Текст книги "50 знаменитых загадок истории Украины"

Как видим, масоны в мире, в том числе и в современной Украине, своей деятельности не прекращают. С ними не смогли совладать ни церковь, ни официальные власти, ни борцы с тайными организациями и всяческими вымышленными «заговорами». Более того – масоны не потеряли своего таинственного шарма и продолжают будоражить умы общественности. Одни масонов боятся, другие стараются попасть в их братство, третьи же просто молча работают в масонских ложах, совершенствуясь сами и постигая суть человека и Бытия, а также пытаясь усовершенствовать мир, в котором они живут.

А украинским «профанам» (так масоны называют непосвященных) остается только гадать, что же изображено на пятисотгривневой купюре: символ масонов – глаз в треугольнике и в круге – лучезарная дельта, или, как ее еще называют, всевидящее око, либо же это авторский рисунок Григория Сковороды – «Пифагоров треугольник».

Загадки исторических привидений

Мнение о том, что легенды о привидениях, населяющих старые монастыри и дворцы, можно рассматривать только как паранормальные явления, не совсем верно. Даже если все это сказки, у каждой из них имеется историческое происхождение. В подавляющем большинстве случаев – реальный исторический прототип. А узнать, существовал ли этот человек в реальной жизни – это уже работа для любителей разгадывать разного рода исторические загадки.

В этой связи Львов является если не единственным, то, пожалуй, одним из немногих городов, жители которого не смеются над вами, если вы верите в привидения и побаиваетесь их. Более того, в этом древнем городе призраки и духи представляют собой нечто вроде музейных экспонатов. Их оберегают, холят, лелеют, знают все их привычки и причуды. Насколько это возможно, мы судить не беремся. Потому просто расскажем о нескольких наиболее «популярных» привидениях старого Львова.

Одно из них обитает в Доминиканском соборе. Сейчас здесь находится Музей истории религии. Монаха-доминиканца в белом плаще с черным крестом на спине сотрудники музея наблюдают уже лет десять, с тех пор, когда ученые откопали здешнее подземелье. Белый монах обходит подвалы, появляется на хорах, проходит в замурованную библиотеку.

По словам сотрудницы музея Ирины Вовк, не нужно искать здесь никаких сенсаций и дешевых чудес: «Аттракциона не получится, фильма ужасов – тоже, – говорит она в одном из интервью журналистам газеты “День”. – Монах относится к людям пока дружелюбно, ничего плохого не делает, просто обходит, так сказать, свою территорию. Потому мы стараемся по возможности его оберегать. Мы уже знаем все признаки его появления в помещении. Например, начинает отодвигаться портьера. Можно подобное движение списать на сквозняк, только дело все в том, что в помещениях, которые облюбовал для себя призрак, сквозняков быть не может. И портьера отодвигается сбоку – так ее отодвигает человек, когда хочет войти в комнату. Еще пример: иногда по понедельникам, когда я прихожу на работу, нахожу цветы свежеполитыми. Мне тяжело дотянуться до цветочных горшков. А в замурованном помещении под хорами слышны его шаги».

Призрак монаха-доминиканца обитает в темноте подземелья, где сейчас расположены книжные фонды собора. Хотя сами хранители ни разу не видели белое привидение, они не могут найти логическое объяснение тому факту, что время от времени с верхней полки слетает вниз книга, которая плотно утрамбована среди прочих. А за первой книгой падает вторая, третья. Самое странное – книги падают без определенной системы. Когда захотели, тогда и упали. Могут не падать неделями, а потом слетать с полки несколько дней подряд, а случается – и несколько раз за день. Видимо, все зависит от настроения призрака.

Милиционеры, которые по ночам дежурят в музее, признаются – им бывает страшно пройти даже в туалет. Ночью в темноте собора слышны отзвуки невидимой службы. Причем поет хор на латыни. Во всяком случае, так считают те, кто слышит это пение регулярно. Хотя как звучит «мертвый» латинский язык вживую, никто из молоденьких милицейских сержантов не знает. Каждый раз «служба» продолжается около трех часов, после чего наступает тишина. А однажды через некоторое время после окончания «службы» на одного из милиционеров вышел белый призрак, причем монах прошел сквозь закрытые двери.

Конечно, из-за того что в Доминиканском соборе поселилось привидение, никто не станет снимать отсюда пост охраны. По свидетельствам милиционеров, они уже привыкли, поняли, что призрачный монах не представляет собой смертельной опасности, и решили завести специальный журнал, в который будут записывать все чудачества здешнего бестелесного старожила. Допустим, время начала и время окончания «службы». Ведь по странной потусторонней логике она всякий раз начинается в разное время, пускай эта разница и составляет всего плюс-минус полчаса. Или же однажды один постовой зафиксировал случай, когда за дверью запертой и опломбированной комнаты всю ночь стучала пишущая машинка.

Но пока белое привидение Доминиканского собора никто не собирается всерьез изучать или изгонять. Правда, его постоянному присутствию в стенах собора есть традиционное для таких случаев объяснение: видимо, душу какого-то согрешившего при жизни доминиканца никак не примет Господь.

История следующего львовского призрака имеет под собой вполне реальную основу. В XV веке муниципалитет Львова неправедно осудил юношу и приговорил его к смертной казни через отрубание головы. Он молил о пощаде, кричал: «Я невиновен!», но судьи были глухи к его мольбам. После того как палач сделал свое дело, по зданию городской ратуши начал летать гроб с телом несчастного. Так продолжалось три ночи подряд. Наконец дело казненного вернули на доследование, разобрали еще раз, и только тогда поняли: осужден невинный человек. Как только юношу публично оправдали на городской площади, гроб больше не летал. Однако с тех пор (и даже, поговаривают, поныне) отчаянный крик обезглавленного слышен в стенах ратуши всякий раз, когда городскими чиновниками допускается бесчинство.

А во Львовском историческом музее есть еще один любопытный экспонат: черное немецкое кресло работы XIX века. Оно имеет весьма странную форму и не менее любопытный инвентарный номер – 313. Якобы в свое время на этом кресле сидел Князь Тьмы во время проведения сатанистами своих черных месс. Как оно попало в музей – непонятно. Но самое неприятное во всем этом открытии – оказывается, кресло дожидается своего хозяина. Чем не сюжет для мистического романа? Правда, самого Князя никто не видел во время обрядов. Оно и понятно: не станет же он показываться на глаза без причины. Кресло в самом деле непростое. Если его поставить на возвышенное место и сесть в него, то благодаря эффекту удлиненной спинки покажется, что над головой сидящего вырастают рога, а меж ногами – драконий хвост. Между этими «рогами» сатанисты размещали отрубленную голову, а под ней ставили таз для крови.

Один из сотрудников музея провел эксперимент: лунной ночью поставил Трон Сатаны под лунное сияние, глянул под определенным углом и обомлел: под тем местом, где обозначены рога, вырисовывались очертания лица, которое постоянно меняло выражение также благодаря удлиненной спинке.

«Чертово кресло» пытались изучать экстрасенсы. Один из них дотронулся до «хвоста» и сильно ожег руку. Другие исследователи выявили, что кресло якобы обработано специальными препаратами и если с определенного места посмотреть на него через ультрафиолетовый луч, то можно разглядеть на нем какую-то фигуру. Эксперимент не проводили: слишком дорогостоящее оборудование для этого нужно, да и возни много. Трон Сатаны оставили в покое, и его можно увидеть сейчас в зале королевских ценностей Львовского исторического музея. Смотрители и экскурсоводы говорят, что посетители этого экспоната побаиваются.

Еще один примечательный объект – здание по улице имени Ивана Франко, 152. Здесь находится Дом-музей Каменяра. Поговаривают, что этот дом построен в геопатогенной зоне. Раньше здесь были болота, и вообще здешний участок земли не предполагалось застраивать. Но поскольку и стоил он недорого, то Франко, мечтавший о собственном доме, купил его и принялся за строительство. Оно «съело» немалое количество денег: грунт все время оседал. Кстати, руководила постройкой жена писателя Ольга Федоровна, страдавшая шизофренией.

Возможно, неблагоприятностью расположения и, мягко говоря, не совсем адекватным состоянием супруги писателя объясняется присутствие в нем духов. Вернее, одного духа – духа самого писателя, классика украинской литературы. Еще при жизни Франко в этом доме его посещали галлюцинации, и сам Иван Яковлевич признавался: «Духи приходят в мою комнату через окна, через двери, садятся возле меня на постель. Слышали бы вы наши разговоры! У них другая психика, они интересны мне и одновременно мешают – железными крюками калечат мне ребра». Эти и другие видения Ивана Франко описывает в своих воспоминаниях о писателе его современница Елена Гвоздикова. Но теперь, говорят, все духи, кроме духа хозяина, оставили этот дом.

Одним из наиболее крупных специалистов по львовским духам и призракам считается известный писатель Юрий Винничук. Его книгу «Легенды Львова» можно считать самым настоящим путеводителем по темным закоулкам и параллельным мирам старого города. Но и сам

Винничук не был их первооткрывателем. Он просто продолжает дело своих предшественников, в частности писателя Стефана Грабинского, который, в свою очередь, тоже записывал и пересказывал львовские «страшилки» с чужих слов.

О загадочных львовских привидениях известно достаточно много, хотя тайны их появления до сих пор не разгаданы. Потому возьмем на себя смелость переместиться в Чернигов, в не менее знаменитые Антониевы пещеры. Оказывается, это историческое место тоже может привлечь желающих изучать паранормальные явления. Тем более что загадки Антониевых пещер более древние, чем львовские, – как, собственно, Чернигов – более древний город, нежели Львов.

Первые пещеры в столице Чернигово-Сиверского княжества были выкопаны первыми монахами еще на заре христианства – в XI веке. Возраст самых молодых пещер – менее сотни лет. Их датируют 1919 годом. Точного ответа на вопрос, сколько всего пещер в Чернигове, нет. Однако учеными доказано: почти все они имели культовое предназначение. Там были и отдельно расположенные кельи монахов-затворников, и целые подземные монастыри, включавшие в себя большое количество подземелий. Но все-таки самыми известными остаются Антониевы пещеры Троицкого Ильинского монастыря, который сейчас является частью Черниговского национального архитектурно-исторического заповедника «Древний Чернигов».

Уже не одно поколение исследователей волнует информация о странных явлениях, которые происходят в пещерах. Впервые то, что называют чудесами, было замечено больше тридцати лет назад, когда члены городской спелеологической секции начали исследование этого уникального памятника истории и попытались узнать, какие же тайны он хранит. Уже на первых этапах работы исследователи начали замечать непонятные явления. То внезапно чувствовался запах ладана, то появлялось ощущение, будто кто-то движется за спиной. Можно списать все это на обычный человеческий страх, но у всех участников экспедиции имелся солидный опыт работы под землей в многокилометровых лабиринтах. Потому всему происходящему пытались найти прежде всего земное объяснение. Например, что где-то в пещерах обосновалась религиозная секта. Дело в том, что традиции пещерного культового проживания сохранились в Чернигове и его окрестностях и имели место еще в 50-е годы прошлого века.

Но 7 февраля 1970 года, когда в процессе работы закончились свечи, один из спелеологов пошел за ними в церковь Николая Святоши. Двигаясь в полной темноте, он вдруг увидел перед собой то, чего в принципе быть не могло: возле кельи Антония стоял человек в длинной одежде. Решив, что это галлюцинация, спелеолог закрыл глаза. Когда открыл – видение исчезло. Но когда он добрался до алтаря, за которым должны были лежать свечи, то оказалось, что они тоже исчезли. На обратном пути спелеолог снова увидел ту же человеческую фигуру на том самом месте. Небольшое уточнение: двигаться приходилось в абсолютной темноте, потому видеть хоть кого-то было в принципе невозможно. Тем не менее, очевидец клянется, что очертания человеческой фигуры он различил отчетливо.

Позже, анализируя происходящее, ученые пришли к выводу: люди, находясь в этих пещерах, испытывают некоторое влияние со стороны неведомых сил. У кого-то возбуждение резко сменялось апатией. У кого-то, наоборот, возникал прилив энергии. Некоторые жаловались на головную боль, а у сердечников переставало колоть в сердце.

Однажды с помощью электромагнитных приборов исследователи пытались обнаружить неизвестные ранее подземелья. Разбросав по всему комплексу сеть проводов и датчиков, специалисты «прощупали» каждый сантиметр стен, потолков, полов и склепов. Информация, которую выдавали приборы, не поддавалась научному объяснению. Единственное, с чем решили согласиться ученые, – в этом месте действительно отмечается повышенная энергетика. Ведь именно такие места выбирали для храмов монахи.

Летом 1995 года, когда на территории монастыря велись археологические работы, преподаватели и студенты истфака Нежинского пединститута не только наблюдали фигуру в длинных черных одеждах, но и видели также густой туман в тупиковом ходе возле церкви Николая Святоши. Из тумана вырисовывались бородатое лицо и другие человеческие черты. Видения продолжались час-полтора в течение нескольких дней. Его видели многие, а местный художник Владимир Зинченко даже зарисовал. Когда туман рассеивался, некоторое время можно было наблюдать газово-световой эффект.

Кем может быть этот монах и каким образом его судьба повлияла на историю Антониевых пещер, остается только догадываться. Но в наше время можно делать самые смелые предположения относительно «биографии» того или иного необъяснимого явления.

В вихрях революций и войн, во времена независимости

Смерть в Киеве, или Загадки убийства Петра Столыпина

1 сентября 1911 года в Киевском оперном театре произошло покушение на премьер-министра Российской империи Петра Аркадьевича Столыпина. Через четыре дня он скончался. Стрелял в премьера некто Дмитрий Богров. Для суда и российской общественности его поступок так и остался загадкой, хотя версий и мотивов покушения было высказано предостаточно. Убийство Столыпина в Клеве иногда сравнивают с убийством Джона Кеннеди в Далласе. Несмотря на очевидные различия между царским премьер-министром и американским президентом, общее состоит в том, что некоторые обстоятельства их гибели до сих пор остаются тайной.

Петр Столыпин

Дмитрий Богров

Начало XX века стало для России временем смут и потрясений. После тяжелого и позорного поражения в русско-японской войне 1904–1905 годов и неудавшейся революции в стране царил хаос и террор. Общество (особенно молодежь) было заражено вирусом революции. При этом многие откровенно уголовные элементы просто прикрывались идеями всеобщего равенства и братства. Обыкновенные налетчики называли себя социал-революционерами, а уличный разбой – экспроприацией для партийных нужд.

Именно в это время, когда стране был необходим человек решительный, целеустремленный и непреклонный, прямо противоположный по своим качествам правившему тогда императору Николаю II, на политической арене России появился Петр Аркадьевич Столыпин. До прихода в высшие эшелоны власти он уже неоднократно проявлял себя на государственной службе. Окончив в 1885 году естественный факультет Санкт-Петербургского университета, он год проработал в министерстве земледелия, потом принял должность предводителя дворянства в Ковенской губернии.

В 1902 году Столыпин стал губернатором Гродненской, а уже через год Саратовской губернии. Именно в Саратове его застала первая русская революция, и здесь же начался стремительный рост его карьеры. Петр Аркадьевич руководил подавлением крестьянских волнений, применяя при этом не только рейды казаков, но и прямые обращения к народу. Необходимо отметить, что действовал он жестко, но без лишней крови.

Но доверие местных жителей Столыпин завоевал не этим. Он принимал живейшее участие в деятельности местных благотворительных учреждений. Например, «Отдел попечительства государыни Марии Федоровны о глухонемых» избрал его своим почетным членом. Таким неожиданным образом Столыпин получил протекцию матери царя. Его усердие и успехи в борьбе с революцией не остались незамеченными. Николай II сам расчистил ему дальнейшую дорогу наверх, отправив в отставку правительство Витте. В апреле 1906 года Столыпин стал министром внутренних дел, а менее чем через три месяца – председателем Совета Министров. На его плечи лег тяжелейший груз – борьба с революцией и проведение в стране реформ.

Работа Столыпина на этом посту стала в прямом смысле слова «жизнью под прицелом». Покушения на премьера начались с самого момента его назначения; по разным оценкам, их было от восьми до восемнадцати. Уже самое первое покушение поражало своим размахом и последствиями. 12 августа 1906 года к подъезду дачи премьер-министра подъехал экипаж с тремя мужчинами. Двое из них были в форме жандармских офицеров, еще один – в штатском. Двое «жандармов» (у одного был увесистый портфель) попытались пройти к Столыпину, но их остановили. Завязалась драка с охраной. В этот момент прогремел мощнейший взрыв. Под развалинами дома было обнаружено 27 трупов (включая и двух террористов), 32 человека были ранены (среди них 14-летняя дочь и 3-летний сын премьера). Сам же Петр Аркадьевич не пострадал.

Уже 19 августа 1906 года на этот террористический акт последовал жесткий ответ правительства: был принят указ о военно-полевых судах. Рассмотрению их подлежали такие дела, когда совершение «преступного деяния» являлось «настолько очевидным, что нет необходимости в его расследовании». Судопроизводство совершалось в течение 48 часов, а приговоры исполнялись в 24 часа. Только в 1906–1907 годах по решению таких судов было казнено (в основном через повешение) 1102 человека, до 1909 года – 2964. Для страны, в которой смертная казнь до этого долгое время применялась в исключительных случаях, это было самым настоящим шоком. С той поры в народе виселицу и стали называть «столыпинским галстуком», а тюремные вагоны и до сих пор называют «столыпинскими». Премьер подтвердил репутацию жесткого политика, но во многом благодаря его усилиям революция была подавлена. Только вот смута в стране осталась, а специалистов по этой части в ней всегда хватало…

В 1907–1909 годах Столыпин фактически единолично определял всю правительственную политику. Провозгласив курс социально-политических реформ, первой он начал проводить аграрную реформу. Под его руководством был разработан целый ряд крупных законопроектов: по реформе местного самоуправления, введению начального образования, закон о веротерпимости, новый избирательный закон и др. Поначалу благодаря этому он приобрел широкую популярность в стране. Но по мере того как реформы вступали в силу, стало нарастать недовольство его внутренней политикой. Премьера начали обвинять в заигрывании с либералами, в скрытом конституционализме, в разрушении крестьянской общины как основы самодержавия, в излишнем внимании к зажиточным крестьянам в ущерб помещикам. Независимая позиция Столыпина восстановила против него дворянство. Верхушка империи стремилась остановить реформирование страны и сохранить абсолютную монархию. А сам Николай II, если называть вещи своими именами, просто ненавидел премьера: он считал, что люди с сильным характером и железной волей «узурпируют» его власть, «оттирают его на второй план».

Все это привело к тому, что с 1909 года Столыпин оказался в опале. Первый серьезный конфликт с царем у него возник из-за того, что «верховный вождь армии» считал решение всех военных вопросов личной прерогативой. Царь демонстративно не утвердил проведенный через Госдуму законопроект премьера о штатах Морского генерального штаба.

В марте 1911 года разразился новый кризис: группа правых членов Госдумы с ведома Николая II провалила очередной законопроект премьера («О введении земства в западных губерниях»), что означало, по сути, выражение ему недоверия. И Столыпин был вынужден подать в отставку. Под давлением великих князей царь отставку не принял. Тогда премьер перешел к решительным действиям. Он добился удаления из Государственного совета своих оппонентов и заставил царя на три дня распустить обе законодательные палаты, а непринятый законопроект ввести в действие царским указом. Правда, эта победа оказалась пирровой. В результате Столыпин потерял контакты с либеральной оппозицией, крайние правые были в ярости из-за изгнания их сторонников из Государственного совета, а Николай II затаил на напористого премьера злобу, которой и без того хватало с излишком.

Столыпина никогда не любили при дворе. Глава правительства требовал изгнать из столицы «святого старца» Григория Распутина. На что Николай II, вздохнув, ему ответил: «Я с вами согласен, Петр Аркадьевич, но пусть будет лучше десять Распутиных, чем одна истерика императрицы». Об этом разговоре узнала императрица Александра Федоровна. Она возненавидела премьера и также потребовала его отставки. Ходили слухи, что душой новой интриги против него был Григорий Распутин. Это он с усердием кликушествовал накануне его поездки в Клев: «Смерть за ним! Смерть за ним… за Петром!» Знал ли Григорий о том, что должно произойти в Клеве, или нет, но это пророчество сбылось.

На конец августа – сентябрь 1911 года в Клеве были намечены торжественные мероприятия: город готовился к приезду высоких гостей. Царь и его многочисленная свита должны были принять участие в проведении маневров Киевского военного округа, намечалось открытие в Клеве памятников Александру II и княгине Ольге.

В августе 1911 года, прервав свой отпуск, приехал в Клев и Столыпин. Ему сразу дали понять, что на этом празднике он лишний: премьеру не только не нашли места в царском автомобильном эскорте, но даже не предоставили казенный экипаж.

Киевская тайная полиция заблаговременно подготовилась к встрече высоких гостей. Были предприняты беспрецедентные меры безопасности. Общее руководство охраной царя и его сановников было возложено на товарища министра внутренних дел (заместителя Столыпина), командира корпуса жандармов генерал-лейтенанта П. Курлова. Он прибыл в Клев с двумя помощниками – статским советником М. Веригиным и полковником А. Свиридовичем. Первый занимал должность вице-директора Департамента полиции, а второй заведовал охранной агентурой и считался одним из самых опытных жандармов. На счету полковника было немало раскрытых политических преступлений. Клев Свиридович знал как свои пять пальцев, так как три года был начальником киевского охранного отделения. Полное содействие им оказывал начальник местной охранки подполковник Н. Кулябко.

На организацию охраны был ассигнован 300-тысячный кредит, откомандированы в помощь 189 жандармов и сотрудников центрального филерского отдела. Таким образом, в Клеве были собраны лучшие жандармы, филеры и тайные агенты не только из Москвы, но и из Риги, Кишинева, Минска, Харькова и даже Иркутска. Киевское регистрационное бюро занималось поголовной проверкой благонадежности горожан, проживавших вдоль предполагаемого маршрута императора. Владельцам домов и усадеб было предписано держать запертыми ворота, а к окнам и на балконы допускать только хорошо известных им лиц. Кроме того, по подозрению в принадлежности к партии эсеров было арестовано 33 человека. Задолго до торжественных мероприятий из Клева были высланы, арестованы или задержаны все подозрительные лица, состоявшие на учете в киевской охранке. На железнодорожном и речном вокзалах специальные агенты пристально следили за всеми, кто прибывал в город.

Во время поездок Николая II по окрестностям Клева предполагалось задействовать войска. Например, на протяжении 43-километровой дороги в Овруч через каждые 5 м в шахматном порядке были расставлены солдаты и конная стража. В самом Клеве была организована «народная охрана» из нескольких тысяч членов черносотенных союзов.

На официальные торжества допуск осуществлялся только по специальным пропускам. Устанавливалось 26 категорий таких пропусков, так что в непосредственной близости от государя и его сановников должны были оказаться только самые проверенные люди. Наибольшее внимание, конечно, уделялось безопасности царя, однако и генерал-губернаторский дом, где остановился Столыпин, также был взят в плотное кольцо охраны.

31 августа премьер вместе с другими министрами, которые сопровождали монарха, посетил киевский ипподром, а вечером принимал участие в праздничных гуляниях на склонах Днепра в Купеческом саду.

В письме матери-императрице Марии Федоровне Николай II писал: «…27 августа мы поехали в Клев, куда прибыли 29 утром. Встреча там была трогательная, порядок отличный». Если бы император знал, что произойдет 1 сентября 1911 года…

За несколько дней до этого подполковник Н. Кулябко предложил М. Веригину и А. Свиридовичу присутствовать на его встрече с молодым помощником присяжного поверенного Дмитрием Григорьевичем Богровым, которого он охарактеризовал как проверенного и ценного секретного сотрудника по кличке «Аленский». Во время беседы Богров рассказал, что примерно год назад в Петербурге он встречался с неким Николаем Яковлевичем. Знакомство с ним завязалось через присяжного поверенного

С. Кальмановича и журналиста Е. Лазарева, известных своими связями с партией эсэров. В отношениях с ними Богров выдавал себя за революционера. На самом же деле выполнял задание начальника Петербургской охранки полковника М. фон Коттена.

Столичное знакомство якобы имело продолжение в Клеве. От «Николая Яковлевича» приходил связной и будто бы наводил справки о революционной деятельности Богрова и его политических убеждениях. Затем последовала просьба подыскать в Клеве квартиру на 3-х человек и моторную лодку. Из намеков «Николая Яковлевича» Богров понял, что готовится покушение на одного из высших сановников империи.

Жандармы выслушали сообщение агента «Аленского» с большим вниманием. Полковник Свиридович впоследствии рассказывал: «У нас всех троих сложилось впечатление в серьезности сообщенных им сведений, а также в том, что разоблачаемый им террористический акт должен коснуться личности государя императора». О сообщениях Богрова доложили генералу Курлову. Начались поиски «Николая Яковлевича», но результатов они не дали.

Был разработан план на случай появления террористов в Клеве. За домом Богрова установили наружное наблюдение. И вдруг 31 августа агент «Аленский» доложил, что ночью к нему на квартиру пришел «Николай Яковлевич» и девица «Нина Александровна». У них в багаже два браунинга и, возможно, бомба. Странно, что у ночных гостей не было ни фамилий, ни псевдонимов. И совсем непонятно, как террористы незаметно попали в дом Богрова, за которым вели круглосуточное наблюдение несколько филеров.

Богров уточнил, что объектом покушения должен стать или Столыпин, или министр народного образования Л. Кассо. Террористы якобы просили достать билет в Купеческий сад на гуляние в честь царя и собрать точные приметы премьера и министра. Вечером Кулябко прислал своему агенту требуемый билет. Богров отправился в сад, но, по его словам, не смог выполнить задание террористов из-за большого наплыва публики. Непонятно, как высшие чины охранки не обратили внимание на столь странное поведение злоумышленников (если они вообще существовали).

Утром 1 сентября генерал Курлов встретился со Столыпиным и попросил его соблюдать предельную осторожность, но премьер отнесся к совету скептически.

Тем временем в номер Веригина в гостинице «Европейская» в 11 часов пришел Богров, который сообщил, что свидание террористов отложено и произойдет вечером на Бибиковском бульваре. На совещании у Курлова было принято решение, что Богров во время этой встречи подаст условный знак филерам, чтобы арестовать сразу всю группу. Но операция по какой-то причине не состоялась.

В девять часов вечера в городском театре в присутствии высоких гостей должен был состояться спектакль. Были приняты дополнительные меры безопасности. В этот день Столыпину вместо экипажа был подан автомобиль, на котором, не привлекая внимания, он приехал к боковому подъезду театра. Киевский губернатор А. Гире в своих воспоминаниях писал: «За театр можно было быть спокойным, так как публика, которую предложено было допустить туда, была строго профильтрована». Зрительный зал и подсобные помещения накануне тщательно проверили. Согласно акту осмотра, жандармы вскрыли пол, осмотрели бархатную обшивку барьеров и даже хрустальную люстру – не подпилили ли ее злоумышленники, чтобы обрушить на головы зрителей. В театр допускали по именным билетам.

Богров сказал, что террористы дали ему прежнее задание – выяснить приметы министров. Нелепость этого была очевидной – портреты Столыпина продавались на каждом углу. С этой целью агент «Аленский» отправился в театр. Вопрос о том, как же он получил пригласительный билет, крайне запутан. Впоследствии полковник Кулябко утверждал, что билет был выдан по просьбе Богрова с разрешения самого генерала Курлова. Однако Курлов утверждал, что даже не подозревал о присутствии Богрова в театре. Таким образом, никто не мог вразумительно объяснить, не только с чьего разрешения, но и с какой целью был выдан билет. Была неуклюжая попытка объяснить, что агенту «Аленскому» дали инструкцию следить за залом и в случае опасности предупредить жандармов. Но каким образом это можно было сделать, если единственный террорист, которого он знал в лицо, был таинственный «Николай Яковлевич», который оставался дома в плотном кольце филеров?

Так или иначе, но примерно за час до начала спектакля Борову доставили билет № 406 в 18-й ряд партера. Допустив своего агента в театр, начальник охраны нарушил циркуляр Департамента полиции от 3 октября 1907 года, категорически запрещавший использовать секретных сотрудников для наружного наблюдения. Кроме того, была грубо нарушена «Инструкция об охране высочайших особ», согласно которой осведомители не допускались в те места, где присутствовал император.

В первом антракте Кулябко отослал Богрова домой посмотреть, не исчез ли «Николай Яковлевич». Агент вышел из театра, перешел на противоположную сторону Владимирской улицы, а затем вернулся назад. Его остановил дежурный жандармский офицер Гинзбург. Он обратил внимание на то, что контроль на билете Богрова уже оторван, и не пропускал его снова внутрь. Но тут вмешался Кулябко и лично провел осведомителя в театр.