Текст книги "Малгобекский бастион. Поворотный момент битвы за Кавказ. Сентябрь–октябрь 1942 г."

Действия немецких частей, наступавших на Малгобек в этот день, осложняли и нарушения в управлении, возникшие буквально в первые часы наступления. Несмотря на то что огонь советской артиллерии вопреки ожиданиям оказался слабее, чем в предыдущие дни (вероятно, из-за некоторой активизации действий немецкой авиации) [372, р. 97], он все же причинил противнику и в тот день немалый урон. Так, в ходе очередного советского артобстрела утром 5 октября один из тяжелых снарядов попал в штабной блиндаж, где проходило совещание командного состава танкового батальона дивизии «Викинг». Взрывом была уничтожена радиостанция, погибло семь офицеров батальона, а его первая рота – та самая, на которую возложена была поддержка атакующей Малгобек пехоты, – вообще осталась без командного состава [164, с. 220]. Таким образом, в решающий момент событий призванное сыграть ключевую роль в штурме советских позиций в Малгобеке немецкое подразделение осталось и без связи, и фактически без управления.

Очевидно, что только хорошая выучка и опытность личного состава эсэсовских частей могла позволить продолжить в таких условиях наступление и при этом добиться определенного успеха.

Такой успех стал намечаться к середине дня 5 октября. Действовавшие левее частей «Викинга» подразделения боевой группы Троннира из 111-й пехотной дивизии завязали бой за высотки, располагавшиеся непосредственно севернее крайних домов Малгобека [342, f. 912]. К 11 часам 5 октября передовые штурмовые группы полка «Германия» отделяло от руин Малгобека не более полукилометра. Гренадеры СС, пехотинцы 111-й дивизии и танкисты «Викинга», укрываясь в складках местности от советского артиллерийско-минометного огня, приходили в себя после изматывающего многочасового боя, напряженно вглядываясь в немногочисленные уцелевшие полуразрушенные постройки этого маленького городка, раскиданного по терским холмам, от которого в эти минуты их отделяло столь малое расстояние и который стал такой неожиданно труднопреодолимой преградой на пути победоносного наступления вермахта. Задержка перед решающим броском объяснялась не только измотанностью атакующих, жаждавших передышки, – вскоре ожидалась нечастая в эти дни и весьма внушительная поддержка с воздуха. Был намечен массированный воздушный налет на советские позиции в Малгобеке и вокруг него, после которого наземные войска вермахта должны были пойти на решительный штурм [226, f. 939].

В 11:20 свыше 20 пикирующих бомбардировщиков Ю-87 77-й эскадры люфтваффе обрушились на цели в Малгобеке всей мощью своей бомбовой нагрузки и бортового вооружения [164, с. 220]. Передний край немецких подразделений западнее Малгобека был предварительно обозначен – солдаты вермахта и эсэсовцы утыкали свои позиции хорошо заметными сверху желтыми сигнальными флажками. Когда же в воздухе разнесся характерный надсадный звук сирен пикирующих бомбардировщиков, над передовыми позициями изготовившихся к штурму частей противника взлетела целая гирлянда белых ракет [226, f. 939].

Налет, безусловно, имел как непосредственно военный эффект (советские войска, привыкшие за предшествующие недели боев к гораздо менее активным действиям вражеской авиации, оказались не готовы к отражению столь массированной атаки с воздуха – пожалуй, самой масштабной с начала битвы за Малгобек в сентябре), так и немалое психологическое значение. Все предыдущие дни и недели битвы немецкие наземные войска, постоянно чувствуя на себе последствия активности советских ВВС, с плохо скрываемым раздражением комментировали бездействие самолетов люфтваффе, плотную поддержку которых они привыкли получать на протяжении предшествующих лет войны. Однако малочисленность немецкой авиации под Малгобеком не позволяла ей действовать более активно.

Теперь же в эти решающие часы 5 октября атакующие войска вермахта, вновь ощутив сопричастность все еще самой мощной военной машине в мире и наблюдая наконец действия всех ее составляющих в полном объеме, обрели, похоже, что-то вроде второго дыхания. Стаи пикирующих бомбардировщиков проносились над их головами, и, сделав круг над затянутым дымом Малгобеком, стремительно ныряли в свое смертоносное пике, сбрасывая бомбу за бомбой в клокочущую внизу черно-серую клубящуюся пелену, прорываемую тут и там вспышками новых разрывов. Не успевало одно звено «Юнкерсов» выйти из пике, как его тут же сменяло новое. В дневной сводке 52-го армейского корпуса за 5 октября с удовлетворением отмечалось: «Налет пикирующих бомбардировщиков оказал полноценную поддержку» [342, f. 912].

Короткая передышка, перегруппировка и эффективная воздушная поддержка в совокупности сделали свое дело. Сразу после полудня передовые части «Викинга» и полковой группы Троннира из 111-й пехотной дивизии рванулись вперед, с каждой минутой приближаясь к развалинам Малгобека.

Обороняющиеся советские войска, оглушенные массированной бомбардировкой и продолжающимся яростным артиллерийско-минометным обстрелом, в полуразрушенных и обвалившихся щелях, окопах и траншеях, изрывших всю прилегающую к Малгобеку территорию, продолжали тем не менее оказывать отчаянное сопротивление [342, f. 912]. Как только начал рассеиваться дым от разрывов бомб и полуослепленные и почти оглохшие от грохота бойцы и командиры советских стрелковых бригад смогли различить накатывающуюся волну новой атаки, на наступающих вновь обрушился сперва нестройный, но затем все более крепнущий шквал ружейно-пулеметного огня. К нему спустя несколько минут присоединились ожившие на еще не занятых немцами высотах вокруг Малгобека советские орудия. Однако эти несколько минут замешательства в боевых порядках обороняющихся сыграли свою роль.

Понимая, что необходимо использовать этот момент для достижения решающего успеха, немцы ввели в действие всю огневую мощь артиллерийских и минометных батарей, поддерживавших пехоту и танки, наступавшие на потонувший в клубах дыма и вспышках разрывов Малгобек. По горящему городу били 105-мм и 150-мм гаубицы корпусной артиллерии 52-го армейского корпуса, мортиры 607-го тяжелого дивизиона, минометные батареи 1-й моторизованной бригады тяжелых минометов, пушки и гаубицы 5-го артдивизиона СС, шестиствольные минометы 52-й бригады реактивных минометов. Огнем своих коротких, похожих на обрубки, 75-мм гаубиц поддерживали наступающих шедшие непосредственно в боевых порядках штурмовые орудия 191-й бригады, части которой также были брошены на усиление атакующей Малгобек группировки [217, f. 984]. Наконец, неистовствовали выведенные на прямую наводку легкие минометы и противотанковые орудия непосредственно в боевых порядках атакующих частей. Всего штурм поддерживали 45 артиллерийских и минометных батарей [372, р. 98].

Элитные немецкие соединения, завершившие наконец сосредоточение и перегруппировку, являли израненным снарядами и бомбами склонам Терского хребта мрачную картину все еще сохранявшейся устрашающей огневой мощи вермахта, позволившей ему за три года войны пройти огнем и мечом от Нарвика и Дюнкерка до Сталинграда и Малгобека.

Под прикрытием густой пелены дыма от бомбежки, к которому примешивался смог от горящей нефти из подожженных скважин и цистерн, неотрывно следуя за валом продолжающегося артиллерийского обстрела советских позиций, гренадеры полка «Германия», подхлестываемые осознанием того, что их ждет, если они замешкаются на нейтральной полосе, отчаянным броском в первом часу дня 5 октября достигли позиций 256-й и 59-й советских стрелковых бригад. Правее оборонявшиеся на северной окраине Малгобека части 176-й стрелковой дивизии сцепились в смертельной схватке с автоматчиками 111-й пехотной дивизии, которым также удалось под прикрытием дыма от разрывов бомб и огневого вала от продолжающегося артобстрела ворваться в передовые окопы бойцов Рубанюка. На то, чтобы преодолеть два с половиной километра, отделявшие окраину Малгобека от исходных позиций, с которых начали штурм немецкие подразделения, им понадобилось почти 9 часов [372, р. 97].

В окопах и траншеях вспыхнула неистовая рукопашная схватка. Отчаянно сражавшиеся в яростном ближнем бою советские бойцы и командиры на ряде участков заставили врага заплатить дорогую цену за этот успех. Однако целостность советской обороны на западных и северных окраинах Малгобека была уже непоправимо нарушена. Она уже не представляла монолитного защитного вала, о который все эти дни разбивалось немецкое наступление. Около 14 часов передовые части боевой группы Троннира сообщили в штаб корпуса, что «противник начал отход из северной части Малгобека» [342, р. 912].

Теперь продолжающееся еще кое-где на окраинах советское сопротивление выглядело как разрозненные более или менее крупные очаги, которые методично стали добивать просочившиеся в советские траншеи штурмовые группы гренадеров-эсэсовцев и автоматчиков 111-й дивизии Рекнагеля. Их прикрывали прицельными выстрелами башенных орудий и очередями из пулеметов танки «Викинга», медленно разъезжавшие по занятой территории, утюжа и заваливая гусеницами и так уже полуразрушенные артогнем и бомбами окопы и ходы сообщения защитников Малгобека. К 14 часам 5 октября немцы ворвались в западные кварталы города [362, f. 900].

К 15:30 полк СС «Германия» занял западную окраину Малгобека и часть высот, господствовавших над городом с запада. Подразделения 2-го батальона полка «Нордланд» между тем вели ожесточенный бой в юго-западных кварталах Малгобека. Советская сторона предприняла отчаянную контратаку при поддержке танков (по немецким оценкам, до 20 машин), однако она была противником отражена, при этом немцы заявили о 10 подбитых ими танках. 1-й батальон «Вестланда», наступавший левее, также ворвался к тому времени в окутанный дымом от многочисленных пожаров Малгобек [372, р. 99].

Передний край советской обороны откатился к восточной части истерзанного войной городка. Не успевшие отойти и оставшиеся в изоляции на захваченных врагом позициях имели небогатый выбор – в этих условиях смерть с оружием в руках была предпочтительней с любой стороны, поскольку одурманенные горячкой смертельной схватки, обозленные многодневными безуспешными атаками и потерявшие на подступах к городу стольких «камерадов»[25]25
  Der Kamerad (нем.) – товарищ, однополчанин.


[Закрыть] эсэсовцы и солдаты вермахта имели мало мотивов брать пленных. Не случайно, очевидно, несмотря на успешное наступление, немцами в тот день было взято так мало пленных – в донесениях из 111-й дивизии фигурирует цифра 13 человек [362, f. 900] (правда, в сводке корпуса за 5 октября на счет этой дивизии записана гораздо большая цифра – 94, из них 37 перебежчиков [309, f. 910]), а в сводках из «Викинга» данных о пленных за эти сутки нет вовсе [309, f. 911]!

Однако жертвы, принесенные в ходе этой «трагедии арьергарда», были не напрасны. Добивая очаги сопротивления, и без того обессиленные двенадцатичасовым штурмом части противника растеряли остатки наступательного порыва. К вечеру 5 октября немецкая атака заглохла посреди оглашаемых взрывами ручных гранат, автоматными очередями, разрывами снарядов руин Малгобека. Немецкие полки, прорвавшиеся в город, оказались настолько обескровленными сражением, разыгравшимся в тот день, что о развитии наступления вглубь не велось и речи. Только полк «Германия» за день (вернее – полдня) наступления 5 октября потерял, согласно немецким данным, почти две с половиной сотни человек, из них 33 убитыми [164, с. 221].

Даже в этой сложнейшей для себя ситуации советские части, оборонявшие Малгобек, постоянно пытались контратаковать. Правда, в центре, на участке главного удара, подавляющее воздействие огневой мощи немецкой артиллерии в сочетании с авиационной поддержкой заранее практически свели на нет возможность таких попыток. Однако на правом фланге, где советские позиции южнее Малгобека атаковали подразделения полка «Нордланд», им пришлось отражать в середине дня 5 октября отчаянную советскую контратаку, поддержанную 8 танками. Для отражения этой контратаки самим немцам также пришлось использовать танки. В результате советский удар был отбит. Он стоил советской стороне 5 подбитых танков, но и немцы лишились трех своих боевых машин [342, f. 912].

Всего же за этот день только дивизия «Викинг», согласно немецким донесениям, потеряла в ходе штурма Малгобека 6 танков и 1 штурмовое орудие [309, f. 910]. По другим данным, потери составили 8 танков (2 «короткоствольных» Pz III, 4 «длинноствольных» Pz III, 2 «длинноствольных» Pz IV). Потери в людях в танковом батальоне дивизии составили около половины личного состава [372, р. 98].

Во второй половине дня 5 октября прорвавшиеся в город подразделения обеих немецких дивизий, выдвинув вперед боевое охранение, не предпринимали попыток организовать преследование отходящих на новый рубеж советских сил. Как пишет В. Тике, «теперь уже было ясно, что растянутый, состоящий из нескольких отдельных кварталов город сразу взять не удастся» [164, с. 220].

Немцы, приходя в себя после понесенных в первой половине дня жестоких потерь и одновременно радуясь первому после долгих дней бесплодных боев зримому успеху, пусть и оплаченному столь высокой ценой, не нашли в себе сил продолжить такой же мощный натиск на противника. Последний в итоге сумел отойти на запасные позиции в восточных кварталах Малгобека и начать оборудование новых позиций.

Гренадеры СС и солдаты вермахта также спешно устраивали временные оборонительные позиции прямо на улицах, заваленных битым щебнем, кирпичом и обугленными балками, искореженными цистернами и остовами нефтяных вышек. Хотя советские части и были отброшены, но по опыту предыдущих дней «покорители» Малгобека могли ожидать скорой и жестокой контратаки. Однако советские войска, измотанные не меньше немцев, подавленные артобстрелом и жестокой бомбардировкой, в первые часы после оставления западных кварталов города не были способны к контратакующим действиям. Обе стороны собирались с силами.

Итак, обескровленность понесших огромные потери в непрерывных многодневных боях советских подразделений; подавляющее превосходство, которое врагу удалось на короткий отрезок времени создать на узком участке прорыва; наконец, неожиданно прибавившаяся ко всему этому массированная поддержка немецких атак с воздуха – все это в совокупности привело к тому, что вечером 5 октября в штабах дивизий 1-й танковой армии Клейста впервые за последние дни царило приподнятое настроение. На фоне предыдущих безрадостных недель достижение было вполне значимым и даже громким – во всяком случае, достойным того, чтобы быть озвученным в вечерней сводке ОКВ. Правда, для этого надо было еще установить полный контроль над почти стертым с лица земли городком, несколько кварталов которого оказались, как выяснилось, слишком крепким орешком, чтобы вермахт (захватывавший когда-то за одни сутки целые страны) овладел ими в течение одного дня. Название маленького нефтяного городка, хотя и мало фигурировало в официальных сообщениях обеих воюющих сторон, уже давно превратилось в символ борьбы за овладение стратегической инициативой к югу от Терека.

Взятием немцами западной части Малгобека боевая активность на малгобекском направлении в тот день не ограничивалась. Немцы вновь пробовали атаковать также в направлении Сагопшина. В ночь с 4 на 5 октября ударная группа 2-го батальона полка «Вестланд» снова попыталась здесь прорвать советские позиции. Однако, напоровшись на западной окраине Сагопшина на мощный огонь из всех видов стрелкового оружия, группа вынуждена была отойти, «выполнив задачу» (этот пассаж в донесении из «Викинга» привел штабистов Отта в такое недоумение, что они, подчеркнув его в тексте, поставили на полях жирный вопросительный знак) [309, f. 910].

К утру 6 октября советская армейская оперсводка признает: «Противник, овладев к исходу дня 5 октября западнее Советский, прочно удерживает район» [36, л. 138].

С утра 6 октября бои возобновились с неослабевающим ожесточением и упорством. За ночь на истерзанный снарядами и минами, почти полностью разрушенный город лег плотный туман. Пользуясь им как прикрытием, немецкие штурмовые группы, перегруппировавшиеся за ночь, получившие пополнение и воодушевленные успехом предыдущего дня, с первыми лучами солнца атаковали новый передний край советской обороны в восточных кварталах Малгобека. Наступление наземных войск вновь, как и 5 октября, поддерживалось штурмовыми действиями немецкой авиации – правда, не столь массированными, как накануне. Вечерняя сводка штаба 9-й армии за 6 октября сообщала о четырех налетах немецких бомбардировщиков, действовавших группами до 6 самолетов, на боевые порядки обороняющихся советских войск (причем на протяжении только второй половины дня и только на участке 62-й отдельной морской стрелковой бригады) [38, л. 142].

Тем не менее продвижение штурмовых групп по городу было исключительно медленным. Пройденное расстояние исчислялось даже не сотнями, а десятками метров. Группы пехотинцев в пятнистой эсэсовской и серо-зеленой полевой армейской форме, прижимающихся к броне одиночных танков и бронетранспортеров, медленно ползущих по заваленным грудами обломков от разрушенных зданий улицам, вынуждены были прокладывать себе дорогу перебежками, шаг за шагом, дом за домом. Беспрерывно вспыхивающие тут и там ожесточенные перестрелки, перемежаемые разрывами ручных гранат и характерными шумными выдохами ранцевых огнеметов, указывали на то, что советские бойцы цепко держатся за море развалин, в которые превратился Малгобек, а беспорядочная стрельба, внезапно возобновляющаяся тут и там в районах, уже пройденных передовыми группами наступающих, – на то, что сопротивление даже изолированных очагов советской обороны продолжалось.

За ночь часть разрушенных зданий превратилась в настоящие доты. Бойцы обороняющих Малгобек подразделений при поддержке имевшего несчастье оставаться еще в пылающем городке местного населения превращали каждый подвал и фундамент в долговременную огневую точку, а каждый двор – в позицию для круговой обороны.

Хотя ночью к защитникам Малгобека было переброшено на грузовиках пополнение (около 500 человек [342, f. 895]), однако за столь короткий срок подготовить полноценную долговременную оборону все же не удалось. Огневые точки хотя и были созданы во множестве, но действовали изолированно. Большинство не успели соединить ходами сообщения – элементарно не хватило времени. Это лишало обороняющихся возможности перебрасывать пополнения от одной такой точки к другой.

Многие из очагов советской обороны в таких условиях превращались в ловушки для оборонявших их маленьких гарнизонов. Немцы получили возможность обходить их с флангов и продолжать наступление, добивая оставшиеся в тылу блокированные островки сопротивления ручными гранатами и ранцевыми огнеметами. Это, конечно, тормозило темпы немецкого продвижения, однако не могло поставить на его пути непреодолимой преграды. Так или иначе, кипевшие с ожесточением, присущим всякому ближнему бою в условиях населенного пункта, уличные бои в Малгобеке к вечеру 6 октября завершились единственно возможным в таких условиях итогом – восточная часть Малгобека вслед за западными кварталами города перешла под контроль германских войск.

Тем не менее немецкие штабные карты, отражая положение собственных войск и весь день 6-го, и 7 октября продолжают проводить линию фронта по восточной части Малгобека, что дает основание считать, что эти кварталы города продолжали оставаться ареной боев еще на протяжении не менее чем двух суток. Только к 8 октября линия фронта на картах вермахта слегка сдвигается к востоку, все еще плотно прилегая с севера, востока и юга к разрушенным кварталам раскинувшегося по гребню Терского хребта городка.

Вечером 6 октября 111-я дивизия рапортовала о том, «что силами ударной группы Троннира совместно с приданными подразделениями полка СС «Германия» заняла Газометрическую высоту (500 м северо-восточнее отметки 693) и тем самым с большими потерями для врага овладела центром нефтяной промышленности Малгобеком». Части «Викинга» доносили о захвате около 120 пленных, до 60 орудий, 12 пулеметов и 3 минометов. Но и сами эсэсовцы лишились 6 октября двух танков Pz IV, причем новых модификаций [310, f. 892].

По данным штаба 9-й армии, советские потери составили в тот день 24 убитыми и 40 ранеными. Потери противника советская сводка за 6 октября оценивает против обыкновения скромно – около 70 убитыми и ранеными [39, л. 146].

К 15 часам 6 октября наступавшие на левом фланге немецкого наступления подразделения 111-й немецкой пехотной дивизии после жесточайшего боя с советскими частями, использовавшими складки местности, минные поля и зарытые в землю танки, заняли также высоты на северной окраине Малгобека [342, f. 895].

Сквозь серые и коричневые облака дыма и пыли, которые отмечали отползающий к востоку передний край, тут и там вставали к небу характерные для горящей нефти густые маслянисто-черные полотнища – отступающие из Малгобека советские войска поджигали и взрывали те самые нефтяные промыслы, к которым так рвались дивизии Клейста.

Вытесненные из города части 62-й морской стрелковой бригады, а также 176-й стрелковой дивизии заняли позиции севернее Малгобека, а восточнее развернулась свежая 337-я стрелковая дивизия (командир – генерал-майор Н. И. Дементьев).

Особенно упорное сопротивление противник встретил на своем левом фланге, где части 111-й пехотной дивизии пытались выйти к узкоколейной железной дороге Моздок – Вознесенская. Наступающие немецкие подразделения здесь подверглись мощному огневому воздействию советской стороны, широко применившей, в частности, реактивные минометы «катюша». Тем не менее во второй половине дня 6 октября противнику удалось преодолеть полевую оборону советских войск между шоссейной и железной дорогами Моздок – Вознесенская [322, f. 837].

Советское командование продолжало усиливать трещавший по швам фронт Северной группы войск. С севера к окраинам захваченного противником Малгобека подтягивалась 9-я стрелковая бригада. Этому соединению, сформированному в Азербайджанской ССР и укомплектованному в основном уроженцами этой закавказской республики, в ближайшие дни предстояло стать одним из основных участников (с советской стороны) кровавой драмы, продолжавшей разыгрываться на склонах сопок Терского хребта – уже за городской чертой разрушенного и горящего Малгобека.

Таким образом, после многодневных упорных боев овладев наконец руинами города и охваченными пожарами нефтяными скважинами, войска 1-й танковой армии Клейста добились скорее символического, чем реального оперативного, а тем более – стратегического успеха. Вместо прорыва советского фронта и выхода на оперативный простор для последнего и решительного броска на Грозный – цели, к которой стремился Клейст все эти недели, его войска получили утешительный приз в виде разрушенного почти до основания Малгобека и горящих нефтяных месторождений. То, что первоначально последние планировалось захватить целыми и невредимыми, не прибавляло бодрости духа командирам немецких дивизий и их подчиненным, молча взиравшим вечером 6 октября на траурную пелену густого черного нефтяного дыма от малгобекских пожарищ, затянувшую полнебосклона.

Тем не менее немецкое командование сразу же после захвата Малгобека занялось вопросами скорейшего возобновления работы его нефтедобывающей и перерабатывающей промышленности. Специалисты, прибывшие в Малгобек в обозе армии Клейста, сразу же приступили к по-немецки тщательному и педантичному изучению положения дел в разрушенном городе нефтяников и возможностей по возобновлению нефтедобычи.

Также сразу началась охота на оставшихся в городе специалистов-нефтяников. Допросы захваченных нефтяников показали немцам, что отступавшие советские войска и демонтировавшие промышленное оборудование советские гражданские специалисты сделали все, чтобы противник не смог начать быструю разработку нефтяных месторождений. Буровое оборудование частью было вывезено, частью взорвано; нефтяные вышки разрушены; скважины были доверху завалены камнем. По словам допрашиваемых специалистов, быстрее, чем привести их в годное состояние, можно было пробурить рядом со старыми новые скважины. Взорваны были также находившиеся в Малгобеке предприятия по переработке нефти и газа [325, f. 904].

Взятием Малгобека в советскую оборону противнику удалось вбить неглубокий клин, который, однако, не смог серьезно расшатать ее оказавшегося неожиданно прочным монолита. Господствующие высоты к северу и востоку от Малгобека прочно удерживались советскими войсками.

Возникает вопрос: почему именно 5–6 октября стало возможным овладение Малгобеком? Конечно, большую роль сыграл фактор усталости советских войск и невозможность сосредоточить на малгобекском участке достаточное количество сил, способное противостоять удару противника на главном направлении. В этом, с одной стороны, крылась ошибка советского командования, не сумевшего распорядиться силами, находившимися в его подчинении.

С другой стороны – состояние большинства частей и соединений, дравшихся под Малгобеком (многие из них – уже не первую неделю при очень высокой интенсивности боев и соответствующих потерях), оставляло желать лучшего. Важное значение имело задействование огромной огневой мощи немецкой артиллерии, обрушенной на Малгобек 5–6 октября. Также крайне важным моментом явилось оказание массированной авиационной поддержки люфтваффе наземным войскам вермахта в решающий момент штурма.

Немалое значение имело то, что немцам в этот период наконец удалось стянуть в один кулак все части и подразделения «Викинга» (накануне падения Малгобека с Западного Кавказа прибыл последний из трех полков дивизии – полк «Германия», который в итоге и овладел городом), а также наиболее боеспособных из действовавших под Малгобеком армейских соединений (пехотные полки 111-й пехотной дивизии, корпусная артиллерия 52-го армейского корпуса, тяжелые минометные полки и полки шестиствольных минометов).

Одна из причин состояла, вероятно, в переходе немцев к тактике методичного «прогрызания» обороны противника вместо попыток прорыва на относительно широком фронте крупными массами танков и пехоты. Теперь ставка делалась на применение штурмовых групп, последовательно подавлявших очаги сопротивления и во взаимодействии с небольшими группами танков (3–5 машин) прокладывавших путь в советских оборонительных порядках.

Противнику фактически пришлось применить в Малгобеке те же приемы, которым в эти же дни обучалась его 6-я армия на берегах Волги, в развалинах Сталинграда. Эта тактика оптимально подходила для взятия укрепленных рубежей, но со всей неизбежностью превращала операцию, задуманную как стремительный прорыв, в долгое затяжное сражение в лучших традициях позиционной войны.