Текст книги "Траурный венок от Красной Шапочки"

– Мы? – удивился все еще тяжело дышавший Константин.

– Нырял ты, – согласилась Яна, – но я выступила в роли мотора, который сдвинул тебя с места!

– Ну уж тут не поспоришь, – вздохнул Ватрушкин. – Знаете, но все же побыстрее бы это дело разрешилось, а вы смогли бы отсюда уехать, – вдруг высказал свои мысли вслух следователь, и все посмотрели на него. Костя с согласием, Ричард с пониманием, а Яна с обидой.

Глава 21

Никита, выпущенный из заточения, несколько потерял свой лоск и блеск, но вполне восстановился, приняв душ и выпив стакан сухого красного вина.

– Тебя там не били? – спросила Яна.

– Ты еще спроси, не пытали ли меня. Конечно нет. Меня берегли и лелеяли, чтобы впаять по полной катушке. Я бы закрыл им все нераскрытые преступления. А твой бывший муж – грамотный мужик, все так повернул, что Ватрушкину ничего не оставалось, как выпустить меня. Спасибо тебе, Яна, если бы не ты и этот…

– Костя.

– Да, Костя, я бы тут и загнулся.

– В расчете! – хлопнула его по плечу Яна, забывая про его больные руки.

– Я слышал о Свете и о муже сумасшедшей Тамары. Череда сердечных приступов?

– Вот именно! У молодых людей! Тебе тоже это кажется странным? – оживилась Яна, ведь наконец-то нашелся один союзник, поддерживающий ее мысли, не дававшие покоя.

Никита засмеялся, откинув со лба свои светлые волосы.

– Яна, можно я отдохну хоть пару дней? Чувствую, что ты опять можешь втянуть меня во что-то, а потом я снова окажусь у Ватрушкина, при том, что мы с ним оба вовсе не жаждем встретиться.

Яна вздохнула, и Никита решил поднять ей настроение:

– А вообще я считаю такое совпадение весьма странным, но мы поговорим об этом позже.

– Вот и я о том же! – возликовала Яна. – Пойдемте все вместе сегодня вечером в кафе в ботаническом саду и отпразднуем твое освобождение? – предложила Яна.

– Я люблю вечеринки, – согласился Никита. Подмигнул Яне: – Компания подобралась подходящая.

Остаток дня они провели в обществе Ричарда, который показался Никите «клевым мужиком». Также Яна почти насильно отвела Никиту в лечебный корпус, где Корней Игоревич осмотрел раны Никиты, которые в следственном изоляторе, естественно, никто не обрабатывал так, как нужно. Доктор не удержался от упреков:

– Эх, молодо-зелено. Только за счет своего организма и живете. Конечно, даже без мазей раны заживают, но Никита мужчина, и шрамы его только украсят, чего не скажешь о вас, госпожа Цветкова. Почему вы такая несознательная пациентка? У вас же останутся следы на коже! Пятна, а может быть, даже шрамы!

– Поверьте мне, но эту женщину они тоже не испортят, – с улыбкой возразил Никита.

– Ох, мне бы вашу уверенность, – ответил Иголкин. И заставил их пройти все процедуры.

– Доктор, вы идете сегодня вечером в ботанический сад? Сегодня там открытие летнего ночного кафе с открытой террасой, – напоследок спросила Яна.

– Конечно, иду. Правда, наша, извините, ботаничка Ариадна с утра просит всех бойкотировать его открытие и презентацию.

– Почему?

– Что вы! Она же настоящая помешанная на своем саде и очень ревностно относится ко всем изменениям в ее хозяйстве. Ариадна страшно не любит толпы народа, способные затоптать ее растения, и боится, что посетители кафе в пьяном угаре, несмотря на запреты, оборвут редкие виды цветов для своих дам. Кафе в ботаническом саду! Курящие люди, запах еды, нарушающий ароматы природы, лишний мусор… Эта одержимая женщина резко против открытия, – пояснил доктор.

– А кто открывает это кафе? – почему-то спросила Яна.

– Я точно не знаю, какой-то предприниматель, – пожал плечами Корней Игоревич, думая уже о чем-то своем.

Как только стемнело и подул приятный свежий ветерок, вдали заиграла музыка. Яна вышла из своего вагончика при полном параде: в красивом, нежно-розовом платье, с распущенными светлыми волосами, ниткой белого жемчуга, обвивавшей ее шею. Только надеть на ноги туфли на любимых высоких каблуках она все еще не могла себе позволить, но это ей уже не портило настроения. Затем Никита, в свою очередь, зашел в вагончик, чтобы переодеться и принарядиться.

Ричард, с удовольствием присоединившийся к их компании, не преминул заметить бывшей жене:

– Странная у тебя интерпретация верности. Карл в курсе, что ты живешь в одном вагончике с мужчиной?

– Наши отношения строятся на полном доверии. Учти, я ведь тоже не знаю, чем он занимается в Праге, – парировала Яна и, не сдержавшись, добавила: – А вот тебя это вообще не должно волновать. Да и за Карла нечего переживать. Особо дружеских чувств ты к нему явно не испытываешь.

– Ладно, проехали. От меня он ничего не узнает, – поднял руки Ричард, сдаваясь.

– Конечно! Он все узнает от меня! – с вызовом в голосе воскликнула Яна.

Наконец к ним присоединился и Никита с бледным лицом и сетующий на судьбу:

– Первый раз в жизни на море не отдыхал, а сидел в тюрьме. Правда, позвонил в Москву и узнал хоть одну радостную новость.

– Поделись! – сказала Яна.

– Нашли человека, который хотел меня убрать, то есть убить. Им оказался тот, на кого бы я никогда не подумал, – пояснил расстроенный Никита.

– Кто он? – сразу же заинтересовалась Яна.

– Да ты его не знаешь, мы работаем вместе. Юрка. Он всегда был тихий такой, спокойный, и вот поди ж ты – свои тараканы в голове. Выяснилось, я давным-давно девушку у него увел. Я и не знал, что они встречались, честное слово. Даже имени ее не помню, а Юра относился к ней очень серьезно. К тому же он метил вести эфир в вечернее время, и получилось, что я его «подсидел». Это время предложили мне. Но я опять-таки не знал, чего он хотел! Я мысли читать не умею, а Юра все время молчал и улыбался.

– Самые страшные преступники – на кого и не подумаешь вовсе. Они труднее всего поддаются вычислению, – со знанием дела заявила Яна.

– И вот у него в голове созрел план по освобождению общества от такого развратного и развязного типа, как я. Он узнал о самоубийстве моей ненормальной поклонницы и решил отмести от себя подозрения, представив дело так, будто кто-то мстит мне за смерть девушки. И поджог дома устраивал он, и стрелял в меня он. Уже нашли у него в квартире все вещественные доказательства, да и Юрий сам во всем сознался.

– Хорошо то, что хорошо кончается, – вздохнула Яна. – Значит, ты можешь спокойно возвращаться в Москву, больше твоей жизни ничто не угрожает.

– Я первый раз прятался от опасности, сидя в тюрьме. А что, неплохой метод, – засмеялся Никита.

– Все когда-нибудь бывает в первый раз, – сказал Ричард. – Я сегодня целый день провел у Ватрушкина. Вместе с ним связывался со следователем того округа, где парочка ваших «аниматоров» совершила убийство и грабеж. Не поверите, но фамилия тамошнего следователя Творогов.

– Как раз для Ватрушкина! – расхохоталась Яна.

– В общем, совместными усилиями был ускорен процесс согласовывания всех бумаг, и в итоге ты, Никита, свободен, с тебя снята даже подписка о невыезде. Говоря другими словами, ты абсолютно чист.

– Очень приятная новость, – пожал ему руку Никита. – Сегодня день приятных новостей для меня. Но я пока не спешу в Москву, а останусь с вами, друзья.

Они двинулись по гравийной дороге в сторону ботанического сада. Яна обратила внимание, что строители ее не обманули – работают они действительно аккуратно и быстро: от бывшего барака не осталось и следа, а за пылеулавливающей сеткой уже началось строительство корпуса.

– Яна Карловна! Яна, подождите! – раздался громкий мужской голос.

Они остановились, и Яна увидела, как к ней спешит руководитель стройки.

– Подождите, мне с вами хотелось бы поговорить, – прораб подошел и несколько растерянно посмотрел на двух сопровождавших Яну мужчин.

– Это очень срочно? – спросила Яна.

– Ну, не так чтобы совсем, – стушевался прораб, почесывая затылок.

– А знаете что. Мы идем на открытие кафе в ботанический сад, приглашаем и вас. Там и поговорим. Или позже, после ужина, – предложила ему Яна. – Хорошо?

– Хорошо, я приду туда, сейчас у меня тут еще дела… – закивал мужчина, крутя в руке металлические часы, у которых, видимо, сломался браслет, отчего они могли упасть с запястья.

Прораб вконец засмущался и поспешил вернуться на стройку. Яна задумчиво посмотрела ему вслед. С прорабом произошли разительные перемены. Она помнила, как он воспринял ее в штыки, обвинив в строительном кретинизме всех женщин в ее лице. А сейчас руководитель санаторного строительства походил на побитую собаку с затравленным взглядом.

Никита с Ричардом взяли ее под руки и потащили дальше, словно заключенную.

– Не думай останавливаться! Я уже вижу жалость и интерес в твоем взгляде. Всему миру не поможешь, – нравоучительно сказал Никита.

– Это бесполезно, с ней такой номер не проходит, – вздохнул Ричард. – Если уж Яна вобьет себе в голову что-то, ее не переубедить.

Они вступили в святая святых санатория – на территорию ботанического сада. Яна сразу же почувствовала, как изменился воздух. Конечно, в курортном местечке он везде был свежим и чистым, но в царстве растений еще добавлялись аромат хвои и запахи всевозможных цветов.

«А может, Ариадна Максимовна права? И действительно кощунственно открывать здесь кафе?» – неожиданно для себя подумала Яна и посмотрела по сторонам. Словно кто-то мог услышать ее мысли. Но ее спутники мило беседовали на какую-то мужскую, совсем не интересную ей тему.

Кафе располагалось в углу парка и занимало приличную территорию. Столы и стулья были расставлены прямо на подстриженной сочно-зеленой траве. Фактически все места были заняты, но для Яны и ее спутников столик был зарезервирован, о чем позаботилась вездесущая заведующая. Из большого пластикового павильона выбегали официанты, а потом вбегали туда обратно, словно муравьи в муравейник. Несмотря на суету и даже торопливость персонала, ждать своего заказа им пришлось долго. Возможно, повара не справились с таким количеством заказов.

– Я думаю, у них уже кончились продукты, и они поехали на рынок за фруктами и овощами, а в супермаркет – за спиртным, – пошутил Никита, поглядывая на часы.

Наконец им принесли заказанные шашлыки, ассорти из мяса и рыбы и овощи-гриль. Также они заказали шампанское и коктейли с вермутом, соком и текилой.

– Быстрее бы приехал Карл, – вздохнула Яна, – сам бы разбирался с рабочими и со всем тем, что тут купил.

– Ты же вроде говорила, что сама со всем справишься? – засмеялся Никита.

– Я погорячилась, мои хрупкие плечи больше этого хаоса не выдерживают.

– Он даже не в курсе твоих боевых действий? – Никита зубами сорвал с шампура кусок сочной телятины.

– А зачем ему что-то сообщать? Меньше знает, лучше спит, – пожала плечами Яна.

Ричард потягивал мартини и с разрешения Яны курил. Вдруг он обратился к Никите с самым непроницаемым видом:

– Когда все-таки в Москву? Подписка о невыезде снята, можешь уезжать из этой дыры.

– Вот когда вернется небезызвестный всем Карл, тогда я и отправлюсь восвояси, а оставлять здесь госпожу Цветкову одну чревато большими последствиями.

– Я могу за ней присмотреть, – предложил Ричард.

– За мной не надо присматривать, я не в ясельном возрасте, – резко вклинилась в беседу мужчин Яна.

Между столиками прохаживались музыканты в русских народных одеждах с балалайкой, гуслями и баяном. Какая-то женщина в платке и русском сарафане ходила с лотком, полным сладостей, и раздавала всем посетителям баранки, пряники и сухари. Яне эта картина напомнила сцену из нетленного произведения «Двенадцать стульев», когда «отец русской демократии», напившись в ресторане, отдал уличной лоточнице оставшиеся немалые деньги, купив ее сушки, а потом разбрасывал их по земле, словно сеятель.

Женщина приблизилась к их столику и одарила всех троих сухарями со своего лотка. Люди пили водку, пиво просто лилось рекой. Яна уже не чувствовала прекрасного, дурманящего, пьянящего хвойного запаха чудо-сада, и это ее пугало. Сигаретный дым, людской гул, летящий пепел, соскользнувшая на землю бумажная салфетка…

«Началось, – подумала с сожалением Яна. – Все-таки в таком уникальном месте устраивать предприятия общепита неправильно…»

И тут обзор местности ей перекрыла высокая, мощная фигура в темной одежде.

– Здравствуйте. Могу я к вам присоединиться?

– Ой, Костя! Привет! – очнулась Яна. – Конечно, присаживайся! С Ричардом ты уже знаком. А это спасенный из местных застенков Никита, ради освобождения которого я заставила тебя обследовать дно моря.

– Еще один… – хохотнул Никита.

Яна пропустила его реплику мимо ушей.

– Не верю своим глазам! Ты спустился со своей горы и влился в людскую толпу? – изумлялась Яна.

– Ты разбудила во мне желание вернуться к обществу. Все-таки я не могу без моря. Одним словом, решил снова вернуться к профессиональному дайвингу.

– Я рада, что стала побудительной причиной твоего возвращения к жизни. Конечно, жалко, что был такой грустный повод, – сказала Яна, отпивая вино.

Народ потянулся танцевать, вытаптывая зеленую травку вокруг кафе. Внимание Яны привлек полный мужчина в светлой рубахе и белых штанах с лысой, блестящей, словно бильярдный шар, головой. Он что-то спрашивал у людей, словно заблудился, и люди почему-то отправляли его в сторону Яны. Яна внутренне напряглась. Почему-то мужчина не вызывал у нее симпатии. Он приблизился к их столику и махнул перед глазами Яны какой-то красной корочкой.

– Следователь Краснов из Ялты, – отрапортовал он.

– Очень приятно, – вздохнула Яна, понимая, что оказалась права в своих предположениях.

– А вы Яна Карловна Цветкова?

– Да.

– Ты сегодня пользуешься большим спросом, – подтолкнул бывшую жену локтем Ричард.

– А где гражданин Ватрушкин? – спросила Яна, уже привыкшая к прежнему следователю.

– А это я у вас как раз и хотел спросить, – неожиданно ответил следователь из Ялты.

– Не понимаю: почему я должна знать, где Ватрушкин? – удивилась Яна.

– Потому что от него был последний звонок, что он идет на встречу с вами. А после этого он пропал, я только что из местного отделения, – ответил лысый следователь и, спохватившись, представился более полно: – Меня зовут Вульф Викторович.

Большие глаза Яны стали еще больше. Ее поразило экзотическое имя Вульф, подходившее лысому мужчине, как корове седло.

– Извините, Вульф Викторович, но когда был тот звонок?

– Сегодня, – вытер пот с лысины Краснов.

– Я сегодня не видела товарища Ватрушкина, – твердо сказала Яна, делая знак Косте, чтобы он придвинул еще один пластмассовый стул к их столу. – Да вы присаживайтесь.

– Спасибо. Я понимаю, что вроде бы рано бить тревогу, мало ли куда Евгений Русланович заехал и что случилось. Но знаете, не могу оставаться спокойным по трем причинам. Во-первых, Евгений очень пунктуальный человек, и если он говорит, что едет к вам, значит, так и есть. Ну ничто бы не свернуло его с дороги! Понимаете? Во-вторых, мне показалось, что Евгений чем-то взволнован. И наконец, Женя мой друг, и я не мог не отреагировать на его странное исчезновение. В принципе я здесь не совсем официально.

– Да я все понимаю, но, честное слово, не знаю, чем вам помочь, – ответила Яна. – Я его не видела, вот друзья, которые сейчас со мной, подтвердят это.

– Точно! Уж я-то Ватрушкина и его упертость знаю, он меня арестовывал, – кивнул Никита.

– Как-то странно… – несколько растерялся Вульф Викторович.

Яна вдруг тоже забеспокоилась:

– Но чем же я могу помочь?

– Не знаю, – еще более неуверенно и растерянно сказал следователь Краснов.

– Может, он ищет меня по территории? – предположила Яна.

– Что ж, пойду, проверю, – без энтузиазма отозвался тот.

– Я с вами! А вы, мальчики, останьтесь. Мы скоро вернемся. И надеюсь, что вместе с Ватрушкиным.

Яна легко вскочила с места и потащила Вульфа Викторовича в сторону санатория.

– Я хочу поговорить с вами… – зашептала она ему на ухо.

– Что-то вспомнили?

– О Ватрушкине? Нет! Я про другое. Все-таки вы следователь из Ялты… Понимаете, здесь творятся странные вещи…

Яна поняла, что нашла благодарного слушателя, и поведала Вульфу Викторовичу все свои подозрения насчет скоропалительной смерти мужа Тамары и неожиданного сердечного приступа Светы. И в заключение сказала:

– Это же странно, не так ли?

– Я понимаю, к чему вы клоните. Думаете, этих людей отравили? Но если проведенная экспертиза ничего не нашла, то доказать что-то будет невозможно, – ответил следователь, поминутно спотыкаясь о кочки. Яна поняла, что у него проблемы со зрением.

– Но как же!

– Хотя… Может, был применен какой-то неизвестный яд? – предположил Вульф. – Но если он неизвестный, то как же его обнаружить?

– На вашем языке такое дело называется «висяк»? – уточнила Яна.

– Можно и так сказать, – усмехнулся следователь.

– Плохо, очень плохо… А если отравитель будет и дальше травить людей?

– А вас-то это почему так волнует? – поинтересовался Вульф Викторович.

– Меня всегда волнует несправедливость. Пострадали люди, а преступники не наказаны!

– Жажда справедливости?

– Можно и так сказать, – повторила Яна недавние слова самого Краснова.

Она пошла вперед по тропинке, тревожно оглядываясь вокруг.

– Евгений Русланович, ау! Как мы его искать будем? Вот так и звать, как кота? Может, он ждет меня у моего домика? – выдвинула новое предположение Яна и поспешила мимо стройки к временным жилищам.

Санаторий, казалось, вымер. Видимо, основная масса людей сидела в кафе, а более пожилые люди и отдыхающие с детьми уже легли отдыхать.

– Санаторий ваш очень неблагополучный, – дышал ей в спину Вульф Викторович.

– Почему?

– Сначала с одним директором проблемы были, затем появился иностранец-фантом.

– Что значит фантом?

– Приехал, показался, как ясное солнышко, и сразу уехал. Народ не верит, что здесь кто-то наведет порядок. Говорят, что в здешнем ботаническом саду бродит призрак, охраняющий растения, и убивает экзотической смертью неугодных ему людей, – сказал следователь.

– Странно такую чушь слышать от вас. Что за ерунда? Какой призрак? Там живет один призрак – одинокая женщина, посвятившая свою жизнь ботаническому саду и больше ничего не имеющая в жизни. Экзотическая смерть? Кто придумал подобное? Неугодные люди? Вот уж Света-то чем саду не угодила?

Тут Яна услышала, как на стройке работает какой-то механизм, и очень удивилась, остановившись как вкопанная.

– Что за дела? Ночь на дворе! Строители что, с ума сошли? Почему шумят ночью, мешают людям спать? Ой, я же забыла, прораб хотел о чем-то со мной поговорить! Вульф Викторович, давайте завернем сюда, – сказала Яна, быстро перелезла через ограждение и пошла на шум мотора.

С удивлением она увидела большую автоматическую бетономешалку, включенную на всю мощность.

– Эй, есть тут кто? – позвала Яна и так же не дождалась ответа, когда звала Ватрушкина. – Кто включил эту адскую машину? Отзовитесь! – продолжала крутить головой Яна.

Внезапно в ее поле зрения блеснул какой-то предмет. Яна нагнулась и подняла его, ощутив прикосновение прохладного металла.

– Вульф Викторович, я же знаю, чьи это часы! Прораба! Но почему они здесь валяются? Где он сам?

– Я знаю, где он, – совершенно спокойно ответил следователь.

Яна повернулась к нему, так как какая-то незнакомая, холодная интонация в его голосе ей не понравилась. На нее было направлено аккуратное черное дуло пистолета, словно снова наступил День сурка.

Глава 22

– Ступай вперед, – скомандовал Яне Вульф Викторович изменившимся голосом.

– Вы что? Я не преступница!

– А я не следователь, дура! Ступай, говорю, вперед, – повторил на тон выше Вульф Викторович.

Яна попятилась, не веря, что опять во что-то влипла.

– Зачем вы достали пистолет? Вы кто?

– Ты же хотела найти прораба и Ватрушкина? Вот сейчас с ними и познакомишься.

– Я с ними знакома.

– Не умничай! Верткая стерва, как ловко сбежала от меня в первый раз. Но сейчас уж никуда не денешься, – прошипел лысый.

Яна ахнула и в прямом смысле почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Она еле удержалась на краю глубокой ямы, в которую чуть не свалилась.

– Здесь какой-то котлован! – крикнула она.

– Это не котлован, проныра, это станет твоей могилой! – хохотнул якобы следователь.

Яна беспомощно оглянулась и застыла, охваченная ужасом. На дне ямы скорчились две фигуры, связанные скотчем, с заклеенными ртами. Это были Ватрушкин и прораб, оба в весьма плачевном состоянии.

– Господи! – выдохнула Яна. – Да вы ненормальный! Вас же видели вместе со мной, вам далеко не уйти! К тому же вы подняли руку на служителя закона.

– Да какой он служитель? Возомнил себя черт знает кем, а сам ни одного преступления раскрыть не мог. И сюда пришел по первому зову, на свидание якобы со свидетелем преступлений. Лох! Так же, как и ты. Давно стала верить липовым удостоверениям?

– Вы и есть мой похититель? Аркадий Ильич, бывший директор санатория?

– Наконец-то дошло! – Мужчина начал стягивать с головы нечто вроде шапочки, которая делала его лысым. Жуткое зрелище! Со стороны казалось, будто человек снимает с себя кожу. – Ну, узнала?

– Хорошо замаскировались, – кивнула Яна, узнав лохматого мрачного типа, который запер ее на маяке. – Сейчас он был еще более лохматый и еще более мрачный, с блестящими в полумраке злыми глазами.

– Я когда-то в драмкружке занимался, – пояснил он.

– Вы маньяк! Почему вы преследуете меня? Что я вам сделала? Что вам от меня надо? Что эти люди сделали вам?

Яна сыпала вопросами от растерянности, не зная, на что ей рассчитывать и от кого ждать помощи. Вон, даже милиционера, следователя сумасшедший бывший директор санатория перехитрил. Она бросила взгляд в яму. Связанные люди внизу бесполезно извивались, напоминая земляных червей, потерявших свою квалификацию и никак не способных закопаться в землю.

– Никакого личного интереса, уверяю тебя, – усмехнулся Аркадий Ильич. – Дело замешано на деньгах. Я работал здесь всю свою сознательную жизнь еще при коммунистах и немного не вписался в рыночную экономику. Ну и что? Не бухгалтер я и не экономист, а наша заведующая, а заодно и бухгалтер Роза Порфирьевна тупа как пробка, горазда только на сплетни. А народ пошел привередливый и противный, все хотят условия отдыха получше, а платить поменьше. Сервиса им, видите ли, не хватает! – скривился бывший директор. – Вот и улетели в трубу мои денежки, дебет с кредитом, мать их, не сошлись, – развел он руками.

Яна слушала его внимательно, понимая, что, пока маньяк-преступник говорит, отодвигается время расправы. Но она не совсем понимала, какое отношение к его отрицательной бухгалтерии имеют убийства людей и захват заложников.

– Что смотришь? Что хлопаешь глазками? Деньги мне были нужны, спасать положение надо было, пока я не загремел под стражу за растрату. Эх… многие санатории были скуплены богатенькими дядями, вот и я стал искать такого. Мне повезло, я почти сразу нашел такого лоха, так как мне птичка в клювике принесла новость, что один иностранец хочет купить санаторий, чтобы в будущем получать прибыль. Я его и перехватил. И впарил ему санаторий втридорога. Самая удачная моя сделка! Этот Карл Штольберг какой-то отмороженный тип, весь в себе, ничего его не волнует, деньги он не считает, словно санаторий, по большому счету, ему и не нужен…

– Он купил его ради меня, – сказала Яна.

– Ради тебя? Чудненько. А говоришь, что ты ни при чем! Вот за то и пострадаешь, – засмеялся Аркадий Ильич.

– Вы же получили, что хотели! Обдурили покупателя, взяли хорошие деньги. Зачем же убивать, зачем злобствовать? – спросила Яна, понимая, что даже перед смертью все-таки хотела бы узнать ответы на свои вопросы.

– А это уже, детка, загадки русской души… Продал я санаторий, и одолела меня ностальгия. Все-таки был директор санатория, уважаемый человек. А теперь кто я? Да и деньги мне понравились, я и долги отдал, и себе много чего осталось. И как-то после очередной бутылки дорогого коньяка – теперь я его себе мог позволить – пришла мне в голову одна идея. Я решил сорвать банк второй раз, то есть пошел ва-банк. Разработал гениальный план: решил сделать так, чтобы иностранец сам отказался от своего приобретения, продав его мне обратно за маленькие деньги или вообще отказавшись от санатория. Я и так почувствовал незаинтересованность князя в новом бизнесе, понимал, что он быстро от него откажется, а уж если в санатории будут происходить преступления, если Штольберг лишится здесь своей русской зазнобы, то есть тебя, проныра… Ведь не захочется же ему бывать в том месте, где умерла его любовь? Здорово я придумал? Мне надо было только избавиться от тебя, навести на него страх, и я остался бы и при своем детище, и при деньгах.

– Вот уж не знала, что заслужила такое внимание, – вздохнула Яна, ощущая смертельный холод всей поверхностью кожи в жарком климате.

– Я не виноват, что сюда заявилась парочка грабителей и убийц. Кстати, муженек «аниматорши» погиб вместо тебя. Кто ж знал, что ты такая сердобольная и оставишь свой номер-«люкс» ради металлического вагончика, а твой дружок увяжется за тобой! – съязвил Аркадий. – Сердечный приступ… Как бы не так! Приступ-то сердечный, но вызван тем, о чем никто и никогда не догадался бы и не узнал. Я-то думал, что ты будешь ночевать вместе со своим привезенным любовником, вот бы и погибли вместе.

– Очень интересно, – клацала зубами Яна.

– Хорошо, что на моей территории есть такой чудный ботанический сад, Цветкова? Так?

– Хороший сад, – осторожно ответила Яна, уже понимая, что перед ней не совсем нормальный человек. Ведь все говорили о бывшем директоре как о человеке, злоупотребляющем спиртным. А алкоголизм и психические заболевания идут рука об руку, и Яна это хорошо знала.

– А еще лучше, что там растет одно редкое растение. Если собрать его цветы, составить из них букет, красивый и благоухающий, да поставить его на ночь в закрытую комнату, то человек в ней, надышавшись выделяемых цветами испарений, умрет от сердечного приступа. А в крови ничего не найдут! Так тот парень и умер. Но туда ему и дорога, все равно был преступник. Ха, он ведь чуть с ума не сошел, только не оттого, что утонула его жена, а потому что вместе с ней на дно морское ушло все добро, ими награбленное, – засмеялся Аркадий Ильич совершенно ненормальным смехом.

«Вот уж и вправду здорово придумано… Цветы… Были ли в номере цветы? Конечно, были, на них и внимания никто не обращал. Букет цветов в «люксе» – обычное явление», – пронеслось в мыслях Яны.

– А Светлана? Зачем вы отравили Светлану?

– Дура! Я хотел отравить тебя и твоего дружка, раз вы приехали за компанию. Но Никита вовремя спрятался в тюрьме, осталась ты, неуловимая наша. Я попросил одного человека дать тебе вино, когда узнал, что ты отправляешься на пиршество в горное селение.

– Оно было отравлено? – догадалась Яна.

– Банально! – махнул было рукой бывший директор, но снова направил дуло на стоящую у края ямы Яну. – А как же наш ботанический сад, детка? Ты забыла? Чудный, волшебный, ботанический сад!

– У Светы не было с собой никакого букета, – четко сказала Яна.

– Ну ты и недалекая… – облизал обветренные губы Аркадий Ильич. – В ботаническом саду много разных растений. Ты не обратила внимания, что вино подали в деревянном бокале? Куда там! Люди ненаблюдательны. Да и какая тебе была разница, в каком бокале тебе подали вино? Между тем бокальчик-то был не простой, а еще из одного чудного растения ботанического сада. Если любую жидкость подержать, то есть настоять в том бокале, то яды из древесины войдут в напиток и человек фактически обречен. Здорово, правда? – радовался, как дитя, директор.

«Точно больной», – решила Яна, и от этого ей легче не стало.

– Самым интересным в действии древесного яда является то, что действовать он начинает через час-полтора, когда человек уже может уйти с того места, где его напоили, заниматься совсем другим делом, и никто не заподозрит отравления. Будет клиника типичного сердечного приступа, и в крови опять-таки яда – ноль. Гениальные растения! Так что, Цветкова, в нашем цветущем саду растут настоящие убийцы, и в умелых руках они начинают действовать. Ты отдала свой бокал несчастной девушке и тем решила ее судьбу. Мне все равно, что она выжила, она не была целью уникального дерева, моего друга.

– Не тронь растение! Это твоей целью она была, а не его! – вступилась Яна.

Но сумасшедший директор не обратил внимания на ее реплику.

– Кстати, так в старину цари травили неугодных послов из других стран. Прощальный ужин те проигнорировать не могли, а когда умирали много позже, ни у кого не возникало подозрений, кто именно был отравителем, да и вообще что имело место отравление. Зря вы перешли мне дорогу, я ведь знаю свой санаторий как свои пять пальцев, да к тому гримом умею пользоваться, а потому спокойно прохаживался там, где мне было нужно, оставаясь неузнаваемым.

– Доктор Иголкин предупреждал, что у меня должно быть неважно с сердцем, – прошептала Яна. – И Ариадна Максимовна. Что это, совпадения?

– Ха! – рассмеялся бывший директор. – Дура! Я подговорил их так сказать, конечно, не посвящая в планы того, что собираюсь на самом деле убить тебя и твоего любовника. Просто, мол, напугаем их, чтобы убрались к себе в Москву и занялись своим здоровьем. Ариадне я сказал, что когда подписывал контракт с Карлом, то тот якобы обмолвился, что сровняет ботанический сад с землей и развернет здесь поля для гольфа и теннисные корты. А лоху-доктору – что новый хозяин закроет лечебницу и устроит там казино. А кто хочет потерять свое место, где тебя уважают и слушают? Вот они и подыграли мне.

– Что ты хочешь сделать с ними? – посмотрела на связанных мужчин на дне ямы Яна, теперь уже разобравшаяся, что к чему во всех происходивших в санатории событиях.

– Разве не понятно? Ты отправишься к ним, после того как проглотишь кусочек свинца. Я гуманен к женщинам, на тебя бетон польется уже на мертвую, а им придется помучиться. За что? Заметь, на все есть своя причина. У меня мозги – компьютер! Я все просчитываю до мелочей, а некоторые про меня говорят – псих, псих. Сами вы все недалекие курицы и самовлюбленные петухи! Мне нужен был союзник, я имел неосторожность обратиться к этому олуху-прорабу, чтобы он поучаствовал в моем плане выкуривания отсюда иностранного хозяина. Предложил ему подорвать все то, что уже построили, и ввести Штольберга в новые траты, чтобы он плюнул и отдал неприбыльное дело назад мне. Я обещал ему долю, но прораб оказался честным малым, то есть дураком. А он, идиот, захотел все рассказать тебе, да еще и мало того – вызвал другого идиота, Ватрушкина. Я понял, что их надо убирать обоих как свидетелей. Вынужденная мера, понимаешь? Ну, теперь, невеста Веселого Роджера, – видел я, видел твою маечку с черепами! – много раз чудом избежавшая смерти, ты знаешь все. Приготовься к встрече со своим женихом.