Текст книги "Код самоисцеления. Как голова может вылечить тело"

Глава 4
Как мокрые простыни связаны с расслаблением и как буддистские монахи внесли вклад в борьбу со стрессом

Кардиолог Герберт Бенсон с медицинского факультета Гарвардского университета в начале 70-х годов заинтересовался трансцендентальной медитацией, набиравшей тогда популярность на Западе. Еще в конце 60-х поп-звезды вроде «Битлз» становились последователями Махариши Махеш Йоги, основателя этого движения из Индии. Он связал слегка измененную традиционную йогу с определенными медитативными упражнениями и на этой основе создал собственное учение. Средства массовой информации набросились на зрелищные «йогические полеты», которые способствовали наивысшему состоянию сознания и даже, кажется, вызывали сверхчеловеческие способности. Бенсон же, напротив, сосредоточился на скрытых человеческих способностях. Он хотел узнать, что стоит за утверждениями о том, будто бы медитирующие могут посредством погружения в мысли вызвать в своем организме физиологические изменения. И конечно же, он собирался выяснить это, используя научные методы.

В Медицинской школе Гарварда Бенсон занимался выявлением причин заболеваний сердечно-сосудистой системы. Он отказывался принимать как данность тот факт, что семейная предрасположенность или случайность служат пусковыми стимулами гипертонии, коронарной болезни сердца и инфарктов. Тогда это было признанной научной позицией (речь шла о процессах, которые зависели от «автономной» нервной системы и других непроизвольных или судьбоносных факторов). Исследования образа жизни также находились в зачаточном состоянии и даже подвергались осмеянию (в некоторых «профессиональных кругах» ситуация вплоть до сегодняшнего дня мало изменилась, хотя в это трудно поверить). А вот Бенсон предполагал уже в то время, что гипертония и К^о тесно связаны с условиями современного мира и прежде всего – с растущим количеством стрессовых ситуаций, которые обрушиваются на нас. На этом фоне медитирующие монахи являли собой разительный контраст с западным подходом.

Как ученый, Бенсон скептически относился к утверждениям битников, приверженцев «силы цветов» и фанатов медитации, расплодившихся в Нью-Йорке и его окрестностях в конце 60-х и начале 70-х годов. Эти люди утверждали, что они могут «щелчком пальцев», то есть посредством применения ментальных техник – через медитацию – за несколько минут понизить у себя кровяное давление. Это было невозможно, так как противоречило текущей научно-медицинской парадигме. Потребовалось какое-то время, прежде чем Бенсон согласился проверить эти утверждения при помощи доступных тогда научных методов. Вначале он делал это втайне, чтобы не приобрести дурную славу и не бросить тень на свою репутацию ученого.

Реакция релаксации – побратим стрессовой реакции.

Бенсон провел ряд исследований – кстати, это происходило в той же лаборатории, где 10 лет назад Кеннон производил свои опыты над кошками. Их результаты показали, что трансцендентальная медитация действительно может вызвать физиологические изменения в организме человека, такие как понижение кровяного давления, сниженное потребление кислорода и общее расслабление. Это дало название физиологическому процессу, который обнаружил Бенсон: реакция релаксации.

Бенсон еще тогда назвал реакцию релаксации физиологическим побратимом стрессовой реакции. Его гипотеза состояла в следующем: не только медитирующие оригиналы и чудаки с Востока обладают способностью управлять функциями своего организма, умеют активно и самостоятельно погружать себя в состояние расслабления и «понижающей регуляции». Возможно, речь идет об общем биологическом принципе, существующем наряду со стрессовой реакцией, чьим биологическим оппонентом она может выступать, выполняя «функцию противовеса». И если мы говорим о врожденной способности, на которой строится все наше развитие как в биологическом, так и в социокультурном плане, тогда во всех культурах мира – а уж тем более в старых культурах – должны находиться подтверждения таких принципов и способностей. Каковы же общие составляющие, необходимые для активации этой функции?

Наконец Бенсон наткнулся на другую группу медитирующих, которые могли бы помочь ему в исследованиях: буддистские монахи из Тибета. Об этих людях исследователю удалось получить мало информации, а между тем они были в состоянии одной лишь силой мысли творить невероятные вещи со своим телом и системами организма. Неправдоподобные рассказы о том, что монахи якобы умели взлетать в воздух и парить над землей, не оттолкнули Бенсона. Он заинтересовался другим утверждением: монахи могли без всякой подготовки повысить температуру своего тела настолько, что высушивали обернутые вокруг их тел мокрые и холодные простыни.

Конкретных описаний Туммо (йога внутреннего Огня) в литературе, изданной на Западе, было очень мало, если они вообще имелись. Речь шла о религиозном ритуале, однако, как врач, Бенсон признавал значимость таких способностей, если их наличие можно было установить достоверно. «Автономная» нервная система и другие регуляторы (гормоны и нейромедиаторы), которые отвечали за повышение давления, частоту сердцебиения или температуру тела, как считалось до этого, не зависели от сознания, т. е. на них нельзя было повлиять силой воли. Когда эта догма была опровергнута медитирующими монахами из Тибета, возникла необходимость пересмотреть существующие представления относительно анатомического строения сердечно-сосудистой системы. Исследовательский азарт кардиолога был разбужен.

Найти на Западе неофитов, занимающихся медитативными практиками, не составляло труда. Гораздо сложнее было найти тренированных людей, готовых принять участие в научном эксперименте, не говоря уж о медитирующих с опытом техники по Туммо. Снова и снова Бенсон получал отказы: мол, религиозный ритуал нельзя изучать при помощи научных методов. Кроме того, у приверженцев учения не было никакого мотива и смысла принимать участие в научном исследовании: ведь они и так давно знали, что это работает. Зачем же затевать ненужную шумиху?

Однако Бенсон не позволил себе соблазниться этим предлогом. До него дошла новость, что в 1979 году США собирался посетить далай-лама. Ученый связался с его представителем в Нью-Йорке, Тензином Н. Тетонгом. Тот ответил, что далай-лама во время своей поездки намеревается приехать в Гарвард, и предложил Бенсону лично изложить свои научные намерения, для чего врачу будет выделено полчаса на аудиенцию. Встреча произошла в том здании Гарвардского университета, где когда-то жил философ и психолог Уильям Джеймс (мы еще поговорим о нем в другой главе). Бенсон и его коллеги попросили далай-ламу оказать им содействие и помочь найти опытных йогов с многолетней практикой, то есть группу буддистских монахов, которые умеют практиковать «йогу внутреннего Огня» и согласились бы принять участие в научном исследовании.

К радости Бенсона, далай-лама проявил интерес к его намерениям. Более того, он попросил ученого оценить традиционную тибетскую медицину с точки зрения жителя Запада. В 1961 году далай-лама основал медицинский факультет в учреждении Мен-ци-кханге[9]9
  Тибетский институт медицины и астрологии.


[Закрыть] в Дхарамсале. Он также занимался вопросами телесного здоровья и указал Бенсону на три важнейших положения тибетской медицины: вера врача, вера пациента и карма между ними.

Бенсон, вероятно, мог рассмеяться. То, о чем говорил далай-лама, было известно на Западе под названием «эффект плацебо». Тогда среди западных медиков этот феномен считался помехой, нежелательным явлением и его следовало избегать, чтобы не исказить результаты действия лекарств или какого-либо другого вмешательства. Основное положение о том, что именно этот эффект представляет собой суть традиционной тибетской медицины, должно быть, выглядело для западного врача как предложение пустить козла в огород. Однако Бенсон не выразил и тени презрения, а если и засмеялся, то от радости. Он полагал, что напал на след того явления, которое на Западе только-только начинали понимать и которое в восточных культурных кругах было известно сотни, а может быть, даже тысячи лет и активно использовалось в процессе лечения.

Состоялся живой обмен мнениями, в течение которого далай-лама также высказал свои мысли. Медитация считалась очень личным, даже интимным делом, и верховный религиозный лидер буддизма не мог сомневаться в этом. Он предположил, что среди монахов возникнут сомнения относительно возможных последствий: что будут делать западные ученые с полученными знаниями? Для народа, живущего в изгнании, такие мысли были более чем обоснованными.

Однако Святейшество откликнулся на просьбу Бенсона. Встреча длилась полтора часа, а в конце ее далай-лама выразил готовность оказать поддержку врачу. Видел ли он в этом повод привлечь внимание общественности к своему народу или же действительно проявил интерес к научному исследованию медитации по западным стандартам – этого Бенсон так и не понял. Он был просто счастлив. Неожиданно перед ним приоткрылась дверь. Теперь он едва сдерживал нетерпение, желая как можно скорее начать исследования.

Однако все шло не так быстро. Несколько месяцев Бенсон не получал никаких сообщений от лидера буддистов. Он уже начал бояться, что далай-лама передумал или не смог найти ни одного человека, который бы согласился опутать себя проводами и обвешаться датчиками во время медитации. Когда он уже потерял всякую надежду, пришла новость, что три монаха готовы принять участие в исследовании. Бенсон тут же начал собирать деньги на проведение эксперимента. Но и это оказалось долгим делом, потому что в то время медитация была далека от западной медицины, а серьезные спонсоры предполагали определенную ответственность при проведении исследований. Лишь в 1981 году Бенсон и его группа смогли отправиться в экспедицию в Дхарамсалу – место в индийских Гималаях, где расположен Институт тибетской медицины и астрологии. Там же по сей день базируется представительство тибетского правительства в изгнании, куда входит и далай-лама. Современное исследование медитации пустилось в путь по древним тропинкам.

Экспедиция – самое подходящее определение: группе Бенсона пришлось совершить полное лишений и приключений путешествие к своей цели – самолетом, поездом, автомобилем. Дорога до Дхарамсалы заняла два дня. Город лежал на плато на высоте 1300 над уровнем моря, и оттуда туманным утром начался многочасовой подъем в гору до хижины первого монаха. Техническое оборудование, которое сегодня уместилось бы в одном смартфоне или маленьком рюкзаке, занимало несколько ящиков. Без носильщиков группе из семи человек (два врача, один студент-психолог, переводчик, женщина-фотограф, а также поехавшие на свой страх и риск режиссер-документалист с ассистенткой) было бы невозможно преодолеть такой тяжелый путь. На высоте примерно 3000 м американцы начали страдать от горной болезни. Они карабкались почти на четвереньках, в то время как носильщики даже не вспотели под своей ношей. Наконец после нескольких часов восхождения ученые добрались до первой хижины.

Поверьте мне на слово, что редко медицинское исследование бывает таким занимательным. (В мою бытность членом команды Бенсона несколько лет спустя «объекты исследования», будь они даже тибетские монахи, с разрешения далай-ламы могли совершить путешествие на самолете со всем комфортом.)

На удаленных высотах Гималаев исследователи не только обрели личный опыт восхождения на гору, но и сделали интересные научные наблюдения. На телах монахов установили измерительные приборы, обернули мокрыми холодными простынями, покрывающими спину и область груди, как это описывалось в отчетах, которые Бенсон читал раньше. Силой мысли, путем натренированного погружения, монахам удалось в течение часа высушить простыни. Каждый из них повторил процедуру три раза подряд с одним и тем же результатом и без видимых признаков переохлаждения или усталости. Во время ритуалов Туммо (другое название практики «Внутреннего огня») ученые зарегистрировали повышение температуры организма почти на 10 градусов. И хотя эта разница измерялась только в периферийных отделах тела, то есть на пальцах рук и ног, она появлялась уже через несколько минут после начала эксперимента – как будто включалась нажатием кнопки.

Начало медицины ума и тела.

Взаимосвязь умственных и телесных процессов была более чем очевидна, но Бенсон понимал, что его отчеты – и их возможное значение для медицины – вызовут яростную критику у него на родине. Поэтому по возвращении он тут же принялся проводить дальнейшие исследования под названием «Медицина ума и тела»[10]10
  Mind-body medicine (прим. науч. консультанта).


[Закрыть], чтобы в дальнейшем сделать это главным делом своей жизни. При Медицинской школе Гарварда он основал Институт «Ума и Тела» (сегодня – Институт «Ума и Тела» Бенсона – Генри), в котором до недавнего времени работал и преподавал сам.

В 1982 году, когда газета «Нью-Йорк таймс» сообщила об удивительной экспедиции к тибетским монахам и ее научных результатах, понятие «стресс» уже было у всех на устах. Однако термины «самоисцеление» и тем более «медитация» не входили в традиционный лексикон медицинского и научного сообщества и специализированной литературы, не говоря уж о возможности упоминать их в серьезных изданиях рядом с именем кардиолога из Гарварда.

Как и предполагал Бенсон, результаты гималайской экспедиции оказались сенсацией, но требовалось более глубоко изучить данный феномен, чтобы предоставить разумное обоснование научных данных. Приключенческая часть процесса закончилась, и научные будни снова определяли программу действий.

От первых экспедиций в Гималаи и до дальнейших углубленных исследований – включавших биологические эксперименты в лабораторных условиях – нужно было снова пройти длинный путь. Второй этап оказался еще более долгим, чем первый. Он продолжался до 2001 года, когда появилась возможность создать такие условия для проведения и повторения всех опытов, которые до этого считались экзотикой. Это произошло во Франции, в одной религиозной общине во время практики под названием «В монастырь на время».

Почти одновременно с выходом реалити-шоу «Большой брат» на немецком телевидении тибетские монахи снова медитировали – теперь уже в Европе – в своего рода «стеклянной лаборатории», где на протяжении нескольких месяцев проводили свои традиционные ритуалы. Вся информация фиксировалась тщательным образом, а полученные данные стали едва ли не первым свидетельством наличия связи между духом и телом. Если требовались какие-либо доказательства физиологического и духовного единства, то здесь их можно было увидеть воочию. Как будто впадая в спячку, облаченные в красные одеяния монахи сокращали потребление кислорода на 60 % или замедляли дыхание до одного раза в 90 секунд. Теперь ни один ученый не мог всерьез сомневаться в наличии сильной связи между духом и телом.

Интерес к подобным исследованиям захватывал все более широкие круги. Неожиданно оказалось, что все вокруг, а не только медики и психологи начали интересоваться такими явлениями. С выросшим интересом стали возникать новые вопросы. Какого воздействие можно ожидать? Какие механизмы стоят за этими процессами? Насколько значителен эффект? Можно ли все это использовать, и если да, то как, когда и кому? К этому моменту началась новая эра в исследовании феномена саморегуляции.

Возможность обрести контроль над телом и оказывать влияние на физиологические процессы при помощи мыслей, то есть посредством чисто ментальных процессов, уже не казалась фантастикой и не имела отношения к эзотерике. Тело и дух оказались намного теснее связаны друг с другом, чем было принято считать в научной среде на Западе, а наше сознание может принимать больше участия в их совместной игре, направлять и контролировать ее. После того как долгое время мировая культура ориентировалась на западные стандарты, настала пора медицине расширить свои представления и пополнить багаж знаний и умений.

Глава 5
Как протекает здоровая реакция на стресс и что ей мешает

Исследования Герберта Бенсона впервые показали с научной точки зрения, на что способна медитация. Оказывается, можно одной лишь силой мысли снять напряжение в теле, а значит, человек способен управлять здоровой реакцией на стресс. Кроме того, почти в каждой культуре мира можно найти ритуалы, которые служат для ослабления эмоционально-психического напряжения. Создается впечатление, что медитация и расслабление издревле были известны людям. Даже сегодня эти способности доступны каждому из нас, а не только жителям Гималаев.

Неудивительно, что один из самых сложных аспектов исследовательской работы в последующие годы лежал в сфере нейробиологии, поскольку все тропы и нити соединялись в одном месте: в мозге. Но прежде чем продолжить изучение главного органа нервной системы человека, нужно ответить на вопрос: почему обнаруженные Бенсоном у монахов возможности к саморегуляции потенциально могут быть использованы в качестве целебно-оздоровительного ответа на стресс? И как мы можем ими управлять?

Здесь разом замыкаются все круги, которые возникли в предыдущих главах.

Как только мы снова оказываемся в безопасности и причины стресса больше не представляют угрозы, в работу включается вторая часть нашей вегетативной нервной системы, служащая для восстановления равновесия. Парасимпатическая нервная система со своим величайшим центром – nervus vagus (блуждающий нерв) – принимает участие в регуляции работы почти всех внутренних органов. В кровь выбрасываются, в частности, ацетилхолин и другие нейромедиаторы, служащие для успокоения. Снижается активность тех областей мозга, которые изначально инициировали стрессовую реакцию, и человек расслабляется вместе с ними. Прежде всего нормализуется работа сердца. Частота сердцебиения снижается, кровяное давление падает, бронхи сужаются, желудок с кишечником возобновляют свою пищеварительную деятельность. Все функции тела, которые подверглись изменениям из-за стрессовой реакции при подготовке организма к бегству или борьбе, теперь переориентируются в другом направлении. Если симпатическая нервная система выполняет функцию педали газа, то парасимпатическая нервная система и работающий одновременно с ней «оркестр успокоения» служат своего рода тормозом.

Мы имеем дело с одновременным действием многочисленных регулирующих факторов, толкающих наш организм то в одном, то в другом направлении. Этот процесс индивидуально сбалансирован у каждого по-своему, из-за чего его характер различается у разных людей. Если равновесие смещается в сторону вегетативной нервной системы в направлении гиперфункции парасимпатической НС (в этом случае говорят о ваготонии), то медленный пульс и низкое кровяное давление – нормальное состояние, которое часто сопровождается суженными зрачками, холодными руками и ногами и пр. Порой у ваготоников встречается головокружение и апатия.

Если же реакция сдвинута в направлении гиперфункции симпатической НС, то, как следствие, у человека быстрый пульс, дрожащие и быстро потеющие руки. Симпатикотоники могут очень бурно реагировать на раздражители окружающей среды, склонны к быстрому покраснению кожи и вообще легковозбудимы. Способность к реакции у симпатикотоников также выше, чем у ваготоников, которые, в свою очередь, нуждаются в сильных стимулах для инициации стрессовой реакции. Но ни то, ни другое не является патологическим состоянием. Мы имеем дело всего лишь с различными состояниями напряжения или проявлением саморегуляции. Оба процесса свойственны здоровому человеческому организму, если только они не приводят его к крайностям – одной из двух.

Мне бы не хотелось скрывать, что приведенные выше простые примеры перехода от одного крайнего состояния к другому (или такое обобщение, как разделение на симпатоко– и ваготоников) – всего лишь наглядная модель и в чистой форме такие индивиды встречаются очень редко. А все потому, что жизнь динамична и не разделяется на черные и белые полосы. И поскольку одно обуславливает другое, состояния могут накладываться друг на друга и переходить друг в друга, так как все течет, все меняется и развивается. В данном контексте упрощенные образы берут начало большей частью – исторически или эмпирически – из натуропатии (сравните их с преобладающими темпераментами – сангвиник, холерик, меланхолик и флегматик) или из других традиционных медицинских систем. Они не обязательно ориентированы на актуальные биомедицинские исследования. Но не все в приведенных аналогиях было и остается ложным – многое подтверждается сегодня, хоть иногда те же явления получают другие названия и обсуждаются в другой терминологии. На самом деле такие слова, как ваго– и симпатотоники, уже вышли из обихода, как и многое другое. Может, это и правильно. Впрочем, для применения в терапевтических целях и для лечения (а также самоисцеления!) образные метафоры и подобные им слова сохранили свое значение.

Для нашей иммунной системы ответ на стресс очень важен.

Вернемся к регуляции стресса. Для нашей иммунной системы ответ на стресс так же важен. С помощью реакции расслабления тело может помешать силам организма слишком сильно нарушать баланс клеточной и гуморальной защиты. Так что наша иммунная система остается вооруженной против нежелательного проникновения и развития неблагоприятных тенденций.

Если реакция расслабления сигнализирует мозгу, что ситуация безопасна, он использует это сообщение также и для того, чтобы запустить процесс регенерации на других уровнях. В клетках ремонтно-восстановительные работы подобного рода протекают постоянно, так сказать, на заднем плане и при разных скоростях. Так, клетки скелета и костей полностью заменяются каждые 10 лет, обновление в мускулах и органах происходит в течение 3–4 лет, а наше тело совершает невероятную работу, производя около миллиарда новых клеток кожи в день вместо отмерших. Судя по всему, хронический стресс ускоряет процессы старения, а регулярные реакции расслабления естественным образом противодействуют ему.

Если бы мы знали, что сами можем влиять на подавление стресса и таким образом управлять своим здоровьем, то это имело бы последствия, сравнимые с открытием возбудителей болезней и выявлением цепи распространения эпидемий в прошлом веке. Точно так же, как тогда было признано, что необходимо мыть руки во избежание заражения, сегодня мы узнаем, насколько важно своевременно распознать стресс, чтобы справиться с ним. Соблюдение правил элементарной гигиены, возможно, повлияло на улучшение всеобщего здоровья даже больше, чем все многообразие лекарств, когда-либо выпущенных на рынок (ну ладно, я этого не просчитывал, и что вообще такое «лекарство»?). Многие методы, входящие в «ремонтный набор» самоисцеления, которые будут представлены вашему вниманию позднее, можно сравнить с мытьем рук. Впрочем, в отдельных ситуациях руки у нас связаны.

Мы не можем повлиять на все или научиться всему, а тем более сделать это в одиночку. Мы приходим в этот мир с присущим нам постоянным набором генов, мы подвержены внешним факторам, не имея возможности изменить многие из них.

В первую очередь это культурно обусловленные факторы. Также имеет значение, в какой семье мы родились, какие у нас родственники, в каком месте, регионе или стране мы живем. Политические условия, религиозные традиции, форма экономики – список длинный, и нам здесь не нужно углубляться в подробности. Для этого пришлось бы сильно раздвинуть рамки нашего исследования (даже климатические условия культурно обусловлены, если говорить об изменениях в атмосфере, вызванных антропологическими факторами. Речь идет об антропоцене, том периоде истории Земли, который больше всего пострадал от деятельности людей, потому что следы человека оставили слишком тяжелый отпечаток на планете). Полноценный подсчет и дискурсы здесь неуместны, однако будет нелишним упомянуть о данной проблеме, так как это часть большой картины.

Яды окружающей среды, бедность и компания – небольшой экскурс в неизбежное.

Многие культурно обусловленные факторы жизненно важны для здорового развития человека: любовь родителей, достаточное количество здоровой еды, полные доверия социальные отношения в сообществе, которое дает нам возможности раскрыть наши способности и потенциал и воспитывает из нас полноценного человека. Религия, вера или духовность также служат в этом деле важной опорой. Мы лишены права выбора в начале нашей жизни, так как слепо брошены в нее и многое для нас уже предопределено.

В этом нет ничего плохого, ведь такой подход работал на протяжении многих веков. После рождения мы еще долго не в состоянии самостоятельно принимать решения, поэтому полагаемся на формирующий нашу личность коллективный опыт, чтобы стать теми, кем можем и должны стать. Вряд ли какой-либо другой зверь может позволить себе проходить через такие же длинные периоды детства, полового созревания и юношества, как мы, люди. В течение этого времени общество как бы тащит нас за собой, ожидая (в биологическом смысле), что впоследствии мы сделаем свой вклад в его развитие. Став взрослыми, мы сами начинаем поддерживать социум, внося средства в общую кассу и выплачивая таким образом долг перед предшественниками – с процентами. Отношения становятся самой важной валютой для обретения жизненного счастья, удовольствия и решений, связанных со здоровьем. Все это проявляется в нашей культуре, в стиле и взаимодействии друг с другом.

Однако на наше развитие в детстве и на общество, где мы живем, и в особенности на наше здоровье влияют и негативные факторы. У некоторых даже во взрослой жизни мало шансов избежать их, тем более там, где мы родились. Два из таких факторов, которые приводят к драматичным последствиям, я продемонстрирую на примерах. Это загрязнение окружающей среды и бедность.

Все регулярно смотрят или читают новости. Мелкая промышленная пыль и выхлопные газы загрязняют воздух, отходы использующихся в сельском хозяйстве нитратных удобрений попадают в грунтовые воды, минеральное масло от упаковок из-под продуктов проникает вместе с едой в наши организмы. Согласно отчету ВОЗ, каждый год от последствий загрязнений воздуха в мире умирает более трех миллионов человек. В Германии эта цифра составляет 35 000 человек, что в десять раз больше, чем погибает в автокатастрофах. Интенсивность загрязнения воздуха мелкой пылью находится в прямой связи не только с заболеваниями органов дыхания, но и с сердечно-сосудистыми болезнями, инфарктами и инсультами.

Отношения – самая важная валюта для обеспечения счастья в жизни.

Сельское хозяйство, и прежде всего животноводство в промышленных масштабах, также вносит сюда свой вклад. Субпродукты и отходы этой отрасли, как и фекалии животных, сначала превращаются в мелкую пыль, а потом разносятся ветром, распространяясь вокруг на многие километры. Более того, использование химикатов для защиты растений от вредителей во многих регионах давно вышло из-под контроля. Когда осенью над сельскохозяйственными угодьями Германии распыляют средства для уничтожения сорняков, даже там, где выращивают органические продукты, все равно находят пестициды. Отходы фармакологического производства и растворители попадают в грунтовые и питьевые воды, о чем даже не хочется говорить. Что же делать человеку?

Конечно, вы можете отказаться от ненужных поездок на авто, от мяса, поступающего из мест массового содержания скота и произведенного традиционным способом, от нашпигованных химикатами овощей и фруктов, можете принимать другие решения на благо своего здоровья в сфере потребления. Однако в краткосрочной перспективе это ничего не изменит, да и в среднесрочной остается лишь туманная надежда на перемены. Так что выход один: нужно бежать. Но кто решится на это? У кого возникнет такое желание? И прежде всего – куда бежать?

Вторая тема – бедность. Каждый пятый немец и каждый четвертый европеец находится под угрозой бедности или социальной изоляции. При всех достижениях последнего столетия нищета остается тревожным фактором. Особенно беспокоит следующее: с одной стороны – рост бедности среди стариков, а с другой – в одной лишь Германии почти 2 миллиона детей происходят из семей, живущих на социальные пособия.

Неблагоприятные социальные условия, к которым однозначно причисляется бедность, создают предпосылки для болезней – будь они вызваны нездоровым образом жизни, посредственного качества питанием, пессимистичными ожиданиями от собственной жизни, вплоть до изоляции, или чувством ограниченности, когда человек не имеет возможности участвовать в каком-либо деле. Компетенция в вопросах здоровья, та самая медицинская грамотность, распределяется в обществе неравномерно, как и многие другие относящиеся к здоровью факторы: они зависят от дохода и образования – наконец, от социальной стратификации. Похожая ситуация наблюдается в сфере самосознания и физической активности. Если вокруг царит негативная атмосфера и настроение бесперспективности и пессимизма, это действует подобно яду на наши силы самоисцеления.

И действительно, у бедных женщин продолжительность жизни примерно на 8 лет меньше, чем у их более состоятельных сверстниц. То же самое можно сказать о мужчинах. Риск развития инфаркта у социально ущемленных людей выше, у детей из бедных социальных слоев повышается вероятность психических расстройств – и этот список можно продолжать очень долго. Если вывести упрощенную формулу, то можно сказать, что бедность вызывает стресс и болезни.

Размер суммы на банковском счету значит тут меньше, чем восприятие ситуации, а вот страх играет решающую роль. Страх падения, страх изоляции, зависть, жадность – целый поток негативных эмоций может быть следствием бедности. Еще психолог и философ Эрих Фромм (1900–1980) указывал, что экономические условия влияют на психологическое состояние людей и работу их психики. Он был не первым и не единственным, кто заметил это. До сих пор ведется напряженная и еще не закрытая дискуссия о том, что в данном случае что обусловливает – что есть «курица», а что «яйцо». Действительно ли описанные выше факторы связаны причинно-следственными связями или речь идет лишь о корреляции, на которую оказывают влияние другие факторы и детерминанты, например оценка шансов? Чувство связности, сплоченности с другими, причастности к чему-то, чувство нужности, возможность внести вклад в какое-либо дело, вести осмысленную жизнь? Мы также знаем из исследований степени удовлетворенности жизнью (исследования счастья), что деньги или высокий доход могут создавать у человека благоприятное самочувствие. Однако эта связь комплексная, и такая зависимость снижается по мере роста дохода. Тем не менее проблема до сих пор остается злободневной и неизбежной. Как отдельно взятому индивиду быстро выйти из бедности со всеми вытекающими последствиями?