Текст книги "Квантовое питание. Подлинный эликсир молодости"

Например, хирургическая операция или пищевая добавка не решат проблему, поскольку являются трёхмерными подходами к четырёхмерной проблеме. Без измерения времени обещанный эликсир молодости становится сказочной фантазией. Таким образом, возможности омоложения необходимо проживать и испытывать в каждый миг физического существования.

Когда речь идёт о человеческом теле, концептуальное знание становится огромным препятствием процессу познания того, как извлечь пользу из потрясающих возможностей тела. Попытки быть умнее систем человеческого тела глупы и тщетны. Нам следует просто позволить человеческому организму быть таким, какой он есть, и делать то, к чему он так хорошо приспособлен. Не вмешивайтесь.

Тело ест, поэтому постарайтесь дать ему лучшую еду, которая вам доступна. Оно дышит, поэтому постарайтесь дать ему самый чистый воздух. Оно движется, поэтому постарайтесь дать ему возможность делать это ежедневно. Оно мыслит, поэтому постарайтесь занять свой мозг позитивными мыслями.

Тот факт, что именно вы живёте в своём теле, является ключевым. Вам никогда не поможет посещение докторов и целителей. Таким практикам, как медитация, дыхательные упражнения, сыроедение и голодание, невозможно полностью научиться в прямом смысле этого слова. Тот, кто стремится по-настоящему уважать человеческое тело, должен серьёзно задуматься об их выполнении и внимательно наблюдать за ними. Таким образом концептуальное знание о теле превращается в богатый опыт.

Глава 6. Мёртвое и живое: известна ли нам разница?

Подойдите к обычному американцу и спросите его: «Что такое жизнь?» Он скажет вам, что жизнь – это смотреть футбол в откидном кресле с пивом и тарелкой жареных кукурузных чипсов. Ну, если это удерживает его от похода в боулинг… Здесь, однако, я задаю более прямой и серьёзный вопрос, гораздо больше заслуживающий того, чтобы вы над ним поразмыслили.

Всюду во вселенной живое смешано с неживым. Нам кажется, что мы без труда отличаем живое от неживого. Представьте себе орла в его гнезде на скале. Орёл живой, одушевлённый. Скала же неживая – а значит, она должна быть мёртвой. Сам вопрос о том, что живое, а что неживое, кажется абсурдным. Ответ на него вроде бы очевиден.

Однако определить это не так просто, как кажется. Мы верим, что существует чёткая разграничительная линия между живыми и неживыми системами, однако учёные, похоже, не могут её найти. Нет такого единственного, простого определяющего качества, по которому можно было бы отличить живое от неживого.

Загадка происхождения жизни ставила в тупик философов, теологов и учёных с тех пор, как они начали задумываться о ней. Несмотря на развитие молекулярной биологии, учёные по-прежнему не могут решить, что отличает живые организмы от неживых вещей. Наука бьётся над загадкой: как из неживого могло возникнуть живое? На самом деле наука пока даже не может дать определения живому и неживому. Все предложенные к настоящему моменту определения ограничены и имеют свои недостатки.

Мы знаем, что существует радикальное отличие между живым и неживым. В чём же оно заключается? Когда мы называем материю живой? Что отличает живые организмы от неживых вещей? Дилан Томас[10]10
  Дилан Томас (Dylan Thomas, 1914–1953) – английский поэт и прозаик, среди самых известных произведений которого – «Не уходи смиренно в сумрак вечной тьмы», а также «И безвластна смерть остаётся», многократно цитировавшееся в популярной культуре. – Прим. пер.


[Закрыть] говорит, что живой организм – это «сила, которая выталкивает цветок из зелёной трубки».

Аристотель считал сущностным качеством живых организмов внутреннюю способность инициировать независимое действие. «Ибо природа – одного рода с силой; ибо это принцип движения, однако не где бы то ни было, а внутри самой вещи».

Одна из очевидных характеристик жизни – это способность расти: травинка пробивается через трещину в тротуаре, дерево уходит корнями в сточную канаву. Эта способность двигаться против внешних воздействий – фундаментальное качество жизни, ресурс, который утрачивается в тот момент, когда жизнь прекращается.

Пока организм жив, ему каким-то образом удаётся сопротивляться внешним силам и совершать действия, идущие на пользу всему организму. Однако на такие действия способны и неодушевлённые объекты. Отличие в том, что их движения предсказуемы.

Представьте, что одновременно бросаете с высоты живую птицу и игрушечную. Хорошо, обе птицы поднимаются в воздух, но можете ли вы предсказать их действия? Игрушечная птица не преподносит нам никаких сюрпризов. Всё, что нам нужно, – это учесть высоту, с которой она была брошена, её массу, приложенную силу, направление движения, сопротивление воздуха и т. д.

С учётом этих переменных мы можем с большой точностью предсказать, где приземлится игрушечная птица. Мёртвая птица не может управлять своими действиями. Её поведение предсказуемо, полностью предопределено. С живой птицей всё иначе. Ни одна формула не покажет вам, куда прилетит живая птица. Она может усесться на высокие ветки дерева, приземлиться на крыше, вернуться в гнездо или отправиться на поиски пищи. Возможности бесконечны.

Мёртвая материя пассивна, инертна и предсказуемым образом отвечает на приложение внешней силы: туша мёртвого животного падает на землю под действием гравитации, тогда как живое существо в буквальном смысле живёт своей жизнью.

Оно может делать всё, что ему заблагорассудится, и ограничено лишь пределами своей территории и физическими характеристиками.

Даже бактерии в определённой степени делают то, что хотят. Похоже, что у них есть свобода выбора. Жизнь предлагает бесконечный ряд возможностей, исчезающий лишь с наступлением смерти.

Живой организм обладает собственным интеллектом. Он «знает», что делать. Материя жива, если она занимается своими делами, движется, к чему-то стремится, обменивается веществами с окружающей средой и т. д. Живая материя не только взаимодействует с окружающей средой, но и способна делать это гораздо дольше, чем мы могли бы ожидать от неодушевлённого фрагмента материи в схожих обстоятельствах.

Илья Пригожин предполагает, что порядок и организация возникают из беспорядка и хаоса «спонтанно» в результате процесса «самоорганизации». Живые и мёртвые сущности – это наборы молекул. В живом организме молекулы соединены друг с другом гораздо более сложным образом, чем молекулы неживых вещей.

Физики исследуют периодические кристаллы. Это невероятно сложные объекты. Они зачаровывают учёных, демонстрируя самые сложные материальные структуры, наблюдаемые в неживой природе. Но сколь бы ни были поразительно красивы и сложны эти кристаллы, они и в подмётки не годятся апериодическим кристаллам, представленным в живом организме. В сравнении с замысловатой организацией живых тканей периодические кристаллы кажутся простоватыми, скромными и непритязательными.

Самая главная часть живой клетки – хромосома – похожа на апериодический кристалл. Молекула хромосомы – это «апериодическое твёрдое тело». Эти молекулы, насколько нам известно, являют собой вершину упорядоченности межатомных связей, намного превосходя обычные периодические кристаллы. В живом организме любая группа атомов повторяется лишь один раз.

В своей знаменитой книге «Что такое жизнь?» Эрвин Шрёдингер[11]11
  Шрёдингер Э. Что такое жизнь? Физический аспект живой клетки. Москва-Ижевск: НИЦ «Регулярная и хаотическая динамика», 2002.


[Закрыть] объясняет это так:

Отличие структур носит такой же характер, как отличие обычных обоев, на которых раз за разом с регулярной периодичность повторяется один и тот же узор, от шедевра вышивки – например, гобелена Рафаэля, где нет унылых повторов, а есть скрупулёзно продуманный, гармоничный и осмысленный рисунок, созданный рукой великого мастера.

Иными словами, апериодические кристаллы, из которых состоит сама ткань жизни, бесконечно сложнее любых самых сложных структур, которые можно наблюдать в неживой материи. Все процессы жизненного цикла организма демонстрируют замечательную регулярность и упорядоченность, не имеющую аналогов в неживой природе.

В расположении атомов вдоль цепочек ДНК нет ничего случайного. В ДНК мы видим атомы и блоки атомов, организованные сложным и совершенно определённым образом. Здесь, именно в этой организации, заложено отличие между мотыльком, ламантином и человеком.

Тепло усиливает движение молекул, то есть увеличивает энтропию. Именно это происходит, если вы готовите еду, бывшую когда-то живой. Нагревая её, вы уничтожаете аккуратный, установленный порядок атомов или молекул и превращаете этот порядок в хаос. Если вам не нравится думать, что приготовленная еда – мёртвая, считайте её хаотической, беспорядочной – или просто уродливой.

Жизнь в её строгом понимании исчезает в тот момент, когда распад достигает уровня отдельных клеток. Теперь у нас уже нет определённого ответа. Является ли живой хромосома? А ген? ДНК? Рибосома, белок, энзим? Пытаясь постичь жизнь, заглядывая всё глубже и глубже, мы теряем саму жизнь.

Какой бы изощрённой ни была технология, как бы глубоко учёные ни проникли в природу в поисках мельчайших кирпичиков, из которых она состоит, жизнь исчезает у них на глазах. Главный урок, который следует из этого извлечь, в том, что жизнь нельзя понять, если разобрать её на части.

Каким бы удивительным это ни казалось, живые организмы состоят из тех же элементарных частиц, что и неживые объекты. Составляющие живой клетки не отличаются от химических компонентов неживой вещи. Целое – это больше, чем его части.

Похоже, что жизнь возникает лишь на более высоких уровнях организации. Похоже, что между квантовым миром и миром классической физики существует граница. Вероятно, эта граница лежит где-то над уровнем электронов и протонов, но ниже уровня целой клетки.

Такой вещи, как живая молекула, не существует – есть лишь система молекулярных процессов, при совокупном рассмотрении которых можно говорить о наличии жизни. Чтобы обнаружить жизнь, мы должны заглянуть внутрь живых клеток. Однако тут мы сталкиваемся с проблемой, понять которую можно лишь на уровне квантовой механики. Чтобы исследовать внутренние структуры клетки при помощи мощного электронного микроскопа, клетку придётся сначала заморозить, разрезать, высушить и в конечном счёте убить.

Мы не можем исследовать работающую живую клетку. Невозможно провести аутопсию на живом человеке. Человек как минимум будет сопротивляться, к тому же его придётся убить. То же самое касается брюквы: возможно, она будет протестовать не так отчаянно, но, чтобы мы могли исследовать внутреннее устройство её клеток, им придётся умереть.

Живая клетка – самая сложная система подобного размера, известная человеку. Набор многочисленных и разнообразных молекул, уникальный для живой материи, сам по себе чрезвычайно сложен. Нанотехнологии – строительные блоки и устройства размером около одной миллиардной метра – обещают произвести революцию в нашей жизни.

Восхищаясь достижениями микроинженерии и захватывающими дух возможностями их применения, не будем забывать, что живой организм уже и так наполнен наномашинами – живыми клетками.

Учёные создают электронные микроустройства наноразмеров. Живые клетки уже работают на этом уровне без всякой помощи науки. Живая клетка – это устройство наноразмера. Объяснить жизнь обычными законами физики очень трудно. Живые клетки поразительно сложны. Они работают с точностью прекрасной лаборатории, только крошечного размера. Внутреннее функционирование отдельной клетки чрезвычайно сложно и удивительно тонко.

Каждая клетка «знает» свою конкретную функцию и остаётся в отведённом ей месте. Отдельные атомы не способны мыслить. Однако каким-то образом эти неразумные атомы соединяются и вместе являют жизнь необычайной сложности. Сравните их с пчёлами и муравьями в макромире. Отдельный муравей или пчела не «мыслят» в привычном для нас смысле слова. Однако они создают структуры и общества поразительной сложности.

Клетки общаются друг с другом ради пользы организма, которому принадлежат, и делают это с крайней точностью. Они выполняют свои обязанности: у каждой есть свои задания и свои встречи. Всё, что они делают, важно для общего благополучия организма.

Общение ведётся на всех уровнях. Молекулы должны отправиться за пределы клетки и встретиться с другими молекулами в назначенном месте в назначенное время, чтобы надлежащим образом выполнить свои функции.

Каким-то образом эти неразумные атомы соединяются друг с другом и вместе создают живую сущность. Как возникают эти совершенно самостоятельные колонии клеток? Каким образом отдельная клетка, способная лишь толкать и тянуть своих ближайших соседей, взаимодействует с другими клетками для создания и поддержания чего-то настолько утончённого и комплексного, как живой организм?

Ни один из известных физике законов не объясняет, что заставляет колонию атомов следовать заданной программе. Сущностное отличие между простым набором клеток и живым организмом состоит в способности организма к слаженной работе на благо всего тела.

В момент смерти организация исчезает. Мёртвое тело по-прежнему содержит множество живых клеток, однако живые клетки не создают жизни, так же как груда брошенных инструментов в репетиционной комнате не играет музыку сама по себе.

Разнообразие и сложность – сущностные характеристики жизни. В знакомых нам неорганических веществах, таких как воздух или вода, обычная молекула состоит из двух-трёх атомов, удерживаемых вместе электрическими силами. В отличие от неорганической молекулы, молекула живого организма, такая как ДНК, может содержать миллионы атомов.

Все химические реакции и биологические процессы в живых системах подчиняются установленной программе, контролируемой из информационного центра. Цель этой программы реакций – не только самовоспроизведение всех компонентов системы, но и копирование самой программы.

С точки зрения квантовой физики отличие живой материи от неживой заключается во внутреннем интеллекте, проявляющемся через организацию информации. Сборка происходит благодаря выполнению проекта, программы. Эти инструкции – часть самой жизни.

В живых организмах есть «нечто» нематериальное, нечто уникальное и в буквальном смысле жизненно необходимое для их работы. Кто-то называет это жизненной силой. Квантовая физика предпочитает называть это информацией. Тайна жизни проистекает из качеств информации. Живой организм – это сложная система обработки информации.

Жизнь отличается от неживой материи наличием сети организованной информации. В момент смерти информация, делавшая существо живым, перестаёт передаваться. Атомы прежде живого организма перестают действовать сообща и откатываются к естественному для них состоянию хаоса (которое мы называем смертью).

Если вам не нравится считать приготовленную пищу мёртвой или отвратительной, попробуйте представите себе, что она в коме. По сути, она подобна человеку, находящемуся без сознания: её внутренняя информационная сеть полностью разрушена.

Интеллект важнее непосредственно составляющей тело материи, поскольку без него эта материя не имела бы ни направления, ни формы и была бы хаотичной. Интеллект – это то, что отличает созданный архитектором дом от груды кирпичей.

Дипак Чопра. Квантовое исцеление

Между живым организмом и окружающей средой идёт непрерывный диалог. Когда вы срываете фрукт или срезаете стебель, диалог по-прежнему продолжается. Растение не умирает, если отделить его часть или изменить её состояние.

Когда мы употребляем растительную пищу, живые растения начинают общаться с нашим собственным телом. Этот аспект живой пищи показывает, насколько ограничивают нас представления о еде лишь как об источнике белков, углеводов, жиров, минералов, витаминов и воды, необходимых для поддержания жизни.

Еда – это тоже информация. Мы не умираем сразу, как только остаёмся без питания. Точно так же и растения (зелень, фрукты и овощи) не умирают, когда мы срываем их в огороде. Они по-разному проявляют себя, созревая и сохраняя видимость жизни, прежде чем завянуть, засохнуть или сгнить.

Что оживляет живые организмы? Сети инструкций, указаний и обратных связей. Ваше тело – это информационная система. Ваши клетки постоянно общаются друг с другом посредством молекул-посредников. Одни из самых известных видов таких посредников – это нейротрансмиттеры и гормоны.

Когда мы едим листовой салат, каждый его лист являет красоту и сложность создавшего его космического интеллекта, так что мы приобщаемся к космическому интеллекту, напрямую поглощая его. То же самое относится к каждому совершенному зёрнышку риса, к каждому сочному фрукту. На биологическом уровне они являются нашей добычей, однако на уровне интеллекта и сознания мы совместно с ними участвуем в священном ритуале, поскольку интеллект, организующий их форму и функцию, также организует наш интеллект.

Б. К. С. Айенгар. Свет жизни: йога. Путешествие к цельности, внутреннему спокойствию и наивысшей свободе[12]12
  Б. К. С. Айенгар. Свет жизни: йога. Путешествие к цельности, внутреннему спокойствию и наивысшей свободе. М.: Альпина нон-фикшн, 2010.


[Закрыть]

Фокусом последних научных исследований еды и питания были фитонутриенты (или фитохимические вещества). Эти естественные составляющие растительной пищи напрямую взаимодействуют с химическими веществами в нашем организме, поддерживая наше здоровье. Попадая в наше тело, фитонутриенты встраиваются в цепочку молекул-посредников.

Это открытие придаёт новый смысл самому слову «еда». Существуют тысячи различных фитонутриентов. Нужно сказать, что учёные-диетологи исследуют их потому, что они обладают способностью предотвращать рак и различные виды заболеваний сердца, артрит и другие дегенеративные заболевания.

Когда мы наконец поймём, что, расчленяя жизнь, теряем ощущение священного в ней? К несчастью, первостепенная важность 100 %-ного сыроедения по-прежнему скрыта накипью от того варева, что готовит медицинское / научное сообщество в целом, хотя сыроедение могло бы стать самым логичным и привлекательным направлением исследований.

Квантовая физика показывает нам, что на атомарном уровне сырая растительная пища крайне умна, высокоорганизована и изысканно прекрасна. К тому же это единственная пища, способная общаться с вашим организмом, обеспечивая вам здоровье и долголетие.

Глава 7. Диетология и зелёный пудинг, или «Как непросто быть зелёным»

Я в неоплатном долгу у Виктории Бутенко, познакомившей меня с зелёными смузи. Пока я была у неё в гостях, я изобрела собственный вариант, смешав спелый манго с мангольдом (свекольной ботвой без стебля) в «Витамиксе»[13]13
  VitaMix – наиболее популярная среди сыроедов марка блендера. – Прим. ред.


[Закрыть] без добавления воды. Виктория сказала, что ей понравилось, но, по её мнению, это больше походило на «зелёный пудинг», чем на смузи. Раз так, пусть будет зелёный пудинг!

Раньше, путешествуя по стране с лекциями о сыроедении, я давала моим зрителям попробовать напиток на основе тахини. Мой муж Ник помогает мне на этих лекциях. В тот день, когда я решила перейти на зелёный пудинг, Ник ухмыльнулся: «Кто будет пить эту зелёную… – он искал подходящее слово, – штуку?» Ник был сильно удивлён тем, что, попробовав зелёный смузи, люди приходили в восторг от этого изумрудного коктейля и даже просили добавки.

Они были готовы к моему посланию и перешли в мою веру. Лекция за лекцией, на севере и на юге, мой зелёный пудинг имел бешеный успех. Однако этот успех заставил нас воспринимать происходящее как должное. А потом, в один прекрасный день, всё изменилось.

Меня пригласили выступить на конференции «Симпозиум специалистов по питанию и диетологов центральных южных штатов». Все участники были лицензированными профессионалами. Мы прибыли подготовившись и собирались выступить лучше, чем когда-либо прежде. Ник, как обычно, раздавал наш зелёный пудинг. Зрители начали его есть. Во время перерыва в презентации Ник подошёл ко мне и прошептал: «Они морщатся! Им не нравится!» Его лицо выражало полное смятение.

Эти люди располагали научными доказательствами пользы употребления зелени. Сочетание фруктов с зеленью в смузи – прекрасная инновация, аппетитный и даже приятный способ заправить себя этими чудо-продуктами. Мне казалось, что эти люди должны были прийти в настоящий восторг, но лягушонок Кермит был прав: нелегко быть зелёным. Ник тоже был прав.

Никто не только не проявлял энтузиазма – нависшая в воздухе обида была настолько плотной, что, если бы её можно было положить в работающий «Витамикс», у того сгорел бы мотор. После лекции ко мне подошла женщина из аудитории и сказала: «Вам очень повезло, что вы можете говорить то, что говорили. Если бы я сказала что-то подобное, то лишилась бы своей лицензии».

Но что я такого сказала? Ешьте больше фруктов, овощей, орехов и семян в их свежей, термически необработанной форме! В зелёных растениях больше питательных веществ, чем в таблетках! В своих рассуждениях я апеллировала к здравому смыслу. Я рассказывала интересные истории о исцелении и восстановлении после серьёзных болезней. Однако в основном я прямо рекламировала принцип «следуйте за природой».

Я провела сотни презентаций перед различными группами людей, но никогда прежде не чувствовала себя настолько отверженной. Я посягала на их профессию: я чувствовала себя плотником-краснодеревщиком, проводящим презентацию перед группой акушерок.

Когда всё закончилось, я была такой же зелёной, как мой пудинг. «Будь эти люди хоть трижды специалистами по питанию, я не позволю подобному случиться вновь», – подумала я. Я столкнулась с нелицеприятной истиной: есть очень много людей, желающих услышать моё послание, поэтому у меня просто нет времени и энергии на тех, кто к нему не готов.

Меня мучил вопрос: почему они не готовы? Как всегда, когда я что-то не понимаю, я это исследую. Я отправилась в университетскую библиотеку за кратким курсом-самоучителем по диетологии. Оказавшись в библиотеке, я увидела стену из стеллажей с книгами по данному предмету.

Пытаясь понять, как сузить поиск, я начала считать книги, в названии которых присутствовало слово «белок». Я сдалась, когда счёт дошёл до 87: даже математики не могут считать бесконечно.

Диетология – это наука о питании. Основная цель диетологии в том, чтобы сделать нас здоровее и помочь нам жить дольше. Пифагор знал, как это сделать. Он ел всего два раза в день. Они никогда не болел, был полон энергии и хорошо выглядел даже в «старости». Но как Пифагору это удалось без изучения научных данных, содержащихся во всех этих книгах, лежавших передо мной?

Воспоминание о Пифагоре дало мне надежду. Ладно! Я уже начала чувствовать себя чудачкой на фоне всех этих исследований питания. Однако, несмотря на эти огромные массивы данных исследований, мы по-прежнему болеем. Чем больше мы находим новых решений, тем больше появляется новых болезней.

Я хотела узнать, какие методы используются в исследованиях питания. Какие курсы должны пройти студенты, чтобы стать профессиональными диетологами? Наконец, я купила две книги о необходимых исследовательских курсах: одну – для бакалавров, вторую – для более высоких учёных степеней.

Немаловажный факт: эта пара книг обошлась мне в 400 долларов!

Я узнала, какой применялся подход к исследованиям, но, что ещё важнее, выяснила, что не было принято во внимание. В учебном курсе, связанном с исследованиями, полностью отсутствовала квантовая физика, которая, по сложившемуся у меня на тот момент твёрдому убеждению, была ключом к пониманию питания.

Поразительно, но многие знакомые мне специалисты по питанию могут лишиться своих лицензий, если будут распространять идеи полного исцеления тела при помощи сыроедения и холистических методов. Я сомневаюсь в правильности нынешнего образования в области диетологии.

Я не пытаюсь бороться с диетологией. Её ошибка в том, что она настойчиво пытается применять законы классической физики там, где они не всегда применимы. С моей точки зрения, все, кто получает учёную степень в области диетологии, обязательно должны прослушать курс квантовой физики.

Пожалуйста, не подумайте, что я принижаю значение диетологии (или пытаюсь отомстить диетологам за то, что они не оценили мой пудинг!). Это за меня сделает новая физика. В действительности перед ней должны склонить голову все научные методы.

Диетология по-прежнему опирается на классическое ньютоновское представление о материи и энергии, в то время как «пост-механическое» видение вселенной уже распространилось на широкий спектр дисциплин – космологию, химию, новую физику, квантовую механику и физику частиц, науки об информации и, с некоторой неохотой, на биологию.

Математик и учёный Рене Декарт создал метод аналитического мышления – метод деления сложных феноменов на части для понимания поведения целого на основе свойств его частей. Материальная вселенная, включая живых существ, представлялась Декарту «машиной», которую можно полностью понять, если изучить её мельчайшие части.

В своей книге «Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой» Илья Пригожин пишет:

Один из самых развитых навыков современной западной цивилизации – это анализ: разделение проблем на самые малые возможные компоненты. У нас это получается очень хорошо. Настолько хорошо, что мы часто забываем позже снова собрать из частей целое.

Можно ли обнаружить то, что заставляет семечко миндаля стать деревом? Представьте себе учёного – например ботаника, – заглядывающего внутрь миндального семени в попытке разобраться, как оно работает. После того как миндальное семя было с большим любопытством разделено на части, из него уже никогда не вырастет миндальное дерево. Так что какую бы информацию ни получил учёный, она не имеет отношения к настоящему миндалю. Если бы целое зерно, которое он хотел изучить, было посеяно в плодородную почву, из него выросло бы дерево.

Однако теперь вместо миндаля наш учёный получил две вещи. Во-первых… набор, вероятно, достаточно хорошо сформированных научных данных. Во-вторых… остатки того, что было миндальным зерном, – вероятно, в довольно плохой форме. Если будут проведены новые исследования, объём данных может вырасти. Однако из остатков препарированного миндаля уже не вырастет ничего.

Большинство биологов пытается объяснить великие загадки всех живых организмов, растений и их составляющих, разделяя их на микроскопические части. Универсальный научный метод – анализ с разделением проблемы на её мельчайшие возможные части. Это направление мысли довольно влиятельно даже в наши дни. Учёные-диетологи пытаются понять питание с точки зрения «основных строительных блоков».

Их теории прочно опираются на эксперимент, и они называют этот метод «научным методом», словно это единственный научный метод. Поступая таким образом, они не учитывают сложных взаимодействий между своей узкой областью исследований и остальным творением. Вообразите марсиан, пытающихся составить представление обо всём человечестве на основании единственного выходного в Лас-Вегасе.

Учёные сосредоточиваются на одной конкретной вещи за раз. Они отделяют, изолируют её, вырывают её из потока жизни; однако, вырванная из контекста, из живой системы, в которой она существует, эта вещь перестаёт быть тем, чем её считают. Она даже больше не выглядит так, как прежде. Отделение неестественно, поэтому результаты исследования оказываются ошибочными. Сколько бы вы ни делили вещь на части, вы никогда не обнаружите абсолютного смысла.

Наука, будучи высокоспециализированной, склонна в своём подходе к изучению и рассмотрению объектов разрывать связи в сетях, выделять и исследовать, однако ей по-прежнему не удаётся найти ничего ценного. Вырванные из контекста, из общей картины, отдельные результаты бесполезны. Наука, делающая упор на аналитическом мышлении, сосредоточена на частях и полностью упускает из вида целое. Линейная, статическая форма познания применяется к бесконечной сети изменчивых реальностей.

Отделите клетку от живого существа – и вы не сможете изучать её свойства. Эти свойства зависят от положения клетки как части и от соединения частей, которые способны участвовать в карнавале бесконечных взаимодействий, характерных для жизни, лишь совместно.

Структуры, создаваемые атомами в самых важных частях организма, а также взаимодействия в этих структурах значительно отличаются от тех, что физики и химики изучают в ходе экспериментов и теоретических изысканий.

Учёные-экспериментаторы обычно учитывают лишь законы, сформулированные в результате экспериментов на неживой материи и изолированных молекулах, лишённых жизни. Они выводят законы, опираясь на данные, полученные в своих лабораториях. Однако природа не работает в соответствии с теми условиями, которые, с точки зрения учёных, приближены к жизненным. В природе на относительно простые лабораторные эксперименты наслаиваются многочисленные усложнения.

Невозможно измерить природу ограниченными тестами и инструментами. Они демонстрируют лишь линейное, упрощённое отражение реальности. Классические научные исследования сами по себе – изначально тупиковая ветвь, поскольку ничего невозможно доказать с абсолютной точностью. Ответы порождают ещё больше вопросов, а не окончательные ответы.

Если требуется понять увиденное, наше понимание будет совсем неполным. Как мало вещей дано измерить человеку линейкой своего понимания! И сколько великих вещей в это время предстают перед ним?

Генри Дэвид Торо

Научный метод использует измерения и анализ, чтобы понять природу целиком. Гейзенберг утверждал: «Мы наблюдаем не саму природу, но природу, подверженную и доступную нашему методу исследования». Наш метод влияет на то, что мы наблюдаем. Согласно Гейзенбергу, говоря о природе, мы в значительной степени говорим о самих себе.

Чтобы измерить тот или иной объект, учёный-наблюдатель решает, как провести эксперимент и какие именно параметры должны быть измерены. План действий будет в значительной степени определять свойства наблюдаемого объекта.

Однако свойства могут меняться в ходе экспериментов. Если один учёный будет проводить свой эксперимент с использованием микроскопа, а потом придёт другой учёный и изменит условия эксперимента, свойства наблюдаемого объекта также изменятся.

Насколько бы успешной ни была постановка эксперимента по исследованию потребностей в нутриентах, в определённом смысле такой эксперимент всё же будет некорректным. Мы никогда не сможем быть уверены, что современное описание потребностей тела в тех или иных питательных веществах верно. Насколько бы ни были мы уверены, что наше текущее понимание отражает реальное устройство человеческого тела, всегда есть возможность, что в будущем найдётся новый подход, который мы не можем представить себе сейчас.

Как правило, чем глубже наука проникает в мир малых частиц, тем более обобщённым становится наше приближение к истине. Наша «истина» представляет собой лишь приближённую модель. Чем глубже мы смотрим, тем меньше замечаем общую картину.

Диетологи говорят о защитных свойствах витамина С, витамина Е, бета-каротина, фитонутриентов, фолиевой кислоты и калия. Они изучают влияние, которое каждое из этих веществ оказывает в случае заболевания. Так они перестают замечать за деревьями лес.