Текст книги "Песня ветра"

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЖЕНА ИСПАНСКОГО ПОСЛА

Забылась старая любовь,

И новая волнует кровь.

Но новая, поверь, пройдет.

И старая воскреснет вновь.

Глава 17

Лондон, Англия. Лето 1689 года

Они так и не поехали в Гринвич. На следующее утро, пока Рэй занимался делами, связанными с «Морским скитальцем» и его экипажем, Эндрю нанял кеб и повез девушек осматривать Лондон.

Проезжая мимо Ньюгейтской тюрьмы, они с ужасом увидели, что к ней доставили в телеге проституток. Одна из них рыдала, другая, видимо пьяная, рискуя свалиться на землю, отплясывала джигу, некоторые задирали юбки. Какая-то дерзко крикнула Эндрю: «Избавь меня от тюрьмы, и я так отблагодарю тебя, что ты сразу забудешь своих бледных девиц». Эндрю залился краской. Когда они поравнялись с телегой, проститутки хрипло расхохотались.

– Какие ужасные женщины! – проговорила Вирджиния.

«Я видела и похуже на Тортуге, – грустно подумала Каролина. – Эти хоть не такие грязные». И тут она вдруг поняла, что ее жизненный опыт куда богаче, чем у Вирджинии.

– Надо бы показать тебе долговую тюрьму, Вирджи, – сказала Каролина. – Флотскую тюрьму.

Эндрю насторожился:

– Боюсь, мисс Вирджинии не стоит ехать туда.

– Но почему? – заинтересовалась Вирджиния.

– Говорят, там самый большой бордель во всем Лондоне, – с деланной скромностью ответила ей Каролина.

Вирджиния ахнула, а Эндрю поспешно начал рассказывать о Лондонской стене, что сразу же навеяло скуку на Каролину.

– Есть и другое известное место, которое вам стоит посмотреть, мисс Вирджиния. – Эндрю с укором взглянул на Каролину и повез их в Мурфилдс. С южной стороны Мурфил-дса, у входа в Вифлеемскую больницу, он велел остановить экипаж.

– Это знаменитый Бедлам, где содержатся лунатики и умалишенные. – Эндрю указал на большие статуи над воротами. – Одна символизирует Меланхолию, другая – Безумие, – важно пояснил он.

– Вы сказали Бед… Бедлам? – переспросила Вирджиния. Они с Каролиной переглянулись и громко рассмеялись.

– Это место считают заслуживающим внимания, – обиделся Эндрю.

– Ничуть не сомневаюсь, – согласилась Вирджиния, все еще смеясь. – Просто мы знаем другое место, которое тоже называется Бедламом.

И она – довольно опрометчиво, с точки зрения Каролины – поведала о том, что из-за постоянных бурных сцен между родителями их первый дом на восточном побережье Виргинии тоже называется Бедламом.

В отличие от брата, чьи подвиги восхищали его, Эндрю жил довольно замкнутой жизнью. Признание Вирджинии удивило его.

– У вас, видимо, необычная семья, мисс Вирджиния, – осторожно заметил он, когда они покатили дальше.

Но откровенность девушки придала ему смелости, и все остальное утро он развлекал их рассказами о печально знаменитой Молл Срежь-Кошелек, которую на самом деле звали Мэри Фрит. Узнав от него, что в этот день в «Друри-Лейн» идет пьеса Деккера и Мидлтона «Колдунья из Эдмонтона», Вирджиния выразила горячее желание пойти в театр. Пьеса была о девушке, которая ходила в мужской одежде, курила трубку и была не только искусной воровкой, но и не менее искусной фальшивомонетчицей.

– Рэй вряд ли захочет появляться на публике, – возразил Эндрю. – Обстоятельства к этому не располагают.

– Наверняка захочет, – уверенно заявила Каролина, хорошо зная, как отважен ее возлюбленный. – Мы уговорим его надеть парик.

Эндрю растерялся. Его поражала разница между сестрами: вдумчивой, сдержанной и скромной Вирджинией и легкомысленной, бесшабашной, даже безрассудной Каролиной. Впрочем, и сам он разительно отличался от брата, был домоседом, не выезжал никуда дальше Лондона, боялся красивых женщин. Рэй же, напротив, любил странствия, приключения и эффектных красавиц.

Когда, вернувшись в гостиницу, они предложили Рэю надеть парик, он только фыркнул.

– Если хотите, мы пойдем на эту пьесу. – Он пожал плечами. – Едва ли меня узнают. Последние годы я редко наезжал в Англию.

– Вот видишь. – Каролина с торжествующей улыбкой взглянула на Эндрю. – Твой брат не только согласен отправиться в театр, но даже не собирается менять свою внешность.

Эндрю нахмурился.

– Выше голову, Эндрю. – Рэй весело хлопнул брата по плечу. – Пока еще меня не поймали. И не поймают, если я сделаю все, что нужно, и снова выйду в море. Не забывай, ведь я получил помилование.

– Но помилование не распространяется на то, что натворил самозванец, назвавшийся твоим именем, – возразил Эндрю. Вирджиния поддержала его.

– Раз уж решили идти, приободритесь, – рассмеялся Рэй. – Девушки, наверное, мечтают появиться на людях в новых нарядах. Они привлекут всеобщее внимание, так что на нас с тобой, Эндрю, никто и не взглянет.

– Не надеть ли нам маски? – спросила Вирджиния. Это был ее первый выезд в Лондонский театр.

– Зачем? – отозвалась Каролина. – Маски носят в основном продажные девицы и дамы, посещающие общественные места не со своими мужьями.

При словах «продажные девицы» Вирджиния густо покраснела. Заметив, что Эндрю укоризненно взглянул на Каролину, Рэй насмешливо фыркнул.

– Твоя сестра и мой брат напоминают невинных младенцев, – сказал он Каролине, когда они поднялись наверх, чтобы переодеться.

– Да. У них очень много общего, – согласилась Каролина, надевая элегантное зеленое платье с узкой талией и расшитыми серебром рукавами. Подобрав юбку с широкими панье по бокам, она покрутилась перед зеркалом и вопросительно взглянула на Рэя.

– Тебе нравится мой наряд?

– Да. – Он окинул ее пылающим взглядом. – Однако с таким глубоким декольте не следует появляться на публике. Ты привлечешь к себе особое внимание.

– Мне важно привлечь твое внимание. – Она, улыбнувшись, пожала почти обнаженным плечом и начала украшать волосы изумрудными заколками.

– Честь сопровождать такую леди стоит любого риска. – Рэй улыбнулся. – Ты уже готова?

Каролина кивнула и рука об руку с Рэем вышла из комнаты. Их уже ждали Эндрю, одетый так же скромно, как и его брат, только в коричневых, а не в серых тонах, и возбужденная Вирджиния в шелковом платье оливкового цвета.

– Настоящая Молл Срежь-Кошелек подвизалась в районе Альзации, к югу от Флит-стрит, – сказал Рэй Каролине, когда они все подъехали к театру. – Посмотрев пьесу, ты поймешь, почему я просил тебя не разгуливать по Флит-стрит без сопровождения.

Она тряхнула головой и улыбнулась. Минувшая ночь убедила ее, что для своего непростого мужа она куда больше, чем невеста с Флит-стрит. Они лежали, тесно прижавшись друг к другу, в теплой темноте и, казалось, грезили об одном. Все тяжелое, что испытала Каролина накануне, исчезло. Да, сегодня она только невеста с Флит-стрит, но завтра или в какой-то другой прекрасный день они обвенчаются в высокой эссекской церкви, и все собравшиеся там поймут, что она – владычица его сердца.

Но перед театром «Друри-Лейн» случилось нечто, вытеснившее все мысли как о предыдущей ночи, так и о Молл Срежь-Кошелек.

Они вышли из кеба и очутились в густой шумной толпе, всегда толкущейся у входа в театр перед представлением. Столичные денди, городские торговцы и подмастерья глазели на элегантных дам, на хихикающих проституток. Вдруг за спиной у Каролины кто-то грубо толкнул соседа, нюхающего табак.

– Чего пихаешься? – с негодованием вскричал тот. – Из-за тебя я выронил табакерку.

Не дождавшись извинения, обиженный изо всех сил толкнул обидчика. Покачнувшись, тот задел Каролину. Возле нее стояла роскошно одетая леди, вся в черном и в черной маске. И вот, потеряв равновесие, Каролина взмахнула руками и случайно сорвала маску, скрывавшую лицо леди. Маска упала на мостовую.

Рэй порывисто схватил Каролину за талию, Эндрю уже отчитывал невежду, который толкнул соседа. Толпа чуть расступилась, чтобы не мешать поискам табакерки. Леди наклонилась за маской. От ее черного платья исходил тонкий экзотический аромат. Каролина услышала, как светловолосая торговка воскликнула: «Господи, да вот же она!» Торговка переводила глаза с леди на маску.

Поддерживаемая сильной рукой Рэя, Каролина подняла маску и с извинениями вернула ее леди – неотразимо красивой брюнетке, стройной, как тростинка, с большими миндалевидными глазами, изогнутыми темными бровями, аристократическим носом с горбинкой, тонкими губами и величественной осанкой. Изумленное выражение ее лица Каролина приписала случаю.

Темноволосая леди почти выхватила маску у Каролины. Та, подняв глаза, заметила, что внезапно побледневший Рэй пристально смотрит на незнакомку.

Миг спустя леди надела маску, молча повернулась, и сопровождавший ее смуглый мужчина увлек свою спутницу.

Рэй, не выпуская руки Каролины, нахмурившись, поискал взглядом виновников всей этой кутерьмы. Он был готов проучить их, но Каролина, опасаясь, как бы потасовка не кончилась тем, что их задержат и отведут к магистру[12]12
  Магистр – здесь: судья.


[Закрыть], а тот установит личность Рэя, крепко вцепилась в него.

– Не стоит привлекать к себе внимания, – быстро проговорила она, и Рэй тотчас вспомнил, что за его голову назначена большая награда.

– Ты знаешь эту даму в черном? – спросила Каролина, когда они вошли в театр. – Ты так побледнел, а она явно изумилась, увидев тебя.

– Откуда мне знать ее? Нет ничего странного, что она растерялась. Ведь с нее сорвали маску. Но она очень напомнила мне одну женщину. Казалось, я вижу призрак.

«Призрак Розалии», – догадалась Каролина.

До чего же он побледнел при виде дамы, похожей на Розалию! Огорченная Каролина так и не смогла сосредоточиться на пьесе. Публика громко переговаривалась, ела апельсины, топала ногами. Каролина заметила неподалеку темноволосую даму и ее смуглого спутника. Элегантный наряд дамы отличался благородной скромностью. Каролина, не сводившая с нее глаз, заметила, что незнакомка дважды повернула к ним голову. Видимо, глядя на Рэя.

В антракте, когда Вирджиния живо обсуждала спектакль с Рэем и Эндрю, Каролина увидела рядом с собой ту самую – торговку апельсинами, что привлекла ее внимание еще на улице.

Подозвав ее, Каролина тихо спросила:

– Кто эта леди в черном, вон там?

Девица равнодушно посмотрела в указанном направлении.

– Откуда мне знать? – Она пожала плечами. Каролина протянула ей монету.

– Ты наверняка запомнила эту леди, когда с нее упала маска. Ведь ты была рядом. Можешь выяснить, кто она?

– А, эта. – Торговка со смехом взяла монету. – Я знаю, кто она, потому что видела ее раньше – в карете и без маски. Это жена испанского посла.

– Тебе известно ее имя?

– Нет, и я не могу этого выяснить. Почему бы вам не спросить самой? – Насмешливо посмотрев на Каролину, девица удалилась.

Жена испанского посла… Стало быть, эта женщина могла знать Рэя еще в Испании. Каролина продолжала наблюдать за ней. Та о чем-то горячо говорила со своим спутником. Затем, сердито тряхнув головой, поманила к себе торговку апельсинами, которая тотчас же направилась к ней.

Каролина украдкой наблюдала за темноволосой леди, что-то тихо сказавшей торговке. Снова подойдя к ним, девица предложила апельсин Рэю, но он отказался. Тогда девица что-то шепнула ему и тут же получила от него золотую монету, а сама протянула ему апельсин.

У Каролины упало сердце. За китайские апельсины не платят золотом.

Но за что же им платят? За адрес леди?

Совершенно подавленная, она рассеянно досмотрела конец пьесы, но не запомнила его.

Чуть погодя элегантная леди в маске и ее смуглый спутник ушли. Рэй, казалось, не обратил на это внимания.

Конечно, Каролина могла бы потребовать у него объяснений, но знала, что он ничего не скажет. Рэй предложил ей апельсин, и она отметила про себя его холодную замкнутость.

Вкус апельсина был горек для нее.

Наконец пьеса закончилась, и они направились к выходу, ступая по разбросанным апельсиновым коркам, раздавленным безделушкам и поломанным веерам. Взяв кеб, они вернулись в гостиницу.

За ужином Каролина была молчалива, в ужасе ожидая, что ее опасения подтвердятся. Так и случилось.

Сразу же после ужина, когда они поднялись наверх, Рэй сказал, что должен встретиться с одним из своих людей.

– Его жена убежала с любовником, – пояснил Рэй, – и ему надо пристроить детей. Надеюсь, мой лондонский агент поможет бедняге.

– Зачем же ты засунул за пояс два пистолета и заткнул кинжал за голенище сапога, если собираешься встретиться с другом? Да еще взял с собой не только шпагу, но и трость-шпагу?

– Я пойду в Альзацию, где он живет. Пираты имеют обыкновение селиться в странных местах. Этот бедняга даже не понимает, что его. окружают головорезы. Не жди меня, Каролина. Вероятно, я вернусь поздно.

– Поздно? – не своим голосом переспросила она. – Ладно, не буду ждать. – Каролина избегала его взгляда.

Едва Рэй ушел и она осталась одна в большой квадратной спальне, лучшей во всей гостинице, ее охватила безысходная тоска. Каролина поспешила к Вирджинии. Та, сидя перед зеркалом, расчесывала свои светлые с рыжеватым отливом волосы.

– О Каролина! Какой чудесный мы провели день! Лондон – такой удивительный город! – Темно-голубые глаза Вирджинии сияли.

Еще совсем недавно Каролина думала так же, но теперь печально посмотрела на сестру.

– Ты видела его только в хорошую погоду, – заметила она. – Погоди, пока его окутает туман.

Вирджиния тряхнула головой, и ее волосы рассыпались по плечам.

– Как жаль, что сейчас не зима, – мечтательно проговорила она. – Эндрю рассказал мне, что, когда Темза замерзает, на ней разворачиваются ярмарочные балаганы, по льду ездят экипажи, а печатники там же печатают визитные карточки. И Карл Второй и Екатерина заказывали себе такие. Стоят они, кстати, совсем недорого. И еще, по его словам, следующей зимой мы все приедем в Лондон на санях, посетим зимнюю ярмарку и закажем себе карточки.

«Вернешься ли ты когда-нибудь домой? – подумала Каролина. – Лондон покорил тебя своими чарами».

– И ты была права, Каролина. – Вирджиния положила щетку. – В Англии нашелся человек, считающий меня привлекательной.

– Ты говоришь о брате Рэя?

Вирджиния кивнула, и локоны ее разлетелись. После приезда в Лондон она снова начала завиваться.

– Эндрю сказал мне, что женщины, которых он встречал до сих пор, пустые, поверхностные и невежественные. – Она покраснела. – Я рада, что обо мне у него сложилось иное мнение.

«Я тоже рада», – молча согласилась Каролина. Как приятно видеть, что Вирджиния возрождается к жизни.

– Эндрю – самый интересный человек из всех, кого я когда-либо видела, – оживленно продолжала Вирджиния. – Он любит читать и говорит о книгах со мной, с женщиной. Прежде я только и слышала от мужчин, что дамы ничего не понимают, им и объяснять бесполезно. Но Эндрю считает иначе. – Она покраснела. – Я, наверное, кажусь тебе дурочкой?

– Нет. – «Не дурочкой, а влюбленной». Вслух, однако, Каролина этого не сказала. Она видела, что Эндрю и Вирджиния все больше влюбляются друг в друга, но пока не осознают этого. В один прекрасный день, возможно, в Эссексе, любовь вдруг озарит их своим ярким сиянием, навсегда переменив их жизни.

– Возьми конфету. – Вирджиния протянула коробку. – Это подарок Эндрю.

– О Вирджи! – Каролина порывисто обняла сестру. – По-моему, все это просто замечательно.

– Что замечательно? Конфета? – лукаво усмехнулась Вирджиния. – Ты всегда упрашиваешь меня побольше есть. Вот я и стараюсь. – И она сунула в рот конфету.

– И это тоже, – улыбнулась Каролина.

– Ясно: женщине не обязательно иметь осиную талию, чтобы понравиться Эндрю, – сказала Вирджиния. – Даже не обязательно быть красавицей. Его интересует все духовное. Он написал небольшие трактаты о будущем человека и обещал прочитать мне их по приезде в Эссекс. Я с нетерпением жду этого. Возможно, когда-нибудь он опубликует их. Эндрю собирается посвятить мне сонет. Сейчас он над ним работает и не хочет отрываться, пока не закончит его, а завтра мне прочитает. – Вирджиния съела еще одну конфету. – И еще, он считает меня слишком худой. Зимы в Эссексе очень холодные, и так как сам он тоже худой, каждый порыв ветра пронизывает его до костей. – И она захихикала, как школьница.

Нежно глядя на сестру, Каролина с глубоким облегчением думала: «Я поступила правильно. Нашла для Вирджинии тихую гавань. Они составят прекрасную пару: с упоением будут заниматься латинскими переводами, прояснять туманные значения слов. Иногда, чтобы скрасить однообразие, Вирджиния подсунет Эндрю какой-нибудь легкий роман. Они составят счастье друг друга».

Ничего этого она, разумеется, не сказала.

– Рада, что к тебе вернулся аппетит. Эндрю прав, ты должна поздороветь, чтобы перенести холодные и снежные эссекские зимы. – Каролина вспомнила эссекскую зиму… святки… человека, который влюбился в нее… и оставил, обиженную, растерянную.

Она снова ощутила растерянность. Это лабиринт. Но на этот раз лондонский лабиринт, без клочка травы, со скользкими булыжниками под ногами. На этот раз ей едва ли удастся найти из него выход. Что ж, такова жизнь. Она вздохнула.

– Эндрю рассказывал мне о своем фамильном гнезде. Поселитесь ли вы с Рэем, там после того как…

– После того как по-настоящему обвенчаемся?

– Я имела в виду не совсем это, – смутилась Вирджиния.

– Не знаю, где мы поселимся. И обвенчаемся ли когда-нибудь по-настоящему, тоже не знаю. Судьба часто разрушает планы.

– Будет чудесно, если вы решите обосноваться в Эссексе, – промолвила Вирджиния. – Обещаю постоянно навещать тебя. О Каролина, ни с кем в жизни я не чувствовала себя так хорошо и свободно, как с Эндрю. Мы можем говорить с ним часами о книгах, о чем угодно, и всегда находим что-то интересное для обсуждения.

Каролине Эндрю казался хорошим, добрым, но скучным. Она задумчиво улыбнулась сестре:

– Не исключено, что мы поселимся в Эссексе. Кто знает? И вдруг ей стало невыносимо смотреть на счастливую, радостную Вирджинию. Каролину охватил безотчетный страх.

– Отдохни хорошенько, Вирджи, и завтра пленишь Эндрю своей свежестью.

Каролина вошла в свой пустой номер и забралась под одеяло. Конечно, ей хотелось подождать Рэя, очень хотелось.

Она еще не спала, когда он вернулся, тихо закрыл за собой дверь и шепотом выругался, задев в темноте ногой стул.

Сделав вид, будто шум разбудил ее, Каролина села в постели.

– Рэй! – 0на провела рукой по своим длинным, залитым лунным светом волосам. – Наверное, уже поздно. Где ты был?

– Дела заняли больше времени, чем я предполагал. – Лунный свет упал и на него, и Каролина увидела, что вид у Рэя такой измученный, будто он участвовал в тяжелом сражении.

– Сделав все, мы выпили у него в гостинице. Боюсь, я перебрал.

– О!

– Прости, что разбудил тебя. – Он лег рядом с ней. – Уже поздно. Спи.

«Значит, Рэй увидел даму, напомнившую ему утраченную возлюбленную, и попытался утопить в вине мучительные воспоминания…»

Каролина откинулась на подушку, чувствуя себя глубоко несчастной.

Все это навело ее на мысль о том, сколь непрочны связывающие их узы. Ведь она, как и Реба, всего лишь невеста с Флит-стрит.

Глава 18

Наутро, когда Каролина проснулась, Рэя уже не было. Одеваясь и размышляя о вчерашних событиях, она застегивала свой кремовый корсаж, когда послышался стук в дверь. Полная улыбающаяся служанка пришла забрать белье в стирку.

Подав служанке свое белье и взяв в руки сорочку Рэя, Каролина уловила слабый экзотический аромат – тот, что и вчера, когда столкнулась с женой испанского посла в «Друри-Лейн». Она принюхалась, но служанка быстро взяла у нее сорочку. От девицы так разило беконом и луком, что тонкий аромат духов тотчас исчез.

Спустившись к завтраку, Каролина убедила себя, что все это ей почудилось.

Она напряженно обдумала случившееся накануне. Видимо, Рэй под впечатлением встречи пропьянствовал полночи.

Каролина ничего не рассказала Вирджинии, тем более что та упивалась посвященным ей Эндрю сонетом, вновь и вновь с восторгом его перечитывая.

Дурное предчувствие, овладевшее Каролиной у входа в театр, не покидало ее всю неделю. Теперь она тщательно обнюхивала рубашки Рэя, но больше не улавливала никаких экзотических ароматов, поэтому ее подозрения рассеялись.

Очень занятый, Рэй готовил судно к возвращению в Карибское море и собирал экипаж. А это было непросто, ибо многим офицерам и матросам не хотелось покидать семьи и дома.

В гостиницу он возвращался поздно – озабоченный и погруженный в свои мысли. Потом ужинал и нередко вновь исчезал. Надолго.

Даже Вирджиния, занятая своими делами, заметила это.

– В последнее время Рэй часто оставляет тебя одну, – с сочувствием сказала она однажды, когда сестры собирались спуститься к чаю. Рэй, как обычно, отсутствовал.

Каролина, расчесывая перед зеркалом волосы, только кивнула, не желая отрицать очевидное.

– Наверное, он чем-то очень занят. – Вирджиния посмотрела в зеркало на свои рыжеватые локоны. – Я рада, что Эндрю свободнее, чем Рэй. Знаешь, он посвятил мне еще один сонет. Эндрю уверяет, что мне очень понравится в Эссексе. Их дом очень старый, о нем рассказывают такие романтические предания. Как мне хочется посетить этот дом вместе с ним!

«Я бы тоже хотела, – печально подумала Каролина. – Вместе с Рэем. Но когда это будет? Скоро он уплывет, оставив меня здесь, в Лондоне. Конечно, я могу поехать в Эссекс. Но что за жизнь без него? Не только там, а где бы то ни было?»

Сестры спустились по деревянной лестнице, решив по пути, что вечером отправятся в танцевальный зал.

Но, когда уже за столом они сказали об этом Эндрю, тот смущенно пробормотал, что танцор он неважный. Вирджиния, как никогда оживленная и уверенная в себе, слегка похлопала Эндрю веером и пообещала научить его танцевать, более того, сделать отличным танцором. И это она!

Каролина весьма удивилась, ибо ее сестра отнюдь не блистала умением танцевать. Но, глядя на раскрасневшееся, счастливое лицо и сияющие глаза Вирджинии, она решила, что та, ослепленная любовью, не замечает своих недостатков. Возможно, и Эндрю их не заметит. Каролина беспокойно огляделась.

Общество сестры и Эндрю наскучило ей, к тому же она чувствовала себя лишней.

Послеобеденное время они коротали в низкой общей комнате гостиницы. Постояльцев было немного, лишь за двумя столами сидели джентльмены. Откинувшись на спинки стульев, они курили длинные глиняные трубки и исподтишка бросали взгляды на красивую блондинку в кремовом платье.

Каролина же поглядывала в небольшое окно, выходившее на улицу, надеясь увидеть там высокую фигуру Рэя.

Вирджиния и Эндрю оживленно обсуждали статьи о книгах, опубликованные в лондонских газетах. Вирджиния была в восторге. Каролина, однако, ничего подобного не испытывала. Глядя на новые книги в красных и белых атласных переплетах, купленные Вирджинией утром, она думала, что старые – в зеленых и лиловых бархатных переплетах – куда лучше. Такие она брала из библиотеки Ральфа Уормли. И конечно, ей нравились добротные кожаные переплеты. Однако Каролина промолчала.

Между тем Эндрю сказал Вирджинии, что писать книги – дело рискованное, многие авторы составляют предварительно проспекты и распространяют их среди издателей для определения будущего тиража. Так поступают Джон Драйден и другие. Иногда тираж составляет всего сто экземпляров.

Каролина вздохнула. Ей очень хотелось танцевать. Рэй обещал вернуться пораньше, неужели что-то его задержит?

И тут она увидела, что он приближается к гостинице. Сердце ее затрепетало. Каролина с восхищением смотрела на его гибкую сильную фигуру, любуясь уверенной походкой и горделивой осанкой. Войдя, он ослепительно улыбнулся и быстро направился к ним. С души Каролины словно камень свалился.

– Уйти было нелегко, – сказал Рэй, – но я все же вырвался. Что у нас намечено на сегодняшний вечер, леди?

– Танцевальный зал, – ответили они в голос, и он рассмеялся.

– Хотите танцевать?

– Да! – В голосе Каролины прозвучал вызов. – Мы еще ни разу не танцевали, с тех пор как приехали в Лондон.

– Совсем запамятовал, – отозвался Рэй. – Посоветовав воздержаться от Эссекса, Эндрю лишил вас и тамошних балов… – Его взгляд, теплый и ласковый, был вместе с тем задумчивым. – Конечно, мы с Эндрю отвезем вас в танцевальный зал. Вы наденете свои лучшие платья и доставите моряку незабываемую радость. Ему будет о чем вспомнить в плавании.

При упоминании об этом у Каролины перехватило дух.

– Но ты же еще не скоро отправляешься в путь, Рэй. Не успел он сказать, как служанка принесла чай и все начали обсуждать, допить ли дамам чай или поскорее поехать за розетками для бальных туфель.

Поскольку остановились на розетках, Каролина так и не поговорила с Рэем о его планах. Когда девушки, веселые и оживленные, вернулись с покупками, Рэй, уже в нарядном камзоле, о чем-то толковал с Эндрю.

Каролина была в приподнятом настроении, ибо они впервые выезжали в лондонский свет. Она надела свое изумрудное ожерелье и такие же серьги, несмотря на опасение привлечь к себе всеобщее внимание. Впрочем, внимание будет привлекать и ее молодая грудь, вздымающаяся над глубоким декольте зеленого платья, того самого, в котором она ездила в театр. В полупрозрачных развевающихся юбках и ажурных кружевах Каролина походила на серебристого мотылька. Вирджиния в роскошном темно-коричневом платье с глубоким декольте, отделанном бронзовыми кружевами, выглядела куда проще, чем сестра.

При их приближении оба джентльмена поднялись. Глаза Рэя засверкали, едва он увидел Каролину. Эндрю тоже был сражен элегантностью Вирджинии. Она шла высоко подняв голову, и ее уверенная походка поразила Каролину.

– Мисс Вирджиния, – Эндрю поклонился, – я сражен вашей красотой.

Вирджиния вспыхнула от удовольствия и кокетливо помахала веером.

– Ваш наряд нуждается лишь в одной небольшой детали, и тогда его совершенство будет полным. Вот эта деталь. – Он обвил шею Вирджинии золотым ожерельем с топазовым кулоном, ярко сверкнувшим в ложбинке между ее грудями.

Каролина, догадавшись, откуда у бедного Эндрю этот дорогой подарок, с благодарностью взглянула на Рэя. Тот ласково улыбнулся, но, конечно же, промолчал.

Обычно он одевался так, чтобы не привлекать к себе внимания, но сегодня изменил своему обыкновению. Желая быть достойным спутником своей блистательной дамы, Рэй облачился в великолепный серый атласный камзол с широкими манжетами и золотым шитьем. Была на нем и треуголка с пером. Казалось, он совсем не опасался, что его опознают. Радостный, беззаботный, Рэй вел себя так, будто с его плеч вдруг свалилось тяжелое бремя.

В этот чудесный вечер они обошли все танцевальные залы и всюду танцевали под популярные мелодии, исполняемые подвыпившими музыкантами. Молодые люди смеялись, пили чудесные искристые вина и без устали танцевали. Вирджиния выражала восхищение подаренным ей ожерельем. Затем они взяли лодку и скользили в ней по серебристой лунной дорожке…

Погрузив руку в прохладную речную воду, Каролина подумала, не получил ли Рэй какого-нибудь приятного известия. Может, самозванца, который пиратствует под его именем у берегов Виргинии, схватили и передали в руки правосудия?

Нет, он, конечно, поделился бы с ней такой радостной новостью. Она бросила на него быстрый взгляд. Рэй сидел откинувшись, в необычно свободной позе, и смотрел на проплывающий мимо ночной Лондон. Наверное, он приберегает какие-то приятные известия и сообщит их, как только они останутся одни и тесно прижмутся друг к другу на широкой гостиничной кровати. При этой мысли прелестное лицо Каролины просияло. И она прильнула к возлюбленному. Он обвил ее рукой, и от этого ласкового прикосновения Каролина с облегчением вздохнула.

Рэй погрузил лицо в ее благоухающие лимоном волосы.

– Ты довольна этим вечером? – шепнул он.

– О да! – Она прижалась к нему еще теснее, наслаждаясь ощущением силы, исходившей от него. – Уже поздно, Рэй. Пора домой.

Он тихо рассмеялся и пощекотал ее ухо.

– И чем же мы там займемся?

Каролина, к своей досаде и к его удовольствию, покраснела.

– Уже поздно, – повторила она, надеясь, что Эндрю и сестра не заметили ее смущения. – Честным горожанам в такое время пристало быть дома, в постели.

– Что ж, мы – честные горожане, и в самом деле уже поздно, – усмехнулся Рэй. Его длинные пальцы играли ее локоном, а тыльная сторона руки нежно касалась шеи Каролины, пробуждая в ней желание. Он вздохнул: – Пора возвращаться, Эндрю. Моя прекрасная дама устала.

– Хорошо, – рассеянно отозвался Эндрю. В этот момент он обсуждал с Вирджинией, в самом ли деле авторство некоторых пьес, приписываемых Шекспиру, принадлежит Кристоферу Марло. Захваченные разговором, они не замечали ничего вокруг.

У причала их поджидал кеб. Рэй подхватил Каролину на руки и вынес на берег. Она сказала, что в такую прекрасную ночь с удовольствием прогулялась бы пешком, но Рэй и слышать об этом не хотел, утверждая, что набережная – слишком опасное место: в любую минуту на неосторожных прохожих могут напасть грабители. Сомневаться в его словах не приходилось: он знал эти места.

– По-моему, на Тортуге тоже было не слишком безопасно, – насмешливо возразила она.

– Разве мы гуляли там ночью?

Каролина, признав, что он прав, позволила усадить себя в кеб, где устало положила голову ему на плечо.

В гостинице они никого не встретили, и этот день закончился спокойно. Возле их двери Эндрю вдруг отошел от Вирджинии и пожал руку брату.

– Почему он пожал тебе руку? – спросила Каролина, когда они остались одни, но тотчас догадалась сама. – Наверное, благодарил тебя за то, что ты дал ему топазовое ожерелье для Вирджинии.

– Вполне возможно. – Взгляд Рэя оставался непроницаемым. – Пожалуй, надо зажечь свечу. Я хочу посмотреть, как моя прелестная дама будет раздеваться…

Рэй зажег свечу, снял шпагу и ослабил тугой воротник. «Какой у него гордый, властный вид, – с трепетом подумала она. – Люди знают его как опасного пирата, непревзойденного фехтовальщика, кое-кто видит угрозу в холодных глазах Рэя, но для меня мой возлюбленный готов рискнуть всем, даже жизнью».

Зная, что он наблюдает за ней, Каролина грациозно сняла свои атласные бальные туфли на высоких каблуках и тонкие шелковые чулки. Для этого она приподняла юбки, открывая длинные стройные ноги.

Рэй, раздеваясь, смотрел на нее сверкающим восхищенным взором.

– Повернись чуть-чуть, – сказал он. – Чтобы отблеск свечи упал на твою грудь. Такой я хочу запомнить тебя.

– Но ведь я буду рядом с тобой, – удивилась Каролина. – Зачем же запоминать меня?

– Я так хочу, – улыбнулся он.

Она повернулась, и при свете свечи ее серебристые глаза засияли. Золотом засверкали и длинные светлые волосы, каскадом ниспадавшие на стройные плечи. Сама она не знала, как хороша в этот момент, но у него при взгляде на нее перехватило дыхание.

– Помоги расстегнуть мне крючки, – попросила она.

Рэй, не отрывая от нее восхищенных глаз, расстегнул крючки корсажа. Видя, что Каролина хочет спустить рукава, он сказал: «Разреши мне» – и бережно сделал это. Из-за спины Каролины Рэй протянул руки и обхватил ее груди ладонями. Корсаж соскользнул вниз.