Текст книги "Колокол Нагасаки"

10. Лечение лучевой болезни

Инъекции витамина В и глюкозы показали себя эффективными средствами, а при ожогах помогала бальнеотерапия. Наблюдая за процессом заживления ожоговых ран, мы разделили пациентов на две группы: первая группа получала лекарства и физиотерапию минеральными водами, а вторая группа – только лекарства. В среднем у пациентов из первой группы на полное излечение ушло двадцать дней, а из второй – до тридцати восьми. То есть те, кто лечился с использованием минеральных вод, исцелялись в среднем на две недели раньше. Эффективность этого метода я почувствовал и на себе.

Мы были первыми врачами, которые лечили пациентов с лучевой болезнью аутостимуляцией их же собственной кровью. Этот способ лечения быстро получил широкое распространение. Мы рекомендовали его всем. Я лично считаю, что это очень эффективный метод, но, поскольку мнения врачей, которые его использовали, значительно различались, последнее слово еще не сказано. Все, что мы можем зафиксировать, – то, что многие врачи сочли этот метод эффективным. Подобная терапия использовалась и ранее при других заболеваниях, а 10 сентября доктор Фусэ впервые опробовал ее на облученных пациентах.

В начале сентября у многих внезапно появились следующие симптомы: высокая температура, некроз десен и язвы в горле. Мы начали задаваться вопросом, было ли это проявлением заражения крови или перед нами симптомы инфекционного заболевания. Продолжив наблюдения и проводя симптоматическое лечение, мы поняли, что у нового заболевания есть сходство с болезнью, вызываемой дефицитом гранулоцитов (зернистых лейкоцитов), так называемым агранулоцитозом. В конце концов мы обнаружили, что симптомы вызывало уменьшение количества лейкоцитов из-за повреждения костного мозга при облучении. Пациенты умирали быстро. Под руководством доктора Фусэ мы наблюдали за такими пациентами день и ночь, всеми силами стараясь найти какое-либо средство для их спасения. И именно в это время мы пришли к выводу, что теоретически эффективным должно быть лечение пациента его собственной кровью.

Сделав такой вывод, мы начали действовать. Набрав в шприц из вены пациента два кубических сантиметра крови, мы тут же вводили кровь этому же пациенту, но уже в мышцу бедра или в ягодичную мышцу. Результаты лечения были хорошими: всех умирающих мы спасли. После использования этого метода смерти от агранулоцитоза прекратились.

Также мы опробовали диетотерапию, состоящую из печени животных и овощей. Подходила печень любого животного, по возможности сырая или слегка поджаренная. Больному также давали много овощей. Лечение было довольно успешным.

Отличным лекарством оказалось рисовое вино, или саке. Были примеры, когда умирающим давали выпить их любимое саке, и они выздоравливали. В целом, во многих случаях лечение дома превосходно помогало пациентам. Невозможно представить, сколько бесценного отдыха и внимания пациенты получают, находясь дома, среди родственников и друзей, заботящихся о них с любовью. Это гораздо лучше, чем проводить тоскливые дни в больнице и чувствовать себя некомфортно. Ежедневные обходы окрестных домов, проводимые нашей медицинской бригадой, были утомительными и обременительными, но только для нас, а не для наших пациентов. Никаких денег за нашу работу мы не получали. Со своей стороны, я подарил каждой медсестре по паре сандалий гэта.

11. Гости моей хижины

Было принято решение вновь открыть университет. Выжившие преподаватели собрались вместе. Некоторые, как и мы, вернулись в университет из предгорий долины Мицуяма. В начале ноября мы провели поминальную службу, на которой помолились за упокой душ восьмисот семи погибших коллег и товарищей. В здании школы возобновились лечебная работа и исследования.

Я поселился в крошечной хижине, размером в один цубо (3,3 квадратных метра), из оцинкованного железа, которая была сделана для меня в Уэно, недалеко от эпицентра взрыва. Задняя часть моей хижины – это стена, выложенная из камней, что чрезвычайно удобно, потому что я могу хранить бумаги и другие вещи в отверстиях между камнями. Но когда идет дождь, проявляются и недостатки. Мои коллеги называют мой дом коробкой. Да, ко мне приходят гости! Гостем может быть и настоятель храма, и простой нищий. Как-то зашел американский военный священник. «Это ваш дворец?» – воскликнул он и одобрительно кивнул. Он протянул мне пару ношеных ботинок и сказал: «Подарок».

Мои ученики Ямамото и Хамадзато молча сидели передо мной. Они только вернулись с фронта. Мы чувствовали, что, если произнесем хоть одно слово, слезы не дадут закончить фразу. Наконец они нарушили тишину.

– Сэнсэй, нам очень жаль! Нет слов, как мы виноваты.

– Вы сделали все, что могли.

– Нам действительно очень жаль. Мы должны отплатить за содеянное зло. Даже если на это потребуется десять долгих трудных лет.

– Вы считаете, что вы виноваты?

– Да, мы так считаем.

– К чему этот разговор?

– Никогда еще Япония не была поверженной, никогда она не была настолько слабой[67]67
  В XIII веке монголы дважды неудачно пытались завоевать Японию. Оба раза «божественный ветер» разметал суда агрессора.


[Закрыть].

– У нас еще достаточно сил, чтобы воевать.

– Это звучит странно! Разве Япония не капитулировала безоговорочно? Разве Япония не признала, что она утратила военную мощь, разве мы не сдались вражеской армии?

– Нет! Вот у нас лично еще есть достаточно сил, чтобы сражаться.

– А вот это более чем странно. На самом деле даже ужасно. Почему же Япония не использовала их до капитуляции? И хотя наша страна утратила военную мощь, у вас еще остались силы сражаться. То, о чем вы говорите сейчас, напоминает мне историю о семье, которая потеряла все и оказалась за чертой бедности, в то время как младший сын спрятал накопления в банке.

Гости ничего на это не ответили.

– Во время войны я был со своей страной и делал для победы все что мог. Наш университет держался до последнего. И какой бы жестокой ни была бомбардировка, мы, следуя принципам Красного Креста, мужественно шли на помощь раненым. До того момента, когда атомная бомба взорвалась над нашими головами, мы были готовы пойти куда угодно в любое время, чтобы помочь пострадавшим. Более того, мы всегда были верны основной задаче университета: проводить занятия и медицинские исследования. Когда университет был разрушен атомной бомбой, мы оставались на своих постах, пока не сделали все, что было возможно. И это останется с нами навсегда, даже несмотря на то что Япония побеждена и даже если будет доказано, что мотивы для начала этой войны с нашей стороны были несправедливыми.

– Да, мы согласны с этим. Какой бы ни была судьба нашей страны, прекрасно осознавать, что эти молодые люди до самого конца посвящают себя долгу, с любовью к человечеству.

– Университет практически уничтожен, здания полностью разрушены. Большинство сотрудников и студентов погибли, а те из нас, кто выжил, как вы можете видеть, искалечены и бесполезны. Моя жена мертва, мой дом разрушен, мое имущество утрачено. Я потерял все. У меня ничего нет. Хотя я сделал все что мог, я проиграл. Почему я должен чувствовать себя виноватым и извиняться? Не стоит жалеть ни об этой войне, ни о ее результатах. Наше положение похоже на положение человека, который смотрит на луну после дождя: мы прозрели, увидев все в другом свете. Это была война. Мы проиграли. Я ни о чем не жалею.

– Когда вы так говорите, сэнсэй, нам становится стыдно.

– Я бы страдал, если бы капитуляция была объявлена, а моя жена была рядом со мной, мой дом стоял бы на месте, а имущество мое не пострадало. Разве я не почувствовал бы невыносимой тяжести, когда увидел свою страну в руинах, а моих соотечественников скитающимися без крыши над головами? Но когда я размышляю об этом, среди всего этого кошмара, вместе со страной, которая разрушена, когда и я сам остался бездомным и без гроша в кармане, то чувствую, как во мне появляется новое чувство – чувство радости.

– Однако в этом мире много таких, кто радуется дни напролет, потому что они нагрели руки на этой войне!

– Да, это так. Но таких людей быть не должно. Война для них – очень прибыльный бизнес. Они говорят, что смогут стать миллионерами, если война будет длиться десятки лет. И именно жажда наживы этих людей в будущем может спровоцировать новую войну. Именно они соблазняют молодых и чистых душой людей разговорами о мести.

– Эти люди сделали нашу страну кормушкой. Они жируют за счет нашей страны. Но разве война – это не бизнес, который приносит прибыль?

– С победой в войне, полагаю, приходит и прибыль.

– Можно ли назвать справедливой войну, которая началась ради прибыли?

– Не может быть победы в войне, несправедливой в глазах Бога.

– На войне мы постоянно молились богам, особенно богу войны.

– Бог войны? Да это такой же выдуманный людьми бог, как, например, бог, который лечит коклюш.

– Нет, я говорю о богах, которые были в Японии с древних времен.

– Этих богов придумали наши предки, не обладая теми знаниями философии и теологии, которые есть у нас. Они создали своих богов, потому что они были им нужны, а затем просили у них того, что хотели. Эти боги были бумажными, ненастоящими. Поэтому мы поверили в то, что наша страна непобедима, в легенды о божественном ветре. Мы молились не тем богам.

– Сэнсэй, может, вы считаете, что нам не хватало искренности?

– Ни в коем случае! Но как бы ни был искренен человек, бесполезно молиться тому, кого не существует. Мы не могли противостоять тем, кто верил в истинного Бога.

– Но как же так? Ведь у нас, японцев, есть дух, дух Ямато, значит, у нас должны быть свои боги.

– Если эти боги свободно приняты людьми и не навязаны силой, то да! Но ваш образ мышления свидетельствует, что вы привержены религии, которая на самом деле является лишь примитивным национализмом. Такой подход подвергли критике и осуждению в Риме еще две тысячи лет назад.

– Давайте оставим разговор о богах. Разве не говорят, что война – мать цивилизации? Разве не становится она серьезным стимулом для науки? Подумайте, например, об атомной бомбе!

– Но, с другой стороны, если бы всю эту человеческую энергию, все эти ресурсы, все это время, потраченное на войну – если бы все это направить на мирное созидание, эффект был бы куда больше. В любом случае война – не прибыльное дело. Когда вы вернулись с фронта, что вам сказали ваши офицеры?

– Они сказали: ничего не поделаешь. Надо подчиняться американской армии. Но точно так же, как Германия восстала из пепла Первой мировой войны, мы тоже восстанем с мечом в руке. Надо ждать и быть готовыми!

– Отбросьте эти глупые мысли. Скажите, был ли у этих офицеров опыт настоящей войны?

– Нет. Все они были в тылу.

– Ну да, я так и думал. Офицеры без реального военного опыта! Чтобы удовлетворить свое тщеславие, они отдают приказы наивным молодым людям и отправляют их на бойню. Настоящая война – это жестокое дело. Когда ты, с комфортом усевшись в кресле, читаешь книги о войне, ты думаешь, как это прекрасно, сколько мужества и отваги, а затем появляется мысль: «А не сходить ли и мне разочек на войну?» Но реальность совершенно другая. Да и книги, описывающие истинное лицо войны, не были разрешены к печати цензурой. Конечно, есть картины, изображающие сражения Ёсицунэ[68]68
  Минамото Ёсицунэ, полководец XII века.


[Закрыть]. Есть и стихи генерала Ноги[69]69
  Ноги Марэсукэ – генерал Японской империи (1849–1912).


[Закрыть].

Но где же красота в атомной бомбардировке? Я уверен, безумная мысль о новой войне никогда не пришла бы вам в голову, если вы хотя бы ненадолго оказались здесь в тот день и в то время и увидели все своими глазами. Если начнется еще одна война, атомные бомбы будут падать повсюду и миллионы обычных людей будут уничтожены в одно мгновение. После такой войны не останется ни красивых рассказов, ни песен, ни стихов, ни картин, ни музыки, ни литературы, ни исследований. Лишь смерть. Подобно муравейнику, раздавленному катком, вся Земля будет раздавлена этой войной. Разве это не безумство?

– Вы хотите сказать, что Япония побеждена раз и навсегда?

– В Новом Завете сказано так: «Предоставьте месть Мне, Я воздам»[70]70
  «Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь» (послание к римлянам святого апостола Павла).


[Закрыть]. Только Бог может наказать тех, кто несправедлив в Его глазах. Месть – это не наше дело.

– А что нам сейчас делать, как быть?

– Чтобы найти путь, я сижу и размышляю в этой маленькой хижине. Но пока я не нашел ответа.

– Мне бы тоже хотелось побыть где-нибудь в тишине и поразмышлять над этой проблемой.

– Тогда иди в горы и думай! Если вы останетесь в ужасной суете этого мира, вы будете бегать кругами, так и не найдя путь. Вы станете людьми, которые только и делают, что суетятся. Неподвижно стоят синие горы, а белые облака приплывают и уплывают. Я постоянно смотрю на три вершины горы Мицуяма и продолжаю молча размышлять.

Мои посетители ушли в задумчивости. Глубокая тишина опустилась на хижину. Я слышал, как разговаривает сама с собой моя пятилетняя дочь Каяно. Выйдя на улицу, я увидел, что на камнях, хранящих следы атомного взрыва, были разложены черепки, разбитая посуда, осколки бутылок и зеркал. Все подружки Каяно погибли, поэтому она играла в дочки-матери одна, с головой куклы. Она приговаривала: «А дом Кая-тян был большим, там было два этажа. И там была мамочка. Она готовила для меня мандзю[71]71
  Мандзю – пирожки из муки со сладкой начинкой.


[Закрыть]. Я спала в теплой постельке. У нас горели лампочки».

Я застыл, наблюдая за ней. Каяно продолжала лепетать, вспоминая прошлое. Я закрыл глаза, и передо мной всплыли воспоминания жизни в нашем доме. Это было похоже на легенду об Урасиме Таро[72]72
  Урасима Таро – герой легенды о молодом рыбаке, спасшем черепаху, которая в знак благодарности пригласила его во дворец морского дракона. Урасима провел в подводном царстве несколько дней, а на земле за это время прошло не менее ста лет.


[Закрыть], который оказался в великолепном дворце на дне океана. Я открыл глаза, подобно тому как Урасима Таро открыл драгоценную шкатулку, и мой сон развеялся. Вокруг была атомная пустыня…

Подул ветер, и черепица на крыше, казалось, заплакала. Внезапно появился Ититаро. На нем была военная форма со штанинами, перехваченными вокруг лодыжек. После демобилизации он сразу вернулся на родину, где нашел свой город в руинах, а вместо отчего дома – кучу пепла. Обгоревшие останки его любимой жены и пятерых детей разбросало по округе.

– Нет у меня больше радости в жизни, – сказал он.

– У кого же из нас будет радость, если мы потерпели поражение? – ответил я ему.

– Я думаю, вы правы. С кем бы я ни встречался, все говорили, что атомная бомба – это наказание небес. Те, кто погиб, были грешниками. А те, кто выжил, были отмечены особой Божьей милостью. Так значит ли это, что моя жена и дети были грешниками?

– Что вам сказать? Я думаю совсем по-другому. То, что атомная бомба упала на Ураками, было великим актом Божественного Провидения. Это была Божья милость. Ураками должен благодарить Бога.

– Благодарить?!

– Послезавтра будет служба в соборе Ураками по погибшим. Я написал несколько слов, которые собираюсь сказать на этой церемонии. Не хотите ли посмотреть?

Ититаро взял мои записи и начал читать. Сначала его голос звучал энергично, но затем Ититаро стал прерываться: он размышлял, голос его начал дрожать, слезы потекли по щекам.

Вот этот текст:

Послание к жертвам атомной бомбардировки

9 августа 1945 года в 10:30 утра в Императорской ставке началось совещание, созванное для принятия решения: должна ли Япония капитулировать или продолжить войну. В тот момент мир стоял на распутье. Решение могло либо привести к новому и прочному миру, либо обречь человечество на еще более жестокое кровопролитие и бойню. И почти в то же самое время, в 11:02, атомная бомба взорвалась над нашим Ураками. В одно мгновение восемь тысяч католиков были переданы в руки Господа, и за несколько часов яростное пламя превратило в пепел священную территорию Востока[73]73
  В районе Ураками, где жил Такаси Нагаи, и на который пришелся эпицентр взрыва атомной бомбы 9 августа 1945 года, проживали японцы-католики, предки которых подвергались суровым гонениям в течение трех столетий. Поэтому доктор Нагаи называет Ураками священной территорией Востока.


[Закрыть]. В полночь собор внезапно загорелся и сгорел дотла. И именно в это время в Императорском дворце Его Величество Император объявил о своем священном решении закончить войну.

15 августа был официально оглашен императорский указ, положивший конец боевым действиям, и все приветствовали день мира. Этот день был также великим праздником Успения Девы Марии. Удивительно, что сгоревший собор в Ураками был освящен именно в честь Девы Марии. Простое ли это совпадение – окончание войны и празднование Успения Богородицы? Случайность или таинственное провидение Бога?

Известно, что вторая атомная бомба, которая должна была нанести смертельный удар по военному потенциалу Японии, изначально предназначалась для другого города[74]74
  По одной из версий, до 24 июля 1945 года возможными целями атомной бомбардировки были города Хиросима, Киото или Кокура.


[Закрыть].

Но, так как 9 августа небо над городом Кокура затянуло облаками, американские пилоты не увидели цель. Тогда они изменили планы и решили сбросить бомбу на запасную цель – Нагасаки. Но все снова пошло не так. Когда бомба была сброшена, ветер отнес ее к северу от военных заводов, над которыми она должна была взорваться, и она взорвалась над собором.

Если это правда, то американские военные летчики не целились в собор Ураками. Это было божественное провидение. Нет ли глубокой связи между разрушением Ураками и окончанием войны? Не было ли Ураками – единственное святое место во всей Японии[75]75
  В 2018 году комитет ЮНЕСКО признал двенадцать объектов в Нагасаки и в провинции Амакуса мировым наследием. Эти места – символы христианской веры в Японии во времена преследований.


[Закрыть] – выбрано агнцем, сожженным на жертвеннике во искупление грехов, совершенных человечеством в мировой войне?

Человеческий род унаследовал грех Адама, который вкусил плод запретного дерева, и грех Каина, который убил брата. Мы забыли, что мы – дети Божьи, мы верили в идолов, мы не следовали закону Любви. Радостно мы ненавидели друг друга, и с радостью мы убивали друг друга. И вот теперь появилась возможность положить конец этой огромной и дьявольской войне. Но для того, чтобы восстановить мир, недостаточно покаяться, мы должны были получить прощение Бога через жертвоприношение.

До взрыва бомбы над Ураками у Бога было много возможностей закончить войну. Немало городов были полностью разрушены. Но они не были подходящими жертвами, и Бог их не принял. И только когда Ураками был уничтожен, тогда и только тогда Бог принял жертву. Услышав плач рода человеческого, Бог вдохновил Императора издать священный указ, которым войне был положен конец.

В Японии, где нет свободы вероисповедания, несмотря на гонения, мы четыре сотни лет храним свою веру, веру, обагренную кровью мучеников. Даже во время войны собор Ураками не переставал молиться о вечном мире. Разве это не был тот непорочный агнец, которого нужно было принести на алтарь Божий? Благодаря этому были спасены десятки миллионов людей, которые должны были страдать от новых войн в будущем.

Как благороден, как величественен был тот огонь всесожжения 9 августа, когда собор вспыхнул, а пламя рассеяло мрак войны и принесло свет мира! Несмотря на всю нашу скорбь, мы увидели в этом что-то прекрасное, чистое и возвышенное. Восемь тысяч душ вместе с первосвященником вознеслись на небеса. Все без исключения были хорошими людьми, о которых мы глубоко скорбим.

Как счастливы эти люди, которые покинули мир, не зная о капитуляции своей страны! Как счастливы эти чистые души, агнцы, ведь они сейчас с Богом!

По сравнению с ними как несчастна судьба тех, кто выжил.

Япония завоевана.

Ураками полностью уничтожен.

Горы пепла и щебня лежат перед нашими глазами.

У нас нет домов, нет еды, нет одежды.

Наши поля опустошены.

Ничего не осталось.

Посреди руин мы стоим группами по двое-трое, в недоумении глядя в небо.

Почему мы не закончили наш земной путь вместе с близкими в тот день, в то время? Почему мы должны влачить жалкое существование?

Потому что мы грешники. Да! Теперь мы действительно видим чудовищность наших грехов! Мне оставлена жизнь, потому что я еще не искупил грехи. Остались жить те, кто был так глубоко укоренен в своих грехах, что оказался недостоин предстать перед Богом.

Путь побежденной нации, по которому теперь должен идти японский народ, труден и несчастен, а контрибуции, наложенные Потсдамской декларацией, – огромное бремя. Но этот болезненный путь, которым мы идем, неся свой крест, разве это не путь надежды, который дает нам – грешникам – возможность искупить грехи? «Блаженны плачущие, ибо утешатся» [76]76
  Евангелие от Матфея 5:4.


[Закрыть].

Мы должны с верой искренне идти по пути искупления. И пока мы живем в голоде и жажде, обливаемся потом и кровью, давайте вспомним, как Иисус Христос нес свой крест на Голгофу. Он даст нам мужество. «Господь дал: Господь взял. Да будет благословенно имя Господа!»[77]77
  Ветхий завет, Иов 1:21.


[Закрыть]

Давайте поблагодарим Бога за то, что Ураками был выбран в качестве жертвы для всесожжения. Давайте поблагодарим Бога и за то, что он принял эту жертву и в мире снова воцарился мир, а Япония получила свободу вероисповедания.

Пусть чистые души милостью Божией покоятся с миром. Аминь.

Ититаро закончил читать и закрыл глаза. Через некоторое время он тихо сказал: «Тогда моя жена и дети не попали в ад! Но, сэнсэй, – продолжил он, – а как насчет тех, кто остался?»

– Вы и я, мы оба, провалили вступительный экзамен на небеса!

– Мы провалили экзамен!

Мы от души рассмеялись. Как будто тяжелое бремя упало с плеч.

– Мне придется усердно трудиться, – сказал он. – В противном случае я не встречу свою жену и детей на небесах! И те, кто погиб, были чистыми жертвами, потому что они сражались до конца. Мы не должны отставать от них. Мы тоже должны страдать!

– Да! Мы должны начать прямо сейчас и восстановить жизнь в этой атомной пустыне – в этой печальной, одинокой, ужасной пустыне пепла и щебня, в которой мы сейчас находимся. Мы можем плакать над костями близких, но мы должны бороться дальше.

– Я грешник. Но страдать и искупать грехи станет моей радостью. Давайте работать и молиться.

И с просветленным лицом Ититаро ушел.