, желая, чтобы так разумели мы, представило нам, о чем говорили мы и прежде, такие подобия, которыми могли бы мы и пристыдить предателей иудеев, и отразить обвинение эллинов, когда они говорят и думают, будто бы в учении о Троице и мы признаем многих богов. Ибо, как показывают сами подобия, не вводим мы трех начал или трех отцов, как последователи Маркиона и Манихея. Не трех солнцев представляем образ, но солнце и сияние, и один свет от солнца в сиянии. Так знаем единое начало, и говорим, что зиждительное Слово имеет не иной какой образ Божества, но Божество Единого Бога, потому что рождено от Бога.

Посему ариане гораздо справедливее могут быть обвиняемы в многобожии или в безбожии, потому что суесловят, будто Сын есть тварь отвне, и также Дух из ничего. Ибо говорят, что Слово не Бог, или и называя Его Богом, по причине написанного, но не собственно принадлежащим Отчей сущности, по разнородности Отца и Сына, вводят многих богов, если только не осмеливаются утверждать, что и Слово нарицается Богом по причастию, в каком смысле и все может быть так названо. Но и так думая, равно нечествуют, говоря, что Слово есть одна из всех тварей. А нам и на ум никогда не приходило бы сего! Ибо один вид Божества, который есть и в Слове, и один Бог – Отец самосущий, потому что «Он над всем» (Рим. 9, 5), являющийся в Сыне, потому что «проницает чрез всяческая» (Прем. 7, 24), и в Духе, потому что во всех действует о Нем чрез Слово. Так исповедуя Троицу, исповедуем Единого Бога и гораздо благочестивее рассуждаем о Боге, нежели еретики, признающие многовидное и многочастное Божество, потому что признаем единое в Троице Божество.

16) Ибо если не так, напротив того, Слово из не-сущих, есть тварь и произведение, то Оно или не есть Бог истинный, потому что есть одна из тварей, или если еретики, постыждаемые Писанием, называют Его Богом, то по необходимости должны именовать двух богов: одного Творца, другого же сотворенного, и служить двум господам: одному Несозданному, другому же созданному и твари, иметь две веры: одну в истинного Бога, другую же – в сотворенного, ими вымышленного и наименованного Богом. А слепотствуя таким образом, по необходимости должны, когда поклоняются Несозданному, презирать созданного, а когда приступают к твари, отвращаться от Творца. Ибо невозможно видеть одного в другом, потому что чужды и различны между собою их естества и действия. А так думающие непременно сочетавают воедино многих богов, к сему ведет начинание отпадающих от Единого Бога.

Почему же ариане, так рассуждая и представляя, не причисляют себя к язычникам? Ибо как те, так и они служат твари паче сотворившего всяческое Бога. Хотя избегают они именования язычниками для обольщения несмысленных, однако же в тайне содержат мысль, подобную языческой. Ибо и мудрое это изречение, обыкновенно ими употребляемое: «Не именуем двух несозданных», употребляют, по-видимому, для обольщения простодушных. Говоря: «Не именуем двух несозданных», именуют двух богов, и богов, имеющих различные естества: одного, имеющего естество созданное, а другого – несозданное. Если язычники служат одному Несозданному и многим созданным, они же одному Несозданному и одному созданному, то и в таком случае не различаются от язычников, потому что именуемый у них созданным есть один из многих созданных, а также и многие языческие боги с этим одним имеют то же естество, и этот один и те суть твари. Жалки еретики, тем более, что сами себе вредят, мудрствуя против Христа; отпали они от истины и, отрицаясь от Христа, превзошли иудеев в предательстве, погрязают же вместе с язычниками эти богоненавистники, служа твари и различным богам.

Един есть Бог, а не многие, и едино есть Слово Божие, а не многие. Бог есть Слово. Оно одно имеет Отчее видение. Сим-то будучи видением, Сам Спаситель постыждает иудеев, говоря: «Пославый Мя Отец Той свидетельствова о Мне. Ни гласа Его нигдеже слышасте, ни видения Его видесте, и словесе Его не имате пребывающа в вас, зане, Егоже Той посла, Сему вы веры не емлете» (Ин. 5, 37, 38). Прекрасно к Слову присовокупил видение, показывая этим, что Само Слово Божие есть изображение и образ и «видение» Отца Своего и что иудеи, не принявшие Глаголавшего сие, не приняли Слова, то есть Божия видения. Сие-то видение патриарх Иаков узрев, был благословлен, и вместо Иакова наречен от Него Израилем, как свидетельствует Божественное Писание, говоря: «возсия же ему солнце, егда прейде вид Божий» (Быт. 32, 31). Но вид сей был Тот, Кто говорит: «видевый Мене виде Отца», и: «Аз во Отце, и Отец во Мне есть», и: «Аз и Отец едино есма». Так, един есть Бог, и одна вера в Отца и Сына. И поелику Слово есть Бог, то опять «Господь Бог наш Господь един есть» (Втор. 6, 4), потому что Он есть собственный и нераздельный Сын Единого по свойственности и сродству сущности.

17) Но не постыждаемые и этим, ариане говорят: «Не как вы говорите, но как нам хочется. Поелику отвергли вы прежние наши вымыслы, то нашли мы новый и утверждаем: в таком же смысле Сын и Отец суть едино, Отец в Сыне, и Сын в Отце, в каком и мы можем быть в Нем. Это написано в Евангелии от Иоанна, этого Христос желал и для нас, говоря: „Отче святый, соблюди их во имя Твое, ихже дал еси Мне, да будут едино, якоже и мы“ (Ин. 17, 11), и еще через несколько слов: „не о сих… молю токмо, но и о верующих словесе их ради в Мя, да вси едино будут: якоже Ты, Отче, во Мне, и Аз в Тебе, да и тии в Нас едино будут: да и мир веру имет, яко Ты Мя послал еси: И Аз славу, юже дал еси Мне, даху им: да будут едино, якоже Мы едино есма: Аз в них, и Ты во Мне: да будут совершени во едино, и да разумеет мир, яко Ты Мя послал еси“» (Ин. 17, 20–23). Потом эти хитрецы, как бы нашедши предлог, присовокупляют сие: «Если как мы в Отце бываем едино, так Он и Отец едино суть, так и Он есть в Отце, то почему же, по сказанному Им: „Аз и Отец едино есма“, и: „Аз во Отце, и Отец во Мне“, называете Его собственно принадлежащим и подобным Отчей сущности? Необходимо или и нам быть собственно принадлежащими Отчей сущности, или и Ему быть чуждым, как чужды мы».

Так нерассудительно суесловят еретики. А я не вижу в таком их злоумии ничего иного, кроме неразумной дерзости и дьявольского высокоумия, потому что и они, подобно дьяволу, говорят: на небо взыдем, будем подобны Вышнему. Что раздается людям по благодати, то хотят они сравнять с Божеством Дарующего. Слыша, что люди называются сынами, возомнили, что и сами они равны истинному по естеству Сыну. И теперь опять, слыша от Спасителя: «да будут едино, якоже и Мы», сами себя вводят в обман, дерзко мечтают, что и они также будут в Боге, как Сын в Отце, и Отец в Сыне, не примечая того, что от такого самомнения пал отец их – дьявол.

18) Ежели, как говорили мы неоднократно, Слово Божие есть то же, что и мы, и ничем не отличается от нас, как только временем, то пусть будет Оно подобно нам, пусть у Отца имеет то же место, какое имеем и мы, пусть не называется ни единородным, ни единым Словом, ни Отчею Премудростию, но пусть будет имя сие общим у Него со всеми нами, подобными друг другу. Ибо у тех, у которых естество одно, справедливо быть общему имени, хотя и различаются между собою по времени. Адам – человек, и Павел – человек, и ныне рождающийся – также человек, и время не изменяет естества рода. Поэтому, если Слово отличается от нас только временем, то и нам должно быть такими же, каково Слово. Но мы не Слово или Премудрость, и Оно не тварь или произведение. Ибо почему все мы произошли от одного, а Оно одно есть Слово? Но если еретикам прилично говорить такие речи, то нам неприлично и мыслью касаться их хулы. И хотя не следовало бы даже входить в какое-либо рассмотрение представленных изречений, при таком ясном и благочестном их смысле и правой нашей вере, однако же, чтобы еретики и в сем оказались злочестивыми, самим сим изречением, как научились от Отцов, кратко обличим их неправославие.

В Божественном Писании нередко предметы естественные представляются людям в образ и пример. И это для того, чтобы из естественного виднее были произвольные движения в людях. И таким образом, показывается или дурной, или правдивый человеческий нрав. Так, дурные нравы имеет в виду, если заповедует: «не будите яко конь и меск, имже несть разума» (Псал. 31, 9), или когда, укоряя сделавшихся таковыми, говорит: «человек в чести сый не разуме, приложися скотом несмысленным и уподобися им» (Псал. 48, 13); и еще: «кони женонеистовни сотворишася» (Иер. 5, 8). И Спаситель, показывая, каков Ирод, сказал: «рцыте лису тому» (Лк. 13, 32), и ученикам заповедал: «се… посылаю вас яко овцы посреде волков: будите убо мудри яко змия, и цели яко голубие» (Мф. 10, 16). Сказал же это не с тем, чтобы мы по природе сделались подобными скотам, стали змиями или голубями (не такими сотворил Он нас, посему и природа не допускает этого), но с тем, чтобы избегали мы неразумных стремлений; зная же мудрость змия, не вдавались в его обман и присвоили себе кротость голубя.

19) В рассуждении же Божественного, представляя опять людям образы, Спаситель говорит: «будите… милосерди, якоже… Отец ваш, Иже на небесех, милосерд есть» (Лк. 6, 36), и: «будите… вы совершени, якоже Отец ваш небесный совершен есть» (Мф. 5, 48). Сказал же это не для того опять, чтобы стали мы такими же, каков Отец, потому что нам, тварям, из ничего приведенным в бытие, невозможно сделаться такими же, каков Отец, напротив того, как заповедал: «не будите яко конь», не с тем, чтобы не сделались мы скотами, но чтобы не подражали их неразумию, так сказал: «будите… милосерди якоже… Отец», не с тем, чтобы стали мы такими же, каков Бог, но чтобы, взирая на Его благодеяния, когда делаем что доброе, делали не ради людей, но ради Него, ожидая наград от Него, а не от людей. Как хотя бы один есть Сын по естеству, истинный и единородный, но и мы делаемся сынами, не Ему подобно, не по естеству и не в действительности, но по благодати Призвавшего, и будучи земными людьми, именуемся богами, не такими, каков Бог и каково истинное Слово Его, но как восхотел даровавший сие Бог, так подобно Богу делаемся милосердыми, не приходя через это в равенство с Богом, не делаясь по естеству и истинными благодетелями, потому что благодетельствовать не наше, но Божие изобретение, но поколику совершаемое по благодати для нас Самим Богом делаем мы общим и для других, не рассуждая, но просто на всех простирая благотворительность. Только этим, а не иным образом можем и мы сделаться несколько подражателями Богу, потому что даруемым от Него услуживаем друг другу.

Но как хорошо и правильно понимаем это, так и читаемое в Евангелии от Иоанна место имеет тот же смысл. Ибо не сказано: как Сын в Отце, так да будем и мы. И возможно ли это, когда Он есть Божие Слово и Божия Премудрость, а мы созданы из земли, Он по естеству и сущности есть Слово и истинный Бог (так говорит Иоанн: «вемы… яко Сын Божий прииде и дал есть нам разум, да познаем Бога истинного, и да будем во истиннем в Сыне Его Иисусе Христе: Сей есть истинный Бог и живот вечный» (1 Ин. 5, 19, 20), а мы по усыновлению и благодати чрез Него делаемся сынами, приобщаясь Его Духа, ибо сказано: «елицы… прияша Его, даде им область чадом Божиим быти, верующим во имя Его» (Ин. 1, 12)? Посему Он есть истина, Сам о Себе свидетельствуя: «Аз есмь… истина» (Ин. 14, 6), что подтвердил и беседуя с Отцом Своим: «святи их во истину Твою: Слово Твое истина есть» (Ин. 17, 17), а мы по подражанию делаемся добродетельными и сынами.

20) Итак, Спаситель сказал: «да будут едино, якоже и Мы» (Ин. 17, 22), не для того, чтобы сделались мы такими же, каков Он, но чтобы как Он, будучи Словом, пребывает в Отце Своем, так и мы, взирая на Него и у Него заимствуя некоторый образ, стали едино друг с другом по единодушию и единству духа и не разногласили, подобно коринфянам, но мудрствовали одно и то же, подобно упоминаемым в Деяниях пяти тысячам, которые все были как один человек (Деян. 4, 32). Будем как сыны, а не как Сын, и боги, но не каков Сам Он, и милосерды, как Отец, но не каков Отец, а как сказано, сделавшись едино, «якоже» Отец и Сын; не в таком смысле будем едино, в каком по естеству Отец в Сыне, и Сын в Отце, но в каком сообразно это с нашим естеством, в каком возможно для нас сообразовать себя с этим и научиться, как должны мы стать едино, подобно тому, как научились быть милосердыми, потому что обыкновенно в единении бывают подобное с подобным, и всякая плоть входит в единение по роду. Слово нам не подобно, но подобно Отцу, поэтому Оно по естеству и в действительности есть едино с Отцом Своим, а мы, будучи однородны друг с другом, потому что все произошли от одного, и у всех людей одна природа, делаемся друг с другом едино по расположению, имея для себя образцом естественное единение Сына с Отцом. Как кротости учил Он Своим примером, говоря: «научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем» (Мф. 11, 29), не для того, чтобы сравнились мы с Ним (это невозможно), но чтобы, взирая на Него, пребывали всегда кроткими, – так и здесь, желая, чтобы имели мы истинное, твердое и нерасторгаемое благорасположение друг к другу, берет пример с Себя и говорит: «Да будут едино, якоже и Мы». А единство наше нераздельно, посему и они, познав в нас нераздельное естество, да сохраняют также взаимное между собою согласие. Люди же, как сказано, безопаснее подражают тому, что заимствуется из естества, потому что сие пребывает одинаковым и никогда не изменяется, человеческий же нрав изменчив и, только взирая на неизменяемое по естеству, может избегать худого и сообразовать себя с лучшим. И таким образом, сказанное «да и тии в Нас едино будут» (Ин. 17, 21) имеет правильный смысл.

21) Если бы нам возможно было сделаться тем, что Сын в Отце, то надлежало бы сказать: и тии в Тебе едино да будут, как Сын в Отце. Теперь же не сказал сего, а говоря: «в Нас», показал расстояние и различие, а именно, что Он единый есть в едином Отце как единое Слово и Премудрость, мы же – в Сыне и чрез Сына в Отце. Но говоря это, не иное что дал разуметь, как следующее: «Нашим единством „и тии“ да сделаются едино друг с другом так же, как Мы едино по естеству и в действительности, иначе не сделаются едино, если не научатся единству „в Нас“. А что речение „в Нас“ имеет это значение, послушай Павла, который говорит: „сия же… преобразих на себе и Аполлоса… да от нас научитеся не паче написанных мудрствовати“» (1 Кор. 4, 6).

Итак, речение «в Нас» не значит «во Отце», как Сын во Отце, но есть только пример и образ и употреблено вместо слов: да научатся от Нас. Как Павел для коринфян, так и единство Сына и Отца для всех служит образцом и уроком, из которого, взирая на естественное единство Отца и Сына, люди могут научиться, как и они должны в образе мыслей сделаться едино друг с другом.

Если же в рассуждении сего изречения должно защищаться и иным образом, то можно еще сказать, что речение «в Нас» равнозначительно словам: силою Отца и Сына да будут едино, говоря то же самое, потому что без Бога невозможно стать «едино». И это опять можно найти и в божественном слове, например: «о Бозе сотворим силу» (Псал. 59, 14), и: «Богом… прейду стену» (Псал. 17, 30), и: «о Тебе враги наша избодем роги» (Псал. 43, 6). Итак, явно, что о имени Отца и Сына можем сделаться «едино», возыметь твердый союз любви. Ибо ту же опять мысль распространяя, Господь говорит: «и Аз славу, юже дал еси Мне, дах им: да будут едино, якоже Мы едино» (Ин. 17, 22). Весьма прилично и здесь не сказал: да будут в Тебе, как и Я в Тебе, но говорит: «якоже и Мы». А говоря «якоже», показывает в сказанном не тождество, но образ и пример.

22) Посему Слово подлинно и истинно имеет тождество естества с Отцом, а нам, как сказано: возможно только подражать. Ибо немедленно присовокупил: «Аз в них, и Ты во Мне: да будут совершени во едино» (Ин. 17, 23). Здесь Господь просит уже для нас чего-то большого и совершеннейшего. Ибо известно, как Слово стало в нас, Оно облеклось в нашу плоть. Но «и Ты во Мне», Отче, потому что Твое Я – Слово. И поелику Ты во Мне, потому что Твое Я – Слово, а Я в них по телу, и чрез Тебя совершилось во Мне спасение людей, то прошу, «и тии едино да будут» по телу во Мне и по его совершению, «да и тии совершени будут», имея единство с телом сим и в нем став «едино», да все как понесенные Мною на Себе будут едино тело и един дух и достигнут в мужа совершенна. Ибо все мы, приобщаясь Его тела, делаемся едино тело, имея в себе Единого Господа.

Когда же изречение это имеет такой смысл, еще более обличается неправославие христоборцев. Ибо, снова повторяя, скажу, если бы сказал просто и отрешенно: да будут в Тебе едино, или: да тии и Аз в Тебе едино будем, то богоборцы имели бы хотя непостыдный предлог. Теперь же не просто сказал, но: «якоже Ты, Отче, во Мне, и Аз в Тебе, да вси едино будут». И опять говоря: «якоже», показывает, что далеко людям быть в Отце, как Он во Отце, и далеко не по месту, но по естеству. Ибо по месту ничто не далеко от Бога, все же далеко от Него по одному естеству. И как заметил я прежде, кто произносит частицу «якоже», показывает не тождество и не равенство, но пример сказуемого сравнительно в каком-либо отношении.

23) И сему опять можно научиться у Самого Спасителя, Который говорит: «якоже бо бе Иона во чреве китове три дни и три нощи, тако будет и Сын человеческий в сердцы земли» (Мф. 12, 40). Иона был не то, что Спаситель, Иона не сходил в ад, кит был не ад, да и поглощенный Иона не извел с собою поглощенных китом, но исшел один, когда повелено было киту. Поэтому никакого тождества и равенства не означается этим речением «якоже», а напротив того, отличается одно от другого, сходство же Ионы показывается несколько выражением «три дни». Так и мы, поелику Господь говорит «якоже», не соделываемся тем же, что Сын в Отце и Отец в Сыне, но «якоже» Отец и Сын, так и мы соделываемся едино по образу мыслей и по согласию Духа. Спаситель, «якоже» Иона, будет в земле. Но как Спаситель не Иона, и Господь не так сошел в ад, как тот был поглощен, одно же с другим различно; так, если и мы сделаемся едино, как Сын в Отце, не будем посему то же, что Сын, и равны Ему, но совершенно от Него отличны. Потому-то о нас сказано «якоже», ибо то, что не в естестве и клонится к чему-то иному, делается как естественное. Посему сам Сын просто и без всякого посредства есть в Отце, потому что свойственно Ему сие по естеству, а мы, не имея сего в естестве своем, имеем нужду в образе и примере, чтобы и о нас сказать Ему: «якоже» Ты во Мне, и Аз в Тебе.

Когда же, говорит, будут они так совершенны, тогда уразумеет мир, «яко Ты Мя послал еси». Если бы не пришел Я и не понес на Себе тела их, то никто из них не стал бы совершенным, но все пребывали бы тленными. Поэтому Ты действуй в них, Отче, и как дал Мне понести сие тело, так дай и им Духа Твоего, «да и тии… едино будут», и сделаются совершенными во Мне. Ибо совершение их показывает, что было пришествие Слова Твоего, и мир, видя их совершенными и богоносными, без сомнения, уверует, «яко Ты Мя послал еси», и Я приходил к ним. Откуда бы им приять совершение, если бы Я, слово Твое, не сделался человеком, прияв на Себя тело их, и не совершил дело, которое дал Мне Ты, Отче? Дело же совершено, потому что люди, искупленные от греха, не остаются более мертвыми, но, обожившись и взирая на Нас, имеют между собою взаимный союз любви.

24) Итак, мы, сколь можно было проще рассмотреть выражения этого изречения, предложили сие пространно, блаженный же Иоанн в послании в немногих словах и гораздо совершеннее нашего покажет смысл написанного, обличит разумение нечестивых, научит, как бываем мы в Боге и Бог в нас, а также как мы делаемся в Нем едино и сколько Сын отстоит от нас по естеству, а тем заставит, наконец, ариан не думать о себе, что и они будут такими же, каков Сын, чтобы иначе и им не услышать: «ты же человек еси, а не Бог» (Иез. 28, 2), и: «не распростирайся убог сый с богатым» (Притч. 23, 4). Итак, Иоанн пишет, говоря следующее: «о сем разумеем, яко в Нем пребываем, и Той в нас, яко от Духа Своего дал есть нам» (1 Ин. 4, 13). Итак, по данной нам благодати Духа и мы бываем в Нем, и Он в нас. И поелику Дух, который бывает в нас, есть Божий, то и мы, имея в себе Духа, справедливо почитаемся пребывающими в Боге, а таким образом и Бог бывает в нас. Следовательно, не как Сын в Отце, так и мы бываем в Отце. Сын не делается причастником Духа, чтобы чрез это быть Ему в Отце. Не Он приемлет Духа, а паче Сам подает Его всем, и не Дух сочетавает Сына с Отцом, но паче Дух приемлет от Слова. И Сын в Отце как собственное Его Слово и сияние. А мы без Духа чужды Богу и далеки от Него, причастием же Духа сочетаваемся с Божеством, почему быть нам в Отце есть не наше, но сущего и пребывающего в нас Духа, пока сохраняем Его в себе исповеданием, как опять говорит Иоанн: «иже аще исповесть, яко Иисус есть Сын Божий, Бог в нем пребывает, и той в Бозе» (1 Ин. 4, 15).

Итак, какое подобие и какое равенство у нас с Сыном? Или не обличаются ли ариане всеми, особливо Иоанном, что иначе Сын в Отце, иначе бываем в Нем мы? И мы никогда не будем такими, каков Он, и Слово не таково, как мы, разве еретики и теперь, как и всегда, осмелятся сказать, что Сын и Сам стал в Отце по причастию Духа и за превосходство дел. Но и это опять даже в мыслях только допустить до крайности нечестиво. Ибо Он, как сказано, дает Духу, и что имеет Дух, имеет сие от Слова (Ин. 16, 15).

25) Итак, Спаситель, говоря о нас: «якоже Ты, Отче, во Мне, и Аз в Тебе, да и тии в Нас едино будут», не означает этим, что будем иметь с Ним тождество, ибо примером Ионы доказано и это. Но это есть моление к Отцу, как написал Иоанн, чтобы чрез Него подавался верующим Дух, чрез Которого и надеемся быть в Боге и сочетаться с Ним. Поелику Слово в Отце, а Дух дается Словом, то хочет, чтобы прияли мы Духа и чтобы, когда приимем Его, имея в себе Духа Слова, сущего в Отце, оказались и мы по Духу сделавшимися «едино» в Слове, а чрез Слово и во Отце. Если же говорит: как мы, то это не иное что значит, как следующее: таковая данная благодать Духа да сделается в учениках неутратимою и непреложною. Ибо что, по сказанному прежде, Слову в Отце естественно, о том желает, чтобы и нам чрез Духа дано сие было непреложно. Зная это, Апостол сказал: «кто ны разлучит от любве Христовы?» (Рим. 8, 35) «Нераскаянна бо дарования» Божия и благодать призвания (Рим. 11, 29). Следовательно, Дух пребывает в Боге, а не мы сами по себе. Как мы – сыны и боги по сущему в нас Слову, так будем в Сыне и в Отце и будем почитаемы сделавшимися «едино» в Сыне и в Отце, потому что в нас тот же Дух, Который и в Слове, сущем в Отце. Посему, когда отпадает кто от Духа по причине какого-либо порока, то хотя непреложная благодать пребывает в желающих, если кто по падении раскаивается, однако же сей падший уже не в Боге, потому что отступил от Него сущий в Боге Святой и утешительный Дух; напротив же того, согрешающий будет в том, кому подчинил себя, как было это с Саулом. Ибо «Дух Господень отступи от него, и давляше его дух лукавый» (1 Цар. 16, 14). Слыша это, надлежало бы, наконец, устыдиться богоборцам и не воображать себя равными Богу. Но они не разумеют этого, ибо сказано: «нечестивый не разумеет разума» (Притч. 29, 7). Они не терпят благочестивых словес, потому что тяжко им и слышать их.