Текст книги "Собрание сочинений. Том 1. Второе распятие Христа. Антихрист. Пьесы и рассказы (1901-1917)"

Фанни. Как сейчас помню его молодым. Мы боялись его до смерти. И все были влюблены. (Смеётся.)

Ванда (серьёзно). А он?

Карл. Он был тогда влюблён в первую свою жену.

Фанни. Бедная, бедная Беата.

Ванда (к Арнольду). Вы знаете, что первая жена Эдгара отравилась?

Арнольд (поражённый). Нет. Давно он овдовел?

Карл. Через год после свадьбы.

Фанни. У неё должен был родиться маленький. И представьте, она отравилась за несколько дней!

Ванда (в сильном волнении). Я никогда не слыхала этого!

Карл. Эдгар не любит вспоминать…

Ванда. Вы говорите, она отравилась за несколько дней?

Карл. Да. Уехала из города. У них была другая дача на самом берегу моря. И там отравилась.

Фанни. Говорят, она была ненормальная.

Ванда. Эдгар никогда мне этого не рассказывал.

Карл. Как же. Мы потом долго не оставляли Эдгара одного, боялись катастрофы. Он сделался точно безумный. И ночью и днём мы охраняли его. Слава Богу, всё кончилось благополучно. (Улыбается.) Мы сохранили миру гения.

Пьёт. Наливает стакан и подаёт Фанни.

Ванда (в раздумьи). Вы слышали вторую часть его симфонии?

Карл. Нет. Маэстро держит от нас, композиторов, своё творение в тайне. Боится, что мы перехватим. (Смеётся.)

Фанни. Нам тоже принесли фиалки.

Ванда. Через несколько дней симфония будет кончена.

Фанни. Ну что за аромат из сада! Прямо очарование!

Пауза. Поют птицы.

Карл (улыбается). Концерт.

Пауза.

А, сам профессор. (Смотрит в окно.) Идёт, по обыкновению, без шляпы. Ничего перед собой не видит. Витает за облаками. Ну вот, споткнулся… (Смеётся.)

Входит Гедин. Рассеянно кладёт шляпу на стул. Несколько мгновений как будто бы никого не узнаёт.

Гедин. А, Карл, здравствуй… здравствуйте… Ты давно, да?..

Карл (с нежностью). Только что пришли. Ты, однако, устал. (С тревогой смотрит на него.) Бледный какой.

Гедин. Море сегодня шумит, как перед бурей… Совсем свинцовое.

Карл. Тебе надо развлечься: хочешь, я принесу свой новый вальс?

Гедин. Спасибо… друг мой… спасибо… Сегодня море изумительное…

Фанни. От такого сада можно и к морю не ходить.

Гедин (смотрит, как бы не понимая). Да-да, конечно…

Карл. Ты бы отдохнул.

Гедин. Ещё два дня… (Восторженно.) Ещё два дня, Карл, и труд моей жизни завершён!

Карл (полушутя). Ну да, все композиторы так думают: у них всякая новая вещь – последняя.

Гедин (строго). Я не напишу больше ни одной ноты.

Арнольд (подходит к профессору). Вы кончите симфонию через два дня?

Гедин (как будто бы сам с собой). Да-да… Ещё две ночи.

Арнольд. Вы назовёте её симфонией смерти?

Гедин (не слушая). Остался заключительный гимн…

Ванда (тихо). Я слышала вторую часть.

Арнольд (с чувством). Вы создали великое произведение, профессор.

Гедин. После этой симфонии можно сжечь всё, что я писал до сих пор.

Карл (улыбаясь). Ну, весь ты в этих словах!

Гедин (сурово). Да, да, сжечь… Всё до последнего лоскутка.

Карл. Беда с этими героями.

Гедин (торжественно). Только теперь я понял всё!

Арнольд (с энтузиазмом). Это будет первое откровение новой жизни.

Кричит кукушка.

Ванда (у окна). Сколько я проживу лет? (Считает.) Раз, два, три…

Гедин. Мне осталось, может быть, самое трудное, но оно уже звучит в моей душе.

Ванда. Я проживу три года. (Нервно смеётся.)

Арнольд. А я одиннадцать.

Карл (к Эдгару). Ты задумал нечто колоссальное.

Гедин (говорит, как бы не видя никого перед собой). Я хочу показать миру смерть. Во всём безумном её величии. Я хочу пропеть гимн вечной смерти. Её никто не знает, как я. Я слышу её страстные поцелуи. Они обжигают, как лёд. Смерть звучит во всём. Прислушайся. Листья шелестят… жужжат пчёлы… Детский смех… Везде она. В небесной синеве, в цветах, в людях, в море… Во всём, что дышит и радуется. Бездонный, безбрежный океан звуков. Прислушайся… Всё поёт вокруг нас… Каждый атом дрожит как струна. Миллионы голосов. Подымись над миром. Ты услышишь: эти голоса сольются в великую симфонию смерти. Вселенная – грандиозный оркестр, восставший из хаоса с единою вечною целью – сыграть симфонию смерти.

Карл хочет что-то сказать, Арнольд удерживает его.

(Совершенно забыв окружающих.) Раньше я слышал лишь отдельные смутные звуки. Ловил их. Искал их. Писал бессильные подделки. Вся симфония ускользала. Дразнила, манила. Звучала где-то совсем близко. Я ждал терпеливо. Ждал, изнывая от нетерпения. Когда же?! Когда же?! И вот внезапно в моей душе прозвучала Вечность. Я узнал. Я боялся верить тому, что слышу. Не разрозненные голоса, не чудовищный хаос – гармонию, законченную, как мир, услышал я… Это пели белые яблони, ночные звёзды, морской прибой… И земля и небо… Всё растворилось и стало песнью, и эта победная песнь прозвучала в моей душе. (Тихо.) Я слышал, и чудилось мне, что там, в беспредельных пространствах, эти звуки застывают неподвижно; становятся видимы для глаз… образ вечной смерти встаёт… (Приходя в себя.) Карл… Да, ты принёс свой вальс, спасибо, друг… Я действительно устал…

Карл (машет рукой). Ну, что там вальс… Эдгар, Эдгар!.. Ты гений… но не понимаю я… Вот сад цветёт. Птички поют. Где же тут симфония смерти? (В сильном волнении, не находя слов.) Благоухание… Сам говорит – детский смех… Живёт всё… ликует… Я не понимаю… Я не понимаю…

Гедин. Да-да, Карл… я знаю… знаю…

Карл (от волнения совершенно не зная, что сказать). А птички, птички, я тебя спрашиваю…

Арнольд (подходит к профессору). А потом?

Гедин (пристально смотрит на него). Это всё.

Арнольд. Человечество услышит симфонию, а потом?..

Гедин (медленно). Когда прозвучит последний гимн смерти… Она воцарится безраздельно… Она будет – всё!

Арнольд (тихо). Я понимаю.

Пауза.

Девочка (из-за окна). Фиалок не надо ли?

Ванда (нервно). Давай, давай.

Подходит к окну и берёт большой букет фиалок. Все смотрят на неё.

Гедин. Как твоё здоровье, Ванда?

Ванда. Здоровье?.. Да я и забыла… Давно всё прошло.

Гедин. У тебя цветущий вид. (Пристально смотрит на неё.)

Ванда. Ты что?

Гедин. Мне показалось, у тебя румянец.

Ванда (с нервным смехом). Не полагается?

Арнольд. Госпожа профессорша не хочет стариться.

Гедин. В самом деле?

Ванда (смеётся). Да, я ещё хочу пожить.

Гедин. Ты, может быть, по крайней мере, не откажешься поухаживать за стариком?

Ванда (молча рассматривает букет).

Гедин. Простите… я пойду работать…

Идёт к двери.

Ванда (смеётся). Эдгар, Эдгар!..

Гедин (останавливается и с удивлением смотрит на неё).

Ванда (продолжая смеяться). Держи! (Бросает ему букет.)

Букет ударяется о плечо Гедина и падает на пол.

Ванда (серьёзно). Не поймал…

Гедин молча уходит. Неловкое молчание.

Карл. Вы согласны, господин Реллинг, с профессором?

Арнольд. Ни с одним словом… Но профессор имеет право так говорить.

Карл (быстро приходя в волнение). Как это возможно?! Всюду симфония смерти. Ну, а птички, я вас спрашиваю? (Махнув рукой.) Нет, он и сам слышит жизнь. Просто это капризы, или как там…

Арнольд (подходит к окну). Для профессора этот сад – венок живых цветов над чьей-то великой могилой…

Пауза.

Фанни. Я не могу слышать без улыбки детский смех.

Слышатся звуки рояля. Длинная пауза. Музыка обрывается.

Карл. Ну, нам пора.

Фанни. Мы ещё пройдёмся по вашему очаровательному саду. (Целует Ванду.)

Карл (дружески Арнольду). Заходите к нам. Мы с Фанни поиграем в четыре руки. Наша дача на верхнем шоссе.

Арнольд. Я зайду. С удовольствием.

Все идут к двери. Снова слышатся звуки рояля.

Фанни (прощаясь у двери, смотрит на Арнольда и на Ванду улыбаясь). Ну совершенно жених и невеста!

Фанни и Карл смеются.

Оба. Прощайте. (Уходят.)

Ванда и Арнольд стоят молча. Звуки рояля слышнее.

Арнольд. Пойдёмте в сад.

Оба медленно проходят в дверь. Музыка обрывается. Сцена некоторое время пуста.

Гедин (из дальней комнаты). Ванда!.. Ванда!.. (Ближе.) Ванда! Ты где?.. (Быстро входит, крайне взволнован. С ужасом оглядывается назад, смотрит по сторонам. Кричит в сад.) Ванда!.. Где же ты!..

Ванда (из сада). Сейчас иду. (Торопливо входит в комнату. С беспокойством.) Что ты?

Гедин (с трудом подавляя волнение). Ничего… Я не мог найти папку… (Быстро берёт её за обе руки.) Ванда… когда я работаю… ты должна сидеть в моей комнате!.. Слышишь!..

Ванда (отступая, тихо, но твёрдо). Я не могу…

Действие второе

Рабочий кабинет профессора. В глубине комнаты рояль. Около него кресло с высокой спинкой. Небольшой стол, заваленный нотной бумагой и рукописями. У окна большой письменный стол. На стене старинные часы с маятником. Гедин задумчиво ходит по комнате.

Ванда (входит в кабинет). Я не помешала?

Гедин (продолжая ходить). Нет-нет, нисколько… Я не написал со вчерашнего вечера ни одной ноты.

Ванда. Ты устал, потому и не работается.

Гедин. Я похож на безумного скупца над грудой золота. (Возбуждённо.) Ты не находишь?..

Ванда (неохотно). Нет, не нахожу.

Гедин. Мне жалко расстаться со своим сокровищем. То, что написано, – то не моё.

Ванда. Ты говоришь только о своей симфонии.

Гедин (не слушая). Ещё несколько дней.

Ванда. Может быть, затворить окно? Сыро из сада.

Гедин (не отвечая). Это последняя отсрочка… Я не заметил, как прошла ночь.

Ванда. Эдгар, мне надо поговорить с тобой.

Гедин (останавливаясь). В чём дело, мой друг?

Ванда. Серьёзно поговорить.

Гедин. Ну, да… я понимаю…

Ванда. Я хотела дождаться, когда ты кончишь свою работу.

Гедин. Дождаться, когда я кончу…

Ванда. Да, потому что мне не хотелось расстраивать тебя.

Гедин (резко). Что-нибудь о любви?

Ванда (холодно). Да. О любви.

Гедин (раздражаясь). Неужели не всё ясно: я люблю тебя. Ты знаешь. Не могу же я клясться, как какой-нибудь школьник…

Ванда (с иронией). Нет, лучше говори о симфонии. Ты только тогда похож на самого себя.

Гедин. Ну, постой. Давай о любви. Ты хочешь знать, люблю ли я тебя? Да, люблю. Ты замечаешь во мне холодность? Но я не мальчишка, чтобы изливаться с утра до ночи.

Ванда. Если ты будешь говорить в таком тоне – лучше не говорить вовсе.

Гедин. Но, дорогая Ванда, я же не отказываюсь. Если ты находишь нужным…

Ванда. Ты ошибаешься. Я вовсе не хотела спрашивать тебя, любишь ты меня или нет.

Гедин. Но тогда я не понимаю…

Ванда. Я тебя достаточно спрашивала об этом. Но ты, Эдгар, ни разу не поинтересовался узнать, люблю ли я тебя по-прежнему.

Гедин (останавливается против Ванды). Я никогда не сомневался…

Ванда. Мы должны объясниться. Вчера я почувствовала, что нельзя откладывать.

Гедин. Говори. Я слушаю. (Ходит.)

Ванда. Я много думала о нашей жизни с тобой. С первого дня свадьбы. Ты работал. Уносился на вершины гор. А я всё думала. Ты не замечал меня, а я с тебя не спускала глаз. Всё, что я хочу сказать, пережито мной за эти три года нашей совместной жизни. Но ещё несколько дней тому назад я не сумела бы сказать тебе ясно и просто о своём решении.

Гедин. Что же произошло за эти несколько дней? Впрочем, я знаю.

Ванда (холодно). Что?

Гедин (желчно). Ты – молодая женщина. Я тебя ни в чём не виню. Это так понятно. Все делают то же самое.

Ванда. Выражайся яснее.

Гедин. С удовольствием. Тебе нужен молодой муж. Я старик. Я ещё жив. Остаётся завести молодого любовника.

Ванда (с холодной брезгливостью). Ты почти прав.

Гедин. И прекрасно. Я-то тут при чём? Пожалуйста!

Ванда (с изумлением). Это говорит гениальный художник…

Гедин (резко). Это говорит старый муж.

Ванда. Да, да… старый, обыкновенный слабый, злой старик.

Пауза.

Гедин (нетерпеливо). Но в чём же дело, однако?

Ванда. Когда я выходила замуж, я не обманывала тебя, Эдгар. Я жила твоим творчеством. Мне так хотелось быть около тебя. Служить тебе. Ты творил сказочную жизнь… Жизнь! вот что тянуло к тебе. Быть источником вдохновения для великого художника – может ли быть большее счастье, можно ли жить более полной, более яркой жизнью. (Грустно.) Ведь ты говорил мне, Эдгар, что я твоя муза…

Гедин (тихо). Я тоже тебя не обманывал. Ты была и есть источник моего вдохновения.

Ванда. Теперь?

Гедин (взволнованно). Да. Теперь. Я не могу и не хочу объяснять тебе этого. Я не видал, чтобы в ком-нибудь так трепетала жизнь, как в тебе. Ты часто опускаешь ресницы, потому что боишься блеска собственных глаз. На твоих щеках не бывает румянца, но твоя кровь жжёт тебя самоё… Ну да, да… теперь…

Ванда (с изумлением). Ты так говоришь… И я, я была музой твоей последней симфонии?..

Гедин (резко). Да.

Ванда. Я отказываюсь понимать тебя.

Гедин. Это совсем и не нужно. Ты хотела со мной говорить о деле.

Ванда. Ты думаешь, мне легко было жить эти три года? С каждым годом чувствовать себя всё больше и больше ненужной для тебя. Отрываться от жизни. Терять под ногами почву. Падать в какую-то старую ненужную бездну… Я умирала, задыхалась на твоих глазах – я гибла… А ты…

Гедин (в сильном волнении). Да, да, это так!

Ванда. Ты жил на пустынном острове. Среди моря звуков, слышных одному тебе. Я перестала их слышать… Меня окружила безмолвная пустота…

Гедин. Но что ты хочешь? Это так. Это должно было быть так.

Ванда (пристально смотрит на него). Ты никогда мне не говорил, что Беата отравилась за несколько дней перед тем, как у неё должен был родиться ребёнок.

Гедин (поражённый). Вот что произошло за эти дни…

Ванда. Ты никогда мне не говорил об этом.

Гедин (с силой). Она отравилась… слышишь!.. (Меняя тон.) Я всё ещё не могу понять, какое у тебя ко мне дело.

Ванда. Я слышала вторую часть твоей симфонии. Вчера ты говорил о ней. Пусть ты гений. Я ничего не понимаю. Во мне всё содрогалось от твоих слов. Пойми. Пойми… Вот ты говоришь, во мне скрытая жизнь. Она рвётся наружу. Она тянулась к тебе, Эдгар. Теперь… теперь нет у меня врага более ненавистного, чем ты. Когда ты играл, ты казался мне безобразным трупом, который протянул ко мне застывшую руку. Я едва не лишилась сознания.

Гедин (злобно). Симфония написана.

Ванда. Пусть… Но я больше не могу жить с тобой, я уйду… я буду жить…

Гедин. Живи… где хочешь… Через три дня зазвучит моя песнь…

Ванда (с ужасом смотрит на Эдгара). Я понимаю, почему Беата отравилась.

Гедин (со смехом). Наконец-то ты поняла!..

Пауза.

(Прислушиваясь). Ты не слышишь?.. Они не хотят ждать. Они зазвучат вопреки моей воле. Ещё три дня. Я хочу иметь отсрочку на три дня.

Ванда. Я завтра же уезжаю отсюда.

Гедин. Это и есть твоё дело?

Ванда (его тоном). Наконец-то ты понял.

Гедин (раздражённо). Ты хочешь устроить мне скандал.

Ванда. Всё равно.

Гедин. Но это можно было бы обставить более или менее прилично.

Ванда. Это твоё дело.

Гедин. Да, но это зависит от тебя.

Ванда. Что ты хочешь?

Гедин. Я хочу, чтобы твой отъезд не имел вида какого-то бегства.

Ванда. Ну, пусть бегство.

Гедин. Ты могла бы уехать путешествовать. К родным. Чтобы не было никаких сплетен.

Ванда. Мне всё равно.

Гедин (грубо). Мне это не всё равно. Не хватало бы ещё, чтобы ты уехала с этим молокососом… как его… Арнольд Реллинг… или как там. Я вправе требовать. Ты можешь заводить себе любовников после.

Ванда (с презрительной иронией). Великий композитор!

Гедин. Старый муж, от которого бежит молодая жена.

Ванда. Который через три дня окончит величайшее произведение.

Пауза.

Гедин (тихо, устало). Можешь ехать… как тебе угодно.

Ванда хочет уходить. Дверь отворяется, входят Карл, Фанни и Арнольд.

Карл. Наконец-то мы вас разыскали.

Фанни (подаёт Ванде букет фиалок). Принесли, когда уж мы собрались идти к вам.

Ванда (целуется). Спасибо. Это мои любимые цветы.

Карл (подаёт свёрток Гедину). Прими, великий друг, от моей вечно юной музы.

Гедин. Благодарю. Ты должен сыграть.

Ванда. Непременно.

Фанни. А молодёжь потанцует.

Карл. Эти звуки навеяны вашим садом. Белыми цветочками. Весенним щебетаньем птичек.

Арнольд (к Ванде). Вы были правы: сад почти отцвёл.

Ванда. Даже скорей, чем я думала.

Фанни. А вы всё расцветаете и расцветаете. Ну положительно на глазах.

Карл. Морской воздух! Мы с Эдгаром и то молодеем.

Хочет убрать со стула папку с нотами.

Ванда. Я уберу. (Берёт и перекладывает её на диван.) Ну, господин Виндиг, теперь извольте сыграть ваш вальс.

Карл (улыбаясь). С условием.

Ванда (смеётся). Нет, нет!

Фанни. С условием, с условием.

Ванда. Не могу же я одна.

Арнольд. Я плохо танцую.

Карл. Эх вы, молодёжь! А мы-то в ваши годы как жили! (Садится за рояль.)

Карл (несколько смущаясь). Вечер. Весь сад в цвету. По аллее задумчиво идёт молодая девушка. В белом. Рядом с ней юноша. Они без слов понимают друг друга. Им кажется, что всё поёт вокруг них.

Пауза. Гедин сидит в кресле у окна. Ванда на диване. Фанни около мужа. Арнольд стоит в противоположном конце комнаты. Карл играет вальс.

Арнольд (подходит к Ванде). Вы сегодня обещали…

Ванда. Я знаю.

Арнольд. Я должен сказать вам…

Ванда (смеётся).

Арнольд. Вы смеётесь…

Ванда (продолжая смеяться). Говорите, говорите… Я так счастлива. Как никогда. Это первый день моей молодости.

Смотрят друг на друга.

Арнольд. Вы сегодня особенная…

Ванда. «Как цветущая яблоня»? (Смеётся.)

Арнольд. Нет. Яблоня неподвижна. Вы, как гордая птица, взмахнули крыльями…

Ванда. И не лечу…

Арнольд. Но вот-вот и взовьётся навстречу ветру.

Ванда (смеётся).

Арнольд. Почему вы смеётесь?

Ванда. Говорите. Не обращайте на это внимания. Я не могу сдержаться. В меня вселился бес.

Арнольд. Какие у вас глаза. Я не знаю, какого цвета ваши глаза… Они переливаются… горят и гаснут…

Ванда (смеётся).

Арнольд. Вы фея жизни… В вас воплотилась вся роскошь и земли и неба…

Ванда (смеётся).

Арнольд. Смейтесь… смейтесь… Я люблю ваш смех. Ваши губы вздрагивают, как цветы от поцелуев горячего ветра… Вы торжествующая жизнь… Вы задыхаетесь здесь. Кровь ваша и жжёт, и томит вас… Вы улетите на волю.

Ванда (смеётся громче). Ещё. Я хочу вас слушать.

Арнольд. Я люблю вас. Давно. С первого дня. Люблю как мечту, как безумную грёзу о новой жизни. Я слышу трепет вашего тела. Тяжёлые косы сейчас упадут с вашей головы и рассыплются по плечам. Я хочу рыдать у ваших ног… Всё перед вами падёт ниц, как перед властной царицей. Ваша красота победит всё.

Ванда. Говорите… Я должна слышать.

Арнольд. Я смутно чувствовал всю красоту жизни. Она, как сон, носилась передо мной туманным призраком. Вы воплотили мечту. Пришли из другого мира. С радостной вестью о новой жизни…

Ванда. Скрытая жизнь… да, да?.. (Смеётся.)

Арнольд. Красавица… Ну, смейся… Что же ты не смеёшься? Твои губы вздрагивают, как цветок… Ты взовьёшься, как вольная птица… Я поднимусь за тобой… к новой, победной жизни!..

Ванда. И нас не коснутся там звуки страшной симфонии.

Арнольд. Мы будем слышать одну симфонию жизни. (Пауза.) Ты сегодня в белом…

Ванда (смеётся).

Арнольд. Как вчера… Но за этот день пролетела вечность…

Ванда. Начнётся ли когда-нибудь новая жизнь?

Арнольд. Она началась.

Ванда (смеётся). Теперь ты знаешь.

Арнольд (хочет взять её за руку).

Ванда. Подожди. Потом.

Арнольд. Мне больно смотреть на тебя, как на ясное, голубое небо. Слышу, как кровь струится в твоём теле… Оно моё… Я знаю…

Ванда (смеётся).

Арнольд. От твоего смеха кружится голова… Я перестаю владеть собой…

Ванда. Хочешь танцевать?..

Арнольд (в полузабытьи). Я унесу тебя на высочайшую гору…

Ванда смеётся всё громче и громче. Они встают. Арнольд обнимает её за талию и ждёт, чтобы начать танцевать в такт. Фанни хлопает в ладоши. Карл улыбается и повторяет вальс со средины. Они делают несколько туров вальса. Арнольд бережно опускает Ванду на прежнее место. Она тяжело дышит и держится рукою за сердце.

Ванда. Устала… Всё кругом движется… Так странно…

Арнольд. Давно не танцевали. (Восторженно смотрит на неё. Быстро поворачивается, идёт к Фанни и приглашает её.)

Фанни. Ах, что вы, что вы!..

Арнольд (возбуждённо). Один тур, госпожа Виндиг, один тур.

Фанни. Нет, нет… Ну вот, что вы…

Арнольд. Ради всего святого, один тур! Я не отойду от вас.

Фанни (с видимым удовольствием). Ну, только один тур. Умоляю, не больше.

Ванда смеётся громко, не сдерживаясь. Карл сияет от удовольствия. Гедин погружён в свои мысли. Арнольд и Фанни делают один тур.

Арнольд (опускает её на кресло). Вы танцуете, как молодая девушка.

Фанни. О, в наше время умели танцевать.

Музыка обрывается. Карл встаёт и, сияющий, оглядывает всех.

Ванда (подходит к Карлу). Вы поэт… настоящий поэт…

Арнольд. Вы назвали вальс «Белыми цветочками»… Это очень хорошее название: звуки носятся, точно хоровод белых цветов.

Карл (сияя). Молодость, молодость – вот что главное. Мы умели веселиться.

Гедин. Мне вспомнился твой «Вечерний романс». Помнишь?

Карл (с умилением). Да, да… Разве можно забыть это. (К Ванде.) Мне было тогда двадцать три года, дорогая госпожа Гедин, – двадцать три года! Может быть, вы поверите, что мне было когда-нибудь двадцать три года? (Смеётся.)

Ванда тоже смеётся. Берёт его под руку. Оба идут по комнате.

Я был влюблён тогда во всех вообще и ни в кого в частности. Только что начинал писать романсы. Они звучали в моих ушах, как влюблённые голоса. И днём и ночью. Вот однажды поехали мы всей компанией на лодках по морю. Пели, хохотали как сумасшедшие. Перевлюблялись, разумеется. Так что разобрать даже нельзя было, кто в кого. Эдгара с нами не было. Он сидел у себя на пятом этаже в маленькой комнатке и замышлял свои великие создания.

Высадились мы на берег и почему-то все разом о нём вспомнили. Притихли на минуту: Эдгар и тогда был нашей гордостью. Вдруг кто-то предложил: пойдёмте к нему. Веселье поднялось, шум. К нему! К нему! Прибежали как угорелые. Человек пятнадцать. Насилу втиснулись в комнату. Я и говорю Эдгару: «Хочешь, расскажу про нашу поездку?» Расскажи, говорит. Сел я за рояль и сыграл экспромтом свой «Вечерний романс»… Это было ровно тридцать лет тому назад. (Смеётся.)

Гедин (задушевным тоном). Тогда был и Освальд…

Карл. Да. Милый, бедный Освальд, где-то он теперь?!

Гедин. Мне говорили, он умер.

Фанни. Он разошёлся с женой.

Карл. Да. И она тогда была с нами. Ты помнишь её, Эдгар?

Гедин. Помню. Она почему-то без смеха не могла меня видеть.

Карл (улыбаясь). Да-да. Но она тебя боялась, вот что удивительно. Едва-едва войти решится. А войдёт – хохочет. Красавица была. Весёлая. Чего-чего, бывало, не придумает. Один раз она всё же и тебя заставила потанцевать.

Гедин (со слабой улыбкой). Да. На твоей свадьбе. Это был единственный случай в моей жизни.

Фанни. Карл сыграл им вальс.

Карл (к Ванде). Все встали со своих мест. Окружили их кольцом. И они при общих аплодисментах прошлись несколько туров. Эдгар так разошёлся, что даже поцеловал у неё руку. (Смеётся.)

Гедин. Это было двадцать семь лет тому назад.

Пауза.

Фанни. Смотрите вы на нас, молодые люди, и не верите, что это когда-нибудь было. (Смеётся.) Было. Всё было. И Карл под моими окнами однажды серенаду пел.

Карл (смеётся). Меня собака чуть не укусила тогда.

Фанни. А я была тоненькая, стройная барышня. И носила длинную-длинную косу. Пройдёт тридцать лет, и вам тоже не поверят, как вы сегодня танцевали вальс. (Смеётся.)

Арнольд (серьёзно). Поверят.

Карл. Молодость, молодость, друг мой. Это хорошо, что вы верите в молодость. Изживайте её. Пейте до дна. Она больше не повторится.

Ванда. Вы сегодня должны ещё раз сыграть вальс. Непременно.

Карл. С тем, чтобы вы танцевали.

Ванда. Я буду. Сколько хотите.

Гедин (встаёт). Мне пора гулять.

Карл. Ты аккуратен, как солнце.

Фанни. Это необходимо для великих людей.

Гедин (ласково к Карлу и Фанни). Хотите пройтись со мною к морю?

Карл. Великолепно. Мы давно уж не были у большого камня.

Фанни. Будем вспоминать нашу молодость. (К Арнольду и Ванде.) А вы?

Арнольд. Нам остаётся мечтать о старости.

Смеются.

Карл. Придём и устроим бал.

Уходят. Пауза. Арнольд подходит к Ванде, молча берёт её руки и целует. Ванда тихо смеётся. Быстрым движением подымает ему голову и целует в губы.

Ванда (освобождаясь от него). Ну, постой… Арнольд…

Арнольд. Это не сон!.. Ванда… это не сон…

Ванда. Постой… Как это всё случилось… (Смеётся.) Какие мы с тобой сумасшедшие…

Арнольд. Мне кажется… я слышу какие-то звуки.

Ванда. Постой. У нас так мало времени. Мы должны всё решить. Я сказала Эдгару, что уезжаю. Мы должны уехать как можно скорей.

Арнольд. Ты и дня больше не должна прожить в этом проклятом доме.

Ванда. Милый, милый!.. Как я тебе верю…

Арнольд. Ванда, до нас никто не знал такого счастья. Мы первые вступили с тобой в обетованную землю.

Ванда. Навсегда… Арнольд, навсегда!.. Должна же когда-нибудь победить жизнь…

Арнольд. В обетованной земле счастье должно быть вечным.

Ванда. Ну, скажи мне…

Арнольд. Наша любовь восстала перед страшным лицом смерти. Она вырвалась из холодных рук чудовищной музыки Эдгара. Теперь никто никогда не сможет задушить её.

Ванда. Посмотри на меня. (Смеётся.) Веришь?

Арнольд. Верю… Больше – я знаю.

Ванда. У тебя лицо проповедника.

Арнольд. Проповедника?

Ванда (серьёзно). Да. В твоём лице есть что-то… что напоминает лицо отшельника, аскета… Только это где-то очень глубоко… Ты не думай. Я часто внимательно тебя рассматривала.

Арнольд (тихо целует ей рук у). И что же ты видала?

Ванда. Иногда на твоё лицо набегает тень. И ты делаешься совсем другой человек. Глаза потухают. Делаются такие тёмные. Щёки бледнеют. Вваливаются. (Меняя тон.) У тебя больше никогда не должно быть другого лица.

Арнольд. Да… я понимаю, о чём ты говоришь…

Пауза.

Ванда. Как всё быстро… быстро… Дух захватывает. Обними меня… Возьми к себе… Когда я сказала Эдгару, что уйду… Я не думала о тебе – и всё-таки знала, что это будет так…

Арнольд. Я шёл сюда, как в заколдованный замок. Мне казалось, что я рыцарь, а ты похищенная принцесса.

Ванда. Меня давят наши комнаты.

Арнольд. Они давят тебя, как стены тюрьмы.

Ванда. Если бы ты видел, какое у Эдгара иногда за работой бывает лицо. Он точно к чему-то прислушивается. И вдруг улыбнётся. Я не могу без дрожи видеть его улыбку.

Арнольд (обнимает её). Смерть уносит только мёртвых. Она не осмелится приблизиться к нам.

Ванда. Я не боюсь смерти. Сейчас я готова на смерть.

Арнольд. Победа сияет в глазах твоих.

Ванда (с внезапной силой). Если бы умереть сейчас.

Арнольд. Жизнь бессмертна, Ванда. А ты – сама жизнь.

Ванда (серьёзно). Любишь?

Арнольд (целует её руки, лицо, глаза, волосы).

Ванда. Любишь… скажи… скажи…

Арнольд. Я всегда любил тебя. И когда не знал, всегда любил.

Ванда. Каждому слову в ответ что-то звучит в моей душе.

Арнольд. Я тосковал о тебе. Звал во сне тебя. Я знал, что ты придёшь…

Ванда. Постой. Нам надо всё решить. Мы забыли.

Арнольд. Я унесу тебя на неведомый миру остров. Мы выстроим с тобой высокий, неприступный замок. Мы увидим жизнь такою, как она есть. Мы увидим её вечное стремление в беспредельную высь. Мы увидим её усыпанной драгоценными камнями. Пусть Эдгар поёт свой страшный гимн. Ванда, мы победим. Наш замок гордо возвысится до небес. Солнце засияет над нами новыми лучами. Мы услышим симфонию вечной жизни. Она звучит в наших сердцах, рвётся на вольный простор. Не хочет ждать ни минуты… Пойди ко мне… сюда… ближе. Я хочу слышать, как бьётся твоё сердце.

Ванда (прижимаясь к нему). Как во сне… Стены упали… Ты видишь… Жизнь подымает и несёт нас…

Арнольд. Огнём загорается голубая даль…

Ванда. Вечной победой сияет…

Арнольд. Ты фея жизни… Красота победит… Опять слышатся звуки…

Ванда (восторженно). Я знала, я знала!..

Отворяется дверь, входят Карл и Фанни.

Карл. Вот и мы… изгнанники.

Ванда. Где же Эдгар?

Фанни. Он велел нам идти домой.

Карл. Беда с этими великими людьми.

Фанни. Всю дорогу вспоминали прошлое. Он был такой разговорчивый. Я давно его таким не видала.

Карл. А как пришли к морю, встал и задумался. Я, чтобы развлечь его, говорю: «Давай, Эдгар, как в старые годы, кидать в море камни. Кто дальше забросит». Да, говорит, хорошо – это он всегда так начинает; только, говорит, лучше иди домой: мне надо побыть одному. (Смеётся.) Беда с этими гениями, ей-богу! Вот и пришлось идти восвояси.

Ванда (возбуждённо). Давайте веселиться, коли так.

Карл (сияя). Вот это я понимаю.

Арнольд. Вальс! Вальс!

Карл. Эх, кавалера одного не хватает.

Фанни. Ну, ну, играй.

Карл. Ты бы хоть со стулом.

Ванда. Только, голубчик, пожалуйста, скорей, как можно скорей.

Арнольд. Чтобы закружиться, как вихрь! (Убирает стулья.) Долой все препятствия.

Карл. Ну уж постойте! Накажу я вас: всё поскорей да поскорей…

Садится и начинает играть очень быстро.

Ванда (смеётся). Нет, это слишком.

Карл. Вот она, молодость-то!

Играет вальс обыкновенным темпом. Ванда и Арнольд танцуют. Стук в дверь. Они не слышат и продолжают танцевать. Стук сильнее. Слышен голос: «Можно войти?» Карл перестаёт играть, Арнольд и Ванда останавливаются в позе танцующих.

Ванда. Кто там?

Дверь отворяется, входят два мальчика в летних костюмах.

Мальчик (взволнованно). Мы ловили рыбу… Около большого камня… Профессор стоял. И потом вдруг пошатнулся и упал… Ему дурно сделалось…