Текст книги "Белые цветы Эйроланда. Хроника первая"

Часть третья
Хордор

Глава 23. Аоронд

Караульные на башнях ежились, зевали и с наслаждением вдыхали влажный осенний воздух, пропитанный запахами трав. Ничто не сулило беды. И, все-таки, гвардейцы не спали.

Начальники караулов, усатые капитаны лихо резались в карты в башнях, поднявшихся над входными воротами. В этот день они оставались трезвыми.

Даже некоторые рыцари в полном боевом облачении находились в важных стратегических пунктах. В каждом дворце стояла рота солдат.

Нет, город превратился в улей вовсе не из-за покушения на Тоскунела и не из-за его таинственного исчезновения несколько дней тому назад. Просто Хранители Мудрости воззвали к народу, пророча вторжение хордорской армии.

Да еще легенды дикого севера и кровожадного юга сходились на том, что именно в эту ночь начинался древний языческий праздник Великой Ромской Империи – Чёрное Разговенье. В такую ночь вся нечисть выползала из своих нор.

Тревожные вести доходили с границ королевства. Хордор из разрозненных княжеств объединился под рукой Смегоарла, и войска северной империи укрепляли свои позиции в каждой крепости. В Гарде валили лес и строили боевые корабли. В Дель-Кроне научились выплавлять железо, которое, по слухам, было куда как крепче меди и серебра. Мечи из неведомого металла ковались там днем и ночью. В Шау-Шере обучали новобранцев. И так до бесконечности. Враг усиленно готовился к войне.

И все же, драконы напали неожиданно. Они появились в четыре утра. В то время, когда небо ещё было затянуто тучами, а звезды все еще не собирались уступать место заспавшемуся солнцу. Их было четверо.

Это было как гром среди ясного неба. Звериные морды вывались из утреннего тумана, и сразу полыхнули огнём. Солдаты растерялись: битвы с мифическими существами давно ушли в прошлое, оставив лишь легенды о короле Аорее. Никто и подумать не мог, что эти летучие твари не просто затаились в непроходимом Дидрагорье, но и служат Хордору! Армия ожидала кого угодно, с земли и с воды, но никак не с воздуха!

Впрочем, замешательство было недолгим. Поднятые по тревоге, из башен высыпали солдаты. Их, конечно, ужасал сам вид древних рептилий, но паники среди воинов не было.

Стрелы драконов не брали. Лучники вспыхивали лучинками и падали на каменные стены укреплений. Внизу суетились рыцари, но и они не знали, что делать. Преимущество врага было в скорости. Крылатые змеи успели сокрушить несколько башен, но защитники города уже зарядили в катапульты просмоленные пылающие ядра и начали обстреливать врага.

Гэдориэль превращался в факел: огонь драконов и не попавших в цель ядер падал на крыши, и кровавой рекой тек все дальше. Люди выскакивали из домов, давили друг друга. Никто не понимал, что же происходит. Люди бестолково носились и мешали специальным отрядам тушить разгорающийся пожар.

В это тревожное утро Аоронд не спал. Его старое сердце чуяло беду. Казалось, его разбудил шорох крыльев.

После знаменитого бала в честь совершеннолетия Гэлимадоэ, Аоронд в буквальном смысле слова переехал в Шадлерский дворец. Он окружил особым вниманием Гэлимадоэ и Лиссу, не отходя от них ни на шаг.

А эту ночь он провел в кресле. Смутные видения терзали душу старца. Ему снилась битва гигантов. Мечи взлетали и опадали в ритуальной, безумной пляске смерти. И Верховный Хранитель знал, что эти клинки – братья, но мира между ними не будет, как не будет рукопожатия между их владельцами. Выжить, остаться здесь, в этом мире должен был кто-то один.

А потом перед глазами Аоронда плясал огонь, порождающий змей и пауков, которые расползались по щелям, разбегались и прятались в клубящемся мраке качающейся каюты незнакомого корабля. Из мрака скалились мертвые кошачьи морды. Старику грезился Ихтис, проткнутый веткой дерева и шепчущий последние слова заклятий.

Кошмар вихрился в голове подобно смерчу. В нем не было особой логики, из него трудно было понять, откуда придет первый удар, но именно он заставил Аоронда проснуться вовремя. Старик очнулся в поту.

Готовый к схватке с колдовской мощью Смегоарла, Верховный Хранитель с вечера совершил ритуальное омовение и надел белую мантию. Но Аоронд тоже не знал, что Хордорцы сделают непредвиденный ход: колдовство сплавят с реальностью. Кто мог подумать, что Смегоарл сумеет незаметно подвести к столице Соединенного Королевства самых больших в мире черных драконов?! И, главное, трудно было предположить, что врагу удастся обвести вокруг пальца самого Нилрема!

Верховный Хранитель встал, подошел к окну, поглядел в туманное небо и понял: пора! Он вышел к своим солдатам и велел разжигать огни. Гвардейцы кинулись исполнять приказ. Дворец ожил немного раньше, чем в гэдориэльском небе появились крылатые монстры.

Аоронд, не отрываясь, смотрел в небо. Сердце кольнуло. Он понял, откуда исходит угроза. Но было слишком поздно. Враг уже кружил где-то рядом.

Влажный туман клубился над городом.

Когда вспыхнули сторожевые башни, Аоронд был уже готов. Он держал в руках ритуальный кинжал и вычитывал какое-то страшное заклятие на языке погибшей Ромской Империи. Слова слетали с его уст, и, казалось, падали на землю каплями огненного дождя. В эти мгновения старик казался самым великим магом. Им двигала вера и любовь к родному городу. Нет, он не мог позволить кому-то властвовать в его небе!

И вот драконы напали. Их тактика была обычной. Они появились сразу со всех сторон. Но воины Аоронда знали, с кем имеют дело. И машины, кидающие просмоленные огненные шары, разом пришли в движение. Это были не обычные катапульты. Пригодность каждого из этих устройств Аоронд проверял лично. И каждое – заговаривал сам. Таких орудий не было даже у стен королевской резиденции! И гвардейцы знали это, хотя и не понимали, кого они так усиленно оберегают в маленьком Шадлерском дворце.

И главная битва началась. Нет, враг не ожидал такого отпора. Хордорцы явно не предполагали такого поворота событий. Они были убеждены, что сам вид древних рептилий посеет в рядах сонных солдат панику и им вовсе не придется штурмовать город.

Драконы не успели пальнуть огнем, как первый огненный заряд вспорол утренний туман. Машины были прицелены заранее. Гвардейцы ориентировались по звуку и по вспыхнувшим очагам пожаров. Первая рептилия с горящим крылом рухнула прямо на Шадлерский дворец, обрушив и погребая под собою восточный флигель и угол основного строения. Десант, спрыгнувший со спины зверя, был малочисленным: десяток лучников, десяток мечников, да десяток магов. Но для дракона это был весьма немалый вес. Аоронд сразу понял, что где-то в укромном месте Белолесья спрятаны, как минимум, еще десяток крылатых тварей.

Хордорцы казались растерянными. Они готовились к захвату нескольких людей, а тут, все же, пришлось вступить в бой.

Оставшиеся в небе драконы рассвирепели.

Они палили все вокруг. И вскоре воины Аоронда оказались в плену бушующего пламени. Но их машины работали, а лучники сдерживали людей. Хордорские маги взывали к своим богам, но тут же падали под стрелами.

Окна замка превратились в бойницы, из которых арбалетчики целились по всадникам драконов.

Второй ящер рухнул мертвым. Огненными шарами ему пережгло горло. И труп рухнул на машины Хранителей Мудрости. Солдатам пришлось спасаться бегством. Впрочем, и наездники погибли во взметнувшемся столбе огня.

А Аоронд не обращал на это внимания. Казалось, что старик знает нечто недоступное простым смертным, и вся разразившаяся баталия, весь этот ночной кошмар уже был в его жизни, и, возможно, не один раз. Верховный Хранитель искал кого-то.

Аоронд пел в заранее очерченном магическом кругу. На его шее медленно начал раскачиваться серебряный амулет Силы. Боги внимали словам Главного Священника Соединенного Королевства. А над городом кружили, хрипели, плевались огнем гигантские твари.

Магические катапульты тлели, но еще работали. Солдаты задыхались в чаду. Дым стелился по земле, разъедал глаза: его прибивал туман. Жизнь в эти мгновения казалась бредом, но люди ожидали в эту ночь неприятностей, они были к ним готовы. И гвардейцы выстояли.

Еще один, уже мертвый дракон, рухнул подле Шадлерского дворца, подминая под себя деревья сада и собственных всадников. Ему разорвало печень, и черная кровь хлестала из раны упругой струёю. И тут же кровь занялась, зашипела, вспыхнула, превратилась в струю танцующего огня.

Лучники, расставленные в укрытиях за окнами дворца, старались вовсю. Со спин ящеров с криками то и дело вываливались враги. Стрелы пели. От их щелканья и гудения, в воздухе стоял ровный гул. Это была симфония смерти.

И драконы, словно осознавая своё поражение, поднялись вверх, на недосягаемую для катапульт высоту.

Город дымился. Пламя сбивали землей и водою. В некоторых местах с огнем боролись плащами и заговоренными лоскутами ткани. Да и туман делал свое дело. Но угли тлели, мерцали, жили.

Битва на мгновение затихла. Люди получили передышку.

Женщины спрятались в подвалах. Но некоторые из них стояли рядом с мужьями и сыновьями. Так было всегда в Соединенном Королевстве.

А Аоронд пел. Очерченный им круг вспыхнул зеленым огнём, образуя вокруг Хранителя мерцающую чародейскую стену. Старик знал, что Смегоарл рядом и просто так он не отступит.

Второй удар оказался более массированным. Небо вдруг стало живым. Оно содрогнулось от стона и рокота. Оно кишело ящерами, точно было потревоженным логовом змей. Драконов было десятка три. И они напали толпою, своеобразным строем. Это только над Шадлеровским дворцом. Сколько их поднялось над всем Гэдориэлем, Аоронд не желал и знать.

Сад полыхнул. Драконы, точно смертники, кинули свои тела на катапульты и, умирая, закрывая разорванными брюхами людские орудия, остались на земле навсегда.

Гвардейцам пришлось бежать под защиту стен. А ящеры теперь свободно садились на крышу и землю, с их спин прыгали воины и колдуны, штурмующие одно единственное здание: Шадлерский дворец.

На помощь осажденным спешили другие гвардейские части. Но драконы сели среди пылающего сада, спиной ко дворцу, образуя круг защиты, и не подпускали людей.

Пока воинские части подкатывали катапульты, пряча их от огненно-дышащих монстров за стенами соседних зданий, время уходило.

Хордорцы вышибли парадные двери, и бойня продолжалась уже в коридорах и залах. Мечи разили живых, но время от времени, захватчики кидались в ниши, поражая статуи. А в это время лучники, укрывшиеся на втором этаже, поражали противника сквозь слуховые окна.

Колдуны, едва переступив порог, сцепили руки и запели. От их гнусавого шипения содрогнулись стены. Некоторые из защитников дворца начали хвататься за сердце, оседая в немом удивлении.

И тут в небе появился последний дракон. Он нес единственного человека. Незнакомец не держался, точно подошвы его сапог были приклеены к спине монстра. Черный плащ развевался на ветру как боевой стяг. Враг держал в руке обнаженный меч, и от клинка исходило зловещее сияние. Это был Смегоарл.

Вот тут-то и пришел черед Аоронда. Хранитель взметнул руки вверх, и из пальцев его вылетели молнии. Дракон под Смегоарлом неестественно хрюкнул, выпучил глаза и рухнул вниз, перекрывая захватчикам выход из дворца.

Человек в черном упал в магический круг Аоронда, сгруппировался и, точно пушинка, взлетел на ноги. Враг был в прекрасной форме. Меч сверкнул в руках Смегоарла.

– Это кто?! – взревел король Хордора.

– Дед Пихто. – откликнулся Аоронд.

Талисман, качавшийся на груди хранителя, вспыхнул фиолетовым светом.

– А! – вдруг обрадовался Смегоарл. – Ловушки на меня устраиваете! Испугались, дети ехидны!

– Не то слово: дрожим, коленки трясутся. – усмехнулся Аоронд и добавил. – Вселенское Гиперколесо кармы вращается в обе стороны. Свет и тьма, сшибаясь в поединке, всегда рождают сумерки. И тогда наступает Год Волка.

– А Волк – это я! – усмехнулся Смегоарл.

– Тогда я – охотник. – Аоронд взметнул руки и из пальцев его вылетел жидкий огонь.

Противник едва успел увернуться.

Меч в руках Смегоарла завизжал:

– Ату его, старого балбеса!

Аоронд не удивился. Он знал о свойствах Лютобора. На то он и Верховный Хранитель.

Меч и огонь схлестнулись.

Магическое пламя дрогнуло, обрело очертания клинка.

– Ишь ты! – изумился меч в руках Смегоарла. – Вот это понты. Смёга, глянь, на этого Хранителя! Он, похоже, и в самом деле, верит в силу своего разума и торжество Света.

– Мели, пустомеля. – лицо Аоронда мгновенно стало каменным. – Твоя неделя.

– Смёга, нас обижают! – запричитал меч Лютобор. – Вдарим по врагу, а потом – и по чарочке фронтовой! Устал я сражаться с придурками. Дайте мне настоящего противника, воина, а не антиквариат!

Хранитель промолчал. Он, действительно, чувствовал себя немного староватым для битв.

А в это время во дворце хордорцы добивали последних рыцарей. Мечи мелькали, падали на головы врагов, но гвардейцы были измотаны. Они все чаще ошибались, наносили неверные удары, оступались.

Колдуны же своими заунывными воплями зачаровали дам. Старая графиня, хозяйка особняка схватилась за сердце и рухнула в кресло. Она стала задыхаться, точно рыба, выкинутая волной на берег. Гэлимадоэ неожиданно встала с кресла и вышла в обстреливаемый коридор.

– Куда? – закричала Лисса.

Но Гэлимадоэ не слышала. Её увлекала вражья магия.

Жена Ихтиса кинулась вослед зачарованной девушке. У неё был еще шанс вернуть Гэлимадоэ силой. Амулеты, оставленные дамам ведуном отчего-то потеряли свою силу и не в состоянии были защитить от хордорской волшбы. Но Лисса сама была очень сильной женщиной. Она выскочила в коридор, догнала беглянку, развернула её к себе лицом и, глядя в глаза, прошептала:

– Ты нам нужна.

И в тот же миг просвистела вражья стрела. Хордорец прятался за гобеленом.

Лисса почувствовала, как обожгло болью правое плечо. Мир покачнулся и поплыл. Но все же, женщина успела развернуться и послать во врага серебряный дамский кинжал.

Уже падая на ковровую дорожку, Лисса слышала, как грузно оседает тело лучника. «Попала». – Поняла женщина и закричала. Так она надеялась вернуть Гэлимадоэ в чувство. Но на это ушли все силы. Мир погрузился во мрак.

Аоронд сражался на удивление хорошо. Он походил на старательного ученика, сдающего экзамен по фехтованию: выпад, удар, защитный блок – все движения были точны.

Смегоарл был удивлен. Даже Лютобор, этот ехидный клинок тьмы, заткнулся и принялся сопеть, точно у него отобрали любимую игрушку.

Разворот, прыжок, удар. Наклон, парирование, укол. Битва сильно смахивала на тренировочный бой. Смегоарла это начинало злить. Но поддеть Хранителя он не мог.

Крик Лиссы донесся сквозь гам и лязг оружия. Аоронд услышал его скорее сердцем, чем ушами. Старик понял, что Гэлимадоэ похищена. И ком горечи подкатил к горлу. Нет, не уберегли Верховного Хранителя светлые боги, не дали выполнить долг!

Секундное промедление, и Лютобор расколол свое острие, являя миру пасть, усеянную клыками. Магический меч просто перекусил луч света, находящийся в руках Аоронда и тут же впился старику в горло. Кровь заляпала белую мантию. Хранитель упал. Его талисман жалостно брякнул о землю.

А из Шадлерского дворца, из окна, выбив решетку, вываливались хордорцы. Они передавали друг другу на руки бесчувственное тело девушки. Враги спешили к драконам. А ящеры тем временем плевались огнем и готовились к взлету.

Увидев это, Смегоарл победно улыбнулся и, обращаясь к мертвому хранителю, процедил:

– Ну и где же сила Света и Добра?

Аоронд ничего не ответил.

Глава 24. Мятеж

Светало. Солнце искрилось в снежных шапках самых высоких скал, но было все еще где-то там, за линией горизонта. Редкие деревья шелестели на ветру желтеющими листьями.

Где-то близко лопотала горная речка. Ничто не нарушало покоя.

Но вдруг горы Мэнгой озарились серебристым сиянием, и у подножия одной из скал из клубящегося тумана вырос силуэт победной арки, эдаких помпезных ворот без крепостных стен и дверей, ведущих из ниоткуда в никуда. Нет, не знал Хордор такого чуда!

Но этим дело не ограничилось. Из этой арки, один за другим, стали появляться огромные черные драконы. Крылатые змеи были в крови и саже, их морды казались измученными. На их спинах восседали такие же измотанные люди. Это были лучшие легионеры Смегоарла и самые могущественные его колдуны.

Невдалеке, в лучах невидимого солнца, грозным часовым высился главный замок Хордорского королевства. Он давно уже стал символом единения хордов, сердов, аррейцев, синезельцов и зэломиров. Раздробленный на графства и княжества, Хордор не был опасен до тех пор, пока в Дель-Кроне не объявился рыцарь, провозгласивший себя королем. Это было три года назад. В Гэдориэле тогда не придали этому событию никакого значения. А тем наглецом оказался Смегоарл. В Соединенном Королевстве как-то подзабыли, что империи создаются одиночками и почти на пустом месте. Война на далеком севере не заботила чиновников Гэдориэля. Военным советникам почему-то казалось, что Хордор в первую очередь захватит все прилегающие острова, а затем лет десять будет муштровать новобранцев. Но все обернулось иначе.

Сейчас же, стая драконов стремилась к замку Рой, оставляя магические ворота таять, подобно снегу. Крепостные башни и стены росли на глазах. Воистину, Смегоарл любил себя и знал толк в архитектуре. Его замок был виден далеко. Когда-то его погреба долбили прямо в недрах отвесной скалы. Нижние три этажа буквально выросли из горных пород. Казалось, что это и не рукотворная крепость, а творение вольных ветров.

Замок Рой воздвигли на средней скале, поэтому сейчас он утопал в зелени, но просматривался весь – от дубовых ворот до кончиков шпилей. Верхние этажи укреплений строили из черного дентовита – редкого и необычайно прочного, огнеупорного камня. В солнечном свете дентовит блистал зловещим иссиня-фиолетовым отблеском, и напоминал жителям о силе их короля.

Башни замка были круглыми, стремящимися вверх. Одна из них заканчивалась не шпилем, а открытой площадкой, предназначенной специально для посадки одного-двух драконов. Замок удивительно смотрелся на фоне более высоких и заснеженных гор. Он завораживал, притягивал к себе взоры, невольно заставляя любоваться собою.

Впрочем, ни драконам, ни людям было не до открывающихся красот. Крылатые змеи один за другим, в порядке очереди, подлетали к посадочной башне, ожидали пока предыдущие драконы высадят людей. Освобождаясь от воинов, рептилии улетали прочь. Все это походило на странный, ритуальный танец.

Сами драконы походили на гигантских мотыльков, стремящихся на невидимый свет замка. Когда же, последним, на крышу башни ступил Смегоарл, и в воздухе стих шелест крыльев, над горами Мэнгой зависла тревожная тишина. Казалось, что сама природа чего-то ожидает: деревья на время притихли; река стала журчать тише, точно перейдя на шепот; и даже солнце трусливо пряталось за скалами, не решаясь выпрыгнуть в небо.

Короля уже ждали. Рыцари и чиновники стояли отдельно. Они казались враждующими группами. Офицеры надменно косились на «канцелярских крыс». Вельможи отвечали военным тем же.

– Отнести Гэлимадоэ в её опочивальню. Выставить охрану, усилить караулы. – буднично и слегка вальяжно отдал распоряжения Смегоарл.

Гвардейцы бережно унесли пленницу вниз по крутой винтовой лестнице. Колдуны, с молчаливого согласия короля, двинулись за солдатами.

– С возвращением, Ваше Величество! – залебезил главный казначей, сухонький седой старик.

– А что: кто-то сомневался, что мы вернемся? – король окинул подданных гневным взглядом.

Присутствующие почувствовали себя крайне неуютно. Некоторые даже вспотели от напряжения. Особенно заволновались чиновники. Нет, не верили они в таланты своего короля, хотя Смегоарл одним своим существованием ставил в тупик законодателей страны, бедных юристов объединенных княжеств. Смегоарл был выше закона. Но, главное, его воля и ум заставляли трепетать даже первоклассных магов Хордора. Король и сам был чародеем.

Рыцари мялись. Они не знали, как доложить повелителю о мятеже, охватившем Хорлум и Шау-Шер. Адмирал Гардской флотилии и маркграф Дель-Кронский, назначенный главнокомандующим, тревожно переглянулись.

– Ну? – Смегоарл сдвинул брови. – В чем проблема? Нилрем объявился?

– Нет. – поспешно замотал головою главнокомандующий. – Чернь восстала.

– Что, – и король ядовито усмехнулся, – у нас все войско страдает расстройством желудка и не может раздавить каких-то крестьян, схватившихся за вилы?

Маркграф сглотнул. Его лицо пошло красными пятнами. И всем вдруг стало ясно, что сейчас может произойти нечто необычное: разжалование или мгновенная казнь.

Адмирал, – умудренный жизнью герцог Вальдский, знаменитый в свое время битвой под Гот-Хардом, пришел на выручку главнокомандующему:

– Их возглавил ваш брат.

– А! – взорвался Смегоарл. – Объявился первенец хренов! Где у матери ум был, в тот миг, когда она назвала его Волком? Отец Ночи… С ума сойти, сколько пышных имен! И все время он стоит у меня на дороге! Братец единоутробный!

– Прикажете штурмовать Шау-Шер? – осведомился маркграф, чувствуя, как пот стекает по вискам. – Мы готовы к осаде города. Но без вашего приказа не посмели кинуть на Волка наши части.

– Что?!! – взревел Смегоарл, швыряя на пол свой плащ. – Нас не было сутки, а Отец Ночи уже подле гор Мэнгое? А мои генералы даже не начали поход на бунтовщиков. Это же измена!

– А кого мы за это будем кушать? – невинно поинтересовался из ножен Лютобор. – Я бы не прочь кинуть на зуб пару дворян.

Придворные поменялись в лице. Им не нужно было объяснять, что магический меч питается исключительно живыми душами.

– Ты бы хоть помолчал. – вздохнул опомнившийся король, обращаясь к собственному клинку. Потом Смегоарл добавил. – Через час жду всех у себя в резиденции с полным отчетом и подробным планом действий.

И повелитель Хордора молча удалился по винтовой лестнице.

Шау-Шер был небольшим, но процветающим городом: сказывалось его выгодное положение. Раскинувшись в самом центре Хордорского королевства, в месте слияния двух рек, Шау-Шер являлся сердцем страны. Присутствие в нем повстанческой армии ставило под угрозу существование целостного королевства.

Отец Ночи, прозванный так за то, что все свои великие поступки он совершал под покровом темноты, на самом деле носил имя Волка. Он был первым сыном священной собаки Семаргл, рожденным после Варгидов. Сейчас он сидел за письменным столом и разглядывал карту архипелага. Волка мучила ностальгия. Ему нравился Хордор, но тот, который существовал до появления Смегоарла с его честолюбивыми замыслами. Выросши в горах, Отец Ночи оставил в скалах Мэнгой своё сердце. Будучи полубогом, он мог принимать любые обличия. Это помогало странствовать.

Склонившись над устаревшей картой, Волк чувствовал себя виноватым: что пока он слонялся по подземным городам и пил эль с малым народом, который все упорно называли гномами, в Хордоре произошли необратимые изменения.

Смегоарл собрал земли в железный кулак, и многие поняли, что в единстве – сила. Но не это терзало душу полубога. Раньше бароны грызлись друг с другом, точно сварливые соседи. Их набеги казались детскими забавами. Скажем, поссорятся дворяне, учинят войну. Деревни не жгут, девок стараются не портить. Как в город ворвутся, так сразу организованно: кто в кабак, кто в бордель. В общем, чистейшей воды рыцарство. И все довольны: и дружинники, и горожане. А через неделю бароны мирятся и обе армии пьют вместе, вспоминая, кто кому набил фингал. Как-то не доходило до больших кровавых побоищ.

Теперь же все изменилось. Смегоарл сколотил империю. Дух независимости выветрился из рыцарей. Зато появилась жажда обогащения. Армии готовились к вторжению в Соединенное Королевство. Дворяне уже делили чужие земли, и даже проигрывали их в карты. Всех охватило какое-то безумие. Даже мальчишки видели себя во снах повелителями мира.

В комнату без стука ввалился толстяк с густой черной шевелюрой, пышными бакенбардами и фиолетовым пористым носом.

– Пахан, блин, Ночи! – радостно завопил гость. – Столько лет, в натуре, где тебя носило?!

Стены комнаты сотряслись от этого жизнеутверждающего голоса. Волк слегка поморщился.

– Ладно! – толстяк сделал примиряющий жест рукой. – Я все понял. Это – явочная резиденция. Вокруг все кишит шпиками и предателями, но это нас не остановит. Долой самодержавие! Да здравствует свобода!

– И я рад тебя видеть, господин Стук-стук. – усмехнулся Отец Ночи. В пепельных глазах полубога мелькнула насмешка. – А что, нынче монахи не в почете?

– Смегоарл – шакал бешеный! – пригорюнился толстяк, и его мохнатые густые брови сдвинулись у переносицы, делая его похожим на филина. – Скотина он, а не царь! Изверг поганый! Мы так хорошо жили: в ус не дули, бороды не стригли и не расчесывали. Утром, бывало, встанешь рано, часа в два по полудни, винца хряпнешь, и ну молиться Йеркуду. А сейчас выяснилось, что религия – опиум для народа, зато магия – щит государев. Тьфу! Глаза бы мои не смотрели.

– Слышь, Тук, – Волк встал, и прошелся по комнате, – это правда, что мой брат придумал карательные экспедиции и ввел смертную казнь.

– И не только! – черные глаза толстяка загорели злобным огнем. – Смегоарл-то оказался злобным гением. Все эти годы он завидовал тебе молча, а теперь вот дорвался до власти и куражится. Язычник хренов! Он же опричнину ввел: специальные войска, подчиняющиеся только Малютке Джеку и ему лично. А ты же знаешь Джека: у него никогда дружбы с головой замечено не было. В общем, сейчас по городам шастают конные отряды. Они, опричники эти, кобылам к хвостам метлы привязали, дабы ими мести из Хордора измену; а к седлам, ты только подумай, привязали собачьи черепа, чтобы грызть врагов государевых. У них даже вера новая: режут кошек почем зря и поклоняются не разобрать кому. В общем, долго тебя не было на родине, светлый князь.

– С каких это пор я стал светлым? – усмехнулся Волк и провел рукой по вьющимся черным волосам. – Хной не крашусь, вроде и седины пока нет.

– Так тебя прозвали аррейцы. От Шау-Шера до самого Вальда, все только и говорят, что вот придет Князь Серебряный и освободит их от налогов и произвола властей.

– Все это хорошо. – Волк подошел к окну. – Но, кажется, мы опоздали. Смегоарл умнее, чем все мы думали. Только что мне доложили, что братец не только придумал какие-то Ворота Перемещений, но и использовал их в набеге против Соединенного Королевства. Только он мог назвать магический обряд так помпезно и бездарно, но, я уверен, эти Ворота Перемещений войдут в историю. Ведь, в конце концов, кличку Отец Ночи дал мне Семга, а гляди-ка, – приклеилась, стала чуть ли не вторым именем. Так что теперь наш бунт обречен. Не знаю как, но Смегоарл добился того, что может мгновенно перебросить целую армию из одной точки королевства в другую.

– Не может быть! – Тук подпрыгнул на месте. – И как же теперь бороться с этим чудищем? Выходит, ему достаточно знать место, где мы находимся. И он может обрушить на нас свою поганую опричнину?

– И не только её, но и всю регулярную армию. – Волк вернулся к столу и снова склонился над картой. – Надо разбиться на малые группы и идти на замок Рой.

– По-моему, это – верная смерть. – бывший монах яростно почесал в затылке. – Не думал, что наша встреча кончится так грустно. Неужели перед походом мы не успеем пропустить по кружечке пива?

– Тук, ты же монах! – засмеялся Волк. – Тебе положено бороться с искушениями плоти.

– Кем положено? – мрачно осведомился толстяк. – Вот кто положил, тот пусть и поднимет. У меня одна жизнь. И в этом мире я так одинок! Нигде нет пристани для уставшего сердца поэта!

– А что, Тук, взгреем мы зарвавшегося Семгу?

– О чем речь? – обрадовался монах. – Сейчас, опрокинем бутылочку за нашу победу, и споймаем его, супостата!

– Ты не меняешься. – В пепельных глазах Отца Ночи блеснули искорки ностальгии по ушедшим временам. – Ты хоть знаешь, что Смегоарл был в Кузне и украл Лютобор?

– Ах, он, мерзавец! – всплеснул руками Тук. – Мы устроим ему показательную порку!

Волк печально улыбнулся.