Текст книги "Кто в теремочке умрет?"

Глава 29

Обои свисали клочьями, побелка на потолке пожелтела от времени, на стене, там, где проходила ржавая труба, красовались желтые разводы. На полу лежал кусок линолеума, который и сам не помнил свой первоначальный цвет. Он все время норовил свернуться в трубочку, так как плинтусы в этой комнате отсутствовали напрочь. Покосившееся окно производило гнетущее впечатление, потому что не закрывалось полностью, между рамами нанесло кучу мусора и пыли. Одиноко висящий плафон цвета апельсина был расколот с одной стороны и вмещал в себя одну мигающую от постоянно замыкающей проводки лампочку. В комнате стояли три стула, один захламленный шкаф и стол, покрытый выцветшей клеенкой.

– Ого! – присвистнула Яна, входя в это помещение, на двери которого висела табличка «Детективное агентство. Агнесса и другие», и осматривая его убогую обстановку.

Сама хозяйка в синем джинсовом платье вскочила ей навстречу.

– Яна! Всегда рада.

– Когда ты мне сказала, что открываешь детективное агентство, я и предположить не могла, что оно будет таким…

– Да, здесь требуется небольшой ремонт, – согласилась Агнесса, затаскивая Яну в комнату и приглашая присесть на стул.

Яна смахнула пыль с поверхности стула и осторожно опустилась на него, так как он недвусмысленно затрещал под ее тяжестью.

– Я бы сказала, что здесь требуется капитальный ремонт, – не согласилась с ней Яна.

– На все это нужны немалые средства, – протянула Агнесса, – а я только открылась. Когда мой хозяин выгнал меня, он, наверное, думал, что я пропаду, но не тут-то было! Крейсер под названием «Агнесса» не так-то просто потопить! Я смогла на свои маленькие сбережения открыть маленький офис! Я теперь не секретарша в подчинении у кого-то, а сама хозяйка фирмы. Моя мечта осуществилась, я открыла детективное агентство, где буду распоряжаться сама!

– Я тебя поздравляю, – сказала Яна, которая не разделяла восторга своей знакомой.

Она спросила у новоиспеченной сыщицы:

– Чем ты будешь платить за аренду? Ты знаешь, что надо сначала наработать клиентуру?

– Конечно! – согласилась Агнесса.

– И как ты это собираешься делать? – ехидно поинтересовалась Яна. – Да если кто-то сюда и войдет, то сразу сбежит от одного только вида твоего офиса. Встречают-то по одежке, по солидности обстановки судят и о процветании фирмы.

– Я понимаю, но мне сейчас не до этого, я просто счастлива.

– А что обозначает название «Агнесса и другие», кто твои «другие»? Или ты одна?

– Нет, у меня есть один сотрудник, – смутилась девушка, – это Юрик, его же выгнали из телохранителей вместе со мной. Я взяла его на работу, все равно его больше никто не брал… – вздохнула она, глаза ее, как всегда, смотрели в разные стороны.

– Слушай, а как ты играешь в баскетбол? – вдруг спросила Яна у нее.

– Ты, наверное, имеешь в виду мои глаза? – засмеялась Агнесса. – Кстати, очень удобно, противник никогда не знает, в какую сторону я смотрю и кому передам пас, правда, и свои игроки не всегда это понимают… но это уже мелочи.

– У тебя есть клиенты? Как ты собираешься расследовать дела без опыта? – спросила Яна.

– Опыт – дело наживное, я не случайный человек в этом бизнесе.

– А клиенты? – повторила Яна свой вопрос.

– Пока нет, но скоро будут, – отвернулась к окну Агнесса.

– Я буду твоим первым клиентом, – сказала Яна, – но предварительно я хочу задать тебе один вопрос.

– Сколько угодно!

– Ты знаешь, Карл Штольберг просил моей руки, – поправила прическу Яна.

– Да ты что?! Поздравляю! – воскликнула Агнесса.

– Пока не с чем, я еще думаю…

– Ты еще думаешь?! Да я бы… – от возмущения Агнесса не находила слов.

– Я потихоньку стала знакомиться с традициями этого дома, изучать родословную. Недавно полистала один фотоальбом Карла. И обнаружила очень странную вещь. На школьной фотографии Карла я увидела маленькую девочку с длинными ногами в спущенных колготках, с черной косой и в больших очках, под которыми скрывались косые глаза.

Яна внимательно посмотрела на Агнессу, та стушевалась.

– Ты рассекретила мою тайну. Да, я училась несколько лет с Карлом Штольбергом. Ну и что из этого?

– Почему ты не рассказала мне об этом раньше?

– Я скрывала, – надулась Агнесса.

– Почему?

– Боялась, что ты обвинишь меня в покушениях на князя.

– Почему ты так думала? – спросила Яна.

– Ну, решишь, что я, забитая, страшненькая школьница, влюбилась в молодого Штольберга, он, естественно, не ответил взаимностью, и я решила его извести.

– А это не так?

– Конечно, нет.

– Почему ты думала, что я приду к такому выводу? Разве ты могла держать связь с замком, если тебя туда не пускают, а покушения на Карла совершались и в замке в том числе? – удивилась Яна.

– Может, у меня был сообщник? – предположила Агнесса.

– Хо-ро-ша-я мысль, – протянула Яна, – кто, например?

– Начальник охраны Иржи.

– Почему он? – удивилась Яна.

– Потому что несколько лет назад он работал у нас в агентстве телохранителем, – опустила глаза Агнесса.

– Да?! – изумилась Яна. – Я этого не знала… если бы я тебе так не верила, то подумала бы, что ты действительно преднамеренно обманула меня и, следовательно, что-то скрываешь.

– А ты мне веришь? – с надеждой в голосе спросила Агнесса.

– Скажем так, я поставила на другую лошадку, – задумчиво произнесла Яна, постукивая острым носком лакированной туфли по полу.

– Ты сказала, что будешь моим первым клиентом, – глаза сыщицы заблестели. – За ним следить? За Карлом?

– Почему сразу – следить? Послушай меня. Я случайно оказалась в комнате Терезии и произвела поверхностный осмотр.

– Опять у нее? Ну, ты даешь! Молодец! Гвардия не сдается!

– Где уж тут сдаваться, если в Карла опять стреляли, – буркнула Яна, – но дело даже не в этом, не делай такие страшные глаза, с ним все в порядке. Я листала фотоальбом Терезии и нашла одну очень любопытную фотографию, похоже, не так давно отснятую.

Яна щелкнула замком сумочки, достала фотографию и протянула ее Агнессе. С карточки на нее смотрело личико Терезии в обрамлении кудряшек, она была в розовой кофточке, улыбка чуть тронула ее пухлые губки.

– Кто это? – спросила Агнесса. – Ах, да! Это же девушка, живущая в замке!

– Это Терезия – дочь дворецкого, – ответила Яна, – а теперь переверни фотографию.

Агнесса выполнила ее просьбу и уставилась на слова, написанные карандашом по-английски.

– Я не понимаю…

– Зато я хорошо понимаю. Здесь написано: «Париж. Двухтысячный год. Практика в национальном госпитале. Луиза».

Яна многозначительно посмотрела на Агнессу.

– Ну и что? – глупо похлопала та глазами.

– Как что? Почему фотокарточка подписана именем «Луиза»? Ведь это же Терезия! Или у нее двойное имя? Мне это неизвестно.

Агнесса смотрела на Яну косыми глазами.

– И что? – открыла она рот. – Может быть, она хотела подарить ее Луизе?

– Тогда было бы написано «Луизе», а не «Луиза», – не сдавалась Яна.

– И что?

– Что? Что? Что ты заладила?! Кто из нас шеф детективного агентства, ты или я?

– Надо пойти к Терезии и все у нее узнать, – предложила сыщица.

– Как бы не так! Кто же из преступников сознается в чем-либо. Это мы должны выяснить сами! – Яна встала и, как всегда в минуты волнения, начала ходить по комнате. Но в этом помещении ей хватало сделать лишь три шага в одну сторону и три шага в другую.

– И что? – осторожно поинтересовалась Агнесса. – Ведь это было в Париже, я имею в виду практику Терезии-Луизы.

– Вот! Вижу у тебя какие-то проблески в голове. В Париже! Значит, туда надо поехать и все выяснить.

– Яна, ты предлагаешь мне поехать в Париж?! На какие деньги? Ты посмотри, где я сижу? Ты же сама только что говорила, что я в дерь… кхе, извините! А тут первое дело, и сразу такое!

– Агнесса, – вздохнула Яна, – как ты собираешься работать? Просто удивительно. Все дела расследуются на деньги клиента, понимаешь? Что ты, маленькая, что ли? Учить тебя надо? Я полностью оплачиваю тебе поездку во Францию. Только раздобудь мне информацию, прошу тебя! Я сама бы поехала, но не могу оставить Карла.

Она достала внушительную пачку евро и положила на стол перед Агнессой.

– Если ты мне, подруга, поможешь, то будь уверена, я помогу тебе с ремонтом. Мне это уже приходилось делать, я родилась на стройке.

– По-моему, ты родилась в седле, – раздался мужской голос, и в комнату вошел Юрий: – Привет всем!

– Привет единственному сотруднику агентства «Агнесса и другие», – поздоровалась с ним Яна.

Выглядел Юра вполне довольным жизнью. Яна ощутила себя вдруг в обществе страстно влюбленных друг в друга людей, которым не удается это скрыть. По взглядам, которые бросала эта парочка друг на друга, Яна все поняла и порадовалась за Агнессу.

– Яна предложила мне первое дело.

– Очень хорошо! Спасибо Яне.

– Но ехать надо в Париж, – сказала Агнесса.

– Я с тобой! Я не отпущу мою птич… то есть я, как твой сотрудник, должен тебе помочь в задании, – заявил Юра.

Яна подавила смех.

– Яна! – вдруг всполошилась Агнесса. – А как я там буду общаться? Я же не знаю языка!

– Я знаю! Я понимаю! Вот без меня и не сможешь поехать, – снова вступил Юра.

Яна лукаво посмотрела на эту парочку и подумала, что, скорее всего, Юра так же понимает иностранные языки, как и умеет управляться с лошадью, он просто не хочет отпускать девушку в город влюбленных одну.

– Я заплатила деньги, делайте с ними, что хотите, хоть поодиночке, хоть вдвоем, но достаньте мне информацию, – сказала им Яна.

Этот вопрос она уладила и со спокойной совестью вернулась в замок.

Эпилог

– Эту ночь мы проведем с Карлом в отеле, я не могу спать с ним в замке Штольбергов, не являясь его законной женой, а на следующий день мы уедем в Москву, – сообщила всем собравшимся за обеденным столом Яна.

– Как же так? – всплеснула руками Элеонора Мария. – Почему в Москву?

– Наш сын наконец после долгого пребывания за границей вернулся в родовой замок, а вы хотите уехать в Россию! – поддержал жену Франтишек Штольберг.

– А я считаю, что они взрослые люди и сами вправе решать, где им жить, – вдруг подала голос Терезия в кружевном розовом платье, сидящая за одним столом с князьями.

Яна старалась не срываться и не обращать на нее внимания. Элеонора Мария ее почти уговорила, что эта девочка не может быть замешана в злодеяниях. «Думаю, что может, да еще и не в таких», – подумала тогда Яна.

– Правильно, Терезия! – поддержал свою «сестренку» Карл. – Мне с таким трудом удалось уговорить эту женщину, чтобы она обратила на меня внимание, что теперь я поеду за ней хоть на край света. Яна не может жить без своей России, значит, и я буду там жить. У нее там работа, мама, ребенок… – перечислял Карл.

– А мы? Разве мы не твоя семья? Разве мы не старые родители, нуждающиеся в помощи? Так кинуть свои дела на старого отца? – спросила княгиня.

– Дела я смогу вести и из Москвы, и я буду часто вас навещать.

– Ну, а помолвка? Мы хотим устроить в замке красивую помолвку, – продолжала Элеонора Мария.

– Какая помолвка?! Я же еще не разведена, – подала голос Яна, – еще и поэтому я должна ехать на родину, чтобы урегулировать отношения с мужем.

– Ну, хорошо, – сдался Франтишек, – только зачем последнюю ночь проводить вне дома, я не понимаю?

– Мы хотим уехать живыми и невредимыми, а здесь, в замке, небезопасно, – пояснила Яна.

Выглядела она как никогда прекрасно – в строгом черном платье с юбкой, закрывающей колена, вопреки всем ее правилам в одежде, в черных туфлях и с блестящей золотой заколкой в волосах. Родители Карла уже давно смирились с выбором сына.

– По-моему, проще закрыть меня на ключ, если Яна во всем обвиняет меня, – засмеялась Терезия.

– Не будем опять ворошить прошлое, – строго оборвала ее Элеонора Мария.

– Поэтому сегодня мы устраиваем прощальный ужин и уезжаем в отель, – заключил Карл.

Спорить с ним никто не стал. Всем было понятно, что это бесполезно. Прощальный ужин прошел в дружеской обстановке, несмотря на косые взгляды, которыми Яна одаривала Терезию. Она уже почти смирилась с обилием столовых приборов на столе в замке. Яна давно усвоила правило: все они должны быть испачканы в конце трапезы, чтобы не выглядеть плебейкой в глазах прислуги. Карл в знак своего счастья подарил невесте кольцо с крупным бриллиантом. Она тут же вспомнила кольцо, которое подарил ей Ричард, в виде сердца, усыпанное черными и белыми бриллиантами.

«Все-таки я негодяйка, Дик прав. Карл думает, что жизнь со мной – рай, а что, если я и его сделаю несчастным человеком?» – подумала она и содрогнулась. Яна не могла смотреть на довольное лицо Карла, ей казалось, что она обманывает всех, и нет ей за это прощения. В конце ужина они простились с родителями князя, взяли свои вещи, сели в такси и отправились в лучший отель города, чтобы утром улететь в Москву.

– Это ты здорово придумала, провести последнюю ночь вместе в отеле, никто нам не помешает, – радовался Карл.

– Ты серьезно думаешь, что я решила предаться любовным утехам? – удивилась она.

– А разве нет? – расстроился Карл.

– Пока убийца на свободе, нам не будет покоя.

– Яна, опять ты за свое. Угомонись!

– Нет, Карл, все просчитано до мелочей! Я пустила слух, что мы завтра улетаем, Терезия все слышала, следовательно, у убийцы только один шанс убить тебя – сегодня. Иначе придется ехать в другую страну и действовать уже на чужой территории.

– Я-то думал, что мы проведем романтическую ночь, – протянул Карл.

– Одно на уме. Ты хочешь быть убитым сегодня ночью?

– Нет, – честно ответил он.

– Значит, слушайся меня, и все будет хорошо.

– Ты уже знаешь, кто придет меня убить? – шутливо спросил князь.

– Догадываюсь, и эта догадка шокирует меня. Думаю, что и ты будешь в шоке, когда узнаешь.

– Не скажешь заранее?

– Боюсь спугнуть удачу.

– Ты вчера долго говорила по телефону, – сказал Карл.

– Да, был очень важный, международный звонок, – подтвердила она.

– Из дома?

– Из Парижа от моих специальных агентов.

– У тебя уже и там агентурная сеть есть? – засмеялся Карл.

– Да, скоро я переплюну ЦРУ, – подтвердила Яна.

Такси остановилось у фешенебельного здания с неоновой вывеской: «Отель». Швейцар в ливрее открыл перед ними дверь, и Яна с Карлом поднялись по широким мраморным ступенькам в великолепный холл с красивой подсветкой и зимним садом. Карл, мило улыбаясь, говорил о чем-то с девушкой-администратором. Потом он взял ключи и повел Яну к лифту. Работник отеля нес за ними чемодан. Номер был великолепный, с несколькими комнатами и лоджией с видом на ночной город. Карл расплатился с посыльным и подошел к ней.

– Вот мы и одни…

– Кхе, кхе, Карл Штольберг, не совсем, – раздался у него за спиной голос, и из смежной комнаты вышел Августин.

– Вы?! Что вы тут делаете? – спросил князь.

– Меня пригласила Яна. Она убедила меня, что сегодня ночью вас придут убивать, – объяснил полицейский, приглаживая лохматые волосы.

– И вас тоже? И вы поверили?

– К сожалению, или к счастью, благодаря ей я располагаю кое-какими уликами, она не лжет.

– И что вы собираетесь делать? – заметно занервничал Карл. – Вы что, собираетесь здесь торчать всю ночь?

– Именно так.

– Какой кошмар!

Августин усмехнулся.

– Пойдем посидим в ресторане, а потом поднимемся в номер, – предложила Яна, которая все последнее время была чрезвычайно задумчива и печальна.

Они спустились в сверкающий огнями ресторан и сели за столик на двоих. Суетливый молодой официант быстро принес им меню и зажег свечу на столе. Вращающиеся зеркальные шары на потолке бросали красивые блики на хрустальную посуду, на вычищенные до блеска подносы официантов, на драгоценности посетительниц. Оркестр играл джаз.

– Делай вид, что мы счастливы и безмятежны, – сказала Яна Карлу.

– А зачем мне делать вид? Я и так счастлив и безмятежен, – ответил Карл, – или ты считаешь, что за нами наблюдают?

– Кто знает…

Они посидели некоторое время за столом, заказав легкую закуску, фрукты и вино, потанцевали. Яна почти забыла об ответственной миссии, которая привела их в этот отель. Уже за полночь они поднялись в свой номер, зашторили окна в спальне и потушили свет…

Время Голема для страшной мести пошло…

Убийца шел по черной лестнице, тяжело дыша и сжимая в потной руке рукоятку огромного заточенного ножа. Кровь стучала у него в голове, отдавая болью в барабанных перепонках. Он толкнул дверь и оказался на пятом этаже отеля.

«Номер пятьсот десятый, номер пятьсот десятый…» – шептал убийца.

Номера на красивых дверях проплывали мимо его глаз, пока он не сфокусировал свой взгляд на номере «пятьсот десять». Порывшись в кармане, он достал отмычку и осторожно вставил ее в замочную скважину. Несколько бесшумных движений, и замок щелкнул. Убийца аккуратно открыл дверь и вошел в прохладный, кондиционируемый номер. Убийца прокрался по мягкому, пушистому ковру, остановился перед спальней и прислушался. Ответом ему была тишина. Он толкнул дверь, его сознание плясало от предвкушения убийства, к которому он так долго шел. Лунный рассеянный свет, проникая сквозь полупрозрачные шторы, освещал два тела, лежащие на широкой постели. Убийца облизал пересохшие от волнения губы и двинулся к кровати. Он вытащил нож и склонился над телами. Переведя дыхание, убийца взмахнул рукой и начал остервенело наносить удары ножом по лежащим. Он бил их и бил, лезвие ножа периодически поблескивало в лунном свете. Его не остановили ни грозный окрик «ни с места!», ни яркий электрический свет. Глаза его затуманились, дыхание сбилось, в удары он вкладывал столько ненависти, что сотрудники полиции на секунду замешкались, увидев это. Остановили его только наручники, защелкнутые на запястьях. Нож выпал из вмиг ослабевших рук, и был быстро откинут полицейским в сторону. Убийца только сейчас обратил внимание на то, что кругом летали перья и не было ни одного пятнышка крови. На кровати лежали разорванные в клочья, развороченные подушки и больше ничего…

– Я все думала, как вы поступите со свидетелем, то есть со мной? – спросила Яна, выходя вместе с Августином из соседней комнаты. – Но ты и со мной не церемонился, Лукаш, так ведь?

Вслед за Яной из соседней комнаты вышел бледный, как смерть, Карл.

– Лукаш, ты? – выдохнул он. – Этого не может быть…

– К сожалению, это так, – тряхнула длинными волосами Яна, – и тут уже ничего не попишешь! Все улики налицо! Никакой суд присяжных не оправдает.

– Яна Цветкова, ты молодец, все продумала, – похвалил ее Августин, – я до последнего сомневался, не думал, что из этого что-то получится.

– Как же так, Лукаш? – Карл никак не мог поверить.

Дворецкий стоял совершенно убитый, глядя подслеповатыми глазами вдаль и беззвучно шевеля губами.

– Я объясню тебе все, думаю, что я смогу это сделать, – сказала Яна, расположившись в кресле.

– Ты не должен жить! – сказал Лукаш сквозь зубы.

– Лукаш, что ты говоришь? Ты же мне был как родной! Ты же нянчил меня с детства!

– Не тех людей ты считал родственниками, – вздохнула Яна, – но ты прав, князь, дежавю… Ты был близок с женщиной, которая называет себя Терезией.

– Яна! Ты опять говоришь глупости! Я никогда бы не смог жить с дочерью дворецкого своей семьи.

– А кто сказал, что она его дочь? Ты не обратил внимания, что я назвала ее женщиной, которая называет себя Терезией. Это не дочка Лукаша, ее зовут Луиза, и она была лучшей подругой настоящей Терезии и к тому же очень похожа на нее.

– Откуда ты все это узнала? – изумился Карл.

– Ты, кажется, смеялся над моей агентурной сетью в Париже. Агнесса и несправедливо уволенный тобою Юрий поехали в Париж, в университет, в котором училась дочка Лукаша.

– Что их подвигло отправиться туда? Почему у вас снова возникло подозрение насчет Терезии? – спросил Августин, и Яна рассказала об обнаруженной фотографии при ее несанкционированном обыске комнаты дочери Лукаша.

– И вот что узнали мои агенты. Все годы учебы Терезия жила вместе с Луизой в одной комнате, они снимали ее на двоих. Терезия была влюблена в Карла с детства и делилась своими мечтами с подругой. А главной мечтой ее было – возвращение в замок взрослой, красивой девушкой, чтобы Карл наконец увидел в ней свою единственную и неповторимую. Много раз она представляла себе эту встречу, много раз она снилась ей. Фотография Карла стояла у нее на столе, но Терезия не подозревала, что ее подруга Луиза тоже заинтересовалась им. Да и как могло быть иначе? Когда тебе изо дня в день говорят об одном и том же, рассказывают, какой Карл красивый, добрый, умный и замечательный. Поэтому, когда Карл оказался в тех краях, Луиза закрутила с ним роман. Это было сделать несложно. Карл был не очень разборчив в связях, если девушка не против, то… – Яна кинула быстрый взгляд на князя.

– А Терезии не повезло, Карл по-прежнему не видел в ней женщину. Короче, Агнесса и Юрий нашли Терезию, точнее, ее могилу. Она покончила жизнь самоубийством, не знаю из-за чего, то ли из-за безответной любви к Карлу, то ли из-за предательства подруги, а, возможно, из-за того и другого. Когда Карл бросил Луизу, она осознала свою вину перед подругой. Ее охватили отчаяние и раскаяние. Она поехала в замок князя, чтобы отомстить ему, но, встретившись с ним, опять подпала под его обаяние и снова стала тешить себя пустыми надеждами на взаимность. Когда я догадалась, что Терезия – это не Терезия, я поняла, что Лукаш не может быть в этом не замешан. Одно дело князья, которые могли списать незначительные изменения во внешности дочки Лукаша на то, что она повзрослела и долго отсутствовала. Но Лукаш не мог не заметить, что перед ним не его родная дочь. Я узнала, что у Терезии были от природы кудрявые волосы, а в комнате ее я нашла бигуди. Спрашивается, зачем кудрявой женщине бигуди? То-то ее локоны всегда выглядели несколько кукольно, неестественно. Лукаш сделал вид, что поверил Луизе, но не смог простить Карла, посчитав его виновным в гибели Терезии, и начал мстить. Эх, Элеонора Мария не знала, кому доверяла… Именно Лукаш отсутствовал в своей комнате, когда в подвалах раздавались лязгающие звуки, именно он завел Карла на погибель в лабиринт, сам давно изучив все схемы подземелья и умея оттуда выбираться. Именно он вышел из своей комнаты будто по нужде, когда мы сообщили Элеоноре Марии, что уходим с бала. Лукаш не знал, что стреляет не в князя, убивая Диму. Именно он, сославшись на сердечный приступ, вернулся к себе в комнату и подкинул улики Терезии, вернее, Луизе, когда понял, что я обвиняю ее.

– Почему тогда Луиза не сказала, что она не Терезия? – спросил Августин.

– Спросите у нее… возможно, не хотела признаваться в своем обмане, чтобы еще больше не навлечь на себя подозрения, – пожала плечами Яна.

– Я служил верой и правдой роду Штольбергов столько лет и что получил за это? – подал голос Лукаш, его руки в наручниках тряслись, а голос срывался: – Мою жизнь, мое сердце разбили, единственного моего родного и любимого человечка уничтожили за ненадобностью. А все ты… – посмотрел старик с ненавистью на Карла, – самодовольный хлыщ! Все в жизни тебе давалось легко, что тебе стоило вскружить голову моей бедной дочери, а затем и ее подруге, ты прошелся по ним словно по набережной Влтавы. Но был жив я, ее старый отец, я должен был отомстить за свою несчастную дочку. Ты не имел права быть счастливым, когда она гнила в земле. Да, все покушения совершал я и нисколько не жалею об этом, то, что эту самозванку забрали в тюрьму, меня не беспокоило, она тоже была косвенно замешана в смерти Терезии. Мне бояться тюрьмы нечего, я уже слишком стар, единственно, о чем сожалею, так это о том, что не сделал того, что задумал. Когда вернулась эта выскочка из России, я сразу понял, что она докопается до правды.

– Ты сказал, что это судьба, – напомнила Яна.

– Совершенно верно.

– И все-таки столько лет преданной службы и такой печальный финал… – покачал головой Августин.

– Никто из них не стоит и волоска с головы моей Терезии!

– Лукаш, я не знал… – сказал Карл.

– Что ты мог знать? Ты даже не узнал, что рядом с нами живет не моя дочь, а женщина, с которой ты был близок. Тебе было все равно, за это ты заслужил смерть.

– Уведите его, – приказал Августин.

Лукаша взяли под руки и увели. Августин отвесил легкий поклон Яне с Карлом:

– Счастливо оставаться, вы оказали мне неоценимую услугу.

– Не только мы, не забывайте о паре неплохих агентов, которые скоро вернутся из Парижа. Не забывайте об агентстве «Агнесса и другие». Эти ребята всегда помогут вам, а вы посодействуйте им найти свое место и своих клиентов на детективном поприще, – вспомнила Яна о своих друзьях.

– Что будет с Лукашем? – спросил все еще не пришедший в себя Карл.

– Скорее всего его сочтут психически больным, под старость выжившим из ума, и остаток жизни он проведет на принудительном лечении. А с лже-Терезией будем разбираться, – ответил Августин.

Яна вздохнула и подошла к окну. От вида ночного города и возвышающегося на горе замка Штольбергов на нее снизошло умиротворение. Нет, не будет больше по этим узким улочкам бродить злой Голем и отбирать жизни у грешных людей. Он ушел вместе с одиноким, обозлившимся на весь мир несчастным стариком. Он ушел, но облегчения это душе не принесло…