Текст книги "История человечества. Россия"

Солженицын Александр Исаевич
(Род. в 1918 г. – ум. в 2008 г.)

Русский писатель, лауреат Нобелевской премии (1970 г.). Опыт художественного исследования «Архипелаг ГУЛАГ», роман «В круге первом»; повести «Один день Ивана Денисовича», «Раковый корпус»; пьесы «Пир победителей», «Пленники», «Республика труда», «Свет, который в тебе», 1-й том научно-исторической книги «Двести лет вместе»; публицистические произведения.

Патриарх русской литературы Александр Исаевич Солженицын многими воспринимался как некий ветхозаветный пророк с его беспощадными и категорическими суждениями обо всем, что происходило в России и за ее пределами. Этому способствовал не только солидный возраст писателя (он родился 11 декабря 1918 г.), но и выстраданное судьбой право говорить как от имени миллионов людей, погубленных в страшные годы ГУЛАГа, так и от имени тех, кто именовал себя русскими патриотами, борцами за правду, добро, справедливость и, не в последнюю очередь, национальную идею. В повести «Один день Ивана Денисовича» об этом сказано образно и доступно: «Молиться не о том надо, чтобы посылку прислали или чтоб лишняя порция баланды. Что высоко у людей, то мерзко перед Богом! Молиться надо о духовном: чтоб Господь с нашего сердца накипь злую снимал».

Кто же мог возразить на эти слова старейшины российской словесности! Другой вопрос, как это сделать, и могут ли одни молитвы преобразить человека настолько, чтобы он перестал делать зло другим людям? У Александра Исаевича на сей счет «рецепта» не было, но его собственный жизненный путь служит лучшим свидетельством тому, как человек может преобразиться духовно, осознав простые и вечные истины бытия.

Александр Исаевич Солженицын родился на Северном Кавказе, в Кисловодске. И хотя его родители были выходцами из ставропольских и кубанских крестьян, по тем временам они получили неплохое образование и, как говорили тогда, были интеллигентами в первом поколении. Когда началась Первая мировая война, Исай Солженицын был студентом Московского университета и ушел добровольцем на фронт, где трижды награждался за храбрость. Он погиб в результате несчастного случая на охоте, еще до рождения сына. Чтобы прокормить себя и маленького Александра, мать, Таисия Захаровна (урожденная Щербак), после смерти мужа устроилась на работу машинисткой, а когда мальчику исполнилось шесть лет, переехала с сыном в Ростов-на-Дону, где и прошло его детство.

В старших классах Солженицын увлекся литературой, писал статьи для сатирического школьного журнала, занимался в драмкружке. К взрослой жизни он готовился серьезно, накапливая знания, изучая немецкий и английский языки. Потерпев неудачу в попытке сдать экзамены в театральную студию Ю. Завадского, Солженицын поступил на физико-математический факультет Ростовского университета, где учился вполне успешно, и за несколько недель до начала Второй мировой войны получил диплом и назначение на работу – учителем в провинциальную школу.

К этому времени свой дальнейший жизненный путь Солженицын определил достаточно четко – он решил стать писателем. Летом 1939 г. он поступил на заочное отделение Московского института философии, литературы и истории и все свободное время отдавал работе над рассказами, стихами, очерками. Возник и крупный замысел – написать серию романов о революции. Счастливо складывалась и личная жизнь. Его женой стала Наташа Решетовская, милая, жизнерадостная студентка химического факультета университета, увлекающаяся музыкой и литературой.

Все поломала война. В октябре 1941 г. Солженицына призвали в армию, и после окончания артиллерийского училища в феврале 1943 г. он в звании лейтенанта попал на фронт. Но и на фронте он ухитрялся выкраивать время для литературной работы, рассылал свои рассказы на отзывы и в 1944 г. получил одобрительное заключение от Бориса Лавренева, бывшего заметной фигурой на тогдашнем литературном Олимпе.

Однако до публикаций дело не дошло. В феврале 1945 г. капитана Солженицына, награжденного к тому времени двумя орденами, арестовали и из Восточной Пруссии препроводили под конвоем в Москву, на Лубянку. Причиной послужила его переписка со старым товарищем, в которой Солженицын, наверняка зная о цензуре, все же решился на критику самого Сталина. Приговор суда был суров: 8 лет лагерей за антисоветскую пропаганду и агитацию.

Солженицына продержали в московской тюрьме, а затем перевели в спецучреждение в Марфино, так называемую «Шарашку», где ученые разных направлений вели секретные научные исследования. Позже Солженицын говорил, что диплом математика спас ему жизнь, поскольку режим Марфинской тюрьмы был гораздо мягче, чем в других лагерях. Из Марфино писатель попал в особый лагерь в Экибастузе (Казахстан), где содержались политические заключенные. Именно там у Солженицына впервые созрела мысль о том, что необходимо рассказать всему миру об ужасах сталинских лагерей.

Отбыв заключение и освободившись из тюрьмы 5 марта 1953 г., в день смерти Сталина, Солженицын получил удостоверение ссыльного и поселился в одном из казахстанских поселков. Казалось бы, самое страшное осталось позади. Но тут врачи обнаружили у Александра Исаевича раковую опухоль в брюшной полости. Лечение лучевой терапией в Ташкентском госпитале прошло на удивление благополучно.

До 1956 г. писатель проживал в различных районах Сибири, учительствуя в местных школах. А в июне 1957 г., после реабилитации, Александр Исаевич поселился в Рязани. Его жена Наталья Решетовская, которая за время его ссылки успела выйти замуж, добилась развода и снова вернулась к Солженицыну.

Важной вехой в последующих событиях стал доклад Н. С. Хрущева на ХХ съезде партии о «культе личности Сталина». Доклад разоблачал преступления прежнего режима. К этому времени Солженицын закончил работу над повестью «Один день Ивана Денисовича» и предложил ее журналу «Новый мир», редактором которого был авторитетный советский литератор А. Твардовский. Разрешения на публикацию повести пришлось добиваться на самом высоком уровне – в Президиуме ЦК КПСС и лично у Хрущева. Предваряя публикацию, Твардовский писал: «Я не хочу предвосхищать оценку читателями этого небольшого по объему произведения, хотя для меня несомненно, что оно означает приход в нашу литературу нового, своеобычного и вполне зрелого мастера».

Повесть, написанная живым, образным языком, рассказывала об одном лагерном дне заключенного Ивана Денисовича Шухова, от имени которого велось повествование. Появление этой повести всколыхнуло всю страну, начались издания ее за рубежом. Правление Союза советских писателей по собственной инициативе, даже без заявления автора, приняло Солженицына в члены Союза. А критики сравнивали «Один день Ивана Денисовича» с «Записками из мертвого дома» Достоевского.

За этой повестью последовал рассказ «Матренин двор», в котором речь шла о нелегкой судьбе деревенской женщины, праведность которой осмысливается окружающими только после ее смерти. Симпатии автора принимали законченную форму в конце рассказа: «Все мы жили рядом с ней и не поняли, что есть она тот самый праведник, без которого, по пословице, не стоит ни село, ни город, ни вся земля наша».

Но хрущевская «оттепель» подходила к концу, и страна стояла перед новой волной безвременья. В этих условиях конфликт Солженицына с «сильными мира сего» был неизбежен. Уже в апреле 1964 г. кандидатура Солженицына была изъята из списков для тайного голосования в Комитете по Ленинским премиям. В следующем году органы КГБ конфисковали рукопись романа «В круге первом», а также литературный архив писателя. В 1966 г. партийные организации Москвы получили директиву не устраивать читательских вечеров с участием Солженицына, а в канун 1968 г. руководители секретариата Союза писателей приняли решение запретить публикацию романа «Раковый корпус». И наконец, в 1969 г. Солженицын был исключен из Союза писателей.

Тем не менее рукописи романов «В круге первом» и «Раковый корпус» попали на Запад и были изданы там без согласия автора, что только усугубило и без того его тяжелое положение на родине. Писатель отказался нести ответственность за публикацию своих произведений за границей и заявил, что именно власти способствовали вывозу рукописей из страны, чтобы был предлог для его ареста.

В 1970 г. Солженицын был удостоен Нобелевской премии по литературе за «нравственную силу, почерпнутую в традиции великой русской литературы». Узнав о награждении, писатель заявил, что намерен получить награду «лично, в установленный день». Однако советское правительство сочло решение Нобелевского комитета «политически враждебным», и Солженицын, боясь, что после своей поездки в Швецию он не сможет вернуться в Россию, с благодарностью принял высокую награду, однако на церемонии награждения не присутствовал.

Через год после получения Нобелевской премии Солженицын разрешил публикацию своих произведений за рубежом, и в 1972 г. в лондонском издательстве на английском языке вышел «Август четырнадцатого» – первая книга многотомной эпопеи о русской революции, которую критики часто сравнивают с «Войной и миром» Толстого.

В 1973 г. после допроса машинистки, работавшей у писателя, КГБ конфисковал рукопись главного произведения Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ, 1918… 1956. Опыт художественного исследования». Работая по памяти, используя собственные записи, которые он вел в ссылке, Александр Исаевич задался целью воссоздать события, тщательно скрываемые советской историографией, почтить память миллионов советских заключенных, «растертых в лагерную пыль». В своей книге писатель пользовался воспоминаниями, устными и письменными свидетельствами более двухсот заключенных, с которыми он встречался в местах лишения свободы.

12 февраля 1974 г. писатель был арестован, обвинен в государственной измене, лишен советского гражданства и депортирован в ФРГ. Его второй жене, Наталье Светловой, на которой Солженицын женился в 1973 г., и трем сыновьям было разрешено присоединиться к нему позднее. После двух лет пребывания в Цюрихе Солженицын с семьей переехал в США и поселился в штате Вермонт. Там был завершен третий том «Архипелага ГУЛАГа» и продолжена работа над циклом исторических романов о русской революции.

В середине 1990-х годов Александр Солженицын вернулся на родину. В связи с его возвращением было много надежд на то, что личность знаменитого писателя-гуманиста станет центром притяжения для всех демократических сил России. Звучали даже предложения Солженицыну баллотироваться на пост президента страны. Однако после нескольких публичных выступлений писателя оказалось, что его идеи пока остаются невостребованными обществом. Живой классик русской литературы, как и прежде, выступал страстным обличителем тоталитарного режима, строгим документалистом эпохи, которая с каждый годом все дальше отдалялась в прошлое, оставаясь одной из самых трагических страниц русской истории.

В 2001 г. Солженицын после 10-летнего труда опубликовал первый том своей новой книги «Двести лет вместе» – об истории евреев в России. Это научно-историческое произведение (по замыслу автора) многих представителей интеллигенции повергло в оцепенение. Им было непонятно, зачем писателю понадобилось в очередной раз трогать проблему русско-еврейских отношений.

В прессе книга получила противоречивые оценки. Одни считают, что на этот раз из-под пера знаменитого писателя вышел страстный манифест «русского просвещенного почвенничества». Другие упрекали его в том, что он «слишком мягок к евреям, и ему не хватает твердости». Третьи называли книгу откровенно антисемитской. Сам же Александр Исаевич, подчеркивая объективность освещения темы, в одном интервью сказал: «Я не мог бы написать этой книги, если бы не проникся обеими сторонами».

Скончался писатель 3 августа 2008 года на 90-м году жизни, в своем доме в Троице-Лыкове и был похоронен в некрополе Донского монастыря за алтарем храма Иоанна Лествичника, рядом с могилой историка Василия Ключевского.

Спиваков Владимир Теодорович
(Род. в 1944 г.)

Всемирно известный музыкант, скрипач, дирижер, общественный деятель; народный артист СССР (1990 г.), основатель и дирижер камерного оркестра «Виртуозы Москвы», художественный руководитель и главный дирижер Российского национального оркестра (РНО) (1999–2002 г.), президент Московского международного дома музыки (ММДМ); организатор, художественный руководитель и главный дирижер Национального филармонического оркестра России (НФОР); член жюри известных международных скрипичных конкурсов: им. К. Флеша (Лондон), им. Н. Паганини (Генуя), им. М. Лонг – Ж. Тибо (Париж), председатель жюри конкурсов Сарасате (Испания) и им. П. Чайковского (Россия) и др. Лауреат Государственной премии СССР (1989 г.), премии критики Всеевропейской Мюнхенской академии «За выдающиеся достижения в области музыкального искусства» (1981 г.), кавалер ордена Почетного легиона (Франция, 2000 г.). Награжден орденами Дружбы народов (1994 г.), «За заслуги перед Отечеством» IIІ степени (1999 г.), а также государственными наградами зарубежных стран: «За заслуги» IIІ степени» (Украина, 1996 г.), Орденом Офицера Искусств и Изящной словесности (Франция, 1999 г.), Орденом Святого Месропа Маштоца (Армения, 1999 г.). В год 50-летия маэстро в его честь одна из малых планет получила название «Спиваков».

Выдающегося музыканта, создателя и руководителя знаменитого камерного оркестра «Виртуозы Москвы», художественного руководителя и главного дирижера Национального филармонического оркестра России, дирижера с мировым именем Владимира Спивакова представлять не надо. Его карьеру от солирующего скрипача к дирижеру камерного ансамбля и далее к дирижированию симфоническим оркестром без преувеличения можно назвать блестящей. Хотя слово «карьера» музыкант не любит. «Я просто занимался тем, к чему был, видимо, призван, – говорит он, – и до сих пор этому служу, вот и все».

Родился Владимир Спиваков 12 сентября 1944 г. в Уфе, в музыкальной семье. Через год после его рождения семья переехала в Ленинград, где и прошло раннее детство будущего музыканта. Здесь шестилетним мальчишкой Володя Спиваков впервые взял в руки скрипку. Педагогам сразу стало ясно – перед ними способный ученик. Свое обучение подающий надежды маленький скрипач продолжил в Москве, в музыкальном интернате при Центральной музыкальной школе. В детских воспоминаниях Спивакова сохранились и многочасовая игра на инструменте, и суровая дисциплина. Но о своем интернатском детстве маэстро вспоминает отнюдь не как о «музыкальной казарме»: «Нет, для меня это не было ужасом. Я интернат вспоминаю с удовольствием. Я там жил, у нас в спальне было восемнадцать человек. Мне было 14–15 лет. Масса была интересов, замечательные ребята, друзья. Единственная неприятность заключалась в том, что нам всем пошили одинаковые костюмы. …А ночью мы очень часто спускались по пожарной лестнице на волю и иногда подрабатывали грузчиками на станции Москва-Сортировочная, чтобы заработать трешник, а потом на него поесть».

Надо заметить, что не только музыка увлекала Спивакова в те годы. Например, он мог похвастаться прекрасно развитым боксерским торсом, что не очень характерно для музыканта. Дело в том, что в детстве Володя был очень слаб физически и, как вспоминает маэстро сегодня, «в один прекрасный день ему все это надоело»: «Я пошел заниматься в секцию бокса. Что было непросто, поскольку все были против: руки, много времени отнимает и так далее. Но я считаю, что спорт – это замечательное дело. У нас говорят: “В здоровом теле – здоровый дух”. У римлян было: “Здоровый дух – здоровое тело”. Надо соединять эти два момента с обеих сторон, и будет неплохо. Мне это удавалось».

Но все же главное место в жизни музыканта всегда занимала и продолжает занимать музыка. Хотя Спиваков достаточно поздно осознал, что всерьез будет заниматься ею – уже после того, как поступил в Московскую консерваторию. «Тогда я понял, что да, наверное, я буду этим заниматься, – вспоминает маэстро. – Потому что я занимался столькими разными вещами в своей жизни, и меня так много интересовало других вещей. Живопись, например, интересовала, спорт меня интересовал. Я с увлечением занимался». Однако распыляться на другие увлечения юному виртуозу не позволил его педагог, профессор консерватории Юрий Исаевич Янкелевич. По словам самого Спивакова, учитель буквально «вел борьбу в этом направлении». «Однажды он меня, если можно так сказать, застукал – я в ватнике шел писать этюды на пленэре с Александром Васильевичем Бутуровым, с моим учителем по живописи, и, естественно, не играл, потому что это тоже требовало больших занятий, по нескольку часов. И Юрий Исаевич вызвал меня и сказал: “Либо ты будешь скрипачом, либо занимайся живописью и уезжай обратно в Ленинград”. Так что был суровый очень разговор. Я любил этого человека, глубоко уважал и не хотел его огорчать», – рассказывает музыкант.

Консерваторию Спиваков закончил в 1967 г., будучи к этому моменту многообещающим солистом-скрипачом, отмеченным рядом премий и званий лауреата на международных конкурсах. А вообще-то еще в тринадцатилетнем возрасте Володя получил Первую премию на конкурсе «Белые ночи» в Ленинграде и дебютировал в качестве солистаскрипача на сцене Большого зала Ленинградской консерватории. Затем в творческой жизни музыканта-виртуоза было множество наград на самых престижных международных конкурсах: им. М. Лонг – Ж. Тибо в Париже (1965 г.), им. Н. Паганини в Генуе (1967 г.), Монреальском конкурсе в Канаде (1969 г., первая премия), им. П. Чайковского в Москве (1970 г., вторая премия).

В 1975 г., после триумфальных сольных выступлений Владимира Спивакова в США, начинается его блестящая международная карьера. Маэстро неоднократно выступал и продолжает выступать в качестве солиста с лучшими симфоническими оркестрами мира, такими, как академический симфонический оркестр Ленинградской филармонии, Государственный академический симфонический оркестр СССР, оркестры Берлинской, Венской, Лондонской и Нью-Йоркской филармоний, оркестр «Концертгебау», оркестры Чикаго, Питтсбурга и Кливленда. Спиваков работал с самыми знаменитыми дирижерами мира: Е. Мравинским, Е. Светлановым, Ю. Темиркановым, М. Ростроповичем, Л. Бернстайном, Л. Маазелем и др. Профессиональные критики ведущих музыкальных держав мира отмечали в его исполнительской манере глубокое богатство, красоту и объем звука, тонкую нюансировку, яркий артистизм. Сам Спиваков считает, что если кто-то находит в его игре перечисленные выше достоинства, то это, прежде всего, благодаря школе его знаменитого учителя Ю. И. Янкелевича и творческому влиянию его второго учителя и кумира – величайшего скрипача ХХ в. Д. Ойстраха.

В 1979 г. Спиваков с группой музыкантов-единомышленников создал камерный оркестр «Виртуозы Москвы» и стал его бессменным руководителем, главным дирижером и солистом. Нет ничего удивительного в том, что поклонники понимают название этого блистательного коллектива буквально – здесь поистине собраны музыканты-виртуозы, в совершенстве владеющие исполнительской техникой. Однако центральная фигура в оркестре – впрочем, как это и должно быть – Владимир Спиваков, его руководитель. Вскоре после своего создания оркестр «Виртуозы Москвы», во многом благодаря выдающейся роли Спивакова, получил широкое признание и стал одним из любимейших музыкальных коллективов бывшего СССР и одним из наиболее популярных камерных оркестров мира. За 25 лет своего существования «Виртуозы Москвы» побывали с гастролями почти во всех крупных городах СССР, в Европе, США и Японии, принимали участие в самых известных международных музыкальных фестивалях, таких, как Зальцбургский, Нью-Йоркский, Токийский, Кольмарский и других. Созданию «Виртуозов» предшествовала серьезная и многолетняя подготовительная работа Спивакова. Она включала обучение дирижерскому мастерству у прославленного профессора И. Гусмана в России и великих дирижеров Л. Маазеля и Л. Бернстайна в США. В конце обучения Леонард Бернстайн подарил Спивакову свою дирижерскую палочку, тем самым символически благословив его как начинающего, но многообещающего дирижера. С тех пор с этой дирижерской палочкой маэстро Спиваков не расстается. Он и сегодня часто вспоминает, как Бернстайн сделал этот бесценный подарок: «Был день рождения Моцарта, 27 января, в Зальцбурге. И мы играли с Бернстайном Пятый концерт Моцарта для скрипки с оркестром. Эта встреча вообще стала поворотной. Возможно, именно она привела меня к симфоническому оркестру. После концерта он зашел ко мне за кулисы и подарил эту палочку. сказал: “Я знаю, что ты дирижируешь, возьми на память о сегодняшнем дне”». Кстати, именно Л. Бернстайн помогал «невыездному» в те годы Спивакову выезжать на гастроли за рубеж. «Я несколько лет был невыездным, как это принято сейчас называть. Почему? Не знаю, – говорит маэстро. – Сейчас можно выяснить, почему меня не выпускали, но не хочется. Это перевернутая страница жизни. Видимо, потому что я не очень гладкий человек, когда вижу несправедливость, нечестность и другие негативные проявления человеческого характера. Думаю, что в таких трудностях тоже есть положительная сторона. В Средние века был даже такой трактат “О пользе безвыходных ситуаций”. И в тот трудный момент Бернстайн помог мне выехать. Видимо, потому что дружил с Бруно Крайским, Федеральным канцлером Австрии».

Параллельно с сольной исполнительской деятельностью успешно развивается и карьера Спивакова-дирижера симфонического оркестра. Он выступает в лучших концертных залах мира, дирижируя концертами Чикагского, Филадельфийского, Кливлендского, Лондонского симфонических оркестров, оркестрами театра Ла скала, академии «Санта-Чечилия», Кельнской филармонии, Тулузы, Монако, Будапешта, лучшими российскими оркестрами. До 1997 г. Спиваков играл на скрипке работы мастера Ф. Гобетти, подаренной ему Ю. Янкелевичем.

А с 1997 г. он играет на скрипке работы А. Страдивари, переданной ему в пожизненное пользование восхищенными меценатами – поклонниками его большого таланта. Кстати, за кулисами за безопасность скрипки отвечает специальный человек. И дело здесь не только в сохранности инструмента. Просто Спиваков относится к скрипке как к личности и не хочет, чтобы «ее тревожили перед выступлением». С инструментом музыкант не расстается практически никогда. Все свое время, едва выдается свободная минута, он репетирует. «Если он не на концерте и не спит, то все равно со скрипкой, – говорит его жена Сати. – Даже на пляже и в аэропорту, из-за чего его либо за сумасшедшего принимают, либо он рискует пропустить свой рейс. Такое уже бывало – как-то Володя “проспал” вылет в Ниццу». Причем все это происходит не от недостатка времени, это уже «просто способ существования».

«Жить с опережением» выдающемуся музыканту во многом помогает его семья – жена и дочери. Долгие годы Сати Спивакова была просто супругой и матерью. Хотя какое там «просто»! Наверное, среди прочих женских ролей эта – самая сложная. Как жена знаменитого музыканта и мать троих детей, Сати знает это, наверное, лучше других. И хоть теперь она ведет программу «Камертон» на телеканале «Культура» и написала книгу, эта роль для нее по-прежнему – самая главная. За годы совместной жизни она так и не научилась не волноваться за мужа во время его концертных выступлений. «Еще страшнее стало! – признается она. – Я и за отца боялась, когда он играл – папа тоже был скрипач. Маме легче приходилось, чем мне, – она пианистка, с мужем всегда была на сцене. Когда встретила Спивакова, думала – вот за этого я бояться не буду точно. Он был весь такой уверенный, блестящий, смелый. Куда там! Наши девочки тоже за отца волнуются – хотя меньше, конечно, чем я». Кстати, дочери Спиваковых тоже увлечены музыкой. Старшая дочка, Екатерина, занималась музыкой достаточно серьезно, играла на рояле, но все-таки решила избрать другое поприще: закончила университет во Франции, где изучала философию. Средняя дочка, Таня, играет на флейте и занимается музыкой, видимо, достаточно серьезно. А младшая, Анечка, поет и играет на рояле. Знаменитый отец не принуждает дочек заниматься музыкой. «Я стараюсь не быть каким-то деспотом в отношении детей вообще и своих в частности, – говорит он. – я думаю, что дети должны жить свою жизнь, и, если их что-то интересует, они должны заниматься тем, что их интересует».

В 1989 г. Спиваков впервые организовал Международный музыкальный фестиваль в Кольмаре (Франция), бессменным руководителем которого он является до сих пор. Авторитет этого фестиваля непререкаем: его отличают безупречный вкус и высочайший исполнительский уровень. За прошедшие годы на фестивале выступало множество выдающихся музыкальных коллективов, среди которых значительную часть представляют лучшие российские оркестры и хоры, а также такие выдающиеся артисты, как М. Ростропович, Е. Светланов, Е. Кисин, В. Крайнев, В. Виардо и другие.

С 1989 г. Спиваков – член жюри известнейших международных конкурсов (в Париже, Генуе, Монреале). Вот уже более 10 лет по просьбе королевской семьи он возглавляет конкурс Сарасате в Испании. В 2002 г. Спиваков возглавил скрипичное жюри российского конкурса им. П. Чайковского. В мире давно сложилось негативное отношение к этому конкурсу. И связано это с исключительно консервативным подходом организаторов и членов жюри к самому мероприятию. Маэстро Спиваков сделал немало, чтобы вернуть конкурсу Чайковского реноме. «Мне хотелось что-то сделать в этом направлении, – говорит Владимир Теодорович. – В первую очередь я изменил программу. Конечно, не все удалось сделать – стереотипы менять очень трудно. Не удалось поменять, например, число российских членов жюри. Их очень много, я считаю. Это создает некую односторонность. А односторонность, как Гоголь писал, это прямой путь к фанатизму. Я изменил программу скрипичного конкурса, сделал ее более современной. Не нужно забывать, что конкурс – это не Олимпийские игры. Здесь не может быть, как в фигурном катании, отдельных оценок за артистизм и за технику исполнения. Думаю, что главная идея конкурса – техника на службе музыки».

С 1994 г. Спиваков принял эстафету от Н. Мильштейна по проведению ежегодных и весьма престижных мастер-классов в Цюрихе. Последние годы он ежегодно принимает участие в работе Всемирного экономического форума в Давосе в качестве Посла искусства ЮНЕСКО. Широко известен Спиваков и своей благотворительной деятельностью. Вместе с оркестром «Виртуозы Москвы» он выступал в Армении сразу же после землетрясения 1988 г., в Украине через три дня после Чернобыльской катастрофы; дал сотни бесплатных концертов по всему бывшему СССР. В 1994 г. Спиваков основал собственный Международный благотворительный фонд, деяния которого простираются от помощи детям-сиротам до поддержки талантливых молодых музыкантов. Около 1,5 тыс. детей получили помощь, организовано более 500 концертов, 500 человек стали стипендиатами, 50 из них – лауреаты международных конкурсов и фестивалей; подарено около 100 музыкальных инструментов, оказано содействие в проведении более 30 хирургических операций.

Замечательный скрипач никогда не останавливается на достигнутом. В постоянном творческом поиске он открывает новые и новые грани своего таланта… Маэстро нередко спрашивают, с чем связано его многотворчество. На это он отвечает, что «творческий человек должен все время быть в напряжении, в форме». «От чего я устаю – так это от однообразия, – говорит маэстро. – И, как ни странно, перемена амплуа позволяет отдыхать. Не терять первые, свежие эмоции». Словно в подтверждение своих слов, с сентября 1999 г. наряду с руководством камерным оркестром «Виртуозы Москвы» Спиваков возглавляет еще один мощный коллектив – Российский Национальный оркестр. В течение трех лет он являлся не только его художественным руководителем, но и главным дирижером. Взяв под управление мощную оркестровую стихию, обогащенную сольным и хоровым пением, Спиваков использовал весь свой прошлый опыт. Как отметила критика, «…у нас стало первоклассным симфоническим дирижером больше». По итогам опроса радиостанции «Радио-1» и газеты «Музыкальное обозрение» Владимир Спиваков был назван Лучшим музыкантом 1999 г.

Свой репертуар маэстро как и прежде составляет из сочинений композиторов разных эпох. В его концертных программах с РНО звучали Стравинский, Рахманинов, Моцарт… Глубокое впечатление производят на слушателей моменты, когда послушное дирижерскому жесту открытое звучание многоголосого инструментального ансамбля, переполняющее пространство концертного зала, как будто бы внезапно переходит к мягкому пианиссимо. Спиваков, по общему признанию, «мастер паузы». Каждая секунда его «тишины» таинственна и неизменно значительна.

Обстоятельства сложились так, что в сентябре 2002 г. Спиваков досрочно оставил пост руководителя и главного дирижера оркестра. Отношения маэстро и руководства РНО не сложились, и истинные причины разногласий, видимо, далеки от музыки. В момент накала страстей эти прения активно обсуждались в прессе. Председатель Фонда РНО С. Марков сказал «Известиям»: «Музыканты жаловались, что Спиваков тормозит их творческий рост. А крупнейшая студия звукозаписи “Дойче граммофон”, которая прежде записывала по несколько наших дисков ежегодно, послушав концерты Спивакова, отказалась от сотрудничества». Сам же маэстро в дни разрыва тоже много нелицеприятного говорил о руководителях оркестра. В одном из интервью он сказал по поводу своего ухода из РНО: «Симфоническая музыка – это всегда совместное желание довести репетиционную работу до звездного часа. Это творческое сближение с оркестром у меня произошло. Чего я не могу сказать о своих взаимоотношениях с дирекцией и администрацией РНО. Это отдельная субстанция. Я не люблю, когда людьми пользуются, ничего не давая им взамен. Когда людей в оркестре делают бессловесными и бесправными и они работают в страхе, а не в уважении. Люди в искусстве должны работать в радости, а не в безысходности. А я увидел, что здесь присутствует именно большая безысходность. И безысходность эта идет из-за непреодолимого Рубикона между дирекцией и замечательными музыкантами РНО. Такого быть не должно. А что касается меня, то использовать себя я не позволю ни при каких условиях. Вывеской на доме, где счастья нет и правды мало, быть не хочу». Но сегодня Спиваков старается не комментировать те события. «Страница моей биографии, связанная с РНО, перевернута», – говорит он.

Уйдя из РНО, Владимир Спиваков занял пост руководителя Московского Международного дома музыки и организовал свой оркестр. Каждый час, выкроенный для занятий скрипкой, таким образом, идет на вес золота. Ведь с января 2003 г. Спиваков является художественным руководителем и главным дирижером Национального филармонического оркестра России (НФОР). В этом коллективе – и опытные музыканты, работавшие в ведущих российских оркестрах, и консерваторская молодежь, стремящаяся доказать свое право быть соратниками маэстро, о котором Л. Бернстайн сказал: «Золотое сердце, золотые руки, золотая голова!» Огромная исполнительская практика позволила Спивакову сплотить в единую крепкую команду около сотни ярких артистических индивидуальностей. Его дирижерская техника, отточенная на концертах «Виртузов Москвы» и РНО, выразительна и в то же время лишена внешних эффектов. «Все в музыке!» – девиз Спивакова, и ему подвластны музыканты. Сам маэстро возлагает на свой коллектив большие надежды. «НФОР – это символ новой культурной политики страны, ее возрождающейся духовности», – говорит он. С оптимизмом смотрит в будущее музыкальная общественность и пресса. Так, «Российская газета» отмечала: «Не все так плохо: вместо одного замечательного оркестра у нас будут два плюс Дом музыки… Обиды забудутся, торжествовать будет музыка. А пока симфония не окончена, ее финал еще предстоит писать и писать».