Текст книги "Психология экономической социализации личности. Основные формы и детерминанты"

Проблема анализа системы факторов и детерминант вторичной ЭС и экономической ресоциализации связана с неопределенностью границ данных областей исследований, о чем уже упоминалось ранее. Напомним, что большинство разделов экономической психологии, раскрывающих содержание экономической жизни субъекта экономической деятельности (например, психология денег, собственности, богатства и бедности, занятости и безработицы, принятия экономических решений и т. п.), в разной степени затрагивают вопросы не только процессов функционирования и адаптации к изменяющимся условиям жизни, но и факторов, их обусловливающих. Процессы вторичной ЭС или экономической ресоциализации личности запускаются в разные периоды повседневной экономической жизни субъекта, в том числе кризисные (как в личной, так и в социально-экономической жизни общества).

В предыдущих главах работы был выполнен анализ макросоциальных и макроэкономических факторов экономической ресоциализации и вторичной ЭС личности как субъекта экономической деятельности. Речь шла о способах организации экономической жизни общества (типы экономических систем: рыночная, смешанная, традиционная и т. п.), конкретных явлениях в области экономики и геополитики (финансовые и экономические кризисы, экономическое объединение Европы и введение новой валюты, распад Восточного блока соцлагеря, массовая безработица) (Балабанова, 2002; Социально-психологическая динамика… 1998; Социальная психология…, 1999; Экономическая этнопсихология, 2006; Danzer, Dietz, 2018; Jonas, 2003; Luna-Arocas et al., 2001; Meier, Kirchler, 1998; Mussweiler, Englich, 2003; van Giesen, Pieters, 2019). Их воздействие объяснялось в процессе анализа адаптации личности к изменившимся условиям экономической жизни посредством выявления внутренней детерминации: выбором личности между национальной и европейской идентичностью, ее приверженностью к нормам и традициям, менталитетом населения, ценностными приоритетами, готовностью к изменениям и т. п. Показано, что взаимодействие внешних и внутренних факторов обеспечивает успешность завершения процессов экономической ресоциализации и возврат к функционированию вторичной ЭС или коррекции вторичной ЭС в ситуациях, не требующих глубоких изменений психики и поведения экономического субъекта.

В данном параграфе будет сделан акцент на разных типах факторов, изучаемых специалистами. Так, социокультурные и территориальные факторы ЭС субъектов экономической деятельности анализируются в исследованиях, посвященных адаптации трудовых мигрантов, переселенцев (например, из города в деревню или, наоборот, из деревни в город) в новых условиях их жизнедеятельности (Иванова, Совалева, 2015; Константинов, 2009; Cai, Wang, 2018; Danzer, Dietz, 2018). Различия в образе экономической жизни горожан и сельских жителей (территориальный фактор) определяют качество этой жизни. Речь идет об особенностях предметно-пространственной, природной, социальной среды города и сельской местности как факторах ЭС жителей. Удовлетворенность условиями жизни в городе или селе исследователи связывают с устойчивостью и позитивной модальностью территориальной идентичности, с менталитетом жителей (Иванова, Совалева, 2015). Отмечается, что СЭС горожан выше, чем сельских жителей. Но не он, а его субъективное восприятие определяет удовлетворенность условиями экономической жизни респондентов из поселений разного типа (Cai, Wang, 2018).

СЭС как критерий принадлежности к той или иной экономической группе относят к категории экономических факторов, так как в большинстве работ он определяется сочетанием годового дохода, уровня образования и престижа профессии (Hout, 2008). Его включение в анализ процессов ЭС часто связывают с исследованием социально-экономического неравенства как фактора, снижающего удовлетворенность жизнью в целом, в том числе в финансовом и материальном планах (Kraus et al., 2017; Wilkinson, Pickett, 2011). Экономическое неравенство формирует психологический опыт личности (Бегинин, 2018). Это повседневный процесс сравнения собственного экономического положения с положением других. В процессе взаимодействия группа (класс) передает своим членам информацию о доходе, образовании, статусе профессии, на основании которых и строится идентичность с этой экономической группой. Однако СЭС стереотипизирован в общественном сознании (Durante, Fiske, 2017). Его субъективное восприятие личностью (как более высокого или более низкого) имеет бо́льшее влияние на социальное и экономическое поведение людей, чем собственно статус (Хащенко, 2012; Johnson et al., 2011). К примеру, субъективно низко оцениваемый социально-экономический статус провоцирует агрессию, финансовую депривацию, снижает мотивацию к достижению финансового успеха (Greitemeyer, Sagioglou, 2016; Laurin, Engstrom, 2020), тем самым определяя направленность жизненного пути личности как экономического субъекта.

В кросс-культурных исследованиях вторичной ЭС строятся гипотезы о роли культуры этноса (нации), способствующей или, наоборот, осложняющей адаптацию субъекта экономической деятельности к изменяющимся условиям экономической жизни (Goszczynska et al., 1991; Halvorsen, 2016; и др.). К примеру, в работах, посвященных финансовой социализации мигрантов, важная роль отводится социальным институтам (общественные организации, банки, социальные программы), чья деятельность направлена на адаптацию мигрантов. Так, специалисты, изучающие отношения мигрантов с банковской системой принимающей страны, отмечают, что данный процесс адаптации выгоден как для мигрантов (с точки зрения их включения в новую экономическую культуру), так и для кредитной системы самой страны: мигранты являются ценным ресурсом как носители новых практик, принадлежащих другим финансовым культурам (Financial education…, 2013; Handbook of consumer…, 2008; Lazzer, 2014). По их мнению, взаимодействие разных культур предполагает не подавление одной культурой другой, но взаимную коррекцию. Подстраивая финансовую культуру мигрантов к новым требованиям социально-экономической среды, банки применяют разные практики воздействия (средства ЭС) – от повышения финансовой грамотности до конкретных действий по поддержанию мигрантских сообществ. В этом контексте успешность адаптации к новой экономической реальности во многом зависит от личностных свойств самих мигрантов (гибкости, лабильности, целеустремленности, уверенности в себе и т. п.), их мотивации адаптироваться в новой среде, устойчивости их экономической и этнической идентичности. Упомянутые выше психологические и социально-психологические характеристики выступают предикторами, «внутренними» факторами или опосредствующими звеньями взаимодействия личности и окружающей социально-экономической среды.

Функционирование личности как субъекта экономических отношений, экономической деятельности сопряжено с решением повседневных задач обеспечения себя и своей семьи, достижения более высокого уровня финансового и материального благополучия (социально-экономическая мобильность), поддержания экономического статуса, совладания с трудными жизненными ситуациями, связанными со снижением финансового и материального благосостояния. Независимо от конкретной ситуации (рождение детей и возрастание расходов, уход на пенсию или потеря работы) неспособность конструктивно преодолевать жизненные трудности (в том числе личные финансовые кризисы) исследователи связывают с явлением социально-экономической зависимости личности (Балабанова, 2002). Оно выражается в приоритете ориентаций на ценности стабильности, защищенности в противовес ценностям независимости и достижений, в диффузии ответственности за решение своих проблем, в переносе ответственности за свой уровень жизни на государство, в экстернальном локусе контроля, в заниженном уровне притязаний и в ориентации на выживание в условиях экономической депривации («культура бедности»).

В качестве предикторов успешного разрешения проблем и готовности к деловой активности выступают высокий уровень самоэффективности (вера в себя и свои возможности), активность (выбор активных стратегий преодоления), эмоциональный самоконтроль (связан с низким уровнем финансовой депривированности), интернальный локус контроля, ориентации на ценности активной жизни, интересной работы, установка на экономическую мобильность и т. п. (Балабанова, 2006; Демин, 2018; Корокошко, 2011). Все вышеизложенное косвенно указывает на показатели психологической зрелости личности как предиктора (фактора, предпосылки) успешного функционирования экономического субъекта.

В более позднем возрасте важную роль в процессе ЭС играют социальные связи, прежде всего с близкими людьми. Именно этот «внешний» фактор воспринимается как социальный ресурс личности в условиях «свертывания» экономической активности. Его значимость существенно возрастает по сравнению с психологическим ресурсом пожилых (когнитивными способностями, личностными качествами) (Зеер и др., 2013; Тараданов и др., 2022; Palaci et al., 2017).

Иными словами, не стоит переносить акцент в детерминации ЭС только на «внутренние» факторы, приписывая им абсолютное значение и снижая роль «внешних». К примеру, исследования М. О’Коннела и Х. Шейха, изучавших факторы успеха и неудачи в карьере людей, показали, что черты личности, связанные с достижениями (настойчивость, лидерство), играют важную роль прежде всего в выборе карьеры, но после выбора своего пути структурные и социальные факторы принимают на себя ключевую роль в росте заработка экономического субъекта (O’Connell, Sheikh, 2007).

Следовательно, как и в случае с формами первичной и переходной ЭС, именно взаимодействие «внешних» и «внутренних» факторов определяет характер детерминации вторичной ЭС и экономической ресоциализации. Процессы детерминации и самодетерминации ЭС составляют общую систему. Она характеризуется динамичной взаимодополняемостью, способностью к саморазвитию, когда сформированные на одном этапе развития качества личности становятся предикторами, «внутренними факторами» на другом.

Анализ механизмов ЭС, упоминаемых в исследованиях разных авторов, показывает, что в условиях вторичной ЭС личность активизирует все ранее сформированные психологические и социально-психологические механизмы, начиная с механизмов сравнения, категоризации, адаптации, совладания, ценностного обусловливания и т. п. и заканчивая механизмами переноса, защиты, поиска угрозы, компенсации и т. п.

Еще в начале 1990-х годов, определяя феномен ЭС, К. Ролан-Леви отметила, что остается открытым важнейший вопрос, что является результатом экономической социализации: знания, установки или модели поведения (Roland-Levy, 1990). Прошло три десятка лет, но единого мнения по этому вопросу так и не сложилось, а сама постановка проблемы потеряла свою актуальность.

Опираясь на выполненный в предыдущих главах анализ исследований в области первичной, переходной и вторичной ЭС, в данном параграфе кратко сформулируем показатели экономической социализированности личности.

Длительный период времени, когда все исследования ЭС проводились на детях, подростках и учащейся молодежи, в качестве таких показателей принимались сформированность системы представлений об экономических объектах и явлениях, модальность отношения к ним, степень (уровень) понимания данных явлений; наличие навыков и умений распоряжаться карманными деньгами, планировать свой бюджет и т. п. Впоследствии акцент сместился с феноменов экономического сознания и поведения на сформированность личностных качеств детей и подростков, необходимых им в будущем как субъектам экономических отношений. Не менее важным результатом ЭС к окончанию школьного обучения специалисты считали выраженность у подростков психологической готовности продолжать обучение в колледже или вузе с целью повысить свой шанс на получение в перспективе высокооплачиваемой работы, а также построение карьерных планов на будущее.

В процессе перехода от первичной к вторичной ЭС в качестве результата экономической социализированности специалисты чаще всего указывали на показатели социально-экономической компетентности личности, которая не ограничивается соответствующими знаниями, навыками и умениями, но предполагает также возможность их применения на практике в разных ситуациях экономической жизни. Анализ работ в этой области ЭС показал, что важными признаками экономической социализированности являются готовность к экономической (финансовой, материальной) автономности, наличие карьерных ожиданий; сформированность личностных качеств, ценных для потенциальных работодателей, а также самоконтроля поведения; интернальный локус контроля; уверенность в себе и своих возможностях (самоэффективность); выраженность ответственности за свое финансовое и материальное благополучие и т. п.

Обобщая данные исследований в области вторичной ЭС, можно сделать вывод, что показатели социализированности экономического субъекта определяются тем, насколько успешно решаются им актуальные задачи экономической жизни, связанные с его функционированием как субъекта экономических отношений и экономической деятельности. Как показатели успешности вторичной ЭС также рассматриваются феномены экономического сознания, самосознания и поведения, которые обеспечивают экономическому субъекту достижение оптимального баланса между его возможностями и требованиями изменяющейся социально-экономической среды. Речь идет о выраженной способности прогнозировать свое экономическое (финансовое, материальное) будущее (образ экономического будущего) и позитивном отношениии к нему, о владении разными стратегиями экономического поведения, о гибкости в их выборе в разных ситуациях экономической жизни, об умении принимать решения и нести ответственность за полученный результат, о показателях экономико-психологической адаптированности (в зависимости от авторской модели изучаемого феномена), об устойчивости экономической идентичности, о признаках субъективного экономического благополучия, об уровне социально-экономической компетентности и т. п.

Выраженность некоторых из вышеперечисленных характеристик рассматривается авторами и как показатель экономической ресоциализации личности. Однако в последнем случае чаще всего речь идет об изменении отношения к экономическим явлениям и объектам, о выраженной динамике ценностей, стратегий экономического поведения, которые позволяют личности (группе) продолжить успешно функционировать как субъекту экономических отношений и экономической деятельности.

Если говорить о частных феноменах, то следует отметить концепцию «финансовой автономности» личности на протяжении всей ее экономической жизни, которая в последние годы активно изучается зарубежными коллегами (Moffitt et al., 2011; Otto, Serido, 2018; Palan, 2010; Wray-Lake et al., 2010; Xiao et al., 2019). В рамках данной концепции функция первичной ЭС определяется в терминах подготовки личностных качеств, когнитивных способностей к обретению финансовой автономности в будущем, а функция переходной ЭС связана с получением первого опыта финансовой автономии («частичная сепарация от родителей») и профессиональных знаний для ее успешного достижения в ближайшем будущем. В таком подходе сформированность вышеперечисленных качеств и свойств рассматривается как предиктор, а выраженность признаков финансовой (и материальной) автономности – как результат ЭС. В контексте этой концепции вторичная ЭС направлена на поддержание уже обретенной финансовой автономности, а экономическая ресоциализация – на ее повторное обретение.

В рамках ценностного подхода психологическим показателем экономической социализированности считалась динамика ценностных ориентаций личности, уровень значимости (ценность) экономических явлений и объектов, отраженных в ее экономическом сознании. К примеру, автором данной работы была обнаружена динамика социальных, волевых и других ценностных ориентаций школьников как результат сложной детерминации в условиях целенаправленного воздействия раннего экономического образования (Дробышева, 2002, 2013). Изменчивость ценностной структуры в период смены модели экономического развития российского общества в направлении усиления значимости прагматических ценностных ориентаций, ценностей индивидуализма в противовес ценностям коллективизма показана в работах отечественных и некоторых восточноевропейских психологов (Журавлева, 2013; Хащенко, 1998; Grunert, Grunert, 1993; Tyszka, 1999). Возросший интерес населения к явлениям рыночной экономики (их значимость для социально-экономической и экономико-психологической адаптации) в странах Восточной Европы и на территории постсоветского пространства определил характер изменений в экономическом сознании и поведении субъектов (Журавлев, Позняков, 2018; Социально-психологическая динамика…, 1998; Tyszka et al., 1992, 1999, 2011).

Предваряя дальнейший анализ, заметим, что в качестве результативной характеристики переходной ЭС личности можно рассмотреть и ее экономико-психологическую зрелость. Как показывают исследования первичной ЭС, первые ее признаки наблюдаются уже в дошкольном возрасте, аккумулируясь к периоду окончания школы. В условиях вторичной ЭС и экономической ресоциализации экономико-психологическая зрелость выступает уже в роли предпосылки (предиктора, внутреннего фактора) успешного решения задач или разрешения проблем экономической жизни. Причем речь идет не только об интегрированном феномене, но и о его отдельных проявлениях – в области отношений с другими, в плане проявления экономической автономности и самостоятельности, в направлении самообеспечения и обеспечения своих близких.

Одни и те же психологические и социально-психологические критерии могут применяться к анализу различных результативных характеристик ЭС личности. Например, динамика социальных и экономических ценностей определяется как психологический критерий экономической социализированности и в то же время может быть предпосылкой и условием приобщения к новой экономической культуре. Другой пример: экономическая адаптированность в одних работах рассматривается как автономный интегрированный критерий экономической социализированности, в других – как один из критериев экономической компетентности. Устойчивость экономической идентичности может быть самостоятельным показателем, а может включаться в интегрированный показатель в структуре субъективного экономического благополучия.

Таким образом, показателями экономической социализированности личности можно считать выраженность (степень, уровень и т. п.) конкретных феноменов экономического сознания, самосознания и поведения, указывающих на их соответствие внешним требованиям среды, или комплексов таких феноменов, интегрирующих совокупность показателей экономической социализации.

Глава 6
Экономико-психологическая зрелость личности в процессе ее экономической социализации

Как в отечественной, так и в зарубежной науке проблемы зрелости личности чаще всего являются предметом исследований психологии личности и психологии развития. Существующие подходы к трактовке понятия «зрелость», его феноменологическому наполнению, сформировались благодаря множеству теоретических и эмпирических работ, которые базируются на идеях психоанализа, символического интеракционизма, гештальт-терапии, диспозиционной и культурно-исторической теорий, деятельностного, субъектно-деятельностного, системного, комплексного и других подходов. Кажется, что глубокая и всесторонняя разработанность конструкта «зрелость личности» должна свести на нет поиск исследователями новых теоретических подходов, ракурсов или аспектов его изучения. Однако анализ современных работ в этой области свидетельствует об обратном. Ежегодно как у нас в стране, так и за рубежом публикуются новые статьи, выпускаются монографии, защищаются кандидатские и докторские диссертации, посвященные проблемам психологической, личностной, нравственной, социально-психологической, социальной, финансовой, гражданской, политической и другим видам зрелости личности и группы (Дерманова, Манукян, 2010; Доценко, 2020; Леонов, Главатских, 2014; Психологическая зрелость личности, 2014; Сухобская, 2002; Феномен и категория зрелости… 2007; Arnett, 1998, 2000; Greenberger et al., 1971, 1974, 1975; Khatibi, Sheikholeslami, 2016). Данный факт указывает на релевантность феномена современной ситуации развития общества, характеризующейся высоким уровнем неопределенности социальной, экономической и политической обстановки, тенденциями нарастающей глобализации, с одной стороны, и поиска национальной идентичности – с другой.

Все вышеизложенное свидетельствует о закономерном процессе развития научных представлений о зрелости личности в направлении изучения ее функций как субъекта экономических отношений, экономической деятельности.

Введение понятия экономико-психологической зрелости личности в тезаурус современной экономической психологии обосновано развитием представлений о феномене ЭС в отечественной и зарубежной науке. В первую очередь речь идет о накопленном с конца 1950-х годов знании о гетерохронности и нелинейности развития личности как субъекта экономических отношений на ранних стадиях ЭС. На протяжении длительного времени осуществлялся поиск внешних и внутренних факторов, объясняющих различия в экономическом сознании и поведении детей и подростков одного и того же возраста, на одной и той же стадии ЭС; анализировались данные о рассогласовании линий развития личности в ситуации, когда еще незрелые в психологическом плане дети выполняли функцию финансового и материального обеспечения своей семьи вместо родителей[17]17
  Анализ состояния исследований в области первичной ЭС представлен в первом разделе данной работы.


[Закрыть].

Особую важность данная проблема приобрела в связи с изучением ЭС учащейся молодежи. К примеру, поиск исследователями психологических причин молодежной безработицы стимулировал изучение каузальных связей между общими и парциальными компетенциями, сформированными в вузе, и успешностью перехода молодых людей к трудовой деятельности сразу после завершения профессионального образования (Falakahla, 2018; Isengard, 2002). Напомним, что в качестве психологических предикторов готовности молодежи стать субъектами экономической деятельности разными исследователями рассматривались не только знания и умения молодых людей, но и их личностные качества (инициативность, целеустремленность, ответственность и т. п.), склонность к предпринимательству, ценностно-мотивационный потенциал, особенности отношения к деньгам, финансовая грамотность, наличие опыта работы и т. п. (Амиров, Шайдуллина, 2014; Земцов, Осипова, 2017; Китова, 2005; Стельмашук, 2015; Филинкова, 2009; Moreno et al., 2018). Однако поиск интегративного феномена, объясняющего успешность перехода, чаще сводился к анализу экономической, финансовой и другим видам компетентностей учащейся молодежи (Черепанов, 2014; Camisо́n-Haba, Almendros, Guerra, 2018; Seeber, 2016).

По нашему мнению, ответ на вопрос, почему одни молодые люди начинают трудовую деятельность сразу после завершения профессионального образования, стараются получить опыт работы еще в период обучения в школе или вузе, а другие оттягивают переход к экономически независимой жизни, не исчерпывается констатацией различий в уровне их социально-экономических компетенций. Реализация этого ресурса должна быть обеспечена зрелой личностью. Близкое суждение высказывают и другие авторы, утверждающие, что студенты с низким уровнем психосоциальной зрелости мало ориентированы на получение хорошего образования (Greenberger, 1982), в то время как высокий уровень психосоциальной зрелости не только влияет на академическую успеваемость молодых людей, но и стимулирует их ставить перед собой более высокие жизненные цели, в том числе с ориентацией на работу (Khatibi, Sheikholeslami, 2016).

Еще одним аргументом в пользу разработки нового понятия стали теоретические представления автора о существовании форм ЭС (первичной, вторичной и переходной), об их смене на разных стадиях развития личности как субъекта экономических отношений, экономической деятельности; о взаимозависимости, дифференцированности, когерентности процессов первичной и вторичной ЭС. В частности, ранее экономико-психологическая зрелость личности определялась нами сначала как критерий дифференциации первичной и вторичной ЭС (Дробышева, 2016б), затем как критерий успешного перехода учащейся молодежи от первичной к вторичной ЭС (Дробышева, 2019а – б; и др.). Последующий теоретический анализ собственных исследований в области первичной и вторичной ЭС, а также исследований коллег позволил расширить представления о созревании личности как субъекта экономических отношений в разные периоды его экономической жизни, на разных стадиях развития.

Третьим обоснованием можно принять нарастающую в мировой науке тенденцию к проведению исследований в области финансовой грамотности разных слоев населения как ответ на глобализацию экономики, сопровождающуюся мировыми финансовыми кризисами. Специалистами разных областей научного знания и прикладных отраслей науки (экономистами, экономическими социологами, маркетологами, экономическими психологами, педагогами и т. п.) проводятся масштабные исследования в направлении поиска внешних и внутренних детерминант финансового поведения представителей разных социальных и возрастных групп, а также оценки технологий и образовательных программ, ориентированных на повышение их финансовой грамотности (Кузина, 2015; Скляр, Михеева, 2019; Berry et al., 2018; Friedline, 2012; International Handbook…, 2016; Kim, Chatterjee, 2013; Lusardi et al., 2014).

Считается, что потребители, инвестирующие в финансовое образование, будут лучше управлять своим бюджетом, чем финансово неграмотные (Lusardi, Mitchell, 2014). Показано, что финансовое образование не только повышает уровень знаний потребителей, но и придает им уверенность в своих финансовых способностях (финансовая самоэффективность), направленных на достижение соответствующих целей (Xiao, O’Neill, 2016). В данном контексте финансовая самоэффективность рассматривается как один из показателей финансовых возможностей человека, определяющих позитивный образ его будущего материального благосостояния, что характеризует его как психологически зрелого экономического субъекта.

Однако, оценивая связь финансовой грамотности с долговым поведением людей разного возраста (Brown et al., 2016; Davies, Lea, 1995), специалисты отмечают, что бо́льшее влияние на него имеет самоконтроль как сдерживающий фактор (Gathergood, 2012). Последнее косвенно указывает на проявление личностью субъектных качеств в долговом поведении, что также свидетельствует о ее зрелости. Более того, некоторые трактовки финансовой грамотности как способности делать обоснованные суждения и принимать эффективные решения в управлении своими финансами непосредственно указывают на реализацию полученных знаний зрелой личностью (Kimiyaghalam, Safari, 2015).

Таким образом, экономико-психологическая зрелость личности может выполнять функцию предиктора, обеспечивающего успешное усвоение нового знания в области управления своими финансами, функцию мотиватора, стимулирующего поиск новых способов решения финансовых проблем, в том числе поддержания уровня своего дохода. Данный факт еще раз подтверждает актуальность разработки и последующего глубокого изучения данного феномена в разных формах ЭС.