Текст книги "Как грабили Ротшильда. Любовь и миллионы"

Еврей фактор, финансист, банкир

Тридцать лет в Европе война от края и до края. Христианский завет: возлюби ближнего как самого себя. А если не возлюбишь, тебя убьют. Христиане-католики убивают христиан-протестантов, а христиане-протестанты убивают христиан-католиков. И не год и не два, а тридцать лет подряд без отдыха и перерыва.

Просто и легко убить одного человека, как это когда-то сделал вспыльчивый Каин, не сдержавший своих обид.

Убить много людей тоже не трудно, но хлопотно. Для этого необходима армия. Солдат нужно одеть, обуть, каждому дать ружье с кремневым замком и саблю. А генералу ещё и перо на шляпу. И всех приходится кормить. А тем, которые на лошадях, подавай фураж – овёс и сено. Всё это требует денег. И ещё денег, и ещё денег.

Поэтому владетельный князь, ландгоаф, курфюрст, король и император вызывают еврея – фактора, финансиста, банкира – и велят достать денег, денег и ещё денег под любые проценты. Ведь противник уже приближается к границе, вражеские солдаты вот-вот будут топтать поля, жечь деревни и разрушать города. И если они окажутся сильнее, то их уже никак не заставить молиться в костеле, а не в кирхе. Поэтому нужно срочно собирать полки ландскнехтов, а, как известно, половину жалованья они требуют вперёд, перед боем, а остальное получают после сражения с учётом доли погибших, а еврея, вздумавшего мошенничать при расчёте, полковым судом приговаривают к смертной казни и закалывают пиками.

А когда одержана победа – телами врагов усеяно поле сражения, и совершены все хитроумные манёвры, отважные атаки и ратные подвиги, разграблен обоз армии противника и снята жалкая одежда с крестьянина соседней деревушки, и войска прошли через разграбленный город – опять ищут еврея, которому можно продать награбленное. Ведь воину-победителю ни к чему ни рубище, содранное с до смерти перепуганного селянина, ни золотая посуда и фарфоровые вазы, ни дорогие безделушки и побрякушки, ни сверкающие даже в темноте бриллианты.

Воину-победителю подавай вино и женщин, а для этого опять же требуются наличные деньги. Потому что без денег никто не нальёт стаканчик вина, а женщины и не подумают улыбнуться тебе.

Кредиты и ссуды, полученные от еврея-фактора, финансиста, банкира, нужно возвращать в срок и с процентами, большими или маленькими, но возвращать. А это значит, новые налоги на крестьянина, ремесленника, купца. Проще убить кредитора: кругом война, людей убивают тысячами, за несколько лет – миллионы трупов, и кто обратит внимание на ещё одного убитого, когда по прошествии времени забываются даже имена полководцев, выигравших битвы и сражения и никто не припомнит имён героев, славно погибших со знаменем в руках. Да и к чему помнить имя еврея, выдававшего кредит, закупавшего провиант и фураж и ко всему еще обсчитывавшего маркитантку?

В гетто во время погромов убивали ни в чем не повинных бедных евреев, никогда никому не выдававших кредитов ни под малые, ни под большие проценты и никогда не рисковавших оказаться на войне и в глаза не видавших ни одной маркитантки, а всю жизнь перебивавшихся мелкой торговлей. Убивали и факторов, финансистов, банкиров. А Иозеса бен Иссахара Зюскенда, министра финансов князя Карла Александра Вюртембергского, как только князь умер, пытками заставили сознаться в семи смертных грехах, нарядили в позорные одежды и в железной клетке выставили на городской площади Штутгарта. А потом повесили.

Но когда убивают еврея фактора, финансиста, банкира, то свято место пусто никогда не остаётся. Только-только освобождается это место, тут же появляется следующий еврей фактор, финансист, банкир с мешочком, в котором позвякивают золотые монетки, и предлагает выгодный процент и очень удобную рассрочку. А на наличные деньги всегда спрос… Ведь война на время утихла, нужно перестраивать дворец, готовить пышную церемонию коронации, а ювелиры трудятся день и ночь, чтобы младшая дочь появилась на своей свадьбе в таком бриллиантовом колье, которое поразит всех гостей, и расход на одно только вино, поданное к праздничному столу, превысит годовой доход княжества.

И вот уже почти все владетельные князья, ландграфы и курфюрсты и высшая знать – должники своих евреев факторов, финансистов, банкиров, а доходы от налогов заложены им на несколько лет вперёд. Придворному еврею-фактору разрешают построить дом за пределами гетто, и, чтобы не разгневать князя, ни один христианин не ударит фактора и не напомнит, что когда-то иудеи били Иисуса Христа. И раввин не упрекнёт еврея-фактора за то, что он покинул тесное, нищее гетто, потому что и раввину, и старейшинам еврейской общины не однажды приходится обращаться к влиятельному соплеменнику.

И как быть бедному еврею Майеру Ротшильду из франкфуртского гетто? Торговать поношенной одеждой, дверными задвижками, кольцами под золото, серьгами под серебро, менять гульдены на талеры и дожидаться, когда в сонную тихую лавочку заглянет редкий посетитель? Или изыскать способ проникнуть ко двору ландграфа и, рискуя головой, служить монарху, надеясь на свой процент?

Легко сказать – проникнуть. Ландграфу Гессенского княжества, где расположен Франкфурт-на-Майне, Вильгельму I, конечно, нужен еврей фактор. Но у него уже есть пять таких факторов: Мозес Бюдинг, Михель Симон, Герц Майер, Соломон Абрахам, Зюсман Абрахам. Зачем же Вильгельму I целых пять факторов?

О, надо знать, кто такой ландграф гессенский Вильгельм I.

Полновластный монарх небольшого германского княжества, двоюродный брат английского короля, племянник короля Дании, зять шведского короля, Вильгельм I – необыкновенная фигура в истории Европы. Историки почти не пишут о его жизни и деяниях, хотя обязательно упоминают в связи с некоторыми событиями.

Не все, но многие из современников ландграфа знали, что он богатейший человек в мире того времени. Могущественные правители великих держав – король Англии и австрийский император – его должники. Сведущие люди утверждали, что Вильгельм I даже богаче Фуггеров в пору их расцвета.

Кто такие Фуггеры

Когда Майер Ротшильд обосновался в отцовской лавке во Франкфуртском гетто, звезда Фуггеров, сиявшая несколько столетий, закатилась. Но все ещё хорошо помнили, кто такие Фуггеры. Их имя стало нарицательным. Символом богатства. Именно они несколько веков подряд были самыми богатыми людьми в Европе.

Простой деревенский ткач Ганс Фуггер перебрался из родной деревушки в вольный имперский город Аугсбург, столицу Баварии. Аугсбург знаменит не только ремёслами, науками и искусствами, но и торговлей. Его называли товарным складом Европы. Сюда везут товары из всего Средиземноморья. Здесь викинги продают генуэзским банкирам награбленное золото, здесь ловкие флорентийцы подписывают придуманные ими разменные письма – векселя, сюда через Венецию идут ткани из Персии и даже из неведомого Китая, пушнина из недалёкой, но почти неведомой Московии.

Ганс Фуггер проводит ночи у ткацкого станка, а днем становится к прилавку – он не хочет по дешёвке уступать свой холст перекупщикам. Такие же ткачи, как он, всё чаще просят его продать и их изделие, Ганс Фуггер знает цену труда за ткацким станком, он не пользуется тем, что у семьи ткача не хватает на хлеб и похлёбку, и не старается заполучить холст за бесценок, а сбыть его подороже. Ганс покупает восточные ткани и перепродает их: за лёгкий блестящий шёлк покупатель или покупательница платят больше, чем за грубую ткань.

Ганс приторговывает и пряностями. Людям приелась простая пища. Они хотят приправить ее чем-либо возбуждающим аппетит, им кажется, что тогда они почувствуют вкус жизни, которая так скоротечна. За стручок острого перца, за щепотку кардамона, ванили или корицы, доставленные из далеких стран, можно выручить больше, чем за кусок холста, вытканного за неделю.

Сын Ганса уже занимается только торговлей. А семь внуков и четверо внучатых племянников договорились, вести дела совместно. Сколько бы ни было в их роду мужчин, они никогда не разделят доходы. Капитал всегда останется общим. Объединив деньги, Фуггеры выкупили у эрцгерцога Тирольского серебряные рудники в Швабских горах. А потом император Максимилиан продал им право добычи меди. А потом они взяли на откуп разработки месторождений ртути и серебра в Испании. А потом Фуггеры откупили у испанских церковных орденов права на доходы от заморских владений в Америке. Их корабли плавают в Индию и Китай.

Генуэзские банкиры пытались прибрать к рукам торговую империю Фуггеров. Но Фуггеры вышли победителями из этой борьбы. Они сами стали давать кредиты купцам. И даже папе римскому и императорам Габсбургской династии. Чтобы король Испании Карл V добился избрания императором Священной Римской империи германской нации, Фуггеры ссудили ему двенадцать тонн золота. Именно столько весили те золотые гульдены – по три с половиной грамма каждый, – на которые Карл V купил голоса немецких князей и курфюрстов и обошёл на выборах французского короля, неудачливого храброго вояку Франциска I, красавца и любимца женщин.

Три века Фуггеры оставались самыми богатыми людьми в этом мире. Их состояние в средине XVI века исчислялось невероятной для того времени суммой в пять миллионов золотых гульденов. И эта сумма удваивалась каждые три-четыре года. Фуггеры превосходили богатством всех монархов Европы.

Фуггеры… Это было почти сто лет назад… О Фуггерах Майеру Ротшильду рассказывал отец Амшель Мозес, а сам он слышал этот рассказ от своего дедушки Исаака Эльханана, когда-то открывшего свою лавочку на Посудной улице в той части франкфуртского гетто, где селилась еврейская беднота. Не так уж был беден Исаак Эльханан, у него своя лавочка с красной вывеской, поэтому его и прозвали Ротшильдом. А спустя годы Амшель Мозес безвременно ушел в мир иной и оставил сыну Майеру Ротшильду наследство – свою лавочку и тысячу триста семьдесят пять золотых гульденов наличными. Немалые деньги для обитателя Посудной улицы франкфуртского гетто. Для Фуггеров такие деньги были допустимы как погрешность в годовом отчёте.

Фуггеры… Сто лет тому назад… Куда исчезли их несметные богатства?

Государственное банкротство Испании при сыне Карла V стоило Фуггерам четыре миллиона золотых гульденов. Государственное банкротство Австрии обошлось вдвое дороже, Фуггеры потеряли ещё восемь миллионов всё тех же золотых гульденов, вес которых с трёх с половиной граммов уменьшился до двух граммов из-за порчи монеты, то есть обмана при чеканке.

А потом началась Тридцатилетняя война. Христиане-католики убивали христиан-протестантов. Христиане-протестанты убивали христиан-католиков. Фуггеры – правоверные католики. На их деньги снаряжались целые армии. Но золото Фуггеров не очень сильно помогло единоверцам. Война закончилась общим примирением. Деньги Фуггеров разбежались, как ручьи после летнего ливня, и исчезли.

Что же осталось от Фуггеров? Квартал с квартирами для бедняков, построенный в Аугсбурге. Здания библиотеки и картинной галереи – Фуггеры покровительствовали наукам и искусствам. И фундаментальное сочинение о коневодстве. Его написал последний из династии Фуггеров, меценат и коллекционер, он любил лошадей и знал в них толк.

Но тем не менее в истории человечества ясно и четко записано: Фуггеры, потомки простого деревенского ткача, богатейшие люди на планете Земля в XIV–XVI веках.

Вильгельм I, ландграф Гессена

Теперь уже век восемнадцатый. И самый богатый из людей в этом мире – ландграф гессенский Вильгельм I, которому подчинён город Франкфурт-на-Майне с прилепившимся у его стены гетто, где на Посудной улице лавочка с красной вывеской, а в лавочке Майер Ротшильд подсчитывает дневную выручку – сегодня есть что считать: удалось продать одну дверную задвижку, серёжки под серебро и ношенный, но вполне ещё приличный лапсердак.

Ландграф Гессенский Вильгельм I не унаследовал от предков дворцы с подвалами, набитыми драгоценностями. Он не владел серебряными и медными рудниками. Его корабли не везли в Европу золото из недавно открытой Америки, ткани из Персии, Индии и Китая или дразнящие запахами пряности с далёких южных островов.

Но тогда как же он сказочно разбогател и стал богаче монархов великих держав, купцов и банкиров?

Вильгельм I торгует живым товаром.

Живым товаром обычно называют чернокожих рабов. Работорговлей в те времена промышляли португальцы и англичане. Они плывут в Африку и у вождей местных племен за куски ярких тканей, за стеклянные бусы, погремушки и прочие безделушки скупают целые деревни. Рабов грузят на корабли и везут на плантации в Америку и на острова Карибского моря. Работорговля – прибыльное, но хлопотное и довольно трудное дело. Один раб стоит относительно дёшево, и чтобы получить хорошую прибыль, нужно продавать их десятками и сотнями тысяч.

Вильгельм I не торгует чернокожими африканцами или, как тогда говорили, чёрным деревом. В своём княжестве он собирает крепких, обязательно рослых парней, почти все они рыжие, как Чубайс, – он никому ещё не известен в XVIII веке, он впишет своё имя в историю в конце XX века. Новобранцев строят на плацу и надевают им на головы напудренные парики с косичкой. Ведь всё происходит в XVIII веке, а в этом веке люди полагали, что убивать друг друга на полях сражений без напудренных париков неприлично. Современник Вильгельма I знаменитый воитель, создатель Пруссии Фридрих II гнал своих солдат в бой криком: «Вы что, канальи, хотите жить вечно!» Вильгельм I гессенский не щеголял красивыми фразами. Фельдфебели просто втолковывали новобранцам, что они должны смело идти на врага, ни о чем не задумываясь. И били палками по плечам. Поэтому, шагая в атаку, гессенцы никогда не нарушали строй и знали, что пулю в лоб и штык в грудь получит не каждый, особенно если сам успеет сделать прицельный выстрел и вовремя ударит штыком, а вот палку фельдфебеля они не забывали никогда.

И поэтому в Европе до времени не было солдат лучше рыжих гессенцев. Вот ими и торговал ландграф Вильгельм I. Причем он не просто продавал своих хорошо вымуштрованных, наряженных в парики соплеменников, как это тогда делали и многие другие германские князья. Он отдавал их в аренду. Когда наемника всё же настигали пуля или штык, Вильгельму I полагалась за него солидная выплата как за пропавшее имущество. А если погибший был офицером, сумма возрастала в несколько раз в зависимости от чина.

За очень дорогим живым товаром к Вильгельму I чаще всех обращался его двоюродный брат английский король и заодно курфюрст Ганновера Георг III, всю жизнь страдавший полным отсутствием любовниц и впоследствии лишившийся рассудка и ослепший. Задолго до восшествия Георга III на престол из Англии в американские колонии начали высылать приговорённых к повешению душегубов и воров, а чтобы они не страдали от одиночества – и проституток. Колонисты постепенно вырезали местное население, но налоги в казну поначалу платили исправно. Однако потом заявили, что они не англичане, а американцы и ничего в английскую казну платить не будут, пока им не предоставят места в парламенте. Король Георг III решил, что это наглый бунт. И чтобы навести в американских колониях порядок, арендовал гессенцев, хотя это обходилось ему очень недёшево.

Не только англичане, но и многие другие правители: князья, ландграфы, курфюрсты и даже папа римский и император – обращались к Вильгельму I. Дело доходило до того, что бравым гессенцам на поле боя приходилось воевать против таких же, как они сами, рыжих гессенцев. Но это никого не смущало и никак не отражалось на цене за живых и мёртвых солдат. Деньги со всех концов текли в казну Вильгельма I.

Денег было очень много. А когда денег много, с ними полно и забот. Деньги нужно пускать в оборот. Самое выгодное – давать их в рост. Как христианину Вильгельму I заниматься ростовщичеством не полагалось. Для этого нужен еврей фактор, финансист, банкир. При нём их уже целых пять: Мозес Бюдинг, Михель Симон, Герц Майер, Соломон Абрахам, Зюсман Абрахам. Потеснятся ли они, чтобы с краешка нашлось место Майеру Ротшильду?

Нет, не потеснятся.

Кто он такой, Майер Ротшильд, владелец лавочки на Посудной улице в самой бедной части франкфуртского гетто? И если он попросит посодействовать ему соплеменников – Мозеса Бюдинга, Михеля Симона, Герца Майера, Соломона Абрахама, Зюсмана Абрахама, они просто посмеются над чудаковатым Ротшильдом.

Майер Ротшильд хорошо понимает это и не станет обращаться к ним за помощью. Да, Майера Ротшильда считают чудаковатым. Да, многие посмеиваются над ним. Но он не так прост, как может показаться посетителям его белее чем скромной лавочки. Он себе на уме, он, бедный еврей, знает, с какой стороны подойти к ландграфу Вильгельму I, двоюродному брату английского короля, племяннику короля Дании, зятю короля Швеции, хозяину небольшого княжества Гессен, но самому богатому человеку в мире.

Действительно, многие обитатели Посудной улицы посмеиваются над Майером Ротшильдом. Он охотно покупает старые вышедшие из оборота монеты. Составляет их каталоги и может подолгу рассказывать о правителях, при которых чеканили все эти солиды, драхмы, сестерции. Если монета золотая или серебряная, её за бесценок по весу металла можно отдать в переплавку, а медь, латунь и бронзу разумнее бросить в металлический лом, чтобы не захламлять лавку никому не нужным барахлом. А Майер не может оторвать заворожённого взгляда от полустёртых надписей и профилей, соседи говорят, что он слегка помешался от возни со своими монетами. У него их больше, чем настоящих денег, за которые можно купить фунт кошерного мяса, чтобы дети не легли сегодня вечером спать на пустой желудок. Это богатые господа собирают старинные монеты. Такая забава не по карману жителю Посудной улицы еврейского гетто. Старинные монеты покупают короли и знатные придворные. Но короли и знатные придворные не заглядывают в лавку Маейра Ротшильда…

Казначей ландграфа

Майер и не думал сходить с ума. Майер знает, ландграф Вильгельм I большой нумизмат. Майер имеет кое-что предложить ландграфу. За долгие годы через руки Майера прошло столько редких монет, что среди них найдутся и такие, которых нет в коллекции его сиятельства ландграфа. Да, Майер имеет кое-что предложить… Но кто пустит еврея из гетто в ермолке и смешном лапсердаке во дворец ландграфа? Любой лакей вытолкает его взашей. Нужен такой человек, который проведёт Майера в покои его светлости. И Майер знает такого человека… Это новый казначей ландграфа Карл Фридрих Будерус.

Будерус молод, но, как это нечасто бывает в его годы, очень умён и понятлив. Он не знатного происхождения и дворянство получил совсем недавно благодаря снисходительности ландграфа.

Ландграф Вильгельм I любит не только деньги. Он любит и женщин. Ландграф видный мужчина. Он строг, когда дело касается денег, но не скуп, если ему нравится женщина. И не всякая христианка откажет ландграфу, если она приглянётся ему.

Говорят, у персидского шаха три тысячи жён и тысяча сыновей. Закон Магомета позволяет это правоверному мусульманину. Христианскому монарху, как и любому его подданному, полагается одна жена. У ландграфа Вильгельма I их шесть. То есть одна жена и пять любовниц. И три ребёнка. Законных. И двадцать три незаконнорожденных. В отличие от многих беспечных и забывчивых отцов, ландграф хорошо помнит, сколько у него детей, и заботится о них. Любовницы живут в прекрасных особняках. Всем детям ландграф оформил дворянство и купил титулы у австрийского императора, списав ему за это кое-какие мелкие долги. Все дети обуты и одеты. И сыты.

У Вильгельма I есть прекрасная молочная ферма, она снабжает дворец ландграфа и особняки его любовниц свежайшим молоком, маслом и сырами. Внебрачные дети не только обуты, одеты и сыты. Они знают языки, играют на музыкальных инструментах, читают умные книги. Их обучением и воспитанием ведает гувернёр и учитель по фамилии Будерус. Выходец из семьи аптекаря, человек незнатного происхождения, но сведущий в науках, ловкий и, несомненно, умный, ведь то место, которое он занимал при большом и не совсем обычном семействе ландграфа, требует и сообразительности и такта.

Поэтому когда подрос собственный сын Будеруса Карл Фридрих, Вильгельм I определил его управляющим своей молочной фермой. Ферма прежде всего поставляет продукты ко двору ландграфа. А остатки вывозят на рынок. В первый же год молодой управляющий навёл порядок в отчётности, уточнил цены, и ферма увеличила доход на сто двадцать талеров.

Вильгельм I лично просмотрел книгу годовой отчётности фермы. Сто двадцать талеров дополнительного дохода произвели на ландграфа очень сильное впечатление. Он держал в уме обороты десятков миллионов талеров, произрастающих из крови, пролитой на полях сражений гессенскими гренадерами, фузилёрами и кавалеристами, эти миллионы – из дымов и пожарищ войны, из воплей и стонов ограбленных деревень и разрушенных городов, из придворных интриг, прикрытых ухищрениями ростовщиков, скрывающих его имя, но действующих в его пользу, не забывая и свой процент.

А из чего выросли сто двадцать талеров дополнительного дохода от молочной фермы? Из усердия молодого управляющего, из аккуратности и порядка, которые всегда приятны немецкому сердцу. И конечно же из безупречной честности…

Вильгельм I поручил Карлу Фридриху Будерису управлять всем придворным имуществом. А это немаленькое хозяйство. И в этом хозяйстве стало заметно больше аккуратности и порядка. Потом ландграф поставил его ведать сбором налогов в Гессене. Налоги княжества – не самый главный источник доходов Вильгельма I. Но и в этом деле нужно поддерживать аккуратность и порядок. Будерус и на этой должности оправдал доверие своего строгого господина. А кроме всего прочего, посоветовал ввести налог на соль. Раньше была просто соляная монополия и в казну платили только торговцы солью. А теперь и каждый житель княжества, с учетом потребления соли крупным рогатым скотом и овцами. Налог невелик, но его удобно собирать и в казне довольно существенная прибавка.

А совсем недавно ландграф сделал Будериса своим казначеем. Или как иногда говорят – министром финансов.

О, это самая высокая должность при Вильгельме I. Казначей следит за движением всех доходов его светлости. Потоки денег ландграфа гессенского стекаются со всей Европы. Это большие и маленькие суммы, они требуют учета и порядка. Движение этих сумм обеспечивают Мозес Бюдинг, Михель Симон, Герц Майер, Соломон Абрахам, Зюсман Абрахам. Отпускает все эти суммы и ведёт учёт прибыли с них казначей Карл Фридрих Будерус. Он был управляющим молочной фермой ландграфа, он заведовал придворным имуществом, собирал налоги, а теперь в его ведении все финансы Вильгельма I, он казначей, и теперь он стоит между ландграфом и Мозесом Бюдингом, Михелем Симоном, Герцем Майером, Соломоном Абрахамом, Зюсманом Абрахамом, и официально от каждого талера дохода ему полагается один процент. Это немного – один процент. Но от всех сумм это очень даже немало. Будерус – молодой, исполнительный, аккуратный человек. Он большой, очень большой человек.