Текст книги "Илиотропион, или Сообразование человеческой воли с Божественною волею"

Избранные Божий, святые угодники, более радуются об исполнении в совершенстве воли Божией, чем о достоинстве и славе своей. А потому все они, и каждый из них, довольны своею наградою и заслуженною у Бога честию, и ни один из них не превозносится пред другими своими заслугами, ибо они, видящие всегда пред собою Бога и горящие общею к Нему любовию, не только имеют подобную и сообразную волю с Его волею, но поглощены, так сказать, последнею и совершенно преобразились в нее и действуют одною ею: они радуются и желают, чтоб один Бог действовал в них и чрез них, не приписывая себе ничего, радуются тому, что воля Божия относительно нас состоит в том, чтобы нам блаженствовать в Боге и Бог пребывал бы в нас, а не блаженствовать в мире вне Бога, наслаждаясь мирскими только благами и не зная о Боге или забывая Его, своего Творца. Таким образом преобразованная воля человеческая чрез теснейшее ее общение и уподобление воле Божией привлекает к себе действо всеобъемлющей любви Божией, что может называться всецелым воплощением воли Божией в человеке без малейшего ограничения собственной воли человека, свободно покорившейся воле Божией. И такое-то соединение воли человеческой с волею Божественною, в союзе любви, доставляет величайшее веселие и радость избранным праведникам Божиим, которые несомненно верят в вечную жизнь с Богом, всем своим сердцем любят Бога, своих ближних и все творение Божие и, имея в себе постоянную твердую надежду на непреложность обещаний воплотившегося Слова Божия, утвержденную историческими судьбами Церкви, народов и царств, живущих и действующих в духе Христовом, считают себя счастливыми и преуспевающими; напротив того, ослабевающих в строгом последовании учению Христову или упорно отвергающих оное – несчастными и, в конце концов, погибающими. Избранники Божий желанием желают, чтобы Имя Божие, Его премудрость, сила, милосердие и правда были свято почитаемы у всех народов и племен; чтобы все люди (как творения Единого Бога) жили между собою в мире и согласии, наставляли бы ведающие Бога неведающих Его, старшие – младших всему доброму, сильные слабых защищали и покровительствовали им, и всякий поступал бы со всеми другими так, как он себе желает, чтобы другие с ним поступали, и не на словах только, но самим делом. Венец торжества и веселия праведных душ составляет всемирное прославление бесконечных совершенств Божиих, величайшей Его силы и неизмеримого могущества и владычества. Как добрые благонравные дети не завидуют своим родителям в их счастливой жизни, в их богатстве и довольстве и сердечно желают им еще большего блага, как и самим себе, и даже им больше желают, чем себе, так точно и избранные Божий радуются о том неизреченном блаженстве, в котором пребывает Бог, как и о своем собственном и, созерцая оное, поют у престола Божия те, приводящие в восторг душу, песни, которые слышал святой Иоанн, находясь на острове Патмосе, по бывшему там ему откровению небесному: Аллилуйя! спасение и слава, и честь и сила Господу нашему! Ибо истинны и праведны суды Его; аллилуйя! Ибо воцарился Господь Бог Вседержитель: возрадуемся и возвеселимся, и воздадим Ему славу! (ср.: Откр. 19, 1–3, 6–7).

Такого преображения, или правильнее – теснейшего соединения избранных Божиих с Божественною волею, можем достигнуть и мы следующим образом: разум наш тщательно вперим в рассмотрение высочайших совершенств Божиих (насколько они нам открыты), Его могущества (силы), вечности, премудрости, красоты и бесконечного непостижимого блаженства; сердце же наше да радуется о том, что Бог, единый по существу Своему, прославляемый во Святей Троице по лицам: Отец, Сын и Святый Дух, есть вечная, безначальная и бесконечная доброта, Источник всех богатств (духовных и вещественных), ни от кого не требующий ничего (независимый ни от кого), Сам в Себе вседовольный, ко всем творениям Своим всещедрый, со всеми везде невидимо присутствующий и всемогущий. Совокупность и венец всех означенных совершенств Божиих есть Любовь Божественная как самое существо Божественное, жизнь Божественная: Бог есть любовь (1 Ин. 4, 8 и след.), ибо нельзя найти большей (совершеннейшей) любви, кроме той любви, которою любит Бог как Сам Себя в Себе Самом, так и в Своих творениях; Ибо так возлюбил Бог мир (то есть всех людей как Божие творение), что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную (Ин. 3, 16); и между нами не найдется более совершенной любви, кроме той любви, которая более всего и ближе подходит к любви Божественной. Философы слова любовь, любить определяют так: любить есть не иное что, как только желать (и делать) добро другому лицу; если это очевидная истина, то отсюда будет такое заключение: насколько кому-либо желаем и делаем мы больше добра, настолько больше его мы любим. Прилагая это относительно любви к Богу, получим такой вывод: Богу не можем мы пожелать добра, то есть Его совершенств, больше того, сколько Он имеет (ибо они безграничны); следовательно, мы не можем оказать большей любви к Богу ничем другим, как только тем, когда мы сердечно будем признавать беспредельные Его совершенства Ему Одному принадлежащими, а себя всецело предавать деятельно в Его святую волю. Этим преимущественно образом воля Божия будет совершаться нами на земле, как она совершается на небеси.

Такою волею, которая во всем и совершенно послушна воле Божией, приближаются люди к Богу и столь тесно соприкасаются с Ним, что сами становятся как бы молниевидными, то есть готовыми мгновенно исполнить волю Божию подобно молнии, о которой праведный Иов так выразился: Послешъ ли молнии и пойдут, и явятся они мгновенно на месте, и скажут: здесь мы – готовы (ср.: Иов 38, 35). Прилично назвать молнией Христовой тех людей, которые отвергают и презирают свою собственную волю для того, чтобы исполнять Божию волю, и ей повинуются. Если бы мы следовали стремлениям своей грешной воли, мы поднялись бы на высоту гордости, презрения к меньшей братии во Христе и даже – до самообожания, но так как Бог хочет и требует от нас противоположного тому, то мы, исполняя волю Божию, стремимся к тому, что угодно Богу, чего Он требует от нас, и доброхотным повиновением Ему облегчаем себе путь к исполнению Его повелений: не утомляемся и не изнемогаем, если что трудное и скорбное встретится нам на сем пути, и, представляя себя Господу, говорим: «Что повелишь? Вот мы – готовы умереть по воле Твоей, приказывай нам, что Тебе угодно». Как молния исходит не от воды, не из земли, но из облаков густых, тесно сплотившихся, крепко сжатых и заключенных в одну тучу, так точно богоугодная воля наша рождается и укрепляется в душе, когда внешние чувства наши со всех сторон замкнуты молитвою и мыслию о Боге, и на их крыльях воля наша возносится до совершенного подчинения Божией воле. И если только кто-либо обратит все свое внимание и рассудит здраво и беспристрастно о том, что тысячи тысяч Ангелов беспрекословным служением угождают неприступному Свету, что Сам Сын Божий подчинился с любовию Отцу Небесному и беспрекословно исполнял Его волю в яслях и пеленах, в путешествиях, трудах, мучениях на Кресте, тот ни на мгновение не удержит себя от послушания воле Божией и со скоростию молнии поспешит к исполнению ее, возглашая чистосердечно: Отче наш, Иже ecu на небесех! Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли.

Некто главный начальник царской охоты сказал одному из своих подчиненных: «Тебе следует завтра отправиться со мною на охоту». Служитель отвечает: «Не следует, а с большим моим удовольствием я отправлюсь с вами». Подобно этому служителю всякий, искренно преданный Богу, ничего не делает по принуждению, но все повеления Божии исполняет доброхотно, с удовольствием, и этим малым трудом, готовностию к добровольному исполнению, приобретается полная свобода. Хорошо выразился об этом Эпиктет: «Я считаю лучшим то, чего Бог хочет, нежели то, что мне нравится: подражаю Ему как ученик и последователь, с Ним желаю, с Ним ищу, и чего Он хочет, того же и я хочу». Что достойнее и честнее сказать может христианин, чем сказал этот язычник?

Знаменитый Агафон[63]63
  Агафон Скитский, Египетский, преподобный († нач. V в.; память 2 марта).


[Закрыть], муж желанный, желая самым теснейшим образом соединить собственную волю с Божественною волею, готов был переносить ради Христа со всем усердием все труды, болезни, скорби и все бедствия, какие только можно выразить словами или в уме представить, готов был не отказаться даже от адских мучений с тем только, чтобы мог он подчинить волю свою воле Божественной; Бога же любить столь сильно желал он, что если бы ему, по святой воле Божией, было отказано в этом, то он во всю свою жизнь не переставал бы умолять Бога о разрешении ему любить Бога. Он имел привычку часто вопрошать свою совесть: «Зачем ты не больше сокрушаешь себя (печалишься о грехах) теперь, чем прежде ты это делала?». Совесть же ему отвечала: «Потому так поступаю, что ты совершенно отдался на волю Божию и во всем ей покоряешься, ни в чем не отказываешься исполнять ее: что ни случается с тобою благоприятное или противное, ты за все то благодаришь Бога и охотно покоряешься Его святой воле». Уместно здесь предложить рассуждение блаженного Августина о данной Богом Адаму в раю Эдемском заповеди не вкушать плодов от древа познания добра и зла (ср.: Быт. 2, 17) и не прикасаться к нему. Рассуждение это имеет форму разговора между Адамом (вопрошающим) и Богом (вразумляющим оного). Адам спрашивает у Бога: «Если дерево это – хорошо, то почему мне не прикасаться к нему? Если же оно – зловредно, то зачем оно посажено в раю?» – Бог отвечает: «Оно потому посажено в раю, что оно – добро (приятно на вид и полезно), но не касайся его и не ешь с него плодов, потому что Я хочу, чтобы ты был у Меня беспрекословным, послушным и благонравным служителем, ибо Я есмь Господь (Творец, твой жизнодатель и благодетель), ты же – слуга Мой». Да послужит для нас этот разговор разъяснением многих тысяч недоумений наших по разным вопросам о причинах того или другого явления в делах Божественного мироправления. На все сокрытые или непостижимые нашим ограниченным умом причины того или другого происшествия или явления один у нас должен быть ответ: «Бог есть наш и всего существующего во вселенной Господь и Владыка: Он объявляет нам Свою волю чрез Священное Писание и чрез дела Его Промысла о всех Своих творениях и повелел нам поступать согласно воле Его без всякого сомнения в ее святости, премудрости и справедливости, ибо Он – Господь, а мы – Его служители и потому по совести должны мы служить своему Господу, исполняя Его святую волю в том призвании, в которое Он благоволил поставить нас».

Лукавый противник наш вопросил Адама в раю со злобною хитростию: «Почему запретил вам Бог?». Естественнее было спросить: «Почему не должно есть плодов от того дерева?». Ибо на этот вопрос прямой ответ был бы: «Бог запретил это». Но хитрый змей предупредил такой ответ и превратил его в вопрос: «Почему запретил Бог?». Как уже несколько раз узнали мы из исторических событий, что вопрошать о том, что хочет Бог, когда уже воля Его объявлена, не следует больше, и причины – почему это делает Бог – доискиваться нелепо: первая и сильнейшая тому причина та, что Бог так хочет, что это Ему угодно. Авраам, получив приказание принести в жертву Богу сына своего Исаака, каких бы не мог найти причин к недоумению своему и противопоставить их Божию повелению? Но он не противоречил Богу и молча повиновался Его повелению; для Авраама было довольно того одного, что Бог этого желает.

Многие родители, желая испытать благоразумие и основательность ума своих детей, спрашивают их: не желаете ли вы воспользоваться сегодня приятною прогулкою, пойти, например, в сад, прокатиться по городу или навестить знакомых в деревне, или же развлечься какою игрою, оставив на время книжные занятия? И если дети отвечают отцу или матери: как вам угодно, вы лучший можете дать нам совет, лучше ли и полезнее ли нам теперь погулять или продолжать еще учение.

Такой ответ детей служит знаком доброго их воспитания, совершенного и основательного благоразумия. Если же дети, без предложения родителей или наставников, просятся погулять, когда нужно учиться, или же стараются увильнуть каким-нибудь способом от занятий и ученья, или же зевают на уроках, скучая занятиями, а по выходе из класса бегут на зрелища, или упражняются в бесполезных и неприличных разговорах или шалостях с большею охотою и вниманием, чем при слушании и изучении уроков, то такими наклонностями своими не обнаруживают дети пред родителями признаков доброй надежды на них. Тогда отец, мать или наставник говорит такому дитяти или юноше серьезно: «Слушай, сын мой или дочь, оставь пустые забавы, шалости или дурные привычки, ступай в училище и учись внимательно и прилежно, веди себя скромно и как должно, иначе будет тебе худо!». При этом вразумлении часто являются у мальчика или девочки нахмуренное лицо, на глазах слезы, ворчание себе под нос; если учение бывает дома, то вместо внимательного чтения одно только перелистывание книги, а против строгости родительской – произнесение лишних слов с плачем и жалобами. Вот поведение глупых и строптивых детей, не слушающих своих родителей и наставников и не исполняющих их приказаний и наставлений. Подобны им бываем часто и мы, взрослые; как неразумные дети, часто мы проводим свое время в бесполезных забавах и увеселениях, часто противимся воле Божией, когда Бог, лучший и добрейший из всех отцов, возмущает наши мирские удовольствия или возлагает на нас какие-либо неприятные нам дела и затруднения. Если желаем заслужить милость Божию и вечное спасение, уподобимся благоразумным детям, ничего другого не говоря Богу в своей молитве, кроме слов: «Господи Боже, Отче наш, как Тебе угодно, пусть так и будет: мы готовы по Твоей воле и повелению Твоему идти и не идти, делать, что приказываешь, и не делать, что запрещаешь, трудиться, страдать, пока Тебе, Отцу нашему и Господу, будет то угодно».

Внушая такую безусловную покорность человека воле Божией, Эпиктет сказал: «Нерадивый человек! Чего ты у Бога себе просишь, не того ли, что есть наилучшее, а что же другое есть лучше того, что есть, по твоей совести, угодно Богу?». Прилично также привести здесь суждение другого мудрого мужа[64]64
  В изд. 1784 г.: «Иоанна Таулера». Иоганн Таулер (1300–1361), страсбургский проповедник, мистик.


[Закрыть]. Если Бог кому-либо предоставил бы свободный выбор для себя образа жизни и спросил бы его: желаешь ли ты, чтобы Я освободил тебя от душевных и телесных бедствий и Сам поселил бы тебя в раю? На такой вопрос не что другое отвечать должно, как только те же слова: Господи, твори со мною, как Сам Ты хочешь. Ты можешь и удалить от меня бедствия, и оставить их при мне; мне же будет приятнее всего, чтобы совершилось то, что Твоей святой воле угодно. Воистину таким образом получим мы большую благодать и милость от Бога, чем получили бы их по собственному нашему выбору. Ибо Бог, требуя добрых дел, имеет обычай воспитывать чад своих, подобно благоразумным родителям, в страхе и строгом наставлении. А потому если видишь, что мужи добродетельные и любезные Богу отягощены скорбями, изнемогают в бедах, претерпевают всякие неудобства, напротив же, увидишь людей порочных и злобных, что они живут во всякой роскоши, во всяком изобилии, наслаждаются всеми благами мира, удовлетворяя всем своим прихотям, то знай, что первые – сыны смирения, плача, кротости, чистоты и прочих добродетелей; вторые же – дерзкие своею строптивостию, нередко расточающие отеческое наследство и погибающие от своих пороков и необузданных страстей. Бог любимых чад Своих не балует, не содержит в роскоши, но испытывает их, смиряет трудами, а нередко – печалью и огорчениями, дабы приготовить из них достойных Себе служителей на общую пользу: столпов Церкви, опору государства, просветителей народов и прочее. Поэтому предоставим себя Богу во всех приключениях, встречающихся нам, чистыми, как ненаполненные сосуды, чтобы Бог наполнил их Своею благодатию по нашей к Нему покорности. Блаженный Иероним, наставляя Юлиана Отступника[65]65
  Юлиан Отступник, Флавий Клавдий (331–363), Римский император, племянник Константина Великого. Получил христианское воспитание, но став императором, объявил себя сторонником языческой религии, реформировав ее на базе неоплатонизма; издал эдикты против христиан, восстановил языческие храмы.


[Закрыть], говорил ему: «Ты считаешь себя достигшим высшей степени добродетели, если пожертвуешь некоторую часть своего имущества на богоугодные дела, – ошибаешься. Бог желает, чтобы ты себя самого, свою нравственно-разумную деятельность приносил в живую жертву Богу во всю жизнь свою».

Глава пятая
По каким признакам или свойствам узнается человеческая воля, что она согласна с божественною волею

Римляне считали плохим солдатом того воина, который не отличался крепкими мускулами, выдающейся грудью и широкими плечами, надежными к поднятию и ношению всяких тяжестей, который не содержал своего оружия во всей исправности, чистоте и блеске, наконец, который не имел полной доверенности к воинским доблестям и способностям своего полководца. Подобным образом никто не может считать себя истинным христианином и величать себя Христовым последователем и исполнителем Божественной воли, если не находит в себе явных признаков, что собственные его желания во всем согласны по самим его поступкам с волею Божиею. Кто желает увериться в этом и испытать самого себя, наконец, навыкнуть во всем соглашать свои пожелания и поступки с волею Божией, тот с пользою для себя да рассмотрит внимательно, находит ли он в себе нижеследующие знамения (признаки, душевные качества)? И притом должен хранить их в себе или не заглушать их противоположными и по ним располагать свою деятельность.

Первый признак или отличие истинного христианина есть заботливость все свои дела стараться совершать усердно, опасаясь, чтобы они не были противны заповедям и воле Божией, а потому никакого дела не начинать, не призвавши сначала Бога на помощь. И каждый истинный последователь Христов не возьмется ни за одно дело, не призвавши на помощь себе Бога хотя краткою, но сердечною молитвою. Если же встретится ему весьма полезное и важное дело, но, по-видимому, нелегкое к совершению, да просит он себе у Бога помощи не раз, а многократно, пока Бог вразумит и наставит его, как совершить то дело. Для людей, облеченных властию и правительственные места занимающих, да будет упомянутый совет инструкциею – «ничего не делать без соизволения Божия, таинственно открываемого в молитве усердной»: ум смертного человека ограничен, не может всего обнять и правильно обсудить. А отсюда сколько случается бедствий и неустройств в целом мире, как много знатных домов управляется худо, сколько царств и областей остаются неустроенными на основании правды и справедливости, сколько возникает несправедливых, разорительных войн, сколь много граждан терпят один от другого тяжкие обиды и разорения – и все это происходит от пренебрежения заповеди Христовой: Смотрите (каждый за собою и за своими обязанностями), бодрствуйте и молитесь, ибо не знаете, когда потребуют от вас решительного отчета в делах ваших (ср.: Мк. 13, 33). Несоблюдение этой заповеди есть начало всех многочисленных зол в мире. Ибо большие господа, правители, начальники, цари часто бывают людьми, действующими не по закону Божию и гражданскому и здравому разуму, но по своим замыслам (страстям) и по своему безрассудному произволу, не испрашивают у Господа Бога себе Его благословения и просвещения своего ума; надеются на свой разум и собственные силы и думают о себе, что они – древние исполины, могущие и горы перевернуть, а поэтому бывает в делах как общественных, так и семейных, и частных пагуба и неустройство со вредом и разорением весьма многих лиц. Это подтверждают исторические примеры.

Тяжко согрешили старейшины и начальники израильские, приняв в свое общество язычников гаваонитов без вопрошения о сем Господа (см.: Нав. 9). Мы весьма недалеки и небезопасны от их заблуждения: часто размышляем мы и ищем достижения предметов величайшей важности, но Господа об этом не спрашиваем: желаем получить священство, вступить в брак, сделаться обладателем земли и правителем людей; но Господа о сем не спрашиваем: угодно ли Ему будет наше желание и намерение? Не так поступали достойные похвалы славные вожди Маккавеи. Они не предпринимали ни одной войны, не испросив прежде на то воли Божией; в своем смиренном сердце они пред началом войны прибегали с горячею молитвою к Богу, не только сами молились, но возбуждали к сему своих ратников и вместе с ними молились, а также и начав войну, общественное моление совершали об успехе оной. Так, Иуда Маккавей, видя и понимая сильные приготовления врага, воздев руки к небу, призывал Господа, чудодействующего и видящего все, что на земле творится справедливое и лукавое, и молил Его о помощи, зная хорошо, что победа не зависит от силы воителя и его оружия, но Бог дает ее по Своему благоволению ищущим Его милости и покрова. И не только сам военачальник Маккавей призывал Бога на помощь пред началом войны, молитвенно испрашивая извещения от Бога о том, начинать или не начинать войну, но своим примером и речью воодушевил и свое воинство к молитвенному расположению их духа и к возбуждению в себе мужества, приводя примеры прежней помощи и милости Божией к народу, обращающемуся к Богу с покаянным сердцем. И таким образом призывая Бога себе на помощь, Иуда и бывшие с ним вступили в бой с войсками их противника, гордого Никанора, наступавшего на них в день субботний, и положили на месте более тридцати тысяч неприятельских воинов и были они очень обрадованы таким явлением над собою Божией милости и помощи (см.: 2 Мак. 15). Вот пример, доказывающий, как спасительно прибегать в скорби и беде с сокрушенным сердцем и молитвою к Богу о помощи и защите!

Святой Кассиан дает совет иметь пред началом всякого дела в уме и в устах сии боговдохновенные псаломные слова: Боже, не откажи мне в помощи, помоги мне, Господи, по благоволению Твоему (ср.: Пс. 69, 2), и еще эту молитву: «Молим Тебя, Господи, предупреди каждое наше дело, до его начала, Духом Твоим Святым и, споспешествуя нам, управляй в его совершении, чтобы каждая наша молитва и каждое деяние получали бы всегда свое начало от Тебя и, начатые, совершенствовались бы Тобою и достигали успешно своего окончания или назначения». Преподобный Памва[66]66
  Памва (Памво), Нитрийский пустынник, преподобный († 390; память 18 июля и в субботу сырную).


[Закрыть] имел такой обычай: когда кто просил у него совета о чем-либо, он отвечал: «Повремени немного и поручи дело свое Богу», – и никогда никому не давал своего совета прежде, пока сам не испросит у Господа, чтобы Он внушил ему, что он должен посоветовать просящему у него совета. Этот обычай Памвы ему самому такую принес пользу, что когда сам он лежал уже больным на смертном одре, то сказал: «Не могу припомнить себе ни одного моего слова, о котором бы должен я пожалеть и покаяться в неразумном произнесении оного». Действительно, Бог спрашивающему Его с верою дает ответ во глубине души его, по слову Псалмопевца: Господи! Ты слышишь желания смиренных, Ты укрепляешь их в их сердце, намерение их слышит ухо Твое (ср.: Пс. 9, 38). Тот, кто не полагает предварительно в основу своих намерений и дел Божия благословения и Его святой воли, не имеет в делах успеха. Самое сознание нашего отношения к своему Господу обязывает нас испрашивать у Него благословения на все дела свои и тщательно взвешивать их: благоугодны ли они Богу.