Текст книги "Траурный венок от Красной Шапочки"

Яна поперхнулась и захлопнула окно, воскликнув:

– Чертовы строители!

– Я все сложил в чемодан и был таков, – не останавливался бледный красавчик. – Потому мы и скрываемся.

– Где же сейчас этот чудо-чемоданчик?

– Вот он, – кивнул головой Сержио на «дипломат» неприметного вида, лежавший весьма небрежно у него под ногами.

– Ой… – Теперь Яна схватилась другой рукой за «второе сердце», перепутав лево и право. – А зачем же было тянуть всякую гадость ко мне? Вдруг сюда заявится Ватрушкин, мать его ети? Извините, я пытаюсь ему внушить, что я бедная овечка, которую незаслуженно обвиняют в клевете на бывшего директора санатория, мой приятель уже оказался под следствием, а теперь вдобавок ко всему у меня могут обнаружить десять миллионов долларов, ворованных.

– Да кто их здесь обнаружит? – махнул рукой Сержио.

– Ну конечно! Я спрашиваю: зачем ты их сюда принес?

– А куда мне идти? Я здесь больше никого не знаю.

– Ворованное же предназначалось Регине, так почему чемодан у меня? Ага, поняла! Ты второй раз решил помочь Регине, своей любимой. Смысл в том, что меня заметут лет на пятнадцать за участие в махинации, и Карл автоматически достанется Грубер. Ведь я выйду из тюрьмы уже лет в пятьдесят! И кому я буду нужна? Представляю, Штольберг на светском рауте представляет меня: вот моя невеста, правда, пятнадцать лет она провела за решеткой, поэтому воссоединиться мы смогли только сейчас. Медленно играют «Мурку», и появляюсь я, вся в наколках и без зубов… Прикольно, да?

– Карл никогда не будет с Региной, даже если тебя посадят пожизненно. Он очень умный. Очень. Понимаешь?

– А ты откуда знаешь? И к его сейфу примерялся?

– Не о том ты, Яна. Я изображаю глупого манекенщика, но мозги-то имею. Регина корыстна, зла и недалека, и, думаю, для Карла все ее милые качества давно как на ладони. Она полетела в Прагу с липовыми документами, в полной уверенности думая, что у нее оригиналы. А настоящие сертификаты у меня. – Сержио постучал по «дипломату» ногой.

– И зачем ты все это рассказал мне? Вроде как пусть меня мучит совесть, что я не сообщила властям о преступлении? – спросила Яна, потирая ноющую от боли голень, не стесняясь ее непрезентабельного вида.

– Нет. Мне теперь действительно нужна твоя помощь. Личность Карла Штольберга достаточно значима, и если он замолвит за меня словечко…

– С какой стати?

– По твоей просьбе. Вот поэтому я к тебе и обратился.

– Постой! А почему Регина полетела в Прагу с фальшивыми документами? Она что, не знает об этом?

– Какая ты догадливая! Дело в том, что я решил извиниться перед Светой и вернуть ей все. Я решил завязать! Понимаешь?

– Похвальное решение. Но нельзя завязывать без меня? И развязывать тоже.

– Яна, умоляю! Я бы не пришел к тебе с просьбой спрятать золотой чемоданчик, если бы не почувствовал опасность, – поднял на нее грустные глаза Сержио.

– Опасность? Какая еще опасность? Не пугай меня! Я и так всю жизнь живу в опасности, – вытерла пот Яна, так как в домике стало нестерпимо жарко и душно.

– Мне показалось, что я видел Свету Морозову.

– Где? – не поняла Яна.

– Здесь. Я не мог ошибиться… Света вряд ли оказалась в этой глуши просто так, она приехала за мной. Значит, меня выследили и могут убить, не дав с ней объясниться.

– Ты святошу-то из себя не строй! Отдать документы ты решил только тогда, когда тебя бросила Регина, – заявила Яна.

– Да просто надоело мне! Всю жизнь мотаюсь по Европе, вечно в бегах. Я ведь уже давно человек небедный, да вот повелся на эту аферу, – сокрушенно махнул рукой Сержио. – В общем, мне к Свете головорезы, с которыми она наверняка приехала, и подойти не дадут, убьют на месте. Поэтому я постараюсь спасти свою шкуру, а ты… Отдай, пожалуйста, деньги Свете Морозовой и передай ей мои извинения. Она славная девушка…

«Ну почему все время о всяких гадостях просят именно меня, впутывая в нелепые ситуации?» – философски задумалась Яна и перевела взгляд на красивое лицо Сержио.

– А ты, Серега, куда?

– Схоронюсь пока где-нибудь. А потом еще не знаю, весь мир передо мной, я нигде не пропаду, – ответил он, вставая и протягивая руку Яне. – Спасибо! В принципе мне не столько страшно, если меня убьют, сколько неприятно, что обо мне и после смерти люди будут плохо думать.

– Ладно, валяй! С твоими-то талантами ты точно не пропадешь, – вздохнула Яна. – Ну что мне с тобой делать? Ладно, постараюсь сегодня же вернуть деньги Свете, если тебе не показалось, что ты видел именно ее, и если меня пропустят к ее светлой персоне, – согласилась Яна.

Сержио покинул ее гостеприимный домик, а Яна переоделась в ярко-оранжевый сарафанчик на тонких бретельках. Сунула ноги в подаренные Никитой шлепанцы, затянула потуже хвост из разнокалиберных волос, нацепила красную панаму и поспешила в столовую, так как голод уже давал о себе знать.

Увидев Яну, официантки заулыбались и потянули ее в разные стороны, чуть не разрывая на части, – каждая пыталась усадить ее именно за свой столик (уже весь обслуживающий персонал влюбился в свою новую директрису хотя бы только за то, что она, как здесь считали, прекратила их жуткую жизнь в бараке). Победила девушка с пышными формами, тонкой талией и с табличкой «Тася» на белой блузке с короткими рукавами.

– Яночка, садитесь, пожалуйста, за этот уютный столик у окна. Чего изволите?

– А чем потчуете других? – улыбнулась Яна, вытягивая ноги и садясь сверху прямо на «дипломат», который не рискнула оставить в своем домике (все-таки десять миллионов долларов на дороге не валяются). – Мне бы чего-нибудь погорячее…

– Неужели замерзли?

– Душевный холод, – пояснила Яна.

– Есть отличная овсяная каша с сухофруктами, то есть с изюмом и курагой, оладьи с пылу с жару с вареньем, сок и чай, – выпалила Тася.

– Прекрасно, неси! – согласилась Яна с обилием углеводов в меню санатория и осмотрелась.

Много незнакомого ей народа уплетало кашу и весело щебетало друг с другом.

«Да, конечно, у Светы Морозовой имя и фамилия не написаны на лбу, но я постараюсь проверить у администратора, заехала ли такая девушка к нам в санаторий», – решила Яна.

Завтрак был принесен Яне молниеносно, и официант Тася вытянулась перед ней.

– Что-нибудь еще?

– Рюмку коньяка, – усмехнулась Яна.

– Сейчас организуем.

– Я пошутила.

– Для вас ничего невозможного нет, – возразила Тася и понеслась на кухню.

– Я могу присесть к вам? – спросил Яну Корней Игоревич.

– Конечно, пожалуйста, – ответила Яна, отодвигая свои тарелки и освобождая место для тарелки главного врача.

– Вот смотрю я на вас, Яна Карловна, и удивляюсь.

– Это хорошо, – кивнула Яна и принялась за еду.

– Удивляюсь и думаю: когда же вы начнете заботиться о своем здоровье? Почему не приходите ко мне на процедуры? Я смотрю, и бинты с мазью не накладываете. В чем дело? Ожоги на ногах-то заживут, но ведь шрамы могут остаться.

– Надо будет, я выведу шрамы, а сейчас мне не до лечения. Вокруг творятся такие дела! – ответила Яна под общий гул людских голосов и звон посуды. – Как-то не в добрый час я здесь оказалась.

Корней Игоревич потер переносицу и крепко зажмурился:

– Да, бедные молодые люди… Я говорю о паре наших несостоявшихся аниматоров.

Таисия принесла Яне на подносе рюмку коньяка и недовольно покосилась в сторону доктора. Видимо, своими нудными разговорами о здоровье тот достал уже всех.

– Будете пить? – спросила у него Яна.

– Я непьющий, – смахнул крошки со стола Корней Игоревич. – И вам бы не советовал употреблять алкоголь с утра.

– Я не маленькая девочка, нуждающаяся в советах. И у меня была тяжелая ночь, да и день предвидится не лучше, – ответила Яна, махнула рюмку коньяка и, уныло зажевав кашей, с вызовом посмотрела на Тасю: – Повтори!

Яна давно заметила за собой одно нехорошее качество: если какой-то человек делал ей замечание и пытался научить уму-разуму, то ей сразу хотелось сделать что-то назло и вопреки. Продолжи Корней Игоревич сейчас лекцию о вреде алкоголя, она бы напилась тут же до свинячьего состояния! Но доктор оказался умнее и оставил скользкую тему.

– А молодую пару жалко, я с вами согласна. Женщина погибла, беременная, а муж наверняка безутешен, – вздохнула Яна и отодвинула от себя пустую тарелку.

– Ему теперь уж все равно…

– Что значит – все равно? Время лечит, года через два-три… Потерять жену и неродившегося ребенка – ситуация ужасная. Но я верю Никите, он ни при чем.

– Яна, может, вам еще и омлет? – выросла как из-под земли Тася, видя, что проголодавшаяся начальница трескает за двоих.

– Из трех яиц! – заказала Яна, не моргнув глазом.

– Вредно для печени, – тут же встрял Корней Игоревич, и Яна подумала, что, если бы была женой нудного доктора, ей бы наверняка захотелось оказаться на месте погибшей Томы. То он все заботился о ее сердце, теперь за другой орган взялся.

Прошлый раз он заботился о ее сердце.

– Я рискну… печенью, – ответила Яна и пожалела, что Таси нет рядом, чтобы заказать третью рюмку коньяка, так сказать, контрольную.

– Видимо, Толя очень любил свою жену, раз в таком молодом возрасте скончался от сердечного приступа. Я бы сказал – от горя, – произнес Корней Игоревич.

Вся еда, которую Яна проглотила с привычной для нее сноровкой, разом запросилась обратно на волю. Она с ужасом посмотрела на доктора.

– Вы о чем говорите? Кто умер от сердечного приступа?

– А вы разве еще не знаете? Вот ведь у нас заведующая какая трусливая и нерасторопная, даже начальству не сообщила! – всплеснул руками доктор, а Яна почувствовала в его голосе долю злой иронии. – Хотя что вы можете предпринять? Вы, как и все мы, такая же жертва и заложница злого рока, постигшего наш санаторий с его продажей.

– Любым злым роком руководят чьи-то вполне реальные руки, – ответила Яна.

– Мне бы вашу уверенность, – снова потер переносицу Корней Игоревич, словно концентрируя там всю энергию Инь и Ян. – В нашем ботаническом саду много загадочных вещей творится. Если уж он человека не принимает, то и не примет никогда.

– Намекаете, что нас, чужаков, ваш ботанический сад не принял? – спросила полностью потерявшая аппетит Яна.

– Я этого не говорил, вы сами сделали такой вывод, – ответил Корней Игоревич и встал, вытирая губы бумажной салфеткой. – Все-таки я надеюсь увидеть вас на лечении, а не в поисках подвигов.

«Надейся и жди, вся жизнь впереди!» – мысленно пропела Яна, глядя в его удаляющуюся спину.

Появилась Тася, неся на подносе тарелку с дымящимся омлетом.

– Нудный тип, не так ли? – наклонилась она к Яне.

– Более чем…

– Все заботится о здоровье…

– Причем о чужом.

Яна посмотрела на вполне аппетитный омлет, получившийся в виде сердца, и ей стало грустно, что съесть его она уже не сможет.

– Тася, скажи, пожалуйста, как мне добраться до некоего Шарова Константина Георгиевича? – спросила она у официантки про водолаза, который, со слов заведующей, мог найти тело несчастной аниматорши.

– Костя Шаров? – удивилась Тася. – Зачем он вам? Он же того, – покрутила она пальцем у своего виска.

– Надо… – вздохнула Яна.

– Он живет в поселке Горный. Вернее, даже не в самом поселке, а на отшибе. Его дом расположен прямо на скале, надо подняться почти на вершину. Костя живет отшельником и ни с кем не общается.

– Но он же как-то питается? Чем-то зарабатывает на жизнь?

– Я не знаю. Ничем он не занят, вроде как инвалидность у него, на эти деньги и живет. А продукты носит ему какая-то старушка.

– Жена? Дети?

– Нет никого. Вроде была у него любовь с Людкой, но та уж давно замуж выскочила и уехала куда-то. Да я не знаю о нем ничего толком.

– А он хоть молодой или старый?

– Лет тридцать – тридцать пять… – пожала плечами официантка.

– Ого! Однако рановато он стал отшельником-то, – присвистнула Яна. – А как добраться до Горного?

– Все-таки вы рассчитываете на встречу с Костей?

– Мне больше не на что рассчитывать.

– Выйдите за территорию санатория, перейдите дорогу. Там будет туристический киоск. Купите экскурсию в село Горное на ужин с фольклорной программой и доедете до места. Экскурсии каждый день. А там отделитесь от группы и навестите Константина. Только не думаю, что он станет говорить с вами…

– Поживем – увидим. Извини, Тася, но омлет я уже не буду есть. Весть о внезапной кончине Анатолия выбила меня из колеи.

– А… Бедный парень! Мы с девчонками на кухне уже обсудили новость. Вот это любовь! Говорят, ночью он сам нырял в полном отчаянии, пытаясь найти тело жены, а затем вернулся в номер, упал без сил, заснул и не проснулся. Утром его обнаружили уже холодным.

– Пойду-ка я… – Яна встала и направилась в главный корпус в бывший номер Никиты, где проживали аниматоры. И столкнулась там с господином Ватрушкиным собственной персоной.

– А, начальство пожаловало, – усмехнулся он.

– Анатолий действительно умер?

– Умер, умер…

– Тоже, хотите сказать, из-за нас с Никитой? – задрожала Яна.

– Нет, думаю, что на сей раз обошлось без вас. Мы имеем дело не с насильственной смертью, а с несчастным случаем. Горе плюс переохлаждение в воде, вот сердце и не выдержало.

– Я могу посмотреть? – спросила Яна, сама не зная, на что именно она собралась смотреть в номере.

– Если это для вас развлечение, – пожал плечами Ватрушкин. – Там сейчас работает наш патологоанатом Бобер.

– Извините?

– Такая у него фамилия, и он просит называть себя именно по фамилии. Знаете, у человека специфическая профессия и свои странности. Но он настоящий профессионал своего дела, не только у вас в Москве есть люди…

Но Яна не стала дослушивать его вечную сагу о плохих москвичах, разрушающих всю жизнь местным жителям своим неуемным отдыхом.

«Люкс» Никиты был зеркальным отражением бывшего «люкса» Яны, с такой же отделкой и обстановкой, так что ничего нового для себя она не увидела. Все чисто, аккуратно, хрустальная посуда и пепельница, наполненная окурками, свежие цветы в вазе, почти полностью опустошенная бутылка местного портвейна, разбросанные по номеру вещи…

На кровати лежал труп с совершенно синим лицом и открытым ртом. Невысокий полный мужчина в резиновых перчатках стоял над чемоданчиком каких-то инструментов. Не оборачиваясь, он заговорил:

– Ну все, шеф, я закончил. Никаких признаков насильственной смерти и чужих отпечатков. Ни одного следа! Даже без вскрытия могу сказать: классическая острая сердечная недостаточность. Почему не позвал на помощь? Во-первых, инфаркт, видимо, обширный, и сразу болевой шок. Во-вторых, парень, судя по всему, хотел согреться или залить горе портвейном, а после упражнений под водой алкоголь – дополнительная нагрузка на сердце. Мужчина был пьян и заснул, и приступ, возможно, произошел во сне… – Мужчина наконец-то обернулся и удивленно посмотрел на Яну.

– Почему же мне все равно кажется, что его убили? – не представляясь, спросила она.

– Знаете, как в народе говорят…

– Знаю! Если кажется – найди убийцу и докажи! – тряхнула головой Яна.

– А вы кто?

– Я за администрацию. К тому же я врач, правда, стоматолог…

– Я не лезу в специфику вашей работы, а вы не лезьте в мою. Если вас посещают какие-то сомнения насчет моей профпригодности, то…

– Ничего меня не посещает. Я хочу знать правду!

– После вскрытия будет известна правда, узнаете у следователя.

– Он недолюбливает меня. Вы не могли бы мне лично позвонить? – попросила Яна, протягивая визитку с номером сотового.

– Хорошо, – накрыл простыней тело Анатолия патологоанатом Бобер и посмотрел на ноги Яны. – Хотите, дам грим, маскирующий недостатки на коже? Любой труп можно превратить в конфетку.

– Нет, спасибо! Я уж как-нибудь естественным путем, – отшатнулась от него Яна, в душе понимая, что мужчина решил над ней поиздеваться.

Она хотела иногда почувствовать себя слабой, ранимой женщиной, такой, которые плохо ориентируются за рулем и падают в обморок при виде мышки. Жизнь, к сожалению, не давала Яне подобной возможности. Сидя за рулем, Яна могла обставить на дороге любого водителя-мужчину, за день успевала переделать сто дел, а в обморок падала, только если ее кто-нибудь хорошо припечатывал по буйной головушке.

Глава 17

Остаток дня Яна ходила по корпусам, мило улыбалась, стараясь произвести хорошее впечатление на администраторов и обслуживающий персонал. Она не хотела привлекать к себе излишнее внимание, показывать, что интересуется Светой Морозовой. Администратор основного корпуса Анжелика наконец-таки сжалилась над Яной.

– Что вы все ходите вокруг да около? Мы не даем информацию о своих клиентах, но так как вы наше начальство, то можно сделать исключение… Действительно, к нам заехала Светлана Юрьевна Морозова. Она занимает двадцатый номер.

– Кто с ней проживает?

– По моим сведениям, она заселилась одна. Кстати, Света Морозова интересуется нашим ландшафтом и записалась на экскурсию в Горный на ужин в народных традициях.

– Запишите и меня тоже! – горячо выпалила Яна, хлопая по стойке администратора чемоданом, который так и таскала за собой.

– А что вы постоянно с багажом ходите? – покосилась на «дипломат» Анжелика.

– Важные документы, не могу оставить, – ответила Яна.

– Так давайте я уберу их в сейф, – предложила администратор.

– Нет уж, для них еще не изобрели надежного сейфа. Да я надеюсь, что скоро избавлюсь от них.

– Дела… дела… – понимающе кивнула головой Анжелика и выдала подошедшей паре пожилого возраста ключи от номера.

– Анжелика, у меня последний вопрос, и я больше не буду отвлекать от работы. Как выглядит Света Морозова? Как мне ее узнать?

Анжелика засмеялась.

– Вот вы, Яна, женщина видная, и Свету Морозову вы узнаете без труда, будьте уверены. Кстати, люди, приехавшие с Карлом Штольбергом, Регина и Сержио, – скосила глаза в тетрадку Анжелика, – покинули санаторий, сдали номер.

– Я в курсе, – поблагодарила Яна, еще раз попросив внести себя в списки на экскурсию в село Горное.

В конце концов Яна все же решила посетить лечебный корпус. Ей сделали массаж спины, какую-то целебную ванну, провели лечение лазером и наложили новые стерильные повязки.

– На вас все заживает, как на кошке, – отметила медсестра.

– Спасибо за сомнительный комплимент, – усмехнулась Яна.

А про себя она подумала: «А бедному Никите в тюрьме никто не поправит здоровье и не подлечит раны. Ничего, держись, шоумен! Скоро придет человек, который сможет нам помочь. Я не бездействую, я работаю. И буду работать впредь. Здесь вообще много странного. Например, гибель аниматорши и фактически сразу – смерть ее мужа. Да еще Света Морозова и «золотой чемоданчик» свалились на голову. Приходится отвлекаться от основной задачи. Но чего не сделаешь по просьбе трудящихся…»

Вечер на юге всегда хорош. Ухоженную территорию санатория красиво подсвечивали фонари, заманчиво мигала иллюминация ресторана, кафе и ночного магазинчика. Также не выключалась красивая подсветка бассейна. Под открытым небом жарили шашлыки, щедро наливали в стаканы бочковое, домашнее, вполне приличное вино. А у главного корпуса санатория уже кучковались люди, решившие ехать на ужин в село Горное.

Яна Карловна Цветкова присутствовала в центре туристической группы и внимательно всматривалась в лица окружающих ее людей. Оделась она подобающим для вечерне-ночной прогулки в горах образом: висящие на худых бедрах изящно рваные джинсы светло-голубого цвета, черный топик, не доходящий до талии и открывающий пупок с пирсингом, ярко-красные куртка в цветочек и шляпка (на всякий случай, от ветра и дождя). На перебинтованных ногах красовались ненавистные шлепанцы.

Яна чувствовала себя униженной и оскорбленной – всю жизнь ходила на высоких каблуках, а сейчас была вынуждена таскать на ногах нелепый каучук с плоской подошвой. С собой она взяла большую сумку через плечо и «дипломат» с пресловутыми бумагами – в надежде сегодня же от них и избавиться.

– Эх, нажремся сейчас, – в предвкушении потер толстый живот один из отдыхающих. – Спиртное не ограничено, за все заплачено!

Его жена, особа не менее внушительных размеров, недовольно толкнула его в бок:

– Замолчи! Одно на уме!

К Яне подошел парень много младше ее.

– Может, познакомимся? Целый вечер вместе, так легче будет.

– Мне и так не тяжело, – ответила Яна.

– Меня Макс зовут, а вас?

– Сынок, ты мне в сыновья годишься.

– Да ладно! Сколько вам лет? Двадцать пять? Двадцать шесть?

– Сорок шесть! Просто я после пластической операции, весь жир срезали и все утянули, бинты только на ногах остались, – подняла брюки Яна.

Парень несколько занервничал и отступил было, но тут же снова решился, так как других кандидатур в попутчицы не было вовсе.

– Ну да! Шутите, что ли? Давайте помогу донести до автобуса вещи. – Парень потянулся к «дипломату».

– Нет! – закричала Яна так, что от нее шарахнулись люди. – Оставь меня в покое!

– Как скажете, – пожал плечами юный Макс, отходя от странной особы в полном недоумении.

Яна осмотрела публику, собравшуюся ехать на вечер в село Горное. Толпа выглядела очень разношерстной. Здесь были пожилые люди, компания молодежи и даже пары с детьми. Вот только Яна не видела никого, по чьему виду она сразу же могла бы сказать, что перед ней Света Морозова.

И тут стеклянная дверь главного корпуса распахнулась, и к ним вышла девушка, мгновенно привлекшая всеобщее внимание. Яна поняла, что имела в виду администратор и что перед ней Света Морозова.

Девушка казалась самим совершенством. Она была настолько хороша, что от нее просто нельзя было отвести взгляд. Среднего роста, грациозная. Длинные ноги, узкие бедра, тонкая талия. На изящной шее аккуратная, гордо поднятая головка с темно-каштановыми тяжелыми густыми локонами. Нежная фарфоровая кожа и лучистые карие глаза, небольшой носик и яркие, чувственные губы. Лицо девушки было умным и одновременно приветливым. Одета она тоже была так, словно только что вышла из парижского салона мод: юбка из натурального шелка кремового цвета, изумрудная блуза с вышивкой ручной работы, кружевным жабо и манжетами с большими перламутровыми пуговицами. На ногах красовались светлые замшевые туфли на каблуках (сразу видно, что девушка никогда не была в горах). Светлана приковала к себе взгляды всех присутствующих – восхищенные мужские и завистливые женские.

Девушка воздушно скользнула по ступенькам и поздоровалась со всеми, мило улыбаясь.

«Если она вдобавок еще и умна, как красива, то я скажу Сержио, что он большой дурак», – мелькнула у Яны мысль.

Видно было, что девушка еще не обзавелась здесь знакомыми, так как дамы сразу же вцепились в своих кавалеров и отволокли их от Светы подальше. Яна никогда не боялась красивых женщин, не страдая комплексами по поводу своей внешности, и решила действовать.

– Привет! – приблизилась она к девушке. – Тоже едете на вечер? И похоже, что тоже без попутчика? Я – Яна.

– Очень приятно. Света. Здравствуйте! – улыбнулась девушка.

В ее словах прозвучал едва уловимый акцент. Яна его почувствовала, потому что уже несколько лет общалась с Карлом, научившимся говорить по-русски фактически чисто, но какие-то «нерусские» звуки в его речи все равно время от времени проскакивали. Другие люди их не замечали и принимали его за русского.

– Давайте держаться вместе, – заговорщически прошептала Света, и у Яны стало сразу же легче на душе. Видимо, девушка была легка в общении, без капли заносчивости и гордыни.

Почти сразу подали автобус, не сказать чтобы очень уж новый и комфортабельный, но, по крайней мере, на четырех колесах и даже с кондиционером. Туристы в предвкушении ужина с гулянкой загрузились в салон, и автобус тронулся в путь. Яна со Светой уселись рядышком на заднем сиденье и мило проболтали всю дорогу. Девушка казалась умной и рассудительной, говорила грамотно и культурно. Яне просто жег колени «дипломат» с деньгами семьи Светы, но она не знала, как ей завести разговор о Сержио, о его краже и о том, что деньги находятся у нее и она готова вернуть их Свете в любой момент. Яна опасалась ее реакции, ее негатива по отношению к Сержио и к ней заодно. Поэтому решила сначала выпить для храбрости, затем напоить Светлану, а уж там и выложить все карты на стол.

Автобус медленно ехал сначала по равнине, затем по какому-то оврагу, потом заполз на гору и начал спускаться с нее по страшной, плохо освещенной дороге. Иногда просто казалось, что автобус летит в пропасть. Люди, сидевшие у окна, кричали от ужаса. Света, похоже, не боялась, а с удовольствием смотрела в окно.

– Нравится? – поинтересовалась Яна.

– Очень. Такая экзотика! Я имею в виду для меня. Родилась я в России, в Москве, но большую часть жизни провела за границей. А в те годы, которые жила в Москве, на отдых тоже выезжала только за границу. Я не ездила, как обычные дети, в пионерские лагеря или летом на Черное море, хотя всегда этого хотела. И вот наконец-таки я здесь… сама. Жалко, что дорога такая темная и мало что видно…

– А что же тебя, Света, привело сюда? Ностальгия по тому, чего у тебя не было в детстве? Я почему-то думаю, что ты не много потеряла, – решила закинуть удочку Яна.

Света повернулась к ней:

– Нет, меня привели сюда другие дела…

– Похоже, очень важные? – Яна скользнула взглядом по ее супердорогим кольцам с крупными камнями от известной ювелирной фирмы, по золотым эксклюзивным часам с циферблатом, усеянным брильянтами.

«Вот дуреха! Такое впечатление, что она первый раз одна вышла из дома без папика и телохранителя. Света не в курсе, что только за один из ее камешков могут снести ее прелестную головку. Но она мне нравится, а значит, придется за ней присмотреть… Хм, кажется, у меня уже вырабатывается имидж этакой Яны-наставницы. Хорошо, что в здешних местах мало людей, разбирающихся в брильянтах такого уровня. Наверняка Светины сверкающие украшения приняли за бижутерию, купленную в палатке, это ее и спасает», – думала Яна, ожидая исповеди от своей попутчицы.

И исповедь не заставила себя долго ждать. Света сложила руки на коленях и начала рассказывать. От Яны не ускользнуло то, что изящные ручки девушки подрагивают.

– Знаете, о моем отце говорят много гадостей.

– В смысле? – переспросила Яна, так как пауза затянулась.

– Ну, что он нечестно нажил свой капитал, даже что он бандит… Я услышала такие разговоры недавно, и они не поколебали моих представлений о папе. Я его знаю совсем с другой стороны – как любящего и заботливого отца. Родители меня сберегали или оберегали? Не знаю, как правильно, стала понемногу русский язык забывать. Вот ужас! В общем, жила я, как в золотой шкатулке, и наслаждалась всеми прелестями жизни. Но и родителей я особо не расстраивала – хорошо училась, не возражала против обучения языкам, музицированию, истории, живописи, танцам.

– Тебя готовили просто в принцессы!

– Так и было. Явно не к обычной жизни готовили, – рассмеялась Света. – Отец говорил так: «Безденежного холопа в дом не пущу, но богатый нам тоже не нужен, так как богатство у нас у самих есть, поэтому будем «брать» аристократа из высшего общества, с деньгами и титулом».

«Пожалуй, если бы она поехала в Прагу за Карлом, я бы забеспокоилась…» – поймала себя на мысли Яна и вслух высказалась:

– Позволь, предположу… Ты влюбилась не в того парня, рядом с которым тебя хотели бы видеть родственники, и сбежала из дома?

Автобус резко качнуло вправо, и Яна, сидевшая не у окна, чуть не свалилась в проход.

– Осторожно! – схватила ее за руки Света. – Все-таки в России как-то интересно водят машины.

– Это не единственное интересное в России.

– Не пугайте меня. Ох, Яна, вы проницательный человек. Действительно, давно известно, что хорошие девочки любят плохих мальчиков. Так произошло и со мной…

– Он бросил тебя? Обманул? – прикинулась незнающей Яна, уже ожидавшая волны ярости и негатива.

Но похоже, девушка не была способна на злость, ярость и ненависть. Только легкая морщина пролегла у нее между бровями.

– Когда я стала с ним встречаться, я уже знала, что он меня бросит.

– Как?

– Я не дура, я это чувствовала. А потом мой отец очень ревниво отслеживал всех парней, с которыми я общалась, и он сразу выложил мне всю подноготную моего нового знакомого. Я знала, что тот мошенник, альфонс…

– Зачем же тогда ты была с ним? – удивилась Яна, у которой уже заложило уши из-за высоты.

– Я его люблю, – просто ответила Света и отвернулась к окну.

– Бедное дитя, ты думала перевоспитать его? Надеялась, что и он тебя полюбил искренне, по-настоящему? Что с тобой все будет по-другому? – спросила Яна.

– Мы все на это надеемся, – грустно кивнула Светлана.

Продолжить разговор на столь душещипательную тему им не дали возможности – автобус прибыл на место, и пассажиры гурьбой повалили на выход. Яна не отставала от Светы ни на шаг, решив ковать железо, пока горячо.

Окружающий пейзаж поражал воображение. Вокруг стояли невысокие, но живописные горы со скалистыми обрывами и с покрытыми зеленью вершинами. Замечательный воздух наполнял легкие до легкого головокружения. Внизу, в расщелине между гор, стелился густой белый туман. А перед глазами гостей был деревянный забор с распахнутыми настежь воротами, где их уже встречали люди с хлебом-солью и, к радости мужчины с толстым животом, со стопочками домашней водки, то есть самогона. Тут же заиграли народные инструменты, и гостей закрутило веселье. За деревянными воротами оказался просторный двор с выставленными, словно музейные экспонаты, древней прялкой, деревянным плугом, старинной наковальней кузнеца и так далее… В центре двора располагался русский терем с резными ставнями, виднелись еще несколько построек и огромный деревянный навес от дождя над длинными же деревянными столами и лавками, на которых уже сидели какие-то люди, видимо, группа туристов, приехавшая раньше.

Вновь прибывших гостей под звуки музыки разместили за столом. Люди без долгих размышлений сразу же накинулись на еду, так как основательно проголодались во время опасных спусков и подъемов в пути. К тому же на стол были выставлены великолепные яства, источающие ароматы, еще больше повышающие аппетит. Кухня была простая, домашняя, русская, но все было приготовлено с душой: запеченное в печи мясо, жареная картошка с грибами, вяленый окорок и свежий сыр, соленые «калиброванные» огурцы в мелкий пупырышек и аккуратненькие помидоры с ароматным чесноком и семенем укропа, пара классических салатов со сметаной и нарезка слабосоленой рыбы. Выпивка на столе стояла соответствующая – мягкая ароматная водка домашнего приготовления, клюквенно-малиновый морс, налитый в кувшины, и домашнее красное сухое вино в высоких глиняных крынках. Послышались тосты. Яна, уже выпившая водки при входе, решила продолжать пить именно ее. И все это под русскую веселую музыку и задорные частушки.

Свежий, бодрящий воздух подстегивал к обильному поглощению пищи. Яна тоже положила себе на тарелку целую гору разной еды и решила перекусить. Но незаконченный разговор со Светой не давал ей покоя. Яна придвинулась на деревянной скамейке к скромно сидящей Свете и спросила, глядя в ее пустую тарелку: