Текст книги "Я тебя найду"

Время родов приближалось, и Шарлотта, чувствовавшая себя ужасно громоздкой и неуклюжей, мечтала только о том, чтобы все поскорее закончилось. Но она все же спустилась вниз, когда Фрэнсис Тремонт в очередной раз зашел на чай.

В тот день он был в ударе, даже вызвался показать Шарлотте новую салонную игру, причем опрокинул ее чашку. А потом торжественно объявил, что сам нальет хозяйке чаю – чтобы загладить свою неловкость.

Попивая чай, Шарлотта с интересом слушала рассказ об очередном придворном скандале. И вдруг почувствовала головокружение.

Решив, что начинаются роды, Шарлотта быстро проговорила:

– Мне надо подняться к себе в спальню. Что-то нехорошо…

Фрэнсис с озабоченным видом бросился к Шарлотте. Она сделала неуверенный шаг – и, покачнувшись, упала на руки Фрэнсиса.

С Шарлоттой на руках Фрэнсис устремился вверх по лестнице, но тут на верхней площадке появился Йетс. Он принял хозяйку из рук Фрэнсиса и сам отнес ее в спальню. Затем позвал к Шарлотте кухарку и выпроводил Тремонта за дверь. А вокруг Шарлотты уже хлопотали кухарка и две горничные.

Однако тревога оказалась ложной; Шарлотта проснулась с головной болью, но схватки у нее начались только на следующий день. Сначала они были едва заметными, потом – едва выносимыми и, наконец, перешли в адскую муку, казавшуюся бесконечной. Но в конце концов Шарлотта произвела на свет дочь – крошечное, очаровательное краснолицее существо, которое тотчас же громко заплакало. Шарлотта прижала девочку к груди; в этот момент она чувствовала себя счастливой.

В тот день Фрэнсиса Тремонта в дом не впустили. Йетс захлопнул перед ним дверь, сообщив, что «хозяйка рожает наследника».

– Вам больше не следует рожать, – без обиняков заявил Шарлотте доктор. – Для вас это опасно. И следующие три недели вы должны провести в постели. А может, и больше.

Шарлотта, с обожанием смотревшая на дочь, молча кивнула. Ее не огорчило известие о том, что ей не следует больше рожать. Этого чудесного ребенка ей вполне достаточно!

– Я назову тебя Кассандрой, и ты будешь видеть будущее лучше, чем я, – прошептала она, касаясь губами щечки девочки.

Роэн вернулся в самом конце марта. Шарлотта, все еще не встававшая с постели, услышала на лестнице его быстрые шаги. Она не сомневалась: муж уже все знает… Глаза девочки с каждым днем становились все более зелеными, а пушистые волосики оказались почти белыми; Кассандра была дочерью Тома, а не Роэна. Шарлотта с облегчением подумала о том, что малышка сейчас в детской, с кормилицей.

Она сидела в постели, откинувшись на подушки. Огонь, горевший в камине, отбрасывал теплые оранжевые блики на бархатный халат Шарлотты, а ее золотистые пряди, казалось, пылали охваченные пламенем.

– Йетс сказал, что ты назвала нашу дочь Кассандрой, – проговорил Роэн, снимая перчатки с раструбами. – В честь женщины, которая предсказала падение Трои и которой никто не поверил, насколько я понимаю?

– Да, – кивнула Шарлотта. – Я надеюсь, что моя дочь сможет предвидеть будущее лучше, чем я. Как ты, Роэн? Он по-мальчишески рассмеялся:

– Как нельзя лучше. Где она? Я хочу ее видеть.

– Ее кормят. Я наняла кормилицу.

– А… очень разумно. – Он наклонился и, чуть распахнув бархатный халат, поцеловал грудь Шарлотты. – Да, кормилица – это действительно удобно.

– Я знала, что ты одобришь мое решение.

Шарлотта говорила с мужем, а думала совсем о другом: как Роэн примет ребенка, что он скажет? Тут за дверью послышались тяжелые шаги кормилицы. Шарлотта замерла.

В следующее мгновение дверь раскрылась, и пухленькая кормилица внесла ребенка в комнату. Она с улыбкой показала девочку Роэну.

Он одобрительно кивнул, осторожно прикоснулся пальцем к щечке Кассандры – и был вознагражден громким криком.

– Малышка с характером, – заметил он со смехом.

– Да, в этом она похожа на тебя, – сказала Шарлотта, изумляясь тому, с какой легкостью ей дается ложь.

– А ты как себя чувствуешь? – спросил Роэн. Шарлотта с облегчением вздохнула – Роэн не заметил во внешности ребенка ничего «подозрительного».

– Мне велели лежать в постели еще неделю. Доктор предупредил меня, чтобы я больше не рожала. Он говорит…

– Доктора… – Роэн пожал плечами, – они почти всегда ошибаются.

Он с одобрением наблюдал за Шарлоттой. Она изящным движением взяла ребенка на руки, и ее прекрасное лицо озарилось счастливой улыбкой. Шарлотта же мысленно благодарила Бога, который услышал ее молитвы, – ведь муж ничего не заподозрил!

Роэн» провел с ней весь вечер, не обращая внимания на крики Йетса, распекавшего служанок. Его последнее предприятие оказалось на редкость успешным, так что теперь, если Шарлотта пожелает, можно купить дом побольше. Она покачала головой.

– Главное, что ты вернулся.

Роэн заглянул ей в глаза и улыбнулся.

– Еще неделя в постели? – прошептал он.

– Да, и доктор предупредил меня…

– Чтобы ты больше не рожала. – Он снова улыбнулся. – Ну, тогда не буду мешать. Спи.

Шарлотта закрыла глаза, радуясь тому, что все закончилось благополучно. Она заснула так крепко, что даже проспала завтрак. А когда позавтракала, к ней в спальню ворвался разгневанный Роэн.

– Я узнал, что ты принимала Фрэнсиса Тремонта!

– Я считала, что он твой друг! – оправдывалась Шарлотта. – И он спас мне жизнь в Чипсайде. На тротуар упала вывеска… прямо туда, где я стояла. Мне казалось, что я должна пригласить его на чашку чая…

– А почему ты разгуливала по городу одна?

– Я больше не могла сидеть дома с прислугой! – в отчаянии воскликнула Шарлотта. – Ведь твои друзья меня не навещали.

Внизу раздался стук дверного молотка. Роэн что-то пробормотал себе под нос, а потом сказал:

– Мне пора. Я вернусь довольно поздно, так что обедай без меня. Мы еще поговорим об этом, – закончил он, нахмурившись.

Шарлотта встала и подошла к окну. Она увидела, что Роэн выходит из дома в сопровождении Йетса и еще одного мужчины. Встревоженная поведением мужа – она приписала это ревности, – Шарлотта подумала, что ей следует одеться и спуститься вниз. Ей хотелось добиться расположения Роэна, и она решила встретить его у двери, когда он вернется. И она должна хорошо выглядеть – Роэн любит красоту.

Сразу же после родов Шарлотта вспомнила один из советов матери. Она взяла стопку полотняных салфеток, положила их себе на живот и крепко перетянула полотенцем. Доктор хмурился, но Шарлотта не обращала на него внимания – ей не нужен обвислый живот! И сейчас, одеваясь, Шарлотта хвалила себя за предусмотрительность – она была почти такой же стройной, как и тогда, когда Роэн увозил ее в Шотландию.

Шарлотта надела голубое парчовое платье, расшитое серебром. Тщательно расчесав волосы, украсила свои золотистые локоны голубой атласной лентой. Она едва успела спуститься, когда в дверь постучали. Поскольку Йетса дома не было, Шарлотта открыла сама. На пороге стоял улыбающийся Фрэнсис Тремонт с книгой в руке.

– Я подумал, что вам будет интересно прочитать вот эту книгу. Сейчас все о ней говорят.

Шарлотта оказалась в затруднительном положении. Вероятно, ей следовало схватить книгу, поспешно поблагодарить гостя и отступить, захлопнув перед ним дверь. Однако этот человек ничего дурного ей не сделал, более того – он спас ей жизнь и развлекал ее в отсутствие Роэна.

Всегда готовая пойти на риск, Шарлотта и на сей раз не изменила себе. Она с улыбкой приветствовала Фрэнсиса Тремонта. В конце концов, в этом ведь не было ничего дурного! Скоро она скажет ему, что ей пора к ребенку, и Фрэнсис все поймет, он уйдет и больше не станет навещать ее.

– Входите, Фрэнсис, – сказала она. – Я могу предложить вам чаю?

Гость с улыбкой кивнул, и Шарлотта провела его в гостиную. Затем распорядилась, чтобы принесли чай.

– Когда я шел к вам, на площадь выезжала королевская карета, – как бы между прочим заметил Фрэнсис. – Наверное, она проезжала мимо вашего дома.

– Неужели? – Шарлотта ни разу не видела ни королевской кареты, ни членов королевской семьи. Она поспешно подошла к окну. Тремонт же склонился над столом. – Я ничего не вижу! – воскликнула разочарованная Шарлотта.

– Значит, она поехала в другую сторону, – ответил гость. – Но я уверен, что узнал ее. Возвращайтесь, чай остынет.

Шарлотта вернулась к столу. Фрэнсис взял свою чашку.

– Предлагаю тост! – улыбнулся он. – За королевские кареты – даже за те, которые исчезают.

Шарлотта рассмеялась. Фрэнсис всегда умел ее развеселить!

И тут раздался ледяной голос:

– Шарлотта, не пей!

Шарлотта обернулась и в изумлении уставилась на Роэна, стоявшего у двери. Рядом с ним стоял Йетс. Очевидно, они вошли не в парадную дверь, иначе она услышала бы… Фрэнсис, сидевший напротив Шарлотты, вскочил из-за стола.

– Поменяйтесь с Тремонтом чашками, – усмехнулся Роэн. – Вот тогда можете выпить за королевские кареты.

Шарлотта уставилась на свою чашку. Не говоря ни слова, она протянула ее Фрэнсису. Однако гость не взял чашку.

– Думаю, мне лучше уйти, – сказал он. – Рад был вас увидеть, Кейнс.

– Рад? В таком случае не следует отказываться от чая, который вам предлагает моя жена!

– Спасибо, – с улыбкой ответил Фрэнсис, – но, похоже, мое присутствие стало причиной супружеской ссоры. Так что позвольте мне уйти.

– Не позволю.

Роэн преградил ему дорогу, положив руку на эфес шпаги.

Вид у него был угрожающий.

– Роэн, пусть он уходит! – воскликнула Шарлотта. Однако Фрэнсис уже вытаскивал из ножен свою шпагу.

– Вы испугаете жену, Кейнс, – проговорил он.

– Возможно, она этого заслуживает, – холодно ответил тот.

– Перестаньте! – закричала Шарлотта.

– Йетс, – приказал Роэн, – выведи мою супругу из комнаты. А потом не мешай нам.

Шарлотта уже была в коридоре, когда в комнате зазвенели шпаги. Она хотела броситься обратно, но Йетс удержал ее, тихо бормоча проклятия. Шарлотта слышала звон стали и какой-то грохот – очевидно, падали стулья и столы.

Минуты, проведенные с Йетсом в коридоре, были самыми мучительными и долгими в жизни Шарлотты. Наконец все закончилось.

– Йетс, – негромко произнес Роэн, – пришли кого-нибудь прибраться. – Он вышел из комнаты, вытирая со шпаги кровь платком.

– Но ты же… ты не… – пролепетала Шарлотта.

– Нет, я его не убил, – ответил Роэн. – Но только потому, что он вытащил тебя из-под падавшей вывески. Перевяжи его, Йетс, а потом отправь домой в портшезе.

– Что… было в чашке? – прошептала Шарлотта. – Яд? Муж взглянул на нее с презрением и сунул шпагу в ножны.

– То же снотворное, которое он уже один раз тебе подсыпал. Он следил за домом, увидел, что мы ушли, и хотел усыпить тебя, чтобы все здесь обыскать.

– Но зачем?

Роэн запустил пальцы в свои темные волосы.

– Неужели ты не понимаешь, кого принимала у себя? – спросил он с досадой. – Фрэнсис Тремонт – шпион, враг лорда Уолпола. Благодаря тебе он получил доступ в наш дом, он следит за мной. Господи, неужели ты настолько глупа?

Шарлотта, ошеломленная, молчала. Роэн же вышел, громко хлопнув дверью. Несомненно, он отправился на одну из своих таинственных встреч.

Шарлотта была потрясена до глубины души. Теперь она понимала, почему Фрэнсис Тремонт показался ей знакомым. Он проходил мимо их дома много раз – выслеживая ее! И в тот день он спас ее, потому что следил за ней. Вывеска стала удобным предлогом познакомиться с ней. Теперь Шарлотта припомнила все вопросы, которые он ей задавал… И он пытался попасть наверх, просил, чтобы ему показали комнату Каланчи! Шарлотта похолодела при мысли о том, что едва не поддалась на его уговоры. Но Тремонт казался таким милым, таким любезным, таким дружелюбным!

Теперь она поняла, почему Роэн никогда никого не приглашал к себе в дом, почему не Знакомил ее с теми, кто неожиданно приходил к нему. Ему необходимо иметь убежище, место, где можно передохнуть, отдохнуть…

Дом на Гросвенор-сквер был не столько жилищем, сколько тайным убежищем!

Прежде Шарлотта этого не понимала.

Совершенно обессилев от пережитого, она с трудом поднялась наверх и бросилась на постель. Потом встала и прошла в детскую. Она долго держала ребенка на руках, прежде чем передать кормилице. Вернувшись к себе в спальню, Шарлотта сидела в полной неподвижности… Наконец стемнело. Раздался стук в дверь, и одна из служанок сообщила, что пора обедать, но Шарлотта отказалась – ей необходимо было как следует подумать, осознать все происшедшее.

Теперь она знала: в будущем ее ждет множество дней, похожих на этот. И она будет допускать ошибки – не сможет не совершать их. А Роэн… он, конечно же, ее не поймет, он ее и сейчас не понимает. Она ясно видела, что ее ждет: молчаливая прислуга в доме, одиночество и постоянная тревога – ведь Роэн может в один прекрасный день уехать и не вернуться… Шарлотта закрыла лицо ладонями. По щекам ее струились горячие слезы.

– Что, оплакиваешь Тремонта? – раздался голос Роэна. Шарлотта резко обернулась. Она не слышала, как открылась дверь: оказывается, Роэн умеет двигаться совершенно бесшумно!

– Нет, – бросила она. – Я оплакиваю себя. Оплакиваю нас с тобой, потому что мы вынуждены вести эту ужасную жизнь.

– Эта жизнь дает тебе возможность иметь роскошные наряды! – Роэн стремительно пересек комнату. Он стоял прямо перед женой, глядя на ее залитое слезами лицо. – Эта жизнь позволяет тебе иметь прислугу, прекрасный дом и дает возможность путешествовать. Ты думаешь, тот оборванец, с которым ты убежала, смог бы предоставить тебе карету, запряженную шестеркой лошадей?

– Мне не нужна карета с шестеркой лошадей, – с горечью ответила Шарлотта. – Мне нужна… самая обычная жизнь.

– И богатство в придачу. Вот почему ты все время дуешься. Несомненно, ты предпочла бы младшего сына какого-нибудь аристократа, например, Тремонта. При удачном стечении обстоятельств он еще станет бароном!

– Нет, я…

– У тебя ведь был шанс, – перебил Роэн. – Почему ты не выбрала Пиммерстона?

– Будь ты проклят! – воскликнула Шарлотта. – А ты почему не удержал Кэтрин? Она вполне бы тебе подошла! Роэн скрипнул зубами.

– Ты сегодня едва не погубила нас. В моей комнате находились бумаги, которые… – Он схватил жену за плечи. – Изволь смотреть мне в лицо, когда я с тобой разговариваю!

– Я не хочу на тебя смотреть! Мне страшно на тебя смотреть!

– А может, ты все-таки предпочла бы Тремонта? – процедил Роэн.

В следующее мгновение он навалился на нее всем телом.

– Нет! – вскрикнула Шарлотта. – Доктор сказал…

– К черту лекарей, – прохрипел он. – Я долго отсутствовал… и заслуживаю ласки.

И с этими словами он прижался губами к ее шее. Шарлотта пыталась высвободиться, пыталась Сбросить его с себя. Она царапалась и отворачивалась от мужа. Но ее сопротивление еще больше возбудило Роэна. Он принялся стаскивать с себя бриджи.

– Роэн, сейчас еще рано! – закричала Шарлотта.

Но он уже отдался во власть желания, он пылал страстью и не слушал ее. Шарлотта какое-то время еще пыталась сопротивляться, но вскоре поняла, что сопротивляться бесполезно, – все равно Роэн получит свое, что бы она ни делала. Он наслаждался ее телом – наслаждался жестоко, без любви. Когда же она застонала от боли, он не обратил на это внимания. Ей хотелось закричать, но гордость заставляла ее молчать. А Роэну, казалось, было приятно причинять ей боль… Наконец он быстро поднялся и молча вышел из комнаты.

Шарлотта долго рыдала, лежа в постели. У нее даже не было сил проведать ребенка.

А утром ее ждал еще один удар.

Роэн зашел к ней в спальню и остановился у двери. Его лицо осунулось; глаза были холодными.

– Вставай, – приказал он. – Ты едешь на север. В Олдершот-Грейндж. Быстрее, а то не успеешь позавтракать.

Шарлотта села. Под глазами у нее залегли темные тени, но воля ее была не сломлена.

– Никуда я не поеду!

– Если понадобится, я выволоку тебя из дома и отправлю на север в ночной сорочке!

– Девочка еще не готова для такой поездки. Она…

– Она останется здесь. Кормилица о ней позаботится, и кухарка согласилась ей помогать.

Шарлотта молча уставилась на мужа. Вскочив с постели, она попыталась выбежать из комнаты, но Роэн преградил ей дорогу.

– Мне придется снова уехать из Лондона, – сказал он. – И я не оставлю тебя здесь… с такими, как Фрэнсис Тремонт.

– Но, Роэн…

– Мы с малышкой приедем к тебе в июне, возможно, в июле. А теперь изволь одеваться!

Он бесцеремонно оттолкнул ее от двери.

И вот солнечным апрельским утром Шарлотта ехала на север в запертой карете. Она пыталась закричать, когда ее вели к экипажу, но Роэн зажал ей рот ладонью. Потом связал и сунул ей в рот кляп. Окна кареты он закрыл кожаными шторами и приказал Йетсу развязать Шарлотту только тогда, когда карета покатит по большой дороге.

– После этого миледи будет вести себя как подобает, – сказал он, пристально глядя на Шарлотту.

Она бросила на мужа гневный взгляд и попыталась освободиться от пут. Йетс громко рассмеялся.

Глава 22

Олдершот-Грейндж, лето 1734 года

Олдершот-Грейндж, казалось, совсем не изменился. Шарлотта смотрела на большой серый дом с покатой черепичной крышей, отражавшийся в водах Дервента. Смотрела с таким чувством, будто никогда отсюда не уезжала. Ливси оставался в доме, а кухарки… Венд выбежала во двор, увидев, кто машет ей рукой из темной кареты.

Шарлотту встретили со слезами радости.

– Мы боялись, что вы никогда не вернетесь, – сказала Венд и тут же добавила:

– Вид у вас ужасный.

– Не сомневаюсь, – вздохнула Шарлотта.

Она почти не спала в дороге, страдая от тряски и ушибов, тоскуя по дочке, оставшейся в Лондоне, и горюя обо всем, чему не суждено сбыться. Йетс нещадно гнал лошадей. Остановив карету, он слез с козел и с ухмылкой уставился на Венд. Та поспешно отступила.

– Это Йетс, – нахмурилась Шарлотта. – Он слуга моего мужа, а в нашем лондонском доме – еще и дворецкий. Но тебя, Ливси, он не заменит, я об этом позабочусь, – добавила она, бросая на Йетса полный ненависти взгляд.

Однако, как выяснилось, Йетс не собирался задерживаться в Олдершот-Грейндж; он уехал на следующее утро, и Шарлотта искренне радовалась его отъезду. Она надеялась, что больше никогда не увидит этого молчаливого великана.

В округе же многое изменилось. Лорд Пиммерстон умер – не от галантной болезни, а от удара. Его племянник, унаследовавший замок Страуд, ни разу там не появлялся. А сторож так постарел, что уже не мог следить за замком как следует. Как-то, проходя мимо Страуда, Венд заметила, что из разбитого окна наверху вылетают летучие мыши. Узнав об этом, Шарлотта огорчилась – ей очень нравился замок Страуд.

Венд сказала, что осталась совсем одна – ее отец и все младшие дети умерли от лихорадки, и старшая сестра увезла мать в Линкольншир, где жила с мужем.

Шарлотта так и не простила Роэна за то, что он отправил ее на север так бесцеремонно. А вскоре, в июле, ее постиг еще один удар: стало ясно, что она снова беременна. Шарлотта не сомневалась в том, что никогда не сможет относиться к своему второму ребенку так же, как к первому.

Роэн, как и обещал, приехал в июле и привез с собой Кассандру и новую кормилицу. Шарлотта с радостной улыбкой взяла дочку на руки. На Роэна же посмотрела молча и сразу отвернулась. В последнее время она много думала о будущем – и оно казалось ей беспросветным.

Оказалось, что Роэн очень скучал по Шарлотте и хотел с ней помириться.

– Я был несправедлив к тебе, Шарлотта, – признался он, когда они остались одни в большой спальне, которую она всегда считала своей.

– Да, – кивнула Шарлотта.

– Но я все исправлю…

– Каким образом? Я снова беременна, Роэн. Это памятка о нашем расставании.

Он был ошеломлен; его суровое лицо, возможно, впервые в жизни залилось краской стыда.

– Я не думал, что одна ночь…

– Неужели не думал? Моя мать говорила, что зачать ребенка легче всего сразу после родов и что именно в такие дни следует проявлять особую осторожность. Но разве тебя это волновало? Ничуть!

– Сейчас слишком поздно извиняться, – проговорил Роэн. – Но по крайней мере я могу сделать так, чтобы у тебя и у Кассандры был дом получше.

Кассандра… дочь Тома! Шарлотта вдруг вспомнила, насколько ненадежно ее положение. Если Роэн невзлюбит Кассандру…

– Да, конечно, – пробормотала она, отворачиваясь. – Я очень устала, Роэн. Когда ты отправил меня на север, я не успела оправиться, а теперь снова беременна. Мне надо больше отдыхать. Мы увидимся за обедом.

Муж нахмурился, но не стал возражать. Вскоре Розн нанял рабочих, и Олдершот-Грейндж был заново выкрашен и обставлен, так что даже Ливси ослепили перемены, произошедшие в доме. Роэн купил новый камзол для Ливси и новое платье для Венд, которая теперь стала личной горничной Шарлотты. Венд была в восторге:

– Я в новом наряде, а вы в шелках и атласе! Чудесная перемена, правда?!

Шарлотта с улыбкой смотрела на Венд. Она с радостью сменила бы все свои шелка и атлас на домотканое платье – только бы повернуть время вспять.

Лето незаметно уступило место осени, и Роэн снова исчез.

Всем было сказано, что он вернулся в Лондон – в дом на Гросвенор-сквер, где Йетс помыкал кухаркой и служанками… А в Олдершот-Грейндж готовились к встрече Рождества.

Праздновать решили скромно – ожидалось, что Шарлотта на праздники родит. Так и случилось. В последний день декабря пошел снег, и с первыми хлопьями у Шарлотты начались схватки. Поначалу боль как будто ходила рядышком – а потом вдруг превратилась в адские муки.

– Боюсь, мы ее потеряем, – пробормотал доктор, – она слабеет с каждой минутой.

– Ну-ка, отойдите. – Венд оттолкнула доктора от постели. – Шарлотта! – Она стиснула руки хозяйки. – Шарлотта, возьми силы у меня, у меня много сил.

Попробуй…

Это казалось чудом, но Шарлотта действительно обрела силы. Во всяком случае, доктор был уверен: Шарлотта выжила и родила лишь благодаря чуду.

Малышка Феба, названная так в честь бабушки, появилась на свет в первый день января.

– Не думаю, что вы еще сможете рожать, – сказал доктор бледной и ослабленной Шарлотте, у которой не осталось сил даже на то, чтобы открыть глаза. – Вам ни в коем случае не следует этого делать, – строго добавил он.

Шарлотта и сама понимала, что смерть коснулась ее своим черным крылом. Она была благодарна судьбе за то, что видит новый день и может прижать к себе малышку, темноволосую Фебу.

Роэн вернулся холодным февральским днем. Он никогда не писал жене, так что его появление всегда оказывалось неожиданным. И на этот раз он действительно был отцом новорожденной.

– Она похожа на тебя, – сказала Шарлотта.

– Вот и хорошо, – улыбнулся Роэн.

Он взял девочку на руки и с удовлетворением ее рассмотрел. Его темные глаза сияли, он привез Шарлотте подарок – белую шаль с красной вышивкой.

– Хочешь уехать со мной в Лондон? – спросил он. Шарлотта нахмурилась, вспомнив сумрачный дом на Гросвенор-сквер.

– Пока нет, – ответила она уклончиво. – Доктор считает, что я еще слишком слаба. Вскоре Роэн снова уехал.

В последующие пять лет Шарлотта приезжала в Лондон всего лишь дважды. И обе поездки заканчивались скандалом.

В первый раз, когда они уходили с концерта, известный кутила лорд Кентридж остановился прямо перед Шарлоттой и, пораженный ее красотой, пробормотал:

– Вы… Кейнс, да? Слышал, что жена у вас красавица. А теперь вижу: так оно и есть.

Роэн воспользовался возможностью завязать полезное знакомство, и они с Шарлоттой доставили подвыпившего Кентриджа домой, на Джордж-стрит. Роэн, проявивший интерес к библиотеке лорда, шепнул Шарлотте, чтобы она увела Кентриджа в салон и задержала там.

Шарлотту удивила просьба мужа, однако она попыталась ее выполнить. И действовала даже слишком успешно. Не найдя в библиотеке бумаг, которые могли бы заинтересовать Уолпола, помрачневший Роэн вернулся в салон и увидел, что Кентридж, прижав раскрасневшуюся Шарлотту к спинке дивана, пытается сорвать с нее платье. Разъяренный Роэн оттащил Кентриджа от жены и вытолкнул на террасу, причем с такой силой, что лорд угодил в колючие «объятия» розового куста. Мигом отрезвевший Кентридж, памятуя о том, что Роэн славится как отличный фехтовальщик, не стал устраивать ссору; молча выбравшись из куста, он отправился переодеваться. На Гросвенор-сквер Роэн дал волю своему гневу:

– Я просил тебя занять Кентриджа, а не соблазнять его!

– Ты велел мне задержать его! – вспылила Шарлотта. – И я его задержала! Он гонялся за мной по всей комнате и наконец прижал к спинке дивана. Я как раз собиралась влепить ему пощечину и вырваться, но тут ты вошел.

Роэн проворчал:

– Отвезу тебя на север, там тебе лучше.

– Да, наверное… – вздохнула Шарлотта. – В Лондоне мне не везет.

Следующий приезд Шарлотты в Лондон оказался столь же неудачным.

Как-то на рауте, в роскошном доме на Гановер-сквер, они познакомились с лордом Стэмфордом, который по уши влюбился в Шарлотту. Он повсюду следовал за ней, и это ужасно раздражало Роэна. Но лорд Стэмфорд (молодой человек с внешностью романтического поэта) был намного моложе Роэна, и тот не мог вызвать его на дуэль. Влюбленность же юного лорда стала предметом шуток и причиной постоянных ссор между супругами.

– Почему этот мальчишка ходит за нами по пятам? – досадовал Роэн.

– Я его ничем не обнадеживала, – сказала Шарлотта.

– Он посвящает оды твоим ресницам, губам, локонам и ушкам!

– Ах, оставь эту анатомию, Роэн! Он считает себя поэтом.

– Он рассылает копии друзьям. Их читают в тавернах.

– Моей вины в этом нет.

Однако в конце концов все закончилось в один из вечеров, который в Лондоне запомнили надолго. На балу в новом доме лорда Берлингтона на Пиккадилли юный Стэмфорд, немного перепивший и доведенный до отчаяния очередным отказом Шарлотты, вышел на лестницу, упал на колени и у всех на глазах благоговейно поцеловал краешек ее платья. Он умолял сжалиться над ним.

Шарлотта сконфузилась, покраснела и, оправив юбку, велела лорду Стэмфорду немедленно встать. Однако произошедшее было со всеми подробностями описано в «Газетт», так что смеялся весь Лондон.

После этого случая терпение Роэна иссякло. Они снова уехали на север, и Роэн больше не вывозил жену в Лондон.

Впрочем, Шарлотта не огорчилась, скорее, даже обрадовалась. Ведь она все свое время посвящала дочкам – веселой озорнице Кассандре и малышке Фебе, вспыльчивой и хитрой, как отец. Шарлотта была довольна, что наконец избавилась от споров с Роэном, – обожая детей, он тем не менее все меньше времени проводил с семьей. Вскоре до Шарлотты стали доходить слухи о любовницах и мимолетных связях Роэна, но она не придавала этим слухам значения, напоминая себе о том, что у мужа множество врагов.

Таково было положение дел к весне 1739 года, когда Кассандре едва исполнилось шесть лет, а Фебе еще не было пяти.

После суровой зимы наступила благодатная весна, и в этот мир прохладных ночей и бодрящих ясных дней неожиданно ворвался Роэн, не видевший семью полгода.

Едва поздоровавшись, он приказал Шарлотте собираться, сказал, что они немедленно уезжают в Португалию.

Шарлотта в изумлении уставилась на мужа. Однако она нисколько не огорчилась: после зимних холодов ей очень хотелось оказаться в теплой и солнечной Португалии. Они с Венд поспешно собрали вещи и, прихватив детей, покинули Олдершот-Грейндж. Покинули внезапно, так что Шарлотта даже задумалась: уж не бежит ли Роэн из Англии, возможно, спасая свою жизнь?

Однако на корабле Роэн повеселел, во всяком случае успокоился. Теперь он походил на прежнего Роэна – стал насмешливым, обаятельным и загадочным.

Да, это действительно был прежний Роэн – такой, каким он был когда-то в Лиссабоне. Шарлотте казалось, что она вдруг встретила человека, которого давно не видела и уже не надеялась увидеть. Однако, умудренная семью годами замужества, она напомнила себе, что в их семейной жизни нет ничего постоянного, они мирились – и снова ссорились.

И все же ей хотелось верить, что в Лиссабоне, в этом городе цветов и света, они с Роэном наконец-то обретут свое счастье, счастье, которое было так близко, пока в их жизнь не ворвалась темноволосая красавица Кэтрин Талибонт…

Впрочем, Шарлотта уже знала: от судьбы не уйдешь.