Текст книги "Безобидное хобби"

Но сейчас мне вовсе не хотелось думать даже о самых лучших пирожных искусного кондитера. Свежие, белые, чистые, накрахмаленные до хруста простыни, натянутые на прекрасную перину, набитую лебяжьим пухом без примеси перышек, манили к себе прохладой оазиса в знойной пустыне. Их зов был сильнее песни легендарных сирен, заставлявших отважных моряков бросаться в пучину вод за прекрасными девами. Впрочем, сначала не мешало бы принять ванну. Пусть я уже мылась в замке, а воду в деревянную бадью придется таскать вручную ведрами, но это того стоило. К тому же чистота лишней не бывает, а целебный бальзам, нанесенный на распаренную кожу, быстрее впитается и окажет свое благотворное действие. Раны не затянутся мгновенно и синяки не исчезнут, но процесс выздоровления будет запущен, и через несколько дней стану, как новенький золотой, радовать окружающих своим сиянием.

Глава 8

Я шла по кладбищу. Полная луна щедро проливала серебряный свет на многочисленные поросшие травой холмики, покосившиеся от времени памятники и надгробия. Кладбище явно было старым, на нем не хоронили, наверное, лет сто. Странно. Я с древними мертвецами не работаю. Для этого может понадобиться человеческое жертвоприношение, а я против подобных жертв. Считайте меня сентиментальной, но я как-то не готова к такому шагу и, наверное, никогда не буду.

Но что удивило меня больше всего – это одежда. Роскошное бальное платье из нежнейшего розового шелка с вырезом лифа в виде сердечка, граничащим с нормами приличия, и отороченным изысканным кружевом. В дополнение ко всем прелестям полета дизайнерской мысли, воплотившей в жизнь девичьи мечты, у наряда имелся настолько тесный корсет, что вздохнуть лишний раз целая проблема – того и гляди лопнет что-нибудь, и не факт, что это будет ткань, а не ребра. Похоже, создатель платья бросил комфорт на алтарь красоты. Наверняка в розовом чуде моя талия казалась тоньше осиной, но воздуха реально не хватало. Теперь понятно, почему высокородные леди так часто норовят упасть в обморок. Странно, что они вообще умудряются передвигаться в безумном количестве ткани, затянутые в плотные тиски корсета.

Пышная юбка платья волочилась по росистой траве, легкие атласные туфли насквозь пропитались влагой. Короткие, богато отороченные кружевом рукава ничуть не спасали от ночной прохлады. Лучше бы в платье было поменьше юбок, а излишки ткани отправили на накидку.

Из могилы вынырнула чья-то бледная рука, сжалась и бессильно упала на разверзнувшуюся землю. Я невольно вскрикнула, отпрыгнула в сторону, запуталась в подоле и чуть не рухнула на чей-то последний приют. Из земли вылезла еще одна рука, затем еще и еще. Мертвецы восставали из своих могил, и причиной была точно не я. Вот жуть так жуть! Я вскрикнула и чуть не захлебнулась.

Оказывается, я уснула в ванной, вода уже успела остыть, а в дверь так стучали, что она угрожала сорваться с петель.

Я дернулась, пытаясь подняться, и тут же ахнула от боли. Демоны побери вампиров с их ночными игрищами! Тело болело так, словно всю ночь по нему гоняли табуны степных лошадей. Болело даже там, где ушибов быть не могло. Просто поразительная солидарность организма. Даже дышать больно, не то что двигаться.

А в дверь все лупили не переставая, что заставляло меня нелестно думать об умственных способностях чересчур настойчивого посетителя. С моей точки зрения, нормальные люди не станут ломиться в закрытую на выходной травяную лавку. К тому же в такую рань. Пришлось наскоро вытираться махровым полотенцем, шипя от боли, обещая нежданному гостю все муки преисподней, мазаться бальзамом и экстренно напяливать на все еще влажное тело ту одежду, которая просто попалась под руку. Тут уж не до красоты, лишь бы прикрыться.

Кряхтя и охая как древняя, разбитая радикулитом старуха, путаясь в собственной юбке, я отправилась открывать дверь, мечтая придушить, кто бы там ни был на пороге. По дороге пришло в голову, что там может оказаться нечто враждебное. Я тяжело вздохнула и кинула тоскливый взгляд в сторону второго этажа, где осталось все вооружение. Если учесть, что спуск по лестнице тянул как минимум на золотую табличку с моим именем, помещенную на аллее славы в столице, возвращение обратно за оружием было равноценно подвигу с получением ордена «За несгибаемое мужество». Немного поколебавшись, решила: кто бы ни оказался за дверью – пусть убьет быстро и избавит от лишних мучений.

– Иду-у-у! – крикнула я в надежде, что безумный тарарам прекратит терзать уши как мои, так и любопытных соседей.

Но тщетно. То ли гость не расслышал мое жалкое блеянье, то ли попросту проигнорировал. Ну и пусть, раз кулаков не жаль. Я распахнула дверь и с удивлением обнаружила за ней капитана стражи Роланда. Его высокая атлетическая фигура была затянута в черный кожаный дуплет на шнуровке и такие же штаны. Я уставилась на него во все глаза, с губ готовы были сорваться ругательства, но я вовремя прикусила язык. Если уж предстоит сообщить человеку, что он ненормальный козел, не дающий девушкам спокойно отдохнуть, надо хоть подготовить его к этому известию. Оставалось лишь тихо злорадствовать. Денек, по всему видно, будет жаркий, и мужчина имеет все шансы свариться в своем кожаном одеянии в собственном соку. Усилием воли удалось выдавить улыбку, хотя Всевышний знает, насколько трудно растянуть губы на побитом лице и не поморщиться от боли.

– О! Здравствуйте, господин Роланд. Рада вас видеть, несмотря на ранний час. А что, в столице в моде ранние визиты?

– Приветствую вас, прекрасная Ангелла. Сожалею, если пришлось потревожить ваш утренний сон. Вижу, у вас выдалась тяжелая ночка.

Я чуть не спросила, с чего он это взял, но тут вспомнила о ночных событиях и передумала. Если мой внешний вид хотя бы наполовину соответствует ужасному самочувствию, зрелище явно то еще.

– Ничего от вас не укроется, – мило, насколько могла, улыбнулась я и стыдливо потупила взор, как и положено благонравной девице. – Может быть, чаю?

– Конечно. Не стоит ставить в известность соседей о сути нашего разговора.

Я впустила его внутрь. Хорошая порция чая с травами, сдобренная маковым молоком, мне нужна была больше, чем любой тонизирующий напиток бравому капитану стражи. К тому же моим замечательным соседям скоро надоест плющить носы о стекла и пытаться разглядеть что-либо из-за занавесок, и они решат посетить мою скромную лавочку, чтобы выпить чашечку чая. Разумеется, прихватят что-нибудь вкусненькое из домашней выпечки и не забудут сделать удивленное выражение лица, увидев Роланда. Что поделаешь, на нашей улице так мало развлечений, что любая новость становится событием.

Мужчина спокойно расположился за столом, предоставив полную свободу готовить напитки. В его чашку я добавила тонизирующий сбор, себе же немного ромашки, валерианы, мяты, макового молока и травы, помогающие восстановлению после ушибов. Хотя, думаю, посетить целителя все-таки стоило.

Я поставила чашки на стол, с максимальной осторожностью опустилась на стул, надеясь, что найду силы встать с него, и пригубила ароматный напиток. Намешано много, но пить можно. И даже не очень противно. Главное, чтобы помогло.

– Я хочу пригласить вас на небольшую прогулку. – Роланд не пил, просто крутил горячую чашку в руках, согревая сильные ладони.

Интересно, что заставляет его так нервничать? Наверняка не общество голубоглазой блондинки. Впрочем, некоторые мужчины смелы в битвах, но тушуются и робеют в обществе прекрасных дам. Неужели новый капитан стражи Загорска из таких?

– Свидание? Как мило, – затрепетала ресницами я, обдумывая, как бы так тактичнее отказать.

Тоже мне ухажер, не видит, что мне сейчас не до прогулок?

Мы допили чай в рекордно короткие сроки, иначе чем можно объяснить тот факт, что местные любопытные кумушки не успели заскочить на огонек, дабы посмотреть, чем мы там занимаемся наедине. В довершение всего я несколько раз обожгла язык и в ближайшем будущем не смогу насладиться вкусом любимых блюд, так как попросту его не почувствую. А жаль. Мужчина молча выпил напиток, ни словом, ни жестом не выразив своего удовольствия или неудовольствия и тем самым практически плюнув в чувствительную душу травницы. В уме я поставила напротив пункта «воспитание» жирный минус. Поэтому, когда Роланд подхватил меня под локоток, не дав даже толком привести себя в порядок или хотя бы причесаться перед выходом, и конвоировал в неизвестном направлении на глазах у изумленных соседей, застывших с отвисшими челюстями, ничуть не удивилась подобному поведению. Деликатность обхождения с дамами явно не была сильной стороной мужественного капитана стражи. Ничего. У меня еще будет возможность высказать все, что думаю о его хамстве. Я ему не кобыла, которая вынуждена идти за хозяином туда, куда ему угодно.

Так мы и шествовали по улице – высокий мужественный капитан стражи, весь такой атлетически сложенный, затянутый в кожу и серьезный, под ручку с растрепанной, как воробей после драки, небрежно одетой, возмущенной девицей со следами побоев на руках и лице. Думаю, до Роланда дошло, что стоило позволить мне причесаться, а лучше еще и прилично одеться и хоть как-то замаскировать следы ночных приключений, когда жена трактирщика, увидав нашу весьма колоритную пару, испуганно охнула, прижав свежеиспеченный открытый пирог к пышной груди. Густая красная начинка потекла ей прямо в квадратный вырез платья, но женщина даже не обратила на это внимания. А жаль. Вишневый пирог – одно из вкуснейших блюд, которые подаются в «Трех гусях».

– О Всевышний! Бедняжечка! Что этот изверг сотворил с тобой?! – возмутилась добрая женщина.

Конечно, она пришла к выводу, что мое плачевное состояние дело рук распоясавшегося стражника, и в ее глазах никакое злодеяние такой девушки, как я, не оправдывало рукоприкладства мужчины. Я просто не могла упустить случая попортить бесцеремонному конвоиру нервы и смиренно опустила глаза, давая понять, что принимаю несовершенство жестокого бытия с терпением монашки ордена Великой Добродетели.

– Вот что, господин стражник! – начисто забыв про испорченный кулинарный шедевр, воинственно подбоченилась Берта.

Железное блюдо с грохотом упало на брусчатку, остатки пирога последовали за ним, украсив порог «Трех гусей» живописными пятнами. Впрочем, досадный инцидент ничуть не смутил воинственно настроенную женщину, она ничуть не растеряла пыла и продолжала развивать успех своего наступления.

Берта расправила плечи и, хотя сильно уступала в росте рослому стражнику, чуть не нанесла ему недурной апперкот внушительным бюстом. Все-таки разговор с высокого порога имеет свои преимущества.

– Если вы незамедлительно не отпустите бедную девочку, я буду вынуждена пожаловаться вашему начальству. До самого градоправителя дойду, если понадобится, но не позволю стражникам, пусть даже приехавшим из самой столицы, терроризировать наших девушек. Да где это видано, чтобы с честными горожанками так обращались?

– Не имею чести быть официально представленным вам, досточтимая госпожа. – Роланд склонился в самом изысканном поклоне, чем практически обезоружил грозную воительницу.

– Ну, скажете тоже – «досточтимая госпожа»… – молвила она и зарделась, как четырнадцатилетняя девочка на первом свидании. Вот уж не думала, что мать троих детей на это способна. – Зовите меня просто Берта.

– Словами не передать, как я рад нашему знакомству. Но боюсь, началось оно с небольшого недоразумения. Я вовсе не думал причинять вред милой Ангелле, просто пригласил ее позавтракать со мной в «Серебряном единороге».

Это он удачно нашелся. Надо же, такие честные глаза, я прямо чуть сама не поверила. Если бы не одно «но». Трактир «Серебряный единорог» – лучшее заведение в городе, и меня в таком виде могут туда пустить разве что полы мыть. Что-то темните вы, господин хороший, предпочитая скрывать истинную цель нашей милой прогулки. Это начинало слегка напрягать. Где-то в глубине подсознания стали подавать сигналы тревожные звоночки. Это был еще не оглушающий набат, а скорее бубенцы, осторожно звеневшие: «Ему что-то надо, ему что-то надо…» И чувствовалось, что это вряд ли понравится.

Надо отдать должное Берте – несмотря на неповоротливость своей фигуры, она сохранила цепкий, изворотливый ум, о чем свидетельствовало стабильное процветание «Трех гусей». Разумеется, она поняла, что на романтическое свидание ни одна уважающая себя девушка не отправится как минимум без двухчасовой подготовки. И уж наверное прическа в стиле «воронье гнездо» в сочетании с повседневной рабочей одеждой слишком уж креативный подход к такому мероприятию, даже для такой неудачливой охотницы за женихами, как я. Не всякая женщина могла похвастаться посещением «Серебряного единорога», а уж свадьба, проведенная в этом элитарном заведении, становилась бо́льшим событием в Загорске, чем бал дебютанток или визит короля.

– Это действительно так? – недоверчиво прищурилась Берта.

Я вскинула на нее голубой взгляд своих глаз, неуверенно покосилась в сторону конвоира и, нервно покусывая губы, принялась разглядывать остатки пирога на брусчатке. Небольшая рыжая собачонка, проживавшая при трактире, терпеливо ожидая нашего отхода в сторонку, судорожно дернула хвостом и даже негромко тявкнула от возмущения. Она справедливо считала все объедки в «Трех гусях» своей собственностью, и конкуренты ей не нужны. Не волнуйся, рыжая, никто и не думает претендовать на твой завтрак.

– Да. Это действительно так, – выдавила я и бросила на соседку взгляд, выражавший полное смирение со своей тяжелой женской долей, чья участь – быть игрушкой в руках сильного мужчины.

Берта восприняла мои знаки правильно.

– Ну, хорошо, – еще более подозрительно прошипела она. – Желаю отлично провести время.

Резко развернулась на месте, так, что юбка взметнулась вокруг полных ног, и удалилась в недра собственного заведения. Думаю, отправилась за верной скалкой, служившей грозным оружием, вселявшим страх и трепет в сердца разбушевавшихся посетителей и собственного мужа. Злые языки поговаривали, что лучше встретиться с разъяренным единорогом, защищающим свое потомство – а ведь всем известно, как опасны эти чудесные животные, когда чуют угрозу своим детенышам, – чем с мирной, на первый взгляд, Бертой со скалкой наперевес.

Рыжая собачка не стала ждать милости от Всевышнего и смело взяла судьбу своего завтрака в собственные шустрые лапы. Она быстро юркнула к порогу и жадно, рыча и давясь, вгрызлась в остатки лакомства.

– Надеюсь, госпожа травница хорошо развлеклась, – подал голос мой спутник.

Я остановила на нем голубой взгляд «самых невинных глаз в мире».

– Капитана что-то расстроило?

– О нет, – многозначительно ухмыльнулся тот. – Капитана все устраивает. Полагаю, вы забыли одну замечательную и весьма поучительную пословицу.

– Да? – затрепетала ресницами я. Посмотри, какая я наивная и безопасная девочка. Разве барышня с такой внешностью может сделать что-то со злым умыслом? – Не напомните, какую именно?

– Охотно. Хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Сказал и поволок меня дальше, как варвар свою законную добычу. Хорошо хоть за руку, а не за волосы. Интересно, что он имел в виду? Не бросит же он меня в тюрьму за совершенно невинную шалость. И вообще, чем безобидная травница могла привлечь такое пристальное внимание городской стражи? Почему не некромант? Все просто. В этом случае со мной разбирались бы маги. Магические тюрьмы гораздо хуже обычных застенков. Хотя лично у меня как-то не было возможности сравнить. Надеюсь, и не будет.

Вот так, пока я пребывала в плену невеселых мыслей, мы дошли до местного кладбища. Что ж, неожиданно. Тут, как говорится, сон в руку. Интересно будет побывать здесь днем, а то по некромантским делам приходится все больше в темноте прогуливаться. С другой стороны, зная большинство здешних могил не понаслышке, и днем можно вполне сносно ориентироваться. Вон, к примеру, стоит скромный памятник бабульке, что доживала свою долгую жизнь на окраине. Ни детей, ни внуков у нее не было, и вообще создавалось впечатление, словно она родилась сразу седая и с морщинами, так долго она прожила на этом свете. Никто не мог похвастаться, что знал ее молодой. Никто не знал, пережила ли старушка своих детей или у нее их просто не было. Но старушка была приветлива с людьми, не отказывала в помощи соседям, а путников не оставляла без горячей похлебки и теплой постели. После смерти доброй старушки соседи собрали деньги на приличные похороны и хорошо ухаживали за ее могилой.

А вон там, где на надгробье высечен чудесной работы ангел, непрерывно льющий слезы в озеро, лежит пятилетняя девочка Рада. Единственное и долгожданное дитя обеспеченных родителей, чье появление в семье было сродни чуду. Но жарким днем девочка решила искупаться в пруду и стала тонуть. Нянька кинулась следом, но ее ноги свело судорогой, и она тоже утонула. Родители Рады хорошо заплатили мне как некроманту, чтобы увидеть дочь в последний раз, попросить прощения за то, что не были с ней рядом в тот день, и проститься. Восставшая из могилы девочка даже не поняла, почему находится в этом страшном месте. Она не помнила, что случилось на озере, все время спрашивала, где ее няня, и просилась домой. Когда я уложила ее обратно, родители предлагали баснословную сумму, чтобы я этого не делала. Но мертвые должны лежать в земле. Среди живых им не место.

Как некромант, я могла сказать хоть что-нибудь почти о любом захоронении кладбища. Единственное, о чем не имела ни малейшего понятия, это почему мы находимся здесь. Не могла же я настолько вывести из себя господина Роланда, что он решился на физическое устранение травницы, и теперь ищет место, где прикопать мой будущий труп? Да ладно. Я не настолько преуспела в искусстве быть гвоздем в сапоге. К тому же в моем милом обществе его видела половина квартала. Не станет же он рисковать по пустякам. Или станет?

– Господин капитан, а вы большой оригинал. Раньше, когда кто-то приглашал на свидание, всегда выбирались более традиционные места. Например, трактир, пикник на берегу реки, представление лицедеев, ярмарка. Но чтобы на кладбище… Такое со мной впервые.

Я бросила на стражника взгляд из-под полуопущенных ресниц, пытаясь по выражению его лица понять, уж не намекает ли он на мою вторую жизнь. Так ведь доказательств нет. Да и верховные маги с пеной у рта кричали о полной неспособности женщин заниматься некромантией. Так что официального предъявления обвинения не будет. Тогда что ему от меня надо, демон его раздери!

– Рад, что место понравилось леди, – многозначительно хмыкнул Роланд.

– А зачем мы здесь? – не могла не задать животрепещущий вопрос.

Действительно, не на прогулку же он меня сюда привел.

– Это сюрприз, скоро узнаете, – нагнал еще большего тумана капитан.

– Не люблю сюрпризов, – пробормотала я, но позволила увлечь себя дальше.

Сопротивляться, когда мы уже пришли, было как-то глупо.

Их было двое. Двое мужчин, что деловито суетились среди могил, разглядывая нечто невидимое с такого расстояния. Один – высокий, широкоплечий брюнет, не худой и не толстый, сквозь грубую домотканую рубашку временами прорисовывались хорошо развитые мышцы. Не как у борца или у гладиатора, но тоже впечатляли. А то, что он умудрялся ступать мягко, сохраняя кошачью грацию, несмотря на тяжелые на вид сапоги, наводило на интересные мысли по поводу рода его деятельности. Обычно стражники так не передвигаются, им нет нужды красться по подворотням. Они служители закона, а значит, ходят открыто, не таясь.

Другой был обладателем густых каштановых волос, заплетенных в самую длинную косу, какую мне доводилось видеть. Даже эльфы не отращивали кос до пят. Длинная темно-сиреневая мантия и массивная серебряная цепь с пронзенной стрелой летучей мышью на груди выдавали в нем мага, специализирующегося на истреблении нежити.

Колоритная парочка для нашего кладбища, ничего не скажешь.

Мы подошли почти вплотную, и только тогда занятые скрупулезным изучением почвы мужчины соизволили наконец обратить на нас внимание. Взгляд серых глаз мага выражал недоумение и легкое раздражение, вызванное внезапной и досадной помехой. Карие глаза брюнета внимательно осмотрели меня от ботинок до взъерошенных блондинистых волос. Какие-то выводы он определенно сделал, просто озвучивать не стал. Зато от его пристального изучающего взгляда по коже пробежал мороз, что в разгорающемся зное наступающего дня было немалым достижением.

Внутренне я сделала пометку держаться настороже с этим типом, а внешне выдала застенчиво-извиняющийся взгляд голубых глаз. Поверил ли кареглазый, сказать сложно, так как я с видом благонравной воспитанницы курсов для благородных девиц скромно потупилась. Со стороны это выглядело как смущение. На самом деле давало возможность обдумать ситуацию, в которую умудрилась вляпаться, не выдавая свои мысли окружающим.

Роланд благополучно сделал вид, что не заметил нашей пантомимы, даже изобразил губами нечто, напоминавшее нервный тик. Полагаю, это была улыбка.

– Познакомьтесь с замечательной травницей, составительницей лучших чаев в Загорске и просто очаровательной девушкой Ангеллой, – радостным голосом возвестил капитан.

Собравшиеся радости Роланда явно не разделяли, поэтому дружно принялись буравить стражника одинаково возмущенными взглядами. Впрочем, мой чересчур жизнерадостный конвоир благополучно проигнорировал напряженные позы мужчин (просто поразительная толстокожесть с его стороны) и спокойно продолжал:

– Прекрасная леди, рад представить вам членов следственной группы по расследованию убийств вампиров. События, надо сказать, неприятные и взяты под контроль самим его величеством Лексусом Третьим, да будут его дни правления длинными, как век дракона, а потомство многочисленным.

«Как саранча», – мысленно добавила я про себя, но тут же отогнала крамольную мысль куда подальше. За такие шутки вполне можно угодить в тюремные застенки.

– Итак, наш маг, Рэнделл Щен. – Роланд широким жестом ткнул в мужчину с длинной косой, чуть не задев при этом его нос. – А это наш охотник на нежить, лучший следопыт Нарб Крат. Скажу без ложной скромности, он способен разыскать иголку в стоге сена, если это понадобится.

Но мне поиски игл были без надобности. Не имею привычки терять швейные принадлежности в кормах для домашних животных. Я вообще не могла понять смысла происходящего. Может, смысл и был, но я его не видела.

Первым точки кипения достиг маг (очко в пользу охотника за стойкость и самообладание).

– Зачем ты ее сюда притащил?! – рассерженным змеем зашипел он. – Нарб, ну скажи ему!

В карих глазах охотника проскользнули насмешливые искорки, ситуация его явно забавляла. Нет, вы только посмотрите! Этот выскочка-маг имеет наглость говорить обо мне как о бездомном котенке, которого притащили с помойки.

– Рэнделл прав, место преступления – плохие декорации для свидания, тем более с такой милашкой.

– Я не милашка, – тут же возмутилась я и даже выпрямилась во весь свой небольшой рост, чтобы выглядеть внушительнее, но не преуспела.

Миниатюрных блондинок мужчины практически не воспринимают всерьез, и этого не изменить.

– Жаль! – Нарб бесцеремонно захватил мою правую руку и запечатлел галантный поцелуй на тыльной стороне. – А я-то уже надеялся, что встретил девушку своей мечты.

Вот наглец! Но какой обаятельный.

– Так, – вклинился между нами неугомонный маг, – давайте считать обмен любезностями оконченным. Проводим даму и продолжим изучать улики, пока не набежала толпа зевак и не затоптала то немногое, что у нас есть.

Но его выпад дружно проигнорировали. Целых десять секунд я честно считала, что обозленный маг шарахнет по нам магическим разрядом или как минимум заставит кожу покрыться угревой сыпью вперемежку с бородавками, но он сдержался. Здоровенный плюс ему за это. Какое самообладание.

– Кстати, что вы имели в виду, говоря, что место преступления не для свидания? – расцвела я любезной улыбкой. Все-таки маковое молоко прекрасная вещь, лицо почти не болит, хотя в сон клонит. Но тут, скорее всего, виновато не столько снадобье, сколько беспокойная ночь.

– Ничего особенного. Просто во время расследования Рэнделл не терпит помех, даже таких очаровательных, как вы.

– Я вовсе не просил за меня извиняться, – надулся как мышь на крупу маг, отчего стал выглядеть еще младше, чем был на самом деле.

Вряд ли он добивался именно этого эффекта. Я неопределенно пожала плечами. Пусть себе думает что угодно, а я вовсе не обязана щадить чувства малознакомого мужчины. И тут я увидела, что находилось за спинами мужчин. Иногда так бывает, смотришь на что-то, но не видишь. Вот и сейчас я все это время смотрела на нечто, но реально увидела только сейчас.

На одной из могильных оград висело мертвое тело. Почему я решила, что оно мертвое? Потому что когда тело проткнуто острыми прутьями сразу в трех местах, ребра торчат наружу, внутренности исчезли, голова отрезана или оторвана и красуется на соседнем столбике, то оно определенно мертво. Единственным исключением могут быть зомби, но они наверняка дергались бы. Внизу, на земле, растеклась темно-коричневая лужа.

Я судорожно сглотнула, пытаясь побороть внезапно накатившую тошноту. Видеть подобное раньше как-то не приходилось. Тут у любого могут начаться стремительные проблемы с пищеварением. Я несколько раз моргнула, словно это могло помочь рассеять увиденное, но сделала только хуже. Взгляд наткнулся на насаженную на ограду голову. Высокие бледные скулы обрамляли спутанные, слипшиеся от крови блондинистые лохмы. Черты лица застыли, словно маска, с выражением то ли ужаса, то ли удивления. Карие глаза заволоклись мутной пленкой, и смотреть на них было невыносимо до саднящей боли в висках. Чувство ощутимо усилилось, когда я узнала, кому принадлежала голова. Нураг! Демоны его побери! Хотя в данном случае, кажется, они его уже побрали.

– Леди, вам нехорошо? – кажется, вопрос задал Нарб, и я была искренне благодарна ему за участие. С другой стороны, увидев подобное, вряд ли кто-то может чувствовать себя хорошо, если, конечно, он не полный извращенец.

Я вскинула на охотника потрясенный взгляд. И тут окружающий мир пошатнулся, я судорожно зажала рот рукой и метнулась в сторону, подальше от могил.

Тошнило меня долго и мучительно, до головной боли и звона в ушах. Вот уж не думала, что придется порадоваться отсутствию плотного завтрака. Если с одного чая так выворачивает, то еда точно меня прикончила бы.

Когда спазмы прекратили настойчиво сжимать мой далеко не нежный желудок, я прислонилась к шершавой коре одинокой трогательной березки и попыталась собрать в кучу разбежавшиеся во все стороны мысли. Первым отрывистым стуком в неожиданно пустой голове было: «Интересно, а меня теперь привлекут к ответственности за осквернение могил?»

Затем я чихнула. Это прочистило мозги окончательно, потому что вдруг пришло осознание случившейся катастрофы. Нураг мертв. Мертв окончательно и бесповоротно. Сердце выдрали и утащили с собой или прикопали где-то поблизости, не суть. Главное, что в отсутствии этого мышечного органа ни один даже очень древний вампир существовать не может. В довершение всего голову тоже оторвали. Понятия не имею, кто мог сотворить подобное, но он явно знал, что делает, чего не скажешь обо мне. Если я расскажу о своих трениях с покойным малознакомой команде по расследованию убийств вампиров, они почти наверняка с большим удовольствием повесят на одну слишком сознательную некромантку всю серию и умоют руки. С другой стороны, если Баркиарок узнает о случившемся, первой подозреваемой наверняка стану я. Всегда мечтала быть первой, только не в этом случае. Ситуация дрянь, как ни крути.

Я судорожно втянула воздух и закашлялась. Срочно нужно вытереть губы, а еще хорошенько прополоскать рот. Ни платка, ни фляги с водой, понятное дело, под рукой не оказалось, а виноват в их преступном отсутствии, разумеется, капитан стражи, некстати прервавший мое омовение и не давший толком собраться. Конечно, выходя из дома, я не каждый раз прихватываю флягу с водой. Ладно. У меня ее вообще нет. Но кто-то же должен быть виноват, и Роланд для этого прекрасно подходит.

Медленно, слегка пошатываясь на непослушных ногах, я направилась к мужчинам. Оказалось, они ссорились. Охотник с магом дружно честили капитана за то, что тот приволок хрупкую неподготовленную девушку на место убийства и показал, что значит «расчлененка» на практике. Любого курсанта готовят к такому месяцами, если не годами, а тут сразу такое нервное потрясение. Признаться, тут мои голубые глаза увлажнились слезами благодарности. Я готова была кинуться мужчинам на шею и крепко расцеловать, когда до слуха донеслись резкие слова Рэнделла:

– Вместо того чтобы прогуливать девушек по кладбищу, лучше бы некроманта нам привел, что ли.

Услышав упоминание о своей второй ипостаси, я споткнулась и буквально рухнула в объятия Нарба. Карие глаза брюнета взглянули на меня с нескрываемой тревогой.

– Леди, с вами все в порядке? – заботливо поинтересовался он.

Ну как тут устоять провинциалке перед столь галантным обхождением? Я затрепетала длинными ресницами и улыбнулась как можно лучезарнее:

– Практически да. Еще бы немного воды и платок, чтобы привести себя в порядок.

Тут же взгляд уперся в пыльные сапоги стоящего рядом Роланда. Мол, понимаю всю нелепость просьбы, стыжусь, но вот такие мы, женщины, слабые существа.

Нарб и бровью не повел, словно каждый день в его объятия падают растрепанные блондинки, молящие о воде и клочке ткани. Мужчина тут же всучил требуемое и даже заботливо поливал на руки, пока я мыла лицо.

– Большое спасибо, – расцвела я улыбкой, возвращая Нарбу одолженную вещь.

Платок на его месте я бы выбросила.

– Может, прекратим изображать заботу о беспомощной девице и займемся наконец делом? Для разнообразия, например, – сварливо поинтересовался Роланд. – Нам еще опись составлять и улики сортировать.

По вытянувшимся лицам мужчин стало ясно: уликами заниматься не хотел никто. Оно и понятно, испытывать радостный трепет от того, что раскладываешь по холщовым мешкам, пропитанным специальным составом, замедляющим разложение, части чьего-то изуродованного тела, может только законченный маньяк.

– Кстати, а зачем вам понадобился некромант? – поинтересовалась я, стараясь не выдавать слишком сильной заинтересованности ни словом, ни жестом. – Вы считаете, что в преступлении замешан зомби?

На меня посмотрели так, словно я предложила взяться за руки и станцевать вокруг убиенного зажигательный танец. Впрочем, Роланд быстро нашелся. Видимо, сказался многолетний опыт работы в страже.