Текст книги "Траурный венок от Красной Шапочки"

– А ты думала, что твоя бедная больная подружка умирает от голода над тарелкой овсянки?

– Да, ты нигде не пропадешь, – задумчиво протянула Ася, присаживаясь на стул.

– Угощайся! Хочешь выпить?

– Я за рулем.

– Скучный ты человек, Ася, – взяла виноградину Яна.

– Зато ты веселишься за двоих. Тебя чуть не поджарили! А я чуть с ума не сошла.

– Не поджарили же? К чему тогда убиваться? Я даже ходить могу. Вон мне и обувку подобрали, – кивнула на валенки Яна. – Думаю расшить их стразами, тогда они больше пойдут к моему образу.

Ася внимательно посмотрела на нее. Яна сейчас была чем-то похожа на Никиту – обгоревшие брови, ресницы, ореол взлохмаченных волос, красные щеки и возбужденный взгляд.

– Краска стыда… – тихо сказала Ася.

– Что? – не поняла Яна.

– Да я так… о своем…

– А… – Яна взяла свой пластиковый стаканчик и допила коньяк.

– Откуда пиршественный стол?

– Как откуда? Сейчас так в больницах кормят. Шутка! Твой клиент притаранил и фрукты, и цветы. Похоже, он запал на меня, сама не знаю почему. Но в моем возрасте такое весьма льстит. Хотя, может, он просто испытал шок при виде своих траурных венков? А потом еще и головой ударился об асфальт. Вот и решил, что это знак, будто я послана ему судьбой.

– Скорее, чертом послана, – отметила Ася.

– А ты что, завидуешь?

– Что ты! Мне некогда! Я весь день в суде и в следственном управлении провела. Кстати, с моего клиента, с Никиты Глебовича, сняты подозрения в какой-либо причастности к самоубийству Надежды Быковой.

– Браво! Мое самопожертвование принесло результаты. Я разворошила осиное гнездо! – заулыбалась Яна, жуя ветчину с шампиньонами.

– Скажи, а как ты относишься к Карлу? – вдруг спросила Ася.

– К какому? – выдала Яна, все так же безмятежно улыбаясь. Ася даже дар речи потеряла.

– К Штольбергу.

– А… Положительно отношусь. А что? И почему ты так на меня смотришь? Откуда я знаю, о каком Карле ты спрашиваешь. Я, между прочим, тоже Карловна. Может, ты интересуешься, как я относилась к своему отцу? Мало ли в Бразилии донов Педро… – засмеялась Яна, чуть не подавившись ветчиной. – Потом, надо сделать скидку на то, что я еще нахожусь в состоянии пережитого шока.

– А мне кажется, что это окружающие тебя люди находятся в состоянии хронического шока, тебе же все – как с гуся вода. А сейчас ты банально пьяна.

– Не банально! Есть повод! Зря ты думаешь, что я такая чувствительно равнодушная! Я очень испугалась и сейчас расслабляюсь…

– Расслабляешься? И в ход идут все средства? – прищурилась Ася.

– Хороший коньяк на голодный желудок да в приятной компании – прекрасное средство.

Ася поддалась искушению и взяла дольку ананаса.

– Значит, к Карлу, уточняю, Штольбергу ты все еще относишься положительно?

– Что значит «все еще»? – Яну от выпитого явно повело. – Просто очень положительно! И если бы он был здесь, я бы нашла еще пару способов для расслабления, но это не для твоих ханжеских ушей, – махнула Яна рукой с гроздью винограда, метнув оторвавшиеся виноградинки в противоположную сторону.

– То есть тебе мало? – подняла удивленно бровь Ася.

– Чего мало? – не поняла Яна. – Да, мне недостает общения с ним!

– И ты нашла заменитель? – уточнила Ася.

– Какой заменитель?

– Сахара! – в сердцах воскликнула Ася. – Что ты меня за дурочку-то держишь?

– Ты же знаешь, что я не признаю заменители – кофе только с кофеином, пиво только с алкоголем и сахар только натуральный! – ответила Яна, честно глядя на свою подругу голубыми наивными глазами, окруженными опаленными ресницами, что придавало взгляду особую детскость.

– Просто ангел! – «умилялась» Ася. – А как ты относишься к изменам?

– Я к ним никак не отношусь, это личное дело каждого, – пожала плечами Яна. – А вообще-то что ты ко мне пристала? Говори напрямую, что тебя беспокоит. А то ты мне сейчас напоминаешь мою домоправительницу Агриппину Павловну в те дни, когда она бывает в ударе. Мертвого достанет разговорами о нравственности, о том, что негоже жене уходить от мужа к заоблачному принцу, да еще имея ребенка. Кстати, а Ричард знает, что я погорела?

– Думаю, что нет. Я ему не сообщала, как-то не до того было. Если бы он знал, он бы уже был здесь.

– Вот так всегда: куча ненужного народа шастает, а того, кого ждешь, нет, – обиженно выпятила губу Яна.

– Так тебе еще и бывшего мужа надо? – совсем ошалела Ася.

– Конечно! Его больше, чем остальных! Его все не оставляют мысли, что я к нему вернусь, но я-то кремень, ты же меня знаешь. Если что-то решила, то навсегда! А сейчас я так паршиво выгляжу, что могу спокойно с ним встретиться. Пусть посмотрит на меня и порадуется, что я теперь не его женщина. Все человеку приятно будет!

– Тьфу на тебя! – выругалась Ася. – Думала, дело скажешь.

– А я что думаю, то и говорю.

– Это-то и пугает.

Ася не вынесла испытаний ароматами деликатесов и подцепила ломтик копченой колбаски. Тут дверь палаты распахнулась, и на пороге показался молодой мужчина в белом халате, почему-то криво застегнутом. Лицо его тоже было красное, хоть он и не горел в огне, на губах блуждала идиотская улыбка.

– Здравствуйте, девочки! – громко произнес он, раскачиваясь в такт словам.

– Кто это? – прошептала Ася.

– Мой лечащий врач, – безошибочно угадала Яна, хотя узнать Дениса Сергеевича было сложно. Как-то он изменился с их последней встречи днем.

– Я врач, да, врач, – послушно закивал Денис Сергеевич, и взгляд его сфокусировался на изобилующем едой столе. – Смотрю, и у вас поляна накрыта. Молодец, Никита! Не человек, а праздник! Обычно юмористы в жизни нуднейшие люди, а этот нет… Всех девчонок в себя влюбил, продуктов натащил…

– Выпивки, – добавила Ася.

– Да, коньяку. А что? – с вызовом посмотрел на нее Денис Сергеевич, держась за косяк. – Могу я себе позволить рюмашку в конце трудового дня? – Тут его лицо сморщилось. – Вообще-то, конечно, на дежурстве не могу. Но никто же не узнает? – подмигнул он подругам и снова встретился с отрезвляющим Асиным взглядом. – Девушка, а вы это… это… пострадавшая? Почему не в бинтах? Раздевайтесь, я вас посмотрю!

– Я навещающая.

– Все равно раздев… тьфу! Извините, мадам, – шаркнул ножкой Денис Сергеевич, что выглядело очень комично. – Я что зашел-то? – спросил он у Яны.

– Не знаю, – честно ответила она, икая от обжорства.

– А как вы? – Он перевел взгляд на Асю и вздрогнул. – А… как там наши ноженьки? Уже бегают по дороженьке?

– Не бегают… но ходить могу, вот и обувь мне подобрали, – ответила Яна.

– А, наша Клава молодец! Все продумает… Валенки, валенки, да не подшиты, стареньки… – неожиданно высоким голосом пропел лечащий врач, но, главное, с душой и большим чувством. – Я что зашел-то? Очень хорошо, что вы уже бегаете, а то «утку» до утра подать будет некому. Ну, все расслабились!

– Напились? – уточнила Ася.

Денис Сергеевич снова сморщился:

– Ой, не могу… Яна Карловна, кто это? Не ваш душеприказчик? В кой-то веки людям накрыли шикарный стол, знаменитость к нам попала… Напились, напились… Ну, напились, и что? – с вызовом вопросил он.

– Тише вы, Денис Сергеевич, а то о вашем нарушении режима завтра будет известно всей больнице, – предостерегла его Яна.

– Все… умолкаю, – сгорбился тот, не отрываясь от косяка, потому что попросту без опоры вряд ли устоял бы на ногах.

– Эй, док! – окликнула его Яна и показала свою початую бутылку коньяка. – Я тоже нарушаю больничный режим. Выгоните меня из больницы, пожалуйста.

Денис Сергеевич с минуту осмысливал сказанное Яной, а потом категорически затряс головой:

– Что ты, Цветкова! Я тебя никогда в жизни не выпишу! Никита сказал, что каждый день будет тебя навещать. Он попросил обеспечить тебе максимальный комфорт и уход, и он все время будет носить нам угощение и материальное вознаграждение, пока ты лежишь здесь. Ты будешь лежать здесь вечно! – по возможности твердо заявил лечащий врач. Покачнувшись, он нелепо откланялся и, пошатываясь, покинул палату Яны.

– Пора тебе отсюда сматываться, – покосилась на Яну подруга.

– В ночной рубашке и валенках? – сокрушенно всплеснула руками Яна.

– Я принесла тебе одежду. Заехала к тебе домой и взяла вот это платье. Ну и вкус у тебя… – хмыкнула Ася. – Я стояла у шкафа с одеждой и ощущала себя имиджмейкером какой-нибудь певички из ночного кабаре. – Ася выложила из пакета на кровать короткое платье ярко-розового цвета. – Самое приличное, что нашла…

– Старье! – констатировала Яна. – Но чтобы уйти из больницы, сойдет. Я тут залеживаться не хочу, ты права. Сейчас все заснут, мы с тобой и уйдем. Отвезешь меня домой, поможешь идти.

– Я, конечно, понимаю, что это не мое дело, но не могу не спросить… Не пойми превратно, я не хочу вмешиваться в твою личную жизнь, но очень бы хотела знать… чтобы понять, просто понять…

– Да что случилось-то? Ты всегда понимала меня лучше других.

– А сейчас не понимаю… Зачем ты изменяешь Карлу? Я все понимаю: Никита очень хорош собой, вы с князем видитесь не так часто, как хотелось бы, ты молодая и красивая… Я также понимаю, что все мы не совершенны, мы люди и можем дать слабину. Ты, конечно, надеешься, что Карл ничего не узнает. И от меня он этого точно не узнает, даю слово! Но я не понимаю, зачем изменять порядочному, хорошему человеку? Ну, как-то нехорошо это…

Яна слушала монолог подруги, открыв рот и хлопая веками без растительности.

– Я не поняла, а кто кому изменяет?

– Ты и Никита, тут. Ой, не строй из себя саму невинность, я все слышала!

– Чего ты слышала?

– Как вы тут мучились и страдали. Как ты благодарила его за то, что снова почувствовала себя женщиной.

– Конечно, почувствовала, а то даже в руки ничего взять не могла, ногти мешали. А теперь я наконец избавилась от жутких акриловых крючков! – помахала Яна пальцами перед лицом теперь уже ничего не понимающей Аси.

– При чем здесь твои ногти? И зачем ты их так безобразно постригла? Прямо как старая бабушка.

– Потому что то, что ты слышала, это и была стрижка моих ногтей, – невозмутимо сообщила Яна.

– С такой-то возней? – не поверила ее подруга. – И при чем здесь Никита? Ты всегда заставляешь мужчин стричь тебе ногти?

– Нет, только тогда, когда они обгорели в огне и превратились в ужасные твердые пластмассовые наросты, а я не могла даже взять в руку ножницы, – серьезно ответила Яна.

– Так вы… О, боже! А я за дверью чуть от стыда не сгорела. Кто бы мог подумать! Они, оказывается, подстригали ногти! Ну, да разве у тебя может быть что-то по-нормальному, как у других людей? У тебя и ногти-то ненормальные! – защебетала Ася.

– Не знала, что ты так печешься о моей чести, – хмыкнула Яна.

– А как же! Я так рада за Карла! Значит, ты его любишь и все у вас хорошо?

– Аминь! – кивнула Яна.

– Давай выпьем! – предложила Ася.

– Ты же за рулем, – напомнила ей Яна.

– Да ну его! Тут такие события! Заночую у тебя в палате, все равно тут все пьяные, а утром поеду сразу в суд по одному делу…

Яна быстро налила Асе полный стаканчик, а себе чуть-чуть, и они с подругой чокнулись.

Тут мелодично зазвенел Янин телефон, она ответила на звонок:

– Алло? Да, Тамара, рада тебя слышать. Что с голосом? Да нет, у меня все хорошо, я просто выпила… Что? Очень хорошо! Все, я поняла. Спасибо за сведения, мой неустанный сыщик, рада была тебя слышать, – снова сказала Яна и отключила связь.

– Что? – спросила Ася, уже выпившая свою порцию.

– Накликала на свою голову… Что, что… Карл в Москве, вот что! Звонила одна девочка – горничная из гостиницы, где он иногда останавливается, и сообщила мне об этом. Она мой осведомитель. Ну, знаешь, не водит ли он к себе девиц, и все такое…

– Хорошо… встретитесь, – откинула обгоревшую челку со лба Ася.

– Ты не думаешь, о чем вообще говоришь. Ты хорошо видишь, в каком я виде?

– Вполне.

– И ты считаешь, что я в таком виде понравлюсь Штольбергу?

– Любящему человеку все равно, как ты выглядишь, – уверенно ответила Ася, налегая на свои любимые оливки. – Конечно, он посочувствует тебе, что ты снова попала в передрягу…

– Хотела бы я с тобой согласиться, – посмотрела на свои сильно короткие и поэтому такие непривычные ногти Яна.

– Давай поспорим?

– Эка тебя развезло! Тебе пить нельзя, тетя адвокат. Причем совсем, – вздохнула Яна.

– На набор дорогой косметики, – продолжала гнуть свою линию Ася.

– А знаешь, что-то тут не так, – вдруг округлила голубые глаза Яна. – Ведь раньше Карл звонил мне прямо из аэропорта со словами: «Любимая, я уже на русской земле! Жутко скучаю, люблю, несусь прямо к тебе!» А сейчас что? Тамара только сейчас заступила на смену и не знает, сколько времени Карл находится в гостинице. Вдруг уже несколько дней? Ася, он не звонил мне ни разу! Приехал и не звонил! В чем дело? Разлюбил? У него свои дела, а меня он видеть не хочет? Я только сейчас об этом подумала. Какой ужас! Все, немедленно едем в гостиницу, я задам Карлу вопрос лично! – Яна резко вскочила на ноги и, скрючившись от боли, повалилась обратно на кровать. – Вот черт!

– Сначала напоила меня, а теперь как мы поедем? – растерялась Ася.

– Поймаем такси, – уверенно ответила Яна, у которой разом исчезли вся расслабленность и хорошее настроение. Она была жутко ревнива.

Яна, лежа на кровати, извивалась ужом, чтобы нацепить принесенное Асей розовое платье в облипку.

– Сейчас, сейчас я узнаю, почему он развлекается в России без своей русской подружки, – бормотала она.

Ася спешно выпила соку и подставила свое хрупкое плечо Яне, с трудом надевшей на ноги валенки и передвигающейся «лунной походкой» Майкла Джексона.

В больничном коридоре было тихо и спокойно, только откуда-то раздавался звук работающего телевизора и женский смех. Подруги, не встретив ни души, спокойно прошли коридор, спустились по лестнице на цокольный этаж и вышли на ночную улицу через запасный выход.

Глава 9

Ночь была очень теплая и темная, только легкий ветерок давал хоть какую-то жизненную силу, обдувая лица и голые части тела. Яна достаточно быстро остановила легковую машину марки «ауди», и шофер за пятьсот рублей подвез их к гостинице, где и остановился в данный момент Карл.

– Дорогая гостиница, – предупредил мужчина, – я знаю другие, неплохие и дешевле. – Водитель говорил, а сам посматривал на перебинтованные ноги Яны в валенках, решив, что его пассажирки приехали из глухой провинции и не в курсе астрономических цен Москвы.

– Нас эта вполне устраивает, спасибо, – ответила Яна и захлопнула дверцу машины.

– Нас пустят ночью-то? – поежилась Ася.

– Куда они денутся? Иди за мной! Сейчас мы все узнаем.

Яна достаточно шустро для своих ранений двинула вдоль сверкающего иллюминацией фасада со стеклянной прозрачной стеной, огораживающей холл, свернула за угол и буквально протиснулась в узкий проулок, который отделял гостиницу от соседнего дома. Она достала сотовый телефон и набрала номер.

– Тамара? Это Цветкова. Знаешь, я уже возле гостиницы. Да, у того входа, через который ты меня запускала на романтические свидания. Все! Жду!

– Ты прямо как настоящая аферистка, – усмехнулась, глядя на подругу, Ася.

– Я хочу сделать Карлу сюрприз. И он его получит!

Маленькая металлическая дверь, почти незаметная на фоне стены, открылась, и на улицу выглянула молоденькая девушка в униформе гостиницы.

– Яна, идите сюда! Ой, а что это с вами? – Она заметила ноги Яны.

– Бандитская пуля, – буркнула та и прошмыгнула мимо Тамары, таща за собой подругу. – Нам не надо переодеваться в униформу, чтобы нас не засекли? – спросила Яна, и удивленная вопросом Ася сообразила: значит, она уже и это проделывала.

– Да к чему такая конспирация? – не поняла Тамара. – Карл же в вас души не чает, и я рада, что помогаю осуществиться вашему сюрпризу за его более чем щедрые чаевые и всегда любезное отношение.

Тамара провела ночных посетительниц узким, захламленным проходом к грузовому лифту и пожелала всего хорошего.

– Ох, попадем мы с тобой опять в какую-нибудь историю, – занервничала Ася.

– Не дрейфь! Со мной мой адвокат! – хмыкнула Яна и вызвала грузовой лифт. – Если нас поймают, под пытками не говори, что нас впустила Тамара, – добавила она. И, заметив, как вытянулось лицо подруги, рассмеялась: – Шутка!

– Почему нельзя было войти через главный вход? Что, Штольберг не пустил бы тебя?

– Вот именно, что я не знаю… До сего момента он что-то не жаждал меня увидеть. И потом, как же наш сюрприз, если его заранее спросят по телефону: пускать гражданку Цветкову или выгнать взашей?

Лифт бесшумно открылся и поглотил в своей просторной металлической кабине двух пьяных женщин, одна из которых выглядела более чем странно.

Яна с Асей поднялись на десятый этаж и наконец-таки попали в цивилизованный мир. Просторный, хорошо кондиционируемый коридор с ковровой дорожкой, светлые стены, деревянные двери. «Люксы» находились в самом конце после прекрасного холла с зимним садом, который отсекал их от других номеров.

– Вот его «люкс», – припала к двери Яна, чтобы перевести дух. И вдруг напряглась.

– Что? – не поняла Ася.

– Что это за звуки? – побледнела Яна.

Ася прислушалась, и по ее спине поползли мурашки. За дверью явно занимались сексом, судя по крикам и воплям, в основном женским.

– Что это? – повторила вопрос Яна, словно Ася была в курсе происходящего.

– Ну… не знаю… А Карл не любит смотреть порнофильмы? Так, на ночь грядущую, с чашечкой чая и рюмочкой коньячка?

– На звук телевизора не похоже. Ася, не пытайся пудрить мне мозги!

– Тише!

– А что, боишься спугнуть пару голубков? А может, и не пару? Кажется, я знаю не все таланты Карла! – воскликнула Яна.

– Да я уверена, что все не так… мало ли что… Ты вот тоже… Я-то подумала, что ты с Никитой… а вы всего лишь подстригали ногти.

– Ага! Тогда, может, Карл бреется? Хочешь посмотреть?! – взорвалась Яна и судорожно нажала заветные цифры сотового телефона. – Тамара? Это опять я. Подойди к номеру Штольберга. Да, срочный вызов.

– Горе мне, горе… – схватилась за голову Ася. – Лучше бы ты изменила Карлу с Никитой, тогда бы вы сейчас были квиты.

Испуганная Тамара появилась через две минуты.

– Открой номер! – тоном, не терпящим возражений, приказала Яна, нетерпеливо постукивая ногой в валенке.

– Но я не могу…

– Можешь! У тебя есть ключи.

– А что, Карл не открывает тебе? – спросила Тамара, понявшая, что влипла.

– Он сейчас очень занят. Ты разве не слышишь? Не краснейте, девушки, все и так понятно. У меня обгорели волосы и отвалились ногти, но все компенсируется выросшими ветвистыми рогами. Злодей полюбил Россию, причем в самом прямом смысле! Открывай, Тома, и покончим с этим!

– Может, не надо? Будет скандал…

– Будет справедливость! И если ты сейчас не откроешь дверь и не избавишь мои уши от пошлых, мерзких звуков, я ее выломаю, и тогда будет еще и ущерб! – заявила Яна.

Тамара подчинилась. Было заметно, что она побаивается Яну, заявившуюся в гостиницу ночью со своей подружкой, да еще в таком странном обличье (обтягивающее розовое платье в сочетании с огромного размера валенками производили сильное впечатление). Руки девушки дрожали, она явно боялась потерять свое место.

Как только щелкнул замок, Яна в мгновение ока влетела внутрь, ориентируясь и идя словно гончая на запах, нет, в данном случае на звук. То, что она увидела на кровати, а именно сплетение женского и мужского тел, было подтверждением ее худших предположений. Яна не была женщиной, которая всплакнет и простит измену или молча удалится с гордо поднятой головой. Ее родители – актриса и гробовщик, произвели на свет настоящую гремучую смесь. Яна могла и простить, и уйти, но только… посмертно. То есть после смерти изменщика. Ну, если тому сильно повезет, он мог остаться в живых с тяжелыми увечьями. Яна схватила первое, что ей попалось под руку, и огрела несколько раз широкую мужскую спину, сверкающую мышцами в темноте.

Этим первым, которое ей подвернулось под руку, оказался изящный торшер, сломавшийся после третьего удара, чем спас жизнь «любителя клубнички». Тут, конечно, подоспели и Тамара с Асей и схватили Яну за руки, еле удерживая ее, так как в ярости и в ревности в ней проснулась недюжинная сила. Ася не хотела действительно становиться полезной подруге по своей профессии, а Тома желала спасти от гибели щедрого на чаевые клиента. Яна орудовала торшером молча, полная ненависти, презрения и ревности, словно в фильме ужаса «Техасская резня», только не бензопилой, а торшером, который вращался в ее руке, будто винт вертолета.

Со стороны занимавшихся сексом первой реакцией был несомненный шок, а затем последовали возмущение, негодование и ярость. Красивая растрепанная женщина завопила как машина со спецсигналом, а мужчина, не в силах расправить плечи после сокрушительных ударов Яны, бормотал ругательства и проклятия.

– Мерзавец! Ты надолго меня запомнишь! И учти, это не ты бросил меня, а я тебя! – извивалась в руках Аси с Тамарой Яна, изрыгая проклятия.

– Яна, успокойся, – механически повторяла Ася, уже совсем не надеясь, что ее слова возымеют действие.

– Успокоишься тут! Втайне от меня, у меня под боком, на моей исторической родине, можно сказать… Уничтожу! А еще клялся в вечной любви! Князь, называется! Да холоп ты, и душонка у тебя холопская!

Кто-то включил освещение, и место преступления озарилось неярким, ровным светом. Кроме того, Асе не могло показаться, она явственно услышала, как захлопали двери в коридоре.

«Какой позор… сейчас сюда сбежится вся гостиница, – мелькнула у нее мысль, – а то и репортеры…» Она уже словно увидела заголовки в утренних выпусках «желтой» прессы один лучше другого: «Пьяный дебош в «Империале», «Чешский князь застукан русской невестой с проституткой», «Обгоревшая и пьяная невеста Штольберга учинила разборку в “Империале”».

Яна между тем растерянно смотрела на темноволосого мужчину атлетического телосложения. Молодая фигуристая женщина визжала противным голосом:

– Помогите! Нападение! Да что ж такое? Пятизвездочный отель! Где охрана?

– Она киллер! Хотела меня убить! Они достали меня и в России! Ее послала Света Морозова! – вторил ей голый мужчина.

– Кто это? – спросила Яна у Аси, перестав вырываться. – Это же не Карл!

– Явно не он, – согласилась подруга. – Простите нас, мы ошиблись номером, – попыталась ретироваться Ася, но не тут-то было.

Наконец-то подоспела служба охраны, вызванная на шум другими жителями этажа. Два крепких молодца преградили путь к отступлению.

– Что здесь происходит? Кто эти дамы?

– Киллеры, они хотели меня убить, – пожаловался мужчина.

– Да я знать тебя не знаю! Убить я хотела совсем другого человека! – возмутилась Яна.

– А исполнителю вовсе не обязательно знать свою жертву в лицо, – ответила пострадавшая.

– Признание в убийстве? – оживился охранник. – Так кого вы хотели убить?

– Штольберга.

– Ого! – присвистнули охранники.

В дверях номера показался заспанный Карл собственной персоной.

– О, господин Штольберг, вас хотели убить! Предотвращено покушение, вы вовремя ушли из своего номера, – охотно сообщили охранники.

– Какое покушение? О чем вы? – Карл вошел в спальню, и тут взгляд его темно-карих глаз остановился на Яне. – Яна? Ты? – выдохнул он, и было непонятно, чего в этом возгласе больше – удивления или ужаса.

Молодая женщина на кровати, натянувшая простыню до подбородка, тоже посмотрела на Яну.

– Яна? Так киллерша и есть та самая Яна Цветкова, из-за которой ты бросил все и всех? – И в ее возгласе явственно читалось неподдельное удивление. – По ней ты сходишь с ума?

Яна поежилась, понимая, что сейчас выглядит не лучшим образом, причем если очень мягко выражаться. Женщина в постели, рассматривала свою соперницу самым ревностным и внимательным взглядом.

Посреди номера стояла высокая и худая, как палка, женщина в нелепом розовом в облипочку платье. Какая-то странная на голове прическа – длинные до пояса пряди сочетались с короткими, торчащими из головы в самых неожиданных местах. Создавалось впечатление, что ей давно и некачественно сделали наращивание волос и половина искусственных уже успела оторваться. Лицо Яны тоже показалось даме странным – как вареное яйцо вкрутую, бледное, без бровей и ресниц. И что было еще хуже, без макияжа. Про нее вполне можно было бы снять клип песни «Странная женщина, странная…». Но больше всего поразило госпожу Регину Грубер то, что невеста князя к коктейльному розовому платью надела серые валенки огромного размера. Не сапожки, не туфли, а именно валенки, откуда торчали длинные, худые ноги в бинтах. В общем, как Регина ни старалась понять, чем Яна поразила Карла, она понять так и не смогла. Поразить Яна может, и очень сильно, вот уж в чем Регина не сомневалась, но чтобы влюбить в себя искушенного князя… Тут Регина очень сомневалась.

– Карл… понимаешь, я думала, что здесь ты… ну, с женщиной, потому и учинила небольшой скандал, – замялась Яна, пряча торшер за спину.

– Ничего себе – «небольшой скандал», – передразнила ее Регина. – Мало того что ворвалась в самый неподходящий момент, так еще и чуть не убила моего жениха! – Ее возмущению не было предела.

– Я думала, что тут Карл, – упрямо повторила Яна.

– О, ты приревновала меня? – Карл проявил чудеса догадливости.

– Да она бы убила тебя от ревности! – продолжала твердить Регина, у которой почему-то резко оголились плечи и область декольте при появлении Карла. – Ты же говорил, что твоя Яна красивая и не ревнивая. Выходит, обманул меня дважды, – промурлыкала Регина, имея в виду, что Яна не красивая и ревнивая.

Яна поняла намек и жутко разозлилась на Карла:

– Ты рассказывал обо мне какой-то драной кошке?

– Эй! Я тебя не оскорбляла! – крикнула голая красотка.

– А только что? – возразила Яна. – Карл, ведь это же твой номер, откуда я могла знать, что здесь будут другие люди. А когда я услышала характерные звуки, то и взорвалась.

– Яна, я приехал со своими друзьями, и так как их двое и они мои гости, то я им предоставил свой номер-«люкс», а сам разместился в обычном номере на том же этаже, – сказал Карл, во все глаза рассматривающий Яну, словно картинку «найди десять отличий и получи приз».

– Мог бы уже не говорить, теперь мне все понятно и так, – вздохнула Яна, а Ася наконец-таки смогла вставить слово:

– Извини, Карл, мы не хотели…

– Ну так что будем делать? – почесал затылок один из охранников, знавший, что Штольберг вип-персона в отеле, ему и решать, наказывать своих несостоявшихся киллеров или нет.

– Я думаю, Сержио не станет заявлять на нападавших, раз они – друзья Карла, – с приторной улыбочкой сказала Регина, явно обрадовавшаяся, что Яна так безобразно выглядит, ей словно только что предоставили большой шанс вернуть Карла обратно.

Конечно, Сержио, скрывающийся у Карла Штольберга от своих преследователей, не стал заявлять на друзей князя, и инцидент был исчерпан.

Карл извинился перед своими приглашенными друзьями и повел Яну с Асей к себе в номер. Напоследок Регина крикнула вслед Яне:

– А то, что у вас на ногах, называется валенки, русский колорит?

– Да, у нас все ходят в валенках в России. И еще в шапках-ушанках. Разве вы не знали?

– В июне-то? – засмеялась несносная Грубер.

– Круглогодично, – ответила Яна.

– А почему они сорок пятого размера? У вас ноги больше, чем у Карла?

– Нет, я просто хожу в них в ластах. Так удобнее плавать, не снимая валенки.

– Может, хватит? – поинтересовался Карл.

– Что ты, дорогой, мы только начали перепалку, – улыбаясь, ответила Яна, у которой гора с плеч упала, когда она поняла, что Карл ей не изменял.

– Яночка, а почему у вас ножки перебинтованы? – продолжала Регина, испепеляя соперницу взглядом, явно недовольная тем, что Карл смотрит на эту странную русскую девицу столь нежно.

– А у меня жуткий варикоз на ногах, я недавно прооперировалась. Для моего солидного семидесятилетнего возраста у меня еще была не самая плохая ситуация. Понимаете?

– Шутите?

– Шутим, шутим! – показала ей язык Яна и захлопнула дверь.

– Да она ненормальная! Сержио, ты видел избранницу человека голубых кровей? То-то он на ней не женится. Она же ужасна! Как Карл собирается вводить эту лахудру в аристократическое общество? Он явно ее скрывает!

Сержио все еще морщился от боли в спине.

– Ничего не могу сказать, я ее плохо разглядел, искры из глаз до сих пор. Откуда только в ее тщедушном теле такая силища?

– Она была в состоянии аффекта, что и придало ей сил. А ты, прохиндей, тем не менее разглядел, что она худа. – Регина задумалась. – Все же не могу поверить… Штольберг общался с такими шикарными женщинами! Некоторые были даже лучше меня. Как он мог остановиться на таком недоразумении?

– Может, она просто сейчас не в форме? – почему-то заступился за свою обидчицу Сержио.

– Она шла на свидание к любимому мужчине! Какая женщина не будет при этом при полном параде? Ну уж нет, его Яна Цветкова очень странно выглядит, поверь мне!

– Да я особо и не спорю, – пожал плечами Сержио и снова застонал, так как пошевелился и попытался расправить плечи.

В то же самое время Карл с тревогой в голосе спрашивал у Яны:

– Что с тобой?

– А что? Тебе что-то не нравится?

– Почему ты так выглядишь… странно?

– И ты туда же! Надо же, всем так нравится, когда Яна Цветкова красивая! А я вот испортилась, постарела, подурнела. Что, больше не нужна? – Яна завелась не на шутку. – А ты меня спросил, что со мной произошло в последние дни?! Меня чуть на костре не сожгли, между прочим! И тут уже не до сантиментов и не до красоты!

Карл побледнел:

– Яна, прости меня, я не знал. Я не говорил, что ты плохо выглядишь, просто… не так, как всегда. Что случилось? Ты цела? – искренне заволновался князь.

– Как видишь, – фыркнула Яна, – пострадали ногти и ноги, в основном ступни. Передвигаться теперь могу только в валенках, но это не навсегда, так что на каком-нибудь приеме у тебя в замке я не появлюсь в валенках, успокойся.

– Успокойся сама, я все понял. Я могу чем-то помочь? – спросил Карл.

– Уже нет, – ответила Яна и уткнулась в грудь Карлу. – Я так перенервничала, а тут еще это… Все из-за тебя! – вдруг резко стукнула его кулаками в грудь Яна, что характеризовало ее как особу весьма неуравновешенную. – Почему ты здесь инкогнито? Почему не сообщил мне, что приехал в Москву?

– Яна, я готовил для тебя сюрприз, – оправдывался Карл.

– Он у тебя удался – я чуть не умерла.

– Я не о том. Я решил организовать бизнес в России, чтобы иметь возможность дольше бывать у тебя на родине и чаще видеть тебя, – обнял ее Карл.

Ася, все это время чувствовавшая себя не в своей тарелке, деликатно кашлянула:

– Ну, я пойду? – попятилась она к двери.

– Еще чего? Пьяная, ночью, никуда я тебя не отпущу! Все здесь разместимся, – схватила ее за руку Яна.

Номер Карла, конечно, был не такой роскошный и большой, как тот, что он отдал своим друзьям, но тоже очень даже ничего. Две комнаты, раздельный санузел. Широкая кровать и гардероб в спальне. Полностью оборудованная гостиная с креслами, видеоаппаратурой, баром и мягким диваном. На этот диван они и кинули сейчас свои уставшие кости. Яна с облегчением вытянула раненые ноги и вздохнула: