Текст книги "50 знаменитых загадок истории Украины"

Загадка коллекции Ильина

Страсти вокруг так называемой «коллекции Ильина», насколько легендарной, настолько и уникальной, не утихают до сих пор. Журналисты в последнее время называют ее не иначе, как «проклятой» или же «нечистой». Вот уже более десяти лет не утихают споры вокруг этой коллекции. Спорщики ломают копья по двум основным пунктам. Первый – откуда у скромного электрика полный чердак уникальных произведений искусства. Второй – действительно ли находка, которая, на первый взгляд, выглядит обычным хламом, тянет на 40 миллиардов долларов и может быть приравнена к стоимости 8 тонн золота.

Итак, с чего же все началось?

В октябре 1993 года в Кировограде тихо скончался некто Александр Борисович Ильин. Жил он, говорят, скромно, работал электриком. Смерть этого человека осталась для широкой публики почти незамеченной. Скромные похороны вполне соответствовали скромному образу жизни, который вел работник кировоградского треста столовых. Кстати, в последний путь его провожали без традиционного поминального обеда. Поговаивают, сам он и его близкие жили бедно. Учитывая, что в первые годы независимости Украина пребывала в кризисе и нищете, неудивительно, что многие хоронили усопших без традиционных для такого случая широких поминок.

Однако для кировоградских коллекционеров, краеведов, искусствоведов, сотрудников музеев и картинной галереи это была тяжелая утрата. Хотя бы потому, что Ильин слыл реставратором и переплетчиком высочайшего класса. Но была еще одна сторона его деятельности, о которой он не распространялся и которую не афишировал, – простой электрик великолепно разбирался в искусстве и время от времени консультировал по этому вопросу заинтересованных людей.

Когда очень скромные похороны прошли и близкие начали обследовать дом на предмет оценки оставленного имущества, то на чердаке обнаружили завал из покрытых паутиной и пылью вещей. Начали разбирать – и ахнули: сплошь старина. На чердаке ветхого дома на окраине Кировограда, в котором проживал незаметный и малообеспеченный электрик, было обнаружено столько произведений искусства, сколько нет в фондах Кировоградского областного музея и областной библиотеки. Где, между прочим, находится одна из наиболее полных коллекций уникальных книжных раритетов во всей Украине.

Александр Борисович Ильин и его коллекция стали на некоторое время темой номер один в региональных и столичных СМИ. Неоднократно возвращалась к истории с коллекцией всеукраинская газета «День». Писала о нем даже московская «Комсомольская правда». Тогда-то и обрушился на ошеломленную публику шквал информации, достоверность которой было невозможно оценить ни тогда, ни сегодня. В частности, пошел слух, что один из раритетов коллекции Ильина уже сейчас на крупнейшем аукционе мира. Якобы стоимость его коллекции оценивается в 40 миллиардов долларов США, хотя на самом деле, разумеется, такая коллекция является бесценной.

Следует учитывать, что эти события происходили в полуголодное и трудное время, когда самые маленькие зарплаты исчислялись миллионами купонов и при этом не всегда выплачивались. Почти каждый украинец был полунищим миллионером. Неудивительно, что обнародованная цифра предполагаемой стоимости доселе неизвестной коллекции Ильина будоражила воображение журналистов и кружила голову обывателям. Сумма в 40 миллиардов долларов в десять раз превышала сумму внешнего долга Украины. Если бы (теоретически) эту коллекцию удалось продать, то каждый взрослый гражданин нашей страны мог получить на руки чуть больше одной тысячи долларов США. Многие украинцы в то время не знали, как выглядит стодолларовая купюра. И если эта сумма была пределом желаний и кружила голову, что тогда говорить о цифре 40 миллиардов.

«Хотя названная сумма и завышена, но все равно речь идет о миллиардах долларов. Одного серебра здесь больше 200 кг. Заметьте, не серебряного лома, слитков или даже монет – 200 кг изделий самых известных ювелирных фирм второй половины XIX и начала XX века: Фаберже, Коллинза, Хлебникова, Алексеева», – писала в 1994 году газета «Киевские ведомости».

Описью имущества занимались десять судебных исполнителей. Более пятисот мешков с раритетами вывозили на нескольких грузовиках, и длилось это не один день. Все, кто разбирал коллекцию, работали в респираторах. Каждый предмет покрывала грязь в палец толщиной. Многие специалисты, разбиравшие завалы раритетов, едва не нажили себе астму: дыхательные пути постоянно забивались, люди чихали и кашляли.

Вот как об Александре Ильине вспоминал Павел Босый, в 1993–1994 годах руководивший Кировоградский областным краеведческим музеем: «Факт, что Ильин коллекционировал раритеты, действительно был известен достаточно узкому кругу людей. Но особой тайны из того, чем он занимается, электрик не делал. Просто его увлечение в принципе проходило мимо внимания общественности. Мир коллекционеров достаточно специфичен, и в этом мире Ильина знали. Хотя об истинном объеме собранной им коллекции действительно не знал никто. Мой коллега Владимир Босько, имевший, как и все мы, отдаленное представление о коллекции, разделил всех “посвященных” на “подгрушников” и “запорожцев”. “Подгрушники” – те, кто сидел во дворе под грушей, а “запорожцы” – те, кого Ильин допускал за порог дома.

Для тех, кого Ильин допускал во двор, он иногда выносил из дому и показывал некий предмет своей коллекции. Но было несколько “запорожцев”, толком не знаю, сколько их было, может быть, человек пять, которых иногда допускал Александр Борисович до кухни и что-нибудь выносил им туда. Но в принципе полноценного представления о коллекции не было ни у кого. Кто-то видел одну книгу, кто-то – другую, кто-то видел какой-нибудь орден».

В советские времена Александра Ильина обокрали лишь единожды. Милиция нашла воров удивительно быстро. У преступников изъяли иконы и старинные золотые украшения. Ильин иконы забрал, а от золота отказался. Заявил: «Не мое».

Завещания Александр Ильин не оставил. Но не было и многого другого: описи коллекции, ее систематизации, никто точно даже не знал, что в нее входило. Почему Ильин не оставил описи и завещания? Возможно, не хотел, чтобы все это вообще кому-либо досталось. Местные искусствоведы иронически отмечали, что, возможно, он собирался жить вечно, иначе чем объяснить, что коллекция не досталась даже родственникам покойного. Хотя многие сходятся в едином мнении: при жизни Ильин не хотел, чтобы после смерти его собрание стало музейным собранием и достоянием широкой общественности. А может быть, он решил оставить нам свою коллекцию как огромную загадку?

Как отмечает Павел Босый, коллекция Ильина представляла собой собрание разрозненных несистематизированных предметов. Хранились все эти сокровища в невероятно жутких условиях. Например, у него был сундучок с самыми дорогими, видимо, его сердцу книгами, на котором он сидел и даже спал. Но книги в нем были покрыты плесенью.

Те, кто общался с загадочным электриком, припоминают, что иногда он сам забывал, что у него было, или не мог найти. Бывало, просил привезти какую-то редкую книгу из другого города. А потом, когда книги уже были описаны комиссией, стало ясно, что экземпляр такой книги уже был. Его хранение коллекции не имело ничего общего ни с музейным, ни с библиотечным, ни с архивным хранением. В центре дома была комната площадью четыре на четыре метра, без окон – только двери со всех сторон. В нее никто не мог войти: она была очень плотно забита книгами от пола до потолка. Кроме того, был еще флигель с чердаком. У тех, кто был знаком с Александром Ильиным, создалось впечатление, что у покойного был интерес скорее собственно к процессу собирательства, нежели к тому, чтобы потом наслаждаться этими вещами. У него, безусловно, были какие-то дорогие ему вещи. Но некоторые предметы просто лежали штабелями. Многие из них находились в очень плохом состоянии. Несколько икон и картин вернулись в краеведческий музей из реставрации только через несколько лет.

Что же прятал у себя в доме и на чердаке электрик Ильин?

При детальном изучении его коллекции было найдено несколько тысяч книг, изданных в период с XVI по XX век. Среди них – «Византийские эмали из собрания Звенигородского» – книга, которая считается одной из вершин полиграфического мастерства. Было издано всего шестьсот экземпляров этой книги, большинство из которых утеряно. Ее обложка изготовлена из шагреневой кожи, тисненой червонным золотом. Даже закладка расшита золотом и серебром. Еще одна жемчужина коллекции – четыре тома «Царской и императорской охоты на Руси», иллюстрированные Репиным, Суриковым, Васнецовым.

Кроме того, в коллекции кировоградского электрика – книги Ивана Федорова, комплект Евангелий начиная с XVI века, рукописи Пушкина, Лермонтова, Гоголя, прижизненные издания Грушевского и Винниченко. За их хранение, между прочим, в советские времена можно было и срок получить. Есть даже горы пергаментных свитков и кусочек папируса. Завотделом редкостных книг кировоградской областной библиотеки Александр Чуднов сказал по этому поводу журналистам: «Высший пилотаж коллекционирования! Есть книги с печатями разных библиотек, а также – с экслибрисом семьи Михалковых. Тех самых, где Сергей Михалков – известный писатель, а Никита и Андрон – известные кинорежиссеры. Есть Евангелие, подаренное городу императрицей Елизаветой Петровной (старинное название Кировограда – Елизаветград). Многие экспонаты при загадочных обстоятельствах пропали из городских музеев много лет тому назад».

Из других находок нужно отметить большое количество серебряных крестов, икон в серебряных оправах с драгоценными камнями. Среди них – икона XVI века «Богоматерь-Одигитрия» в оправе с жемчужинами, серебряный ковш украинского мастера XVIII века Ивана Равича, который работал только для церкви, а также уникальный «ковш Мазепы», ставший поистине легендой в среде любителей древности.

Самое ценное живописное полотно – портрет Екатерины II в гетманском одеянии работы неизвестного художника. Ну и, конечно же, много старинной мебели. Преимущественно – XVIII века. Она попорчена «жучком», потому требовала реставрации. Впрочем, как и все наследство Ильина.

На второй день работы комиссии в усадьбе, в мусорной куче, было обнаружено серебро. Речь идет о серебряных изделиях, сделанных великими мастерами, и их ценность уже далеко не соизмерима с ценой серебряного лома. Например, серебряная кружечка работы упомянутого выше украинского мастера Ивана Равича скромно стояла на шкафу среди каких-то мелких, совершенно не ценных безделушек. Кстати, родственники, которые присутствовали при описи «клада» и старались по возможности припрятать тот или иной предмет старины, и эту кружечку обозвали «сувениром». Но музейные работники строго следили за всем происходящим, кружку отобрали и описали очень просто: «Кружка в барочном стиле белого металла». В ней не сразу опознали произведение искусства. Лишь когда приехала из Клева Жанна Арустамян, сотрудник музея исторических ценностей, она посмотрела на кружку и ахнула: на ней стояло клеймо великого украинского ювелира начала XVIII века Ивана Равича.

Музейщикам к тому времени уже была известна небольшая кружка, которую изготовил Равич, – она сейчас хранится в Чернигове, в историческом музее. А эта оказалась гораздо большего размера, более сложной художественной работы и очень выразительной формы. По мнению экспертов, этот предмет может считаться чуть ли не самой ценной вещью из предметной, не книжной части коллекции Ильина, которая находится в настоящий момент в государственной собственности. Кстати, кое-кто предположил, что кружка могла принадлежать Петру I. На корпусе – круг, увенчанный так называемой «старой царской» геральдической короной. Эту эмблему использовали преимущественно до 1721 года, когда Петр провозгласил себя императором. А монограмма «ВС/ПЛ» (либо «ВС/ПА») может означать «Великий самодержец Петр Алексеевич». Этого доказать не удалось. Но, тем не менее, доказано, что кружку делал великий ювелир.

В этом же доме, где хранилась бесценная коллекция, жили племянники Александра Ильина. В их комнату во время проведения описи коллекции никто даже не зашел. Комиссия работала только в тех помещениях, где они разрешили. Не всегда можно было абсолютно точно установить, что принадлежало племянникам, а что – Ильину. Например, в доме находилась коллекция оружия. Но многие из тех, кто был знаком с коллекционером, прекрасно знали и то, что он оружия терпеть не может. В то же время племянник собирал оружие и у него было соответствующее разрешение. Естественно, никто эту коллекцию оружия и пальцем не тронул.

Все вещи запечатывались в мешки – под печатью судебных исполнителей, описывалось все, что помещалось в мешки, сами эти мешки, а также указывалось их количество. Все собранное в доме вначале поступило в государственный архив. Затем вывезенные предметы музейного значения поступили на хранение в областной краеведческий музей, а библиотека Ильина – книги, манускрипты, документы – в областную библиотеку имени Чижевского. Естественно, вместе с ведомостями и описями. Со всем этим имуществом работали специальные рабочие группы, которые включали в себя судебных исполнителей и экспертов – музейных работников и сотрудников библиотек.

До нынешнего времени остается загадкой, каким образом все это «добро» попадало на чердак обычного скромного электрика. Старинные картины, серебряные ковши и иконы на улице не валяются. В том, что ранее эти вещи хранились в каких-то других коллекциях, никто из специалистов не сомневается.

Личность самого Ильина тоже покрыта ореолом таинственности. По одним слухам, он слыл превосходным реставратором. Денег за работу не брал – заказчики расплачивались с ним ценными подарками. По другим, неподтвержденным данным, священники из окрестных церквей сносили Ильину на хранение драгоценные иконы и прочую утварь во времена, когда храмы закрывали по распоряжению властей.

Ходила даже легенда, что Ильин смог собрать первооснову коллекции, будучи комендантом Ленинграда во время войны. Но, во-первых, он никогда не был комендантом, во-вторых, он не был в Ленинграде. Хотя во время войны очень много предметов из музеев и библиотек действительно могло попасть в частные руки.

Еще по одной версии, коллекция Ильина собиралась тремя поколениями. Ее первый, образно говоря, слой составили фамильные ценности Римских-Корсаковых, которые смогла сберечь мать Ильина, происходившая из этого древнего дворянского рода. Второй слой – предметы, собранные отцом Александра Ильина и вывезенные после войны из Германии его дядей. Третий слой – собранное самим Александром Борисовичем и, возможно, частично его племянником, тоже коллекционером. Фундаментальную часть коллекции могли составлять ценности из дворянских усадеб вокруг Рыбинска, изъятые в 1918 году во время антоновского мятежа, в подавлении которого якобы принимал участие и отец Александра Ильина. По некоторым данным, тогда же была разграблена и усадьба Михалковых – предков известнейшего сегодня кинорежиссера Никиты Михалкова. Эта версия налагала на коллекцию Ильина некий кровавый отпечаток и порождала легенду о лежащем на ней проклятии.

Говорили также, что Ильин был известен в Кировограде как коллекционер-миллионер, которого охранял КГБ. Это объясняется тем, что коллекционеров такого масштаба действительно было немного. И создавалось впечатление, что власти его не трогали, а в какой-то мере даже, может быть, берегли. Якобы «органы» сумели сохранить имущество, конфискованное после революции в богатейших имениях землевладельцев и негоциантов юга Украины. Золото и драгоценности чекисты отправляли в распоряжение центральных властей, а антиквариат складировали в специальных фондах на местах, десятилетие за десятилетием преумножая добытое. К составлению таких фондов привлекали опытных специалистов, чем объясняется уникально разносторонний и качественный состав коллекции. Вряд ли удастся разыскать «золото партии», но не исключено, что в Кировограде найдено кое-что из «антиквариата ЧК».

Хотя, по предположению некоторых исследователей, могло быть и другое «заступничество» – со стороны церкви. Ильин реставрировал книги, иконы для церквей, на отреставрированных им Евангелиях служил патриарх.

Не трогал его и уголовный мир. Есть сведения, что Александр Борисович устроил у себя на чердаке склад и перевалочную базу для краденых музейных ценностей. А ценности эти тайком несли к нему директора музеев, наживаясь на экспонатах. Говорят даже, что Ильин стерег своеобразный воровской «общак». Впрочем, этот слух, пожалуй, самый невероятный. За свою более чем тридцатилетнюю жизнь в Кировограде электрик Ильин ни разу не вступил в конфликт с законом.

По мнению Павла Босого, в шестидесятые годы прошлого века в нашей стране было такое время, когда многие предметы старины выбрасывались «за ненадобностью» – их можно было и на свалке найти. Люди получали квартиры – выбрасывали старую мебель, и ее Ильин тоже собирал. Он ходил по стареньким бабушкам, что-нибудь выпрашивал, обменивал – это то, что он не скрывал.

Но многое, связанное с ним, оставалось загадкой. И это касается не только происхождения коллекции, но и биографии самого Александра Ильина. Даже дата его рождения в разных документах разная. Сведения о родителях скудны и противоречивы. Отец – революционный пролетарий, выбившийся в начальники Рыбинского масложиркомбината. Мать – дворянка из рода Римских-Корсаковых. Московский студент и роковой красавец Саша Ильин был в свое время арестован за грабеж, по приговору суда получил три года, но на свободу он вышел через четыре месяца.

Когда началась Великая Отечественая война, Ильину исполнилось 20 лет. Он был здоров и годен к строевой службе, но на фронт почему-то не попал. Чем он занимался – неизвестно. В 1943 году из Москвы ему прислали документ с предложением восстановиться на учебу в институте. Но он почему-то отказался, а после войны достаточно странно поменял место жительства на украинский Кировоград. Интересно, что в трудовой книжке Александра Ильина с 1946 по 1960 год значится пробел. То есть полтора десятка лет он нигде не числился и не работал. И это в то время, когда в уголовном кодексе существовала статья «за тунеядство».

Сохранились его фотографии, где он изображен вместе со служителями Клево-Печерской лавры. По одной из версий, он в то время мог быть монахом или послушником в лавре. А потом лавру закрыли и библиотеку при ней – тоже. Однако это не значит, что фонды ушли в никуда. Конечно, большая часть сокровищ монастырей и церквей уходила в государственные фонды. Но, возможно, не все. Не исключено, что многие предметы из Клево-Печерской лавры попали в коллекцию Александра Ильина.

Вскоре после смерти коллекционера произошла достаточно странная история. В кировоградском магазине «Букинист» в продаже появилась книга из коллекции Ильина. Это удалось доказать, потому что в областной библиотеке, в отделе редкой книги, находилась ксерокопия этой книги – Александр Борисович в свое время разрешил ее скопировать. Книга имела карандашные надписи на полях, это и позволило идентифицировать ее как книгу из коллекции Ильина. Этот факт стал доказательством того, что вещь, принадлежавшая умершему, пошла в продажу до истечения установленных законом шести месяцев со дня смерти. Одновременно по Кировограду пошли слухи о вывозе уже принятых на хранение раритетов из этой коллекции за границу и для «верноподданнейшего дарения» первым лицам государства.

Тогда было написано письмо, адресованное представителю президента Украины в Кировоградской области Н. Сухомлину и председателю областного совета народных депутатов В. Долиняку. Подписали его тогдашний директор областной библиотеки Лидия Демегценко и Павел Босой. В письме выражалось опасение, что коллекция Ильина – национальное достояние неведомой на тот момент ценности – может разойтись по частным рукам и содержалась просьба сделать все возможное, чтобы это сокровище осталось в Кировограде. Представитель президента (так тогда именовали губернаторов) дал поручение управлению юстиции облгосадминистрации, после этого, соответственно, было судебное решение и судебные исполнители арестовали коллекцию. Таким образом собрание Александра Ильина удалось сохранить.

Кем же на самом деле был Александр Ильин? Коллекционером, благодаря которому были сохранены уникальные предметы старины, или скупщиком и укрывателем краденого? И откуда у него появились сокровища, стоимость которых оценивается миллиардами долларов? Предположений и домыслов на этот счет существует предостаточно. Но будут ли когда-нибудь получены однозначные ответы на эти вопросы? Думается, вряд ли. Александр Ильин умер, не оставив ни завещания, ни каких· либо документов или записей по поводу своей коллекции. Так что тайна его уникального собрания скорее всего так и останется не разгаданной.