Текст книги "Жизнь забугорная"

– А он?

– Гусары, говорит, денег не берут! И ушёл, не простившись.

– Ну, и ладушки. Иди, отсыпайся. Да на смену не опоздай, мне сегодня к пяти у адвоката надо быть, мой алкаш снова бузит.

Дни шли за днями. Мария больше не лезла к Олегу с расспросами, не интересовалась его времяпровождением. Она села на овощную диету и больше не простаивала у плиты. Ходила в фитнес-клуб с Ёлкой и на утренние пробежки с Татьяной. Загорала на работе, скакала дома на скакалке и крутила круг. Раз в неделю Ёлка «пилила ей копыта» и «унавоживала фейс питательными масками».

Как-то на вопрос Кука «Что пожрать?» Мария ответила: «Пицца в морозилке». Тот пригрозил, полушутя: «Уволю без выходного пособия!» Мария улыбнулась в ответ, тоже, мол, шутка: «Без выходного не получится. В Германии живём. Ты и зарплатой своей будешь со мной делиться, и пенсией за каждый совместно прожитый годок».

– А я, как Танька твоя, работу брошу и на базис устроюсь, – ухмыльнулся Кук криво.

– За что ж тебя тогда любить будут длинноногие брюнетки?

Олег явно растерялся и, удаляясь из кухни, пробурчал:

– А то больше не за что…

С этих пор он стал бывать дома ещё реже и всё чаще околачивался у Зойки. В последнее время этот факт не вызывал у возлюбленной столь бурной радости. Это огорчало Олега. Он надеялся уговорить её просто жить вместе, раз уж ей так страшно потерять вдовий статус. Кук был влюблён в Зойку, как мальчишка. Его притягивало к ней со страшной силой. Это было не что иное, как химическое взаимодействие, о котором он когда-то читал в забытой у них Танькиной брошюре. Какой-то французский профессор утверждал, что запах любимого человека, его голос, прикосновение вырабатывают в нашем организме определённые вещества, в мозгу резко увеличивается содержание фенилэталамина, вызывающего дивное блаженное состояние, сладко дурманящее ощущение парения над землёй. Тогда Олег только хмыкнул: бред сивой кобылы. А сейчас он испытывал нечто подобное. Рядом с Зойкой он терял ощущение времени и пространства, забывал, на каком свете находится. Олег и дня не мог прожить, не услышав Зойкиного голоса.

В этот день он оставил на её автоответчике около десятка сообщений, но она так и не перезвонила. Несмотря на позднее время, Олег рванул к машине и понёсся к любимой.

Дверь Зойка не открыла. Её окна были тёмными. Что за чёрт, ведь столько раз просил дать ключ от квартиры, так нет: «Ключ должен быть только у хозяина, а ты – хозяин в другом доме». Что же могло случиться? Зойка и раньше загуливалась в компаниях, но трубку брала всегда. Кук походил вокруг дома, потоптался под Зойкиным балконом, затем уселся на ступеньках её подъезда, подложив под зад свою кожаную папку. Сколько он так просидел? Судя по количеству окурков, часа два. Наконец очнулся от непонятного шума: это чей-то Мерседес въехал во двор. Ещё какому-то влюблённому шизику не спится в ночь глухую. Кук присмотрелся: в салоне сидела Зойка с каким-то набриолиненным хлыщом…

Вдруг земля стала уплывать из-под задницы Олега вместе с его папкой. В глазах заплясали зайчики: Зойка целовалась с этим мужиком – минуту, другую, пятую.

Ничего себе поворотец! Так вот, почему её мобила была отключена. Кук был так потрясён, что не заметил, как стал жевать вставленную в рот сигарету. Если они сейчас выйдут из машины вместе, Кук прибьёт его. Или её.

Он попытался приподняться, ноги не слушались, и Олег, как мешок с картошкой, ляпнулся обратно на папку.

К счастью, хлыщ выходить не стал, он ещё с минуту слюнявил Зойкину шею, а затем завёл мотор. Зоя вышла из машины, послала ему воздушный поцелуй, и он уехал. Джентльмен недоделанный: ни дверцу перед дамой не открыл, ни дождался, пока она войдёт в подъезд. А если бы маньяк в кустах притаился? Дерьмо арийское!

Увидев сидящего на ступеньках мужика, Зойка взвизгнула. Идентифицировав бомжа как Олега, несколько успокоилась и попыталась определить градус накала ситуации. Возвышающаяся рядом с любовником гора окурков свидетельствовала о крайней его степени. Что ж, лучшая защита – это нападение.

– Какого чёрта ты меня пасёшь? Мог бы и позвонить!

– Звонил. Весь день, вечер и полночи.

– Не устраивай мне сцен. Я тебе не жена!

– К счастью, да. Ты просто дрянь и дешёвая шлюха!

– Пошёл вон! – бросила Зойка в спину удаляющегося Кука. – Отелло киргизского разлива!

На ватных ногах Олег как-то добрёл до машины, брякнулся на сиденье, завёл мотор, отъехал за угол. Там остановился и упал головой на руль. Тишину спящего городка разорвал сигнал его автомобиля. Это мгновенно привело Кука в чувство, у него открылось второе дыхание, позволившее сконцентрироваться на поездке в обратную сторону, туда, откуда ещё утром собирался линять навсегда.

Мария уже спала, почему-то в гостиной на диване. Ах да, она уже неделю там спит. Или месяц. Тьфу, чёрт, наверное, он и впрямь храпит, как дракон. Олег разделся, влез к жене под одеяло, прижался к ней всем телом. Мария проснулась.

– Что ты здесь делаешь?

– Сплю со своей женой.

– Шёл бы ты, милый, лесом со своими предутренними сюрпризами. Мне что, на кухню перебираться, чтоб выспаться спокойно?

– Так это… супружеский долг…

– Прощаю я тебе все твои долги: и старые, и ещё не сделанные. Иди уже с Богом в спальню, не морочь мне голову и другие места.

Кук выполз из-под одеяла обескураженный. Никогда раньше Мария так с ним не разговаривала. Никому он, оказывается, не нужен. Ещё вчера у него был полный джентльменский набор: жена и любовница. Сегодня – дупель-пусто. От этих невесёлых мыслей стало ему совсем не по себе. «Надо отпуск взять, съездить куда-нибудь. Совсем уже уработался. Нервы ни к чёрту. Позвоню завтра Владу, сгоняем с ним в Альпы. На лыжах покатаемся, подснимем кого-нибудь. Глядишь, всё постепенно и образуется…». Жене он скажет, что на курсы в Берлин отправляется, а то, не ровен час, упадёт на хвост, а кто же в Тулу со своим самоваром ездит?

15

Разбитая и измочаленная Мария с трудом приплелась на смену Таньке.

– Тебя будто через мясорубку пропустили, – заметила та, глядя на подругу.

– Это Кук сегодня под утро надумал мне долги супружеские отдать.

– И что, отдал?

– Да простила я ему их, но уснуть до утра так и не удалось. Разбегаться нам надо. Ничего уже к нему не чувствую – все эрогенные зоны отключились от розетки. Они с Зойкой в отпуск намыливаются. Вот он и хотел на прощание подарить мне кусочек секса.

– Откуда знаешь об отпуске?

– Сказал сегодня в обед, что едет в Берлин на курсы какие-то на две недели. Но я-то не зря у вас с Ёлкой стажировалась: просмотрела оставленный на письменном столе список вещей, которые он с собой взять вознамерился. Ты видела когда-нибудь, чтобы курсы посещали в лыжных ботинках? Оно, конечно, им в столице виднее, как квалификацию повышать, но рекомендовать курсантам брать с собой эластичные бинты, мазь против ссадин и синяков, противопростудные средства – это, думаю, уже перебор. А что, по-твоему, означает сокращение «пр. 20 упак.»? Правильно, подружка, это самое и означает.

– А пуп у него не развяжется от такого количества? Ведь в каждой упаковке, по-моему, штуки по три… Как минимум.

– Да пусть бы и развязался. Это уже Зойкины проблемы.

– А давай на них, сволочей, порчу наведём! – выдвинула Танька совсем не богоугодную идею.

– Ты что, Татка, умом двинулась?

– «Что касается ума, он светлёхонек весьма». Пусть болеет сучка, сохнет, паршивеет.

– А она-то тут при чем? Не было бы Зойки, появилась бы другая. Ты же сама мне зачитывала из журнала, что у мужиков с сорока до пятидесяти наступает кризис среднего возраста, они начинают беситься, пытаясь оживить свою сексуальность с помощью молодой партнёрши.

– Помню, помню. В медицине это называется герокомией. – Почесала голову Танька. – Ладно, тогда давай Кука импотентом сделаем. Захочет изменять, а ку-ку – нечем.

– Интересно, как?

– Меня знахарка одна научила: берёшь носовой платок, мысленно представляешь, что это причинное место кобеля, завязываешь платок узлом, приговаривая: «Клюй зёрнышко, петушок или курочка!», и готово – не ловелас, а инвалид первой группы.

– А если, скажем, я вдруг это… ну, обратно его захочу? – поинтересовалась Мария.

– Тогда трижды прочтёшь «Отче наш», трижды «Да воскреснет Бог!» и трижды по девять «Во имя Отца и Сына…». После этого говоришь: «Спаситель мой, спаси, сохрани раба Божьего Олега. Жилочка по жилочкам натяни сустав, полусустав, не ломи, выйди скорбная болезнь из жил, из-под жил, из жёлтой кости, из пальцев, суставцев, из буйной головы, из червонной крови. Аминь. Аминь. Аминь». Всё это надо наговаривать на три открытых бутылки вина красного и давать своему инвалиду по 50 граммов в день.

– Слушай, откуда у тебя такие познания?

– Когда-то, в студенческие годы, ездили мы на фольклорную практику в Винницкую область, Жмеринский район, село Круги, в поселение староверов. Пока остальные песни и пляски собирали, напоролась я в лесу на какую-то избушку с бабулькой – божьим одуванчиком, ну и поселилась у неё. Раскрутила старушку на беседу. Каждый день записывала её «опыт» в толстый кондуит. Научилась у неё кровь останавливать, простуду за сутки снимать, баб от мужиков отсушивать.

– Стоп! Вот с этого места подробнее, желательно по слогам, – потребовала Мария.

– Ну что: пишешь на листочке имя разлучницы, сжигаешь его в полнолуние и три ночи подряд посыпаешь голову спящего мужика. На четвёртый день от его привязанности к любовнице одни ошмётки остаются.

– А кто гарантирует, что, разлюбив её, он снова тебя полюбит? – засомневалась Мария.

– Для этого существуют следующие ритуалы: почаще становись на тень своего мужика – овладеешь его мыслями и секретами. Остригаешь немного своих волос и подсыпаешь ему в обувь и в карманы одежды, чтоб его всегда к тебе тянуло. Берёшь ваши с ним фото, складываешь лицом к лицу, перевязываешь белой ниткой, капаешь на узелок воском церковной свечки и прячешь на недельку в укромное место. Растираешь во время купания своё тело наволочкой, снятой с его подушки. Или вот ещё: собираешь землю со следа мужа и кладёшь в горшок с кактусом…

– А я слышала, что кактусы способствуют ссорам в семье, – заметила Мария.

– Верно, Маша, в другой цветок, кактус отпадает, как и всё колючее: сухие икебаны, чертополох, декоративный тёрн… А вот засушенные лепестки цветов, которые он тебе дарил, очень помогают. Их надо ему в изголовье под подушку класть…

– Слушай, Тань, а чего это ты при таких способностях и одна до сих пор?

– Ну, я ведь теоретик, а практиковать должны посвящённые. А меня Господь не сподобил… Обращаться надо только к спецам.

– Татка, я хочу к спецу поехать. Где его взять?

– Да их как собак нерезаных, открой любое русскоязычное издание.

Мария достала из сумки свежий номер региональной газеты, специально взятой в солярий, который они с Танькой называли избой-читальней, и стала листать рекламные страницы. В это время дверь распахнулась и в помещение впорхнула Ёлка.

– Так вы обе здесь? А у меня билеты в цирк, шаровые. Идём в воскресенье.

Маша с Танькой с трудом оторвались от газеты и тупо уставились на Филю.

– Чем это вы так увлеклись? Нового одноразового ищете?

– Нет! – Танька почему-то заговорила шёпотом: – Мы ищем колдуна.

Ёлка сделала страшные глаза:

– За-чем?

– Машка будущее хочет узнать.

– Желание знать правду без возможности что-либо изменить – это изощрённая форма мазохизма. Вы не находите?

Мария с Танькой озадаченно молчали.

– Впрочем, там всё равно одна галиматья шарлатанская. – Ёлка взяла в руки газету. – Ну вот, пожалуйста: «Потомственный цыганский маг Милован откроет вам тайны будущего. Вы оказались в трудной ситуации, несчастливы в любви, на душе тяжесть, в браке отчуждение и холод, вас предал близкий друг? Подскажу, как правильно поступить, повернуть всё к лучшему, вернуть счастье и любовь. Камалэмо джалас менго романо!» Ну чем не бред?

– Девочки, я поеду к нему. Именно к нему! – огорошила Маша подруг. – Какой у него код города?

Ёлка посмотрела в объявление:

– Известное дело: 0190 – дорогой сервисный номер. Только дебилы по этому номеру звонят.

Мария ухватилась за трубку и стала набирать номер:

– Здравствуйте, я с Милованом говорю?.. С секретарём? Хотела бы попасть на приём… Хочу своё будущее узнать… Ну, и мужнино, если можно… А где вы находитесь? Под Ганновером? Записываю… Найду… Спасибо… Ольгой меня зовут… До свидания.

– Ну, что сказал? – раздалось дуплетом.

– Фото куковское при себе иметь, сделанное не более года назад. Чтобы он на нём был трезв и хорошо были видны его глаза. Помимо снимка привезти что-то, написанное его рукой, хотя бы номер телефона или подпись на документе. Ёл, будь другом, отвези меня, бензин – мой.

– Да это же чёрт-те где, два с половиной часа при хорошей погоде в одну сторону. И как мы будем искать самозванца этого? Я тех краёв вообще не знаю…

Мария опустила голову на руки и разрыдалась.

– Бог с тобой, Машенька, – испугалась Филя, – поедем, конечно. Возьму машину Джованни, у него есть навигатор, найдём мы твою деревню.

16

Неделю спустя Ёлка с Машей неслись по автобану в сторону Ганновера. Всю дорогу Мария сильно нервничала. С одной стороны, она хотела услышать правду о своей судьбе, а с другой – очень этого боялась.

– Да не трусь ты, Машута, им бы только деньги слупить – ничего конкретного этот конокрад тебе не скажет. Будет развозить сопли вокруг да около. Хорошо хоть додумалась чужим именем назваться. Будет возможность убедиться, какой он колдун.

Мария задумчиво смотрела в окно. Ёлка, покрутив радио, чертыхнулась:

– Хоть бери сам себя слушай! – и вдруг в самом деле запела:

 
Можешь на любовь не ответить,
Не пускать даже в сны,
Но ещё остались на свете
Колдуны, колдуны.
Я тебя давно опоила
Колдовскою травой,
Где бы ты ни бегал,
Что бы ты ни делал,
Всё равно ты будешь мой.
 

– Вот это голосина! – очнулась Мария от спячки. – Ёл, да тебе надо было в певицы идти.

– Ходила. Все студенческие годы была солисткой музыкальной группы. Если б не моя бабуля, определившая меня на философский, закончила б я консерваторию по классу вокала и звали бы вы меня сейчас не Филей, а Музой.

Приятным женским голосом навигатор сообщил о необходимости съезда с автобана.

– О, вещь, – восхитилась Ёлка, – любого дебила за руку приведёт к пункту назначения.

Через полчаса Мария уже звонила в дверь цыганского мага. Ёлка предпочла ждать её в автомобиле: «Видеть не желаю, как лучшую подругу оболванивают».

Вскоре Мария вернулась в машину, тихая и задумчивая.

Домой ехали молча. Ёлка ждала, что Маша сама заговорит, но та молчала. Наконец Филя не выдержала.

– Ты можешь хоть слово сказать? Что он тебе навтирал?

– Не знаю, Ёл, что и думать… Он сразу же назвал меня Марией. Представляешь? Сказал, что изначально Олег не был моей кармической парой… Что не стоит нам вместе мучиться… Что и с Зоей этой он тоже не будет… А у меня по судьбе совсем другой мужик проходит. Сказал, что мстить и наказывать никого нельзя, ибо в природе существует эффект ответного удара и совершённое зло с ещё большей силой возвращается к тому, кто нанёс его другим не только своими поступками, но даже мыслями. Велел мне Кука простить и отпустить с миром. Мол, ждёт меня совершенно другая жизнь, куда более интересная, чем была с Олегом. А за грехи свои каждый ответит сам.

– Ну, хорошо, а об этом новом твоём он что сказал: кто такой, кем работает, когда появится, а то ещё пропустим на фиг…

– Сказал, что мы знакомы уже. Вроде как по телефону познакомились…

– Слушай, а это не твой одноразовый, часом? – расхохоталась Ёлка. – А что, Танька сказала, что он вполне: чубатый, стройный, высокий, одет со вкусом. Не дай Бог, она телефон его выбросила.

– Да брось ты, какой нормальный мужик даст подобное объявление: «Ищу самку на одну ночь». Только проститутка в мужском обличье.

– А в койке-то он как?

– Мне тогда не до ощущений было. Одна мысль мозг сверлила: «Вот тебе, кобелина, я и отомстила».

Салон автомобиля взорвался истерическим хохотом. Ёлка с трудом удерживала руль. Машину заводило из стороны в сторону. Пришлось съехать на аварийную полосу. Остановившись, вытерли выступившие от смеха слёзы и продолжили путь восвояси.

– Всё, Машуня, завтра начинаешь новую жизнь, – сказала Ёлка на прощание. – Увидимся на фитнесе. Танюхе привет, она от любопытства уже на пену изошла. Иди – доложись. – И через мгновение исчезла в вечерних сумерках.

17

 
Хороша, плоха ли весть —
Докладай мне всё, как есть!
Лучше горькая, но правда,
Чем приятная, но лесть!
 

– встретила Танька Марию очередной Филатовской тирадой.

Пока Маша излагала ей содержание колдовских пророчеств цыгана, совсем стемнело. Подруги уже приступили к уборке, как входная дверь открылась, и на пороге возник Вал с букетом цветов. «Шикарный, из приличного магазина, – мелькнула в Машиной голове неожиданная мысль. – Заранее куплен, а не схвачен проездом на автозаправке. Интересно, кому он предназначается?..»

– Здравствуйте, девочки! – произнёс Вал тоном завсегдатая. – Хочу вас пригласить на чашечку кофе в «Ретро». Не возражаете?

Подруги недоумённо переглянулись. Тем временем Вал поцеловал руку Татьяне и приблизился к Маше, таращившей на пришельца удивлённые глаза.

Мужчина поцеловал Марию в щёку, забрал у неё из рук швабру и вставил вместо неё свой букет.

– Замечательно выглядишь, дорогая… Так как насчёт кофейку с ликёрчиком?

– «Мы полезных перспектив никогда не супротив», – ответила Танька за Машу.

– Тогда жду вас в машине! – И дверь за гостем закрылась.

Немая сцена продолжалась минуты полторы. Наконец подруги вышли из ступора.

– Вот оно… начало действовать… – прошептала Танька благоговейно.

– Что оно? – спросила Мария, опасливо озираясь.

– Кол-дов-ство… Не зря, видно, смотались. Всё, Машка, падаю Ёлке на хвост, пусть и меня везёт к этому ведьмаку. Сколько он с тебя содрал?

– Двадцать пять евро.

– Нормально. Один букет твой столько тянет. – Танька сняла с цветов яркую обёртку. – Мам-ма-миа, «Blumenparadies». Это тебе не хухры-мухры. И на фига тебе тот Кук? – Мария пожала плечами. – У него всё равно уже срок годности заканчивается. Лет пять ещё продёргается и – полное Ватерлоо. Будет у тебя на совести висеть, как чемодан без ручки: и нести невозможно, и бросить жалко. Линяй от него, пока не раскаялся…

– Ой, нас же Вал ждёт! – вспомнила Мария. – Закрываем, что ли?

– Маш, вы идите, а я – домой. Тут третий – лишний.

В баре было тепло и уютно: мягкими складками спадали с карнизов бархатные портьеры, стены украшали портреты с изображением дам в старинных платьях, на столах горели свечи в витых бронзовых подсвечниках. Тихая классическая музыка в исполнении одетого в смокинг тапёра ласкала слух публики. Никогда раньше она здесь не бывала. Впрочем, где она вообще бывала? Работа – дом – работа.

От запаха шоколада с ванилью, от ликёра «Бейлис», который она потягивала, перекатывая во рту кусочки льда, от нежного взгляда Вала у Марии кружилась голова. Ей не хотелось возвращаться домой. Впервые за много лет она была безмятежно счастлива.

Они беседовали с Валерием обо всём на свете. Он рассказывал о том, как он учился в Омске на физмате, как женился на своей однокурснице, как они переехали в Германию. Как мучились первое время от безденежья, пока он переучивался на программиста. И как его супруга, не выдержав трудностей этого периода, ушла от него к преуспевающему налоговому советнику, в бюро у которого одно время подрабатывала уборщицей. «Я тебя больше не уважаю, – сказала она Валерию на прощание. – Нормальный мужик скорее удавится, чем позволит жене убирать чужое дерьмо».

К этой потере Вал отнёсся по-философски. Самолюбие, понятное дело, пострадало, но, как выяснилось, уход жены – не конец света, ибо холостяцкая жизнь имеет целый ряд преимуществ. Как пел когда-то Борис Гребенщиков:

 
Как хорошо проснуться одному
В своём уютном холостяцком флете,
Ни перед кем не будучи в ответе
И будучи не должным никому.
 

Сейчас он работает системным администратором. Компьютер – его стихия. Продолжает учиться на дополнительных курсах, занимается самообразованием. На личную жизнь времени не остаётся, да и не хочет он связывать себя прочными узами. Сексуальные же потребности легко удовлетворяются посредством контактов по Интернету. Мария даже не представляет, сколько женщин (большинство из них замужние) звонят ему, побывав на его страничке на портале знакомств.

Он пытался таким образом завести постоянную подружку, но ни с одной из своих интернетовских приятельниц не возникло желания встретиться повторно. А на днях ему так сильно захотелось увидеть Марию, что он с трудом дождался сегодняшнего четверга…

Вал был предельно вежлив, не лез в душу без стука, молча, слушал то, что ему хотели рассказать. Потом вдруг взял руку Марии в свои ладони.

– Ты не сочтёшь меня нахалом, если я приглашу тебя к себе в гости, в любое удобное для тебя время? Клянусь, я не сделаю ничего такого, что могло бы тебе не понравиться. Ей-богу, я очень приличный мужик.

«Исключено, – подумала Мария, – я не выездная проститутка». И неожиданно для себя самой произнесла:

– В эту субботу вечером я буду свободна.

Произнесла и испугалась своей развратности. Одно дело – из отчаяния отомстить предателю, и совсем другое – сознательно, на трезвую голову, уподобиться Куку.

Впрочем, Олег в это время с пачкой презервативов в кармане будет «повышать свою квалификацию», стоя на лыжах. И всё-таки…

Как будто прочитав её мысли, Вал произнёс:

– Быть верным тому, кого не любишь, означает изменять самому себе.

Мария молчала, раздумывая над тем, насколько грешно то, что она, собственно, уже делает.

– Вы венчаны? – спросил Валерий, читая её мысли, как опытный экстрасенс.

– Нет.

– Так ты, голубушка, вообще не замужем.

И они оба рассмеялись.

18

На следующий день Мария стрелой неслась в фитнес-клуб. Увидев перед входом Ёлкину машину, удвоила скорость и в несколько прыжков преодолела лестницу. Филя была уже в трико и натягивала резинку на свой огненный хвост.

– Ёл, у меня завтра свидание… с Валом… он меня к себе домой пригласил… – Мария никак не могла отдышаться.

– Ну и чудненько. Мне уже Танька звонила. Переодевайся.

– Ёл, а если Вал не тот, о ком колдун говорил, тогда что ж получается?

– А ничего. Французы говорят: «Мадам может ждать, пока в её жизни появится подходящий мужчина, но это не значит, что во время ожидания она не может развлекаться со всеми неподходящими».

Путаясь в одежде, Мария, наконец, натянула на себя спортивное трико.

– Ёл, у меня не очень страшная фигура?

– Запомни, дурочка: мужчина идёт не на контур, а на запах.

– На что? – Мария поднесла к носу свою руку и втянула воздух.

Филя рассмеялась.

– На твою энергетику и сексапильность, существующую на уровне прикосновения, подсознания. Когда мужик прикасается к одной женщине, его начинает трясти, хотя вроде бы ничего особенного в ней нет. А другая просто идеальна, крутая фотомодель – а мужика к ней не тянет. Я доступно излагаю?

– Нет, Ёлочка…

– Понимаешь, можно иметь какие угодно идеалы и представления о возможном партнёре, но когда рядом оказывается человек, подходящий тебе биологически, ты потянешься к нему и наплюёшь на то, что он не так высок ростом, как хотелось бы, толще в талии, менее кудряв и широк в плечах. Главное – энергетика, которую он излучает. Именно на неё и «клюёт» твой организм. Совпадение по этому параметру срабатывает как система опознавания в ПВО «свой – чужой». Получая сигнал «свой», ты делаешь поправку и на возраст, и на социальный статус, и на образование, и даже на самое святое – материальное положение.

Встретить этого «своего» многим не удаётся годами, вот они и довольствуются расчётом до тех пор, пока он не появится на горизонте. Ну, уж если появится, то держись: шатаются устои, рушатся прежние связи, ослабевает интерес ко всему внешнему миру. В связи с этим у тебя возникает куча проблем, а ты счастлив, ибо наконец обрел своё, долгожданное, родное, созданное специально для тебя. И тебе абсолютно всё равно, торчат ли у него уши, седой он или лысый, худой или плотный. Потому как ты почувствовал: он – твоя половинка, необходимая тебе, как воздух.

Яркое оперение – вещь, конечно, хорошая, позволяющая сконцентрировать на себе внимание максимального количества представителей противоположного пола, но после схлёстывания биополей всё равно рядом останется именно «свой», не всегда самый яркий и броский, но подходящий именно тебе.

Мария восхищённо смотрела на Ёлку:

– До чего же ты умная, Филя!

– Да большого ума здесь не надо. Помнишь, что вытворяла лётчику-красавцу его супруга в фильме «Экипаж»? А теперь вспомни её второго мужа, лысого редкозубого хмыря в растянутых спортивках. Ему было достаточно цыкнуть, и скандальная дамочка становилась шёлковой. Рядом с ним она излечилась от истерик и почувствовала себя совершенно счастливой. Абсурд? Нет! Хмырь и был как раз тем «своим», энергетически родным, рядом с которым её биополе не сжималось до размеров лоскутка, а разворачивалось во всю свою ширь.

В этом деле осиная талия и поджарый задок не играют никакой роли. – похлопала Ёлка подругу по мягкому месту. – Я понятно изложила?

19

Как только Мария увидела из окна машину Вала, её сердце гулко заколотилось. Странно, она совсем не была влюблена в этого убеждённого холостяка. Ещё более странным ей казалось поведение Валерия. Почему он уцепился именно в неё?

Вал симпатичен, строен, моложе её на пять лет, профессионально реализован. Если ему нужен секс, то прошлый сеанс «одноразовой связи» продемонстрировал полную её, Марии, несостоятельность в этом вопросе: она была слишком зажатой и напряжённой. К тому же унизила парня на прощание, поинтересовавшись стоимостью его услуг. И что он в ней нашёл, зачем настаивает на продолжении знакомства? С этим вопросом на устах она и вышла из подъезда.

Вал мгновенно выскочил из машины, поцеловал ей руку, открыл перед Марией дверцу машины.

«Как же приятно ощущать себя дамой, а не «матерью» и «бабулей»!» – промелькнуло у неё в голове. Отъехав от дома на безопасное расстояние, Вал припарковался у обочины, достал с заднего сиденья большой букет диковинных цветов, похожих на раскрытые клювы розовых фламинго, и протянул их Марии.

– Мадам, я в восторге от вас!

Мадам несколько растерялась, но после вежливого «спасибо» собралась с духом и выпалила вертевшийся на языке вопрос:

– Валера, что тебе от меня нужно?

– Не знаю, Машенька, – ответил тот честно. – Хочу тебя видеть и всё. Инстинкт. Ведь почему осенью птицы на юг летят? Влечёт! – И сам рассмеялся сказанной абракадабре.

За ним расхохоталась и Мария. Несколько минут они заливались, как дети, и у обоих возникло ощущение особой близости. Затем Валерий завёл мотор и помчался к дому. Его напряжение передалось и Марии. Когда на светофоре Вал запустил руку в её волосы на затылке, женщину затрясло мелким бесом. Они оба не заметили, как оказались сначала у подъезда Вала, а затем и в постели. Как молча в неё упали и забылись друг в друге.

Дальнейшую событийную канву сознание Марии зафиксировало фрагментами. Вот она сидит на краю холостяцкой кровати Вала, элементов одежды на ней не наблюдается. Вот крупный план лица её уже двухразового любовника и откуда-то издалека, на фоне французского шансона, его реплики, являющиеся, по всей видимости, частью их диалога: «Любовь, мадам, это вам не просто так, ею надо заниматься», «Верности не обещаю, но страсть гарантирую. Шутка. Но очень смешная», «Одному кажется, что чёрт попутал. Другой же уверен, что Бог послал». Общий план: они валяются с Валом на полу, на сброшенном с кровати одеяле. На журнальном столике горят невесть кем и когда зажжённые свечи. Вот, обрызгивая друг друга, они пьют минеральную воду из пластиковой бутылки. Вот стоят на балконе, укутавшись в большой клетчатый плед, и жадно грызут одно яблоко на двоих.

И снова реплики Вала: «Хочу иметь на тебя абонемент… Конечно, глупость. Я просто тебя люблю…», «Делаю стойку на голове и буду так стоять до тех пор, пока ты не согласишься…».

Крупный план: отблески пламени свечи в больших озорных глазах шкодливого мальчишки. «Я тебя кон-фис-ко-вы-ва-ю». Стоп-кадр.

Спали ли они? Не больше часа. Утро наступило непозволительно быстро. Мария открыла глаза. Вал смотрел на неё и улыбался.

– Доброе утро, милый. Который час?

– Счастливые часов не наблюдают.

– Нет, серьёзно…

– Если серьёзно, я сейчас иду на работу, а ты остаёшься на хозяйстве и потихоньку осваиваешься. В обеденный перерыв я приеду, покормлю тебя и отвезу в твой солярий. Вечером заберу обратно.

– А дальше?

– Дальше я тебя конфисковываю. Как думаешь, вам удастся расстаться цивилизованно, или у Кука возникнут возражения?

– Главное, чтоб у меня они не возникли… Не гони лошадей. Время покажет, что будет дальше…

20

А дальше был эротический запой. Странно, что при этом они ещё умудрялись посещать присутственные места, на которых от недосыпу буквально валились с ног. Если Мария, отсидев пару часов, отправлялась домой досыпать, то с Валом было совсем худо: сначала он запорол на работе какую-то программу, затем дважды был оштрафован дорожной полицией, наконец потерял все ключи – от машины, гаража, офиса, сейфа и собственной квартиры.

– Валер, давай мы на пару дней прервёмся, – уговаривала Мария влетевшего в полосу неприятностей любовника.

– Тихо, Маша, я Дубровский. Прервёмся на пенсии по состоянию здоровья. А чтоб я мог хоть пару часов в сутки спать, я должен перестать бояться тебя потерять. Мне страшно, что по приезде твоего благоНЕверного ты снова сядешь на семейную цепь.

Мария молчала. Она чувствовала, что Вал ее любит. От его близости она хмелела, забывала обо всём на свете. Полнота жизни, молодой, нерастраченной страсти захлестнула её с головы до ног. За эти две недели она совсем забыла о существовании Кука, с которым так или иначе придётся объясняться. Врать и вести двойную жизнь она определённо не сможет. Значит, надо уходить.

– О чём ты думаешь? Взвешиваешь, стоит ли проводить остаток жизни под моей фамилией? Стоит! Ты даже не представляешь, какая это чудная картинка: «У самовара я и моя Маша». Ну что, едем собирать твои вещи, пока мартовский кот домой не явился?

А кот явился ещё два дня назад. По забитому почтовому ящику, пустому холодильнику, отсутствию средств личной гигиены жены, которые всегда были в ванной на полочке, просёк ситуацию и запил.

Такого поворота он просто не ожидал. Ну, прыгал он иногда в гречку и что? Сразу устраивать вендетту? У них ведь есть дочь, и Лёшик, и дом, в смысле, очаг. Женщины должны быть умными, уметь прощать. В жизни всякое случается. Нельзя из мести бросаться в чужие объятия!

Кук был пьян, как портовая шлюха. Он бесцельно бродил по квартире, разговаривая сам с собой.