Текст книги "Быть добру. Перед рассветом"

Спасение малой кровью

Антон спал в маленькой гостинице на окраине города. Здесь он принял душ и отдал в чистку свою форму. Ему нужен был отдых. Несмотря на поддержку Колдуна, предел сил у Волка всё же был. Но последний долго расслабляться не дал. Звонок мобильного разбудил Волка. Он взял телефон в руки и посмотрел на дисплей. Номер был неизвестен.

– Слушаю, – ответил Волк.

– Вставай, ты мне нужен в Луганске, – это был Колдун. – Выедешь за центр в сторону Алчевска. Там найдёшь меня.

– Еду, – ответил Антон, но в трубке уже были короткие гудки.

В дверь постучали.

– Ваша одежда готова, – сообщил женский голос. Волк открыл дверь и забрал у горничной пакет с идеально чистой формой. Сапоги он начистил ещё с вечера. Быстро одевшись, Антон вышел на улицу. У порога ждало такси. Сев на заднее сиденье, Антон откинулся на подголовник и закрыл глаза. Ему казалось, что он не выспался.

На окраине Луганска вдоль лесополосы шёл Колдун. Одежда на нём была испачкана кровью и глеем. Ботинки оставляли особо глубокий след протекторов. Колдун шёл не один. Он нёс на себе разведчика, взятого в плен украинцами. Колдун спас разведчика в одиночку, пробравшись перед рассветом в штаб противника и, обойдя часовых, освободил пленного. Ввиду того, что украинские военные с утра до вечера заливали глаза дешёвым пойлом, он пробрался в расположение врага без особых проблем. Однако на выходе ему пришлось повозиться. Завязалась перестрелка.

Несмотря на то, что благодаря своим навыкам Колдун мог стрелять навскидку, даже не смотря в сторону цели, противника было достаточно много. Украинские пули попали в ногу разведчика. Он не мог идти самостоятельно, поэтому, выйдя из вражеского лагеря и пробежав несколько сотен метров по прямой, они свернули направо и пошли в обратную сторону, в то время как погоня продолжала идти вперёд.

Отсидевшись несколько часов за огромным дубом, беглецы по большому радиусу пошли на северо-восток от вражеского штаба. Отстреливаясь, Колдун отправил на тот свет восьмерых преследователей. Оказав первую помощь спасённому разведчику, Колдун остановил кровь и перевязал раны разведчика. Пройдя несколько километров, разведчик с повреждённой ногой совсем выбился из сил. Колдун взвалил его на плечи, и, придерживая одной рукой, шагал вперёд.

В другой руке у Колдуна был смертоносный тяжёлый АПК – автоматический пистолет Конорева с магазином на 25 патронов – разработка донецкого оружейного гения.

Апты

Антон спал в такси. Мимо мелькали раздетые холодами серые деревья. Асфальт был грязным от колёс бесчисленной военной техники, снующей туда-сюда без перерыва. Однако сейчас, ранним утром, дорога была абсолютно пустой – ни единой машины или бронетехники.

– Вставай, – сквозь сон услышал Волк голос Колдуна. Он открыл глаза и увидел сидящего рядом Колдуна в белом капюшоне. Тот смотрел вперёд и указывал пальцем куда-то в направлении движения. Волк посмотрел туда и увидел вдалеке высокого человека, несущего на себе тело другого человека. Антон проснулся. Теперь окончательно. Это был сон во сне. Продрав глаза, он начал всматриваться сквозь лобовое стекло в серую туманную даль. Вдруг вдалеке Волк начал различать знакомый силуэт. Интуитивно Коровин сказал водителю: «Давай помедленнее». Через несколько десятков метров Антон уже явно видел Колдуна с кем-то на плечах.

– Останови возле этих, – попросил Антон водителя. Автомобиль остановился. Колдун махнул Антону, чтобы тот выходил. Волк открыл дверь и спросил: «Поедем?»

– Нет, отпускай, – ответил Колдун. Коровин расплатился и вышел.

– Кто это? – посмотрел Волк на ношу Колдуна.

– Информация, – ответил Колдун, – которая чуть было не попала к врагу.

– А зачем машину отпустили? Пешком пойдём?

– Нас сейчас подберут.

– Ты кого-то вызвал? – спросил Антон.

– Нет, – устало улыбнулся Колдун, – но нас точно подберут через полкилометра. Позади наши едут.

Антон ничего не ответил и не удивился. Это всё же был Колдун. Если он так говорит, значит, так и будет.

– Давай помогу, – предложил Антон Колдуну.

– Нет, уже скоро.

Пройдя метров четыреста, они услышали позади рёв мощного двигателя. Мимо них проехал бронированный военный автомобиль. Антон в недоумении посмотрел на Колдуна. Вдруг автомобиль резко затормозил метров через сто. Идущие увидели, как на фарах загорелись белые лампы заднего хода. Автомобиль достаточно быстро начал сдавать назад. Остановившись возле пешеходов, дверь переднего пассажирского сиденья открылась. Военный с мужественным лицом спросил с лёгким кавказским акцентом: «Куда идём?»

Колдун, указывая на разведчика, лежащего на его плечах, ответил: «Со спецзадания возвращаемся, Апты». Военный удивился, что Колдун знал его имя.

– Садитесь, подвезём в центр, – сказал военный. Это был командир чеченского спецназа «Ахмат» Апты Аронович Алаутдинов.

Апты и водитель помогли раненому. Волк и Колдун разместились на заднем сидении автомобиля, усадив между собой и подперев плечами спасённого разведчика. Он был без сознания, но, благодаря Колдуну, его жизни уже ничего не угрожало.

– Жёстко было, судя по твоему камуфляжу, – обратился Апты к Колдуну, садясь за руль автомобиля.

– Да, потрепали нас, но они пострадали больше, – ответил Колдун и вкратце описал события последних суток.

Генерал-майор полиции Апты Аронович Алаутдинов пришёл на помощь Донбассу вместе со своим спецназом с началом СВО. Их подразделение успешно работало на боевых полях вместе с союзными силами республик и армии РФ. Бойцы «Ахмата» отличались стойкостью, какой-то нечеловеческой стойкостью духа, никогда не бросали на полях своих раненых или погибших товарищей. Ещё в самом начале операции Апты, обращаясь к бойцам, прибывшим в ЛНР, акцентировал внимание на взаимовыручке и на праведности, священности этой войны. Он называл противника приверженцами тёмных сатанинских сил. И в этом он был прав безусловно. Апты был уверен в своих бойцах на сто процентов. Он не разделял, несмотря на то что был убеждённым мусульманином, бойцов по религиозному и национальному признакам, а своё войско называл «воинами Исы», то есть Иисуса.

«Ахмат» вместе со вторым армейским корпусом ЛНР методично, шаг за шагом, нередко перевыполняя намеченный план, расширяли границы республики, отбрасывая «войско даджаля», как называл фашистов Алаутдинов, всё дальше на запад.

– Когда Рамзан Ахматович Кадыров отправлял нас на эту специальную военную операцию, мы все собрались на площади, – повернулся Апты к пассажирам на заднем сиденье. – Двенадцать тысяч отборных чеченских воинов слушали, как наш глава и наш брат, Рамзан Ахматович, говорил напутственные слова. Он тогда зарядил нас на победу, поднял боевой дух бойцов и обозначил цели.

Вся моя юность прошла в условиях подготовки к войне, в которой мы сегодня участвуем. Это именно та война, про которую говорили наши святые, наши старцы. Воздаю хвалу Всевышнему, что живу в России, что Россию возглавляет Владимир Владимирович Путин, потому что это настоящий мужчина, который отказался принять так называемые европейские, а по сути сатанинские ценности, которые навязываются всему миру. Это самое главное, что мы сегодня должны увидеть и осознать.

Благодарен Всевышнему, что ближайшим соратником Владимира Владимировича Путина является глава Чеченской Республики, Герой России, мой дорогой брат Рамзан Ахматович Кадыров.

– Да, украинцам явно не хватает такого лидера, – поддержал командира боец за рулём.

– А вы в Чечне были? – спросил Алаутдинов Волка и Колдуна.

– Не были, но непременно побываем, – ответил за двоих Антон.

– Не пожалеете. Красота неописуемая, – улыбнулся Апты, вспоминая родину.

Впереди показались очертания города. На подъезде автомобиль сбавил ход и медленно проехал блокпост, моргнув фарами отдающим честь часовым. Автомобиль Алаутдинова уже знали на всех КПП в республике. Въехав в пустой город, где раньше в будни кипела жизнь, водитель сначала хотел отвезти командира в пункт назначения.

– Сначала братьев закинем, – сказал Апты, поняв его намерения, и повернулся к Колдуну, – куда вам?

Колдун назвал госпиталь, где служил главврачом.

– Здесь недалеко, минут десять, – сказал он.

– Знаю, – не поворачиваясь ответил водитель.

Подъехав к госпиталю, Апты вышел, чтобы помочь новым товарищам вытащить раненого. На улице курили двое санитаров. Колдун крикнул им, чтобы несли носилки.

– Быстро его промыть и зашить. Померяйте давление и пульс, – распорядился главврач. Стуча старыми колесами видавших виды носилок о раздолбанный асфальт, санитары поспешили выполнять указание.

– Братья, рад знакомству, нам пора, ещё свидимся, – сказал Апты, пожимая руки Антону и Колдуну.

– Спасибо, – ответил Волк.

Апты сел в машину, и тяжёлый внедорожник, выпустив из-под протекторов колёс морозную пыль, рванул с места.

Антон смотрел вслед удаляющемуся автомобилю.

– Идём, – сказал Колдун, – нужно передохнуть. Вымыв руки и лицо, Колдун сменил одежду и попросил медсестру принести какой-то еды.

– Скажи, я долго ещё буду здесь? – спросил Антон Колдуна.

– Ещё побудешь. Долго или нет – зависит от того, с чем сравнивать.

Медсестра принесла бутерброды и чай.

– Тебе не нужно разбираться в происходящем, – серьёзно сказал Колдун. – Всё равно не получится. Не копайся ни в себе, ни в происходящем. Прими всё как есть. Это твоя миссия.

Антон с грустью взглянул на старшего товарища.

– Я могу увидеть родных?

– Нет, – ответил Колдун. Они единственные, кого ты не можешь увидеть, потому что всё должно идти своим чередом. Прошлое изменить нельзя. Для них ты героически погиб. На этом твоя история здесь закончилась. Закончив свою миссию, ты пойдёшь дальше. Там тоже хватает работы. Сейчас для всех нас наступил Час Быка, самое тёмное время, когда вся нечисть лезет наружу из недр земных.

Апти был прав, сказав про даджаля. Мусульмане так называют дьявола. И нам нужно с этим что-то делать. Но, как известно, самая тёмная ночь – перед рассветом.

Сейчас ты и мы все в ожидании рассвета, исторического рассвета, переломного момента в истории. После него многое будет по-другому. Лучше. Для многих людей. И ты принимаешь в этом участие.

Сам рассвет ты в этом мире уже не встретишь, как и многие из нас. Но со стороны всё увидишь. Поэтому перед этим самым рассветом нужно сделать всё, что в твоих силах, – в этом твоя миссия.

Ладно, лекция окончена, нужно немного поспать. Вечером опять бесноваться начнут, трехсотых будет много, – заключил Колдун, лёг на больничную койку и сразу же заснул.

Антону не спалось. Несмотря на то, что он уже довольно давно служил в легионе Колдуна, привыкнуть к происходящему было невозможно. Волк лежал на спине на соседней кровати, заложив руки за голову, и смотрел в некогда белый, а теперь коричнево-жёлтый потолок.

«Что будет там, дальше?» Эта мысль не давала покоя Коровину. Представляя самые неожиданные повороты своей дальнейшей судьбы, он всё же не смог долго сопротивляться сну, веки тяжелели, и он провалился в сон. Холодное бледное солнце пробивалось сквозь грязные окна. В палате больше никого не было.

Дед

Колдун стоял на улице в ожидании санитарной МТЛБ или «мотолыги» – спецтранспорта для транспортировки раненых с поля боя. Оксана, медсестра, которая приносила бутерброды им с Волком, стояла рядом с Колдуном.

– Сколько там трёхсотых? – спросил Колдун у Оксаны.

– Вроде четверо.

– Ну, где он? – волновался Колдун, высматривая уже где-то подъезжающую «мотолыгу».

– Вот он! – вскрикнула Оксана, указывая аккуратным пальчиком на зелёный низкий гусеничный броневик, ползущий по серому пористому асфальту.

– Быстрее! – махнул рукой Колдун. Машина прибавила ход и резко остановилась, качнувшись всем «телом» вперёд, потом назад.

Управляющий на рычагах открыл люк.

– Едем?

Колдун помог Оксане забраться внутрь, и, собираясь залезть следом, услышал:

– Стойте, Серёжа, подождите!

Он обернулся. Метрах в тридцати бежал Александр Конорев с позывным «Дед» – тот самый талантливый оружейный мастер, с пистолетом которого Колдун спас разведчика из украинского плена.

– Серёж, – пытался отдышаться подбежавший Дед, уперевшись ладонями в колени, – у-у-у у меня в кузове лежат два отремонтированных миномёта. Санька мой лапки просил им подлечить. Вы же в четвёртый квадрат? Они там недалеко стоят, подскочат и заберут. Ты же пустой едешь?

– У меня времени нет, ты чего сюда не подъехал на машине?

– Да заглохла она, дорогой, – ответил с извиняющимся видом Дед.

– Ладно, – махнул рукой Колдун и подозвал нескольких человек, стоявших на улице. Вместе они перенесли и погрузили два миномёта и два ящика с минами в «мотолыгу». Колдун помог забраться Деду внутрь и проследовал за ним.

– Поехали, Вась, – сказал он рулевому.

– Есть! – ответил бодро Василий и включил рычаг переднего хода от себя.

– Ну как там моя железка, справилась с задачей? – спросил Дед Колдуна, имея ввиду разработанный им тяжёлый пистолет со сменными стволами. Из него можно было стрелять как стандартными девятимиллиметровыми пулями, так и автоматными 5.65 мм и 7.62 мм.

– Да, хорошо себя проявила, плюёт прямо в цель, в сторону не ведёт. Твой АПК – красавец. Он меня выручил, – улыбнулся Сергей и похлопал слегка Деда по плечу.

Дед посмотрел на него добрым взглядом. Саша Конорев был действительно признанным мастером своего дела, гениальным изобретателем разных видов оружия.

– Приятно познакомиться, гений-оружейник Федя Курочкин, – смешным голосом сказал Дед. Он почему-то так в шутку себя называл.

– Сколько ехать к точке загрузки? – спросил Колдун водителя.

– Больше часа, – ответил Вася, – к полудню будем на месте.

– Поторопись, там ребята ждут, месиво было серьёзное, – проговорил Колдун.

– Красивая, ты как здесь оказалась? – обратился Дед к Оксане.

– Приятно познакомиться, гений-оружейник Федя Курочкин!

– Все пошли, и я пошла, – отшутилась медсестра.

– Оксана у нас спасла много бойцов, – похвалили сотрудницу Колдун, – по несколько суток работала, не спала, не присела даже. А трёхсотые всё поступали и поступали.

Оксана посмотрела на Конорева и добавила:

– Ночки были такие, такого насмотрелась, жить не хотелось, – сказала она серьёзно. – У меня ведь свадьба должна была быть в 2014-м. Мой будущий муж ушёл в ополчение и погиб через две недели. Мать на Украине осталась, я видеть её не хочу. Она из тех, кто говорит, что мы сами себя обстреливаем. Что и не погибает у нас никто. А я ведь своими глазами на всё это смотрю. Слез даже нет уже, как робот – приняла раненого, а до утра он может и не дожить. И сколько таких, кто в начале войны с одной «мосинкой» на троих воевали. Реальные ужасы войны знают только те, кто смотрит изнутри.

Оксана замолчала. Её скулы были напряжены, но девушка не плакала, не было даже намёка на это. Эта с виду хрупкая молодая медсестра пережила такое, что не каждый мужчина переживёт, выдержит. Но она справилась, и шрамы на сердце делали её только сильнее. Её потеря только придавала сил, укрепляла веру этой девочки в торжество справедливости. Вот только точную дату торжества никто назвать не мог. Даже сам Колдун, смотрящий, словно всадник, выше остальных, не видел конца этого ужаса. Он только видел, как темнота все больше окутывала землю и людей, находившихся по ту сторону линии фронта.

Противник нёс сотенные потери, но на их место приходили тысячи, словно вместо отрубленной головы мифического змея вырастала не одна, а сразу сотня новых огнедышащих голов. Отморозки со всего мира ехали на человеческое сафари в Украину, чтобы утолить жажду крови, насытить внутренних демонов, поскольку уже не имели контроля над ними. Зверства украинских карателей не знали предела. Не было никакой планки, никаких табу.

Анархическая, захлебывающаяся кровью и голодной слюной вседозволенность, поглотившая их, превращала украинские земли и украинский народ в вымирающую нацию. Это был конец

Украины, завершение её короткой и ничем не примечательной истории – истории вечного обмана, воровства, псевдонезависимости и облизывания сапог западного хозяина с момента возникновения страны и до самого последнего её географического вдоха.

– У меня сын воюет, командир миномётной роты. Санёк. – прервал молчание, повисшее в кабине машины, Дед. – Вот миномёты мне дал ремонтировать. В них ведь самое слабое что? – Дед вопросительно посмотрел на своих спутников и сам же ответил, – двунога, на которой они стоят. От частых выстрелов лапки гнутся и установка уже неровная, траектория полёта снаряда страдает.

Ничего, сейчас этих двух товарищей, – Конорев кивнул на лежавшие на полу миномёты, – Саньку верну, так он с ребятами шороху наведут в укростане. Анекдот слушайте:

В киевском метро едет настоящий такой хохол, держится за поручень и бормочет себе под нос: «Газу нема, воды нема, грошив нема…»

Два «эсбэушника» вытащили его за оселедец из вагона, приволокли в опорный пункт, привязали к стулу, направили в глаза яркий свет лампы. Из тёмного угла донёсся зловещий голос:

– За ваши слова вас нужно было бы расстрелять. Но на первый раз мы вас прощаем. Идите и подумайте!

Хохол вышел из СБУ и подумал: «Газу нема, воды нема, грошив нема… Патронив тоже нема!

В кабине раздался громкий хохот трёх мужчин и звонкий смех медсестры. МТЛБ продолжала движение к пункту назначения, где четверо тяжело раненых бойцов ждали спасительного рёва её двигателя.

Столкновение

Фашист ехал в такси, довольный собой после хладнокровного массового убийства. У него зазвонил телефон.

– Он поедет завтра днём в четвёртый квадрат за ранеными. Мы постараемся, чтобы они точно там были, – сказал в трубку хриплый голос. Это был Сиплый – единственный, оставшийся в живых из шести спасённых Фашистом смертников-головорезов.

– Координаты пришли, встретим по пути. Давно мы с ним не виделись, – ответил Фашист, улыбнулся и положил трубку. Он достал сигарету и подкурил бензиновой зажигалкой времён Второй мировой, какими пользовались немецкие нацисты.

– Не кури в машине! – строго сказал водитель.

Если бы он знал, что это будут предпоследними словами в его жизни.

– Тогда останови, я покурю, – спокойно попросил пассажир.

Водитель остановился, съехав на обочину. Фашист открыл дверь и вышел.

– Недолго только, – а это уже были последние слова, которое в своей жизни произнёс таксист. Фашист обошёл автомобиль сзади, подошёл к водителю и постучал в боковое окно. Грязное стекло медленно поползло вниз, издавая неприятный скрежет. Как только оно опустилось наполовину, Фашист резко схватил водителя за лицо и, приподняв его немного вверх, резким движением в сторону свернул верхний позвонок. Тело несчастного водителя обмякло на сиденье. Фашист открыл дверь и за шиворот с лёгкостью выкинул труп на обочину. Да, силой он обладал невероятной, только нужно было систематически подпитывать её человеческим горем. Забрав документы убитого, Жижа сел за руль таксомотора и направился в свой бункер, где должен был подготовиться к завтрашней встрече.

МТЛБ продолжал движение к точке загрузки. Асфальтная дорога сменялась грунтовкой, затем снова появлялся асфальт, и вновь грунтовка. Дед продолжал развлекать экипаж.

– Вась, а ты чего забыл здесь? – обратился Конорев к водителю.

– А мне терять больше нечего, – вдруг серьёзно ответил Василий, который до этого момента казался всем беззаботным весельчаком. – Я с семьёй под Горловкой жил, почти на линии соприкосновения. Жаль только, с другой стороны. ВСУ зашли, поставили на улицах, во дворах миномёты и поливали оттуда по нашим. А наши не могли накрывать артиллерией жилой сектор. Но «вэсэушники» – это полбеды, потом зашли добробаты. Вот где звери, – Вася помрачнел, соединив густые брови.

– Тронули вас? – спросил сочувственно Дед.

– Жену убили, детей наших, отца её… Мне в затылок выстрелили из дробовика, но повезло, картечью только кожу снесло. Я упал. Кровь потекла. Они подумали – готов. Жену с тестем из того же дробовика расстреляли. А деток наших…в комнате закрыли, вынесли все из хаты и подожгли… так они там и остались… – Василий замолчал, чтобы не расплакаться, но слезы уже опустились из его измучанных глаз.

– Твари, – тихо сказал Конорев.

Оксана тихо плакала, практически беззвучно, чтобы Вася не услышал. Иначе не сдержится. Колдун сидел с закрытыми глазами.

– Вася. Твои на небесах. Им тут, в этом аду делать нечего. Там встретитесь, – промолвил Дед.

– Дело говоришь, – вдруг открыл на секунду глаза Колдун и вновь закрыл.

– Я вот и пошёл воевать, чтобы быстрее встретиться с ними, да побольше фашиков успеть на тот свет отправить. А убьют – так я сразу и к своим. Убиенных же, говорят, сразу в рай, без суда, – серьёзно сказал Василий.

Сиплый с польскими наемниками, которых отдал ему в подчинение Жижа, расстреляв артиллерийский расчёт солдат ДНР, подцепили трофейные гаубицы к тягачам и направились в сторону Луганска, навстречу Колдуну. Поскольку времени было в обрез, они не добили раненых, понимая, что их всё равно никто не спасёт, ведь спасателей преступники собирались перехватить по пути. На расстоянии нескольких километров от едущих, у лесополосы, боевики развернули гаубичный расчёт.

Фашист уже подъезжал к месту расположения группы Сиплого. Демон внутри неистовствовал, чувствуя встречу с давним противником.

Медицинский транспортер полз по узкой асфальтной полосе. Колдун по-прежнему сидел с закрытыми глазами. Оксана дремала, склонив голову. Конорев был погружен в свои мысли. Он то ли размышлял о новой разработке, то ли думал о семье, а может просто философствовал о нелёгком жизненном пути, о бытие.

– Человек на дороге! – воскликнул Василий, введя транспортер в затяжной поворот. Оксана, вздрогнув, проснулась, Дед вернулся из мысленного полёта. Только Колдун продолжал оставаться в какой-то нирване. «Мотолыга» остановилась у лежащего на дороге вниз лицом военного в форме республиканской армии.

– Я гляну, оставайтесь внутри, – сказал Василий, открыл люк и выбрался наружу. Дед толкнул Колдуна, но тот не среагировал. Оксана встревоженно смотрела на Конорева.

– Выгляну, – сказал он ей и высунул голову из люка. Он увидел, как Вася наклонился над телом и попробовал его перевернуть на спину. В этот момент Колдун открыл глаза и произнёс: «Не нужно, Вася». Хотя картину происходящего он не видел. Но было поздно. «Труп» вдруг резко перевернулся на спину и выпустил в живот Василию три пули из «Глока». Вася обмяк и навалился на лежащего.

Оживший спихнул тело водителя в сторону и встал во весь рост. Это был Сиплый. В его ухе был наушник с микрофоном. Он повернулся и начал убегать от стоящего транспортёра.

– Огонь! – прохрипел он в микрофон.

Фашист, руководивший расчётом, махнул полякам, и они выстрели из гаубицы. Снаряд со свистом упал сзади МТЛБ.

– Заводи, – крикнул Колдун Деду. Дед задраил люк и сел на место Василия.

– Вася теперь со своими, – сказал он, заведя мощный двигатель.

– Вперед жми, что есть мочи, – произнёс Колдун. Новый снаряд поднял мёрзлую землю с правого борта бронемашины. Оксана замерла, глядя стеклянными глазами на Колдуна. Она многое повидала, но находиться в транспортере под артиллерийским обстрелом ей ещё не доводилось.

– Успокойся, выживем, – бросил ей Колдун и повернулся к Деду, – у лесополосы съезжай с дороги и держи нос навстречу выстрелам.

Сокращая дистанцию между орудиями, Колдун намеревался повлиять на стреляющих на уровне мозговых импульсов. Но пока сделать это не позволяло расстояние. Нужно было подъехать ещё хотя бы метров на пятьсот. Закрыв глаза, Колдун старался мысленно увидеть стреляющих.

Оставалось несколько десятков метров, когда снаряд взорвался под самой мордой транспортера.

Тяжёлую машину слегка подбросило, но она продолжила ход.

– Оксанка, ты как там? – спросил Дед и, не дожидаясь ответа, начал громко петь песню донских казаков:

 
На горе стоял Казак
Он Богу молился
За свободу, за народ
Низко поклонился
 
 
Ойся, ты ойся, ты меня не бойся
Я тебя не трону, ты не беспокойся
Ойся, ты ойся, ты меня не бойся
Я тебя не трону, ты не беспокойся
 

– Ещё повоюем, Оксанкааааа!!! – уже орал Дед, переключая рычаги и подпрыгивая на сиденье, и продолжил так громко, как мог:

 
А ещё просил казак
Правды для народа
Будет правда на земле
Будет и свобода
 
 
Ойся, ты ойся, ты меня не бойся
Я тебя не трону, ты не беспокойся
Ойся, ты ойся, ты меня не бойся
Я тебя не трону, ты не беспокойся
 
 
Чтобы жены дождались,
И отцы, и дети
Тех, кто ищет правду-мать
Да по белу свету
 
 
Ойся, ты ойся, ты меня не бойся,
Я тебя не трону, ты не беспокойся!
Ойся, ты ойся, ты меня не бойся,
Я тебя не трону, ты не беспокойся!
 

– Притормози, но не останавливайся, – попросил Колдун управляющего и начал вылезать через люк. Высунувшись наружу, он закрыл глаза и ясно увидел группу наёмников, орудия и неподалёку – стоявшего во весь рост со сложенными за спиной руками и широко расставленными ногами Фашиста. Это озадачило Колдуна, поскольку он увидел и демона в теле отморозка Жижи. Сосредоточившись, Колдун послал мощный импульс в головы польских наёмников. Они одновременно отошли от орудий и стали, выпрямившись и сложив руки по швам. Фашист повернулся к ним.

– Работайте, черти! – заорал Жижа.

Но вместо этого наемники взялись за свои автоматы и направили их на Фашиста.

Но в тот же момент упали замертво. Это уже включил свои способности внутренний демон Жижи. Фашист повернулся в сторону, где ехал Колдун, высунув голову из «мотолыги».

– Ну, здравствуй, – телепотировал Колдуну Фашист.

Колдун не отвечал, но крикнул Деду: «Саша, тормози!»

Как только МТЛБ остановился, Колдун буквально выпрыгнул из транспортера и побежал с нечеловеческой скоростью в сторону Фашиста. Тот в свою очередь устремился навстречу Колдуну. Расстояние между соперниками сокращалось с невероятной скоростью. Они бежали с двух сторон огромного поля, словно два несущихся навстречу друг другу локомотива по одному пути. Никто не собирался сворачивать. Расстояние сократилось до критического. Столкновение двух титанов было сильным, словно взрыв, инертной волной которго примяло сухую промёрзшую траву вокруг них. От столкновения они отлетели друг от друга, упав на спину.

Демон почувствовал, что соперник значительно превосходит его по силе. Колдун встал первым, но вдруг рот сидящего на примятой траве Фашиста неестественно широко открылся, нижняя челюсть отвисла почти до живота, глаза вновь стали чёрными, как смола, и демон издал истошный отвратительный высокочастотный крик, который оглушил всё живое вокруг.

Грачи и вороны, попавшие в зону поражения, замертво попадали вниз. Звуковая волна достигла транспортёра, и он, словно дрожащий осиновый лист, начал вибрировать на дороге. Он был похож на упавшую на асфальт монету, которая ещё долго колеблется по инерции, издавая звон, попеременно касаясь ребром твёрдого дорожного покрытия.

Ультразвук отбросил Колдуна метров на пятьдесят. Удар ослабил его, и он начал медленно вставать. Голова гудела. Фашист, понимая, что силы неравные и Колдун быстро восстановится, принял решение в этот раз отступить. Скрепя зубами он крикнул: «Готовься к серьёзной встрече, Мотылёк».

Развернувшись, Жижа что было сил побежал в обратном направлении. Колдун попробовал настигнуть его, но сил не было. Он много потратил на мысленную атаку наёмников, потом столкновение и звуковой удар.

Ему нужно было восстановиться. Колдун развернулся и медленно пошёл обратно к транспортёру. Машина стояла на месте. Забравшись внутрь, он увидел красные потёки из ушей Оксаны и Деда. Они были живы, но оглушены, не слышали своего голоса. Он подошёл к ним и положил обоим на лоб ладони. Через полминуты экипаж пришёл в себя. Оксана глубоко и часто дышала, Конорев держался обеими руками за голову.

– Нужно ехать, – обратился к обоим Колдун. – Васю на обратной дороге заберём. Ему уже спешить некуда. На улице мороз. Подождёт нас здесь. Дед попробовал завести двигатель, но не вышло. Ещё раз и ещё – машина не реагировала.

– Мы тут застряли? – спросила Оксана.

– Поедем скоро, – сказал Колдун – Саша, звони сыну. Пусть миномёты заберут и гаубицы трофейные, и подкурят «мотолыгу».

– Ты думаешь, у нас аккумулятор сел? – удивился Дед.

– Знаю.

Дед начал набирать номер. В трубке ответили не сразу. После затяжных гудков сын всё же ответил.

– Сынок, здравствуй. Я тебе миномёты привёз, но мы заглохли. Тут ещё гаубицы трофейные нужно забрать, возьмите тягачи.

– Здоров, бать. Где вы? Какие гаубицы? – удивился Конорев-младший.

– Недалеко от четвёртого квадрата. Поспеши, Санёк, нас раненые пацаны ждут. Гаубицы трофейные.

– Ого, бать, сколько их?

– Две

– Хорошо, выезжаем.

Дед положил трубку.

– Выезжают, – громко выдохнул он.

Колдун сидел, закрыв глаза, держась рукой за живот. Только сейчас Оксана обратила внимание, что камуфляж Колдуна справа был вишнёвого цвета. Сквозь его пальцы сочилась кровь. Он побледнел.

– Сергей Леонидович! – подскочила с места медсестра.

– Нормально, на штырь напоролся, жить буду, – спокойно ответил Колдун. После столкновения с демоном Колдун отлетел, упав на живот. В месте падения из земли сантиметров на пятнадцать торчала арматура из засыпанного землёй осколка бетонного блока, какие используются в качестве заграждений на блокпостах.

Оксана расстегнула камуфляжную куртку Колдуна и подняла футболку. Справа, в районе печени, зияла красно-чёрная дыра, из которой достаточно быстро вытекала кровь.

– Рана глубокая, нужно в больницу, – дрожащими губами произнесла Оксана.

– Промывай и пакет накладывай, и анальгетик вколи, – сказал Колдун, постепенно теряя сознание. Оксана быстро промыла рану, кровь не останавливалась. Она зубами разорвала упаковку ИПП и прижала перевязку к ране. Колдун потерял сознание. Всё это время Конорев с ужасом смотрел на эту картину, но не мог вымолвить ни слова. Словно заворожённый он следил за быстрыми и чёткими движениями профессионального медика.

– Саша, он не дотянет до больницы, мы попадём туда не скоро, – заплакала Оксана.

– Дотянет, – тихо сказал Дед и еле слышно, в полтона затянул:

 
Для людей просил казак
Да благословенья,
Чтобы были хлеб да соль
Во мирных селеньях
 
 
Ойся, ты ойся, ты меня не бойся,
Я тебя не трону, ты не беспокойся…
Ойся, ты ойся, ты меня не бойся,
Я тебя не трону, ты не беспокойся…
 
 
Чтобы крови не лилось
У отчего порога,
 
 
Чтоб да кривде не жилось,
Он молился Богу
 
 
Ойся, ты ойся, ты меня не бойся,
Я тебя не трону, ты не беспокойся…
Ойся, ты ойся, ты меня не бойся,
Я тебя не трону, ты не беспокойся…
 

По асфальтной дороге к месту, где стоял экипаж Колдуна, приближалась колонна из двух тягачей, «КАМАЗа» с бойцами и внедорожника с командиром. У Деда зазвонил телефон.

– Бать, это вы на МТЛБ?

– Мы, Санёк.

– Выходите, мы подъезжаем.

Дед открыл люк транспортера и осмотрелся.