Текст книги "Малгобекский бастион. Поворотный момент битвы за Кавказ. Сентябрь–октябрь 1942 г."

Глава 3
Октябрьские бои: Сталинград на Тереке

Решающий штурм и взятие Малгобека (3–6 октября 1942 г.)

Срыв немецкого наступления на Сагопшин 28 сентября, похоже, погрузил советское командование в некоторую эйфорию, хотя такое состояние было вполне понятным после событий этого дня. Действительно, трудно было предположить, что после фактического разгрома, который наступающий на малгобекском направлении ударный кулак немцев пережил 28 сентября, у них хватит сил и решимости продолжать активные наступательные операции в ближайшие дни. Однако это было заблуждением.

Вечером 28 сентября подразделения истекающего кровью «Вестланда» и остатки танкового батальона Мюленкампа отошли на исходные позиции. Командир «Вестланда» оберштурмбаннфюрер Гайслер перешел в подчинение оберфюрера фон Шольца – одного из самых решительных командиров «Викинга», который был сочтен более подходящим для сложившейся ситуации и поэтому получил командование над частями дивизии в Сагопшинской долине, которыми он руководил вплоть до окончания активных боевых действий в районе Малгобека [164, с. 216].

Однако смена командования мало помогла немцам в ходе боев, возобновившихся наутро с неослабевающим ожесточением.

Уже вечером 28 сентября командование противника приказало полкам «Вестланд» и «Нордланд» возобновить с утра наступление на Сагопшин и Пседах [279, f. 641]. Приказ этот был воспринят во все еще не оправившихся от шока уходящего дня подразделениях эсэсовской дивизии с плохо скрываемым раздражением, но «гвардия фюрера» привыкла выполнять приказы беспрекословно.

На следующий день после танковой битвы под Сагопшином ожесточенные бои возобновились по всей линии противостояния советских и немецких войск в районе Малгобека. Днем немецкие сводки сообщали о том, что части 50-го и 70-го пехотных полков, усиленные ротой полка «Нордланд», несмотря на большие потери, не могут добиться успеха в атаках на советские позиции в районе санатория Советский [340, f. 640].

Утром 29 сентября и части «Викинга» возобновили атаки, правда в основном силами пехоты, поддержанной огнем артиллерии, – танковый батальон Мюленкампа зализывал раны, нанесенные побоищем предыдущего дня. Первоначально срок наступления определялся на 8 часов утра [340, f. 640]. На деле оно началось тремя часами раньше.

Однако эсэсовцы, потерявшие поддержку своих обескровленных в сражении 28 сентября танковых частей, не смогли добиться каких-либо существенных успехов.

После неудачного наступления накануне части эсэсовской дивизии в первой половине дня 29 сентября произвели перегруппировку своих сил в лощине в 3 км западнее Сагопшина. Новая атака на Сагопшин началась на рассвете. В 5:00, под прикрытием сильного артиллерийско-минометного огня, подразделения полков «Вестланд» и «Нордланд» снова перешли в наступление на Сагопшин. При этом наступление велось главным образом силами пехоты и автоматчиков.

Тем не менее, несмотря на отсутствие поддержки танков, эсэсовцам около 18 часов вечера удалось ворваться на западную окраину селения. Здесь они сошлись в ближнем бою с частями 52-й танковой бригады, которые, воодушевленные успехом предшествовавшего дня и вновь надежно поддержанные артиллерией из районов Малгобека и Пседаха, дали «гвардии фюрера» достойный отпор. К 20:00 путем контратак сил 52-й танковой бригады с взаимодействующей коммунистической ротой, противник был выбит из Сагопшина и отброшен в исходное положение с большими для него потерями [92].

Таким образом, сражение за Сагопшин продолжалось весь световой день 29 сентября.

Левее с утра 29 сентября 50-й и 70-й пехотные полки 111-й дивизии совместно с полком СС «Нордланд» начали новую атаку в районе санатория Советский, с северо-запада примыкавшего к Малгобеку. Однако, несмотря на большие потери, понесенные в ходе атаки, она не увенчалась успехом. Исключением можно было считать захват 50-м полком еще одной высотки в районе Советского [340, f. 640].

В свою очередь, 29 сентября советские войска пытались развить успех предыдущего дня. Немцам теперь самим пришлось отражать советские танковые атаки, в которых приняли участие подразделения 5-й гвардейской танковой бригады – самого именитого танкового соединения Северной группы войск, включенного в ее состав накануне. Большая часть танков в составе 5-й гтбр были английскими «Валентайнами»[24]24
  На конец сентября бригада имела 40 «Валентайнов», 3 Т-34 и 1 БТ-7.


[Закрыть] [99].

В тот же день 29 сентября Ставка Верховного главнокомандования приказала:

«1. Войскам 9 и 37 армий организовать прочную оборону на ныне занимаемых рубежах.

2. Для обеспечения обороны, предупреждения возможных прорывов противника в направлениях на Грозный и Орджоникидзе и для последующего перехода в контрнаступление сосредоточить:

а) в районе Калаус, Вознесенская, Балашев 337 стрелковую дивизию, 256, 9, 10 стрелковые бригады, 52 танковую бригаду;

б) в районе Нижн. Ачалуки, Пседах, Заманкул 414, 347 стрелковые дивизии, 11 стрелковый корпус, 84, 131 стрелковые бригады и 5 гвардейскую танковую бригаду.

3. 4 гвардейский корпус в составе 9 и 10 гвардейских кавдивизий сосредоточить в районе Старо-Щедринская и в дальнейшем, в зависимости от обстановки, использовать для непосредственного воздействия на тылы моздокской группировки противника.

4. Для усиления обороны в районе Орджоникидзе перебросить из Гори в район Редант, Балта 276 стрелковую дивизию.

5. Для непосредственной обороны города Грозного, помимо дивизии НКВД, занять Грозненский обвод силами 317 стрелковой дивизии.

6. Перебросить в район Гудермес, в резерв Северной группы войск, 43 стрелковую бригаду из Баку.

7. Для прикрытия махачкалинского направления оборонять:

а) южный берег р. Терек от устья до Ногай-Мирза силами 389, 223, 402 стрелковых дивизий, 3 и 5 стрелковых бригад, для чего перебросить 402 стрелковую дивизию из Нахичевань в район Гудермес;

б) рубеж обороны по р. Сулак силами 416 и 319 стрелковых дивизий;

в) Махачкалинский оборонительный рубеж – дивизией НКВД и 271 стрелковой дивизией.

8. Разрешить Военному совету фронта своим распоряжением сократить тыловые и обслуживающие части и учреждения для пополнения личным составом войск фронта и формирования новых частей.

9. Расформировать двенадцать училищ и личный состав использовать:

а) постоянный состав эвакуировать из Закавказья в места по указанию зам. НКО тов. Щаденко;

б) курсантский состав прежде всего на формирование противотанковых отрядов и батальонов, вооруженных противотанковыми ружьями. Для этой цели, а также для усиления стрелковых дивизий фронту направляется три тысячи противотанковых ружей. Противотанковые отряды и батальоны использовать для усиления стрелковых дивизий на танкоопасных направлениях. Остающийся курсантский состав обратить на формирование курсантских стрелковых бригад, а также на пополнение стрелковых бригад существующих гвардейских корпусов.

10. Контингент, полученный от расформирования тыловых частей и саперной армии, использовать прежде всего для пополнения и восстановления существующих дивизий, как находящихся на фронте, так и выведенных на доукомплектование, восстановив в первую очередь дивизии Черноморской группы и 37-й армии.

11. Направить в распоряжение Военного совета Закавказского фронта для Северной группы 100 танков, из них 69 Т-34 и 31 Т-70. Экипажи для танков выделить за счет частей 14 танкового корпуса и запасных танковых частей.

12. Полностью использовать продукцию Тбилисского авиа ционного завода. В данное время Ставка не может выделить дополнительное количество самолетов для Закавказского фронта» [131, с. 113].

В первых числах октября в состав истекающей кровью 9-й армии приходят новые подкрепления – 337-я и 317-я стрелковые дивизии [39, л. 147]. Только за один день 29 сентября немецкая авиаразведка отметила передвижение до 500 грузовых машин и около 25 танков из районов Грозного и Базоркино в район Вознесенская – Сагопшин [273, f. 652].

Однако накал борьбы не снижался и натиск немцев не ослабевал. Теперь, правда, вместо атак больших масс танков и мотопехоты командование противника перешло к иной тактике – использованию небольших штурмовых групп и поэтапному захвату наиболее важных узлов обороны противника. Другими словами, это было возвращение к той тактике, которую германская армия использовала в Первую мировую войну в Вердене и Пикардии в 1916–1918 гг. Уже в дни сражения под Малгобеком такие действия вовсю практиковались немцами (так же, впрочем, как и их противником) в разрушенном Сталинграде. В любом случае переключение на подобные методы ведения наступательных действий было равносильно признанию германским командованием очевидного уже факта – того, что идея стремительного броска на Грозный через Малгобек окончательно провалилась, и теперь главным трофеем армии Клейста мог стать лишь сам этот разрушенный и превратившийся в арену ожесточенных боев городок нефтяников на севере Ингушетии.

30 сентября в штабе немецкой группировки, наступавшей на Малгобек, шел «разбор полетов» [164, с. 217]. Основным содержанием дискуссий, разгоревшихся в тот день между командованием 52-го армейского корпуса и командирами дивизий, наступавших на Малгобек, явились два извечных вопроса – «Кто виноват?» и «Что делать?», которые, перестав быть традиционно русскими, стали на сей раз актуальными и для германских штабистов. При этом на первый вопрос «Кто виноват?», а именно – кто несет ответственность за побоище, учиненное полку «Вестланд» и танковому батальону дивизии «Викинг» в Сагопшинской долине накануне, ответа особенно не искали, поскольку доля вины лежала на всех – как на командовании корпуса, опрометчиво бросившем войска без должного обеспечения в атаку по непригодной для таких действий местности, так и на штабе Штайнера, проведшем рекогносцировку местности накануне и не посчитавшем нужным озаботиться всерьез исключением фланговых действий советских сил от Малгобека и Сагопшина. Гораздо более продолжительными и жаркими были споры относительно того, что делать дальше.

Командование 52-го армейского корпуса, заручившись поддержкой штаба 1-й танковой армии, требовало от авангарда ударной группировки – дивизии СС «Викинг», невзирая на потери, упрямо продолжать атаки на советские позиции в районе Сагопшина и во что бы то ни стало добиться скорейшего прорыва в Алханчуртскую долину. Штайнер вполне резонно возражал, что без прочного овладения грядами высот любое новое наступление в долине станет повторением побоища 28 сентября, устроенного его танкистам и гренадерам под Сагопшином.

За 26–30 сентября потери дивизии СС «Викинг», согласно донесениям самого эсэсовского соединения, составили 804 солдата, унтер-офицера и офицера, в том числе 183 убитыми [258, f. 626]. В дивизии к вечеру 29 сентября оставалось 25 боеготовых танков. Потери за 28–29 сентября в донесениях из дивизии оценивались в 19 машин (более 40 процентов), из них 6 танков было уничтожено, 13 повреждено [307, f. 638]. По советским оценкам, в результате боев с 52-й танковой бригадой 29 сентября противник потерял до 500 солдат и офицеров убитыми и ранеными [92].

Обескровлены были и остальные немецкие соединения, принимавшие участие в боях под Малгобеком. Так, на 29 сентября в 111-й пехотной дивизии батальоны 50-го пехотного полка равнялись численности неполной роты (в 1-м батальоне – 159 человек, во 2-м – 150, в 3-м – 134), а сам полк едва ли равнялся полнокровному батальону, насчитывая 433 человека. Не лучше обстояло дело с другими подразделениями – в 70-м полку остался 381 боеспособный человек, в 117-м пехотном полку насчитывалось 614 человек [253, f. 622–623]. Командир последнего доносил о том, что в его полку из трех батальонов боеспособным является только один, насчитывавший к 30 сентября 7 офицеров, 36 унтер-офицеров и 161 солдата. Два других батальона, укомплектованные на ⅔ из маршевого пополнения, командование полка считало к ведению успешных наступательных действий непригодными [260, f. 998].

Тем не менее и 30 сентября атаки частей «Викинга» в районе Сагопшина продолжились. В 5:50 утра на правом фланге перешел в атаку 1-й батальон полка «Нордланд», в центре атаковал 2-й батальон «Вестланда», а слева – 1-й батальон «Вестланда». Правый фланг атаки со стороны Кескема прикрывал 3-й батальон «Нордланда», состоящий из финских добровольцев.

Оба правофланговых батальона добились к 7:30 определенного успеха. Однако, как докладывали из передовых эсэсовских частей, «противник, хорошо оснащенный тяжелыми пулеметами, другим автоматическим оружием, опираясь на подготовленные полевые укрепления и поддерживаемый тяжелой артиллерией и реактивными минометами, накрыл атакующие подразделения с окружающих позиций, расположенных на господствующих возвышенностях. Слева атакующие подразделения СС подверглись фланкирующему обстрелу приблизительно до пяти батарей из Малгобека, справа – около двух батарей из Пседаха. В результате наступление захлебнулось» [372, р. 86].

В связи с этим находившийся с утра в резерве 3-й батальон полка «Нордланд» был брошен вперед левее 1-го батальона, чтобы продолжить наступление на главном участке в полосе полка «Нордланд». Немедленно предпринятая советскими войсками контратака из Сагопшина силами около роты была отражена 1-м батальоном «Вестланда». В полдень 1-й и 2-й батальоны «Вестланда» отбили контратаку уже целого батальона советских стрелков, поддержанных четырьмя танками [372, р. 86]. К вечеру 30 сентября обескровленные роты эсэсовских полков откатились в исходное положение.

В ночь на 1 октября сильно потрепанные немецкие подразделения, пятый день дравшиеся в Алханчуртской долине, получили приказ сдать свои позиции относительно свежим ротам полка «Нордланд» [164, с. 217]. Полк «Вестланд» поменялся с «Нордландом», перейдя на участок по склонам высот, тогда как подразделения последнего теперь должны были вести наступление по долине, которая в предыдущие дни была столь щедро полита кровью их сотоварищей. «Нордланд» считался относительно менее пострадавшим в предыдущих боях, и теперь Штайнер хотел сменить измотанные и понесшие огромные потери роты «Вестланда», дав заодно возможность отличиться «нордландовцам».

Очевидно, командование корпуса посчитало «Вестланд» слишком ослабленным, чтобы полагаться на него в одиночку при удержании фронта по гребням высот. Поэтому его подразделения было решено усилить частями 111-й пехотной дивизии. В 20:00 1 октября 9-я рота «Нордланд» на обратном склоне высот у Малгобека была сменена подразделениями 70-го пехотного полка и переведена в район в 3 километрах северо-западнее Сагопшина. В 21:00 за ней последовали 10-я и 11-я роты полка «Нордланд».

Новая атака на Сагопшин, вначале намеченная на 1:10, была хорошо подготовлена. Из-за огня советских батарей с флангов снова была сделана ставка на утренний туман, и начало атаки перенесено на предрассветные часы. В каждой немецкой роте была создана ударная группа. Всего было сформировано шесть групп, которые должны были пробить дорогу идущим за ними ротам [164, с. 218].

На рассвете 1 октября в полной тишине под покровом утреннего тумана гренадеры «Нордланда», тяжело нагруженные автоматами, гранатами, ножами для ближнего боя, боеприпасами и снаряжением, медленно, стараясь не выдать себя, двинулись вперед по долине к позициям советских войск. В штурмовых группах шли лучшие, самые храбрые, умелые и проверенные в бою солдаты под началом лучших унтер-офицеров. Каждой ударной группе придавался расчет тяжелого пулемета, который двигался немного позади.

Основной расчет немцы делали на незаметное максимальное сближение с противником, чтобы исключить нанесение огневого поражения наступающим ротам до того, как они смогут ворваться в советские окопы. Именно поэтому изготовившиеся к атаке солдаты «Викинга» дожидались густого тумана, и именно поэтому атаке не предшествовала артподготовка, а перемещение выдвигающихся подразделений происходило в мертвой тишине.

Однако погода жестоко обманула эсэсовцев. Когда до советских линий оставалось не более 50 метров, туман внезапно рассеялся. Но для советских бойцов, которые по опыту предыдущих дней уже могли ожидать немецких атак под покровом тумана, этого хватило. На крадущихся гренадеров СС, внезапно оставленных как на ладони предательски рассеявшимся туманом, обрушился форменный шквал огня. Скоро к огню в упор из советских окопов добавились залпы тяжелой артиллерии с закрытых позиций в глубине советской обороны [341, f. 989].

Трудно представить себе более тяжелое положение, чем то, в котором оказались ударные группы «Нордланда» в тот момент. Достаточно далеко ушедшие от своих позиций для того, чтобы спешно отойти назад в собственные траншеи, в то же время они не могли поднять головы, чтобы совершить последний бросок, отделявший их от цели отчаянной вылазки – советского переднего края, извергавшего все новые и новые потоки свинца на вжимавшихся в землю и открытых огню с трех сторон эсэсовцев. В первые же минуты потеряла своего командира, унтершарфюрера Брокса, шедшая во главе наступления 3-я рота «Нордланда». Лишились управления и остальные штурмовые группы [164, f. 218].

Надо отдать должное эсэсовцам – им удалось избежать паники в своих рядах в этой практически безвыходной ситуации и принять единственно верное решение – вжаться в землю и исключить малейшее движение, каждый раз вызывавшее новые порывы огненного урагана с советской передовой. Спасая жизнь, солдаты и офицеры ударных групп пролежали в большинстве своем весь день под огнем из всех видов оружия, включая тяжелую артиллерию. Лишь к ночи, получив приказ командира полка оберфюрера Ганса фон Шольца, остатки штурмовых подразделений «Нордланда», смогли отойти на исходные позиции в километре к западу от Сагопшина, где можно было укрыться в складках местности. Донесение штаба дивизии СС «Викинг» указывало, что прорыва обороны противника в районе Сагопшина не удалось добиться и требуется усиление атакующих частей [255, f. 991].

События этого дня, столь многообещающе начинавшегося и столь плачевно закончившегося для полка «Нордланд» – как двумя днями ранее для их сотоварищей из «Вестланда» – побудили Шольца заняться уже не столько подготовкой очередного наступления, сколько организацией нового оборонительного рубежа в 3 км западнее Сагопшина на случай советской атаки на следующий день против своего полка, ослабленного столь тяжелыми боями и потерями. Характерно, что потрепанные подразделения «Нордланда» в тот вечер прикрывал 5-й саперный батальон СС, что само по себе говорит о состоянии ударной силы «Викинга» после дневных испытаний [164, с. 218].

Командир дивизии «Викинг» группенфюрер Ф. Штайнер так описывал свои сомнения относительно продолжения наступления в своем рапорте на имя командующего 1-й танковой армией генерал-полковника Клейста: «По обе стороны и к востоку от дороги Пседах – Сагопшин простираются обширные кукурузные поля, которые далее к востоку за Сагопшином переходят в протяженную равнину. Восточнее местность полого поднимается к Сагопшину. Система вражеских оборонительных сооружений здесь начиналась от кромки скатов и простиралась на несколько сот метров в направлении Сагопшина. Она состояла из большого количества небольших глубоких ячеек, которые позволяли вести перекрестный огонь.

Скаты местности поросли густой высокой травой. Это не позволяло нашим стрелкам вести огневой бой с применением легкого стрелкового оружия. Поддержка огнем тяжелого вооружения могла вестись только из ложбины западнее дороги Пседах – Сагопшин, поскольку любые огневые точки на предполье Сагопшина находились в пределах досягаемости вражеских батарей из Малгобека. Огневая поддержка с помощью тяжелых пулеметов был невозможна, поскольку кукурузные посадки и густая трава заслоняли сектор обстрела. Поддержка артиллерийским огнем была возможна лишь с позиций, удаленных от передовых линий на 7 км, поскольку вся ближе расположенная местность полностью просматривалась из Малгобека, и штурмующие батареи не могли вести огонь без риска немедленно быть подавленными ответными ударами противника» [274, f. 952].

Тем не менее отход с занимаемых позиций на 2 км, о чем запрашивали командира корпуса передовые части «Викинга», был Оттом запрещен. Более того, эсэсовской дивизии было дано категорическое распоряжение продолжать наступление в условиях неподавленной советской обороны в прежнем направлении.

Однако, несмотря на это, командир «Викинга» группен-фюрер Штайнер в ночь на 2 октября приказал «для сокращения линии фронта» отвести передовые подразделения дивизии, действующие в Алханчуртской долине, на 2–2,5 км [372, р. 88]. Это решение Штайнера и упорство Отта, не желавшего отменять свои приказы, привели к возникновению фактического кризиса в командовании немецкой ударной группировкой под Малгобеком.

В донесении Отта в штаб армии указывалось, что несанкционированный отвод частей «Викинга» имеет пагубные последствия для продолжения наступления всего корпуса, и поэтому дивизии приказывалось с боем вернуть прежние позиции, прежде всего на ее левом фланге [210, f. 949].

Отт был настолько взбешен неподчинением Штайнера, что собирался добиться отстранения командира «Викинга». Однако Штайнер фактически нейтрализовал потуги своего корпусного командира весьма простым и оригинальным способом. 3 октября он направил в штаб 52-го армейского корпуса донесение о том, что содержание отданных ему командованием корпуса приказов доведено им до сведения рейхсфюрера СС Гиммлера [238, f. 958]. Упоминание всуе имени всесильного шефа СС, очевидно, произвело ожидаемое воздействие – с этого момента бурно обсуждавшееся несанкционированное отступление частей «Викинга» практически перестает упоминаться в штабных документах.

Весь день 2 октября немцы проявляли на окраинах Малгобека лишь ограниченную активность – подразделения «Викинга» приходили в себя после кошмара предыдущих нескольких суток. В командном составе дивизии, а особенно в среднем и младшем офицерском звене росло глухое, но все чаще прорывающееся наружу недовольство авантюрными решениями армейского командования. Постоянно существовавшие трения между вермахтом и СС, не без основания обвинявшими армейских генералов, что они используют эсэсовцев в силу их фанатизма и выучки как таран для прошибания самых неприступных стен, мало заботясь о сохранении жизней «не своих», тем более пропитанных нацистским духом и политизированных «черномундирников», вновь вышли наружу.

2–3 октября с Западного Кавказа прибыли подразделения полка «Германия» – последнего из трех полков «Викинга» [372, р. 96]. С ними прибыл 1-й артиллерийский дивизион 5-го артиллерийского полка СС. До 5 октября подразделения «Германии» сосредоточивались в районе высот западнее Малгобека [164, с. 219]

Еще утром того дня, 3 октября, 2-й батальон полка «Нордланд» при поддержке танков взял высоту 488,4 в 800 метрах севернее Кескема (и в 1500 метрах севернее Сагопшина), отбросив оборонявшие эту высоту подразделения 4-го батальона 57-й гвардейской стрелковой бригады и подавив советские артиллерийско-минометные позиции на холме [372, р. 94]. Этот успех был очень важен для развития дальнейшего наступления на Малгобек. С этого холма советские войска на протяжении предыдущих дней огнем во фланг отражали все немецкие атаки на Сагопшин. При этом превосходство немцев в численности танков сводилось на нет тем обстоятельством, что особенности рельефа вынуждали использовать танки вопреки германской военной доктрине в целом и боевым наставлениям для войск в частности не большими массами, рвущими фронт неприятеля и стремительно заходящими в его фланги и тыл, а поодиночке или мелкими группами (3–5 машин) как средство непосредственной поддержки пехоты.

Таково было непосредственное следствие организации советской стороной вязкой, прочной обороны по гребням господствующих высот и с опорой на иные благоприятные для обороняющейся стороны особенности рельефа. Тем более что советские войска не ограничивались пассивной обороной – в тот же день саперному батальону эсэсовской дивизии, прикрывавшему своих приходящих в себя после тяжелых испытаний 1 октября соратников, пришлось отражать атаки советских пехотинцев на линию старых немецких позиций. 2-я рота саперного батальона была введена в стык между полками «Нордланд» и «Вестланд» [372, р. 96].

Настоящий подвиг совершил 3 октября в бою на восточных скатах высоты 488,4 командир 2-й роты 4-го батальона 57-й гвардейской стрелковой бригады лейтенант П. Мазуренко. 15 танков противника атаковали позицию роты. Вышли из строя ПТР и оба приданных орудия. Командир роты схватил гранаты и бросился с ними под ближайший танк. Ценою жизни он взорвал машину. Воины, воодушевленные подвигом лейтенанта, успешно отразили атаки врага и удержали занимаемые позиции [72, с. 18].

С утра 4 октября возобновляются активные наступательные действия немцев непосредственно в окрестностях Малгобека – из района западнее Советского. К тому времени передний край советских войск находился всего в 6 км западнее Малгобека – то есть уже на территории, которая сегодня входит в городскую черту современного Малгобека. Измотанные и понесшие потери в предыдущие дни подразделения полков «Нордланд» и «Вестланд» после перегруппировки продолжили штурм советских позиций западнее Малгобека. Однако противостоявшие им части 176-й стрелковой дивизии, не менее обескровленные и истощенные, не позволили в тот день сбить себя с занимаемых позиций. Действия дивизии поддерживали бойцы 62-й морской стрелковой бригады, штаб которой разместился в деревушке Бекович на полпути между Малгобеком и Вознесенской. Здесь же обосновался штаб 256-й стрелковой бригады.

Западнее и севернее Малгобека заняли оборону и части 59-й стрелковой бригады, которой к тому моменту командовал уже полковник С. К. Буняченко. 1-й батальон бригады прикрывал направление Вознесенская – Сагопшин на высотах юго-западнее города, 3-й батальон, уже несколько дней назад оседлав шоссе Моздок – Вознесенская, запер немцам выход через эту «Военно-Грузинскую дорогу» к Малгобеку с севера. 2-й батальон действовал непосредственно в районе Малгобека [98].

Вновь успешно действовали в тот день танкисты 52-й танковой бригады. Они организованным огнем танков с места отбили несколько немецких атак на свои позиции, а после одной из них, организовав силами 4 танков преследование пехоты отступающего противника и нанеся немцам большие потери, вернулись в полном составе на свои исходные позиции [154, с. 148–149].

К тому времени на подмогу обороняющимся в Малгобеке войскам в первых числах октября советским командованием были переброшены дополнительные соединения – прибывшая из состава 58-й армии 337-я и переданная из состава той же резервной армии в состав 9-й армии Коротеева 317-я стрелковые дивизии [168, с. 113–114].

Бои шли весь день, и степень их ожесточенности характеризуется данными вечерней сводки штаба 9-й армии: «За 4 октября – потери немцев – до 1000 убитыми и ранеными, захвачено 27 различных ручных пулеметов, 2 легковые машины, 40 автоматов, 25 винтовок, 15 парабеллумов, 2 бинокля, 2 бронемашины. В воздухе сбито 6 самолетов. Наши потери – убито 25, ранено 26» [35, л. 133].

К тому времени происходившее на правобережье Терека сражение уже определенно стало центром всей битвы за Кавказ. Так, 3 октября «Комсомольская правда» писала: «Немцы, возлагавшие большие надежды на массированные танковые атаки, действительно сейчас в большом недоумении: вот уже месяц они ведут поистине свирепые бои, пытаясь прорваться в одну важную долину (не вызывает сомнения, что имеется в виду Алханчуртская долина. – Т. М.). Отважные воины, сражающиеся в районе Моздока, выдержали уже около 100 танковых атак» [190].

Еще 2 октября командование противника распределило боевые задачи на 5 октября – день, который, по мысли немецких генералов, должен был стать переломным в ходе боев под Малгобеком. Целью 52-го армейского корпуса определялся прорыв в направлении Малгобек – Вознесенская с одновременным выходом в долину в районе Сагопшина и дальнейшим развитием прорыва на правом фланге через Ачалуки. Ближайшей целью для дивизии «Викинг» был удар в направлении Кескема с целью блокировать пути переброски советских подкреплений от Сагопшина на северо-восток. В дальнейшем дивизия должна была присоединиться к 111-й пехотной дивизии, которая наносила удар по Малгобеку, для развития ее успеха.

Сама 111-я пехотная дивизия, получившая в качестве усиления полк «Германия» из состава «Викинга», а также 3 легких и 1 тяжелую артбатарею, наносила удар непосредственно на Малгобек. Важнейшей целью определялся выход на линию узкоколейной железной дороги, ведущей с севера (дорога Моздок – Вознесенская). Последующей целью определялась Вознесенская [372, р. 97].

В приказе особое внимание уделялось действиям артиллерии, которой предписывалось сосредоточить всю огневую мощь для поддержки наступающих через Малгобек на Вознесенскую подразделений, а в дальнейшем – обращать особое внимание на подавление советских батарей, действовавших из района Сагопшина [217, f. 984].

Наступление планировалось начать рано утром под прикрытием естественного тумана и дымовой завесы. Однако невозможность использовать утром авиацию побудило перенести начало атаки на более поздний срок.

Вечером 4 октября командир полка «Германия» штандартенфюрер (полковник войск СС) Вагнер провел совещание со своими офицерами, в котором были распределены роли в предстоящем штурме Малгобека. Основной удар наносили оба прибывших к тому времени батальона «Германии», при этом правый их фланг обеспечивали части полка «Нордланд», а левый – 70-й гренадерский полк 111-й пехотной дивизии. Наступление на Малгобек должен был поддерживать танковый батальон Мюленкампа, уже немного оправившийся от разгрома 28 сентября. К вечеру 3 октября он насчитывал уже 34 боеготовых танка и 6 самоходных орудий [372, р. 96].

Утро 5 октября выдалось теплым и ясным. Температура поднялась до 23 градусов выше нуля, небо было чистым.

Немецкая атака началась на рассвете. В 4:30. атаковал центр и правый фланг 111-й пехотной дивизии. К 5 часам к штурму Малгобека присоединилось и левое крыло дивизии «Викинг», где атаковал 2-й батальон полка «Нордланд». Его место на правом крыле дивизии занял разведывательный батальон [372, р. 97].

Бой, как и следовало ожидать, сразу принял крайне ожесточенный характер. Пробивающиеся сквозь советские заграждения гренадеры «Викинга» и пехота 111-й дивизии, прикрываясь медленно ползущими вперед тут и там по склонам пологих холмов танками, бронетранспортерами и штурмовыми орудиями, вынуждены были отвоевывать у бойцов 176-й и 417-й стрелковых дивизий, 59-й и 62-й морской стрелковых бригад каждый метр земли. Каждая балка, лощинка и пригорок становились эпицентром ожесточенных схваток, доходящих до рукопашной. Артиллерия, танки, авиа ция – эти средства постепенно отошли на второй план. В ближнем бою, когда судьбу его участников решали мгновения, главными средствами борьбы стали автомат, пистолет, граната, штык, приклад.