Текст книги "Экстрасенсы"

Глава 32. Ритуал

Через несколько дней Нефер пришел к Симону.

– Я все обдумал, – сказал Нефер, – я готов пройти обряд.

– Что ж, это ваше право, – согласился Симон. – Но вы знаете о ритуале и последствиях. Обряд крайне болезненный и не гарантирует результата.

– Я на все готов. Лучше умереть, чем жить так. Моя прошлая жизнь глупа, моя нынешняя жизнь бесцельна. Я потерял себя.

– А Снофру? Вам не жалко вашего наставника?

Нефер опустил голову.

– До глубины души жалко, но и жить с эти грузом на сердце я не могу. Мне стыдно смотреть моему учителю в глаза. Я предал его, предал Теону. Своими поступками я предал все то, чему Снофру учил меня. Я поставлю все на кон. Или переживу обряд и этим верну себя и смою позор, или смертью искуплю все то зло, что я причинил своим друзьям. Я поговорил с наставником, он тоже согласился, что так будет лучше.

– Хорошо. Я вас понимаю. Но подобными ритуалами занимается Ксанф. Вам следовало обратиться к нему.

– Ксанф сказал, что он проведет обряд, если только вы дадите одобрение.

Экстрасенс кивнул.

– Хорошо. Я разрешаю искупительную церемонию. Я свяжусь с Ксанфом.

Ксанф приехал сразу же, как ему позвонил Симон.

– Уже все согласовано? – деловито спросил алхимик. – Отлично, тогда не будем тянуть время! Только у меня одно условие: моим помощником пусть будет Патрик. Пора мальчишке познать настоящую магию.

– Да, пожалуй, это будет верно, – сказал Симон.

Экстрасенс позвал ученика.

– Патрик, сегодня вы поступаете в распоряжение моего друга, Ксанфа. Вам придется принять участие в несколько необычном действе, но оно – необходимый элемент вашего обучения.

– Да я с удовольствием, – отозвался заинтригованный Патрикий.

– Ладно, хватит разговоров, – заворчал Ксанф, – на месте во всем разберемся. Время дорого. Или вы думаете, я обожаю заниматься подобными делами? Я, знаете ли, тоже не из камня. Поехали.

Ксанф усадил Патрикия и Нефера в свой автомобиль и повез к себе. Нефер всю дорогу молчал, Патрик не решался ни о чем расспрашивать своего второго наставника. Они приехали в дом к алхимику. Ксанф поднялся на второй этаж, привел Нефера в одну из комнат и усадил на диван.

– Посиди пока, – сказал алхимик.

Нефер опустил голову, он по-прежнему ничего не говорил. Через минуту Ксанф вернулся с двумя глиняными бутылочками в руках.

– В этой – слабительное, в этой мочегонное, – сказал Ксанф, показывая флакончики. – Сначала выпей из одной, когда пройдет очищение, прими из второй. Ты должен хорошо освободить свой организм. Я, знаешь ли, не хочу, чтобы во время ритуала из тебя хлестали фекалии. Когда опорожнишься, умойся. Через часик мы зайдем за тобой.

Нефер был бледен, его била мелкая дрожь.

– Послушай, тебя никто не заставляет! – возмутился алхимик. – Если боишься, то ступай прочь! Это надо тебе. А мне тоже подобные церемониалы – не большая радость.

– Нет, простите меня, Ксанф. Я не буду.

– Ладно, – смягчился алхимик, – сейчас осмотрю тебя, на всякий случай. Правда, в данном деле, твое состояние не имеет никакого значения, но я все же давал клятву Гиппократа.

Ксанф послушал у притихшего Нефера сердце, исследовал пульс, давление.

– Ничего, вполне терпимо, – кивнул Ксанф. – Температуры нет, но давление поднялось и пульс частит. Ты здорово взволнован, приятель. Может, все же передумаешь? Жизнь экстрасенса не такая уж привлекательная. Избавился от этого бремя, теперь живи спокойно.

– Нет, – твердо проговорил Нефер. – Я все решил. Или я верну себя, прежнего, или умру, третьего пути я не желаю.

– Ну, как хочешь, – пожал плечами Ксанф. – Даже, когда ты ляжешь на священный алтарь, у тебя будет время передумать. Я начну с малых разрезов, и ты еще сможешь соскочить. Если почувствуешь, что совсем невмоготу, скажи, я остановлю ритуал и окажу тебе медицинскую помощь. Ну, а если мы зайдем слишком далеко, тогда тебе останется только, или выжить и этим вернуть свой дар или, прости, умереть.

– Я все понял, Ксанф, и на все согласен.

– Ладно. Патрик, – повернулся к юноше алхимик, – пойдем, подготовимся тоже, посмотрим святилище.

Ксанф и Патрик оставили Нефера и покинули его комнату. Патрикий был озадачен увиденным и услышанным. Он не очень понимал, что происходит, но ощущал приближение чего-то страшного. У юноши пересохло во рту. Ксанф увидел состояние ученика. Чернокнижник остановился.

– Это тоже надо уметь, – сказал Ксанф. – Твердая рука и твердое справедливое сердце – вот добродетель истинного экстрасенса.

Патрикий, несмотря на все усилия, уже не мог справиться с охватившим его ужасом.

– Что ждет Нефера? – спросил он, с трудом произнося слова.

– Симон рассказывал тебе о мистериях посвящения?

– Да, – прошептал Патрик. – Но, кажется, не о всех.

– Но вот пришло время узнать всё. – Ксанф встал прямо напротив Патрика, почти прижав его к стене. – Инициации необходимы. Пройдя их, человек обновляется. Он искупает свою прошлую жизнь, получает новые знания, открываются новые таланты. И, чем мучительней ритуал, тем больше шансов возродиться к новой жизни. Конечно, если испытуемый выдержит его. Пошли.

Патрикия била дрожь. Он по инерции шел за наставником, в его голове безумно кружились мысли. От охватившего напряжения юноша уже не мог сдерживать слез. Ксанф обернулся к своему юному ассистенту.

– Запомни, мальчик, ты – избранный! – жестко проговорил Ксанф. – Настоящий обладатель тайных высших знаний должен быть сильным, храбрым, закаленным душой и телом!

Дрожь сотрясала Патрика. Ксанф открыл дверь какой-то маленькой комнатки и ввел туда Патрикия.

– Я пока оставлю тебя одного, чтобы ты мог подумать и собраться с мыслями и силами. Ты умный парень и примешь правильное решение.

Ксанф ушел, Патрикий сел в уголок и задумался, постепенно его мысли начали приходить в порядок. Юноша очень жалел, что в спешке не захватил с собой Таро. Сейчас его верные друзья дали бы ему нужный совет. В комнате царила полутьма, Патрик, чтобы успокоиться, обвел взглядом помещение. В шкафах, расположенных вдоль стен, зловеще поблескивали церемониальные кинжалы, стояли кубки, чаши, флаконы с благовониями и прочие предметы, предназначенные для проведений магических церемоний. И вдруг луч света выхватил среди этого хаоса знакомые очертания. Возле окна, на столе, под небрежно наброшенным платком, лежали Таро. Не его, но похожие. Патрикий подбежал к столу, взял карты и лихорадочно разложил их прямо на полу.

– Что ждет Нефера? – прошептал он.

Получившийся узор начинался с карты «Раб Чаш», потом шла карта «Жертвоприношение», «Маг», «Начало», «Жрец».

– Как странно, – пробормотал юноша. – Нефера готовы принести в жертву или провести какую-то чудовищную операцию, но жертвоприношение не совершается, даже наоборот… – внезапно юноша увидел всю предстоящую картину. – О нет! – тихо воскликнул он. Патрик еще раз посмотрел на получившийся расклад. – Ничего изменить нельзя, – прошептал он. – Пусть свершится воля богов!

Глава 33. Жертва

Когда через час алхимик вошел в комнату, то застал Патрика абсолютно спокойным. Ксанф был в наряде египетского жреца: белоснежное одеяние, сандалии из тонкой кожи, смуглую шею охватывал тяжелый золотой воротник. Патрик, хоть и пережил сильнейшее волнение, в этот миг невольно залюбовался своим вторым учителем. Ксанф в этой одежде выглядел потрясающе привлекательно и волшебно. Через плечо у алхимика была перекинута белая льняная ткань, в руке он держал бокал, наполненный какой-то жидкостью. Ксанф, взглянув на Патрика, одобрительно улыбнулся.

– Молодец, парень, теперь я вижу, что ты достоин своего великого наставника. – Ксанф посмотрел на столик, и хоть Патрикий положил Таро, как они лежали и раньше, не забыв накрыть платком, алхимик заметил перемены. – Твоя наблюдательность и смекалка тоже говорят в твою пользу. И вот тебе урок, если ты король Таро, никогда не расставайся со своими подданными, в противном случае, какой же ты повелитель?

Патрик смущенно опустил голову.

– Ладно, не горюй! У тебя еще все впереди, ты пока проходишь счастливую пору учебы и имеешь право на ошибки. А теперь поговорим о деле. Видишь этот бокал? В нем дурманящее зелье, ты как мой помощник, перед началом ритуала или операции, уж как тебе нравится называй это действо, дашь его Неферу. Это притупит боль. Он все-таки уже достаточно страдал. Больше тебе делать ничего не придется, остальное – за мной. А теперь иди, умойся и надень вот это, – Ксанф снял с плеча белую ткань, это оказалась длинная рубаха. – Одежда помощника жреца, – объяснил алхимик. – Мы не имеем права нарушать традиции.

Юноша прошел в ванную комнату, тщательно вымыл руки и лицо, надел белоснежный балахон. В горном хрустале зеркала Патрикий увидел настоящего египтянина. И этот таинственный магический египтянин Патрику очень понравился. Юноша, несмотря на тяжесть момента, вновь не мог не отметить красоту и величие древних церемоний. Патрикий вернулся к алхимику.

– Пошли, – властно скомандовал алхимик. Он дал Патрику бокал.

Нефер ждал их, он по-прежнему был бледен, но настроен решительно.

– Ну, идем, – сказал Ксанф. – Сейчас твое желание исполнится.

Нефер и Патрик молча последовали за алхимиком. Ксанф привел их в святилище. Небольшое мрачное помещение освещали факелы, посредине стояла гранитная статуя бога Ра, доходящая почти до потолка, у ее подножия расположился мощный широкий каменный алтарь, возле которого, на камне поменьше, лежали зловещие инструменты: древние ножи из кремня и обсидиана, бронзовые иглы, широкие чаши.

– Ты знаешь, что надо теперь делать? – спросил Ксанф у Нефера.

– Да, – чуть слышно прошептал падший жрец.

– Тогда раздевайся и забирайся на стол. Мне неохота таскать тебя на руках. Тоже мне, жертвенный телец!

Нефер разделся и лег на алтарь. То ли от холода, то ли от страха, он вздрагивал.

– Иди к нему и дай отвар, – сказал Ксанф Патрику.

Ксанф на древнеегипетском языке стал читать заклинание. Звенящая тишина, в которой звучал лишь голос алхимика, зависла в святилище. Патрик, на негнущихся ногах, приблизился к Неферу. Глаза падшего жреца были закрыты, из-под густых черных ресниц текли слезы. Патрик подошел вплотную к столу, он не знал, как привлечь к себе внимание, но Нефер и сам почувствовал движение. Он открыл глаза и чуть приподнялся на гладком камне. Патрик поднес ему бокал. Нефер улыбнулся и отстранил напиток.

– Не надо, мой брат, я не желаю снисхождения. Я хочу пройти весь путь до конца.

Ксанф оборвал заклинание.

– Ты опять все нарушаешь, несносный Нефер! – возмутился алхимик. – Разве может жертва вести беседы со жрецами? Если не можешь молчать, то молись и принимай все, что для тебя установят. Если мы определили выпить тебе это снадобье, то не отказывайся, а помолись и выпей. И Снофру еще сделал такого непослушного мальчишку своим учеником!

– Если бы вы принесли мне яд, чтобы утяжелить мои страдания, уважаемый собрат, – сказал Нефер, – я бы и не вздумал вам перечить. Но вы, наоборот, хотите смягчить мои муки, а я не согласен с этим. Я требую чистого ритуала, без всяких отступлений от правил.

– Он будет еще требовать, – проворчал Ксанф. – Хоть моя рука и тверда, но со мной всего только один помощник, причем еще очень юный. И я не желаю, чтобы ты вертелся на столе, как уж на сковородке, когда я начну проводить тебе ритуальную операцию. Священный обряд не должен превращаться в гнусную бойню.

– Я могу вам поклясться, уважаемый собрат, что не нарушу ритуал, – сказал Нефер. – Я не пошевелюсь, как бы больно мне ни было.

– Ну хорошо, тогда ложись, как лежал, а ты, Патрик, отойди в сторону, чтобы кровь не забрызгала тебя.

Патрик отступил назад, эта беседа жертвы и исполнителя ритуала несколько отвлекла юношу. Напряжение куда-то пропало, уступив место любопытству. К тому же знание финала заставило его смириться с неизбежностью происходящего. Ксанф вновь стал читать заклинание. Он подошел к алтарю и взял обсидиановый нож. Нефер напрягся всем телом.

– Да будут боги милостивы к этому человеку! – воскликнул Ксанф.

В этот момент позади раздался крик:

– Нет, остановитесь, друг мой!

На пороге святилища стоял Снофру.

– Все-таки я не ошибся, – прошептал Патрик.

Ксанф обернулся, лицо алхимика не выражало удивления или возмущения. Похоже, он тоже был готов к такому повороту событий. Только Нефер был обескуражен.

– Наставник? – удивленно спросил он. – Зачем вы здесь?

Снофру запыхался от быстрой ходьбы. Он обнял ученика.

– Не калечь себя, мой мальчик, – сказала Снофру, с трудом переводя дыхание. – Я передам тебе свой дар.

– Что вы, не надо, – пробормотал Нефер. – Я справлюсь.

– Не спорь со мной, собрат, – мягко проговорил Снофру. – Я уже стар. Я очень тебя полюбил, ты мне больше, чем сын. Я бы родную кровь не мог так полюбить, как тебя. Другого ученика я не желаю, да и времени у меня нет.

– Но у вас такие знания и умения, вы можете прожить еще очень долго, – сказал Нефер.

– Без тебя не проживу, – покачал головой Снофру. – А ты знаешь, если посвященному некому передать свой дар, его смерть длительна и мучительна. Никто не знает, как закончится ритуал, на который ты обрек себя. А я не желаю тяжелой смерти ни тебе, ни себе. Мне нужен продолжатель моего дела, и я выбрал тебя, мой собрат. Окажи мне честь, прими мой дар, чтобы я мог уйти из жизни спокойно и без мук.

– Я не могу принять от вас эту жертву, учитель! – воскликнул Нефер. – Нет, ни за что! Я и так совершил много зла, но утяжелять еще больше свою душу я не желаю. Как я буду жить ценой вашей жизни, жизни моего друга и благодетеля? – по щекам Нефера текли слезы.

– Это не твой выбор, но мой, – мягко проговорил Снофру. – Я так захотел. Я – твой учитель и наставник. Стань наследником и продолжателем моей работы, моих исследований, моих знаний. Прошу тебя.

– Снофру прав, – сказал Ксанф. – Ты можешь не пережить ритуала, и тогда вместе с тобой, вместе со Снофру, пропадут ценнейшие знания. Не рискуй, Нефер. Это лучший выход в данной ситуации. Мы говорим о сохранении священной мудрости, и раз хранителем выбран именно ты, то не перечь тому, кто оказывает тебе эту честь.

Нефер колебался.

– Нефер, не забывай, обязанность каждого ученика мага – слушаться своего наставника и не оспаривать его волю, – строго сказал чернокнижник.

– Стань продолжателем моих работ, – умоляюще проговорил Снофру. – Прошу тебя, сынок!

– Да, я согласен! – заливаясь слезами, воскликнул Нефер.

– Благодарю, – прошептал Снофру.

Нефер встал и оделся. Алхимик привел всех в одну из комнат своего дома.

– Ложитесь, уважаемый Снофру, – проговорил Ксанф, показывая на диван. – А ты, Нефер, встань рядом и возьми учителя за руку.

Снофру лег, Нефер сделал все, как сказал алхимик. Внезапно, с неожиданной для старика силой, Снофру сжал руку Нефера. Нефер ощутил, словно ток входит в его тело. Нефер дернулся, но Снофру крепко держал своего ученика.

– Передаю тебе этот дар, Нефер, мой возлюбленный ученик и собрат! – прохрипел Снофру. – Пусть все мои силы перейдут в тебя!

Снофру несколько секунд смотрел в глаза напуганного Нефера. И вдруг старый магистр обмяк и замер. Рука старика разжалась. Ксанф подошел к Снофру, он послушал его сердце.

– Все, он умер, – сказал алхимик, – и ты снова с нами, собрат.

Нефер медленно приходил в себя. Его лоб был в испарине, а глаза блуждали.

– Что это было? – прошептал он.

– Ты снова экстрасенс, – сказал Ксанф, – теперь в тебе сила и знания твоего наставника Снофру. Будь достоин его выбора.

Нефер посмотрел на мертвого учителя. Он обнял его.

– Зачем? Зачем? – шептал Нефер. – Я не хотел такого. Простите меня, учитель, за все.

– Теперь говорить не о чем, – строго сказал Ксанф. – Вместе с талантом своего наставника ты становишься и наследником его имущества. Вот все бумаги: на его дом, автомобиль, вклад в банке и прочее, – алхимик подошел к маленькому шкафчику, стоящему в углу комнаты, и вытащил оттуда пачку бумаг. – Он сделал все распоряжения заранее, и сегодня, рано утром, принес их мне.

– То есть, вы были в курсе, что мой учитель ради меня пожертвует собой? – воскликнул Нефер.

– И давно, – усмехнулся Ксанф. – Поверь, парень, экстрасенсом быть не так уж плохо. Даже наш малыш Патрик знал, что сегодня произойдет. Я не зря подложил ему Таро. Я видел, что истина открылась тебе, – чернокнижник посмотрел на Патрикия.

– Да, – смутился Патрик, – Таро открыли мне, что жертвой, добровольной жертвой, станет высокопоставленный пожилой жрец, который выкупит своим поступком Нефера. Я понял, что речь идет о Снофру.

– Но почему мне никто ничего не сказал? – с отчаянием воскликнул Нефер.

– А что-то бы изменилось? – пожал плечами Ксанф. – Нет, друг мой, здесь уже все было предрешено свыше, чтобы твой учитель принес себя в жертву ради тебя. Не кори себя, в конце концов, в нашем сообществе так бывает, когда один умирает ради другого. Не исключено, что однажды ты сам пожертвуешь собой во имя того, кто тебе дорог. Поэтому иди и трудись так, как трудился наш незабвенный мудрец Снофру.

– Клянусь, мой учитель будет мной гордиться. Но я должен похоронить Снофру.

– Не волнуйся, я подготовлю его тело к погребению. А через несколько дней состоятся похороны.

– Благодарю вас, Ксанф! Пусть сама Вселенная хранит вас!

Нефер ушел.

– Ксанф, почему вы мне не сказали, что знали о результатах моего гадания? – задал мучивший его вопрос Патрик. – Зачем было устраивать этот ритуал, если ему все равно было не суждено состояться?

– Ну, ритуал я затеял ради Нефера, – сказал алхимик. – Он должен был до конца прочувствовать свою ответственность перед магией. Пережитый страх пойдет ему только на пользу. Теперь он будет заниматься магией осознанно. К тому же ты видел карту «Жертвоприношение», то есть обряд все же присутствует, правда, он коснулся не того, о ком предполагалось думать. Жертвой стал не Нефер, а его учитель, Снофру. Предсказуемая непредсказуемость – вот, что такое магия, мой друг.

Глава 34. Возвращение в прошлое

Все пережитые события плохо сказались на Патрике Раменском. Ложась спать, перед его глазами вновь и вновь вставали сцены в Собрании экстрасенсов, свидетелем которого ему довелось стать, мучения Нефера и Теоны, попытка самоубийства Хотепа, гибель Теоны, Снофру. В конце концов, Патрик лишился сна, пропал аппетит, движения стали вялыми. Он не хотел волновать своего наставника, но Симон и сам все видел.

– Вы устали, мой юный друг, – с улыбкой проговорил Симон. – Вы учитесь и, как всякому ученику, вам полагаются каникулы. Вы можете съездить домой.

Патрик задумался. После того, как все его домочадцы показали полное равнодушие к нему, юноша не испытывал желания поддерживать отношения с семьей. Но сейчас, после всего увиденного и испытанного, ему стало казаться, что, может, именно в родном доме он найдет успокоение и приведет мысли в порядок. Его желание еще четко не оформилось, но Симон сам высказал его.

– Да, – вздохнул Патрик, – я действительно соскучился по папе, маме и брату.

– Я вас понимаю, – вновь улыбнулся Симон. – Вы может ехать, когда пожелаете. Я отвезу вас.

– Нет, спасибо, я лучше на такси, – тихо проговорил Патрик, ему было очень стыдно, что он отказывается от помощи наставника. – Мне надо побыть одному, – еще тише сказал Патрикий.

– Я вас понимаю, мой друг. Вы хотите собраться с мыслями, многое обдумать. Главное, чтобы вы вновь обрели себя.

– О, благодарю вас, учитель! – воскликнул Патрик.

Через три дня, Патрик, нагруженный ворохом вещей, которые Ксанф и Симон ему дали с собой, уже стоял у подъезда дома, откуда вышел восемь месяцев назад наивным, ничего не знающим юношей. Всего лишь несколько сотен километров разделяли его новое жилище и предыдущее, но Патрику казалось, что он вернулся с другой планеты. Напрасно он надеялся, что место, где прошла большая часть его пока еще маленькой жизни, примет его так, как будто он лишь вчера покинул дом. За эти, почти полгода, Патрик, попавший в иную атмосферу, стал чужим для прежней. Внешне ничего не изменилось, но все: парадная, лифт, ступеньки, входная дверь в квартиру сделались незнакомыми. Патрику стало казаться, что он не возвращается к себе, а идет в гости к посторонним людям, к тому же враждебно к нему настроенным. Юноше остро захотелось, даже не заходя в квартиру, вернуться к Симону и навечно поставить точку в своей прошлой жизни. Но вновь перед глазами мелькнул образ умирающей, окровавленной Теоны.

Никто не ждал и не встречал Патрика, хотя он сообщил матери, отцу и брату, что едет домой. В итоге юноше самому пришлось поднимать чемоданы на этаж. Патрик нажал на кнопку звонка. Дома тоже никого не оказалось. Домработница, вероятно, ушла за покупками, или у нее в этот день был выходной. Ключи Патрика остались под руинами африканской тюрьмы, поэтому молодой человек был вынужден расположиться на лестнице, дожидаясь, когда кто-нибудь откроет ему дверь отчего дома. К счастью, вскоре с лестничной клетки юноша увидел машину брата. Аристарх, толстый важный молодой человек 22-х лет, подъехал к дому. Увидев брата, сердце Патрика невольно забилось быстрей. Наконец, лифт открылся, и Аристарх предстал перед Патрикием. Патрик бросился к нему. Аристарх лишь на миг застыл, потом вновь принял свое обыкновенное пренебрежительное выражение лица.

– А, ты уже здесь, – не здороваясь, проговорил Аристарх.

– Да, я приехал! – радостно воскликнул Патрик. – Я звонил тебе, но твой телефон не отвечал. Я прислал тебе смску, что сегодня буду. Ты получил ее?

– Получил, – сказал Аристарх, доставая ключи. – Но у меня были другие дела. Или ты думаешь, что после того, как ты шлялся почти год неизвестно где, мы должны все бросить и с нетерпением ожидать твоего прибытия? Нет уж, как уехал, так и приехал. А мы, я и отец, в отличие от тебя, заняты делом. У нас, знаешь ли, работа, конечно, если тебе известно такое слово. Но, впрочем, раз уж явился, то проходи.

Аристарх открыл дверь, и Патрик шагнул в квартиру, чемоданы и сумки юноше тоже пришлось втаскивать самому. В квартире ничего не изменилось: те же обои в цветочек, та же прихожая из темного дерева, то же зеркало. И все же Патрик по-прежнему чувствовал себя чужим. Патрикий разделся.

– А ты, надо сказать, неплохо выглядишь, – Аристарх говорил с пренебрежением, но во взгляде его Патрик видел зависть и уважение. – Вещички-то больших денег стоят! – Аристарх с видом ценителя ощупывал и разглядывал его куртку. – Да, да, очень хорошо, просто отлично!

– А где мама? – спросил Патрик.

– На курорте, на Тенерифе, кажется. Можешь поболтать с ней по Скайпу.

– Я так и сделаю, – кивнул Патрик.

Патрик направился в свою комнату, куда сам перенес свои сумки. Аристарх увязался за ним. Патрикий стал распаковывать вещи. Аристарх с интересом рассматривал, что привез брат, завистливо трогая каждый предмет одежды. Патрик достал бумажник из натуральной кожи с золотым тиснением.

– Это тебе, – сказал он.

– Ух ты! – искренне восхитился брат. – Вещь, достойная герцога! Чем же ты занялся?

– Я учусь, – скромно отозвался Патрик. Он только сейчас сообразил, что не придумал, как объяснить свою отлучку родным.

– Учишься! – усмехнулся Аристарх. – И покупаешь такие дорогие вещи? И при этом платишь за учебу?

Патрик молчал, придумывая, чтобы такое убедительное сказать.

– Нет, братишка, – продолжил Аристарх, – в историю о твоей учебе, наверное, поверит только наша мама. Ни меня, ни отца ты на такой туфте не проведешь. Признавайся, что очаровал какую-нибудь старую богатую каргу, и она взяла тебя на свое содержание. В награду ты услаждаешь по ночам ее древнее тело юными ласками.

– Что ты несешь, Арис! – возмутился Патрикий. – Нет никакой карги и вообще…

– Прекрасно, – захохотал Аристарх. – Ты пошел еще дальше, лег под какого-то миллионера-извращенца. Молодец, молодец.

– Арис, ты порешь чушь! – воскликнул Патрик. – Какой еще извращенец!

– Да, признаться, мне все равно, какой. Это твое дело, лишь бы ты у нас денег не клянчил. Ты всегда был бездельником и сумасшедшим, поэтому нет ничего удивительного, что ты пал так низко. Хотя, ради пользы семьи, мог бы и нас познакомить с ним. У твоего богача, конечно же, хорошие связи со всякими тузами. Это могло бы нам пригодиться.

– Хватит нести околесицу, – оборвал Патрик брата. – Я же сказал, что учусь, а все это мне подарили друзья.

– Друзья, – хмыкнул Арис, – час от часу не легче, ты пошел по рукам. Мой брат – мальчик по вызову. Бедный наш отец и бедная наша мамочка, вот они обрадуются, что воспитали сына-проститутку.

Патрик сжал кулаки.

– Заткнись! – воскликнул Патрикий. – А то я вмажу тебе и пойдешь с фингалом во всю рожу!

Аристарх, на всякий случай, отошел от брата.

– Ладно, ладно, красавчик, уймись, – примирительно проговорил Аристарх, – я нечего не имею против того, как ты зарабатываешь деньги. В конце концов, каждый устраивается в силу своих умственных возможностей. А у тебя ум всегда отсутствовал. Но мордашка у тебя милая. А сейчас, так ты просто похорошел.

– Дурак! – Патрик швырнул в брата диванной подушкой.

Аристарх поспешно выскочил из комнаты Патрикия. Юноша сел на диван и задумался. Он был в своей комнате, среди своих, привычных вещей, и не так уж и много времени прошло, как он покинул дом. Но все стало чужим и чуждым. Патрик подошел к шкафчику, где стояли его книги по магии. Взял одну из них и невольно улыбнулся. После той магии, что показал ему Симон и другие экстрасенсы, эти книги выглядели наивными и примитивными. Юноша пролистнул тетрадь, куда он вклеивал статьи, посвященные разным предсказателям, астрологам, гипнотизерам. И вновь засмеялся. В текстах даже отдаленно не говорилось о том, чему свидетелем и участником стал Патрикий.

Патрик раскрыл свой ноутбук и включил Скайп, чтобы поговорить с мамой. Лидия Антоновна отозвалась сразу. Похоже, она была в номере гостиницы. Веселая загорелая женщина сидела в легкомысленном платье и пила коктейль.

– Мама, здравствуй, я соскучился по тебе, – сказал Патрик.

– Привет, Рик, – мать помахала сыну рукой. – Ты прекрасно выглядишь. Как живешь?

– Я учусь. Живу пока у друзей, но сейчас приехал домой на каникулы.

– Хотела бы побыть с тобой, но здесь столько дел. Знаешь, бери своих друзей и приезжай сюда. Мы чудно проведем время…

В это время связь внезапно оборвалась, и сколько Патрик ни вызывал мать, Лидия Антоновна, видимо, увлеченная курортными приключениями, больше не отзывалась. Патрику очень захотелось вернуться в тот, новый мир, который теперь стал его миром. Но покидать так сразу родительский кров как-то было неудобно, да и желание повидаться с отцом глушило голос рассудка. Вечером пришел отец. Аристарх уже сообщил ему по телефону, что Патрик вернулся домой. Раменский тоже встретил сына без особой радости.

– А, нагулялся! – сразу же начал Раменский-старший, едва увидел сына. – И чем обязаны такому счастью, лицезреть тебя?

– Папа, я соскучился, – просто сказал Патрик.

– Да неужели? – усмехнулся Александр Викторович. – Год ты про нас и не вспоминал, а теперь грусть-тоска заела. Аристарх сказал, что ты, кажется, неплохо устроился. Ну, я вижу, у тебя весьма цветущий вид. И чем изволишь заниматься?

– Я учусь.

– Где? И на кого? – Раменский испытующе смотрел на сына.

Патрик почувствовал себя, словно на допросе.

Разговор происходил в комнате Патрика, причем юноша сидел за своим письменным столом, а отец и брат стояли рядом с грозным видом обвинителей и судий.

– Я изучаю историю, литературу и всякие другие науки, – смутился Патрикий.

– Где? – не унимался Александр Викторович.

– В одном престижном вузе, – Патрик хотел что-нибудь соврать, но, как назло, все названия учебных заведений вылетели из головы.

Раменский не верил сыну.

– Учишься! Очень мило. Ну и где же документы, подтверждающие, что ты проходишь обучение? И как ты поступил в этот свой престижный вуз?

– Да как-то просто, – пробормотал Патрик. – А документы я оставил дома… То есть там, где я живу, – поправился Патрик.

– «Дома», еще лучше, то есть теперь твой дом стал где-то, у каких-то там друзей. Что-то мне весь этот разговор сильно не нравится.

Патрик решил перевести щекотливую беседу на другую тему. Он взял со своего стола лаковую деревянную коробочку и протянул отцу.

– Папа, это тебе.

Раменский удивленно поднял брови и с интересом раскрыл коробку. Внутри оказались эксклюзивные швейцарские часы, инкрустированные бриллиантами. Аристарх присвистнул от удивления и зависти, а Раменский-старший внимательно посмотрел на сына.

– Патрик, признавайся, – с угрозой проговорил отец, – чем ты действительно занялся? Эти часы стоят баснословных денег. Мне, чтобы купить такие часы, пришлось бы продать весь свой бизнес, и то, я не уверен, что и тогда мне хватило бы на них денег. Только не говори мне, что ты студент и зарабатываешь, продавая пиццу.

– Ну, я действительно немного подрабатываю, – пролепетал Патрик.

– Кем? Признайся, что ты связался с бандой! Я видел твои вещи. У нас магазин одежды, и я понимаю толк в предметах гардероба. Такие наряды носят только сливки общества, элита. Откуда у тебя такие деньги? Я точно знаю, что ни за океаном, ни в иной точке земного шара, и даже во всей вселенной, у нас нет дядюшек-миллионеров, которые вдруг, ни с того, ни с сего, сделали тебя своим наследником. Ты попал в какую-то криминальную историю, которая плохо кончится не только для тебя, но и для всех нас. В общем, сейчас уже поздно, рано утром я должен уехать по делам, но, чтобы, когда я вернусь, ты мне смог дать вразумительный четкий ответ, чем ты действительно занимаешься. И тогда мы вместе подумаем, как спасти тебя и всю нашу семью.

Отец и брат вышли из его комнаты, и Патрик, растянувшись на диване, глубоко задумался.