Текст книги "50 знаменитых загадок истории Украины"

Во времена казацкой республики и гетманата

Происхождение казачества

Вопрос о возникновении казачества по-прежнему занимает одно из главных мест в истории Украины. Споры и дискуссии по этому поводу длятся на протяжении нескольких столетий и не утихают до сих пор. Незначительное количество источников не дает возможности в полной мере ответить на некоторые важные аспекты этого процесса, вследствие чего и существует огромное количество гипотез и теорий относительно возникновения казачества. То, что эта проблема и сегодня привлекает большое внимание исследователей, не случайно. Появление казачества привело к значительной трансформации в историческом пути украинских земель, а впоследствии, в определенной мере, и всей Европы.

Запорожский казак.

Гравюра ХІХ века

К XVI веку большая часть территории Украины оказалась в составе иностранных государств: Великого Княжества Литовского и Польши. Такое геополитическое положение неизбежно вело к ассимиляции украинского этноса и исчезновению его характерных особенностей. Вследствие этого произошел почти полный отрыв от этнических корней украинской элиты, которая уже не могла продолжить процесс формирования этноса и государственности украинцев. Но, с другой стороны, критическая историческая ситуация породила новые социальные силы, способные повести за собой остальные слои населения. Прежде всего – украинского казачества, которое зародилось на территории Среднего Поднепровья в конце XV века.

Среди ученых нет единодушия в вопросе происхождении слова «казак». Считалось, что оно происходит от названия народов, некогда живших вблизи Днепра и Дона (касоги, х(к)азары), или от самоназвания современных киргизов – кайсаки. Существовали и другие этимологические версии происхождения термина «казак»: от турецкого «каз» (т. е. гусь), от монгольского «ко» (броня, защита) и «зах» (рубеж). Некоторые ученые выводили его из тюркских глаголов «каз» – «рыть», «кез» – «скитаться», «кач» – «бежать, спасаться»; другие создали невероятную этимологию этого слова от «каз» – «гусь» и «ак» – «белый»; есть исследователи, которые считают возможным происхождение слова «казак» из монгольского термина касак-тэргэн, обозначающего род повозки.

Слово «казак» впервые было упомянуто в латинской рукописи конца XIII века «Codex cumanicus» в значении «сторож», или «дежурный». Вслед за этим оно все чаще встречается в тюркоязычных источниках, означая свободного вооруженного человека.

Немало споров вызывает и вопрос о том, кем же были первые казаки: защитниками своей земли или обыкновенными разбойниками?

По утверждению украинского исследователя казачества А. Чабана, первые упоминания об украинском казачестве в официальных государственных документах, а также в описаниях современников того периода касаются непосредственно земель и населения Среднего Поднепровья, а именно территории вокруг Черкасс и Канева. И действительно, именно на этих землях сложились все предпосылки появления казачества как уникального общественно-политического явления в истории украинского народа. Особенностью этой территории были отсутствие крепостничества, а также ее пограничный статус – близость к незаселенной степи, так называемому Дикому полю, прикрывавшему ее от татарских, а со временем и турецких набегов. Именно территория Среднего Поднепровья стала тем регионом, который смог породить силы, образовавшие со временем украинское государство.

Что же представляло собой казачество – явление, которому суждено было стать во времена общего национального и социального упадка украинцев новой и могущественной силой?

На исторической арене украинское казачество как явление появилось в конце XV века, но как социальный слой сформировалось лишь на рубеже XVI–XVII веков.

Все теории о происхождении украинского казачества условно можно поделить на две группы: этнические и социальные. К этническим теориям источников формирования казачества можно отнести теорию летописца XVIII века П. Симоновского, который в своем «Кратком описании о козацком малороссийском народе» (1765 г.) предшественниками казаков считал касогов. Весьма популярной в свое время была так называемая «черноклобуцкая теория» (о происхождении казаков от северокавказских тюркских народов), которую поддержал и развил польский историк М. Стрийковский (около 1547–1582) в «Хронике польской, литовской, жмудьской». Среди других этнических теорий важное место занимала теория татарского происхождения казачества. Ее в свое время не обошел вниманием даже такой знаменитый историк, как Н. Костомаров.

Начатая казацким летописцем Г. Грабянкой, продолженная автором анонимной «Истории Русов» (XVIII век), теория хазарского происхождения казаков нашла продолжение у русского историка Л. Гумилева. К этническим теориям можно отнести и концепцию украинского профессора М. Дашкевича, известную как «болоховская теория».

Существуют и прямо-таки мифические версии относительно формирования казачества. Так, украинский философ и просветитель XVIII века Г. Конисский считал, что название «казак» происходит от слова «коза», так как «козаки, мовляв, на своїх конях такі прудкі були, як ті кози». Русский историк В. Татищев вообще выдвинул гипотезу, согласно которой в Египте был город Черказ, жители которого переселились на Кавказ и стали называться касогами. Позже татары оттеснили их к Приднепровью, где они известны уже под названием «казаки». Кстати, даже известный французский просветитель Вольтер считал, что казаки – это часть тех татар, которые ассимилировались с местными жителями среднего Приднепровья.

Но наиболее истинной, по крайней мере по мнению современных историков, среди этнических теорий происхождения казачества является так называемая автохтонная теория. Ее поддерживали и развивали многие ученые, в том числе и такие известные украинские исследователи казачества, как М. Грушевский, Д. Яворницкий, В. Голобуцкий, В. Смолий, В. Щербак, А. Чабан и многие другие. Эта теория имеет также значительную источниковедческую базу.

Особой точки зрения на происхождение казачества придерживались профессор В. Антонович и самый крупный и авторитетный историк кубанского казачества Ф. Щербина. Они связывали происхождение казачества с древнерусскими вечевыми общинами.

Историк Е. Савельев считает казаков исконными обитателями берегов Азовского и Черного морей, Дона и Нижнего Днепра. По его мнению, «остатки ордынских казаков, не присоединившиеся к киргизам – своим соплеменникам, образовавшим новое ханство, могли быть первым ядром, около которого копились русские беглецы. Скоро это ядро могло исчезнуть от безженства… и русское поколение… остаться хозяином союза».

А. Чабан также уверяет, что основой украинского казачества было местное население, которое жило на территории Среднего Поднепровья с давних времен и сохранило свои традиции. А Д. Яворницкий отмечал, что местное население старалось воссоздать свои давние обычаи в новых условиях на более высоком уровне.

Не меньшее разнообразие относительно источников формирования украинского казачества существует и среди социальных теорий данной проблемы. Многие исследователи полагали, что казачество произошло лишь из какого-то определенного социального слоя украинского общества. Так, польский историк XVI века М. Вельский считал казачество «туземным сословием». Французский инженер, автор «Описания Украины» Г. де Боплан, а вслед за ним и казацкий летописец С. Величко придерживались того мнения, что казаки произошли от мелкой шляхты. Российские ученые В. Карпов и Н. Туманов считали предками казаков княжеских дружинников времен Киевской Руси. Н. Костомаров писал, что казаки произошли от «гулящих людей», а В. Антонович придерживался «крестьянской» теории возникновения казачества.

Кое-кто из исследователей видел источником казачества еще Древнерусское государство, акцентируя внимание на Тмутараканском княжестве, где проживали люди, обязанностью которых была защита границ от нападений кочевых соседей. Таких людей называли берладниками или бродниками (отчего эта теория стала известна как «бродницкая»). Но с исторической арены они исчезли с татаро-монгольским нашествием.

Как бы там ни было, лишь на рубеже XVI–XVII веков, как мы уже отмечали, украинское казачество переросло в отдельную сословную группу со своими особыми интересами, экономическими и общественными прерогативами. Между казаком – степным воином конца XV – начала XVI века, который занимался так называемым «уходничеством» (экономическим промыслом), и казаком конца XVI века, ставшим защитником интересов украинского народа в могущественном многонациональном союзе Речи Посполитой, – огромная разница.

Казачество формировалось на довольно большой этнической и социальной базе, которая на протяжении двух столетий постоянно обновлялась и изменялась. В этот процесс были втянуты крестьянство, боярство, шляхта, мещанство.

В XV веке литовские князья основали в Среднем Поднепровье несколько замков, жители которых были освобождены от любых феодальных повинностей, кроме военной службы. Так постепенно формировалась боярская прослойка из энергичных и отважных людей, которые стали опорой Литовского государства на южной границе. Но постепенно эти люди начали заниматься и уходничеством. К этому процессу привлекались и жители соседних Полесья и Волыни, для которых перевалочным пунктом служило именно Среднее Приднепровье. В своих поисках воли уходники продвигались ниже по Днепру и его южным притокам. На этих щедрых, но и опасных землях они организовывали уходы, т. е. охотничьи и рыболовецкие ремесла, а также занимались выпасом скота и коней. Во время этих продолжительных сезонных рейдов в глубь степи у них начали формироваться первые элементы организации. Отправляясь в «Дикое поле», уходники избирали своими предводителями, или, как их еще называли, атаманами, наиболее опытных, смелых и находчивых людей, а чтобы лучше обороняться от татар и взаимодействовать на охоте и в рыболовстве, группировались в тесно объединенные отряды – ватаги. Со временем в степи появились укрепленные лагеря (сечи) с небольшими круглогодичными военными заставами.

Со временем уходники столкнулись с «конкуренцией» со стороны соседнего Крымского ханства. И это сразу же вызвало вооруженное противостояние между уходниками и татарами. От последних, наверное, и распространилось на уходников название «казак».

Так, в 1492 году крымский хан Менгли-Гирей сообщал великому князю Литовскому Александру о нападении «отряда казаков» из Черкасс на турецкую галеру, а в 1504 году крымский хан писал московскому князю Ивану III, что близ днепровской переправы «из черкасского городка казаки потопили, все поимели, пеша остали».

Таким образом, можно утверждать, что появление украинского казачества в конце XV века был обусловлено колонизацией южных регионов Украины и необходимостью защиты от татарских набегов. Власть имела от уходничества двойную выгоду – защиту границ от татар и материальную прибыль. Когда уходники возвращались с промыслов в города Среднего Поднепровья с большими запасами рыбы, меха, меда, разного скота, местные князья брали с них часть добычи в качестве налога. Однако важным было и то, что они нашли в казаках идеальных защитников от татарских набегов, ведь одним из наиболее обременительных обязанностей князей и старост была защита границ. Так, в 1520 году черкасский староста Сенько Полозович завербовал отряд казаков для несения пограничной службы. В следующие десятилетия другие старосты – Евстафий Дашкевич, Предслав Лянцкоронский и Бернард Претвич – начали активно мобилизовать казаков не только для обороны, но уже и для нападений на турок.

Первые магнаты, которые организовывали казаков, принадлежали к числу православных неополяченых украинцев. Одним из самых известных среди них был каневский староста Дмитрий Вишневецкий («Байда»). В его преисполненной приключений, овеянной славой легендарной жизни нелегко отделить правду от вымысла. Тем не менее, достоверно известно, что в 1553–1554 годах Вишневецкий собрал разрозненные казацкие ватаги и выстроил на отдаленном, расположенном за днепровскими порогами острове Малая Хортица форт, который должен был стать заслоном от татар. Так Вишневецкий основал Запорожскую Сечь, которая считается колыбелью украинского казачества.

Расположенная в недосягаемости для сил центрального правительства, Запорожская Сечь даже после смерти своего основателя продолжала процветать. Каждый христианин мужского пола, независимо от своего социального положения, мог прийти на этот остров-крепость с его неприметными шалашами из дерева и камыша и присоединиться к казацкому братству. Мог он при желании и покинуть Сечь. Женщин и детей сюда не принимали, поскольку считали, что в степи они будут лишними. Отказываясь признать авторитет какого-либо правителя, запорожцы осуществляли самоуправление согласно тем обычаям и традициям, которые формировались на протяжении поколений. Все казаки имели равные права и могли принимать участие в довольно бурных советах (радах), в которых чаще побеждала сторона, которая громче всех кричала.

На этом стихийном собрании избирали и с такой же легкостью снимали казацких предводителей – гетмана или атамана, есаулов, писаря, обозного и судью. Каждый курень (это слово со временем стали употреблять как название казацкой военной единицы) избирал аналогичную группу низших офицеров или старшину. В период военных походов старшина пользовалась абсолютной властью, включая право применения смертного наказания. Но в мирное время ее власть была ограниченной. Вообще запорожцев насчитывалось 5–6 тысяч, из них 10 %, сменяясь, служили на сечевой заставе, в то время как другие принимали участие в походах или занимались мирным промыслом.

Можно смело утверждать, что основой казачества на первом этапе стали выходцы из укрепленных городов и городков Среднего Поднепровья, среди которых не только мещане, но и торговцы, крестьяне. Вместе с ними казаковали также и бояре, слуги и ремесленники, которых возглавляли представители местной администрации.

Второй этап формирования казачества начинался с середины XVI века, и связан он со всем ходом общеевропейского развития. В первой половине XVI столетия в большинстве стран Западной Европы ведущую роль стали играть капиталистические отношения, начался промышленный переворот, который втянул европейскую экономику в рыночные отношения. Землевладельцы Речи Посполитой, в том числе украинские магнаты, старались все больше заниматься товарным производством продуктов сельского хозяйства. Произошли изменения и в общественных отношениях: теперь принадлежность к шляхетскому сословию определялась не военной службой, а частной собственностью на землю. Так, мелкая служивая шляхта перешла в разряд государственных крестьян и предстала перед дилеммой: какое место в обществе занять. Довольно привлекательным вариантом для них и стало казачество.

Таким образом, на втором этапе формирования казачества базой обновления казацких сил становится именно украинская мелкая служивая шляхта, которая не смогла юридическим путем подтвердить свою частную собственность на землю и вынуждена была реализовать себя в более присущий ей среде.

Следующий этап формирования казачества пришелся на последнюю четверть XVI века. Магнаты Речи Посполитой пытались найти новые источники обогащения, т. е. новые земли. И нашли они их в своем государстве, на свободном тогда от магнатского землевладения Среднем Поднепровье. Прибыв на свободные земли, эта масса мелкой и средней шляхты столкнулась с организованным и закаленным слоем украинского казачества, которое чувствовало себя здесь полноправным хозяином.

В итоге шляхта вынуждена была сотрудничать с казаками и значительно усилила общественный вес казачества, что предоставило ему статус привилегированной военной прослойки. Такая эволюция стала толчком к возникновению качественно нового элемента – реестрового казачества, которое было освобождено от подчинения местным властям и стало наемным королевским войском. Понимая бесполезность любых попыток подчинить далекую и непокорную Сечь, польское правительство, тем не менее, надеялось привлечь на службу городское казачество.

В 1572 году король Сигизмунд Август санкционировал образование отряда из 300 оплачиваемых казаков во главе с польским шляхтичем Бадовским, который формально не подчинялся правительственным чиновникам. И хотя этот отряд в скором времени был расформирован, его появление стало важным прецедентом: впервые польское правительство признавало казачество или, по крайней мере, его представителей как отдельный социальный слой.

Вторая, более удачная попытка создания санкционированного правительством казацкого отряда имела место в 1578 году, во времена правления короля Стефана Батория. Он установил плату шести сотням казаков и разрешил им расположить в городе Трахтемирове свой арсенал и госпиталь; за это казаки соглашались признать в качестве старшин шляхтичей и воздерживаться от «самочинных нападений на татар», что часто усложняло внешние отношения Речи Посполитой. Задача этих внесенных в реестр (т. е. реестровых) казаков заключалась в охране границ и, что не менее важно, в контроле за казаками, которые не являлись реестровыми. До 1589 года реестровых казаков насчитывалось около 3 тысяч. В основном это были выходцы из обеспеченных местных жителей.

Во второй половине XVI века усиление феодального гнета в Восточной Европе вынуждало украинских крестьян и мещан, особенно Западной Украины и Подолья, искать более благоприятные условия жизни. В свою очередь, магнаты приграничных территорий все активнее привлекали в свои владения новых переселенцев, предоставляя им определенные льготы в пользовании землей. Начали создаваться так называемые «слободы», жители которых были освобождены от любых феодальных провинностей сроком от 5 до 25 лет. Когда же этот срок заканчивался, крестьяне, не желая возвращаться под власть землевладельца, обычно вливались в ряды казаков. К этой категории «непослушных» относились не только крестьяне, но и городские ремесленники, купцы и даже представители городских администраций.

Так начинается четвертый – и последний – этап формирования казачества, который предопределялся также нарастанием освободительной борьбы украинского народа конца XVI – первой трети XVII веков.

Таким образом, украинское казачество, возникшее в 90-х годах XV столетия на территории Среднего Поднепровья, прошло сложный эволюционный путь от разбойных набегов и промыслов и, впитав в себя представителей разных сословий, вероисповеданий и этносов, превратилось в один из главных стрежней развития украинского народа на протяжении всей его истории.

Казачьи подводные лодки

Историки свидетельствуют, что чертеж первой подводной лодки был создан гениальным художником и изобретателем эпохи Возрождения Леонардо да Винчи. Но была ли она хоть раз использована по назначению – остается неизвестным. Зато в исторических архивах имеются документальные свидетельства, что подводные лодки существовали у запорожских казаков. И это не сказка, не вымысел, а реальность. Так, по крайней мере, считают некоторые историки.

Казацкая «чайка» атакует корабль

В свое время украинское казачество было наиболее творческой и перспективной силой украинского народа. До формирования казачества в Украине ее народ прошел тысячелетнюю дорогу труда, борьбы и страданий за независимость и волю. Из-за постоянной угрозы извне украинцы веками стояли перед опасностью духовного и физического уничтожения. И в итоге сами нашли в себе силы защитить себя путем создания народных вооруженных сил – казачества. Сухопутные, морские и кавалерийские подразделения запорожских казаков считались в свое время одними из лучших в Европе.

Запорожское казачество не возникло на голом месте, а унаследовало лучшие традиции своих предшественников. Запорожская Сечь была христианской казацкой республикой и представляла собой первую модель демократического государства в Европе. В мореходстве же казаки во многом унаследовали традиции древнерусских моряков. Они начали осваивать Азово-Черноморский бассейн за несколько веков до появления там военного флота Русской империи.

Создав морские вооруженные силы, запорожцы зарекомендовали себя на протяжении XVI–XVII веков едва ли не лучшими моряками в мире. Конечно, казаки-мореплаватели были детьми своего времени: их боевая слава на море во многом была лишь следствием стремления к наживе и обогащению. Это и неудивительно, ведь для XVI–XVII веков конкистадорство было обычным явлением для многих регулярных флотов того времени.

Но запорожцы выполняли и важную историческую задачу. Их морские походы сковывали турецко-татарскую экспансию не только на Украину, а и на всю Западную Европу, значительно ослабляли могущественную Османскую империю.

Основу казацкого флота составляли знаменитые «чайки». К сожалению, среди археологических находок поры казачества нет хорошо сохранившейся казацкой «чайки». Тем не менее, интересную реконструкцию этого типа судна позволили сделать обломки, найденные на реке Сисиний – притоке Днепра, – которая протекала в пределах Великого поля параллельно реке Подпольной, т. е. на месте последней Запорожской Сечи. Судно имело 10 саженей в длину и одну в глубину. У «чайки» не было киля, днище делалось плоское с круглыми выгнутыми сторонами; дно, нижняя часть бортов и палуба изготавливалась из ели, шпангоуты из дуба. Вся обшивка крепилась деревянными ясеневыми, в два пальца толщиной, и железными, грубой кузнечной работы, гвоздями с большими шляпками в таком порядке: через два деревянных гвоздя шел один железный.

По сторонам лодки были встроены уключины, или кочетки, для весел. По остаткам снаряжения специалисты сделали вывод, что «чайка», кроме весельного хода, имела и парусный. Сведения о запорожской «чайке», подтверждает итальянский посол д’Асколи, который в 1634 году сообщал: «По Днепру спускаются запорожские казаки на своих “чайках” для опустошения Черного моря… Эти “чайки” длинноваты, наподобие фрегатов, вмещают 50 человек, идут на веслах и под парусами. Дабы они могли выдержать жестокие буры, их обвязывают вокруг бортов соломой, которая поддерживает их на воде… на море же ни один корабль, каким бы большим и хорошо вооруженным он ни был, не находится в безопасности, если, по несчастью, встретится с ними, особенно в тихую погоду».

Действительно, «чайки» обладали высокой плавучестью, были быстроходны и маневренны, на них запорожцы ходили и в морские походы. Фактически их можно отнести к суднам класса «река-море». Д. Яворницкий считал, что кроме малых суден и «чаек» на вооружении у запорожцев были и другие корабли. Именно один такой корабль изображен на Большом Военном флаге казацкого флота времен Новой Сечи, который подарила запорожскому войску Екатерина II. О существовании кораблей типа галер говорится в одной из статей международного договора 1649 года.

Запорожцы, которые велели специфическую морскую войну с турками, должны были быстро маневрировать, оставаться незаметными в открытом море, прятаться в прибрежных камышах, мелководных протоках, перетягивать судна волоком, а при необходимости и притоплять на некоторое время целые флотилии. «Чайка» как нельзя лучше соответствовала этим условиям.

Следовательно, 500 лет назад украинские казаки уверенно чувствовали себя на Черном море. О подобных морских походах в те времена не могли и мечтать ни Польша, ни Россия. Впервые русские корабли появились на Черном море в качестве военного флота только в 1772 году. Но и тогда они не могли обойтись без взаимосвязи с казацкими «чайками», несколько флотилий которых действовали в устье Дуная.

В морские походы запорожцы отправлялись как на значительном количестве судов, так и небольшими флотилиями. Историки отмечают, что обычно число кораблей насчитывало от 16 до 400 суден, а в отдельных случаях на Черном море действовало одновременно до 1500 «чаек». Нередко в союзе с запорожцами выступали и донские казаки. Но в борьбе с Османской империей главную роль играл именно флот запорожцев, их бесшабашные морские походы на Турцию и Крым поражали европейцев.

Во Франции, Англии, Италии, немецких государствах, которые славились своим мореходством, время от времени появлялись сведения о военно-морском искусстве запорожцев. Есть многочисленные свидетельства о том, что западноевропейские государства на протяжении всего XVII века приглашали казаков на морскую и военную службу. Например, уже упоминавшийся нами д’Асколи писал: «Казаки так отважны, что не только при равных силах, но и 20 “чаек” не боятся 30 галер падишаха, как видно это ежегодно на деле». Ему вторит польский историк Павел Пясецкий: «Можно без конца перечислять преимущества… милиции (нанимаемых польским правительством казаков. – Авт.), которые подрывают силу турок и намного превосходят любое из европейских войск. По словам самих турок, никого они не страшатся больше казаков». А турецкий историк Наима так характеризовал казачьи морские походы: «Можно уверенно сказать, что не найти во всем мире людей, которые бы меньше думали о жизни или меньше боялись бы смерти. Как рассказывают люди, сведущие в военном деле, эта голь своим уменьем и храбростью в морских битвах превосходит другие народы».

Первый морской бой с участием казаков, о котором сообщают исторические документы, произошел в 1492 году около города Тягиня (Бендеры). Казаки взяли на абордаж турецкую галеру и освободили всех невольников. А закончилась их морская эпопея в 1696 году при взятии Азова. Турки днем и ночью стерегли выход в Черное море с помощью разных средств. Например, от крепости Кизикермен и города Ослана к острову Тавань поперек Днепра крепились железные цепи. Оставались свободными лишь узкие ворота, находившиеся под прицелом всей береговой артиллерии.

Казаки проходили через эти ворота ночью. Сначала они пускали несколько больших стволов деревьев. Причем с одной стороны к бревнам привязывал камни, чтобы они плыли торчком. Когда деревья ударяли в железные цепи, то турки, принимая их за мачты кораблей, открывали ураганный огонь. Запорожцы же ждали в камышах, пока израсходуется боезапас и турки разобьют ядрами собственные преграды, и выходили на оперативное пространство почти без потерь.

Как видим, подтверждений морской отваги казаков предостаточно. Но нас интересуют еще и казацкие подводные лодки, сведения о которых многим кажутся фантастикой.

Иезуит Фурнье, который в конце XVI века находился в Константинополе, описал из слов турок такой эпизод: «Здесь мне рассказывали совершенно необыкновенные истории о нападении северных славян (т. е. запорожцев. – Авт.) на турецкие города и крепости. Они являлись неожиданно, они поднимались прямо со дна моря и повергали в ужас всех береговых жителей и воинов. Мне и раньше рассказывали, будто славянские воины переплывают море под водой, но я посчитал их рассказы выдумкой. А теперь я лично говорил с теми людьми, которые были свидетелями подводных набегов славян на турецкие берега».

В русском издании «О подводном плавании и о войне» 1827 года французского историка Монжери со ссылкой на Фурнье рассказывалось о том, что украинцы отходили от турецких галер «с помощью больших подводных лодок»: «Запорожские казаки пользовались гребными судами, которые были способны погружаться под воду, одолевать в погруженном состоянии большие расстояния и отправляться назад под парусами». Ю. Тушин, автор книги «Русское мореплавание на Каспийском, Азовском и Черном морях (XVII век)» считает, что это идеализация, поскольку там речь шла о проекте самого Монжери, и отстаивать правдивость этого сообщения нет достаточных оснований. Тушин полагает, что поскольку мореплавание запорожских казаков нашло широкое отображение в материалах русского, украинского, польского, турецкого, французского документов, но никаких сведений о подводном флоте казаков в них нет, то этого не могло быть. В конце концов автор делает вывод, что состояние техники того времени целиком исключает подобную возможность. Аргументация, может быть, веская, но все же недостаточная.

Можно с достаточной долей уверенности утверждать, что идея подводной лодки родилась все-таки у запорожцев. Ведь они часто использовали притопление судов, а также могли долго находиться под водой, дыша через камышинку, маскируя таким образом целые отряды. Такой практический опыт мог вполне привести казаков к подобному изобретению. Сообразительные и любознательные запорожцы шаг за шагом совершенствовали технику мореходства, они были ловкими мастерами и навигаторами, прекрасно знали особенности Азово-Черноморского бассейна.

К тому же и в турецких документах встречаются сведения, как казаки появлялись просто-таки из-под воды. В 1595 году зафиксировано появление возле турецкой крепости Синоп казацких подводных «чаек», с помощью которых запорожцам удалось неожиданно захватить город, что явилось потрясением для турецкого султана и всей Европы. Именно об этом случае и вспоминал Фурнье. Относительно же того, что 40 запорожцев в 1643 году на Черном море в подводных лодках, сделанных из шкуры вола, напали на турецкие корабли, можно утверждать, что это уже реальный факт.

Изготавливались такие подводные лодки из цельных стволов. В них делалось двойное дно со створками. Для балласта на дно насыпался песок. При необходимости нижние створки второго дна разгибались и лодка «выдавливалась» на поверхность. Вверху находились задраенные створки люка. Чтобы внутрь поступал воздух, выдалбливались отверстия и в них вставлялись все те же камышовые трубки. Иногда вместо них на герметичной палубе строили шахту, внутри которой находился казак, который управлял лодкой. Через эту шахту в лодку поступал воздух для гребцов. Подводное судно было обшито кожей.

Двигалось оно с помощью весел, вмонтированных в бортовые отверстия. Преградой для проникновения воды в глубь лодки на веслах были кожаные манжеты с плотной припасовкой.

Поверить во все вышесказанное нелегко, тем более что реальность и факты часто искажаются и перерастают в небылицы и легенды. Одно можно сказать с уверенностью: казацкие сорвиголовы и характерники были способны на яркие, необыкновенные поступки не только на суше, но и на воде. Возможно, запорожцам действительно удалось создать подводную лодку. И не исключено, что эта загадочная лодка все еще терпеливо лежит где-нибудь на дне моря и ждет, что ее все же найдут…