Текст книги "Илиотропион, или Сообразование человеческой воли с Божественною волею"

Пятый признак, указывающий на то, что наша воля согласна с Божественною, есть перенесение нами всенародных поношений, оклеветаний и других порицаний нашего доброго имени и добрых дел наших в молчании смиренномудренном.

Нет более чувствительнейшего удара для прямой христианской души, как наглое оскорбление порицанием и клеветою прямых ее намерений и действий, которые она предпринимает и совершает ради славы Божией и спасения, вразумления и пользы своих ближних. Но и такие жестокие удары истинный Христов последователь переносит молча, взирая всегда умственным оком с благоговением на многотерпеливого Иисуса, молчавшего среди бесчисленных поношений и мучений во время беззаконного суда над Ним. Собрались в суд над Иисусом Христом еврейские первосвященники, старейшины и книжники, усильно обвиняя Его – Иисус же молчал; многие ложные свидетельства и преступления возводили на Него – Иисус же молчал; настаивали с великим криком, требуя Его распятия, – Иисус же молчал; уже распятого и ко Кресту пригвожденного они уязвляли бесчисленными укоризнами и насмешками – Иисус же молчал. Подобно Господу Иисусу преблагословенная Дева Мария, Богоматерь, находясь в величайших стеснениях и скорбях, была мужественно-терпеливою, кроткою и молчаливою. Она поступала при этом не иначе, как и Сын Ее поступал, то есть Мария же молчала и все это предоставляла воле Божией и Его Божественному Промыслу о Ней; слышала Она, как Человека совершенно невинного, возлюбленного Ее Сына, ложно поносили, досаждали Ему многочисленными укоризнами – Мария же молчала. Видела Она Его под тяжестию Своего Креста изнемогающим и падающим, пригвожденным ко Кресту, в страшных мучениях взывающим к Богу Отцу Своему: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил? (Мф. 27, 46), – и затем в бесчисленных язвах и тяжких муках умирающим, – Мария молчала. Этому Сыну и этой Матери преимущественно многие благочестивые люди подражали, когда были они поносимы клеветою в величайших беззакониях, – они же молчали. Этим отличался в свое время кроткий пророк и царь Израильский Давид, славившийся дивною силою смиренного молчания при нанесении ему личных оскорблений; в таких случаях говорил он в сердце своем самому себе: я буду осторожен на путях моих (в своих поступках), чтоб не согрешить языком моим, стану обуздывать уста мои, доколе нечестивый (оскорбитель) предо мною: я был нем и безгласен даже о добром (то есть добром ответе оскорбителю); немного далее повторяет он то же: Я нем, не открою уст моих, ибо Ты нанес мне удар (ср.: Пс. 38, 2–3, 10–11). Причиною же своего молчания считает он не иное что, как только то, что «Ты (Господь) нанес мне сей удар; умолчал я потому, что без Твоей воли, без Твоего попущения никто не мог бы оскорбить меня; Твоя, Господи, воля наложила на меня молчание».

Северин Боэций, отличный писатель западный и по своей жизни добродетельный муж и философ, сказал: «Кто другой, кроме Единого Бога, может быть охранителем добродетели и отгонителем всего лукавого и недоброго? Он как управитель и устроитель наших сердец, взирая на всех с высоты Своего Божественного предведения и Промышления, знает о всяком человеке, что для него прилично и спасительно, то именно и назначает каждому, и если нам кажется иногда, что иное (например, относительно наград и наказаний) происходит во вселенной не по должному (праведному) порядку и чиноположению, то это есть только кажущийся нам (ограниченным существам) беспорядок, в существе же своем этот самый порядок и есть истинный и праведный во всем объеме Божественного мироуправления». И всяк, покорный воле Божией, удостоверяется в этом, замечая, как истинны и справедливы Божий определения о каждом человеке в частности и о племенах, народах и царствах вообще, верит мудрому Божию Промыслу о всех и о всем и одобряет его своим покорным молчанием.

Случается иногда и в домашних отношениях между господами и служителями их нечто подобное, например, добродушного, веселого характера господин заходит в дом своего служителя и не находит никого в доме; чтобы дать заметить хозяину дома, что нельзя оставлять незапертый дом без надзора, все вещи, находящиеся в доме, переворачивает вверх дном, опрокидывает и все приводит в беспорядок, и уходит поспешно из дома, чтобы слуга не узнал, кто наделал беспорядок в его жилище. Слуга, возвратясь домой и видя все вещи свои разбросанными и опрокинутыми, воспламеняется гневом и приходит в негодование на сделавшего беспорядок в доме; но узнавши потом, что виновником этого беспорядка был его господин, успокаивается и молчит. Подобно этому слуге и Давид говорит себе: Я был нем и не открою уст моих; почему это? Потому что Ты (не кто другой) нанес мне этот удар. Равно и каждый человек, преданный воле Божией, чувствует в себе тяготу от приключившихся ему несчастий или обид и терпеливо переносит их, утешая себя Промыслом Божиим и зная хорошо, что печалью и напрасным ропотом себе нимало не поможет; он обращает очи свои на небо, говоря в себе: Возвожу очи мои горе, откуда приходит помощь мне: помощь мне от Господа, сотворившего небо и землю (ср.: Пс. 120, —2). Когда царь Артаксеркс и Аман пировали, приглашенные Есфирью, в ее палатах, тогда все иудеи проливали горькие слезы; но как скоро обратилось это веселие Амана, радовавшегося о готовившемся назавтра пролитии невинной крови иудеев, на собственную его погибель: Бог чудно обнаружил для царя злобу Амана против Мардохея и всех иудеев, и царь приказал подвергнуть Амана тому же наказанию, какое приготовлял он для всех иудеев: приказал повесить одного Амана вместо всех иудеев (см.: Есф. 7). Повторяй каждый себе непреложную истину: «Когда озлобит (опечалит) тебя Господь, попустив какое-либо огорчение или потерю, в конце концов обратятся они во благо тебе». Если бы луна всегда была однообразна в своем сиянии и круге и не изменялась всякий день в своем возрастании или уменьшении, сохраняя постоянно вид полной луны, то астрономы никогда не открыли бы того, что она заимствует свой свет от солнца. Равным образом и мы узнаем из разных лишений и огорчений, что всякое доброе посылается нам от Бога. Заболел ли кто? Отсюда по опыту узнает он, как драгоценно человеку здоровье и как должно строго беречь и охранять его, чего никогда бы не узнал он, если бы вовсе не болел, ибо такова уже врожденная нам беспечность, что мы не ценим и не бережем доброго, полезного и приятного, пока его не лишимся, тогда только оценим свою потерю и пожалеем о ней. Потерпит ли кто бесчестье, нанесенное ему другим? Тогда только опытом на себе узнает он, сколь тяжкий грех вредить (порочить) доброе имя и славу ближнего. Впадет ли кто в бедность и нищету? Тогда только истинно поймет он, как сам (до обнищания) поступал с убогими и как должно, по заповеди Божией о любви ко всем, заботиться о всех, тем более о нищих и беспомощных; а потому он молчит и, размышляя обо всем сказанном выше, смиренно поручает себя во всем Божественной воле.

Но я не думаю, что каждый, носящий свое бремя, должен молчать в отчаянии, да сохранит тебя Бог от отчаяния! А потому, любезный брат во Христе, ты говори, но говори сердцем, говори Богу: пусть язык твой молчит, но молись умом! Углубись внутрь себя и благоговейно размышляй о молчании Иисуса Христа пред Пилатом, Пречистой Девы Марии – пред нечестивыми согражданами, Давида – пред его сопротивниками. Почетнейший и достойнейший ли человек злословит тебя? Молчи. Низкий ли и недостойный бесчестно укоряет тебя и поносит? Молчи. Злословит ли тебя равный тебе? И тогда молчи. Трудно это делать и скорбно, но весьма похвально, спасительно и полезно; оставь оскорбителя, обратись к Богу Утешителю и молись за своих противников, подобно Давиду и его же словами: за любовь мою они чернят меня, а я молюсь; платят мне злом за добро и ненавистию – за любовь мою (ср.: Пс. 108, 4–5): поступая так, своим молчанием укротишь своих противников, а молитвою умилостивишь Бога. Поэтому молчи и всецело предай себя воле Божией, имея постоянно в сердце своем Давидовы слова: Ты, Господи (а не враг мой), нанес мне удар.

Отделение шестое
Мужественное перенесение трудов, лишений и опасностей ради чести и славы Божией и ради спасения ближних наших

Шестое знамение человеческой воли, сообразной с Божественною волею, состоит в том, что она, ради чести Божественной и исполнения заповедей Божиих, готова воспринять на себя все трудности и лишения и неустрашимо подвергаться опасностям, готова все претерпеть скорбное, трудное и едва переносимое, крепко уповая на Божий Промысл и Его помощь. Сколь великодушным показал себя в этом отношении святой апостол Павел: я научился, – говорит он, – быть довольным тем, что Бог мне дал, умею жить и в скудости, и в изобилии; научился всему и во всем: быть в сытости и терпеть голод, быть в изобилии и в недостатке. Все могу о укрепляющем меня Иисусе Христе (ср.: Флп. 4, 11–13). Равно с мужественным и великодушным сердцем пел боговдохновенный Давид: Силою Бога моего перескакиваю чрез стену (ср.: Пс. 17, 30). Давид, готовый на большие и еще многотруднейшие подвиги, с радостию воспевает Богу: Ты просветишь светильник мой; Господи Боже мой, осветишь темный, помраченный мой ум мирскими пристрастиями и испытаниями, и Тобою я избавляюсь от всякого нападения, всякой беды, силою Бога моего преодолею всякую преграду на пути к добрым делам: ибо крепок Бог, препоясующий меня силою и устрояющий мне верный путь ко всему истинному и святому (ср.: 2 Цар. 22, 29–33). Давид ни во что ставил для себя труд шествовать по назначенному Богом пути до излияния пота, но, быв препоясан по чреслам своим, – по выражению апостола Павла, – истиною, облекшись в броню праведности, обувшись в готовность благовестить мир, а более всего защитившись верою в грядущего Христа Господа и шлемом спасения Его, и мечом духовного слова Божия, наконец, молитвою (ср.: Еф. 6, 14–18) – желал он сам добровольно идти определенной ему дорогою. Каждый из нас должен размышлять о себе и знать, что Бог желает, чтобы я был терпелив в страдании, чист от пороков в своей жизни, охотно прощал своих врагов, о всех хорошо думал бы и говорил, пока они не обнаружили себя в противном, и почему бы мне не быть во всем этом согласным с желанием Божиим? Правда, что до сего времени мое своеволие служило мне к тому препятствием и как бы каменною стеною, преграждающею мне следовать Божию указанию богоугодной жизни, но с сей поры, когда свет благодати просветил мою душу, такая стена не устрашит меня, перескочу и чрез нее, ибо все могу сделать силою во мне укрепляющего меня Христа.

Всякий, читающий или слушающий благоговейно жития и деяния святых угодников Божиих, многократно будет повторять слова царственного Пророка: Дивен Бог во святых Своих, Бог Израилев; Той дает силу и державу (могущество) людем Своим! (ср.: Пс. 67, 36). Он Вечный, Который всегда был, есть и не будет иметь конца, Он дает силу и крепость людям Своим (всем, по заповедям Его живущим), Он – благословенный Бог наш и Творец. Это видим мы явственно сбывшимся на деле во святых Апостолах и их преемниках и последователях их учения. Апостолы, избранные Богом для проповеди имени Господа нашего Христа, учения и спасительных для рода человеческого дел Его, имели столь великое дерзновение (безбоязненность, мужество и веру) и совершили столь дивные дела: они силою истины и живой веры каких не переходили стен лжи, суеверия и неразумия? Для них не было ничего неудобного и непреодолимого в деле евангельской проповеди: в сравнительно короткое время облетели они, как бы на серафимских крыльях любви Божественной, весь мир, в ту пору известный; над ними исполнились слова пророка Исайи: надеющиеся на Господа обновятся в силе: поднимут крылья, как орлы, потекут – и не устанут, пойдут – и не утомятся (Ис. 40, 31). Они, имея крепкое упование на Бога и исполнением Его воли, как бы поясом опоясанные, обошли всю землю и море безбоязненно с проповедью всем народам в поднебесной о Царствии Божием, уча с убеждением всех веровать в Господа нашего Иисуса Христа, презирая все угрозы своих противников. Подобно тому, как томимый сильною жаждою говорит: у меня внутри как бы огонь горит, – казался сердцам апостольским весь мир в огне горящим; также сильною жаждою спасти весь род человеческий воспламенены были любящие сердца святых Апостолов: Большие воды, – по выражению Песни Песней (Песн. 8, 7), – не могли потушить любви этой и реки не заливали ее (то есть никакие гонения и преследования проповедников их врагами). С такой пламенною в сердцах своих любовию Апостолы спешили благовестить Евангелие Царствия во всей подсолнечной от конца в конец: не было народа, страны, города, ни селения, ни места, где не проповедовали они Христова учения. Святой апостол Павел, этот избранный сосуд благодати, преисполненный огня, попаляющего плевелы, проповедал евангельское учение от Иерусалима до Иллирика и прошел все земли, находящиеся между этими оконечностями, обращая в веру Христову преимущественно язычников, как видно из его Послания к Римлянам: не осмелюсь сказать, – пишет он, – что-нибудь такое, чего не совершил Христос через меня, в покорении язычников вере, словом и делом, силою знамений и чудес, силою Духа Божия, так что благовествование Христово распространено мною от Иерусалима и окрестности до Иллирика. Притом я старался благовествовать не там, где уже было известно имя Христово, дабы не созидать на чужом основании, но как написано: не имевшие о Нем известия увидят, и не слышавшие узнают (Рим. 15, 18–21; ср.: Ис. 52, 15). Он благовестил Христово учение всем народам, чрез земли которых переходил, именно: римлянам, персам, парфянам, мидянам, индианам, скифянам, аравитянам и всех людей повсюду учил истинной вере. Таков же был и святой Андрей, Первозванный апостол, который, имея в себе огнь Духа Святаго, проповедовал Начальника спасения нашего Христа в Вифинии и во всех странах, прилегающих к Понту Эвксинскому (Черному и Мраморному морям), а также в Херсонесе Таврическом или Крымском полуострове, и, по особенному Божию Промыслу, достиг он и России, где на горах Киевских водрузил крест, как бы пророчествуя, что и русский народ просвещен будет святою верою; проповедав Евангелие в Великой Скифии, возвратился он во Фракию, посетил Элладу и Пелопоннес. Тем же огнем Божественной любви воспламеняемый и жаждущий спасения душ человеческих святой апостол Фома, называемый Близнец из Панеи, названной впоследствии Кесарией Филиппийской, города Галилейского, осязавший язвы (раны) Христовы по Воскресении Его, проповедал Христа парфянам, мидянам, персам, гирканианам, бактрийцам, брахманам (индийцам браминской секты) и Каламийской стране, где проколот был он копьями от неверных и там же умер за Христа. Подобным образом и прочие Апостолы, объятые огнем Божественной любви, с ревностию распространяли веру во Христа. На них исполнилось пророчество царя Давида: Во всю землю изыде вещание (проповедание) их и в концы вселенныя глаголы их, или слова о жизни вечной (Пс. 18, 5).

Так во всех концах вселенной искали они утолить свою сердечную жажду ко спасению народов чрез приведение их в веру Христову, дабы обращенные удостоились войти вместе с ними в обители Отца Небесного, уготованные Христом, в то место, которого жители не будут уже ни алкать, ни томиться жаждою, и не будет палить их солнце и никакой зной (ср.: Откр. 7, 14–16). Не препятствовали Апостолам совершать величайшие и достойные хвалы подвиги ни беды и скорби, ни гонения и поношения, ни раны, биения, голод, нагота, притеснения, ни даже самая смерть за Христа; не устрашили их все демонские полчища, попранные их ногами, и другие неудобства и препятствия, встречавшиеся им на суше, на морях и на всяком месте: они все и везде совершали в честь и славу Божию мужественно, укрепляемые Его силою, не боясь никаких препон и трудов; таким образом они удобно перелетали чрез все преграды, встречавшиеся им на пути, и весь мир своею проповедью приобрели для Христа, по написанному у пророка Исайи: все концы земли увидят спасение Бога нашего (Ис. 52, 10). Они, исполняя всем сердцем волю Божию, оказались непобедимыми во всех злоухищрениях против них и во всех злополучиях. Ибо каждый, возлюбивший Господа всем сердцем и душою и всецело предавший себя воле Божественной, надеется все преодолеть и совершить по словам непреложным Господа Иисуса Христа: истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: перейди отсюда туда, и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас (Мф. 17, 20)[70]70
  В изд. 1784 г. наличествуют еще отделения седьмое, восьмое и девятое, опущенные в изд. 1896 г.


[Закрыть].

Книга третья
О полезных плодах (пользе) человеческой воли, утвердившейся в последовании во всех делах своих воле Божией

Глава первая
О том, какое успокоение душе приносит согласие ее воли с божественною волею

В предыдущих двух книгах мы показали тот путь, по которому человек может достигнуть познания воли Божией и сообразования с ней собственной воли; в этой же книге объясним, какая происходит польза от соглашения человеком своей воли с волею Божиею.

Так милостив и щедр Господь в излиянии на нас Своих даров и богатств, что не только предопределил Он обогатить нас в будущей жизни вечным блаженством, но как бы предупреждая время, предназначенное для вечных нам наград, посылает нам и здесь, в течение временной нашей жизни, сладкий хлеб и повелевает вкушать его, как бы малейшую частицу будущего нашего блаженства, желая ободрить нас этим и укрепить в нас надежду получения вечных благ и соделать нас к тому доброхотнейшими и предуготовленными. Таким образом не забывает нас Бог и в сем многомятежном, многотрудном и неприглядном по своим мерзостям мире земном; и здесь мы не лишаемся и как бы предвкушаем небесную вечерю, живя еще в этой земной юдоли плачевной, и находим в ней некоторое успокоение и посылаемые Небом утехи. Для этого не требуется от нас больших издержек, достаточно для сего одной нашей воли, не противоречащей воле Божией. Приводим к тому примеры.

На горе Фаворской святой апостол Петр ощутил в себе едва малейшую часть[71]71
  В подлиннике «дробину».


[Закрыть] или как бы отражение небесного блаженства, не мог удержаться от восторга и воскликнул: Хорошо нам здесь быть, сделаем три палатки: Тебе одну, Моисею одну и одну Илии, ибо от изумления не знал, что говорил (ср.: Мк. 9, 5). О, святой Петр! Не настало еще время вкушать здесь полного удовольствия, оно будет даровано в другом, лучшем мире, но не сейчас.

Святой Иоанн говорит в своем Откровении: Когда Он (Агнец, сказавший: Я есмь Первый и Последний) снял седьмую печать с книги судеб Божиих, сделалось на небеси безмолвие как бы на полчаса (ср.: Откр. 8, 1). По толкованию святого Григория, этим безмолвием означается внутренний мир или успокоение душевное тех, которые здесь, на земле, исполняют волю Божию так же, как исполняют ее небожители, а потому исполняющие вполне волю Божию люди, продолжая еще земную жизнь, живут как бы на небе. Царственный пророк Давид, утружденный многомятежною и непостоянною мирскою жизнию, сказал со вздохом: Кто даст мне крылья, чтобы мне полететь и найти успокоение? (ср.: Пс. 54, 7). Где ж найти можно место совершенно покойное, кроме Бога и нашей покорности Его святой воле? Действительно, только эта святая покорность Божией воле, принятая нами по здравом рассуждении с самим собою, может усладить и успокоить здешнюю нашу жизнь, ибо по любви к Богу нет ничего вожделеннее исполнения Его святой воли: да будет воля Твоя, и на земле, как на небе (ср.: Мф. 6, 10). Из всех средств, могущих успокоить нашу душу и ее волю, есть первое и вернейшее: предать себя всего от всей души и всего сердца в волю Божию для постоянного Ему служения и исполнения заповедей Его. Знаменитый наставник благочестия Фома Кемпийский[72]72
  Фома Кемпийский (Голландия), католический святой (1379–1471), нидерландский христианский писатель. Его трактат «О подражании Христу» приобрел необычайную популярность и был переведен на все европейские языки (на русский – К. П. Победоносцевым, 1870). Православный взгляд на его книгу смотри в предисловии к «Илиотропиону»: «От издателей», с. 9.


[Закрыть] учит: «Желай и всегда молись так: „Иисусе Благий! Ниспосли мне благодать Твою, да будет она неразлучна со мною до конца моей жизни. Положи на мне волю Твою так, чтобы я никогда не мог желать ничего иного, кроме того, что Тебе приятно. Пусть воля Твоя будет и моею волею. Сделай, чтобы желание и нежелание мое было всегда согласно с желанием и нежеланием Твоим“. Такой человек найдет в своем духе мир и успокоение». Каждый, желающий со святым царем Давидом лететь и почить, может вознестись этими крыльями на высокую гору выше всех смут и треволнений мирских и творить чудные и славные дела.