Текст книги "Буря. Двенадцатая ночь. Зимняя сказка"

Акт II

_{Входят Алонзо, Себастьян, Антонио, Гонзало, Адриан, Франсиско и прочие.}

Гонзало

 
Молю вас, государь, развеселитесь!
Есть повод к радости: спасенье наше
Превыше всех потерь. Несчастье это
Обычно: что ни день, судовладельцы
Иль жены моряков его встречают;
Но мало кто из миллионов душ
Поведать мог бы о подобном чуде
Счастливого спасенья! Взвесьте ж мудро
И скорбь и благо.
 

Алонзо

 
                           Замолчи, прошу!
 

Себастьян

Он принимает утешения с таким же удовольствием, как холодную похлебку.

Антонио

Ну, утешитель от него не скоро отвяжется!

Себастьян

Смотрите, он заводит часы своего остроумия: вот-вот они начнут бить.

Гонзало

Государь…

Себастьян

Раз! Считайте.

Гонзало

Если человек поддерживает в себе всякое случайное огорчение, то за это он получает…

Себастьян

Доллар!

Гонзало

Dolore, что значит «страдание». Вы правильнее выразились, чем полагали.

Себастьян

Вы поняли мудрее, чем я рассчитывал.

Гонзало

Поэтому, государь…

Антонио

Фу, как он расточителен на слова!

Алонзо

Прошу тебя, избавь меня.

Гонзало

Хорошо, я кончил. Но все же…

Себастьян

Но все же он будет говорить.

Антонио

Давай биться об заклад, кто первый запоет – он или Адриан?

Себастьян

Держу за старого петуха.

Антонио

А я – за молодого петушка.

Себастьян

Идет! Заклад?

Антонио

Смех.

Себастьян

По рукам.

Адриан

Хотя этот остров кажется необитаемым…

Себастьян

Ха-ха-ха! Вот заклад и уплачен!

Адриан

…пустынным и даже неприступным…

Себастьян

…однако…

Адриан

…однако…

Антонио

Он не мог удержаться от этого «однако»!

Адриан

…несомненно, что в климате его царит тонкая, нежная и чистая умеренность.

Антонио

Умеренность была девица чистая.

Себастьян

Да. И тонкая, как он необыкновенно мудро заметил.

Адриан

Ветерок дышит здесь прямо сладостно…

Себастьян

…как будто у него есть легкие, да еще и прогнившие.

Антонио

…или как будто он пропитан болотными ароматами.

Гонзало

Все здесь благоприятно для жизни…

Антонио

Верно: все, кроме средств к жизни.

Себастьян

Которых здесь совсем нет или очень мало.

Гонзало

Как пышны и сочны здесь травы! Как они зелены!

Антонио

Правда: земля здесь бурого цвета.

Себастьян

С прозеленью.

Антонио

Он не вполне ошибается.

Себастьян

Нет, он вполне ошибается только в истине.

Гонзало

Но главное чудо во всем этом – вещь, которой почти невозможно поверить…

Себастьян

Как большинству достоверных чудес.

Гонзало

…это – что наши одежды, вымокшие в морской воде, несмотря на это, сохранили свежесть и блеск: они как будто заново выкрашены, а не испорчены соленой водой.

Антонио

Если бы хоть один из его карманов мог заговорить, пожалуй он сказал бы, что это ложь.

Себастьян

Да, иначе он скрыл бы ложь своего хозяина.

Гонзало

Мне кажется, что наши платья так же свежи, как в тот день, когда мы впервые надели их в Африке, в Тунисе, на свадьбе Кларибели, прекрасной дочери короля.

Себастьян

Чудесная была свадьба, и как благоприятно наше возвращение со свадьбы!

Адриан

Тунис никогда еще не имел счастья называть королевой такое совершенство.

Гонзало

Со времени вдовы Дидоны.

Антонио

Вдовы? Чума на нас! Какая вдова? При чем тут вдова? Вдова Дидона?

Себастьян

Ну, а если бы он и Энея назвал вдовцом? Боже мой, почему это вас так волнует?

Адриан

Вдова Дидона, говорите вы? Вы заставили меня призадуматься. Ведь она была из Карфагена, а не из Туниса.

Гонзало

Этот Тунис, синьор, был Карфагеном.

Адриан

Карфагеном?

Гонзало

Уверяю вас, Карфагеном.

Антонио

Слова его могущественнее волшебной арфы.

Себастьян

Он воздвигает стены и города.

Антонио

Что еще он дальше свершит невозможного?

Себастьян

Я думаю, что отвезет этот остров в кармане домой и подарит его сыну вместо яблока.

Антонио

Да, да. А семячки посеет в море и вырастит другие острова.

Гонзало

Правда?

Антонио

Конечно, со временем.

Гонзало

(к Алонзо)

Государь, мы говорили сейчас, что наши платья так же свежи, как когда мы были в Тунисе на бракосочетании вашей дочери, ныне королевы Туниса.

Антонио

И прекраснейшей из всех королев тунисских, когда-либо живших там.

Себастьян

Исключите вдову Дидону, умоляю вас!

Антонио

Вдову Дидону? Да, конечно, исключая вдовы Дидоны!

Гонзало

Не правда ли, государь, мой камзол так же свеж, как в первый день, когда я надел его? Конечно, до некоторой степени.

Антонио

Некоторая степень выужена очень кстати.

Гонзало

Не такой ли он, каким был в день свадьбы вашей дочери?

Алонзо

 
Вы пичкаете уши мне словами,
Но их ума утроба не приемлет.
Ах, лучше б этой свадьбы злополучной
Не затевать! Я сына потерял
Из-за нее, да, в сущности, и дочь.
Так далеко она, что, верно, больше
Мне не видать ее. А мой наследник,
Мой сын, – какому же морскому чуду
Ты на обед пошел?
 

Франсиско

 
                            Он мог спастись:
Я видел, как боролся он с волнами,
Верхом на гребнях воду рассекая;
Вражду стихии отбивал он смело,
Встречая грудью самый бурный вал,
И голову держал он над водою.
Как веслами, руками мощно греб
Он к берегу, который понижался,
Как бы принять его готовясь. Верно,
Он жив и невредим.
 

Алонзо

 
                              Нет, нет, погиб он!
 

Себастьян

 
Что ж, государь, себя благодарите:
Вы дочерью своей не пожелали
Европу наградить, а предпочли
Ее утратить ради африканца;
Прогнали с глаз, которым остается
Лить с горя слезы.
 

Алонзо

 
                             Замолчи, прошу.
 

Себастьян

 
Мы все вас умоляли на коленях.
Сама прекрасная душа не знала,
Колеблясь меж покорностью дочерней
И отвращеньем, как ей быть. Ваш сын,
Боюсь, погиб. Неаполь и Милан
Имеют больше вдов, чем есть мужчин,
Чтоб их утешить. Ваша тут вина.
 

Алонзо

 
И самая ужасная потеря.
 

Гонзало

 
Любезный Себастьян, для ваших истин
Немного мягкости бы не мешало.
Не время им. Не растравляйте рану,
А пластырь приложите к ней.
 

Себастьян

 
                              Отлично!
 

Антонио

 
Он говорит, как истинный хирург.
 

Гонзало

 
Нам всем темно, мой государь, когда
Вы пасмурны.
 

Себастьян

 
                      Темно?
 

Антонио

 
                       Темно ужасно.
 

Гонзало

 
Вот если б я плантатором был здесь…
 

Антонио

 
Посеял бы крапиву он.
 

Себастьян

 
                                  Репейник.
 

Гонзало

 
А будь я королем, что б тут я сделал!
 

Себастьян

 
Все, только б не напился: нет вина.
 

Гонзало

 
В республике моей я все б устроил
Иначе, чем везде. Я б уничтожил
Торговлю, уничтожил бы чины
И грамотность. Богатство, бедность, рабство,
Наследство, договоры и границы —
Долой! Пахать бы строго запретил.
Изгнав вино, металлы, хлеб и масло,
Изгнал бы труд: все в праздности бы жили,
Но были бы невинны и чисты.
Изгнал бы власть…
 

Себастьян

 
                              Но был бы королем?
 

Антонио

 
Конец его республики позабыл свое начало.
 

Гонзало

 
Давала бы свои дары природа
Без горького труда. Измен, предательств,
Ножей, мечей, и копий, и мушкетов,
И пушек – вообще нужды в оружье
Не допустил бы я. Сама природа
Давала б все, что нужно, в изобилье
Невинному народу моему.
 

Себастьян

 
А брак он признавал бы?
 

Антонио

 
Для потаскух с лентяями? – К чему?
 

Гонзало

 
Правленьем мудрым превзошел бы я
Век золотой.
 

Себастьян

 
                   Да здравствует король!
 

Антонио

 
Привет, Гонзало!
 

Гонзало

 
                        Вам угодно ль слушать?
 

Алонзо

 
Брось! Для меня твои слова – ничто.
 

Гонзало

Я верю вашему величеству; но зато я дал этим синьорам повод посмеяться, а у них такие чувствительные и при этом деятельные легкие, что они в любую минуту готовы смеяться из-за ничего.

Антонио

Мы смеялись над вами.

Гонзало

Да, в смысле веселых глупостей я по сравнению с вами и есть ничто; поэтому вы можете продолжать смеяться из-за ничего.

Антонио

Какой удар!

Себастьян

Да еще и не плашмя.

Гонзало

Вы легки на подъем. Вы готовы были бы луну вытащить из орбиты, вздумай она не меняться недель пять.

_{Появляется Ариэль, невидимкой.}

_{Торжественная музыка.}

Себастьян

Верно; а потом отправились бы на охоту за птицами.

Антонио

Ну, добрейший синьор, не сердитесь.

Гонзало

Я нисколько не сержусь, ручаюсь вам: я бы не рисковал так непростительно своим благоразумием. Вы лучше убаюкайте меня своим смехом: меня что-то клонит ко сну.

Антонио

Укладывайтесь спать и слушайте нас.

_{Все засыпают, кроме Алонзо, Себастьяна и Антонио.}

Алонзо

 
Как! Все уж спят? О, если бы и мне
Сомкнуть глаза и отдохнуть от мыслей!
Мне дремлется.
 

Себастьян

 
                        Прошу, не отвергайте
Услуг печальных сна: мой государь,
Сон в горе – редкий гость; когда ж приходит,
Он утешение несет.
 

Антонио

 
                              Мы оба
Вас будем охранять, пока вы спите.
 

Алонзо

 
Благодарю. Ко сну так странно клонит!
 

(Засыпает.)

_{Ариэль исчезает.}

Себастьян

 
Какой на всех напал вдруг странный сон!
 

Антонио

 
Такой здесь, верно, климат.
 

Себастьян

 
                                         Отчего же
На нас он не влияет? Спать нисколько
Я не хочу.
 

Антонио

 
               Я тоже. Дух мой бодр!
Они свалились, точно сговорившись,
Как будто громом их пришибло. Слушай:
Вот хорошо бы… Тсс! Ни слова больше.
И все ж в твоем лице читаю я
Твою судьбу. Да, случай за тебя.
Мое воображение уж видит
Твое чело в венце.
 

Себастьян

 
                          Как! Ты не спишь?
 

Антонио

 
Но я ведь говорю. Ты слышишь?
 

Себастьян

 
                                              Слышу.
И ты, конечно, говоришь во сне.
Ты бредишь! Что такое ты сказал?
Вот странный сон – с открытыми глазами.
Ты движешься, стоишь и говоришь,
И все – во сне?
 

Антонио

 
Нет, это ты даешь
Своей фортуне спать иль умереть,
Хоть сам не спишь.
 

Себастьян

 
Храпишь ты очень внятно;
Есть в этом храпе смысл.
 

Антонио

 
                                      Серьезен я,
Как никогда, – так будь и ты серьезен.
Пойми меня – и возрастешь ты втрое.
 

Себастьян

 
Ну вот, я – как стоячая вода.
 

Антонио

 
Тебе я дам теченье.
 

Себастьян

 
                             Лишь отливам
Наследственная лень меня учила.
 

Антонио

 
Когда б ты знал, как любишь ты мечту,
Смеясь над ней! Ее с себя срывая,
В нее врастаешь. Но людей отлива
Выкидывает на берег подчас
Их собственная лень или боязнь.
 

Себастьян

 
Но объяснись. Твои глаза, твой вид
Скрывают что-то: мысль, что в тяжких муках
На свет родится.
 

Антонио

 
                      Слушайте. Хотя
Синьор с короткой памятью (такой же,
Как та, что он оставит по себе),
На уверенья щедрый, короля
Почти уверил в том, что спасся принц, —
Ему, конечно, так же трудно было
Спастись, как трудно плавать тем сейчас,
Которые здесь спят.
 

Себастьян

 
                             Да, нет надежды,
Что спасся он.
 

Антонио

 
                      Такое «нет надежды»
Несет тебе великие надежды,
Такие, что не может так высоко
И честолюбье заглянуть без страха.
Предположив, что Фердинанд погиб…
 

Себастьян

 
Да, он погиб.
 

Антонио

 
                  …скажи – кто остается
Наследником престола?
 

Себастьян

 
                                    Кларибель.
 

Антонио

 
Туниса королева, что живет
За тридевять земель и (разве солнце,
А не медлитель – лунный человек —
Доставит почту) не получит вести,
Пока младенец бороды не сбреет.
Из-за нее мы гибли; но кой-кто
Остался, чтобы дело совершить.
Все, что прошло, ему прологом было;
Что будет, то у нас в руках.
 

Себастьян

 
                                        Ты шутишь!
Но правда, что Туниса королева —
Наследница Неаполя, и правда,
Что до него ей все же путь немалый.
 

Антонио

 
И каждый фут кричит: «Как Кларибель
Меня измерит, чтоб попасть в Неаполь?»
Пускай живет в Тунисе. Ты ж проснись!
Когда бы их сейчас постигла смерть,
Была бы смерть не хуже сна такого.
Поверь, что для Неаполя найдется
Король не хуже вон того, что спит.
Найдутся и болтливые синьоры
Не хуже, чем Гонзало: я сумею
Болтать сорокой. Если б только ты
Моей проникся мыслью!.. Что б их сон
Тебе принес! Меня ты понимаешь?
 

Себастьян

 
Да, кажется.
 

Антонио

 
                  Ну, как ты отнесешься
К своей фортуне?
 

Себастьян

 
                          Помню: ты лишил
Престола брата своего.
 

Антонио

 
                                  А разве
Не больше мне к лицу мои одежды,
Чем раньше? Слуги брата были мне
Товарищи, теперь они – мне слуги!
 

Себастьян

 
Однако совесть…
 

Антонио

 
Скажи мне, где она? Будь то мозоль,
Ее я в туфлю спрятал бы. Признаться,
В моей груди нет божества такого.
О, я бы двадцать совестей, стоящих
Меж мною и Миланом, растопил бы,
Чтоб не мешали! Вот лежит твой брат,
Не лучше той земли, где он лежит.
Будь он лишь тем, на что сейчас похож:
Покойником! Три дюйма этой стали —
И уложу его я навсегда.
А ты отправишь старца на покой —
Ходячую мораль, чтоб не мешал он
Теченью дел. За остальных ручаюсь:
Проглотят все, как кошки молоко,
И будут нам покорны.
 

Себастьян

 
                               Друг мой, ты
Примером будешь мне: как ты – Милан,
Я – получу Неаполь. Вынь свой меч:
Один удар – свободен ты от дани,
И короля любовь – твоя.
 

Антонио

 
                                       Мечи
Мы вынем разом. Как подам я знак,
Ты поражай Гонзало.
 

Себастьян

 
                                 Стой, два слова!
 

_{Разговаривают в стороне. (Музыка.)}

_{Появляется Ариэль, невидимкой.}

Ариэль

 
Властитель мой провидел, что грозит
Опасность другу, и прислал меня
Спасти им жизнь, – иль план его погибнет.
 

(Поет над ухом Гонзало.)

 
Спите вы, сомкнувши взор,
Но не дремлет заговор.
     Пробудитесь!
Если жизнь вам дорога,
Берегитесь вы врага
     И проснитесь!
 

Антонио

 
Скорей! Давай…
 

Гонзало

(просыпаясь)

 
О ангелы! Спасите короля!
 

_{Все просыпаются.}

Алонзо

 
Что здесь? Проснитесь! Наголо мечи?
Что смотрите так страшно?
 

Гонзало

 
                            Что случилось?
 

Себастьян

 
Пока мы здесь покой ваш охраняли,
Мы услыхали вдруг ужасный рев
Быка иль льва скорей; он разбудил вас
И устрашил меня.
 

Алонзо

 
                           Я не слыхал.
 

Антонио

 
Шум был такой, что испугать бы мог
Чудовище, землетрясенье вызвать:
Рев стада львов…
 

Алонзо

 
                         А ты, Гонзало, слышал?
 

Гонзало

 
По чести, государь, я слышал только
Какое-то жужжанье; от него
Проснулся я и разбудил вас криком.
Вдруг вижу их с мечами наголо.
Но шум здесь был. Быть надо наготове;
Уйдем отсюда; обнажим мечи.
 

Алонзо

 
Пойдем. Нам надо поиски начать.
Где бедный сын мой?
 

Гонзало

 
                         Только б спасся он
От злых зверей! Он, верно, здесь.
 

Алонзо

 
                                        Идем.
 

Ариэль

(в сторону)

 
Все Ариэль расскажет властелину.
Иди ж, король, смелей на помощь сыну.
 

_{Все уходят.}

_{Входит Калибан с вязанкой дров.}

_{Слышен гром.}

Калибан

 
Пусть вредные пары, что солнце тянет
Из топей, из трясин, болот, болезнью
Замучат Просперо! Хоть слышат духи,
Я не могу не проклинать его.
Но мучить и щипать меня, и в грязь
Толкать, и в темноте водить не станут
Они, пока он не прикажет им.
За пустяки – они все на меня!
То, как мартышки, дразнятся, болтают,
Потом кусаются; то, как ежи,
Мне на пути босые ноги колют;
То, как ехидны, мне все тело жалят
И так шипят двойными языками,
Что я с ума схожу.
 

_{Входит Тринкуло.}

 
                           О! Вот опять!
Вот дух! Меня за то пришел он мучить,
Что медленно дрова ношу. Свалюсь
Ничком: вдруг он меня и не приметит.
 

(Ложится на землю.)

Тринкуло

Ни тебе дерева, ни кустарника, чтобы укрыться от непогоды. А новая буря собирается: ишь как ветер распевает! Вон та самая черная туча, огромная тучища, совсем как бочка, того и гляди выльет всю свою жидкость. Что, если опять гром загремит? Мне и голову приклонить некуда! А уж если эта туча лопнет, то польет как из ведра. Это что такое? Человек или рыба? Мертвое или живое? Рыба. Пахнет рыбой. Так и несет старой, тухлой рыбой. Так, вроде не очень свежей трески. Странная рыба! Вот бы показать эту рыбу в Англии, – был я там как-то, – хоть нарисованную показать, и то не осталось бы ни одного ротозея, что бы не дал за это серебряной монетки. Там бы это чудовище из меня человека сделало! Всякая диковина там может состояние составить. Тамошние люди гроша не дадут, чтобы помочь безногому нищему, а десять заплатят, чтобы поглазеть на мертвого индейца. А ноги у него – как у человека, и плавники – вроде рук. Да он еще теплый, честью клянусь! Нет, я маху дал. Беру назад свои слова. Какая же это рыба? Это здешний житель, туземец, которого только что громом убило.

_Гром.

Ого! Опять буря начинается! Ничего другого не остается делать – залезу под его дерюгу: иного убежища здесь нет. Странных товарищей по постели дает человеку несчастье. Запрячусь сюда, пока буря не выльет своих помоев до дна.

_{Входит Стефано, распевая, с бутылкой вина в руках.}

Стефано

 
Не хочу я в море, в море!
Здесь, на суше, я помру!
 

Прескверный напев для того, чтобы петь на похоронах. Но вот мое утешение. (Пьет.)

(Поет)

 
Боцман, пушкарь, и штурман, и я —
     Каждый с красоткой гуляет:
Кто с Молли, кто с Мегги; у всех есть своя;
     Только Китти все обегают.
Язык ее дерзок, и нрав упрям,
Матросов она посылает к чертям:
Не нравится, видишь, ей дух смоляной.
А где хочет, щекочет красотку портной.
Так в море, ребята, а Китти к чертям!
Тоже паршивая песня! Но вот мое утешение.
 

(Пьет.)

Калибан

Не мучай меня! О-о-о!

Стефано

Это еще что! Уж нет ли тут чертей? Не вздумали ли они обернуться дикарями или индейцами? Ха-ха! Не затем я спасен от воды, чтобы испугаться ваших четырех ног. Недаром про смельчаков говорят: «Самый крепкий человек, который когда-либо ходил на четырех ногах, не заставит его отступить!» И это будут повторять, пока Стефано втягивает ноздрями воздух.

Калибан

Дух мучает меня! О-о-о!

Стефано

Это какое-нибудь местное чудовище: четвероногое, и как будто его трясет лихорадка. Но как же, черт возьми, выучилось оно по-нашему говорить? Надо ему помочь хоть бы только за это! Если бы мне удалось его вылечить, приручить и привезти в Неаполь, это был бы славный подарок для любого императора, который когда-либо ходил в башмаках.

Калибан

Прошу тебя, не мучай меня: я живо снесу дрова.

Стефано

Чудовище в припадке и говорит не то чтобы очень умно. Дам-ка я ему глотнуть из моей бутылки: если оно никогда не пробовало вина, так его припадок от вина пройдет. Если бы только мне его вылечить да приручить, я его задешево не продам: кто его получит, тот мне заплатит за него, и здорово заплатит!

Калибан

Пока ты меня еще не очень мучаешь, но скоро начнешь; я это знаю, потому что ты трясешься. Это на тебя Просперо так действует.

Стефано

Ну-ка, ну-ка, поди сюда! Раскрой рот: это тебе развяжет язык, котик. Раскрой рот: стрясет твою лихорадку, говорю тебе, живо стрясет. Ты и не знаешь, кто тебе друг. Ну, разинь же пасть.

Тринкуло

Я узнаю этот голос. Это… Но нет, тот утонул, а это – нечистая сила. Спасите, спасите!

Стефано

Четыре ноги и два голоса? Какое очаровательное чудовище! Передний голос у него затем, чтобы хорошо говорить о своих друзьях, а задний – затем, чтобы ругаться и поносить их. Если бы понадобилось все вино из моей бутылки, чтобы вылечить его от лихорадки, я не пожалею. Ну, аминь! Теперь я волью немного и в другой твой рот.

Тринкуло

Стефано!

Стефано

Твой другой рот зовет меня? Батюшки, страх какой! Да это не чудовище, а сам дьявол! Уйду от греха подальше: у меня нет длинной ложки.

Тринкуло

Стефано! Если ты Стефано, дотронься до меня, заговори со мной: я Тринкуло. Не бойся, я твой добрый друг Тринкуло.

Стефано

Если ты Тринкуло, вылезай оттуда. Я вытащу тебя за меньшую пару ног. Если тут есть ноги Тринкуло, так это они самые. Да, ты и есть Тринкуло! Как ты сюда попал? Как тебе удалось сделаться приплодом этого урода? Разве он способен разрешаться Тринкулами?

Тринкуло

Я думал, что его убило громом. Но ты не утонул, Стефано? Я начинаю надеяться, что ты не утонул. Прошла буря? Я укрылся под дерюгой мертвого урода от ливня. А ты жив, Стефано? О Стефано, два неаполитанца спаслись!

Стефано

Не верти меня так, пожалуйста: у меня желудок не очень крепок.

Калибан

(в сторону)

 
Вот чудные созданья или духи!
Вот славный бог с напитком неземным!
Я перед ним колени преклоню.
 

Стефано

Но как ты спасся? Как ты попал сюда? Клянись этой бутылкой рассказать мне правду, как ты попал сюда. Я спасся на бочке хереса, которую матросы выбросили за борт, клянусь этой бутылкой, которую я собственными руками смастерил из древесной коры, как только сошел на землю.

Калибан

Я поклянусь этой бутылкой, что буду тебе верноподданным, потому что твой напиток – неземной!

Стефано

(не слушая его, к Тринкуло)

Вот! Теперь расскажи мне под клятвой правду: как ты спасся?

Тринкуло

Доплыл до берега, приятель, как утка. Я ведь плаваю, как утка, честью клянусь.

Стефано

(подставляя ему бутылку)

На, целуй евангелие! Хоть ты и плаваешь, как утка, все-таки ты порядочный гусь.

Тринкуло

О Стефано! А у тебя много еще этого?

Стефано

Целая бочка, приятель. Мой погреб – в скале на берегу моря: там я запрятал вино. – Ну что, уродец? Как поживает твоя лихорадка?

Калибан

Не с неба ли ты сошел?

Стефано

Вот именно, с луны свалился. Я ведь был лунным жителем в свое время.

Калибан

Я видел тебя на луне и обожаю тебя. Моя хозяйка мне показала и тебя, и твою собаку, и твой куст.

Стефано

Хорошо. Клянись мне; целуй евангелие. Я сейчас наполню его новым содержимым. Клянись.

Тринкуло

Клянусь белым светом, это препустое чудовище. И я его боялся! Слабое чудовище. Верит в лунного жителя! Бедное легковерное чудовище! – Однако, чудовище, ты славно потягиваешь.

Калибан

Я покажу тебе все плодородные места на острове, я буду целовать твои ноги. Умоляю, будь моим богом!

Тринкуло

Клянусь белым светом, прековарное пьяное чудовище! Когда его бог заснет, он стащит бутылку.

Калибан

Я буду целовать твои ноги. Я дам клятву быть тебе покорным подданным.

Стефано

Иди же сюда. На колени – и клянись.

Тринкуло

Я со смеху умру, глядя на это чудовище со щенячьей головой. Преотвратительное чудовище: так бы и поколотил его!

Стефано

Ну, целуй ногу.

Тринкуло

Не будь несчастное чудовище так пьяно… Отвратительное чудовище!

Калибан

 
Я укажу тебе ключи, и ягод
Нарву тебе, и рыбы наловлю.
Чума на моего тирана! Больше
Не буду дров ему таскать; пойду
Я за тобой, о чудный человек!
 

Тринкуло

Пресмешное чудовище! Сделало себе чудо из бедного пьянчуги!

Калибан

 
Дай к яблоням я провожу тебя;
Когтями трюфелей тебе нарою;
Я научу, как гнезда сой искать,
Ловить мартышек ловких, рвать орехи;
С утеса чаек молодых достану
Я для тебя. Пойдешь теперь со мной?
 

Стефано

Пожалуйста, показывай дорогу без дальнейших разговоров. – Тринкуло, так как король и все наши потонули, мы можем вступить во владение островом. – Вот тебе, неси мою бутылку. – Приятель Тринкуло, мы ее скоро опять наполним.

Калибан

(охмелев, поет)

 
Прощай, мой хозяин, прощай, прощай!
 

Тринкуло

Вот горластое чудовище! Вот пьяное чудовище!

Калибан

(поет)

 
Больше ставить сеть не буду,
И таскать не стану дров,
И не буду с первых слов
Чистить стол и мыть посуду!
Бан-бан, Ка… Калибан!
Тебе хозяин новый дан!
 

Свобода! У-у! Свобода, свобода! У-у! Свобода!

Стефано

О славное чудовище! Показывай дорогу!

_{Уходят.}