Текст книги "Призраки Марта"

Глава 4

Мирта согласилась остаться на постоянную работу, включающую уборку и готовку в доме.

Март предлагал ей направить усилия только на кухню и подыскать новую уборщицу, особенно учитывая нынешнее состояние дома и объем работы, который потребуется для приведения его в должный вид. Но женщина отказалась наотрез, сказала, что справится со всем сама и его сомнения – лишь вызов ее способностям. Мартин не стал спорить, а про себя решил, что просто удвоит плату.

Вероятно, на положительное решение Мирты повлияло предложение мага разделить с ним прошлый ужин. Она ничего не сказала вслух, но Мартин видел, что ей было приятно. Не менее приятно ее поразило его решение позвать к столу бывшего раба.

Марту это представлялось естественным. Долгие годы у него не было слуг, а до этого… Викандеры всегда славились своими демократичными взглядами. Обслуживающий персонал обычно задерживался в их доме на долгие годы, слуги становились едва ли не членами семьи. Та же Эльза появилась в имении Викандеров задолго до рождения близнецов и, как Мартин подозревал, не случись того, что случилось, служила бы там до самой старости.

Так же конюх, дворецкий, няня, принятая на работу с появлением в доме детей.

Лорд Викандер часто говорил детям, что высокое положение – это не только имя и счет в банке на крупную сумму. Это прежде всего люди, которые тебя окружают. Верные люди. А еще говорил, что быть Викандером – это ответственность, а верностью не разбрасываются.

Март давно не был и не считал себя Викандером, но есть понятия, которые впитываются с молоком матери. Видимо, это тот самый случай.

Мартин отчетливо помнил момент, когда однажды Вита застала его на кухне болтающим с кухаркой и уплетающим свежеиспеченные пирожки. Мальчик часто так делал, пока сестра была занята играми в куклы и сооружением им трехэтажных причесок – действом, от которого он начинал зевать.

Когда Вита застала их с Эльзой едва ли не в обнимку, да еще и попивающими вместе чай, задрала нос и высмеяла брата. Он даже до сих пор помнил, что она ляпнула: «Так и женишься потом на прачке». Тогда мальчика это задело. Теперь его, скорее, удивляло, откуда у семилетней девочки могли появиться в голове подобные мысли и формулировки. Не иначе от гостей – не от родителей точно.

Эльза тогда едва не провалилась от стыда сквозь землю.

А близнецы чуть не подрались, пока громко и долго выясняли, кто прав. Брат требовал извиниться перед кухаркой. Сестра настаивала на своем и сыпала явно чужими заносчивыми фразами. Эльза пыталась их утихомирить и даже позвала няньку Агату, чтобы та вразумила воспитанников. Но не тут-то было: когда младшие Викандеры входили в раж, их могли остановить лишь родители – обычно отец.

Так случилось и в тот раз. На крики в кухню ворвался сам лорд Викандер и, выслушав посыпавшиеся на него со всех сторон версии произошедшего, впервые на памяти сына страшно при всех отчитал дочь, заставив теперь и ее покраснеть до корней волос и все-таки извиниться перед ни за что обиженной Эльзой.

Мальчику, конечно, тоже досталось – за скандал и раскиданную кухонную утварь.

А лорд Викандер в назидание глупой дочери сам целую неделю завтракал исключительно за кухонным столом, а не в столовой, как это было принято.

Разумеется, в доме Викандеров господа и слуги не находились на равных – и те, и другие четко понимали свое положение. Но отец требовал взаимного уважения и пытался научить этому своих детей.

Заставлять Мирту срочно наводить порядок в еще не готовой столовой, чтобы организовать «господину» индивидуальное место для приема пищи, в тот момент Мартин посчитал как раз неуважением и даже злоупотреблением. Оставить женщину и мальчика дожидаться, пока он сам поест, дабы соблюсти приличия, – вообще глупостью.

Лорд Викандер не стал наполовину лордом за ту неделю, что завтракал в компании Эльзы. Март не обеднел, разделив трапезу с Пьетро и Миртой.

Кухарка восприняла это как проявленное уважения к ней. Мальчик, похоже, насторожился еще больше, но Март не стал донимать его разговорами и отпустил в комнату, едва тот доел.

А для себя Мартин решил, что, может, он больше и не лорд Викандер, но порядки, принятые в родительском доме, ему определенно по душе. И плевать он хотел на правила поведения столичных господ – в своем доме он будет вести себя так, как ему нравится.

Пусть даже этот дом его – всего на полгода.

Встал Март, как всегда, поздно.

Полночи копался в бумагах в поисках информации о рабстве и правах и обязанностях рабовладельцев, но в кратком справочнике, который был в его распоряжении, не нашлось ничего, чего бы он не знал. Раб должен подчиняться и во всем слушать хозяина или другое лицо, уполномоченное этим самым хозяином давать рабу распоряжения. Раб является собственностью владельца до тех пор, пока не умрет или не будет перепродан другому лицу. В то же время нигде не говорилось о том, как хозяин обязан содержать невольников, и даже о том, обязан ли кормить их в принципе.

Март сильно подозревал, что не писали об этом как о само собой разумеющемся. Однако, похоже, владелец Пьетро решил, что если законом это не предусматривается, то можно не тратить средства на питание ребенка.

Кроме всего прочего, в конце статьи значились сноски на пункты, по которым права на собственность могли быть оспорены третьими лицами. Но в той копии, которая имелась у мага, данной информации не было. А это значило, что нужно или искать сведения дальше, или пустить все на самотек.

Пускать что-либо на самотек Мартин не любил.

Когда он спустился вниз, в доме пахло свежей сдобой. Закончившая готовить Мирта уже занималась уборкой гостиной; из холла доносился стук молотка продолжившего сегодня работу Себа.

Пьетро сидел на подлокотнике дивана неподалеку от натирающей лакированную поверхность стола женщины, о чем-то с ней негромко переговариваясь и болтая ногой в воздухе.

С появлением Мартина разговор мгновенно прервался. Мирта выпрямилась.

– Доброе утро, господин.

Пьетро сидел к лестнице спиной, поэтому среагировал позже: резко вскочил на ноги, будто ему дали пинок под зад.

– Доброе… утро, – повторил с запинкой. – Господин.

– Добрый день, – усмехнулся Март. – То, что я только что встал, не делает день утром.

Мирта робко улыбнулась. Пьетро отчего-то насупился.

– А чем это пахнет? – Маг решил оставить разбирательство с подозрительностью парнишки на потом и, ведомый запахом выпечки, двинулся в сторону кухни.

– Я напекла пирогов.

– Пахнет чудесно. Эл… Мирта, спасибо! – Мартин чуть было не назвал женщину Эльзой, но быстро спохватился.

С приездом в столицу воспоминания из детства стали лишь ярче, не хватало еще начать путать с ними реальность.

Март обернулся уже в дверях; строго взглянул на Пьетро, отчего тот втянул голову в плечи.

– А ты уже ел?

Мальчишка потупился.

– Ел, господин, – сказал с таким видом, будто ждал, что сейчас его попрекнут куском.

– Пока в доме нет гостей, можно без «господинов», – повторил Мартин то, что уже говорил вчера. Перевел взгляд на кухарку. – Мирта, к вам это тоже относится. – Несмотря на то что теперь Мирта совмещала обязанности по приготовлению пищи и уборке в доме, про себя Март все же называл ее именно кухаркой, должно быть, из-за прочной ассоциации с Эльзой. Та в ответ неуверенно кивнула. – А раз ел… – Маг снова обратился к Пьетро. – То не стыдно сидеть, пока женщина работает? Помог бы, что ли. Или без приказа никак?

Пьетро покраснел так резко, будто ему в лицо плеснули кипятка.

– Простите, господин, – пробормотал, обращаясь куда-то к своим ботинкам.

Март дернул плечом, отбрасывая извинения, а заодно и обращение.

– Мне-то за что прощать? Не я гнул спину, пока ты восседал на диване.

– Госпожа Мирта, простите, – покорно переадресовал извинения Пьетро.

Женщина даже дар речи потеряла от возмущения.

– Какая я тебе госпожа! – ахнула затем, уперев руки в бока. – Нашел госпожу, бесстыдник! Вот я тебе!..

Март улыбнулся и скрылся за дверью, ведущей на кухню.

Ожидаемо пропуск в здание Главного архива стоил недешево. Однако там даже не заикнулись о том, что у посетителя в ухе серьга, и не попытались содрать втридорога. Возможно, потому, что цена и так была заоблачной.

Тем не менее оплата пропуска себя окупила: Март быстро нашел документ, на который ссылался его личный краткий справочник и который освещал сведения о рабстве в Реонерии наиболее полно.

Заодно маг покопался в новостной ленте за последние месяцы – раз уж оплатил посещение. И только потом покинул здание архива с чувством выполненного долга.

Планы, планы – на этот день их было еще много.

Время в столице Март не провел даром – он наблюдал.

Недовольные режимом были всегда. Правду ли говорили власти, усилив контроль над улицами, что у сопротивления недавно появился новый лидер, или же просто придумали удачное оправдание своим действиям, но сопротивление, состоящее из черных магов, существовало. И новым ли был у них главный, старым ли, он тоже существовал – не бывает движения без руководителя.

Кем бы этот человек ни оказался, Мартин планировал его найти.

Столичные темные маги не проявляли дружелюбия даже к коллегам по ремеслу, и Марту пришлось пытаться завести разговор со многими, прежде чем он выяснил, какое место в городе является излюбленным у их братии. «Полумесяц» – трактир на окраине города, открывающийся на закате и не закрывающий свои двери для посетителей до самого рассвета. От заката до рассвета – любимое время черных. Время, когда все остальные горожане мирно спят в своих кроватях. Время темных дел.

Именно в «Полумесяц» тем вечером Мартин и направился.

Первой причиной его переезда в столицу по-прежнему были поиски сестры. Но о второй причине Март тоже не забывал.

Он незнакомец, приезжий – никто в этом городе. Ему не станут доверять, ему не откроют секреты. А значит, нужно стать здесь своим.

Март велел вознице остановиться и выглянул в окно эки-пажа.

Снаружи было темно и ничего толком не разобрать. Магические накопители, установленные на фонарных столбах вдоль дороги, едва тлели, освещая лишь ограниченное пространство непосредственно под ними. Располагались же столбы на расстоянии в три человеческих роста друг от друга.

Март приоткрыл дверцу, и в нос тут же ударил запах нечистот.

– Это точно здесь?! – крикнул вознице.

– Не нравится? – не удержался тот от подколки. – Плати еще столько же, и я увезу тебя в место поприличнее.

Учитывая сумму, которую маг уже заплатил за то, чтобы его привезли на самую окраину города в такое время суток, возница не на шутку обнаглел.

– Нравится, – огрызнулся Мартин, не испытывая желания и дальше продолжать путь в душном экипаже; открыл дверцу шире и вышел на улицу. – Свободен, – махнул рукой, не оборачиваясь – с местными ценами, если попросить извозчика подождать, в итоге тот выставит счет больше, чем обойдется полугодовая аренда дома.

Возница пробормотал в ответ нечто неразборчивое, скорее всего, ругательство, и тронул коня. Колеса скрипнули и застучали по неровной мостовой с выбоинами и трещинами в стертых от времени каменных плитах.

Март проводил экипаж взглядом и чуть было не упал, зацепившись носком сапога за скол камня под ногами. Выругался в наступившей тишине куда отчетливее возницы.

В ответ заголосила собака, а затем раздалась человеческая брань: животное красочно отругали и велели заткнуться.

– Мило тут, – пробурчал Мартин себе под нос. – По-домашнему…

Видимо, заправляющие в городе белые решили, что самый бедный квартал с минимумом удобств – подходящее место для размещения заведения для их оппонентов.

Теперь внимательно смотря под ноги, Март двинулся вдоль по улице, ища пресловутый «Полумесяц». Пока вокруг виднелись лишь едва светящие фонари и одноэтажные домики из темного, кое-где покрытого мхом и плесенью камня. Некоторые успели обзавестись трещинами в стенах, как и каменные плиты дороги.

Не выезжая за пределы столицы, Мартин будто попал в другой мир, в котором не было ни нормального освещения, ни нормальной дороги. Вероятно, нормальной канализации тут тоже не было – из канав отчетливо тянуло запахом помоев. Магически подсвеченные рекламные вывески, запах сдобы и благовоний, а также яркое освещение и ровная мостовая – все это предназначалось лишь для центральных улиц.

Март вынужден был признать, что по сравнению с южной окраиной столицы даже крохотное Прибрежье выглядело благороднее и ухоженнее. Единственный плюс, который он пока обнаружил, – отсутствие патрулей. Впрочем, шатайся они тут в темноте, непременно свернули бы шеи.

Мартин медленно следовал вдоль улицы, внимательно смотря по сторонам. Кое-где в домах виднелось пламя свечей или таких же дешевых, еле светящих накопителей, какие были установлены на столбах. Людей магу не встретилось. Только еще пару раз где-то вдалеке затявкала собака.

Скопление черных магов ощущалось впереди и левее.

Далеко же они забрались: Мартину понадобилось около четверти часа, чтобы добраться до места. Здание, которое ему было нужно, снаружи ничем не отличалось от своих соседей – такое же темное и одноэтажное. Ставни плотно закрыты, удерживают свет внутри и не позволяют пролиться на улицу даже тонкому лучику. Ни вывески, ни названия. Имелся лишь один опознавательный знак – тускло светящийся в темноте полумесяц посреди двери, сложенный из одиночных точек.

Март направился туда.

Толкнул дверь и тут же на мгновение зажмурился от яркого света, неприятно ударившего по глазам; переступил порог.

Внутри было довольно душно, пахло алкоголем и жареным мясом. А еще тут было много людей, человек тридцать, не меньше, и все они ели, пили и громко разговаривали, рассевшись за плотно расставленными по всему пространству помещения столиками. Однако стоило двери открыться, впуская незваного гостя, разговоры мгновенно стихли и все три десятка пар глаз уставились на вошедшего.

Мартин натянуто улыбнулся (не махать же им в знак приветствия!), заправил упавшие на лицо волосы за ухо.

Разговоры тут же возобновились, а посетители потеряли к новичку интерес – серьга была пропуском, в то время как почувствовать ауру мага на расстоянии могли далеко не все.

– Присаживайтесь, дорогой гость, – из-за стойки выплыл плотный мужчина с черной окладистой бородой и двумя звеньями серьги в ухе. Судя по ауре, магический дар в нем едва теплился. В отличие от деловой жилки, учитывая популярность данного места среди черных магов. – Сегодня у нас многолюдно. Пожалуйте за крайний столик, он пока свободен. – Бородач указал направление, пропуская гостя вперед. – Меня зовут Кард… – Март резко обернулся через плечо. – Кардиан, – закончил хозяин трактира, вопросительно приподняв брови.

– Мартин Халистер, – представился Март, внутренне отругав себя за бурную реакцию; прошел к указанному пустому столу.

– Надолго к нам в город, господин Халистер? – продолжал Кардиан. Март так и чувствовал на себе его взгляд, скользящий с головы до ног в попытке определить платежеспособность нового посетителя.

Мартин отодвинул стул от стола и подарил бородачу многообещающую улыбку.

– Навсегда.

Домой Март вернулся глубоко за полночь.

Завел несколько ничего не значащих знакомств, зарекомендовал себя трактирщику Кардиану как будущий постоянный посетитель, оставил щедрые чаевые. Вроде бы ничего примечательного, но маг был доволен: за последние несколько дней он сделал больше, чем за две недели, которые до этого провел в городе.

Должно быть, он задержался бы в «Полумесяце» дольше, если бы не нагрянула проверка в лице трех стражников и двух белых магов. Кардиан, извиняясь за неудобства, пояснил, что такие визиты – еженощная практика. Умно: зная, где обретаются черные, патрули не прочесывали улицы в поисках невидимых врагов, а следовали точно по адресу. А там – проверка документов и регистрации.

Все шло мирно и уже привычно даже для Мартина, пока один из посетителей, совсем еще мальчишка, вдруг не вскочил и не попытался бежать. Его, естественно, скрутили и увели с собой. Остальные не двинулись с места, молча признавая полномочия стражей порядка.

– Наверное, не регистрировался в гильдии, – пробормотал кто-то.

«Или замешан еще в чем-то, отчего сдали нервы», – подумал про себя Мартин. Однако задавать вопросы сразу после инцидента было бы опасно. Ему требовалось вписаться в местное общество, а не вызвать подозрения.

После визита стражи и внезапного ареста оставшиеся посетители нестройным потоком направились к выходу, опасаясь, что патруль вернется большим составом и начнет допрашивать свидетелей уже с пристрастием. Осталось несколько то ли самых смелых, то ли тех, кому действительно нечего было бояться.

Март решил не искушать судьбу и тоже отправился домой. Его даже подвезли.

Дом впервые встретил нового хозяина бесшумно открывшимися воротами и уже не скрипящими половицами в холле. Внутри пахло чистотой и свежестью – Мирта и Себ расстарались.

Кухарка давно ушла домой. Пьетро никуда не сбежал – находился в комнате на втором этаже.

Лестница, до которой еще не успели добраться умелые руки Себа, протяжно скрипнула под сапогами.

Март поднялся наверх, не спеша прошел мимо комнаты Пьетро, прислушиваясь.

Было совсем тихо. Аура мальчишки светилась ровным светом: парнишка спал. Рваная аура человека, истощенного как физически, так и морально, – большего Мартин сказать не смог бы. Определение здоровья по ауре – удел белых.

И все-таки Пьетро не сбежал.

Март подумал, что на его месте, скорее всего, дал бы деру еще в первый день, едва получил одежду.

То, что мальчишка не сбежал, давало надежду, что он умнее его.

Глава 5

Следующие две недели пролетели незаметно.

Себ закончил работы по ремонту дома. Мирта перемыла оба этажа, перестирала шторы и покрывала. Садовник, которого каким-то мистическим образом Мартин ни разу не застал на территории дома и даже не знал его имени, скосил траву и подстриг кусты.

Пьетро по-прежнему не делал попыток сбежать, но и на контакт не шел. Сидел в своей комнате все то время, что маг находился в доме. Выходил помочь по хозяйству Мирте исключительно тогда, когда Мартин уходил.

С кухаркой он общался охотно. С Мартом разговаривал односложно, и то, если тот настаивал на ответе.

Раны на его теле затянулись, синяки под глазами побледнели. Мальчишка регулярно питался и много спал – лучшее лекарство.

С совместными приемами пищи, не считая того, первого раза, не заладилось. Парнишка бледнел, краснел и прятал глаза, спешил скрыться в комнате, толком не поев, и Мартин отстал от него, предоставив относительную свободу.

Маг через день наведывался в «Полумесяц». Выяснил, что того юнца арестовали за нелегальный въезд в город, оштрафовали и отпустили.

Заезжал к сыскарю.

Еще раз посетил архив.

Наконец занялся изучением древнего фолианта, полученного от Гелены Роуг.

Договорился о покупке коня и теперь раздумывал, стоит ли нанимать конюха.

С этим вопросом он и пришел тем вечером к Пьетро.

Мальчишка опять прятался в комнате, что уже начинало Марту здорово надоедать. Если бы он спал, набираясь сил, маг бы понял. Но Пьетро часами сидел на подоконнике, смотря в окно, а порой и просто в темноту.

Март постучал, но не получил ответа.

– Пьетро, я войду?! – громко позвал через дверь.

В первые дни он пренебрегал стуком в дверь. Потом сообразил, что требовать не называть себя господином и при этом нарушать личное пространство – поступки, друг другу противоречащие. Теперь Мартин регулярно стучался.

Часто мальчишка не отвечал, притворяясь спящим, и Март не настаивал. Но сегодня он решил, что пришло время серьезно поговорить. Тем более, черт возьми, что ему на самом деле требовался конюх.

– Пьетро! – позвал маг строже. – У тебя аура колеблется! Я знаю, что ты не спишь!

Аура колебалась от страха всякий раз, стоило Марту приблизиться хотя бы к двери, не говоря уже о том, чтобы подойти к самому мальчишке.

– Простите, господин. – Дверь быстро отворилась, а Пьетро замер в позе покорности: руки по швам, взгляд – в пол. – Я не расслышал вас. Простите…

Март пожелал себе терпения и смолчал. Снова напоминать о том, что он не «господин», было бессмысленно.

Маг шагнул внутрь, и Пьетро опасливо попятился, пропуская, втянул голову в плечи.

У Марта появилось непреодолимое желание рявкнуть на него и велеть смотреть наконец в глаза. «А еще можно его отлупить и посадить на цепь», – ехидно подсказал внутренний голос.

Мартин прошелся по комнате, усмиряя раздражение. Обратил внимание на то, что все вещи у пацана в идеальном порядке, даже на покрывале – ни складки. Сам Март никогда не обладал подобной аккуратностью.

Хмыкнул и обернулся. Пьетро все еще стоял возле двери, не шевелясь, с таким видом, будто ждал наказания.

– Слушай, Петь. – Мартин все-таки не выдержал. Ему категорически не хватало опыта общения с теми, кто младше него, а общаться с этим парнишкой по-взрослому пока что совсем не получалось. – Давай договоримся: ты скажешь мне, чего ты боишься, а я скажу тебе, собираюсь это делать или нет.

Мальчишка дернул головой, на мгновение подняв на него глаза, и тут же вновь уставился в пол. Март едва не заскрежетал зубами.

– Чем я тебя пугаю? – перефразировал вопрос.

С Миртой же тот общался. Кухарка называла его милым вежливым мальчиком. По ее словам, он уже познакомился и с Себом, и с садовником, которого сам Мартин так и не видел. Но его боялся до дрожи.

– Господин… – начал Пьетро, даже подбородок задрожал.

Март закатил глаза.

– Не «господин», – процедил сквозь зубы.

– Господин, вы – волшебник… – наконец мальчишка выдал нечто связное.

Волшебниками магов называли несведущие люди, год за годом таких становилось все меньше.

– Магия – не волшебство из сказок, – как можно терпеливее объяснил Март. – Это управление энергиями.

– Колдовство, – со священным трепетом пробормотал Пьетро.

– Туда же – к «волшебству», – огрызнулся Мартин. Тем не менее такой страх был ему понятен – уже что-то. – Если боишься магии, то не стоит. Ты уже успел убедиться, я стараюсь лишний раз не использовать магию в быту. Чего ты еще боишься, помимо того, что я маг?

– Того, что вы вернете меня хозяину, – признался глухо, все еще не поднимая глаз.

Март покачал головой.

– Не верну.

– Того, что выгоните. – Маг заметил, как мальчишка сжал кулаки – это признание далось ему труднее, чем предыдущее.

– Не выгоню.

– Того, что… – к щекам Пьетро прилила кровь, и он замолчал.

– Нет! – Мартин чертыхнулся. – Значит так, – заговорил, уже не сдерживая раздражения. – Глаза подними, – с заминкой, но тот послушался. – Отлично. Запомни, я не собираюсь тебе вредить и… э-э… как-то использовать.

Лицо Пьетро сделалось совсем несчастным.

– Тогда я не понимаю! – практически выкрикнул он, вновь сжав кулаки до такой степени, что побелели костяшки. – Зачем я вам?! Почему?!

В том-то и дело, что ни за чем.

– Да потому, что я не отдам тебя назад садисту! – рявкнул Март. Пьетро побледнел. – Может, у меня обостренное чувство справедливости. – Маг сбавил тон, понимая, что криком сделает только хуже. – Скажи мне, у тебя есть родные, кто-то, кто тебя ждет? Я попытаюсь отправить тебя домой.

Март еще сам слабо представлял, как этого добиться. Все документы у бывшего хозяина, а без них пограничная стража легально не выпустит. Впрочем, «нелегально» и «за деньги» еще никто не отменял. Однако на то, чтобы найти надежные контакты, может уйти много времени.

Мальчишка снова спрятал глаза; мотнул головой.

– Нет никого.

– Но ты хочешь вернуться?

– В Аленсию? – Голос Пьетро дрогнул. – Не хочу, – теперь он даже отвернулся и закусил губу. – Меня там опять поймают и отправят на рабский рынок.

В каждом королевстве свои «прелести» жизни. В Аленсии вот, если у тебя нет денег, тебя могут запросто продать в рабство.

Мартин устало потер переносицу.

– И что же мне с тобой делать? – пробормотал сам себе.

Может, удастся пристроить мальчишку в какой-нибудь приют? Ему там хотя бы дадут начальное образование.

Чем больше Март об этом думал, тем больше этот вариант ему нравился. Не оставлять же парнишку здесь! На месяц-другой, пока его организм полностью восстановится, но не дольше.

Все это время Пьетро терпеливо ждал приговора.

– Я найду приют, – окончательно определился Мартин. Мальчик вздрогнул, будто его хлестнули плетью. – Я сам вырос в приюте. Это не страшно, – заверил маг.

– Вы, господин?! – Пьетро наконец вскинул глаза без приказа.

– Как видишь. – Март в очередной раз проигнорировал «господина». – Вот что, я поищу приют, куда тебя смогут взять без документов, – как его самого когда-то, благодаря Ширадину. – А ты пока поработаешь у меня конюхом. За лошадьми ухаживать умеешь?

У Пьетро загорелись глаза.

– Умею, господин!

Март выдохнул с облегчением: по крайней мере, они достигли первой договоренности.

– Отлично. Завтра приведут коня, и у тебя появится работа. А теперь пойдешь со мной ужинать?

Договоренность договоренностью, но Пьетро вновь потупился.

– Господин, я же…

Март вздохнул.

– Дурак ты, Петька. Пошли, кому говорят. Мирта уже проболталась, что ты вечером не ел.

На следующий день при виде коня у мальчишки по-настоящему загорелись глаза. Март заметил, что вышедшая на крыльцо Мирта даже смахнула слезу от умиления.

А конь был прекрасен: вороной масти, с роскошной гривой и мощными мышцами, играющими под лоснящейся шкурой от каждого движения, – точная копия того жеребца, о котором Мартин мечтал, когда ему было восемь лет.

– Осторожно, – предупредил приведший его посредник продавца. – Он буйного нрава!

Но Пьетро уже подхватил коня под уздцы и, что-то ласково приговаривая, повел его в сторону расположенной на заднем дворе конюшни. Вчера Себ приготовил ее к приему нового жильца.

Как ни странно, жеребец не выразил и толики протеста. Пьетро не соврал: обращаться с лошадьми он умел.

– Ишь ты! – восхитился предупреждавший об осторожности мужчина.

Март передал ему деньги и последовал за скрывшейся за домом парочкой.

Когда Мартин подошел, Пьетро успел налить жеребцу воды и ласково поглаживал животное по шее, пока то утоляло жажду.

Со стороны конь выглядел более чем смирным.

– Как его зовут? – наверное, впервые за время их знакомства Пьетро обратился к Марту без страха.

– Мрак, – это имя вырвалось прежде, чем маг успел подумать.

Имя, которое он дал своему будущему коню в детстве.

– Ему идет! – и так искренне улыбался Пьетро тоже впервые.

И вообще улыбался.

Март тоже подошел к Мраку, коснулся холки. Конь недовольно дернул головой.

Маг усмехнулся.

– Ты нравишься ему больше.

Зря сказал: мальчишка смутился.

– Простите, господин.

– Меня зовут Мартин. И тебе не за что извиняться.

– Господин, – упрямо повторил Пьетро.

Март сходил в дом за сахаром, и конь охотнее пошел на контакт.

Пьетро отошел подальше, а маг оседлал Мрака. Жеребец не возражал, но следил за действиями нового владельца с немым осуждением. Тем не менее добровольно открыл рот и позволил себя взнуздать.

В седло тоже пустил, но позже показал характер – сразу попытался сбросить. Однако, учитывая то, что Мартина учили держаться в седле с трех лет, у коня ничего не вышло.

Попробовал пуститься в галоп, насколько позволяла площадь заднего двора. Напугал зазевавшегося Пьетро.

Они повоевали еще четверть часа, после чего конь признал седока, хотя все еще поглядывал на него с недовольством.

Март сам расседлал Мрака и передал подоспевшему Пьетро седло и уздечку. Конь оскорбленно фыркнул и отправился общипывать ближайший куст.

Пока помощник не вернулся, Мартин присел на ступени крыльца к задней двери дома и молча следил за животным.

Пятнадцать лет назад такой жеребец был его мечтой. Выбрав похожего коня, в глубине души он надеялся испытать тот самый детский восторг. Но в итоге это вызвало лишь поток ненужных воспоминаний и ностальгию. Восторга не было. Пожалуй, даже Пьетро обрадовался больше.

Март как раз раздумывал о том, в какой момент он разучился радоваться, когда вернулся мальчишка. Маг заметил его сразу, но не стал поворачиваться, предоставив тому самому решать, как поступить: уйти или забрать коня и отвести его в стойло.

К удивлению Мартина, Пьетро не сделал ни того, ни другого. Подошел и сел рядом – на расстоянии, но на ту же ступень. Маг покосился в его сторону и промолчал. Мрак с упоением ел какой-то колючий куст, названия которого Март не знал. Но, судя по всему, куст был невероятно вкусным.

– Они умерли, когда мне было пять. – Голос Пьетро прозвучал глухо, однако уверенно – без пауз и «господинов». – Мои родители. В городе была лихорадка. Многих скосило. – (Март сорвал травинку у своих ног, покрутил в пальцах, стараясь не смотреть на парнишку в упор, чтобы не спугнуть.) – А я не заболел. Родни не осталось. Я скитался, прибился к таким же беспризорникам. Еще через несколько лет нас поймала стража. Бродяжничество в Аленсии запрещено. Отпустят, если оплатят штраф. Если нет денег, то продадут, а деньги – в казну.

Травинка порвалась.

– Даже детей?

Пьетро покачал головой.

– У нас нет приютов, как у вас. Но и рабство другое – из него можно выкупиться. Часто хозяева отпускают в долг: заработаешь – заплатишь, и тебя освободят официально. Мне просто не повезло: мой хозяин решил подарить меня своему приятелю.

– Это не запрещено законом?

– За несовершеннолетнего налог за продажу выше.

Март помолчал.

– Давно?

– Два года назад.

– А сейчас тебе?..

– Четырнадцать, господин.

– Просто Мартин.

– Не могу, господин.

Март вздохнул, уступая. Повернулся к мальчишке вполоборота и оперся плечом о балясины крыльца. Пьетро сидел сгорбившись, опустив руки между коленей и склонив голову. Ветер играл его волосами, то и дело бросая рыжие пряди в лицо, но он будто этого не замечал.

– Ты читать умеешь? – огорошил маг мальчишку вопросом.

Тот изумленно вскинул голову.

– Нет, господин, – и часто заморгал, будто у него спросили неслыханную глупость.

Во всяком случае, это были эмоции, отличные от страха – живые эмоции.

Март улыбнулся.

– Хочешь – научу?

В глазах Пьетро что-то изменилось, влажно блеснуло. Он вскочил, торопливо отворачиваясь.

– Отведу Мрака, господин. Вдруг переест… кустов!

Мартин не стал его останавливать.