Текст книги "Женщины, изменившие мир"

Склодовская-Кюри Мария
(род. в 1867 г. – ум. в 1934 г.)

Физик и химик, одна из создателей учения о радиоактивности. Совместно с мужем Пьером Кюри открыла радий и полоний. Дважды лауреат Нобелевской премии – за исследование радиоактивности (1903 г.) совместно с П. Кюри и А. Беккерелем; за исследование свойств металлического радия (1911 г.).

В мире, пожалуй, не было и нет ни одной женщины, которая была бы столь популярна в области науки, как Мария Кюри. Еще при жизни за свои уникальные открытия эта выдающаяся женщина, настоящая подвижница науки была удостоена всевозможных почестей и прославилась на весь мир. Два раза она была награждена Нобелевской премией. Никогда ни один мужчина или женщина не были отмечены этой почетной наградой дважды. Чем объяснить столь грандиозный успех: гениальностью Марии, ее упорным, титаническим трудом, а может, редким, почти невероятным везением, которое сопутствовало ей? Теперь уже трудно представить, что малейшая случайность, поворот судьбы – и не знала бы наука великого имени Марии Кюри.

Мария Склодовская родилась в Варшаве 7 ноября 1867 г. Отец ее, Иосиф Склодовский, был скромным учителем физики и математики. В семье, где росло пятеро детей, Мария была младшей. Жизнь Склодовских была нелегкой: мать медленно угасала от туберкулеза, а отец выбивался из сил, чтобы лечить жену и воспитывать детей. Не имея достойного заработка, Склодовские отдали часть своего дома пансионерам – детям из пригорода, которые учились в Варшаве, и потому в доме всегда было шумно, беспокойно. Уже в одиннадцать лет Марии довелось испытать огромное горе – смерть матери и старшей сестры. Пережить тяжелые потери детям помог их прекрасный отец, который любил и понимал их, всегда был для них первым советчиком и надежной поддержкой. Он сделал все, чтобы каждый из детей в полной мере мог радоваться жизни. Любовь к отцу и ощущение душевной близости Мария сохранила на всю жизнь. Один за другим дети заканчивали гимназии, причем все с золотыми медалями. Не стала исключением и Мария, которая с самого детства росла любознательной и в гимназии была первой ученицей.

В те годы в Варшавском университете учиться могли только мужчины, а оплачивать обучение своих дочерей за границей Иосифу Склодовскому было не под силу. Не имея возможности продолжить образование, Мария стала зарабатывать уроками, но репетиторство едва позволяло сводить концы с концами. Понимая бесперспективность своего труда, девушка стала искать хоть какой-нибудь выход. Она тщательно подсчитала все имевшиеся в семье средства и пришла к выводу, что ее старшая сестра Броня, мечтавшая о медицинском образовании, может отправляться в Париж учиться, а она, Мария, будет работать и регулярно высылать ей деньги. Когда же Броня получит специальность, она в свою очередь поможет ей. Поколебавшись, Броня согласилась и уехала во Францию, а Мария отправилась в деревню, где получила место гувернантки в семье богатых помещиков. Три долгих мучительных года жила она в далекой от дома провинции, среди чужих людей. Там она мечтала о знаменитой Сорбонне, где преподавали химию, физику, биологию, социологию и математику. Каждую свободную минуту Мария проводила за книгами и учебниками, которые в то время были единственной радостью в ее однообразном существовании. Она не только много читала, но и решала алгебраические и тригонометрические задачи, выполняла задания по физике и химии. Тогда же девушка поняла, что ни одна из наук не привлекает ее так, как физика и математика.

Одиночество Марии порой становилось невыносимым, и казалось, время для нее остановилось. Но терпение девушки было бесконечным, хотя в те годы в ее жизни было гораздо больше разочарований, чем радостей. Даже одно-единственное значительное событие, происшедшее с нею за время жизни в деревне, закончилось болью и печалью. Мария полюбила сына хозяев, тот отвечал ей взаимностью. Но родители, недовольные выбором сына, воспротивились их отношениям. Пережив личную драму, гордая Мария еще больше замкнулась в себе.

В марте 1889 г. Мария, наконец, вернулась в Варшаву, где снова начала работать гувернанткой. Только в 24 года она уехала в Париж, куда ее пригласила старшая сестра, выходившая замуж. Прошло уже восемь лет после того, как Мария окончила гимназию, шесть из них она проработала гувернанткой. Девушка часто задумывалась над тем, что ждет ее в будущем, но вряд ли, отправляясь во Францию, она сознавала, что свой жизненный выбор уже сделала. Это был выбор «между светом и тьмой, между убожеством серых будней и великой жизнью». В Париже осуществилась давняя и страстная мечта Склодовской – она стала студенткой факультета природоведения престижного французского университета.

Мария поселилась в маленькой квартирке, поближе к университету, лабораториям и библиотекам. Ее комната почти не отапливалась, в ней не было ни освещения, ни воды. Средств не хватало даже на самое необходимое: бывало, что от недоедания Мария теряла сознание. Несмотря на это, девушка с головой окунулась в учебу: шаг за шагом она проходит курс математики, химии, физики, осваивает технику исследований. Ей казалось, что свою жажду знаний она не сможет утолить никогда. Склодовская не понимала тех, кто считал науку «сухой областью». «Я отношусь к тем, – писала она годы спустя, – кто убежден в великой красоте науки. Ученый в своей лаборатории – не только специалист. Это также и ребенок, стоящий перед явлениями природы, которые поражают его как волшебная сказка. Мы должны суметь рассказать другим об этих чувствах. Мы не должны мириться с мнением, что весь научный прогресс сводится к механизмам, машинам, зубчатым передачам, хотя и они сами по себе тоже прекрасны».

По окончании университета как одна из лучших студенток Склодовская получила сразу два диплома – по физике и математике. Весной 1894 г. произошло событие, которое, пожалуй, можно назвать самым значительным в ее жизни. Она встретила и полюбила Пьера Кюри. Известный французский физик был умным и благородным человеком, так же, как и Мария, глубоко преданным науке. Пьер нуждался в подруге, которая «могла бы жить той же мечтой, что и он – мечтой научной». 27-летней Марии, уже давно не питавшей иллюзий насчет своей личной жизни, эта неожиданно пришедшая любовь казалась чудом. При знакомстве Пьер показался ей очень молодым, хотя тогда ему уже было 35 лет: «Меня поразило выражение его ясного взгляда и легкий оттенок непринужденности в осанке его высокой фигуры. Его речь, несколько медленная и обдуманная, его простота, улыбка, одновременно серьезная и юная, внушали доверие». 25 июля 1895 г. Мария Склодовская и Пьер Кюри стали мужем и женой.

Жизнь молодоженов была полностью отдана научной работе, они вместе проводили исследования в лаборатории, готовились к лекциям или к экзаменам. Мария начала писать докторскую диссертацию, заинтересовавшись открытием урановых излучений А. Беккереля – материалом совершенно новым и неизученным. Принимая решение взяться за разработку этой темы, она не представляла, что попала на самый пик научных интересов XX века. В сырой и холодной мастерской, служившей складом и машинным залом, Кюри начала свои исследования. Изучая образцы, содержащие уран и торий, она заметила отклонения от предполагаемых результатов: радиоактивность некоторых соединений была просто аномальной. Тогда Кюри выдвинула смелую гипотезу: данные минералы содержат небольшое количество нового, доселе неизвестного вещества, гораздо более радиоактивного, чем уран и торий. Чтобы найти его, Пьер оставил все свои исследования и присоединился к жене. В июне 1898 г. супруги сообщили о существовании нового радиоэлемента, предложив назвать его «полонием» (от названия родины Марии), а в декабре того же года заявили об открытии радия.

Несмотря на относительно быстрый успех, основная работа была еще впереди. Чтобы доказать всему миру правильность своих предположений, необходимо было выделить эти неизвестные химические элементы, определить их атомный вес. Ученые знали, какими методами можно было добиться результатов, но исследования требовали больших материальных затрат. Отсутствие денег очень мешало работе. Четыре года Пьер и Мария Кюри на свои средства, без всякой помощи проводили исследования в заброшенном дощатом сарае. Это был изнурительный труд: Марии приходилось обрабатывать сразу до двадцати килограммов исходного вещества, часами размешивать кипящую массу в чугунном котле, переносить тяжелые емкости. Килограмм за килограммом она обработала восемь тонн урановой руды. Работа напоминала поиски иголки в стоге сена. Но как бы тяжело ни приходилось ученым в те дни, о них Мария Склодовская вспоминает как об одних из самых счастливых дней своей жизни: «Несмотря на тяжелые условия работы, мы чувствовали себя очень счастливыми. Наши дни проходили в лаборатории, и случалось, что мы и завтракали там, совсем скромно, по-студенчески. В нашем убогом сарае царило глубокое спокойствие… Мы жили, поглощенные одной заботой, как зачарованные». В 1902 г. Марии удалось выделить один дециграмм чистого радия – белого блестящего порошка, который она хранила всю жизнь и завещала Институту радия в Париже. Химикам и физикам, большинство из которых довольно скептически относилось к гипотезе исследовательницы, пришлось склониться перед нечеловеческим упорством этой женщины.

Вскоре радий, с помощью которого ученые надеялись победить рак, стали добывать промышленным способом. В 1904 г. был построен первый завод по получению радия для врачей, занимавшихся лечением злокачественных опухолей. Несмотря на постоянные финансовые трудности, супруги Кюри отказались от получения патента на производство радия, подарив миру свое уникальное открытие бескорыстно. Очень быстро о французских физиках-новаторах узнали почти во всех уголках земного шара. В 1903 г. Мария и Пьер по приглашению Королевского общества побывали в Лондоне, где им была присуждена одна из высочайших наград – медаль Дэви. Почти одновременно с этим событием супруги Кюри совместно с Анри Беккерелем были удостоены Нобелевской премии за открытие в области радиоактивности. Впервые такую премию по физике получила женщина. Это была вершина их научной славы! Почетная и престижная награда Шведской Академии наук положила конец их денежным затруднениям.

Наконец у Марии и Пьера Кюри появилась надежда, что предстоящие годы работы будут не такими тяжелыми, как предыдущие. Жизнь, казалось, налаживалась и открывала перед учеными новые перспективы. Супругов радовала не только любимая работа, но и лад и спокойствие в семье. К этому времени они уже воспитывали двух дочерей – старшую Ирен и младшую Еву, которых нежно любили. Но этот счастливый период жизни продлился совсем недолго. 19 апреля 1906 г. Пьер погиб страшной и нелепой смертью, попав под колеса конного экипажа. Мария потеряла единомышленника, мужа, отца своих маленьких детей. «Его любовь была превосходным даром, верная и самоотверженная, полная ласки и заботы. Как хорошо было быть окруженной этой любовью и как горько было потерять ее!» – писала она в своих воспоминаниях. С момента трагедии прошло много лет, прежде чем Мария Кюри стала приходить в себя от пережитого горя. «По существу, она так никогда и не утешилась и не смирилась», – вспоминала ее старшая дочь Ирен Жолио-Кюри.

Мария Кюри заменила мужа в должности профессора Парижского университета, став первой женщиной-профессором во французской высшей школе. Для тех лет, когда даже не помышляли о том, чтобы женщина могла занять должность преподавателя в высшем учебном заведении, эта инициатива была очень смелой. В Сорбонне она читала первый и в то время единственный в мире курс радиоактивности. Одновременно с преподаванием М. Кюри справлялась с заведованием лабораторией и с воспитанием дочерей, одна из которых была еще младенцем. Присматривать за девочками ей помогал отец Пьера, который долгие годы жил вместе с ними. Однако в 1911 г. он умер, что явилось для нее еще одним тяжелейшим ударом. В 1910 г. кандидатура Марии Кюри была выдвинута в Академию наук, но потерпела неудачу: антифеминисты подняли яростную кампанию против ее выдвижения. Впоследствии она стала членом многих иностранных Академий наук, но так и не была избрана в Академию наук Франции.

В такой мрачный период жизни особенно ценной для Марии Кюри стала вторая Нобелевская премия по химии, присужденная Академией наук в Стокгольме. Спустя несколько лет такую же награду получила и ее дочь Ирен.

Несмотря на то что работа оставляла Марии мало времени для развлечений, ее интересы не ограничивались наукой. Она любила поэзию, много стихотворений знала наизусть. По воспоминаниям дочери, Кюри с удовольствием проводила время в загородных прогулках или работала в саду. «Она любила природу и умела наслаждаться ею, но только не созерцательно. В саду она занималась цветами, в горах любила ходить, останавливаясь, конечно, иногда, чтобы отдохнуть и полюбоваться пейзажем. Но ей не доставило бы никакого удовольствия провести день в кресле перед великолепной панорамой…»

Мария Кюри не любила светских приемов и старалась как можно реже бывать на них. Ирен вспоминала: «…тот факт, что мать не искала светских связей, иногда считают свидетельством ее скромности… Я полагаю, что это скорее как раз обратное: она очень верно оценивала свое значение и ей нисколько не льстили встречи с титулованными особами или с министрами. Мне кажется, она была очень довольна, когда ей довелось познакомиться с Редьярдом Киплингом, а то, что ее представили королеве Румынии, не произвело на нее никакого впечатления».

Во время Первой мировой войны Мария Кюри создала первую передвижную рентгеновскую установку, оснастив необходимым оборудованием обыкновенный автомобиль. С августа 1914 г. эта передвижная станция ездила из одного полевого госпиталя в другой. После войны Кюри продолжала заниматься научной работой, много сил отдавала развитию крупного исследовательского центра – парижского Института радиологии.

Осенью 1933 года здоровье Кюри резко ухудшилось, а через несколько месяцев ее не стало. Она умерла 4 мая 1934 г. от тяжелого заболевания крови, вызванного длительным периодом работы с радиоактивными веществами, став первым человеком на земле, погибшим от воздействия смертоносных лучей радия.

Вся жизнь Марии Склодовской-Кюри – это гимн науке, которую она любила и без которой не мыслила своего существования. Она искренне верила, что только наука и ее созидательная сила способны спасти человечество, которое «извлечет из новых открытий больше блага, чем зла».

Хоппер Грейс Мюррей
(урожденная Мюррей Грейс Брюстер) (род. в 1906 г. – ум. в 1992 г.)

Знаменитый американский математик, пионер компьютерных технологий, создательница языка программирования КОБОЛ и первого коммерческого электронного компьютера UNIVAC-1, обладательница первой награды «Человек года» в номинации «Информатика» (1969 г.). Контр-адмирал ВМС США. Награждена медалью «За отличную службу» (1986 г.) и Национальной премией за развитие технологий (1991 г.).

Ее имя носят ракетный фрегат ВМС США, Центр обработки данных и премия для молодых профессионалов в области программирования. Автор первых книг по программированию.

«Люди испытывают аллергию к изменениям. Они любят говорить: «Мы всегда так поступали». Я пытаюсь перебороть это. Вот почему часы у меня на стене идут против часовой стрелки». Эти слова принадлежат Грейс Хоппер – женщине, перед достижениями которой в области высоких технологий склонила головы вся сильная половина человечества. Мужчины, отринув спесь и гордыню, с почтением признали ее «матерью компьютера», «бабушкой КОБОЛа», «королевой программного обеспечения». Но в повседневной жизни Хоппер с восхищением называли просто – «Потрясающая Грейс».

Ее жизнь, ставшая дорогой на компьютерный Олимп, началась 9 декабря 1906 г. в Нью-Йорке в семье страхового агента Уолтера Флетча Мюррея и его жены Мэри Кэмпбелл Хорн. В детских играх Грейс на правых старшей верховодила сестрой и братом в детских играх. Еще до школы она научилась бегло читать, сносно играть на фортепиано, но в основном ее интерес сосредоточился на технике. И если дедушкин автомобиль разобрать девчушке было не по силам, то от семи будильников семейства Мюррей остались аккуратненькие кучки замечательно блестящих деталек. Это было первое «железо», которое она попыталась «дрессировать». Заставить будильники вновь заработать тогда ей не удалось, но спустя годы она даже научит часы идти в обратную сторону.

Прекрасная частная школа для девочек превратилась для Мюррей в «десять лет бессмысленной ссылки»: всего час в неделю отводился любимой математике, остальное же время тратилось «впустую»: на изучение этики, манер, ведения домашнего хозяйства, музицирование. Хорошо хоть на уроках физкультуры можно было отвести душу. Маленькая росточком, но юркая и упорная Грейс с удовольствием играла в баскетбол, бейсбол, хоккей на траве и водное поло. Увлечение Грейс точными науками поощрялось матерью. Именно от нее девочка унаследовала любовь к математике. Отец же и слышать не хотел о математическом колледже. Он рассчитывал поскорее выдать не в меру шуструю дочку замуж.

Судьбу Грейс решило семейное горе: отцу, страдающему тромбофлебитом, ампутировали обе ноги. Уолтер Мюррей понял, что не в силах содержать семью и дать приданое двум дочерям, и поэтому решил все средства вложить в полноценное образование не только сына, но и девочек, чтобы они могли сами себя прокормить. Грейс тут же подала заявление в Вассар Колледж, знаменитый высочайшим качеством преподавания точных наук, и провалилась на ненавистной латыни. Через год упорных занятий она добилась своего (1924 г.), и если бы не строгие правила, ее готовы были зачислить сразу на второй курс. В 1928 г. Мюррей получила диплом бакалавра математики и физики, а уровень ее знаний был отмечен почетным дипломом старейшего академического общества «Фи Бета Каппа». Следующей ступенью для Грейс стало успешное окончание в 1930 г. Йельского университета. В этом же году магистр математики вышла замуж. Острые на язык сокурсники посмеивались, что для бесшабашной крошки Грейс решающим фактором при выборе мужа, преподавателя английской словесности Винсента Фостера Хоппера, стала его фамилия, чудно сочетавшаяся с ее именем. Теперь она именовалась Грейс Хоппер – «грациозная (или изящная) блоха». И ростом и прытью она полностью ей соответствовала.

Тихая семейная жизнь и престижная для женщины работа преподавателя математики в Вассар Колледже не поглотили целиком титаническую энергию Грейс. В 1934 г. Хоппер становится первой женщиной в мире, защитившей в Йеле докторскую диссертацию по математике. Уже в 34 года она занимает почетные места среди умудренных опытом коллег мужчин на международных конференциях и семинарах, выступает с научными докладами в американских университетах, ведет плодотворную научную работу и получает звание профессора и собственную кафедру. Математика оттеснила личную жизнь Грейс на задний план – в 1940 г. супруги расстались, а пять лет спустя развелись. Всегда склонная к нестандартным решениям, Хоппер оставила имущество бывшему мужу и рванула вербоваться в армию. Даже трудно представить ее в солдатском строю, а не то что на фронте. Армейское командование мужественно сопротивлялось, но через три года капитулировало. Подслеповатый профессор математики непризывного возраста (в то время даже рядовые преподаватели освобождались от службы), страдающая гастритом и слабыми легкими, была призвана на флот.

Грейс все просчитала с математической точностью: попав после прохождения ускоренного курса военной подготовки в списки новобранцев, она была моментально затребована профессором Говардом Эйкеном в свою команду. В разгар Второй мировой войны (1943 г.) Хоппер откомандировали в Бюро артиллерийских вычислительных проектов при Гарвардском университете, находящееся в подчинении Интендантского управления ВМФ США. «Где, черт возьми, вы пропадали?» – возопил Эйкен и тут же усадил младшего лейтенанта Хоппер за расчеты баллистических таблиц для артиллерийских стрельб. Грейс стала третьим программистом, обслуживающим чуть ли не первую в мире автоматическую электронную вычислительную машину.

Наконец-то она добралась до «железа», равного ее аппетитам: 800 км проводов, около 100 кубометров блестящих «деталек». Марк-1 имел фантастическую по тем временам скорость вычисления и память – три арифметических действия в секунду и 72 байта оперативки. Работа на такой машине требовала от программиста сумасшедшей усидчивости и скрупулезного внимания. Грейс всегда жаловалась на свою «лень» и нудной работы терпеть не могла. Поэтому пока часть ее мозга была занята составлением и введением программ, другая решала вопрос, как избежать постоянно повторяющихся действий при программировании расчетов. Уже в августе 1944 г. для Марка-1 ею была написана первая подпрограмма (этот термин появился позже). Продолжая работать на втором и третьем варианте «железного Марка», Грейс собрала целую коллекцию – «библиотечку подпрограмм». Это позволило резко сократить время и ошибки при введении основных и уже проверенных частей программ. Оставалось только «доукомплектовать» ее новыми данными.

После окончания войны Хоппер продолжала служить на правах резервиста. Оторвать ее от любимого Марка было невозможно. Именно отлаживая эту машину после попадания в нее залетевшего мотылька, Грейс впервые использовала привычные теперь компьютерные термины «bug» (жучок, сбой) и «debuging» (отладка).

В 1949 г. Хоппер перешла старшим математиком в фирму Eckert-Mauchly, где приняла участие в разработке программных средств для коммерческого компьютера UNIVAC-1 и его последующих версий, а также возглавила работы по автоматизации программирования. В очередной раз «природная лень» Грейс взяла верх над рутиной. Нынешним программистам ПК нужно в ноги поклониться «безумной» (как говорили многие) идее Хоппер научить машину «понимать человеческий язык», а не только десятеричный или восьмеричный коды. В 1951 г. она создала первый компилятор А-0 (термин тоже ее). Это была транслирующая программа – концепция интерфейса – посредника между человеком и вычислительным устройством.

Так началось движение вычислительной техники в сторону рядового пользователя. А спустя три года появилась система АТ-3, которая включила в себя язык программирования и компилятор MATH-MATIC – первый язык для обработки коммерческих данных. Все «находки» Грейс легли в основу первого «дружелюбного» языка программирования КОБОЛ (1959 г., COBOL–Common Business Oriented Language). Основной задачей Хоппер было создание стандартного языка, который бы могли легко понимать деловые люди, а не только программисты, и обеспечить переносимость программ с машины на машину. По данным 1996 г., 70 % промышленного программного обеспечения в мире создано на базе этого языка и он является основным для обработки данных в таких учреждениях, как банки и страховые компании.

До 60 лет Грейс находилась на военной службе и одновременно работала в ведущих фирмах «Ремингтон Рэнд» и «Спери Рэнд Корпорейшен». Только год военно-морской флот США продержался без капитана третьего ранга Хоппер, а затем вернул деятельную старушку в строй, подписав с ней «пожизненный контракт». В ее обязанности как главного аналитика ВМФ США входило курирование военных компьютерных программ, стандартизация компьютерного языка и преподавание вычислительной математики. Студенты обожали «Потрясающую Грейс». Пока часы в ее служебном кабинете тикали против часовой стрелки, она стремительно перемещалась между военными училищами и университетами, попыхивая неизменной сигаретой без фильтра «Лаки Страйк» и покоряя молодежь юношеским задором и неповторимой образностью мышления.

Более 40 университетов и колледжей присвоили Хоппер различные звания. В 1962 г. она была избрана членом научного совета Института электротехники и электроники. А когда в 1969 г. впервые выбирали «человека года» в компьютерном мире США, Грейс Хоппер почти единогласно была удостоена этого титула. Да и как могло быть иначе? Ведь это она задолго до появления Интернета встроила в COBOL пять операторов, позволяющих работать с электронной почтой, а в начале 70-х гг. установила на своем рабочем столе коробку для хранения документов с «вызывающей» надписью «персональный компьютер» и каждый день меняла картинки на импровизированном экране. Для того времени это было из области научной фантастики.

Заслуги «образцового служаки» и на флоте были столь очевидны, что в 1980 г. Хоппер получила звание капитана Управления вычислительной техники в Вашингтоне, в 1983 г. дослужилась до капитана первого ранга, а спустя два года стала единственной женщиной в мире, удостоившейся звания контр-адмирала. С 1982 г. и вплоть до отставки в 1986 г. Грейс была старейшим действующим офицером американской армии. Но в своей адмиральской форме она вовсе не походила на увядающую старушку. На торжественной церемонии «выхода на пенсию» адмирал Леман, вручая ей медаль «За отличную службу», трагически произнес: «Грейс, где я еще найду человека твоего калибра?»

Хоппер и в последние годы жизни сумела доказать, что «ничто никогда не поздно». Она продолжала колесить по миру с популярными лекциями и научными докладами и плодотворно работала консультантом корпорации Digital Equipment. В 1991 г. президент Джордж Буш-старший вручил ей Национальную премию за развитие технологий. За свою долгую жизнь Грейс проявила себя в различных сферах деятельности: математике, программировании, преподавании (работу с молодежью она считала главным своим делом), социальных исследованиях, корпоративной политике, бизнесе, проектировании систем и разработке стандартов. Ее вклад в развитие научного прогресса трудно переоценить и можно сопоставить разве что с величайшими открытиями Ньютона в области физики.

Хоппер стала синонимом «вечного двигателя» в науке. В одном из журналов даже появилась карикатура, на которой старушка Грейс упорно отказалась пройти в ворота рая, пока апостол Петр не обзаведется персональным компьютером. Наверное, хранитель ключей сделал столь ценное приобретение: 1 января 1992 г. Грейс Хоппер умерла во сне. Гениального контр-адмирала похоронили на Арлингтонском кладбище со всеми воинскими почестями. А весной 1996 г. на рейде пришвартовался сверкающий сталью (сколько «железа»!) новенький ракетный фрегат ВМФ США «USS Hopper». Такой памятник, несомненно, понравился бы «Потрясающей Грейс». Только она поспешила бы сказать фразу, которую любила часто повторять студентам: «В порту корабль находится в безопасности, но не для этого он создан. Выходите в море и творите новое».