Текст книги "Экстрасенсы"

Глава 28. Раскаяние Нефера

– Ты свободен, Нефер. – жестко проговорил Ксанф. – Теона дала тебе жизнь, но свой экстрасенсорный дар ты потерял и трансформации с тобой не произошло. Теперь ты – обычный человек и, значит, не связан божественным Кодексом жрецов. В общем, наслаждайся! Благодаря Теоне, тебе доступны отныне все радости бытия. Снофру тоже будет счастлив, он примет тебя любым.

Нефер не шевелился, он смотрел на мертвую возлюбленную. Сейчас она казалась спящей, и, если бы не кровь вокруг, то ничто не напоминало о перенесенном чудовищном испытании.

– Я не могу без нее, – прошептал Нефер.

– Ты забавный малый, Нефер, – зло усмехнулся алхимик. – То не можешь с ней, то – без нее. Ты только что струсил, предал свою девушку, а теперь пытаешься нас убедить в своей неземной любви. Нет уж, дрогой мой, хватит лжи и притворства! Ты любишь только себя, и ты получил то, что хотел. Несмотря на внешнюю красоту, ты трусливый, подлый, эгоистичный человек. Ты предал своего наставника, мудрейшего и добрейшего Снофру, ты предал Теону, не удержав ее от падения, и ты предал ее снова, когда она так нуждалась в твоей поддержке. И ты будешь совершать предательства и дальше. Ты живешь лишь своими мимолетными желаниями и сиюминутными прихотями. Ты решил, что весь мир должен быть к твоим услугам. Что ж, живи так, но однажды наступит момент, когда ты осознаешь, что остался совсем один.

Нефер упал на колени, закрыв лицо руками, он рыдал.

– Я виноват, я очень виноват, – прошептал он. – Позвольте мне пройти через операцию. Так я искуплю свою вину.

– А больше ты ничего не хочешь? – возмущенно воскликнул Ксанф.

– Зачем вам это? – спросил Симон. – Вы освободились от своего дара, теперь начинайте новую жизнь. Если пожелаете, можете вернуться к Снофру, если нет, никто вас не заставит заботиться о нем. Продолжать дело вашего наставника вы больше не сможете, поэтому вам решать, общаться ли вам и дальше со Снофру или нет. В конце концов, в мире полно занятий, кроме магии.

Нефер по-прежнему стоял на коленях.

– Что же я натворил! – воскликнул Нефер. Он поднял голову и с отчаянием посмотрел на Симона. – Симон, умоляю, сделайте меня прежним, верните мне мой дар!

– Но каким образом? – пожал плечами экстрасенс. – Увы, друг мой, это не в моей власти. Талантами награждает природа. Дар либо есть, либо нет. Считайте, что вы родились второй раз, и в этой, новой жизни, у вас другой талант и другое призвание. Советую вам прислушаться к себе.

Нефер распростерся на полу, он бился в истерике.

– Нет, нет, не прогоняйте меня, прошу вас! Сделайте меня прежним! Я не хочу другого! Для меня нет другой жизни!

– Тьфу, опять ты думаешь о себе! – поморщился Ксанф. —Испугался за себя, как жить дальше станешь. Экстрасенс, мой милый, живет не для себя, а для других. Мы изучаем и храним тайные знания, чтобы помогать остальным людям, чтобы в мире был порядок, чтобы не нарушалась гармония Вселенной.

– Да, да я все осознал, – рыдал Нефер. – Простите меня, спасите меня, умоляю!

Он встал на колени и протянул руки к Теоне.

– Любимая, прости меня. Я во всем виноват.

Симон поднял Нефера.

– Через несколько дней состоятся похороны нашей несчастной сестры, Теоны. Вы можете придти на них.

– Да, да, я приду, я все сделаю, – закивал головой Нефер.

– За это время подумайте, действительно ли вы хотите изучать и дальше сакральную мудрость, помогать людям, быть с нами, – сказал Симон. – И если желание не угаснет, мы поговорим об операции, которая, возможно, только, возможно, – даже я не могу быть уверенным в результате, – вернет ваш дар.

Нефер вновь упал на колени.

– Благодарю вас, Симон! Да хранит вас Вселенная, Симон! Вы – бог, Симон!

Симон чуть кивнул Ксанфу.

– Э, да ты совсем плох, – сказал алхимик, поднимая Нефера. – Сейчас я отведу тебя в твою комнату, ты отдохнешь, приведешь себя в порядок, а потом иди к Снофру. Ты ему как сын, он ждет не дождется тебя. Обдумай все, что сказал тебе Симон, и если решишь, что твоя судьба с магией, с нами, возвращайся.

– А как же Теона?

– А ты уже все сделал для Теоны, – сурово проговорил Ксанф. – И большего сделать не можешь.

– Мы позаботимся о ней, – сказал Симон. – Ей воздадут последние почести.

Глава 29. Отчаяние Хотепа

В день похорон шел дождь. Почтить память сестры по служению Вселенной приехали все экстрасенсы, речей было мало, но, кто выступал, говорил по существу. Все знали, что в действительности случилось с девушкой, поэтому повторять то, что было и так известно каждому из их сообщества, не хотелось. Нефер пришел со своим наставником Снофру, они стояли чуть в стороне. Дольше всех на кладбище задержались Хотеп и Нефер. Но вскоре Хотеп остался один. Он стоял у могилы жрицы, и дождь смешивался со слезами секретаря. Особо близкие друзья Симона приехали в его дом, ставшим последним пристанищем несчастной Теоны. Нефер, Снофру и Нармер тоже были среди гостей.

– Симон, вы простили его? – Нармер посмотрел на Нефера.

– Не я прощаю, – сказал Симон. – Нефер сам должен разобраться в себе и своих целях в жизни.

К вечеру гости разошлись, за поминальным ужином остались лишь Симон, Ксанф и Патрикий. Экстрасенс задумчиво пил чай, Патрику не хотелось ни есть, ни пить, и даже Ксанф не был энергичным и активным.

– Меня волнует твой секретарь, – сказал чернокнижник. – Хотеп влюблен, а земная любовь для посвященного – хуже смерти. Жрец не принадлежит никому: его тело, разум, сердце и все чувства отданы высшим знаниям. А Хотеп пустил в свое сердце любовь. Боюсь, что бедняга обречен.

– Он тоже погибнет? – с отчаянием спросил Патрик.

– Не погибнет, он посвященный, но будет медленно тлеть, теряя силы, но и тогда жизнь будет в его теле.

Симон молчал, внешне он казался невозмутимым, и только перстень, все быстрее меняющий свои цвета, говорил о внутреннем состоянии экстрасенса.

– Не хватало, чтобы и Хотеп пал, как Теона и Нефер, – Ксанф грустно усмехнулся. – Как бы он, от своей великой любви, а теперь и великой скорби, не наделал великих глупостей.

Перстень вспыхнул тысячей искр. Симон поднял голову, юноша заметил, что под глазами экстрасенса темные круги.

– Симон, Симон, будь осторожен! Береги себя, – Ксанф был встревожен.

– На все воля Вселенной, – тихо проговорил Симон.

В это время с кладбища вернулся Хотеп. Он не принимал участия в поминальной трапезе, предпочтя остаться со своим горем на могиле Теоны. Секретарь промок до нитки. Он дрожал от холода и слез.

– Бедный мальчик! – воскликнул Ксанф. – Ложись немедленно в постель.

– Да, спасибо. Простите. Я опоздал, но я уже в порядке, – сказал Хотеп. – Завтра я приступлю к своим обязанностям. Еще раз простите меня.

Хотеп ушел, Ксанф, глядя ему в след, покачал головой.

Среди ночи Симон резко проснулся.

– Хотеп, – прошептал экстрасенс, он глянул на столик, в тарелочке не было перстня. – О нет! – в отчаянии воскликнул Симон.

Одевшись кое-как, Симон выбежал из спальни.

Дверь в комнату Хотепа была заперта, а сам он не отвечал на стук. Слуги взломали дверь. Шум разбудил и Патрикия, он тоже прибежал к покоям секретаря. Юноша все понял без объяснений.

Симон и Патрикий вбежали в комнату Хотепа. Хотеп лежал на полу, черты его лица заострились, он еле дышал, рядом валялся пустой раскрытый перстень. Симон сам перенес секретаря на постель, потом отослал всех, кроме Патрика.

– Что вы наделали, несчастный! – воскликнул экстрасенс.

– Я не смог защитить Теону, и потому решил присоединиться к ней, – сказал Хотеп.

– Сколько вы приняли? – спросил Симон

– Все. Я принял все, – прошептал Хотеп.

– Безумец! Чтобы покончить с жизнью, хватило бы и одного кристаллика!

Хотеп молчал.

– Вы обрекли себя на страдания, но не на смерть, – продолжил экстрасенс. – Вы достигли уже такого уровня в посвящении, что только Вселенная теперь может прервать вашу жизнь.

– Возможно, увидев мои мучения, она и сжалится и оборвет мои дни, – сказал Хотеп. – Простите, я подвел вас, но я не гожусь для той жизни, которую мне дала судьба. Я должен был умереть тогда.

– Бедный мальчик, – прошептал Симон.

Он погладил секретаря по лысой голове. В комнату Хотепа вошел Ксанф. Чернокнижник тоже был наспех одет.

– Я знаю, что у вас тут произошло, – сказал Ксанф. – Я чувствовал, что ты, Хотеп, сглупишь.

Секретарь был в сознании, но он молчал. Искусанные до крови губы выдавали его мучения. Алхимик слегка провел по животу несчастного. Хотеп застонал.

– Все, все, бедняга, отдыхай. Патрик, – обратился алхимик к юноше, – не поможешь мне приготовить лекарство?

– Конечно, Ксанф.

Алхимик и Патрик вышли из комнаты Хотепа. Симон остался с секретарем.

– У Хотепа нет шансов на спасение, – покачал головой алхимик. – Парня ждут очень долгие мучения, которые, однажды, все-таки закончатся смертью. Бедный Симон. Сначала Амдуатис, теперь еще и Хотеп. Опять Симона предают. Не оставляй его.

Патрик весь похолодел от горя.

– Я не оставлю моего учителя! – воскликнул юноша. – Но неужели нет способа спасти Хотепа?

– Этот яд бьет без промаха и наповал. Бедняга не умер сразу потому, что он посвященный. Хотепа ждет путь страданий, а Симона – дорога слез.

Ксанф и Патрик прошли в лабораторию Симона, здесь они занялись приготовлением лекарства. Ксанф руководил юношей, говоря, какие травы, в каких пропорциях, надо брать. Получился прозрачный легкий отвар, источающий тонкий аромат. Ксанф перелил его в фаянсовую бутылочку и, крепко запечатав пробкой, положил в карман.

– Это для Симона, – сказал Ксанф. – Хотеп обречен. Нам надо позаботиться о Симоне, он в большой опасности.

Ксанф и Патрик вернулись в комнату секретаря.

– Сейчас все будет хорошо, – тихо говорил Симон, осторожно гладя юношу по руке. – Боль уходит, вам хочется спать.

Хотеп успокаивался. Он закрыл глаза. Ксанф и Симон склонились над Хотепом, секретарь спал. Симон был очень бледен.

– Ты как? – заботливо спросил алхимик.

– Я справлюсь, ничего, – ответил Симон, его голос был тих, но спокоен. – Но вот Хотеп…

– Пойдем, мне нужно тебе кое-что сказать, – настойчиво проговорил Ксанф. – Патрик побудет с Хотепом.

– Да, Симон, не волнуйтесь, я посижу с Хотепом, – сказал Патрикий.

Симон все еще колебался. Он нерешительно смотрел на спящего секретаря.

– Парень спит, – сказал Ксанф. – Несколько часов глубокого сна ему обеспечены.

Симон последовал за алхимиком. Ксанф привел Симона в соседнюю комнату, усадил в кресло. Алхимик расстегнул другу рубашку, закатал рукава. Симон не сопротивлялся. Ксанф достал фаянсовую бутылочку, и, капнув из нее ароматной прозрачной жидкости на принесенную салфетку, растер виски и грудь Симона. Лицо экстрасенса чуть порозовело.

– Спасибо, – Симон пожал руку алхимику.

– Береги себя, – сказал Ксанф. – Подобные испытания не проходят бесследно. Посиди минут десять спокойно, а потом иди отдыхать.

– Я должен быть с Хотепом.

– Я с ним буду, а сейчас там Патрик. Патрик хороший юноша.

– Патрик замечательный! – серьезно проговорил Симон. – Он уникален. Но Хотеп – тоже мой ученик. Как учитель, как его наставник, я должен быть с ним. Я виноват, что не уберег мальчика.

– Ты ни в чем не виноват.

– Не надо, Ксанф. Хотеп – сирота. Сиротой был и Амдуатис. Я заменил им семью. Я стал для них наставником, воспитателем. Кто, как не я, отвечаю за то, что происходит с моими подопечными? Я пойду к Хотепу.

– Ладно, тогда я заменю тебя через пару часов.

Симон вновь вошел в комнату секретаря. Хотеп по-прежнему спал, Патрик сидел возле его постели.

– Идите, мой друг, – сказал Симон. – Я посижу с Хотепом, потом меня сменит Ксанф. Наш брат по служению не будет в одиночестве.

Глава 30. Хотеп

Патрик не смел спорить с могущественным учителем, юноша вышел из комнаты. Была ночь, но спать Патрику не хотелось. Он медленно побрел в свою комнату, разные мысли кружились в его голове. В коридоре он столкнулся с Ксанфом.

– Мне надо с тобой поговорить, – сказал чернокнижник.

Ксанф открыл дверь и ввел юношу в ту самую комнату, в которой только что был Симон.

– Садись, – кивнул на кресло друга Ксанф.

Патрик сел. Кресло еще хранило тепло и аромат духов Симона. Ксанф разместился в кресле напротив.

– Ты уже знаешь, какие крепкие узы связывают ученика и его наставника, – начал алхимик.

– Да, я понял.

– Тут понять мало, тут надо почувствовать, – строго проговорил алхимик. – И не дайте боги, испытать то, что испытывают сейчас Снофру и Симон. Симон уже второй раз сталкивается с предательством. Симон велик и силен, но все же и он может не выдержать. Сначала Амдуатис, теперь еще и этот мальчишка Хотеп. Амдуатиса Симон нашел сам, но вот в судьбе Хотепа я принимал самое активное участие. Хотеп, а тогда у него было другое имя, родился в очень бедной семье африканских беженцев. Его отец и мать жили в Париже, неизвестно где, среди таких же бедолаг, как и они. Увы, не всем удается социализироваться в новых условиях. Однажды, для еще менее счастливых соседей, ничтожные пожитки и жалкие крохи еды показалась пределом мечтаний, и они напали на семью мальчика. Его родителей убили, а хилого болезненного парнишку избили до полусмерти. Непредсказуемой волей Вселенной, мы с Симоном тогда были во Франции. Мы гуляли в одном из парков, где и нашли мальчика. В канаве. Беднягу завалило осенними листьями, он бы так и умер под ними. У мальчишки были травмы, сильнейшее истощение, туберкулез, к тому же он совершенно ослеп. Только Симон верил в его спасение. Симон привез его к себе, мы стали кормить и лечить парня. И он пошел на поправку, даже зрение восстановилось. Только вот волосы больше не выросли, он так и остался лысым. Пережитые испытания породили в нем экстрасенсорные способности. Он очень хорошо чувствует людей. Так как парнишка не знал радости в жизни, мы, дав ему новую жизнь, дали и новое имя – Хотеп, что по-египетски значит «любимый». Хотеп оказался очень аккуратным исполнительным юношей, и Симон взял его в секретари. Он уже с Симоном пять лет, сейчас Хотепу, как и тебе, восемнадцать. Я знаю, сколько сил и души стоило Симону спасти мальчика. Пока Хотеп болел, наш друг не отходил от его постели, сам менял ему белье, перевязывал раны, ухаживал за ним. А сколько магии было вложено в этого парня! И теперь Хотеп, за всю заботу и внимание, так отблагодарил моего друга. Я тебе рассказал всю эту историю, чтобы ты не бросал Симона, ни сейчас, ни потом.

– Но я не брошу Симона, клянусь! – воскликнул Патрик

– Ох, не клянись, мальчик, – вздохнул Ксанф. – Амдуатис и Хотеп тоже клялись, и даже священными ритуальными клятвами, что никогда не предадут своего учителя, и что из этого вышло? Лучше будь рядом с моим другом. Ему тяжело, и не только в эти печальные дни. Ты не знаешь, какое бремя он несет. Быть избранным – тяжкая ноша, непосильная для большинства… Ну ладно, я сказал тебе, что хотел. Симону сейчас особенно нужны забота и внимание. Не оставляй его.

– Я буду с Симоном, конечно же.

Ксанф ушел. Патрикий, движимый беспокойством за своих друзей, вновь заглянул в комнату Хотепа. Секретарь лежал на постели, а рядом сидел Симон, экстрасенс выглядел утомленным.

– Я побуду с Хотепом, – сказал Патрикий, – а вам надо отдохнуть.

Симон колебался.

– Ксанф скоро сменит меня, – проговорил Патрик. – Если что-то случится, я позову вас и Ксанфа.

– Да, вы правы, – согласился Симон. – Спасибо. Мне действительно надо отлучиться, но не для отдыха, а чтобы посмотреть мои книги. Хотеп очень страдает. Я пока погрузил юношу в гипнотический сон, ночь он проспит спокойно, а я подумаю, как еще можно помочь Хотепу. Яд «Стрела Сета» смертоносный.

Глава 31. Патрик спасает Хотепа

Юноша остался наедине с секретарем. В глубине комнаты грустно горел ночник. Патрикий задумался, все недавние события неумолимо вставали перед его мысленным взором. Патрик попытался сосредоточиться и понять, что же взволновало его больше всего. Он подумала о Нефере и Теоне, но с радостью ощутил, что больше не испытывает особого беспокойства за них. Путь Теоны завершился, в ее истории была поставлена окончательная точка. Ксанф, один из лучших в магическом деле, являлся гарантом того, что, как бы ни развивались события, у Нефера все пройдет достойно. Мучения Хотепа, которые влекли за собой мучения Симона, затмили все другие мысли. Вся душа Патрикия Александровича Раменского восставала против того, чтобы Симон, этот благороднейший человек или даже бог, его спаситель и наставник, испытывал страдания, духовные или физические. К тому же Хотеп, этот сдержанный невозмутимый молодой человек, несмотря на свой поступок, вызывал симпатию у Патрика. Несколько безалаберный Патрик уважал Хотепа за его аккуратность и собранность. Патрикий стремительно выбежал из комнаты секретаря, влетел в свою комнату, взял карты Таро и вновь вернулся к Хотепу. Юноша опустился на пол, на прикроватный коврик, и наугад достал первую карту. Это была «Двойка Чаш».

– «Двойка Чаш», – пробормотал Патрик, – означает жидкость. Симон говорил, что каждое изображение соответствует тому или иному органу в человеческом теле. Чему же может соответствовать «Двойка Чаш»? Только почкам. – Патрик несмело положил на пол изображение. И вновь достал карту. Теперь у него в руке был «Туз Жезлов». – «Жезлы», они же ветви, столбы, – прошептал юноша. – Столб еще означает позвоночник. Значит, и «Туз Жезлов» – тоже позвоночник. – Патрикий положил на пол эту новую карту. Он достала третье изображение. – «Туз Пентаклей», – задумчиво проговорил Раменский. – Что же он может означать? Как же я еще мало знаю.

– «Туз Пентаклей» – пищеварительная система, – услышал он тихий голос Симона за своей спиной.

Патрик испуганно обернулся, но экстрасенс смотрел на него с одобрением.

– Я волнуюсь за Хотепа, – смущенно сказал Патрик.

– Да, я тоже беспокоюсь за него, и за вас. Я знал, что вы захотите применить свои познания. Я пришел вам помочь. Берите следующую карту.

Патрикий вытащил очередной символ: «Король Мечей»

– Желчный пузырь, – подсказал Симон.

Не прошло и часа, как все карты были разложены, причем Симон помогал ученику расположить их в соответствии с нахождением того или иного органа в теле.

За окном стало светать. Хотеп открыл глаза.

– Как вы? – спросил Симон. Он сам осмотрел секретаря.

– Боль стала меньше! – восторженно прошептал Хотеп. – Это чудо!

Глаза Симона загорелись блеском. Экстрасенс тоже сел на ковер напротив Патрикия.

– Друг мой, работаем в паре, – сказал Симон. – Только держитесь. Сможете? Будет трудно.

– Смогу, – с азартом отозвался Патрик.

– Тогда смешайте карты и начните все сначала.

Патрик сделал, как сказал учитель. Он перетасовал колоду и вновь принялся раскладывать их в соответствии с органами тела. Теперь его движения были увереннее, и Симону меньше приходилось подсказывать ученику. После этого, второго «прогона», боль еще отступила. Симон и Патрик снова смешали карты и повторили расклад. Несколько часов продолжалась эта странная мистерия на магических картах Таро. И с каждым разом Хотепу становилось все лучше и лучше. Симон был возбужден. Патрик тоже не ощущал усталости, хотя с обоих уже тек пот, волосы были растрепаны, одежда пребывала в полном беспорядке.

– Мы не потеряем вас, нет, – говорил экстрасенс. – Мы выиграем этот бой!

– Выиграем, – соглашался Патрик.

Он тоже вошел в азарт от этой битвы со смертью, он чувствовал себя рыцарем на поле боя, бьющимся с невидимым, но грозным неумолимым противником.

И вот, наконец, на теле Хотепа выступила испарина.

Симон встал на затекшие от долгого сидения ноги.

– Теперь дело на лад пойдет, – сказал экстрасенс. – Я позову Ксанфа, чудесные отвары нашего алхимика-чернокнижника окончательно исцелят вас, Хотеп.

Секретарь несмело коснулся руки Симона. В глазах юноши стояли слезы.

– Простите, учитель. Я не хотел причинять вам зла, а уж тем более, предавать вас. Я очень виноват, мне нет прощения.

– Вы не предали меня, но лишь ошиблись, – сказал Симон. —Каждый имеет право на ошибку. Мы все извлечем из этого уроки, необходимые нам, и продолжим путь вперед. Будем считать, что эта страница книги жизни перевернута.

– Как вы добры и мудры, – со слезами проговорил Хотеп. – Вы вновь спасли меня.

– Вашим спасителем стал Патрик, его благодарите.

Хотеп чуть приподнялся на постели и тонкими горячими руками обнял растерянного Патрикия.

– Спасибо вам, мой друг. Я навечно ваш должник.

– Да меня—то за что благодарить? – удивился Патрик, помогая снова лечь секретарю. – Это все Симон. Я еще и карт толком не знаю. Даже не надеялся, что что-то получится.

– И, тем не менее, у вас все получилось, – сказал Симон. – Я лишь подсказывал вам значения, но руководили Таро именно вы. Я был просто вашим ассистентом, оказывал поддержку, чтобы у вас хватило сил довести дело до конца. Считайте, что сегодня был ваш первый экзамен на звание мага и чародея.