Текст книги "Леди полуночи"

Техника его была безупречной, стиль – строгим, но Кейт все равно ощущала страсть, которая кипела у него внутри.

Закончив дуэт блестящим финалом, они посмотрели друг на друга.

– Ну что ж, – сказал лорд Дру. – Решено: вы должны быть членом нашей семьи.

У нее замерло сердце.

– Что вы сказали? У вас появились новости – есть какие-нибудь результаты расследования?

Он покачал головой.

– Пока нет. Но существует масса косвенных доказательств. Мы целую неделю провели по соседству с вами и пришли к выводу, что вы одна из нас, Кейт. Вот это… – Он показал на фортепиано. – Это еще одно подтверждение. Мне кажется, расследование закончено. Вы относитесь к этому по-другому?

Кейт не знала, что сказать, но ей вдруг захотелось заплакать. Она постаралась сдержаться, но предательская влага все равно выступила на глазах, так что пришлось вытереть их тыльной стороной руки.

Последовала долгая пауза, прежде чем она смогла заговорить.

– Лорд Дру, даже не знаю, как благодарить вас.

– Для начала, прошу, называйте меня Эван. И не нужно никаких благодарностей.

Вытянув ноги из-под пеньюара, Кейт повернулась к нему, решившись задать вопрос, который так и вертелся на языке:

– Почему вы здесь так поздно, Эван?

– Могу спросить вас о том же. – Темная бровь вопросительно вскинулась вверх. – Как-то не верится, что дело лишь в собаке.

Когда она чуть-чуть замешкалась с ответом, лорд Дру лишь отмахнулся:

– Да все в порядке. Не нужно придумывать объяснения. Все мы – Грамерси – немного сумасшедшие. У каждого из нас есть своя страсть. Моя сестра Каллиста – вы скоро с ней увидитесь – обожает природу; Харриет актерствует по жизни; Ларк любит разгадывать загадки; наш братец Беннет поведал бы вам, что предмет его страсти – порок, но он все-таки нашел себе более приличное занятие.

– А ваша страсть – музыка?

Он покачал головой.

– Я люблю музыку, и она частенько служит мне убежищем, но это не совсем то, что меня…

– …воодушевляет, – закончила за него Кейт.

Лорд Дру улыбнулся.

– Именно.

– Тогда что? Или кто? – В тот же момент Кейт пожалела о своих словах. – О, извините. Это не мое дело.

– Ну почему же – и ваше тоже, потому что теперь вы часть нас. Моя страсть – это наша семья: титул, который я унаследовал; возможность управлять несколькими поместьями, распоряжаться землями; заботиться обо всех, кто находится под моей защитой; оберегать моих сестер и брата от них самих.

Он устремил взгляд куда-то в угол комнаты, и у Кейт появилась возможность рассмотреть его внимательно: заметна сеточка мелких морщин в уголках его глаз, серебряные нити в темных волосах. Но эти приметы возраста невероятно шли ему, поскольку гармонировали с его манерами и статью, как будто телу надлежало отражать приобретенную им душевную зрелость. Это был красивый, породистый мужчина по любым стандартам, но ей казалось, что лучшие его годы еще впереди.

Лорд Дру запустил пальцы в волосы.

– Капрал Торн не жалует меня.

Она растерялась от такой резкой смены разговора.

– О, пожалуйста, не обращайте внимания. Если судить по его поведению, капрал Торн ко всем относится настороженно, к тому же он очень… замкнутый.

– Возможно. Он обижен на меня, и для этого есть веские причины. Капрал считает, что я знал о вашем существовании и должен был приложить больше усилий, чтобы найти вас. И он прав.

– Откуда вы могли бы это узнать? Вы были совсем молодым, когда унаследовали титул.

– А вы были девочкой без гроша в кармане и совсем одна. – Он помассировал висок. – Вы, наверное, обратили внимание: вспыльчивый нрав – один из моих худших недостатков. Я не выношу, когда кто-то идет поперек моей семьи.

Довольно мрачное признание, подумала Кейт, вспомнив про пять дуэлей. Выйти невредимым из одного или двух поединков – уже впечатляет, но из пяти!..

Эван тяжело вздохнул.

– Именно это не нравится капралу Торну. Никто не способен гневаться на меня больше, чем кляну себя на чем свет стоит я сам. С вами неправильно обошлись, Кейт, и никто не указал мне на это. Это не преступление, но все дело в моей невнимательности. Когда-нибудь я попрошу у вас прощения. Но не сегодня.

Кейт придвинулась и положила свою ладонь на его руку.

– В этом нет необходимости. Поверьте, у меня на сердце действительно нет ни горечи, ни обид. Я рада и благодарна Господу, что обрела наконец семью!

– Для меня это как бальзам на душу. – Он взял ее руку и принялся задумчиво рассматривать. – Вы к нему неравнодушны?

– К Торну? – Она на миг заколебалась, но лишь для того чтобы подобрать правильные слова, так как ответ был инстинктивным. – Конечно, неравнодушна. И даже очень.

– Вы его любите?

Этот вопрос Кейт избегала задавать даже себе, но не могла упустить возможность выложить все до конца: Эван все-таки не чужой.

– Думаю, что смогу полюбить его, если он позволит.

Эван, большим пальцем описывая круги на ее ладони, проговорил:

– Понятно, что у вас смелое и доброе сердце, и, думаю, сможете полюбить любого, если решитесь на это, но вы заслуживаете большего: вас есть за что любить.

Кейт нервно улыбнулась.

Лорд Дру держал ее за руку ласково, но крепко.

– Я собираюсь позаботиться о вас. И хочу, чтобы вы знали это. Если даже у вас не будет законного права претендовать на собственность Саймона, я гарантирую, что вы получите во владение поместье, станете независимой женщиной с приличным доходом и, следовательно, с правом выбора.

Кейт с трудом проглотила комок в горле.

– Эван, это ни к чему: у меня никогда не было видов на…

– Это не ваша забота, Кейт, – не дал договорить ей лорд Дру, и его глаза сверкнули в темноте. – Моя страсть, как я уже говорил, – защищать свою семью. И теперь она распространяется и на вас.

Между ними повисла какая-то неловкая тишина, они смотрели друг на друга, и Кейт вдруг стали одолевать сомнения.

У него к ней страсть? В затылок словно впились тысячи иголок. И что он, ради всего святого, этим хочет сказать?

– Капрал Торн очень добрый, – нарушила она наконец молчание.

– Вполне возможно. Но что, это самый лучший мужчина для вас? – Эван опустил глаза на их сомкнутые руки. – Кейт, может так получиться, что мы не сможем найти достаточно свидетельств о вашем происхождении, чтобы удовлетворить суд. Но это не единственный способ, каким я могу дать вам нашу фамилию.

Кейт смотрела на него сквозь колеблющиеся тени. Ну не мог же он действительно думать так, как сказал: то есть намекать на…

Пол скрипнул, и Кейт вздрогнула.

Эван отпустил ее руку.

– Это всего лишь собака. Не тревожьтесь.

Она с облегчением вздохнула. Между ними не произошло ничего предосудительного – по крайней мере, с ее точки зрения, – но легко было представить, как эту сцену восприняли бы некоторые деревенские кумушки, любительницы посплетничать. Это было бы самым пикантным слухом в лавке Салли Брайт: мисс Тейлор держится за руки с лордом Дру, в то время как помолвлена, между прочим, с капралом Торном.

Но в эту сплетню никто не поверит, успокоила себя Кейт. Чтобы за девушкой вроде нее одновременно ухаживали двое сильных, властных мужчин, один из которых – лорд? Даже ей это показалось нереальным.

Поплотнее запахнувшись в пеньюар, Кейт встала и, подозвав Баджера, сказала:

– Мне лучше вернуться в пансион. Пожалуйста, не засиживайтесь допоздна, чтобы не приходили в голову такие странные мысли.

Лорд Дру многозначительно глянул на нее и загадочно улыбнулся.

– Не могу этого обещать.

Глава 12

По обычаю Спиндл-Коув, ярмарка в честь середины лета всегда превращалась в детский праздник. Но подготовка к ежегодному событию в старинном норманнском замке, который мог превратиться в руины в любой момент, требовала благоразумия и стратегического подхода, как при планировании военной кампании.

Еще так многое нужно было продумать – музыка, танцы, угощение, концерт, развлечения. Кейт не только отвечала за первые два пункта из списка, но и принимала самое деятельное участие в подготовке остальных мероприятий, однако к середине утра ей стало казаться, что все ее усилия пойдут прахом.

Сначала мисс Лори принесла удручающее известие по поводу праздничных украшений.

– Мисс Тейлор, мы попытались уже в третий раз. Гирлянды просто не хотят висеть на юго-восточной башне.

Кейт заслонилась рукой от солнца и посмотрела на бордовые полосы материи, печально свисавшие с зубчатого парапета.

– Я попрошу ополченцев подняться туда и закрепить их.

Потом появилась мисс Апплтон. У этой была своя проблема.

– О, мисс Тейлор, у меня лопнула последняя хорошая струна на лютне.

– Возьмите мою, – предложила Кейт.

В следующий час большинство недоразумений удалось устранить. Начали собираться дети и взрослые из их деревни и округи, а потом пришла мисс Элиот. Бедняжка явно пребывала в трансе, потому что тряслась, как в лихорадке, причем за минуту до того, как леди должны были выступить с пением мадригала.

– Я не могу. – Под широкими полями шляпки ее щеки буквально пылали. – Просто не могу…

– Вы же будете не одна, – попыталась переубедить ее Кейт. – Мы запоем все вместе.

– Но тут так много народу… Я и представить не могла. – Голос у нее прервался. – Пожалуйста, не заставляйте меня.

– Не надо плакать. – Кейт обняла ее. – Конечно, я не стану вас принуждать, но и потакать вам тоже не стану. Мы послушаем, как вы поете, в другой день. – Она отстранилась и заглянула под поля шляпки мисс Элиот. – А теперь – подбородок вверх и улыбаться! Хорошо?

Мисс Элиот шмыгнула носом и вымученно растянула губы в некоем подобии улыбки.

– Да, разумеется.

Бедная девочка!

Вдруг в голову пришла мысль, что у нее могли бы быть родственники вроде мисс Элиот, и Кейт решила, что ей крупно повезло.

Ее взгляд устремился к Грамерси, которые сидели под балдахином, возведенным для почетных гостей. Там в центре установили два украшенных цветами трона, и один из них Кейт попросила занять Эвана в качестве короля всей церемонии, а второй предназначался королеве. В этой роли выступала Диана Хайвуд.

После танцев у Кейт возникла пауза, так как дети устроили соревнования по бросанию мячей в кольцо, и она направилась под балдахин проведать тетушку Мармозет. Однако по пути ее перехватила миссис Хайвуд, увлекла в сторону и заговорщически прошептала:

– Разве они не прекрасная пара? Я всегда знала, что Диана может рассчитывать на большее, чем Минерва: стать маркизой куда лучше, чем виконтессой.

– Миссис Хайвуд, – процедила Кейт сквозь зубы, – пожалуйста, говорите тише: они всего в нескольких футах от нас.

Но матрона будто не слышала.

– Лорд Дру, должно быть, очарован ею: иначе зачем бы ему еще так долго оставаться в деревне?

– Я даю уроки музыки леди Ларк.

Мисс Хайвуд разразилась смехом.

– О, ради бога, мисс Тейлор! Вы хотите, чтобы я поверила, будто столь изысканный мужчина, как лорд Дру, интеллигентный, с прекрасными манерами и статью, торчал в этой дыре из-за ваших уроков?

Кейт вздохнула: нет, она не думала, что миссис Хайвуд поверит в это, как, впрочем, и кто угодно другой.

Два дня, прошедших после той ночи в «Быке и цветке», были заняты приготовлениями к празднику, поэтому у Кейт не было возможности перекинуться с Эваном даже парой слов. У нее все не шли из головы его загадочные слова: «Но это не единственный способ, каким я могу дать вам нашу фамилию».

Она никогда и мечтать не могла, что сумеет обратить на себя внимание маркиза, не говоря уж о браке… И миссис Хайвуд права – никто в это не поверит.

В любом случае это не имеет никакого значения: Кейт уже помолвлена, и все ее мысли, намерения и чувства направлены к мужчине, который сейчас был главным на лужайке.

Детские состязания закончились, и всеобщим вниманием завладели ополченцы, которые устроили показательное дефиле. Пока они маршировали в строю, Кейт воспользовалась возможностью незаметно полюбоваться Торном. Сердце наполнялось гордостью. На нем был самый лучший его офицерский китель. Любой мужчина в форме выглядит стройным и подтянутым, а если он и без того строен и подтянут, то от него взгляд невозможно оторвать.

– Ну разумеется, – продолжала между тем миссис Хайвуд, – вам от этого ни холодно ни жарко: вы уже подцепили капрала. И не нужно фыркать: для молодой женщины вроде вас это отличная партия, хотя, по моему мнению, можно было бы рассчитывать и на лейтенанта – это куда как лучше.

– Разве?

Кейт не представляла, что какой-то другой мужчина может быть таким же подтянутым, сильным или привлекательным, как Торн, за которым она сейчас наблюдала и которого не променяла бы и на принца.

В последнее время все: миссис Хайвуд, Эван да и сам Торн – не переставая говорили, что ей нужен другой мужчина. Наверное, с точки зрения здравого смысла так оно и есть, но сердце подсказывало другое, и она ничего не могла с этим поделать. Возникшая между ними связь накладывала на нее что-то вроде обязательств, которые она не могла игнорировать.

Когда ополченцы закончили маршировать, а сэр Льюис приготовился к грандиозному финалу с показательными стрельбами из катапульты, перерыв у Кейт закончился.

Оставив компанию под балдахином, она отправилась к устроенной под открытым небом выставке средневековых доспехов и, захватив бронзовый, начищенный до солнечного блеска шлем, перебежала через лужайку и протянула его Торну.

– Вот возьмите – на случай если арбуз свалится с неба.

Торн взял шлем и угрюмо посмотрел на него.

– Даже не улыбнешься? – Она заглянула Торну в глаза, но наткнулась на ледяной взгляд.

– Не надо. Ничего не надо!

Кейт поморщилась. Получалось, что тот прогресс, которого они достигли в Уилмингтоне, превратился в ничто: он снова захлопнул перед ней дверь.

Значит, надо искать окошко.

– Нам нужно задержаться после ярмарки, помочь собрать вещи. И поговорить. Наедине.

– Не думаю, что…

– Это просто необходимо.

Его молчание она расценила как вынужденное согласие.

– Мисс Тейлор!

Кейт обернулась и увидела Ларк, летевшую на нее как крикетный шар. Подбежав, та засмеялась и схватила ее за руку.

– Я забираю ее у вас, капрал, и не пытайтесь меня остановить.

«Плохо же ты его знаешь, Ларк: он счастлив избавиться от нас».

– Что стряслось? – спросила Кейт, когда Ларк завела ее в уединенный уголок среди развалин.

– О, Кейт! – Девушка широко распахнула объятия и крепко обняла ее. – До смерти хотелось поговорить с вами тет-а-тет. Сейчас самое удачное время, пока все смотрят представление.

– Так что случилось?

– Ничего не случилось. Все просто прекрасно! Эван сказал, что мы сделаем все официально. Его поверенный приедет и оформит все как надо. И мы объявим вас одной из Грамерси! – Ларк тихо взвизгнула. – Мы будем с тобой кузинами. Разве это не чудесно?

– Да, – согласилась Кейт, улыбаясь. – Это чудесно.

Схватив за руки, Ларк принялась ее трясти.

– Наш отдых здесь заканчивается, и мы уезжаем.

– О! Мне так будет вас не хватать.

– Глупая! – Ларк стиснула ей руки. – Ты поедешь с нами в Лондон, разумеется. Ты мне нужна. К сезону надо столько всего купить, и здорово, если ты будешь рядом. Хэтти совершенно равнодушна к шляпкам и перьям. И думаю, ты дашь мне еще пару-тройку уроков.

Кейт отвернулась, едва сдерживая слезы.

– В чем дело, дорогая?

– Я… – Она попыталась улыбнуться. – Поверить не могу. Хочется только узнать, зачем вам все это нужно.

Ларк положила руки ей на плечи.

– Как зачем? Ты же член нашей семьи. А семья превыше всего. – Она бросила быстрый взгляд в сторону замкового двора. – Если честно, я не до конца понимаю, с какой стати ты согласилась иметь с нами дело. Нам особо нечем гордиться – разве что горшками накопленного золота.

– Нет-нет. – Кейт решительно замотала головой. – Нет! Я решилась бы стать Грамерси, даже будь вы просто фермерами, которые разводят свиней.

Ларк расхохоталась.

– Знаешь, Эван очень много занимается сельским хозяйством, и порой это раздражает. Главное, ни о чем не беспокойся. Конечно, могут возникнуть слухи, но наша семейка пережила уже столько скандалов, что одним больше, одним меньше… Возможно также, когда общество увидит, какая ты, и к нам отношение изменится в лучшую сторону.

В это Кейт верилось с трудом.

– О! – вдруг воскликнула Ларк. – Какая я идиотка, совсем забыла. Ради этого мне целый день хотелось поговорить с тобой. Эван сказал, что мы должны держать все в секрете еще несколько дней. Но тебе, конечно, захочется поделиться с капралом Торном. Теперь, когда ты вошла в семью, он тоже станет одним из Грамерси.

Кейт застыла.

– Я даже не думала об этом.

О боже! Если кто и нуждался в семье, так это Торн. И несмотря на отчуждение в их отношениях с Эваном, Грамерси с радушием примут его, точно так же как приняли ее. Зачем обитать в хижине среди лесов Америки, если можно жить в цивилизованном обществе?

Ей, конечно, придется выйти за него замуж, а находиться при нем до последнего дня жизни не такая уж радужная перспектива.

– Хочешь, устроим свадьбу в Амбервейле? – прервала ее размышления Ларк. – Мне кажется, это замечательно, тем более что твои родители были там счастливы. И кроме того, там родилась ты, там твой настоящий дом. Я понимаю: у вас свои планы, – но пообещай, что хотя бы поговоришь об этом с капралом Торном.

– Мы обязательно это обсудим, – заверила ее Кейт.

– Ты позволила собаке грызть книги?

– Торн, когда я предложила поговорить наедине, то не рассчитывала, что речь у нас зайдет о поведении Баджера. Я пообещала Грамерси поужинать с ними, так что у нас совсем мало времени.

Торн оглядел внезапно опустевшие развалины замка. Ярмарка закончилась, подступали сумерки. Все спустились вниз, в деревню, и многие направились прямиком в таверну промочить горло.

Вытащив из кармана маленький зеленый томик, Торн протянул его Кейт, продемонстрировав изгрызенный переплет.

– Вот что я отобрал у него вчера. Это книга лорда Дру, как ты знаешь. От нее почти ничего не осталось. Даже не знаю, что с этим делать.

– Не беспокойся. Наверняка у лорда Дру найдутся и другие книги, чтобы почитать.

Торн фыркнул: а то он не знал! Фосбери рассказал, что, помимо других вещей, маркизу привезли сюда два полных ящика книг.

Два ящика! И что он, интересно, намерен с ними делать? Настоящая загадка! Сами по себе книги ведь ни на что не годились. Торн вгляделся в изодранный переплет и попытался прочитать.

– Кто, черт возьми, этот Ар…

Кейт забрала у него книгу и посмотрела на корешок.

– Аристотель. Это грек.

– Еще и грек? Один из тех, кто сражался за Елену Прекрасную?

– Он был философом. Но сейчас это не важно.

– Нет, важно. Нельзя позволять Баджеру грызть книги.

– Знаю-знаю. Он наверняка схватил ее, когда я отвлеклась. – Кейт пожала плечами. – Отдадим какую-нибудь взамен. Эван не станет сердиться.

– Эван? – Торн резко вскинул голову, неожиданно почувствовав абсолютно иррациональный приступ ревности. – Так он уже «Эван»?

– Да. Именно поэтому я и хотел поговорить с тобой. У меня хорошая новость: лорд Дру…

Внезапно замолчав, она прижала руку ко рту.

Он опустил взгляд и сразу понял, в чем дело: у ее ног лежала только что убитая крыса – голый, как червяк, хвост еще дергался. А у щенка, который принес ей свою добычу, розовый язык свисал из ощеренной пасти, что свидетельствовало о невероятной степени возбуждения и гордости.

– Не вздумай завопить! – тихо и холодно предупредил ее Торн, опустившись на корточки рядом с Баджером и любовно потрепав пса по холке. – А то собьешь псину с толку. Он все сделал правильно.

– Вот это? – пискнула Кейт через прижатую к губам ладонь, другой рукой указав на бездыханную крысу. – Вот это правильно? Мне кажется, я единственная, кто сбит с толку.

– После ярмарки осталось много мусора, объедки, в том числе яблочные огрызки. Все это привлекает разных паразитов. Баджер выследил и убил одного из них – именно для этого и была выведена его порода, – так что заслуживает похвалы.

– И что мне нужно сделать? – Кейт в ужасе смотрела на дохлую крысу. – Только не проси меня дотронуться до нее: не смогу.

– А тебе и не надо ее трогать. Просто веди себя так, словно это самый лучший поступок Баджера. Похвали его, отвлеки, а я тем временем сброшу эту окровавленную тварь с обрыва.

Кейт кивнула и пока ласкала щенка, Торн нашел совок и выкинул крысу, а когда вернулся, увидел, как она держит в руках забавную мордаху щенка и приговаривает:

– Ты самый умный пес во всем Суссексе, Баджер, знаешь об этом? Храбрец! Я тебя просто обожаю.

Торн наблюдал за ней и тихо удивлялся. Для нее было так просто любить, подбадривая. Наверное, именно это качество помогло ей стать успешной преподавательницей.

Кейт быстро оправилась от шока при виде крысы: быстрее, чем любая другая на ее месте, прикинул он, – поэтому тоже заслужила одобрения и поощрения. Вот бы кто-нибудь точно так же взял ее лицо в ладони и сказал, что она самая-самая умная, красивая, храбрая и… любимая.

Но Торн не был на это способен: такого таланта у него не было от рождения, и никто его этому не научил. Если к любви относиться как к музыке, то он был начисто лишен слуха.

– Так что это за хорошая новость? – вернулся он к предмету разговора. – От Эвана?

– Ах да! – Еще раз любовно погладив щенка, Кейт отпустила его и поднялась. – Лорд Дру сказал, что семья готова объявить меня своей кузиной.

Внутри у Торна все сжалось: действительно чудесная новость, – и он поинтересовался:

– Они нашли какие-то доказательства?

Кейт покачала головой.

– Но Эван заявил, что для него доказательств достаточно: родимое пятно, церковная книга, картина… – ну и я просто подхожу под эту кандидатуру. Поэтому они принимают меня в свою семью и хотят, чтобы я отправилась с ними в Лондон, затем в Амбервейл…

По мере того как Кейт говорила, ее лицо светлело, она снова вся лучилась счастьем, как звезда, только все более недоступная для него.

Он приказал себе не говорить резкостей: возможно, это будет наилучшим выходом. Грамерси… Вдруг они действительно странные, а не зловещие? Если они готовы принять Кейт в семью без дополнительных выяснений… что ж: даст Бог, у нее начнется новая, блестящая жизнь и она никогда не узнает чудовищную правду.

Для нее это выход. И для него. Он сможет спокойно отправиться в Америку и не беспокоиться о ней. Нет, думать о ней он будет всегда, но не беспокоиться.

– Торн, – прошептала Кейт, – они ждут этого, что ты тоже поедешь…

Он покачал головой.

– Времени остается все меньше. Через несколько недель мой корабль отходит из Гастингса. Я буду рядом, пока смогу…

Кейт схватила его за руки и ласково сказала:

– Я прошу не сопровождать меня, а поехать со мной. Навсегда. И с семьей.

С семьей?

Торн недоверчиво посмотрел на нее.

– Если ты не чувствуешь себя с ними в безопасности, зачем ехать?

– Да нет же, я не об этом. – Она помолчала. – Мне хочется, чтобы ты тоже поехал с нами. Знаю, что детство у тебя было… далеко не идиллическое.

Он хмыкнул.

– Еще слабо сказано.

– Вот именно. Возможно, это будет шанс почувствовать себя частью чего-то большего – частью пусть и странного, но восхитительного семейства. Неужели тебе в глубине души не хочется этого? Хоть чуть-чуть?

– Я никогда не смогу стать одним из них.

– Почему?

Торн вздохнул.

– Ты совсем не знаешь меня.

Кейт покусала губу и, подойдя к нему ближе, тихо заговорила:

– Нет, знаю: действительно знаю, потому что знаю себя. Я тоже была страшно одинока. – Я знаю, как это давит душу, как ударяет в сердце в самый неожиданный момент. Как возможно летать от счастья всю неделю, не испытывая ни грусти, ни опустошенности, а потом от какой-то мелочи… Кто-то вскрывает полученное письмо, например. Или если зашиваешь чье-то порванное платье. И тогда ты понимаешь, что… брошена на произвол судьбы. Не привязанная ни к кому и никому не нужная.

– Я не…

– И не пытайся убедить меня, что никогда не испытывал такого. Что ты вообще ничего не чувствуешь. Я знаю, что внутри у тебя бьется сердце.

Судя по всему, она права: проклятая штука бухала как барабан.

– А теперь подумай как следует, – сурово сказал он. – Ты что, не понимаешь? Если Грамерси примут тебя в свою семью, ты будешь вращаться в совсем других кругах и сможешь заполучить в мужья джентльмена.

– Джентльмена, который женится на мне в надежде заполучить связи и деньги? Вполне возможно. Но я бы предпочла того, кто захочет меня. – Она обвила его шею руками. – Ты же как-то сказал, что хочешь меня.

Ее близость была мучительным испытанием для него. Как и все женщины, сегодня Кейт уделила больше внимания своей внешности. Вышитые букетики украшали верхние юбки ее платья цвета лаванды. Завышенная линия талии подчеркивала округлую грудь, как и лиф, отделанный золотым шнуром. В прическу аккуратно были вплетены цветы и ленты.

Она вдруг поняла, что вокруг очень тихо, – они остались совсем одни.

– Конечно, я хочу тебя, – резко сказал Торн. – Каждая моя мысль о тебе: о том, как коснуться тебя, попробовать на вкус, взять таким способом, о котором ты даже не подозреваешь в своей невинности. Я ни черта не знаю ни об искусстве, ни о музыке, ни об Аристотеле. Мои мысли грубы и приземленны, и настолько низменны, что тебе даже представить невозможно.

У нее порозовели щеки.

Проклятье! Как заставить ее понять?

– У меня всего четыре книги. Четыре!

Кейт тихо засмеялась.

– И что это означает?

– Это означает все. Твоя жизнь скоро изменится. Навсегда. Я не могу позволить, чтобы ты цеплялась за меня только потому, что тебе страшно. Это неправильно. Это не самый хороший выход.

Она придвинулась к нему еще ближе.

– Мы можем пожениться, Торн. Я не прошу многого. Ты оставайся… самим собой, а я буду рада, если смогу сделать тебя счастливым. Понимаю: задача эта сложная, – но мне очень хочется попытаться ее решить.

– Побойся Бога, Кэти! Зачем?

– Не знаю, как объяснить. – Ее взгляд ощупывал его лицо. – Ты когда-нибудь испытывал настоящий голод, Торн? Не просто пропустил завтрак и обед, а в течение долгого времени – например, несколько дней вообще без еды.

Прошло некоторое время, прежде чем он подтвердил:

– Да, несколько недель.

Годы!

– Тогда ты должен понять. Даже теперь, когда у тебя нет недостатка в пище, ты все равно воспринимаешь ее по-другому, не так как все, не так ли? У нее другой вкус – более насыщенный, более значимый. Даже годы спустя ты не дашь пропасть ни одной крошке.

Торн кивнул, стесненно и неловко.

– Вот и сбереги эту крошку, – шепнула Кейт, коснувшись его щеки. – Я не знаю, как назвать то, что происходит между нами, но знаю, что всю жизнь испытывала голод именно по этому. Наверное, другая отошла бы в сторону, но не я.

Она ничего не желала понимать. Ничего! Его сердце было привязано к теням прошлого, и что он мог предложить ей сейчас?

На ее лице появилась лукавая улыбка.

– Я только что представила, что нас ждет. Двое никому не нужных сирот входят в лондонское общество. Мы выжмем из каждого мгновения больше удовольствия, чем люди вроде Грамерси смогут получить за год. Скажи честно, неужели тебе не хочется пожить в свое удовольствие?

Оставшись в Англии и существуя на подачки лорда Дру? С трудом вынося бесконечные балы, званые обеды и выезды на охоту? Всегда ощущая себя отверженным и понимая, что она заслуживает гораздо большего? Он даже не сможет оказать ей поддержку, как это сделал бы настоящий мужчина.

Торн в упор посмотрел на нее.

– Мне не хочется так жить. Настал момент меня просто отпустить.

Взгляд ее прелестных карих глаз смягчился, когда она проговорила у его губ:

– Это выше моих сил. Я никуда тебя не отпущу.