Текст книги "Господа Игры, том 1"

– Что?! Эта стерва отказала?! Она не взяла мою девочку?!

Тайра никогда не видела Эстер Айзекс в гневе. Видимо, Горан и сэр ′т Хоофт тоже, поэтому все просто молчали, давая ей возможность выговориться.

Эстер потрясала листом бумаги и расхаживала по кабинету Ректора.

– Она просто мне мстит! Я говорила: это плохая идея! Я ее ненавижу! Она будет бичевать себя всю оставшуюся жизнь, когда поймет, какой шанс упустила!

– Успокойтесь, Эстер, – мягко сказал Йен. – Мы ожидали именно такого результата. Что вас так возмущает?

– Ей за державу обидно, – с улыбкой пояснил Горан.

– Я не понимаю! – Айзекс продолжала негодовать. – Только один член комиссии высказался отрицательно! Один против двенадцати!

– Это профессор Тан, – с уверенностью предположила Тайра.

– Мне плевать кто! Гудрун воспользовалась правом вето! Она может отменить решение экзаменационной комиссии! Она подстроила это с самого начала! Я говорила, сэр Бергер, она не дура! Она прекрасно знала, что откажет, но все равно заставила Тайру мучиться четыре часа! Стерва!

Эстер бросила листок Горану почти в лицо и плюхнулась в кресло.

– Успокойтесь, Эстер, – еще раз попросил ′т Хоофт. – Давайте я вам кое-что поясню. Мы с самого начала предполагали, что Гу не возьмет на Боевую магию девушку, которая грохнула двоих, показала отличные результаты на комплексе, да еще и приходится дочерью Горану Йовановичу. Вы абсолютно правы, она не дура. Она прекрасно поняла, что Тайра – не боевой маг, а с подачи профессора Тана стала в этом абсолютно уверена. Мы и не рассчитывали, что Тайра попадет на Боевую магию.

– Тогда какого черта?!

– Именно для того, чтобы Гу нам отказала. Тайре не нужна Боевая магия. Это лишняя трата времени, а его у нее нет. Пусть занимается тем, что ей нравится и дается легко.

– Языками?! – театрально возопила Эстер. – Вы хоть понимаете, как далеко отстоят друг от друга боевая магия и лингвистика?! Ей хватит своего ЛГУ!

– Именно так. В ЛГУ у нее свободное посещение, это, считайте, выкинутые годы. Если она хочет быть лингвистом, пусть учится, и Торфиорд ей в этом только поможет. Джи Джи вцепится в нее не слабее ее завкафедрой из ЛГУ.

– Я специально привел Тайру к Гу в кабинет, и она не устояла, чтобы не открыть рот при виде того, что стоит у Гудрун на полках, – добавил Горан. – У нас Тайру к этому господин Хранитель не подпускает даже посмотреть, а в Торфиорде она наконец-то получит вполне законный допуск к интересующим ее книгам. Там, кстати, большое собрание всякого на шанкари.

– Значит, тут я тоже прокололась, – разочарованно предположила Тайра.

– И, заметь, тоже блестяще, – похвалил ее ′т Хоофт. – Гу сразу почувствовала, что языки – это твое, поэтому и пытала тебя почти час. Логично, что она тебя никакому Тану не отдаст.

– Но она могла бы потянуть и Боевую магию! – Эстер не желала успокаиваться. – И была бы лучшей в этом бедламе!

– Могла бы, но зачем? – спросил Горан.

– Я понимаю это на уровне разума, но мое естество бунтует! – пояснила Айзекс. – Гудрун отказала ей мало того, что в заявленном факультете, так еще и отказалась признавать ее студенткой! Эта стерва не хочет брать мою девочку студенткой!

– И лишает нас многих проблем, – закончил ′т Хоофт.

– Видите, госпожа Айзекс, я сдержал слово, – не без гордости заметил Горан. – Тайра поступила в Торфиорд, и при этом ее голова останется при ней. Насколько мне известно, слушатель ничем не отличается от студента, кроме того, что при выпуске не имеет диплома, разве что это будет решено отдельно, но нам к чертовой матери не нужен диплом Торфиорда! Формально Тайра остается нашей студенткой, и тут мы ни разу не нарушили Закон, так что мы должны благодарить Гу.

– Я это все тоже понимаю! – сказала Эстер. – Но мне, как вы говорите, за державу обидно! Мы предложили Гу, может быть, самое ценное, что у нас есть, а она воротит нос! Стерва!

– Она не хочет брать на себя ответственность в деле, сути которого не понимает, – Йен попытался защитить Гудрун. – И упрекнуть ее тут не в чем. Она считает, что обыграла Горана, дав ему такой непредсказуемый с ее точки зрения ответ, и знает, что Горан на ее предложение все равно согласится, потому что положение у него безвыходное. И Горан в логике нашей партии и правда согласится.

Ректор кивнул.

– Тайра отправится без потери курса на лингвистику, причем слушателем. Все получилось именно так, как мы и предполагали.

– Должна признать, – уже спокойно сказала Эстер, – вы развели Гудрун просто мастерски. Причем, как я понимаю, развели ее втроем. И вот что я вам скажу. Я никогда не буду играть в ваши игры! Среди руководства Ишанкара должны быть нормальные люди! А вам, конечно, браво и все такое… Как я вас всех ненавижу… Сделайте-ка мне кофе, мне надо выпить, – она указала на дверь, имея в виду Джимми.

Тайра улыбнулась и вышла в приемную к господину Секретарю.

– Ну, господин Ректор, звоните, – предложил хет Хоофт, – и закончим это дело.

Горан не заставил просить себя дважды. Он взял со стола мобильник, включил громкую связь и набрал Гудрун.

– Госпожа Гу? – вроде бы поздоровался он. – Вы не оставили нам выбора. Мы согласны.

– Еще бы ты не был согласен, – раздраженно ответила Гудрун. – Девчонка не боевой маг, хотя даст фору любому. Она будет заниматься тем, что ей назначено свыше. У нее дар, хотя мне неприятно признавать, что ты, Горан, сумел произвести на свет что-то действительно стоящее!

Горан хохотнул:

– Вы не поверите, но я очень старался.

– Избавь меня от подробностей! – зло бросила Гу. – Я пришлю тебе письмо со всеми сведениями относительно организационных моментов. Платить за обучение будешь ты?

– Конечно я, – подтвердил Горан. – Меня интересует, кто будет ее Куратором.

– А как ты думаешь?

– С трудом, госпожа Гу.

– Чертов шут! К счастью, ваш сэр Кошка, или как его там, вовремя дал тебе отставку!

Йен улыбался сомкнутыми губами. Айзекс скривила улыбку первый раз за время разговора.

– Так кто будет ее курировать?

– Я, Горан, – ласково ответила Гудрун и, возвращаясь к прежнему тону, добавила: – И клянусь тебе, спуску я ей не дам!

– Это прекрасно, – с широкой улыбкой отозвался Горан. – У меня будет к вам еще одна просьба. Кхасси не слишком ладит с моей женщиной, поэтому нечасто бывает у меня дома. Поселите ее с какой-нибудь спокойной девушкой, чтобы она смогла нормально заниматься без всех этих студенческих попоек.

– А у нее что, наклонности как и у тебя?

– Не замечал. Так я могу рассчитывать, что вы мне в этом поможете?

– Конечно можешь, – как-то очень легко согласилась Гудрун. – Есть у меня одна очень спокойная девушка, у нее как раз свободна одна комната, так что об этом не волнуйся.

– Благодарю, – коротко ответил Горан и сбросил звонок.

– Ожидайте гадости, – забыв про улыбку, мрачно изрекла Эстер.

– Так не без этого, – почему-то радостно согласился ′т Хоофт.

Гудрун пощелкала клавишами мобильного, нажала кнопку вызова, достала сигарету и подкурила. Когда на звонок наконец ответили, Гу с мстительным удовольствием произнесла:

– Мэл, старая пиявка! Хватит спать! Я нашла тебе развлечение. Или работу, как посмотреть. Скучать не придется. Зайди, буду ждать!

И с чувством выполненного долга зашвырнула мобильник в ящик стола.

Естественный отбор

Год 2-й ректорства сэра Бергера, осень

Море острыми краями глубоко вдавалось в скалистый берег и с высоты было похоже на сине-зеленую когтистую лапу, решившую отхапать себе кусок суши, которая серыми, обросшими мхом и водорослями камнями все равно просачивалась сквозь гигантские пальцы. Линия берега вся была изрезана фиордами, прибой с шумом бился о подножия утесов, рассыпаясь белой пеной и вновь начиная приступ. По краям заливов у берегов местами торчали серые, обточенные водой, ветром и временем глыбы, на вершинах которых, важно надувшись, сидели бакланы и чайки. Ветер трепал их перья и невысокую желтоватую просоленную траву на берегу.

Море было повсюду. Запах соленой воды опьянял не меньше, чем запах крови, и можно было просто стоять с закрытыми глазами у самого края обрыва, внутренним взором наблюдая, как магические потоки, никем не контролируемые, свободные и, так же как и все вокруг, остро пахнущие морем, вьются вокруг тела, образуя замысловатый рисунок. Казалось, морем пахнут и фрукты, привезенные с юга, и даже дыня, виноград и персики пахли как таранка.

Тайра изучала Торфиорд и его окрестности. Сэр хет Хоофт дал ей неделю передышки, чтобы она перевезла необходимые вещи и привыкла к новому месту, поэтому в сутках появились лишние часы, которых Тайра при наличии пар Наставника была лишена.

Торхильдфиорд был большим и современным. Если бы не старая крепостная стена, окружающая территорию целиком, он вполне сошел бы за обычный европейский институт постройки середины двадцатого века. Прямо за воротами, которые, как говорил Горан, закрывались лишь на время осады, начинался институтский парк с вековыми деревьями, зелеными газонами, сидеть и лежать на которых было совершенно не запрещено, дубовыми, проморенными соленым морским ветром скамейками и серыми плитами разбегающихся в разные стороны дорожек. В глубине парка почти по центру располагался главный учебный корпус, от которого по стеклянному переходу можно было попасть в институтское кафе. Кафе было похоже на обычное городское: в нишах были расставлены столики, на окнах в маленьких горшочках росли какие-то цветочки, под потолком витал запах черного кофе, и даже посуда была из дешевого белого фарфора, гладкая и тяжелая. Чай в кафе подавали только черный, зато горячий шоколад был разных сортов.

Учебные корпуса были сложены из красного кирпича, терракотовый цвет хорошо вписывался в зелень парка. Административный корпус располагался позади всех остальных, чтобы студенческий шум не долетал до его стен. Если когда-то на этом месте стояла магическая башня, то ее расположение было выбрано довольно странно. Тайра чувствовала отголоски магических действий, которые тут когда-то проводились, но инфополе было начисто стерто, так что, если бы Макс не рассказал ей о сохранившейся лаборатории, неизвестно, сколько прошло бы времени, прежде чем она заметила бы эту аномалию. Было интересно, кому понадобилось стирать все упоминания о башне и кому под силу было настолько вычистить пространство от совершаемой в прошлом магии, но спросить об этом пока что было не у кого.

Кабинет Гудрун, хоть она и была первым проректором Торфиорда, находился не в административном, а на втором этаже главного учебного корпуса, чтобы быть поближе к студентам и держать дисциплину. Недалеко от ее кабинета была преподавательская зала, в которой когда-то преподавали танцы и проводили камерные концерты, а сейчас стояли столы и книжные полки преподавателей, не состоящих в штате института. Со времен танцев и концертов там остался идеальный паркет со сложным рисунком и целых два камина. На поверку выходило, что и учебные корпуса Торфиорда были куда старше, чем показалось Тайре вначале, хотя если учитывать, сколько разных магических войн выдержал институт, немудрено, что он перестраивался не однажды.

Первым делом Тайра разыскала библиотеку. Она бродила между стеллажей с книгами и думала о том, что Хранитель и Библиотекари Ишанкара вырвут у себя все волосы, когда узнают, что именно стоит на полках Торфиорда в открытом доступе. Или тут никто не знал ценности этих книг, или никто не мог правильно воспользоваться этой информацией, или торфиордские школяры были не такими простачками, как обрисовала их госпожа Айзекс. В общем, было где развернуться. Тайра заставила себя пройти мимо стеллажа с книгами на шанкари, быстро, не задерживая на них внимания, пока ткань Ишанкара не начала тянуться к ней и захватывать своими серебряными, тонко звучащими нитями. Времени, чтобы рассмотреть эти книги как следует, впереди еще будет достаточно.

В центре главного читального зала в несколько рядов были расставлены столы, за которыми можно было заниматься. Тайра сразу присмотрела себе стол в углу возле окна. Укромное местечко подальше от глаз дежурного преподавателя и библиотекаря-смотрителя было бы как раз кстати, потому как заниматься в комнате казалось Тайре невозможным: она не привыкла, чтобы за ее занятиями наблюдал кто-то, кроме сэра хет Хоофта.

Тайра даже не особо расстраивалась, что Гудрун определила ее на магическую лингвистику. Древние языки, криптография и семиотика интересовали Тайру не меньше, чем высшая некромантия, к которой Наставник пока ее близко не подпускал, а вот боевая магия казалась Тайре примитивной. С тем количеством книг по древним языкам, которые ей удалось увидеть в библиотеке, обучение в Торфиорде могло стать весьма интересным. Как сказал сэр ′т Хоофт, декан факультета профессор Марджери Локридж и одна стоила того, чтобы специально провалить экзамены на Боевую магию, хоть, в отличие от Гу, имела о шанкари только общие представления.

Учебный год еще не начался, а кругом было полно людей. Студенты выглядели иначе, чем в Ишанкаре. Самой распространенной одеждой вне учебного времени были джинсы, хотя иногда на пути попадались цыпочки на высоких каблуках в ультракоротких гламурных юбках, провожавшие Тайру презрительными взглядами. Ее это нисколько не огорчало: она была уверена, что цыпочки смотрели так на всех, не принадлежащих к их кругу. По тем нескольким фразам, которыми ей удалось перекинуться со студентами Торфиорда, Тайра поняла, что сентенция Горана об американских фильмах про армию и университеты недалека от истины: места под солнцем, не говоря уже о столе в библиотеке, придется добиваться с боем.

Говорить с местными было трудно из-за разности менталитета. В Ишанкаре помимо юмора в ходу были здоровый сарказм и ирония. Все студенты и преподаватели давно привыкли к такому стилю общения, и день без дружеских шпилек можно было считать потраченным впустую. В Торфиорде за здоровый ишанкарский сарказм можно было получить по морде. Тайра подумала, что надо бы предложить сэру хет Хоофту или Гиваршу сделать ставку на ее первый синяк под глазом или первый выбитый зуб, потому как лучшей ученице Сэла будет тяжело держать рот закрытым, особенно с такими наштукатуренными цыпочками, особенно без угрозы на трое суток попасть за драку в Зиндан. Впрочем, заводить подруг Тайра не собиралась: достаточно было Гудрун, присутствие которой ощущалось почти физически, даже если Тайра уходила гулять далеко по берегу.

Кампус со студенческими общежитиями, парой забегаловок и какими-то другими зданиями, назначение которых Тайре было неинтересно, располагался за крепостной стеной позади института. Гудрун дала ей отпечатанную в типографии карту, листок с адресом, по которому Тайре предстояло жить, и ключ от входной двери, и Тайра без особого желания поплелась смотреть на свою новую комнату и знакомиться с соседками. Сердце неприятно ныло, словно ее сослали на вечное поселение в целинные степи с единственным чемоданом и листком только что выпущенного из зоны рецидивиста, и, хотя все это было лишь ее фантазией, сил уверять себя в обратном не находилось.

Строение за номером три представляло собой небольшой четырехэтажный дом с тремя подъездами. Дом стоял над обрывом. От края его отделяли десять метров поросших лишайником камней, садовая дорожка и невысокий кованый забор. Перед подъездами в зеленую газонную траву были вкопаны лавочки, но Тайра сомневалась, что у местного населения была привычка сидеть по вечерам возле дома и щелкать семечки. Здесь жили студенческие семьи, которым во время учебы не по карману было платить за нормальное жилье где-нибудь в городе: обучение в Торфиорде стоило недешево. Так же тут обитали аспиранты и молодые преподаватели, для них был выделен крайний правый подъезд.

Тайрина квартира располагалась на верхнем этаже, правда, для этого жилья больше подходило слово «апартаменты». Из большого светлого коридора в комнаты вели три двери, две из которых были запечатаны магическим способом. Коридор заворачивал влево, миновал ванную и туалет и оканчивался просторной кухней с одним окном, завешенным плотными римскими жалюзи.

Тайра заглянула в комнату, которую теперь предстояло называть своей. Ковровое покрытие на полу, большая, совсем не студенческая, кровать, стенной шкаф, книжный стеллаж и стул с ажурной спинкой, будто взятый из какого-то кафетерия, составляли всю обстановку. Для студенческой жизни не хватало только стола, который из-за ширины кровати в эту комнату просто не влез, поэтому идея со столом в библиотеке показалась Тайре весьма дальновидной. За тяжелыми шторами обнаружился маленький балкончик, который, к сожалению, выходил во двор, на спортивную площадку, поэтому морской пейзаж Тайра могла наблюдать только из кухни. Напротив семейного, с другой стороны спортивной площадки, располагался корпус нормального студенческого общежития, но он почти полностью был скрыт за густыми каштановыми кронами.

В апартаментах было мало магии. Тайра потихоньку просканировала пространство, но не обнаружила ничего особенного: Гудрун явно не подселила бы ее к боевому магу. Впрочем, какая-то странность все же была. Некоторые точки пространства были искажены, словно вплотную соприкасались с тенями, но стоило присмотреться и прислушаться к магическим потокам, и все опять казалось обычным и нормальным, а само искажение будто перемещалось в другую сторону, подальше от взгляда, становилось неуловимым, но сто процентов существовало. Магия была трейсерской, Тайре незнакомой, но женщины-трейсеры в магическом мире не водились никогда, значит, или у соседки был знакомый трейсер, или те самые Гуэрра и Дэвенпорт по указке Гудрун установили круглосуточную слежку за дочкой Горана Йовановича. Это было интересно и опасно, и Тайра подумала, что осторожность придется соблюдать даже в туалете.

Тайра прошла на кухню и открыла первый попавшийся шкафчик. Он был абсолютно пуст. Тайра открыла второй, третий, а потом и все остальные, но, кроме штопора, нескольких крышек из закаленного стекла, посуды на шесть персон и набора кастрюль и сковородок, не обнаружила ни одного съедобного предмета. Она открывала дверцы, медленно приближаясь к стоящему в углу большому холодильнику, и ее подозрения относительно соседки все яснее преобразовывались в уже знакомый по прежним знакомствам образ.

Тайра потянула на себя дверцу холодильника.

На двух верхних полках, аккуратно сложенные друг на друга, лежали порционные пакеты с человеческой кровью, такие, как она видела в лаборатории у Макса и на кухне ишанкарского дома у Леи.

Кем бы ни была ее соседка, сомнений в том, что она была вампиром, у Тайры не осталось.

В аудитории было человек двадцать, девушек и парней примерно поровну, хотя на магическом филфаке Тайра ожидала увидеть чисто женский коллектив. Заводить друзей по-прежнему не хотелось: слишком свежа была память о Фархе, слишком сильно ныла израненная рука после недавней с ней встречи, и даже целительская магия не компенсировала этой тягучей боли, окутывающей не только руку, но и душу. Девчонки из группы, переодевшиеся в форменные плиссированные сине-зеленые клетчатые юбки и синие пиджаки, вежливо улыбались, а белобрысый парень в очках в роговой оправе (именно такими Тайра и представляла себе ботаников) даже кое-что объяснил относительно занятий и однокурсников. Тайре форма не полагалась: слушатели одевались свободно.

Последние парты были пусты, Тайра выбрала ту, что у окна, и, хотя внутренний голос подсказывал, что долгими норвежскими зимами у окна будет прохладно, перспектива наблюдать, как осенью опадают золотые и красные листья, а весной распускаются первые цветы на старых каштанах, перевесила страх перед холодами.

Тайра меланхолично разглядывала сокурсников, подперев подбородок рукой. В Ишанкаре группа состояла максимум из пятнадцати человек, поэтому у преподавателей была возможность за время пары вытрясти душу из каждого, а из некоторых и не один раз. В Торфиорде студентов в группе было около двадцати пяти. Численностью Торфиорд превосходил Ишанкар не на один порядок, так что оставалось верить ишанкарским апологетам в том, что один ишанкарец действительно стоил десятка прочих магов.

– Это ты новенькая?

Тайра оторвалась от созерцания двух девчонок впереди и повернулась на голос. Рядом с ее партой, уперев в столешницу кулак, стояла девушка в темно-синей футболке и такого же цвета штанах, и если бы Тайра своими глазами не видела, что это футболка и штаны, то подумала бы, что девушка облачена в военную форму и сама она не студентка отделения лингвистики, а какой-нибудь сержант. Или даже капрал… У капрала были карие глаза, темные волнистые волосы, собранные в тугой хвост, и выправка профессионального солдата. Капрал сверлила Тайру взглядом, в котором она с некоторым удивлением прочитала неприязнь и желание подраться. Это, несомненно, была та самая Ави Коэн, о которой вполголоса рассказывал ей в коридоре ботаник.

– Да, я, – ответила Тайра. – А ты, как я понимаю, Ави?

– Для тебя мое имя Зива, – исправила девушка. – А тебя как звать?

– Тайра аль′Кхасса.

– Al hazir22
  Свинья (иврит). С использованием арабской частицы перед словом на иврите может быть переведено как «арабская свинья».


[Закрыть], – констатируя бесспорный для себя факт, с презрением сказала Ави.

В иврите и идише Тайра была не сильна, но за время знакомства с Эстер Айзекс основные ругательства выучить успела. Тайра хотела подняться, так, чтобы ее и Ави взгляды оказались на одном уровне, но это неминуемо повлекло бы за собой мордобой, поэтому, секунду подумав, Тайра решила ограничиться словами: лингвистическую специализацию надо было отрабатывать.

– Ну понятно, – с усмешкой ответила она. – Приятно познакомиться, Zevel33
  Дерьмо (мусор, навоз) (иврит).


[Закрыть].

Лицо Ави стало каменным.

– Хочешь поговорить?

Тайра прекрасно знала эту подначку с «поговорить». Драться в первый день никакого желания не было, к тому же, если Ави нарывалась сама, то было очевидно, что из боя она всегда выходила победительницей.

– Нет, не хочу, – Тайра отвернулась к окну, показывая, что разговор окончен, и только сейчас услышала, что шум в аудитории стих.

В следующую секунду Ави вцепилась ей в волосы, пытаясь приложить ее лбом об подоконник, Тайра достала ее локтем в живот и вскочила со стула, занимая удобную позицию на свободном от парт пространстве. Ави и не думала останавливаться.

В реальном бою абсолютно без правил Тайра участвовала впервые. Ави дралась как в последний раз, словно от исхода поединка зависела ее жизнь. Избежать драки не получилось, сэр Бергер тут промахнулся на сто процентов, отступать было некуда, и Тайра еще успела подумать о том, что скажут госпожа Айзекс и сэр ′т Хоофт, когда она сообщит им, что ее выгнали из Торфиорда после неполного первого учебного дня. На прочие размышления времени Ави ей не оставила.

Ее стиль был ни с чем не сравним. Это была уличная драка с применением всех подручных материалов. Ави хватала то, что попадалось, превращая безобидные книжки в смертельное оружие, метила в болевые точки и вкладывала в удар всю свою силу. Пару раз Тайре не удалось увернуться от ее ботинок «Доктор Мартенс», и стопа неприятно хрустнула, намекая на трещину или перелом. Ави абсолютно не смущали ни парты вокруг, ни однокурсники, прижавшиеся к стенам, правда, не от страха, а лишь для того, чтобы не мешать. Тайра поняла, что пробить ее оборону можно только подобравшись к ней вплотную. Она выждала момент и в ту секунду, пока Ави в очередной раз замахивалась, целясь ей в голову, поднырнула ей под руку, обошла ее сбоку и со всей силы приложила по спине выхваченным из-за соседней парты стулом с тяжелыми железными ножками. Ави отлетела к стене, мгновенно развернулась, Тайра отбросила стул и, пока Ави не оправилась от боли и не поставила блок, пару раз врезала ей по ребрам. Ави перехватила Тайрину руку, дернула к себе и попыталась двинуть ей головой, но Тайра знала эту уловку еще по Гюнтеру и вовремя уклонилась в сторону. Ави не собиралась терять усилие даром. Она вцепилась зубами Тайре в плечо, промазав мимо шеи; Тайра, насколько позволял замах, врезала Ави в челюсть снизу вверх. Ави, отплевываясь кровью, обеими руками схватила Тайру за горло, пытаясь войти в клинч, Тайра рубанула ребром ладони по сгибу ее руки и достала Ави локтем в висок. Ави выдохнула от боли и разжала захват. Тайра поймала ее за хвост, развернула лицом к стене и пару раз с удовольствием ударила ее головой о беленые и оштукатуренные кирпичи.

– Что это вы такое делаете? – откуда-то сбоку раздался звонкий, будто девчоночий голос.

Тайра и Ави одновременно обернулись, Тайра отпустила Авины кудри, давая ее голове свободу, и Ави быстрыми движениями стерла побелку со лба и кровь с губ. Стройная женщина с копной черных волос, рассыпавшихся по плечам, грозно взирала на них с высоты десятисантиметровых каблуков. По описаниям Тайра знала, что это декан.

– Да так, мэм, – сбившимся голосом ответила Ави. – Выясняем кое-что.

– Что ты опять выясняешь, Авишаг Коэн?

– Кого как зовут, мэм.

– Проблема дискурса, – пояснила Тайра.

– И этнонационального восприятия семантических полей, – добавила Ави, и они с Тайрой переглянулись, согласовывая версию произошедшего.

– Ави, я тебя предупреждала, – строго сказала Локридж. – Еще одна проблема этнонационального восприятия, и вылетишь отсюда стелсом!

– Я помню, мэм.

– И ты тоже, Тайра, – Локридж взглянула на нее. – Боюсь, правда, тебя этим уже не испугаешь. А ты, – она переключилась на Ави, – после пары пойдешь и переоденешься в форму! В юбку, Авишаг! Это ясно?

Ави недовольно кивнула, но Тайра поняла, что до конца учебного дня Ави так и останется в штанах и берцах.

– По местам все!

Профессор уверенным шагом прошла к кафедре и раскрыла свой журнал.

Тайра и Ави, потирая ушибленные места и вспоминая изученную целительскую магию, уселись за свои парты.

Ави сидела через проход, на среднем ряду, и, так же как и Тайра, одна. По спокойной реакции декана на драку Тайра сделала вывод, что за Ави такой грех водился постоянно, так что ДжиДжи уже устала обращать на него внимание. Было интересно, как отреагирует на это Гудрун: Тайра практически не сомневалась, что завтрашнее ее утро начнется в кабинете Куратора. А может, там закончится сегодняшний день… Она вздохнула и открыла тетрадь с пока еще идеально чистыми листами.

Ботаник с первой парты обернулся назад, поймал ее взгляд, широко улыбнулся и показал Тайре большой палец.

В дверь настойчиво стучали. Голова раскалывалась еще с обеда: хотя прошла уже неделя, Тайра не научилась так быстро переключаться между Ишанкаром, Торфиордом и вечерними занятиями с сэром ′т Хоофтом. Те несколько секунд, пока она шла до двери, показались ей сутками в забое где-нибудь под Донецком – по крайней мере, именно такую черную картинку с непрекращающимся требовательным стуком дорисовало воображение.

На пороге стояла высокая худая женщина в длинном серо-стальном платье с глубоким, до талии, узким треугольным вырезом, откровенно заявляющим, что бюстгальтера под платьем нет. У нее были такого же стального цвета прямые волосы почти до локтей, бледная кожа и черные потусторонние глаза.

– Хозяйка дома? – неторопливым грудным голосом осведомилась женщина, и ее образ окончательно слился в сознании Тайры с образом вечно молодой Шер.

– Нет, мэм, – покачала головой Тайра, понимая, что еще чуть-чуть, и она начнет улыбаться. До сегодняшнего дня она общалась с бессмертными только из Дома Ишанкара.

– Правильный ответ, – так же неторопливо ответила женщина. – Потому что хозяйка здесь я, и теперь я дома.

Она вошла в прихожую и, не снимая обуви, направилась в кухню, на ходу доставая из Арсенала мундштук и длинную тонкую сигарету.

– Дверь закрой, – не оборачиваясь, приказала она, и через две секунды Тайра услышала, как хлопнула дверца холодильника.

Тайра следом за хозяйкой дошла до кухни и остановилась в дверях. Женщина восседала на табуретке, закинув ногу за ногу, длинный боковой разрез обнажал ее почти до бедра, рука расслабленно лежала на столе, обвивая тонкими пальцами высокий бокал, доверху наполненный кровью. Спина ее была абсолютно прямой, как у вышколенной гувернерами и сотнями высоких приемов аристократки. Ее выступающие ключицы, выпирающие локти и хорошо читающиеся под кожей кости запястий придавали ей очарование чахоточных муз века изящной живописи. Она неспешно курила, и Тайра подумала, что, вероятно, она все делает неспешно: вечность, по крайней мере, позволяла.

– Ну? – спросила она. – Знакомиться будем?

– Тайра аль′Кхасса, – представилась Тайра. – Я думала, госпожа Гу вас уже предупредила.

– Во-первых, не надо звать меня на «вы», – женщина старательно стряхнула пепел в серебряную пепельницу. – Во-вторых, я думала, она тебе и про меня сказала.

– Нет, мэм. Я думала, буду жить с обычной девчонкой. Или с несколькими.

– Не надо обращаться ко мне «мэм», – еще раз требовательно попросила женщина. – Этого мне хватает на работе. Тут я дома. Зови меня Мэл.

Тайра не верила своим глазам. Игра Гудрун начинала интересовать ее все больше и больше. Если она пошла и на такое…

– Что улыбаешься? – недовольно спросила Мэл.

– Вы – Мелинэ Геворкян, легенда Торфиорда, вампир без семьи, профессор магии крови. Я видела ваше имя в расписании факультета Боевой магии.

– В общем, верно, – согласилась Мэл. – Кроме того, что не надо звать меня на «вы». Третий раз повторять не буду. Смотрю, ты не боишься бессмертных. Приходилось встречаться с нами раньше?

– Приходилось, – Тайра не стала врать.

– С Гиваршем знакома? – почти утвердительно произнесла Мэл.

– Знакома.

– Чего еще ждать от Горана. Он всегда удивлял своими поступками и речами, но Гиварш даже для Горана – не самый лучший выбор.

– Не любишь Мориса? – вопрос без «вы» дался с трудом.

– Ненавижу, – подтвердила Мэл, – но тебя это не касается. Да ты садись, давай выпьем за знакомство… кто что, – и она чуть наклонила бокал, наблюдая, как кровавые струйки стекают по внутренним стенкам.

Тайра присела на вторую табуретку и налила себе зеленого чая.

– Куришь? – Мэл сделала глубокую затяжку и медленно выпустила дым в потолок.

– Нет.

– Скоро начнешь, – пообещала Мэл.

– Ты дружишь с госпожой Гудрун?

– Да, но курить меня научила не она.

– Это правда, что она лигийская Сестра?

– Какие основания для сомнений?

– Говорят, лигийцы тренируются всю жизнь. Если она столько курит, она не выдержит и одного спарринга.

– Она в одиночку выдержит битву, не только спарринг. Ты будешь удивлена, – Мелинэ загадочно улыбнулась и, увидев недоверие в Тайрином взгляде, пояснила: – Целительская магия, слышала про такое? Без нее Гудрун пришлось бы бросить свои сигареты, а так она может курить, сколько ей вздумается, – Мэл затянулась еще раз. – Ну а ты дружишь с Гу?