Текст книги "Сердце Солнечного воина"

Глава 7

Из Царства смертных Луна казалась серебряным диском на фоне черноты ночи. Моя мать выполнила свою задачу, хотя это мало помогло смягчить гнев Небесного императора – яркое светило лишь напоминало о его вчерашнем отсутствии. Мое настроение упало при мысли о матери и Ливее, попавших в немилость; было бы легче, злись император на меня одну. Я уже сталкивалась с его гневом и выжила, хотя и с трудом. Я не могла позволить себе сдаться. Мой отец был болен, умирал. Я должна помочь ему. А кто знал о смертных больше, чем Хранитель их судеб? Он преподавал нам с принцем, хотя я и не преуспевала в учебе. Можно было бы поискать его в Нефритовом дворце, но там очень много любопытных глаз и болтливых языков. К счастью, я знала его распорядок и то, что он каждую ночь спускался в нижний мир.

Я жадно оглядывала небо, но пока тщетно. Отбросив в сторону длинные полы синего одеяния, я опустилась на облако. На талии красовался широкий ремень, на котором висели сумка и кисточка. Рукава, суженные к запястьям, были перехвачены шелковым шнуром, зачарованным на то, чтобы крепко держаться или разматываться по моей команде. Хотя одежда уступала платью, которое я надела на императорский прием, она гораздо лучше соответствовала моим нынешним потребностям. Пин’эр помогла мне создать наряд, вздыхая и качая головой. Я ненадолго вернулась домой, чтобы переодеться, стараясь избегать мамы и Ливея и их наводящих вопросов. Воздух зашевелился, впереди пронеслось облако. На нем стоял седовласый бессмертный, сжимавший нефритовый посох, а рядом с ним примостилась молодая женщина с аккуратным темным пучком на голове. Я нахмурилась. Лучше бы Хранитель был один. Я украдкой проследила за ними по небу и приземлилась на окраине города смертных, окруженного серой каменной стеной. В этот поздний час все было тихо, люди закончили ужинать и улеглись в кровати. Спрыгнув на землю, я последовала за парой на почтительном расстоянии. Когда они резко остановились, я отступила к зарослям бамбука, стебли которого серебрились в лунном свете.

– Кто ты? Бессмертным запрещено приходить сюда без уважительной причины, – строго напомнил Хранитель смертных судеб.

Я вышла, сложила руки и поклонилась в пояс.

– Досточтимый наставник. – Хотя он давно не учил меня, эта нить связала нас навсегда.

– Синъинь! – протянул он, дробя мое имя на части. – Почему ты здесь? Где Его Высочество? Многие за него беспокоятся.

Я вспомнила плотную тишину, которая повисла, когда Ливей преклонил колени перед тронами.

– Возможно, им стоило яснее проявить свое беспокойство.

– Ты несправедлива. Всего год прошел с тех пор, как ты покинула Небесную империю, наверняка не забыла, как там обстоят дела. – Его тон был суровым, будто он опять отчитывал меня. – Кто может бросить вызов Его Небесному Величеству, не опасаясь последствий? Изменилось бы что-нибудь, если бы кто-то заступился за вас или просто отвлек на себя гнев императора? Не презирай тех, кто выжидает, ища подходящей возможности действовать. Не все битвы выигрываются острием меча или решаются с первого удара.

Я опустила голову.

– Простите меня. Я говорила опрометчиво.

Хранитель вздохнул.

– Пожалуйста, передай Его Высочеству, что, хотя вокруг бродят хищники, есть много тех, кто поддержит его по возвращении. Имейте в виду: Его Высочество наиболее уязвим вдали от дома.

Я закусила губу, ощущая предательский страх. Меня порадовало бы падение Небесного двора. Счастье ускользало от нас, мы жили под гнетом суда Их Небесных Величеств, Ливей был связан долгом, которого я не разделяла. У меня не было причин хранить верность империи. Какое мне дело до силы, приходящей вместе с властью, шанса оставить свой след в истории, возможности подогнать царство под свои убеждения? Всем пирам на небесах я предпочла бы цветущий лес или тихий берег.

Тем не менее наследие Ливея было неотъемлемой частью его личности, переплетенной с честью и гордостью принца. Император и императрица оставались его семьей, единственными родственниками. Я не могла просить Ливея отказаться от них, даже ценой своего личного счастья.

– Я передам. – Я взглянула на женщину, надеясь, что та уйдет и мы сможем поговорить свободно. Когда Хранитель повернулся к городу смертных, я отбросила осторожность. – Досточтимый Хранитель, я пришла по личному делу и хочу спросить вашего совета.

Узловатые пальцы погладили бороду.

– Я доверяю Лейин, моей ученице, во всех вопросах.

Он хотел, чтобы у нашей встречи был свидетель? Я не смела даже представить, как поступит император, если узнает, что мой отец жив. Пришлось действовать осторожно.

– Эликсир – единственный способ для смертного стать бессмертным? – Я говорила непринужденно, будто из праздного любопытства.

– Да.

У меня упало сердце, хотя я и не ожидала иного; все было так, как сказал генерал Цзяньюнь.

– Как можно получить эликсир? – спросила я излишне быстро, выдав себя.

Наставник подобрался.

– Почему ты спрашиваешь?

Как легко было бы сослаться на Ливея, чтобы добиться ответа от Хранителя. Принц ходил у него в учениках намного дольше, их связь была глубокой, но я не могла солгать, не смела рисковать и дальше наносить ущерб репутации Ливея, разжигая подозрения его отца, если Хранитель донесет о нашем разговоре.

– Не могу сказать, – призналась я, – хотя для меня это важно.

– Такой информацией не делятся направо и налево.

Я сжала руки, сопротивляясь желанию умолять. Какое значение имела гордость, если речь шла о жизни моего отца? Хотя, судя по выражению лица Хранителя, просьбы ничем не помогли бы. Прежде чем я успела заговорить, женщина покачала головой и выразительно посмотрела на бамбуковую рощу. В груди вспыхнула надежда. Как ученица Хранителя она могла обладать нужными мне знаниями и поделиться ими с большей готовностью. Несомненно, Лейин назначит цену, но вряд ли та окажется выше, чем требовали от меня другие. Я снова поклонилась Хранителю, скрывая чувства.

– Досточтимый наставник, благодарю за совет.

– Синъинь, сейчас странные и смутные времена, – серьезно сказал он. – Будь осторожна и присмотри за Его Высочеством.

– Непременно, – заверила я.

Затем Хранитель зашагал к городу, и ученица ушла следом. Я проскользнула между бамбуковыми деревьями и рухнула на землю. Тишину нарушали лишь редкий шелест листьев да шорох мелких зверьков. Я глубоко вздохнула, моя голова кружилась от запахов этого мира: аромата дождя с примесью гнили увядших листьев, острых нот соли и земли.

Шли часы, а ученица не возвращалась. Когда я уже хотела уйти, воздух заколебался, и приблизилась пара бессмертных аур. Рядом с Лейин шел мужчина такого же роста, но более стройного телосложения. Лицо его выделялось высокими скулами, пухлыми губами и вздернутыми бровями, а уверенная улыбка говорила о том, что он хорошо осведомлен о своем обаянии.

– Прошу прощения за ожидание. Мой брат Тао очень долго собирается. – В голосе Лейин промелькнуло раздражение.

Брат проигнорировал ее, осмотрел меня с головы до ног, а затем отметил лук, который я носила за спиной.

– Ты нам подходишь, – сухо сказал он.

– Не уверена, что могу ответить тем же. – Я окинула его оценивающим взглядом, особенно бирюзовый парчовый халат с золотым поясом, богато украшенный, как у вельможи. Тао усмехнулся, откинув голову назад.

– Моя сестра сказала: ты ищешь эликсир бессмертия. Если это так, мы можем помочь друг другу.

– Что ты имеешь в виду? – осторожно спросила я.

Лейин нетерпеливо щелкнула языком.

– Мы тоже хотим эликсир.

Я прищурилась. Это что, ловушка, чтобы избавиться от соперника?

– Сколько его там?

– По флакону на каждого из нас, – ответила Лейин. – Не знаю, когда Его Величество создаст еще, это дело непростое.

– А вам зачем эликсир?

– Не нам – тому, кто нам дорог, – поправил Тао.

– Кому?

Брат с сестрой опасливо переглянулись.

– Ты пришла за помощью. Мы тебе ее предлагаем. И уже сказали все, что могли, к тому же не спрашиваем, зачем эликсир нужен тебе, – подчеркнул Тао. – Чем меньше нам известно о намерениях друг друга, тем безопаснее.

И то верно, я тоже не хотела раскрывать свои планы и не собиралась враждовать со своими новообретенными союзниками, даже если мне было интересно, что они скрывают.

– Каков твой план?

– Мы украдем эликсир.

Меня даже тряхнуло от столь прямого предложения. Сердце колотилось, а разум убеждал отказаться.

– Где он хранится?

– В Императорской сокровищнице, – ответил Тао.

Я отшатнулась.

– Ты хочешь, чтобы мы втроем проникли в сокровищницу? Это безумие.

За все годы, проведенные в Нефритовом дворце, я ни разу туда не заходила. Хотя мне и было любопытно повидать ее, я не хотела привлекать к себе внимание – и то, чего я тогда желала больше всего, не скрывалось в его стенах.

– Мы пойдем вдвоем: ты и я, – пояснил Тао. – Я не стану подвергать опасности сестру.

– У нас ничего не выйдет.

– Как иначе ты предлагаешь получить эликсир? Думаешь, император отдаст его тебе? – возразила Лейин.

– Я годами исследовал Нефритовый дворец, ожидая подходящего случая. Подходил так близко к флакону, что мог вдохнуть его аромат, – заверил меня Тао. – Я смогу незаметно провести нас в сокровищницу и вывести из нее.

– Каким образом? Если соглашусь, то должна знать все.

– У меня есть ключ.

– Как ты его раздобыл? Он подойдет? – Возможно, я искала повод отказаться, то, что укрепит мою колеблющуюся волю.

– Точно так же, как получил все, чего мне не положено. – Он провел пальцами по своей прекрасной одежде. – А ты подозрительная. Будь уверена: ключ подойдет. Я уже использовал его.

Я проигнорировала насмешку.

– Зачем тогда тебе я?

– Устранить небольшую помеху, охраняющую эликсир. Для такого умелого бойца это сущий пустяк. – Он поднял руки, гладкие и костлявые. – Я снабженец, а не воин.

Я прикусила щеку, и образ отца вспыхнул в сознании: не могучего воина из сказок, а человека, измученного телом и духом. Осталось не так много времени, вдруг он погибнет?

– Я слышала, что воспоминания бессмертных восстанавливаются после их возвращения на Небеса. Что насчет воспоминаний смертного? – спросила я ученицу Хранителя.

– Смерть стирает все смертные воспоминания, – серьезно сказала Лейин. – После их исчезновения к ним невозможно вернуться.

В груди образовался холодный узел страха. Отец не знал мою мать как бессмертную. Если я не спасу его в этой жизни, он забудет ее и их любовь, не узнает меня и станет нам чужим. Искушение боролось с осторожностью.

– Если нас поймают, не только я заплачу цену, – сказала я, думая о своей матери и Ливее.

– Не поймают. Я знаю дворец как свои пять пальцев, и у меня нет желания вечно гнить в Небесной тюрьме. Они недолюбливают воров. – Тао поморщился. – Замаскируйся и спрячь лицо для пущей предосторожности. Прикрывай мне спину, а я сделаю все остальное. Сейчас отличный момент. После недавних изменений в армейском руководстве оборона дворца ослаблена, дежурит меньше охранников, да и обереги уже не так сильны, как раньше.

Генерал У, несомненно, стал плохой заменой генералу Цзяньюню.

– Вы рассказали о своем плане кому-нибудь кроме меня? – спросила я.

Тао склонил голову.

– Ты первая, к кому мы обратились. Мы пригласили тебя потому, что ты хочешь получить эликсир так же сильно, как и мы, и умеешь обращаться с луком.

Я смотрела на пару и не чувствовала в них ничего, кроме такого же, как у меня, отчаяния. Если нас поймают, последствия обрушатся на всех. Мысль о краже у Небесного императора заставляла меня трепетать, но в глубине души одолевал более глубокий страх, что могу потерять отца, едва его обретя.

– Очень хорошо, – согласилась я.

– Завтра вечером. Мы встретимся в роще камфорных деревьев, к югу от сокровищницы. – Тао обменялся настороженным взглядом со своей сестрой. – Еще кое-что. Никому не рассказывай о нашем плане, особенно принцу Ливею.

– Почему?

Глаза Тао сверкнули.

– А вдруг Его Высочество попытается тебя остановить или расскажет Хранителю смертных судеб о моей сестре? Если не дашь обещания молчать, мы поищем другого помощника.

У меня скрутило живот, и я быстро кивнула. Не хотелось лгать Ливею, но и правду тоже не скажешь. И все же это был мой лучший шанс помочь отцу, и я не подведу его.

Тревожные мысли терзали меня всю дорогу назад. Спустившись с облака, я увидела Ливея. Он прислонился к одной из перламутровых колонн по бокам от входа. Несомненно, ждал меня. Принц осмотрел мою одежду, смятую после долгих часов ожидания. Да, совсем не расшитые шелковые платья, которые я носила в Нефритовом дворце.

– Мне нравится, – тихо сказал он. – Тебе идет.

От его слов в груди вспыхнуло тепло. Я постучала по шелковому шнуру вокруг запястья, тот распустился и заплясал в воздухе.

– А еще этот наряд удобный. Шнуры зачарованы, сами затягиваются.

Он схватил меня за запястье, и поймал конец шнура, чтобы вернуть тот на место.

– Очень тонкий; тебе может понадобиться что-нибудь покрепче, – заметил принц, водя по нему пальцем.

Нити засветились от его магии, затвердевая до блестящих каштаново-коричневых полос, которые перехватили крест-накрест мои запястья. Судя по пульсации энергии, это был необычный материал: гибче, чем кожа, и в то же время прочнее ее.

– Спасибо. – Я подняла руки, чтобы рассмотреть обновку. – Что это за ткань?

– Она способна выдержать даже самые острые лезвия, хотя и недолго. – Ливей всмотрелся в мое лицо, и я напряглась. – Где ты была? Я не видел тебя весь день.

– В Царстве смертных. Ходила на могилу отца, – отговорилась я.

В его глазах отразилось понимание.

– Знаю, как сильно по нему скорбишь.

Я поколебалась, прежде чем спросить:

– Ливей, что ты слышал об эликсире бессмертия?

Не хотелось красть у его отца. Если есть иной путь, выберу его, ну а если нет, то не дрогну.

– Создать его может лишь император. Он надежно охраняет эликсир, потому что подобное зелье может изменить судьбу мира внизу. – Принц помолчал. – Почему тебя это интересует?

Меня охватило желание довериться ему, но я дала слово Тао и все же постаралась объяснить все, что могла: не хотела, чтобы между нами копилась ложь.

– Мой отец жив. Я встретила его в Царстве смертных, – запинаясь, сказала я. Даже сейчас это казалось сном, хотя надежда смешивалась со страхом.

Ливей смотрел на меня широко раскрытыми глазами.

– Черный дракон сказал: Хоу И умер. Почему ты думаешь, что видела отца?

– Он подходящего возраста, носит лук нашего царства, знает о моем прошлом и прошлом моей матери.

– Многие охотники за сокровищами готовы выдумать что угодно, лишь бы заполучить помощь бессмертного, – предупредил он.

– Я узнала отца здесь. – Я прижала кончики пальцев к груди.

Ливей сжал мои руки в своих.

– Ты хочешь верить ему, Синъинь, но это может быть простым совпадением или выдумкой. Многие смертные знают легенду о твоих родителях, есть бесчисленное множество мужчин подходящего возраста. Возможно, он раздобыл оружие на горе Куньлунь. В любом случае не исключай возможности того, что этот смертный не тот, за кого себя выдает.

Его рассуждения были здравыми, хотя мои сомнения до конца не исчезли. Да, я хотела, чтобы мечта оказалась правдой, но не забывала и о суровой реальности. Однажды я уже обожглась. Пусть моя вера и была частично подорвана, я продолжала прислушиваться к своему внутреннему голосу, говорившему, что мой отец жив.

– Он мой отец. Лук Нефритового дракона…

– Ты спрашиваешь об эликсире для него? – Хватка Ливея усилилась. – Это чрезвычайно опасно. Мы должны узнать больше об этом смертном – с такими вещами не следует спешить.

Кашель отца звенел в ушах, перед глазами стояла его малиновая кровь на тряпке. У меня не было времени.

– Он болен, и ему необходим эликсир.

– Мой отец не отдаст его ни тебе, ни мне, – тяжело произнес Ливей. – У нас осталось мало союзников в Нефритовом дворце, и мы не имеем права действовать опрометчиво. Не рискуй, пока не будешь до конца уверена.

Мои губы сложились в улыбку, я кивнула, презирая себя за обман. Ливей не верил, что смертный был моим отцом, – а я не могла винить любимого, ведь дракон сказал нам, что Хоу И мертв, и было невозможно объяснить чувство, испытываемое только мной. Я не могла просить Ливея о большем, отмахнуться от его опасений или еще сильнее рассорить его с родными. А главной причиной того, почему я держала язык за зубами, – в чем не признавалась даже самой себе, – было беспокойство, что принц не согласится с моим планом, попытается отговорить меня, а я все равно его не послушаюсь.

Ливей был прав: император ни за что не отдал бы мне эликсир; потому зелье придется украсть. И если я потерплю неудачу, моим близким лучше ничего не знать, ведь у Небесного императора есть свои способы добыть правду.

– Ты уже решил, что будешь делать? – спросила я Ливея, переводя разговор на более безопасную тему. – Я случайно встретила Хранителя в Царстве смертных. Он сказал, что многие при дворе поддержат тебя, если вернешься.

– У меня нет намерений возвращаться. Пока нет.

Мне стало легче дышать, хотя я ощутила, что вопрос причинил ему боль.

– Знаю: семья дорога тебе и никогда не поставила бы тебя перед выбором. – Я помолчала и спросила: – Ты сожалеешь?

– Нет. На этот раз империи ничто не угрожает, не требуется укреплять союзы. Теперь… ты не отделаешься от меня так легко. – Его глаза потемнели. – Хотя мне жаль, что я расстался с родителями на таких условиях и разочаровал их.

«Это твой отец тебя разочаровал», – хотелось сказать мне. Ливея не следовало ставить перед заведомо болезненным выбором.

– Тогда на рынке, много лет назад, я не шутил. – В его голосе прозвучала задумчивая нотка.

Лавки на поляне. Древесный аромат чая витает в воздухе. Белая ракушка лежит в моей ладони. Его слова донеслись до меня, как будто он сказал их только вчера: «Мы могли бы путешествовать по империи, останавливаясь в понравившихся местах и покидая их, когда нам станет скучно».

– Это была бы хорошая жизнь, – повторила я то, что подумала тогда.

– Лишь бы мы были вместе. – Его темный взгляд задержался на мне, и мое сердце забилось быстрее. – Хотя иногда я побаиваюсь: надумал же связаться с такой свирепой девушкой.

– Пока не поздно: согласия я не давала. Ты еще можешь сбежать.

– Я никогда от тебя не убегу.

Расслышав тепло в его голосе, я подняла к нему лицо. Ливей опустил голову, его губы нежно коснулись моих, а затем прижались сильнее. Принц дотронулся до моей щеки, пальцы зарылись в мои волосы. Жар разлился по венам, когда Ливей притянул меня ближе. Я растворилась в нем, упиваясь его прикосновениями. Больше не прозвучало ни слова, кроме языка нашего спутанного дыхания, заглушавшего голоса моего разума, хороня все мысли об опасностях, которые ждали меня впереди.

По крайней мере, на этот миг.

Глава 8

Наша утренняя трапеза была тихой, никого не требовалось развлекать. Сестры из Золотой пустыни ушли, возможно почувствовав наше беспокойство или услышав отголоски недовольства императора. У меня и так не было настроения для пустой беседы. Мама поставила передо мной миску с разваренным до шелковистой структуры рисом, усеянным малиновыми ягодами годжи, усиками женьшеня и нежными кусочками курицы. Поверхность украшали ломтики соленых яиц с ярко-оранжевыми желтками, горсть жареного арахиса и нарезанный зеленый лук. Когда я поднесла фарфоровую ложку ко рту, в моем сознании предостерегающе запульсировали чары. Я напряглась, повернувшись к матери и Ливею.

– У нас гости.

Принц отставил миску в сторону.

– Сколько?

Я прижала руку к виску, пытаясь разглядеть вновь прибывших.

– Дюжина или даже больше.

– Мы отвадим гостей, – коротко сказала мама. – После «мастера Ганга» больше никого не станем принимать под своей крышей.

Я раскрыла ей его истинную личность и то, как Уганг оклеветал нас перед Небесным двором. Я не хотела, чтобы маму снова обманным путем застигли врасплох. Шаги глухо гремели по коридору, становясь все громче, гости двигались размеренно и неторопливо. Как они посмели войти в наш дом без приглашения? Либо чувствовали себя вправе, либо не боялись последствий – у меня внутри все сжалось от этой мысли.

Двери распахнулись. Вооруженные мечами Небесные солдаты вошли в комнату. Меня охватил холод, старый страх слился с новым ужасом. Вперед шагнул жилистый бессмертный с заостренной челюстью – министр Жуйбинь, высокопоставленный Небесный придворный. Его зрачки напоминали арбузные семечки, губы были тонкими и широкими. Темно-красный парчовый наряд развевался, продолговатый кусок плоского нефрита блестел из-под церемониальной шляпы. Мама побледнела, но поклонилась.

– Министр Жуйбинь, чем мы обязаны такой чести?

Министр фыркнул, глядя на нее с прищуром. Я отметила его грубость, следом обратила внимание на имперский свиток из желтой парчи в ладонях вельможи. Ткань украшала вышивка драконов-близнецов, кружащихся вокруг Солнца, – любимый символ Небесного императора. Министр с преувеличенным пылом взмахнул свитком.

– Я принес указ Его Небесного Величества, Верховного императора Небесного царства, Защитника Царства смертных, Повелителя Солнца, Луны и Звезд. Да пребудет он правителем нашим еще десять тысяч лет.

По обыкновению, мы опустились на колени, прижавшись ладонями и лбами к полу. Министру Жуйбиню потребовалось непомерно много времени, чтобы развернуть свиток: вероятно, он наслаждался нашим видом. Напыщенный человек, упивающийся одолженной ему властью.

– Все присутствующие, слушайте и повинуйтесь, – начал он звонким голосом. – С богини Чанъэ настоящим снимается ее долг по присмотру за Луной за позорное пренебрежение своими обязанностями и серьезное оскорбление Его Небесного Величества. Она и все прочие жители луны будут ожидать здесь своего наказания. Ни одному из них не разрешается покидать эти земли. Неисполнение приказа будет считаться выступлением против Небесной империи. – Его полный злобы взгляд скользнул к Ливею. – Ваше Высочество, в случае если увижу вас здесь, мне приказано передать вам сообщение. Его Небесное Величество велит вам без промедления вернуться в Нефритовый дворец, чтобы дождаться его решения о вашем поведении.

Пустота разверзлась у меня в груди, и с губ сорвались возражения:

– Он не сделал ничего плохого, как и моя мать. Она не собиралась никому вредить; это ее первый промах за все десятилетия. Я прошу аудиенции у Его Небесного Величества. Позвольте мне объяснить…

– Спасибо, министр Жуйбинь, – вмешался Ливей, вставая на ноги. – Я уйду с вами через минуту.

Принц повел меня в дальний конец зала. Он встал передо мной, заслоняя остальную часть комнаты, включая гнусного министра.

– Не глупи. Мой отец не даст тебе аудиенции. Твое требование будет воспринято как вызов авторитету и только сильнее рассердит императора. Он уже достаточно зол, раз хочет посадить всех вас в тюрьму без надежды на освобождение.

Я тяжело сглотнула, ненавидя эту тяжесть надвигающейся катастрофы, эту ошеломляющую тщетность. Я не хотела, чтобы Ливей уходил, но Луна перестала быть убежищем, превратившись в самое опасное место в империи. Я сильно прикусила язык, наслаждаясь болью. В такие моменты кровь предпочтительнее слез.

– Не уходи с министром. – Необдуманные слова, пропитанные эгоизмом.

Принц покачал головой.

– Отказ стал бы признанием вины. Я должен узнать, какой яд влили в уши моему отцу, и обязан защитить свое имя от гнусных обвинений, брошенных в мою сторону. – Он улыбнулся. – Все будет хорошо. Я знаю двор, своих союзников и врагов.

Я хотела пойти с ним, но боялась оставлять мать. Более того, мое присутствие, вероятно, принесло бы больше вреда, чем пользы; нам было велено оставаться здесь, и ни император, ни придворные более не выказали бы мне уважения.

Выражение лица Ливея было серьезным, когда он провел костяшками по моей щеке.

– Я положу этому конец. Отведу угрозу от тебя и твоей семьи.

– Лучше побереги себя, – попросила я, презирая себя за дрожь в голосе. Принц сам так решил, и он умел разбираться в интригах Небесного двора. – Если не вернешься, я сама приду за тобой.

Это были не просто слова, чтобы облегчить расставание с любимым.

– Не смей. Вскоре дворцовые чары настроят на тебя, и ты больше не сможешь свободно входить, – предупредил он. – Только не привлекай к себе внимания.

– Чары? – медленно повторила я. – Почему?

– Это обычная практика в отношении тех, кто считается угрозой и осужден за любое преступление против империи.

– Пока ничего не доказано, – возразила я.

– Еще нет. Но для моего отца послать министра с резким заявлением – всего лишь формальность. Официальное решение последует через день-другой, чтобы создать видимость рассмотрения вопроса в суде. Никто не посмеет возражать императору.

В моем сознании бушевала суматоха, рассеивая оставшиеся сомнения относительно плана Тао. После вынесения приговора сразу же невозможно будет войти в Нефритовый дворец незамеченной, даже если смогу избежать любого ужасного наказания, которое уготовил для нас император. Эликсир навсегда останется вне досягаемости. Мой отец умрет. А значит, сегодня – мой единственный шанс, и я его не упущу.

Когда мы подошли, министр Жуйбинь нахмурился и сцепил руки за спиной.

– Поторопитесь, Ваше Высочество, – рявкнул он.

Меня охватила ярость от такого неуважения. Ливей вздернул подбородок с присущим ему царственным высокомерием.

– Министр Жуйбинь, помните свое место. Я верный подданный своего отца и буду подчиняться его приказам.

Принц напоминал, что, несмотря на опалу, он все еще сын императора, а при дворе настроения меняются так же легко, как ветер.

– Конечно, Ваше Высочество. – Министр Жуйбинь поспешно поклонился.

Он ожидал увидеть посрамленного сына, который поползет обратно, чтобы заслужить благосклонность отца, а не гордую царственную особу, но, как и любой искусный придворный, с отвратительной легкостью приспособился к ситуации. Министр сделал знак солдатам, восемь человек отделились от остальных и направились к нам. Я узнала среди них Феймао, лучника, вместе с которым сражалась во время своего первого задания, и ощутила облегчение, а потом увидела мрачное выражение лица друга.

– Эти солдаты останутся здесь, – сказал министр Жуйбинь.

– Мы заключенные? – холодно спросила моя мать.

Губы министра изогнулись в ухмылке.

– Если пожелаете, можете считать их охраной. Приказ исходил непосредственно от генерала У, и вы можете обсудить этот вопрос с ним, когда он прибудет.

– А где генерал? – Я думала, он придет насладиться победой.

Взгляд министра метнулся к Ливею, а затем вернулся ко мне.

– Генерал У в настоящее время занят неотложными делами в суде.

Несомненно, Уганг извлек много возможностей из затруднительного положения Ливея. Горечь наполнила мой рот, когда солдаты окружили принца, будто он был злодеем, а не лучшим бессмертным в империи. Я смотрела им вслед, пока они не ушли, борясь с желанием побежать за ними, мое сердце сжималось от страха. И, несмотря на солнечный свет, струящийся в окна, день никогда еще не казался таким мрачным.