Текст книги "История человечества. Россия"

Пржевальский Николай Михайлович
(Род. в 1839 г. – ум. в 1888 г.)

Выдающийся русский путешественник, исследователь Центральной Азии. Впервые описал природу многих ее районов, открыл ряд хребтов, котловин и озер в Куньлуне, Наньшане и на Тибетском нагорье. Генерал-майор. Его именем названы хребет в Куньлуне, ледник в северной части Монгольского Алтая, мыс на о. Итуруп в группе Курильских островов, мыс на о. Беннета (Аляска), город возле оз. Иссык-Куль, несколько видов животных и растений, открытых в ходе его экспедиций.

Одно из самых славных и значительных мест в истории географических открытий занимает имя Николая Михайловича Пржевальского, явившего собой целую эпоху в исследовании Центральной Азии.

Официальной датой рождения знаменитого путешественника является 13 (по другим данным, 12) апреля 1839 г., хотя сам Пржевальский и его семья по невыясненным обстоятельствам праздновали этот день 31 марта.

Отец Пржевальского, Михаил Кузьмич, некрасивый и болезненный человек, происходил из славного рода. Основатель рода, запорожский казак Корнила Анисимович Паровальский, поступив на службу в Войско Польское, ополячил свою фамилию и стал называться Пржевальским. В ноябре 1581 г. польский король Стефан Баторий за доблесть, проявленную в сражении под Великими Луками, возвел его в дворянское достоинство и жаловал гербом, а позже и земельными наделами. Его сын Казимир перешел в православие и стал называться Кузьмой.

Жалованные Баторием земли не пошли впрок. Кузьма Пржевальский служил управляющим у помещика Полибина на Смоленщине. Туда, уволенный по состоянию здоровья из армии, приехал его сын Михаил, ничем не примечательный прапорщик пехоты.

Рядом в деревне Кимборово жил сравнительно богатый помещик А. С. Каретников. Когда-то он был крепостным, но сумел дослужиться до чина коллежского асессора и получить дворянство. Известно, что в годы Отечественной войны он служил при Александре I, несколько раз побывал в Европе.

Его младшая дочь, властная красавица Елена, полюбилась молодому Пржевальскому. Как ни странно, но девушка ответила взаимностью. Ее не смутили ни слабохарактерность молодого человека, ни колтун в волосах – малоприятная болезнь, подхваченная им во время службы. Старый Каретников был против: он считал такого жениха неровней своей дочери. Однако Елена, видимо, сумела добиться желаемого. Молодые поселились в Киборово.

Николай был первым сыном в семье. В ранние годы его воспитанием занимались мать, дядя Павел Каретников, страстный охотник и пьяница, а также ключница Ольга Макарьевна, крепостная крестьянка, властно правившая в доме Каретниковых.

Мальчика держали в строгости, но не ограничивали развития его склонностей – любви к природе, охоте, чтению. От деда остались целая стая попугаев и выводок обезьян, которые свободно резвились в доме. Это будило воображение. В результате уже с ранних лет Николая начали привлекать путешествия в дальние страны, о которых он читал в книгах. Сильный и здоровый от природы, он как нельзя лучше подходил для этой цели. Кроме того, полученное мальчиком спартанское воспитание значительно увеличило его шансы стать путешественником.

Но в то время об этом никто не думал, детские мечты в расчет не принимались. Елена Алексеевна была хорошо образована. Вместе с братом Павлом она сумела подготовить сына сразу во второй класс Смоленской гимназии, куда Николай поступил в ноябре 1849 г.

Трудолюбивому и привыкшему с ранних лет к дисциплине мальчику учеба давалась легко. Но преподавание велось из ряда вон плохо: учителя позволяли себе пьяными являться на уроки, били детей, методика преподавания строилась на зубрежке. В результате Николай стал непокорным и часто подвергался телесным наказаниям. Нечего и говорить, что мальчик страстно рвался домой, где его ждали любимые книги и охота. В это время он уже хорошо стрелял и часто приходил из леса с добычей.

Однажды Пржевальского чуть было не исключили из гимназии. В шестом классе гимназисты решили украсть классный журнал. Сделал это Николай. Ненавистный документ был тут же утоплен в реке. Гимназическое начальство искало виновников, нескольких самых ярых смутьянов посадили в карцер. На хлебе и воде в подвале дети просидели четверо суток. Наконец, чтобы освободить товарищей, Пржевальский признался. Мать упросила оставить сына в гимназии, но его жестоко высекли: домой мальчика унесли на носилках.

Несмотря на это, в 1855 г. Пржевальский с отличием закончил гимназию и, восхищенный подвигами русских под Севастополем, решил стать военным. Осенью этого же года он был зачислен вольноопределяющимся сначала в сводно-запасной

Рязанский полк, а потом в Полоцкий полк, стоявший в Смоленской губернии.

Будни военной жизни оказались очень далеки от того, что писалось в книгах. Воевать Пржевальскому не пришлось, а вот на пьяные кутежи, игру в карты, жестокое обращение с солдатами он насмотрелся вдоволь.

Такой образ жизни не прельщал молодого военного. Он во что бы то ни стало решил «выйти в люди». Вспомнились детские мечты о путешествиях. Пржевальский начал подумывать о научной карьере и засел за книги. Сослуживцы сторонились его и насмешливо говорили: «Он не наш, а только среди нас». Им непонятны были честолюбивые утверждения будущего путешественника, что именно он откроет истоки Нила и станет исследователем Приамурья. Феноменальная память и усидчивость позволили ему за короткое время приобрести фундаментальные знания по топографии, астрономии, зоологии, ботанике и пр. По возможности занимался юноша и сбором коллекций. Еще в Рязанском полку, стоявшем в Козлове под Калугой, он составил гербарий местной флоры.

Осенью 1861 г. Пржевальский приехал в Петербург и блестяще сдал экзамены в Академию Генерального штаба. Во время учебы он по своей инициативе написал «Военно-статистическое обозрение Приамурского края», где собрал все известные данные об Амуре. В Русском географическом обществе на труд, носивший печать явного литературного дарования и таланта подлинного ученого, обратили внимание. Вскоре Пржевальский стал действительным членом общества. Но до путешествий было еще далеко.

По окончании академии будущий путешественник преподавал географию и историю в Варшавском юнкерском училище, где написал учебник «Заметки всеобщей географии по программе юнкерских училищ», получивший общее признание. Этой книгой долгое время пользовались во многих учебных заведениях России и даже в Пекине. Кроме того, здесь он познакомился с ученым-зоологом Тачановским и ботаником Александровичем. Под их влиянием Пржевальский за два года смог получить серьезную научную подготовку и начал подумывать о научной экспедиции в Центральную Азию. Для этого он подал рапорт о переводе в один из восточных военных округов. Однако подозрительный звук «прж» в фа милии после польского восстания вызывал серьезные подозрения у начальства, и долгое время его прошения оставались без ответа. Но настойчивость молодого преподавателя победила. В ноябре 1864 г. пришел приказ о его причислении к Генеральному штабу с назначением «для занятий в Восточно-Сибирский военный округ».

В январе следующего года Пржевальский отправился в Петербург, чтобы получить инструкции в Генеральном штабе и Русском географическом обществе. Здесь он встретился с Семеновым-Тян-Шанским, который заинтересовался планами Николая Михайловича и дал ему рекомендации к западносибирскому губернатору Корсакову и в Сибирское отделение Географического общества. Это помогло: уже в мае 1867 г. Пржевальский отправился в свою первую экспедицию в Уссурийский край, после которой сразу вошел в число крупных исследователей-географов.

В ходе экспедиции были исследованы южная часть края, р. Уссури, оз. Ханка, побережье Японского моря. Собрав богатые коллекции, материалы о природе, климате, жителях края, путешественник вернулся в Иркутск. В общей сложности было пройдено 3 тыс. км, снята на карту значительная территория, изучены пути, ведущие в Маньчжурию и Корею, и пр. Поскольку экспедиция носила не только научный, но и военный характер, отряд участвовал в карательных действиях против китайских разбойников-золотоискателей в Маньчжурии (они вторглись на русскую территорию и сожгли несколько деревень). Пржевальский получил чин старшего адъютанта войск Приамурской области, позже был удостоен серебряной медали Русского географического общества.

Но не чины интересовали ученого-путешественника. Рискуя вызвать неудовольствие начальства, он выступил с сообщением о неблагополучном положении уссурийских казаков. По результатам путешествия написал работы «Инородческое население в южной части Приамурской области» и «Путешествие в Уссурийском крае. 1867–1869 гг.» (книга была издана за свой счет). А в 1870 г. Пржевальский отправился в Петербург для доклада в Русском географическом обществе и Российской академии наук. После этого Семенов-Тян-Шанский сразу же привлек путешественника к разработке плана путешествия в Китай и Монголию.

В то время на карте Азии в центре материка светилось громадное белое пятно площадью более 7 млн кв. км. Здесь не ступала нога ни одного европейского исследователя. По плану Пржевальского предполагалось для начала изучить районы гор Ганьсу, входящих в систему Наньшаня, страну Ордос и Северный Тибет. Часть пути предстояло пройти по району восстания дунган – китайских мусульман, которые еще в 1860-х гг. выступили против цинской (маньчжурской) династии и опустошали целые районы в Монголии, не щадя ни старого, ни малого. Доброжелатели, так же как и Маклая, пугали Пржевальского неизбежной гибелью, но путешественник не испугался. Наоборот, он загорелся идеей собрать сведения о восстании, о котором в Европе почти ничего не было известно.

Первая монгольская экспедиция (так стали ее называть впоследствии) в декабре 1870 г. выступила из Кяхты на Ургу (совр. Улан-Батор). Отсюда через пустыню Гоби добрались до Калгана и двинулись к Пекину. Здесь получили паспорт от китайского правительства и отправились на оз. Далайнор, а потом вернулись в Калган.

В начале мая 1871 г. Пржевальский со своим помощником М. А. Пыльцовым и двумя казаками, взяв 8 верблюдов и двух коней, отправился исследовать Монголию. Маленький отряд двинулся в таинственную страну Ордос у северной излучины р. Хуанхэ, прошел Ордосской степью, пересек южную часть Гоби, взошел на Алашаньские горы, достиг берегов высокогорного оз. Кукунор, известного европейцам только по названию. Накануне 1872 г. отряд вернулся в Калган, завершив первый этап путешествия.

Осенью, после долгой волокиты в Пекине по переоформлению паспортов, опять вернулись на Кукунор, отсюда двинулись на Цайдам, добрались до Тибета, вышли к р. Янцзы. Однако до цели путешествия – Лхасы – дойти не смогли. Люди и животные были страшно измучены, путешественники располагали суммой всего в 10 руб. скрепя сердце пришлось возвращаться на Кукунор. На оставшиеся деньги купили три револьвера, что позволило некоторое время заняться здесь исследованиями. Потом путешественники отправились в Ургу, где 5 сентября 1873 г. закончили одно из самых впечатляющих путешествий XIX в. Пржевальский писал: «Нам, совершенно уже отвыкшим от европейской жизни, сначала все казалось странным, начиная от вилки и тарелки и кончая мебелью и зеркалами».

Путешествие было очень нелегким. скудные средства, выделенные на экспедицию, быстро кончились. Однажды пришлось даже продать часть оружия, чтобы купить самое необходимое. Одежда на них истлела. Часто питались одной цзамбой – поджаренной ячменной крупой.

Путешественники страдали от плохого качества воды, а часто и от ее отсутствия. Несколько раз маленький отряд чуть не погиб от безводья. Во время одного из переходов от жары умерла даже собака. Тяжести путешествия не выдерживали и привыкшие к жизни в пустыне верблюды. Время от времени взамен павших приходилось покупать новых. Люди, к счастью, не пострадали. Источники часто бывали загажены скотом. Однажды после обеда в колодце, опустошенном после того, как напоили верблюдов, обнаружили полуразложившийся труп, оставленный там дунганами. Таким образом разбойники отравляли источники.

Поразительно, но дунгане практически не тревожили маленький отряд. Почему-то Пржевальский очень быстро приобрел славу непобедимого богатыря и колдуна. Местные жители отсиживались за стенами укреплений, боясь высунуть оттуда нос. Причем часто их количество достигало нескольких тысяч, а Пржевальский и его люди спокойно ночевали в степи. Однажды в ущелье четверым путникам преградил дорогу отряд дунган. Путешественники спокойно пошли навстречу, и те бежали. Само присутствие русских в какой-либо местности заставляло разбойников прекращать грабежи. Однако стоило уйти – и они сразу же возобновлялись. Но бывали случаи, когда даже вещи, оставленные русскими в селениях, защищали жителей от нападения. Пржевальский писал: «Нас четверых разбойники боялись больше, чем всех китайских войск в совокупности…» Тем не менее местные жители часто относились к путникам враждебно: отказывали в ночлеге, неверно указывали дорогу.

Результаты первой экспедиции Пржевальского оказались на редкость впечатляющими: было пройдено около 12 тыс. км, проведена глазомерная съемка около половины этого расстояния, нанесено на карту огромное пространство Центральной Азии до верховьев Янцзы, открыты неизвестные хребты, горы, реки, пустыни, определены абсолютные высоты Тибетского нагорья, проведены ценные метеорологические наблюдения, собраны богатейшие сведения о жизни местных жителей, огромные коллекции.

Экспедиции повезло с целым рядом уникальных находок. В развалинах монастыря Шара-Дзу отыскали страницы священной книги Ганчжур – изложения мистических ритуалов буддистов. До этого в научных библиотеках Петербурга хранилось только два неполных ее экземпляра. Многими фактами обогатились ботаника и зоология. Были собраны богатейшие коллекции, насчитывающие 8,2 тыс. экз. При сборе ботанических коллекций посчастливилось найти настоящую драгоценность – пугоний рогатый (Pigionium cornutum), крестоцветное растение, всего два экземпляра которого, найденные еще Гмелиным, хранились в немецких музеях.

За результаты этой экспедиции Пржевальский был награжден Константиновской золотой медалью Русского географического общества, Пыльцов – серебряной, а казаки – бронзовыми. Кроме того, французское министерство просвещения присудило путешественнику золотой знак «Пальма академии». Николай Михайлович получил повышение в чине и стал подполковником Генерального штаба.

За заслуги перед отечеством Пржевальскому была назначена пенсия в 600 руб. и ежегодное содержание в 2250 руб. На эти деньги можно было спокойно прожить, занимаясь кабинетной работой, благо материалов, полученных в экспедиции, могло хватить на всю жизнь. Но Пржевальский был путешественником «от Бога», он не мог сидеть на месте.

В январе 1876 г. Николай Михайлович подал проект нового путешествия через Джунгарию в район кочующего оз. Лобнор (со временем это путешествие стали называть «лобнорским»). В октябре он уже двинулся в путь из Кульджи по направлению к плоскогорью Юлдуз. По течению р. Тарим экспедиция прошла к оз. Лобнор, известному еще со Средних веков лишь по названию. Оттуда путешественники в конце 1877 г. прибыли в Зайсан, засняв в общей сложности 1300 км пути. Они исследовали район Лобнора, нанесли на карту озеро (позже его очертания устанавливали еще несколько путешественников, так как его местоположение постоянно изменялось), открыли и обследовали хребет Алтынтаг, определили широту и долготу главнейших пунктов рельефа местности, описали таримцев и каракурчинцев, сведениями о которых ученые еще не располагали, собрали большие и разнообразные коллекции. Среди важнейших экземпляров были шкуры дикого верблюда, до того науке не известного.

На этот раз путешествие было сопряжено с серьезными опасностями и политическими препятствиями. Путешественников в Туркестане не жаловали. Экспедицию могли задержать, а ее членов убить. В Кашгаре, по которому проходил маршрут экспедиции, за двадцать лет до этого без вести пропал немецкий натуралист Адольф Шлягинтвейт. Позже его судьбу разделил англичанин Гевард. В это время и русские, и англичане стремились упрочить свое влияние в Центральной Азии. Пришедший к власти в Кашгаре жестокий и хитрый Якуб-бек находился под влиянием англичан, чьи агенты уже давно действовали в Центральной Азии и проводили политику «обороны от России», что на деле означало вытеснение русских из Туркестана. Поэтому военное министерство поручило экспедиции собрать информацию о деятельности Якуб-бека.

Якуб-бек действительно пытался задержать экспедицию в г. Курлю, но в конце концов не захотел ссориться с русскими и пропустил отряд на Лобнор, правда, под сильным конвоем и самым трудным путем, ссылаясь на необходимость охраны. Свирепый владыка явно заигрывал с русским офицером. Он подарил Пржевальскому два золотых кольца, для него и его матери, намекая на то, что покинут своими союзниками, то есть англичанами. Кашгарский властитель явно пытался заручиться поддержкой русского царя.

В Кашгаре все кончилось благополучно. Но все равно в этой экспедиции обстоятельства сложились неблагоприятно для Пржевальского и его спутников. В августе 1877 г. глава экспедиции тяжело заболел. Его мучила лихорадка, болело горло, распухло лицо. Но страшнее всего был невероятный зуд, который мучил не только его одного. Причиной скорее всего была соленая пыль – обычное явление в этих местах. Дошло до того, что Пржевальский не мог ехать верхом и вынужден был передвигаться в некоем подобии двуколки, которую смастерили из передка телеги. Лекарства из аптечки не действовали, единственной надеждой был русский пограничный пост Зайсан, где путешественники надеялись получить

медицинскую помощь. На Зайсане Пржевальского ожидало печальное известие о смерти матери, тяжело отразившееся на его душевном состоянии. В полной мере не восстанавливались и физические силы. Однако экспедицию пришлось прервать не по этой причине: отряд получил телеграмму от военного министра, в которой предписывалось отложить путешествие из-за обострения отношений России и Китая. В конце мая Пржевальский прибыл в Петербург, где врачи обнаружили у него общее нервное расстройство.

Некоторое время Николай Михайлович прожил в деревне, работая над очередной книгой. Он стал первым обладателем вновь учрежденной медали Гумбольдта Берлинского географического общества. Золотые медали были получены от географических обществ Парижа и Лондона. Вскоре обладатель этих наград занялся проектом новой экспедиции.

Третье (1-е тибетское) путешествие Пржевальского началось в феврале 1879 г. из Зайсана. В составе экспедиции в качестве помощника находился будущий известный путешественник В. И. Роборовский. Всего отряд насчитывал 13 человек, в т. ч. еще одного помощника Ф. Л. Эклтона, опытного препаратора, 3 солдат, 5 казаков и переводчика.

Путешественники охватили Джунгарию, города Баркуль и Хами, Хамийскую пустыню, оазис Сачжэу, горы Няньшань. Они смогли с севера на юг пройти плоскогорье Цайдам и выйти к верховьям р. Янцзы. Однако в Лхасу пройти опять не удалось. Китайские власти путешественников туда не пропустили: дорогу преградило целое войско, а местное население было крайне возбуждено присутствием возможных «осквернителей» их святыни. На обратном пути маршрут прошел через район верхнего течения р. Хуанхэ, оз. Кукунор и пустыню Гоби. Путешествие закончилось в Урге в октябре 1880 г.

Главной сенсацией этой экспедиции стало открытие дикой лошади, известной сейчас как лошадь Пржевальского. Тогда в Петербург была привезена всего одна шкура, купленная у киргизов. Однако путешественники видели небольшие табуны этих лошадей в естественных условиях. В последующих экспедициях Роборовского, Козлова и Грум-Гржимайло было добыто несколько экземпляров.

В России Пржевальского опять ждали восторги и различные почести. Московский университет утвердил его профессором зоологии. В Москве была организована выставка всех собранных коллекций, которая имела огромный успех.

Четвертое (2-е тибетское) путешествие Пржевальского началось 21 октября 1881 г. из Кяхты. На этот раз помощниками ехали Роборовский и молодой П. К. Козлов, тоже ставший достойным продолжателем дела своего учителя. Караван из 56 верблюдов и 7 лошадей двинулся к Урге. В качестве продовольственного запаса вели 30 баранов.

В третий раз Пржевальский пересек Гоби и направился к горам Ганьсу. На этот раз за 2 года путешественники исследовали и нанесли на карту район истоков р. Хуанхэ и установили точное расположение истока, завершили и дополнили исследование Цайдама, бассейна оз. Лобнор и огромной горной системы Куньлуня.

По результатам этой колоссальной работы путешественнику присвоили звание генерал-майора и назначили пенсию в 1800 руб. Шведское географическое общество наградило его медалью «Вега» – своим высшим знаком отличия. Открытый же путешественником хребет Загадочный при единодушном мнении научной общественности был переименован в хребет Пржевальского.

1888 год стал последним в жизни великого путешественника. Но даже смерть он встретил в дороге, совершая вместе с Козловым и Роборовским путешествие к своей мечте – Лхасе. Возле г. Бишкек он заболел тифом и умер. По желанию Николая Михайловича его похоронили на высоком берегу Иссык-Куля неподалеку от г. Каракола, который позже был переименован в Пржевальск.

Заслуги Пржевальского перед географической наукой огромны. Фактически он открыл новую эпоху в исследовании Центральной Азии. Кроме открытых и тщательно нанесенных на карту территорий, кроме осуществленных по его методике комплексных исследований и наблюдений за природными и климатическими особенностями региона, местным населением, а также неисчислимых коллекций, материалов, документов и пр., Николай Михайлович сумел создать замечательную географическую школу русских исследователей, продолживших его благородное дело на благо России.

Ученый-путешественник обладал и литературным даром. Его книги о путешествиях стали классическим чтением для многих поколений любителей такой литературы в России и за рубежом. Они много раз переиздавались на многих европейских языках. Пржевальским написаны уже известное нам «Путешествие в Уссурийском крае», а также «Монголия и страна тангутов. Трехлетнее путешествие в Восточной нагорной Азии», «От Кульджи до Тяньшаня», «Из Зайсана, через Хами в Тибет и на верховье Желтой реки», «От Кяхты на истоки Желтой реки».

Немало споров вызвали попытки оценить Пржевальского как человека, настолько противоречивыми кажутся его слова и поступки в том, что не касалось дела. В вину ему ставили грубость в обращении с местными жителями и подчиненными, зуботычины, злоупотребление нагайкой, жестокость. Он, например, мог взять местного князька под арест, его помощника посадить на цепь, а одного из княжеских приближенных, осмелившегося ударить кого-то из русских, – высечь. Были ситуации и похуже. Однажды командир отряда приказал одному из своих людей, посланному за водой, убить проводника, если вода не отыщется.

Прирожденный путешественник, он ненавидел цивилизацию и высшее ее проявление – город. Цивилизованное общество Пржевальского раздражало, он считал его лицемерным и развращенным. К женщинам относился с презрением, называя их пустыми сплетницами и болтушками. С не меньшим презрением относился Николай Михайлович и к «нецивилизованным» азиатам. Широко известны его слова: «Для успеха далекого и рискованного путешествия в Азию необходимы три проводника: деньги, винтовка и нагайка».

О желчности и противоречивости натуры Пржевальского свидетельствуют постоянные крайности в оценке европейцев и азиатов. Ряд его высказываний прямо указывает на то, что он признавал превосходство европейцев. В то же время, будучи в России, путешественник часто на все лады клял соотечественников, превознося достоинства «первобытного» человека. В сущности, хорошо он чувствовал себя только в дальних походах и в деревне с немногими близкими, вдали от людей.

И все же Пржевальского невозможно отнести к числу мизантропов. Нередко он проявлял подлинную доброту, помогая конкретным людям как в России, так и в Азии. Сочувствовал тангутам, каракурчинцам, русским крестьянам, хотя называл их пьяницами и лентяями. Однажды спас от верной смерти калмыков, бежавших из владений Якуб-бека, поделившись с ними одеялами.

Впрочем, все это – как хорошее, так и плохое – сейчас забылось. Остались только восхищение и благодарность к человеку, который, не щадя себя (и других), открыл миру удивительную, сказочную страну и заложил фундамент для продолжения ее изучения.