Текст книги "Исходная точка интриги"

2. Узелок на память

Завязать узелок на память – запомнить что-либо прочно, надолго.

Из народной фразеологии.

Оленька вернулась в родную Тверскую губернию. И вот тут-то, на лесной дороге, на Оленьку – как и полагается во всяком старом добром романе – напали разбойники. И согласно законам всякого старого доброго романа на этой же дороге совершенно случайно оказался ее возлюбленный.

Александр, конечно же, спас Оленьку, и она благодарно подарила ему дивную ночь любви в награду за свое спасение, надеясь, кроме всего прочего, что если не наутро, то через день-другой они отправятся в церковь, под венец, навеки соединиться неразрывными узами законного брака назло Старухе, княгине Тверской, и вообще назло всем старухам, которым вместо того, чтобы мешать жить молодым девицам, жаждущим любви, лучше бы позаботиться о сборах в дальний путь, никем еще не измеренный, но, как многие догадываются, совсем не близкий и не короткий в отличие от пути земного.

Но во-первых, выяснилось, что Александр, хотя и клянется ей в любви, но узами законного брака намерен соединиться все же с Поленькой. Отказаться от ее приданого и жениться при его-то бедности на соседке бесприданнице… Это сделает обоих несчастными, ибо, как ни печально, самая пламенная любовь вянет и гибнет без денег, ведь без них, этих презренных денег, ох как не сладко жить в этом жестоком мире даже влюбленным, поначалу нечувствительным к их отсутствию, поначалу им не до денег, они заняты друг другом, и ничто не может отвлечь их, но только поначалу…

Без денег? Но Оленька знает, где они возьмут столько денег, сколько им нужно для безбедной счастливой жизни.

И Оленька рассказала, что из случайно подслушанного ею разговора ей стало известно, что у отца Александра хранится некое отречение Анны, за него масоны готовы заплатить миллионы, а в случае отказа передать им эту бумагу, грозят убить его. Мало того, это отречение необходимо и самой императрице Екатерине II, оно угрожает ее трону и она отдаст все, что угодно, лишь бы получить этот документ. И если Александр похитит у отца эту бумагу, они могут обвенчаться и бежать на край света, ничуть не боясь безденежья.

Но Александра не вдохновило такое предложение. Узнав, что у его отца хранится таинственное отречение, он сразу же увлекся мыслями о дворцовых интригах, в которые была вовлечена его сестра Катенька Нелимова. К тому же – объяснил Александр спасенной и соблазненной им красавице – Катенька никогда не позволит ему жениться на Оленьке, а он находится в полной власти обожаемой им сестры.

Такой поворот дела до глубины души возмутил соблазненную девицу, не столько соблазненную, сколько соблазнительницу.

Это во-первых. Что же во-вторых?

А во-вторых, в результате их первой ночи любви выяснилось, что Оленька не девственница. Это потрясло Оленьку еще больше, ведь никаких мужчин, кроме Александра, у нее не было. Это открытие так расстроило и озадачило Оленьку, что она совсем растерялась, что и позволило Александру ускользнуть с ложа любви.

Оленька призвала местную знахарку-ведунью и та рассказала ей, что такое иногда случается, бывают девушки без девственности. Но это – верный признак дьяволицы.

В завершение всех этих потрясений верный слуга Оленьки, великовозрастный полуидиот Антошка, обнаружил в поясах разбойников, убитых Александром, целое сокровище – несколько сотен бриллиантов. Эти бриллианты собрали гордые польские паненки для войны с Россией, поработившей их вольнодумную родину. Так как самим храбрым польским рыцарям воевать с захватчиками не хотелось, бриллианты, по совету верных друзей Польши, скорых на догадку французов, передали турецкому султану, уговорив его напустить на Россию ужасных янычар с кривыми ятаганами.

Во время сражения при Кагуле вся турецкая казна – серебро и золото – попала в руки русских. А казначей, успевший спастись бегством, унес только бриллианты. Но убежал он не далеко и бриллианты достались простому воину, прикончившему незадачливого турка. Волею судеб воин этот стал разбойником и доставил Оленьке к сроку, назначенному свыше благоволившей ей Фортуной, бриллианты гордых польских красавиц, восторженно мечтавших о свободе своего непоседливого отечества.

Так Оленька в одно мгновение – подготовленное ходом столетий и десятилетий – из бедной бесприданницы стала одной из богатейших невест Российской империи. И об этом не знала ни одна живая душа. Кроме, разумеется, ее верного Антошки, он хотя и был наполовину обделен разумом, но душу имел, не в пример многим, добрую и преданную.

Сказочно разбогатев, Оленька не бросила свалившиеся на нее сокровища к ногам неверного возлюбленного. То ли неосторожно пробужденная Александром в их первую ночь любви, то ли ослепленная сиянием груды бриллиантов, в ней проснулась дьяволица. И обретя вдруг власть и силу – их дают деньги при наличии ума, которого у дьяволиц тоже хоть отбавляй – Оленька решила прежде всего отомстить всем своим врагам. В первую очередь княгине Тверской, суровой всемогущей Старухе, вместе с ее ангелоподобной Поленькой, ни в чем, правда, не виноватой, но да уж заодно с теткой и племяннице, это ведь ей Старуха назначила в женихи Александра, принадлежавшего единственно Оленьке и никому другому.

А более всего отомстить Катеньке Нелимовой, возомнившей себя полновластной хозяйкой Александра, да и самому Александру, коварному изменщику. Впрочем, месть Александру она предполагала не самую жестокую, а только для примера, потом же, проучив ветреника она могла и простить его, женское сердце не бесконечно жестоко, если уж говорить о бесконечности, то оно бесконечно отходчиво, это всем известно…

Оленька опять покинула родовое гнездо, Зубовку, где возросла при нежной и печальной ласке матери, рано оставившей сей неприютный мир. В тверской глуши ли оставаться с грудой бриллиантов, сверкающих днем и сияющих синими лучами в ночной темноте ослепительно красивой юной дьяволице? Нет, конечно же, нет! Она уехала, теперь уже навсегда.

Куда? В столицы, их у нас в России, слава Богу, две. Именно там рано или поздно объявится и Александр Нелимов. В северной столице, при дворе вращалась и Катенька Нелимова. Там, рано или поздно, всплывет и отречение Анны. Сначала Оленька не обратила должного внимания на этот таинственный документ. Но теперь все чаще вспоминала о нем. Документ этот мог стать очень сильным оружием в умелых руках.

Вот какая интрига завязалась вокруг Оленьки Зубковой, вернее, вот какую интригу намеревалась она, Оленька, завязать узелком на память себе и всем своим врагам.

3. Оленька – Ольга Александровна

– А уж ее-то по отчеству кличут, уважительно.

– А на то она и барыня.

Анонимная пьеса XVIII века.

Начиная повествование я уверял доверчивого читателя, что суть истории – интрига. Продолжаю упорно настаивать на этой абсолютной истине. Я обещал доказать, что интрига правит миром. Не любовь и голод, а уж тем более не цари и министры, а интрига, интрига и еще раз интрига, то есть по сути дела те два скрытых от всех простых смертных масона, диалоги которых я время от времени старательно расшифровываю, чтобы удовлетворить безграничное любопытство читателя.

Всмотрись, мой пристальный и внимательный читатель, что творится в моем любимом восемнадцатом веке!

Миром правят два верховных масона. Они не только прячутся по подземельям с низкими сводчатыми потолками и при свете факелов плетут сети заговоров и в тиши кабинетов задумывают перевороты и революции. Они уже создали свое государство, пока еще не в Европе, а за океаном, подальше от людских глаз, среди простодушных, краснокожих, украшенных разноцветными перьями диких, но благородных индейцев, и высланных из старой доброй Англии самых отъявленных уголовных преступников, а также самолично сбежавших из совсем для них не доброй Англии полуумных фанатиков-пуритан и непотребных женщин, торгующих своим потасканным и потрепанным телом и обворовывающих своих же клиентов.

Но масонам этого мало, им подавай еще и Францию, с ее королевскими дворцами, версальскими парками и старинными рыцарскими замками. И вот уже триста тайных лож копошатся во Франции, коварно замышляя ковы на неловкого, но ведь все-таки доброго короля Людовика XVI, неумело правившего страной, но все-таки не заливавшего улицы Парижа реками крови, хлещущими из-под адского приспособления для отрубания голов, именуемого гильотиной или бритвой революции.

Революция! Это слово мутит разум запахом крови, дурманит голову дымом пожарищ, манит песнями и плясками на пепелищах, приводит в дрожь тех, кто сохранил способность хоть немного трезво рассуждать.

Страна пуста, стране грозит голод, разбой и развал, дамы в модных философских салонах в восторге, сами философы глубокомысленно ироничны. Париж ликует и рукоплещет отчаянно смелым членам Парламента, не побоявшимся в ослеплении непомерной зависти простолюдинов бросить в лицо королевским прислужникам, погрязшим в непозволительной роскоши, слова о законности и свободе, страна требует, вопиет: хотим созыва Генеральных Штатов!

Как только несколько сотен самых отпетых негодяев и смутьянов вместе с ничтожными адвокатишками, повылазившими из всех щелей, соберутся в одном из залов королевского дворца и начнут драть глотки, щеголяя друг перед другом косноязычием и сквернословием, которое, по их мнению, есть красноречие и ораторское искусство, казна сразу наполнится деньгами, амбары зерном, град прекратит выбивать посевы, откупщики налогов перестанут воровать, пресытившиеся богачи, вместо того чтобы тратить миллионы ливров на шитые золотом камзолы и диковинные кареты, пожертвуют свои денежки на устройство дорог и закупку хлеба на случай неурожая, а в трактирах перестанут разбавлять водой вино и, одним словом, в стране воцарится порядок и благоденствие, дайте, дайте нам Генеральные Штаты, хотим революции как манны небесной!

А два верховных масона потирают руки и пристально присматривают за тем, чтобы никто не помешал грядущей великой смуте.

Особенно Россия. Чтобы Россия с ее армиями не вмешалась в ход событий, война должна связать Россию на юге и на севере. Масоны лож России подчинены мастеру в ранге Понимающего – Соколовичу. Он вместе со своим братом-близнецом (о котором никто не знает, Соколович существует один в двух персонах) ищет отречение Анны, согласно которому правящая династия лишена всяких прав на престол.

С помощью этой бумаги можно заставить императрицу Екатерину II Алексеевну выполнять волю масонов или ввергнуть страну в раздоры и хаос. А если это не удастся, Соколович получил приказ в случае необходимости снять с шахматной доски и Екатерину II и Потемкина…

Братья Соколовичи уже напали на след отречения Анны – читатель помнит, что этот документ хранится у отца Александра и Катеньки Нелимовых, об этом известно, кстати, и Оленьке Зубковой.

Но Соколовичи не хотят оставаться послушным орудием в руках двух верховных масонов, скрытых даже от высших масонских иерархов завесами лож, градусов, ступеней и непроницаемой неизвестностью.

Соколовичи уже почти разгадали как устроен тайный механизм верховной власти масонов и решили подчинить его себе. Но сначала им нужно покорить с помощью отречения Анны императрицу Екатерину II, чтобы использовать в своих целях государственную казну и всю великую империю.

Однако и верховные масоны почувствовали неладное и отправили в Россию Маркиза, Полномочного Вестника Смерти, он должен взять под контроль Соколовича. А если потребуется, то и снять с шахматной доски императрицу Екатерину II и Потемкина, да и самого Соколовича, если тот действительно вышел из повиновения и задумал свою, самостоятельную игру.

Чтобы поставить императрицу Екатерину II в безвыходное положение, Соколович добыл ее письмо к барону Гримму, в нем она обмолвилась о планах оставить трон не наследнику, своему сыну великому князю Павлу Петровичу, нетерпеливо о нем мечтающему, а любимому внуку Александру Павловичу.

Письмо удалось хитроумным способом передать Павлу Петровичу и оно потрясло великого князя. Верный друг – Катенька Нелимова едва ужержала его от самых опрометчивых действий. Великий князь в порыве негодования хотел двинуть свои потешные гольштинские войска из Гатчины на Петербург и отвоевать у матушки императрицы престол, по праву и справедливости принадлежащий ему и только ему, он вожделенно ожидает его вот уже почти сорок лет и от такого долгого ожидания стал вспыльчивым и нервным.

Соколович сблизился с фаворитом Дмитриевым-Мамоновым, а поняв, что с его помощью не получится влиять на императрицу Екатерину II, сделал все возможное для развития романа между Мамоновым и юной фрейлиной Щербатовой. Это, конечно же, должно привести к отставке фаворита из постели императрицы.

Но постель императрицы не может пустовать, ибо она, как и природа, не терпит пустоты. Обязательно должен появиться новый юноша, скромный, но усердный в исполнении своих простых, но важных и нужных обязанностей. И Соколович надеялся взять в свои руки нового фаворита, хотя никто еще не может предположить, кому улыбнется судьба и кто займет место Мамонова после его, пока только предполагаемой, но неизбежной отставки.

Вот сколько интриг сплелось змеиным клубком в конце восемнадцатого века. А сколько их завяжется в начале девятнадцатого!

Но до девятнадцатого века еще далеко, больше десяти лет, поэтому вернемся к Оленьке Зубковой, или, правильнее бы сказать, Ольге Александровне, при ее-то нынешнем положении – нарядах, выезде и богатстве.

4. В Москве и Санкт-Петербурге

Долг платежом красен.

Русская народная пословица.

Первым делом Ольга Александровна отправилась в Москву. Ее бывшая союзница и родственница Кумушка Зинаида к этому времени совсем разорилась, продала две свои деревеньки и московский дом, кое-как, с горем пополам расплатилась с долгами, в которые вошла по ходу боевых действий во время трех не свершившихся замужеств Оленьки, и поселилась приживалкой у дальних родственников.

Жить у них не сладко, как-никак в чужом доме и лакея по отчеству приходится величать, да все ж не на улице, а за одним столом с хозяевами чашкой чая не обнесут. Так-то печально сказалось на Кумушке Зинаиде стратегическое поражение ее любимицы.

И вот однажды к ней явились оба старосты когда-то принадлежавших ей деревень. Бывшая барыня встретила их смущенно. Кумушка Зинаида крестила детей почти у всех своих крестьян, и после того как деревни пришлось продать, крестьяне еще долго обращались к своей крестной с жалобами на новых хозяев. А когда Кумушка Зинаида объясняла им, что теперь она уже не их барыня, жалобщики поднимали вселенский вой и плач.

На этот раз старосты с радостью доложили, что привезли годовой оброк, потому как ее, то есть их барыни, владения выкуплены без выплаты оброка прежним хозяевам.

Кумушка Зинаида долго не могла взять в толк, в чем дело, а добиться разъяснения от косноязычных мужиков тоже не так просто. Следом за мужиками пришел дворовый человек Кумушки Зинаиды, проданный вместе с ее московским домом, и объявил, что коляска подана и ему велено доставить барыню домой.

Что произошло Кумушка Зинаида поняла, только когда приехала в свой дом и увидела там среди новых дорогих мебелей свет-Оленьку…

После всех причитаний, слез, охов и ахов Ольга Александровна объяснила, что наконец-то, нежданно-негаданно, получила наследство своей давно умершей матери, о котором долгое время никто не знал и даже не догадывался. Теперь она богата и поэтому, помня доброту Кумушки Зинаиды, да и ее расходы, откупила и деревеньки и дом.

И при таком своем положении Оленька и знать не желает выходить замуж за любого генерала и даже за кого-либо из князей. Замуж она пойдет только по сердцу. А жить будет в Петербурге. В Москве Оленька купила себе небольшой, но «знатный» особняк на Пречистенке за такие деньги, что Кумушка Зинаида только охнула. От приглашения ехать с Оленькой в Петербург Кумушка Зинаида сначала отказалась, но потом согласилась, правда ненадолго, старые московские бары не любили «чухонскую болотную» столицу, как и ее припадочного строителя царя Петра.

Но нужно помочь Оленьке обустраиваться на новом месте, ей, при новом положении, не с руки сидеть в Москве, ей надобно поближе ко двору, а уж там найдется и кто-нибудь по сердцу.

В Петербурге Ольга Александровна тоже обзавелась своим домом, обошелся он в полмиллиона – без мебели и прислуги. Мебель купили самую модную, английскую. Прислугу взяли вольнонаемную. Оленькиного Антошку нарядили в ливрею, шитую золотом. Он сразу же сосчитал, сколько в ней золотых нитей.

Это отвлекло его от главного занятия – оказавшись в Петербурге, Антошка принялся считать дома, церкви, людей на площадях и булыжники на мощенных камнем улицах. Его не заставляли выполнять никаких работ по дому и он всецело предался своей страсти – подсчетам всего, что можно сосчитать.

Прислуга решила, что бездельничает он по причине особого доверия и расположения своей барыни. И отчасти это именно так. Никто ведь не знал о его странностях и о том, что в свои почти тридцать лет (выглядел он на семнадцать) Антошка оставался пятилетним ребенком.

Женская часть прислуги сначала смекнула, что Антошка состоит при барыне для особых и всем понятных услуг. Тех самых, которые и при императрице исполняют молодые флигель-адъютанты, для того и имеющие этот специальный придворный чин, ведь без этаких услуг не обходится ни царица, ни просто важная барыня, как, впрочем, всякая резвая и сообразительная девка. Но вскоре убедились, что Антошка не любовник своей госпожи, да и прочие особы прекрасного пола его не интересуют.

Со временем Антошка научился читать и стал пересчитывать слова и буквы в прочитанных им книгах. И прислуга зачислила его в разряд ученых людей наподобие иностранцев, хотя все видели, что Антошка русский, а чужие края ему не приходилось посещать никогда в жизни.

Еще спустя некоторое время Антошка выучился писать и начал записывать результаты всех своих подсчетов. Если он обращался к Оленьке с просьбой дать ему денег, Оленька, не задумываясь и не спрашивая для чего ему понадобились деньги, давала ему и рубль, и пять, и даже сто рублей – больше Антошке просить не случалось.

Как понимала Оленька, Антошка тратил их на книги. Но не только на книги – он нанимал людей, а они делали для него различные подсчеты и помогали ему вести записи – учитывать царей, королей и правителей, битвы и сражения, корабли, пушки, солдат когда-либо воевавших, людей по городам и странам и государственные расходы и доходы.

Мелкие служащие из Академии Наук и переписчики из канцелярии Сената добывали для Антошки – за плату, впрочем, небольшую – разные сведения, и после соответствующих подсчетов Антошка заносил их в свои учетные книги.

Эти занятия настолько поглощали внимание Антошки, что он непроизвольно излечился от своей клептомании и больше ничего не воровал. И не сочинял мелодий, так некогда поразивших воспитателя Александра Нелимова, немца Карла Ивановича Гофмана, философа и учителя фехтования, но в душе более всего композитора. Антошка перестал перекраивать и перешивать свою одежду, как это он часто делал раньше. Так в нем окончательно погиб великий композитор и гениальный портной.

Прислуга теперь уже окончательно зачислила его в ученые-иностранцы. И не только прислуга. Знаменитый впоследствии историк и зачинатель русской научной статистики, профессор при детях Кирилла Разумовского Август Людвиг Шлецер, кстати, в самом деле на редкость неуживчивый иностранец, а точнее, как это на Руси водится, немец, заклятый враг вспыльчивого Ломоносова, имел возможность использовать в своих трудах некоторые из учетных книг Антошки и отзывался о них с большой похвалою. А как известно, немец, по своей извечной скаредности, на похвалу скуп.

До Оленьки доходили слухи о большой учености Антошки. Но для нее он оставался только посланником фортуны, милым деревенским дурачком, всеми обижаемым безо всякой на то причины, и потому ею, Оленькой, приласканным, но неспособным помочь ей ни в ее делах, ни в ведении домашнего хозяйства.

5. Да кто же она такая?

Месть – блюдо, которое подают холодным.

Пословица, известная на острове Сицилия.

Обосновавшись в Петербурге, Оленька оказалась в странном положении. Полумиллионный особняк, в котором она поселилась, обращал внимание на хозяйку. Кто она, откуда вдруг взялась? Конечно же вспомнились недавние истории с неудавшимися замужествами – Неуспевшая вдова, жертва чудачества старшего сына Разумовского, сбежавшая от свадьбы с богачом Нашокиным…

Да кто же она такая? Бедная провинциальная дворянская дочь из далекой Тверской губернии? Откуда же тогда полумиллионный, да что там полумиллионный, считая с мебелью, прислугой – миллионный особняк?

Известно, откуда у небогатых, но красивых и пленительных особ берутся роскошные меха и дорогие ожерелья, а также и особняки, наполненные изящной мебелью и картинами знаменитых живописцев, с золотом, серебром и фарфором, словом, всем, что радует глаз и неприхотливо украшает мимолетную жизнь…

Но подарить прелестнице миллионный особняк… Такое не по карману даже беспечному Нашокину, буде к нему вернулась страсть к покинувшей его красавице. Такое мог позволить себе только Потемкин… Но ему сейчас не до подарков… Да и все его романы, особенно с племянницами, хорошо известны. Не из его гарема Оленька Зубкова. Но тогда все-таки откуда же миллионный особняк, да еще на Большой Морской, купленный у английского купца, первейшего среди богачей?

Кто же она такая? Нет ответа…

Оленька понимала, что привлекает лишнее внимание. Как дочь отца, дослужившегося всего лишь до майора, она даже не могла посещать придворные балы, куда допускались только особы четырех первых классов и где блистала ее соперница Катенька Нелимова. Видимо, придется выходить замуж все же не по сердцу, а за особу к первым четырем классам относящуюся…

А как же тогда брак с ее Сашенькой, Александром Нелимовым? Ну, не брачный венец самое главное… Главное, что он упадет перед ней на колени и, искренне раскаявшись, будет просить, молить о прощении… И она, слегка помучив его, скорее всего простит, неотразимого негодника…

А вот Катеньку Нелимову – никогда! А княгиню Тверскую, проклятую Старуху – ни за что на свете!