Текст книги "Песня ветра"

Приготовления к балу очень занимали Каролину.

– Вирджи, ты будешь неотразима! – Каролина присела в реверансе. – Мы обе напудрим волосы. Это будет восхитительно.

– Ну твои-то волосы незачем пудрить. Они и так почти белые. Ну не совсем белые, а серебристые. Да, пудра тебе ни к чему, – рассудительно заметила Вирджиния. – А вот моя единственная гордость – рыжевато-золотистые волосы. Так что мне тоже незачем пудриться.

– Ты права. – Каролина обрадовалась, что сестра начала проявлять интерес к своей внешности. – Мы напомадим, расчешем их, взобьем, завьем железными щипцами…

– И окончательно испортим волосы, – вздохнула Вирджиния. – Может, только взобьем, соберем пару локонов…

– Пожалуй, это будет блестяще. – Каролина была готова согласиться с любым предложением сестры. – И еще нам надо позаботиться о платье для тебя. Все твои платья слишком закрытые. Грудь совсем не видна, а ведь у тебя очень нежная кожа.

– Поэтому-то я и ношу закрытые платья.

– Да, да. Если мы увеличим декольте твоего лучшего платья из бронзового бархата, хотя бы чуточку увеличим, это придаст ему шарм.

– Я простужусь, – возразила Вирджиния. – В бальных залах всегда гуляют сквозняки.

– Да там всегда невероятно жарко. Иные леди даже падают в обморок от духоты.

– Но ведь туда придется ехать на лодке.

– Ну и что? Поплотнее закутаешься в плащ. К тому же ты ведь поедешь не в бальном платье, а в дорожном костюме. Мама говорит, что мы отправимся пораньше и проведем там всю ночь.

Вирджиния с сомнением взглянула на сестру.

– Не думаю, Кэрол, что тебе удастся превратить меня в диковинную птицу.

– Вот увидишь, ты станешь настоящей красавицей. – И Каролина немедленно взялась за работу.

На помощь ей пришел Рэй.

– Вижу, мне придется сопровождать двух самых красивых молодых леди во всем Тайдуотере, – сказал он, когда Каролина и Вирджиния спустились вниз, чтобы вместе с родителями отправиться в Фэрфилд на бал. Рэй с нескрываемым восхищением смотрел на девушек. Каролина решила надеть в дорогу голубой с серебром костюм для верховой езды и широкополую шляпу со страусовым пером. Вирджиния не уступала ей в элегантности. Янтарно-желтое бархатное платье с золотым шитьем и шляпа с золотыми застежками и оранжевыми перьями были ей очень к лицу.

За эти дни погода улучшилась, но Вирджиния зябко поеживалась, когда они спускались к мосткам причала.

– Я сниму шляпу и надену плащ с капюшоном. – С этими словами Вирджиния поспешила вернуться домой.

– Не знаю, удастся ли мне превратить сестру в красивую бабочку, – вздохнула Каролина, наблюдая, как та, приподняв юбки, быстро пересекает лужайку в своих изящных ботиночках.

– А зачем тебе это? – ласково спросил Рэй. – Может, Вирджинии нужен человек, который оценит ее такой, какая она есть, и ему вовсе не нужна бабочка?

– Мужчинам нравятся бабочки, – уверенно возразила Каролина. Услышав это, Летиция подавила улыбку. – Во всяком случае, – добавила Каролина, – увидев бальное платье сестры, ты согласишься, что это настоящее чудо.

Вирджиния вернулась в плаще с капюшоном, и лодка направилась вниз по течению к Фэрфилду. Помахав на прощание Делле и Фло, которых пообещали в следующий раз тоже взять с собой, Каролина начала показывать Рэю местные достопримечательности. Он склонился над ней. Голубые страусовые перья щекотали ему подбородок, а Рэй с наслаждением вдыхал благоухающий лимоном аромат ее волос. Каролина показывала ему речные отмели, красивые особняки, старые деревья, лужайки, но приятнее всего ему было смотреть на нее. Рэй мечтал о том, как они начнут новую жизнь в Эссексе, где им не придется ни от кого таиться и Каролина и он смогут появляться вместе как муж и жена. При этих мыслях суровые черты его лица заметно смягчились.

Каролина, откинув голову, с улыбкой посмотрела на Рэя.

– Ты в самом деле собираешься это сделать? – тихо спросила она.

Рэй сразу понял, что она имеет в виду. Он еще днем сказал ей, что попытается подкупить одного из слуг, и тот, возможно, предоставит им комнату, свою или чужую.

– Надеюсь, не все они неподкупны, – шепнул он. Смех Каролины прозвенел, как колокольчик, и она теснее прильнула к нему, предчувствуя, что вечер принесет ей много радости.

Они уже подплывали к Фэрфилду, когда с ними поравнялась красивая лодка, переполненная людьми. Внезапно сидевшая в ней высокая девушка с каштановыми волосами и в зеленом плаще вскочила и отчаянно замахала рукой.

– Да это же Салли Монтроуз! – Каролина тоже вскочила и помахала своей старой подруге.

Рэй поддержал ее, чтобы она не упала. Девушки радостно окликнули друг друга, а едва оказались на причале, крепко обнялись.

«Салли Монтроуз действительно изменилась», – подумала Каролина, представляя Рэя знакомым, прибывшим в красной лодке. Те, в свою очередь, обменялись любезностями с Лайтфутами. Вместо взбалмошной девочки Каролина увидела надменную молодую леди. Правда, та обняла ее с прежним пылом. Зеленый плащ сидел на Салли прекрасно, а когда ветер распахивал его полы, под ним виднелось оранжевое шерстяное платье На ее шляпе развевались оранжевые и желтые перья. Голову Салли держала гордо, губы ее были поджаты, а смех звучал невесело.

Каролина поняла, что Вирджиния права. Салли нанесли глубокую обиду, и она до сих пор не оправилась. Девушка решила откровенно поговорить с подругой, как только они останутся наедине.

Между тем Каролина, отделенная толпой от Салли, шла по лужайке рядом с Рэем. Снег почти растаял, лишь кое-где еще лежал белыми пятнами. Все гости устремились к особняку, считавшемуся здесь уникальным произведением архитектуры. Два крыла под прямым углом отходили от главного здания. Как знала Каролина, в одном из них и помещалась бальная зала. Она до сих пор не видела ее и очень хотела взглянуть, что же это такое. Летиция когда-то рассказывала о том, что соседи строят новый дом с куполом в самом центре. «Этот особняк – типично английский, – отметила про себя Каролина, – в нем почти не ощущается колониальный стиль». Островерхие крыши и маленькие окна создавали впечатление особой массивности. А красивые трубы напоминали те, что возвышались над замком Бэкона. Они словно свидетельствовали о том, что умершая в 1672 году Абигайл, жена Льюиса Беруэлла, была не только племянницей, но и наследницей Натаниела Бэкона, который возглавил знаменитое восстание против колониальных властей в Виргинии.

– Я так давно хотела увидеть этот дом, – сказала она Рэю. – Все утверждают, что это просто чудо.

Склонившись над ней, он нежно улыбнулся, подавляя желание поцеловать это возбужденное лицо под шляпой с колышущимися голубыми перьями.

Войдя в дом, они узнали, что дамам отведены особые комнаты, где они смогут подготовиться к балу.

– Я ни чуточки не хочу спать. – Каролина, невольно пританцовывая, поднималась по лестнице. – А как ты, Салли? – спросила она у подошедшей подруги.

– Я вообще легко обхожусь без сна. – Суровый голос Салли казался Каролине чужим.

Едва они дошли до предназначенной им спальни, Вирджиния в изнеможении бросилась на кровать. Другие дамы задержались внизу, и Каролина, воспользовавшись случаем, увлекла Салли к окну, выходившему на необъятные просторы Йорка.

– Вирджи сказала мне, что Брент женился на другой, – бестактно начала Каролина. – О Салли, мне так жаль!

– А мне нет, – отрезала Салли. – Я рада, что сумела его раскусить. Вообрази: его тянуло к другой женщине, а вовсе не ко мне.

– Но ведь ты не могла выйти замуж за мужа своей сестры, это карается законом, Салли.

Та передернула плечами.

– Я готова была бежать с ним куда угодно и говорила ему об этом. Убеждала его, что мы можем вступить в брак в другом месте и под чужими именами и никогда не возвращаться домой. Заверяла, что дело вовсе не в венчании: главное – быть вместе. Но Брента беспокоило, – ее губы чуть искривились, – что подумают люди. Невероятно! Ты всю жизнь знаешь человека, и вдруг выясняется, что для него важнее всего не любовь, а то, что подумают о нем люди!

Каролина хорошо понимала подругу. Брент придавал большое значение соблюдению условностей. Вероятно, он и женился-то на старшей сестре Салли, очень, кстати, на нее похожей, потому что бесшабашность младшей пугала его. Конечно, Брента, как и многих других, привлекали живость и шарм Салли, но он предпочел соединить свою жизнь с более предсказуемой женщиной, которая никогда не даст повода для сплетен.

– И знаешь, что хуже всего? Пока была жива моя сестра, Брент постоянно говорил, будто очень жалеет, что женился не на мне, раскаивался в совершенной им «большой ошибке», утверждал, что мы предназначены друг для друга. Бренту, видишь ли, следовало жениться на мне, ибо ему очень по душе моя «необузданность», – с горечью процедила она. – И он твердил это до тех пор, пока у него не появился вполне реальный шанс жениться на мне. Тут-то Брент и ретировался. Вот каковы мужчины, Каролина. Не доверяй им. Каролина удивленно посмотрела на нее:

– Значит, Брент в самом деле…

– Да, он в самом деле утверждал, что совершил большую ошибку, горько сожалеет о ней и хочет жениться на мне.

– И ты ему поверила?

– Конечно. Наверное, потому, что хотела поверить. Мне и в голову не пришло, что единственное его желание – завлечь меня в постель. Да, я спала с ним. Разумеется, мне незачем признаваться в этом во всеуслышание, но так оно и было. Я знала, что это нечестно по отношению к моей сестре. Однако оправдывала себя тем, что она отняла его у меня. Во всяком случае, я была так безумно влюблена в него, что ни о чем не задумывалась. – Салли посмотрела на Каролину страдальческим взглядом. – Мы провели вместе ту самую ночь, когда у нее начались схватки… и она умерла. Уже за одно это я попаду в ад, верно, Каролина? – Салли криво усмехнулась. – Это, несомненно, поразит тебя, Каролина. Но я не любила никого, кроме Брента. Никто другой никогда не привлекал меня. И он любил меня – по крайней мере сначала. Знаю, что любил. – Ее голос дрогнул. – Но после похорон мать категорически запретила ему жениться на мне, это-де смертный грех, закон этого не допускает. О Боже, Каролина! – Ее мальчишеское лицо вдруг исказилось от боли. – Я готова была уехать вместе с ним. Скажи Брент хоть слово, и мы уехали бы. Но Брент, видишь ли, сперва пожелал заручиться «одобрением общины», кажется, так он изволил выразиться. А решив вновь жениться, заявил, что мы не должны больше видеться, во всяком случае какое-то время. Вот так прямо и сказал. Честное слово. И у него был такой пристыженный вид… О Каролина, я чувствовала себя… уличной девкой.

– О Салли! – Каролина обняла подругу. – Поверь мне, не все мужчины такие. Забудь Брента, найди себе кого-нибудь другого. Ты всегда пользовалась таким успехом у мужчин.

Но Салли Монтроуз холодно отстранилась.

– Нет, они все такие, все, все, никогда не забывай об этом, Каролина, не то с тобой случится беда. Может, это произойдет иначе, не так, как со мной. Допускаю, что Рэй не сразу найдет себе другую, но непременно найдет. Уверяю тебя. Они все одинаковы.

Каролина растерялась. Ей отчаянно хотелось утешить Салли, но как это сделать, она не знала. Обезумев от несчастной любви, Салли вела себя как одержимая и направлялась прями– . ком в ад. Казалось, никто уже не остановит ее.

– Знаешь, мне нравится увлекать мужчин, а затем отвергать их. – Зеленые глаза Салли зловеще блеснули. Она стояла у окна надменно выпрямившись. Сейчас в ней ощущалось что-то хищное. – Их страдания доставляют мне настоящее наслаждение.

– Но ведь в том, что с тобой случилось, виноват только Брент, – возразила Каролина. – Почему же за него должны расплачиваться другие?

– Понятия не имею, – усмехнулась Салли, – но постараюсь выяснить. – Она не сводила глаз с реки.

– Как ты думаешь, Брент тоже будет здесь?

– Вне всякого сомнения. Со своей невестой, с этой маленькой узколицей Агнес. – Вновь этот суровый смех. – За мной будет увиваться добрая половина всех джентльменов – уж я-то об этом позабочусь.

– Салли, ты должна выбросить его из своего сердца, – сказала Каролина. – Не позволяй ему завладеть твоими мыслями. Не хватит ли наказывать его за то, что он сделал?

– А он ничего мне не сделал, – возразила Салли. – В этом-то и вся беда, что Брент ничего не сделал. Зато показал, что такое мужчины. Разбивать чужие сердца – для меня истинное наслаждение.

– Когда-нибудь ты разобьешь и свое.

– Ну, это уже дело прошлое. – Салли быстро обернулась к Каролине. – Представляешь ли ты себе, что значит умирать от ревности? Каждую ночь воображать его в объятиях другой женщины, знать, что он предается с ней любовным утехам, обнимает ее… – Голос Салли сорвался. – О Боже! Днем я еще как-то справляюсь, но по ночам!

Сердце Каролины надрывалось от жалости. Она смущенно похлопала Салли по руке, не зная, как облегчить ее муки.

При ее прикосновении Салли отпрянула. Сочувствие подруги явно уязвило ее гордость.

– Вообрази, что это Рэй, – напустилась она на Каролину. – Вообрази, что это Рэй, Каролина. Да, сейчас он любит тебя или уверяет, что любит. Словам мужчин нельзя верить, поэтому вообрази себе, что он разлюбил тебя.

– Он никогда меня не разлюбит!

– Ты так полагаешь? – усмехнулась Салли. – Представь себе, что он влюбился в другую женщину.

«А что, если он и в самом деле влюбится в другую? – невольно подумала Каролина. – Вдруг влюбится?..» Пронзительный взгляд Салли убеждал ее, что это вполне возможно. Она тряхнула головой, чтобы избавиться от наваждения. Рэй любит ее, уж в этом-то можно не сомневаться.

– Тебе тяжело даже предположить такое? Да? – резко спросила Салли.

– Да, – задумчиво ответила Каролина. – Мне очень жаль тебя, Салли, ты просто губишь свою жизнь. И в конце концов погубишь совсем.

– И тогда люди скажут, что Брент поступил весьма умно, ускользнув из моих сетей, – с горечью бросила Салли. – Ведь я так старалась заманить его в свои сети. И все будут, вздыхая, говорить: «Бедная Салли никогда не отличалась особой добродетельностью». Но до этого я успею натворить в Тайдуотере такое, что мужчины не скоро меня забудут. И лучший для этого способ – заставить всех мужчин влюбиться в меня. Вот тогда-то мне удастся причинить им настоящую боль.

Каролина вздохнула. Говорить с этой новой, сильно изменившейся Салли не имело никакого смысла. Свои проблемы ей придется решать самой. Остается только надеяться, что в конце концов она найдет подходящего мужчину, и все для нее изменится.

Каролина взглянула на кровать, где дремала усталая Вирджиния, и поняла, что сейчас должна позаботиться о сестре, о ее появлении в свете.

– Я сойду вниз. – Салли направилась к двери. – Пожалуй, присмотрю пока за Рэем, – добавила она, поддразнивая подругу.

Каролина покачала головой. Да, Салли и впрямь переменилась. Но даже если она и стала завзятой соблазнительницей, ее чары не подействуют на Рэя, в этом Каролина была совершенно уверена. В комнату, где стояло несколько кроватей, стали заходить все новые и новые гостьи, завязалась непринужденная беседа.

Каролина решила последовать примеру Вирджинии и немножко вздремнуть. Ведь Рэй не давал ей спать почти всю ночь.

Она, конечно, не легла бы, если бы знала, что ее ждет…

Глава 8

Фэрфилд. Река Йорк, Виргиния. Зима 1689 года

Как бы Рэй ни провел предвечернее время, он держался на расстоянии от Салли Монтроуз. Глядя с лестницы на толпу внизу, Каролина сразу это заметила.

Гости все еще прибывали. Только что вошли Пейджи из расположенного поблизости Шелли, а с ними Ральф Уормли, из Роузджилла и кое-кто из семейства Ширли. Звенел смех, блестели голубые, зеленые и бледно-лиловые атласные платья, сверкали бриллианты, сияли золотые пуговицы и золотое шитье.

Вирджиния и Каролина спустились по широкой лестнице. Летиция была уже внизу, с гостями, но ее дочери задержались, укладывая волосы. Каролина хотела, чтобы в этот вечер Вирджиния производила неотразимое впечатление.

На свой первый после возвращения в Тайдуотер бал Каролина надела то самое платье, в котором впервые встретилась с Рэем в Эссексе. Она с трепетом вынула его из большого гардероба в своей спальне в Левел-Грине, приложила к себе и вздохнула, вспомнив рождественские праздники в занесенной снегом Англии. Потом Каролина велела служанке выгладить его тяжелым чугунным утюгом и аккуратно уложить в большой сундук, который должны были доставить в Фэрфилд на лодке. На Каролине были те же тонкие чулки, что и в ту ночь, – серые шелковые с вышитыми на них стрелками, сверкающими, словно серебряные, те же серые атласные бальные туфельки на высоких красных каблуках. Ее платье – очень смелого покроя – было сшито из тонкого голубовато-серого бархата. Он блестел на пышной молодой груди и плотно облегал ее тонкую талию. Бриллианты сверка и на нем особенно ярко. Узкий корсаж плавно переходил в кринолин на тонких обручах, из-под которого виднелась сверкающая черная нижняя юбка, богато отделанная серебром. В одной руке, затянутой в перчатку, Каролина держала резной веер из слоновой кости, украшенный серебряной филигранью и бриллиантами. Она хотела оживить в памяти Рэя воспоминания об их прекрасном прошлом.

Наряд дополняли крупные жемчужные серьги и великолепное изумрудное ожерелье. На пальце, поверх тончайшей лайковой перчатки, сверкало массивное обручальное кольцо, подарок Рэя.

Рядом с Каролиной спускалась преображенная до неузнаваемости Вирджиния. Она надела свое лучшее бархатное платье бронзового цвета с кружевной отделкой. Теперь, когда декольте увеличили, из-под него выступала прекрасная матовая грудь Вирджинии.

Все видели это платье, но сегодня вечером оно выглядело совсем иначе. Благодаря тому, что корсаж сузили, талия Вирджинии казалась особенно стройной. Ее бледное лицо было искусно подрумянено, губы подкрашены, а к щеке приклеен небольшой бриллиантик, подобие сверкающей родинки. Ее пышные рыжевато-золотистые волосы были старательно расчесаны, напомажены и подняты вверх, лишь несколько локонов спускались на плечо: это была точная копия прически Каролины. Из украшений Вирджиния выбрала сверкающее топазовое ожерелье и брошь матери, а также золотые серьги с топазами.

– Мне как-то не по себе, – призналась Вирджиния, придерживая юбки и опасаясь наступить на шлейф, которого никогда не носила, тогда как Каролина почти не замечала его. – И еще я чувствую себя словно раздетой, – недовольно добавила она.

– Ты никогда еще не была так хороша, Вирджи, – улыбаясь, шепнула Каролина. – Не забывай об этом. И упаси тебя Бог признательно улыбнуться тому, кто пригласит тебя на танец. Подними голову и прищурь глаза – пусть он подумает, что ты принимаешь предложение какого-то другого кавалера или отказываешь опоздавшему.

– Ты даешь мне бесценные уроки флирта, но как прикажешь поступить, если никто не пожелает пригласить меня на танец? – с иронией спросила Вирджиния, вспоминая, что так обычно и случалось.

– Тебя непременно пригласят. Однако мы почти спустились. Повернись ко мне, улыбнись и скажи что-нибудь, а я рассмеюсь, будто услышала что-то необычайно остроумное. Тогда все посмотрят на нас и увидят, какие мы красавицы.

– Боюсь, как бы не растянуться из-за этого дурацкого шлейфа. – Вирджиния засмеялась.

– Прелестно! Просто прелестно! – громко воскликнула Каролина. Многие гости посмотрели на них. – А вот и мы.

От пестрой толпы отделился Рэй, взял девушек под руки и повел их в бальную залу. Салли Монтроуз, направлявшаяся туда же под руку с раскрасневшимся молодым человеком, надменно взглянула на Каролину.

– Рэй, не пригласишь ли на первый танец Вирджинию? – шепнула Каролина, когда они вошли в большую зеркальную залу, где уже танцевали несколько пар.

Эти Слова не ускользнули от острого слуха Вирджинии.

– О нет! – в замешательстве воскликнула она. – Если тебя не поведет твой жених, это сочтут странным. К тому же танцующих пока так немного, что я не хочу привлекать к себе излишнего внимания.

– Хорошо, – скрепя сердце согласилась Каролина, намеревавшаяся показать сестру всем собравшимся. А есть ли лучший способ показать себя, чем в танце? – Ну тогда следующий танец, если тебя не ангажируют. Веди меня, Рэй.

Ее высокий, властно державшийся возлюбленный, затаив улыбку в серых глазах, повел Каролину по навощенному паркету, и они присоединились к танцующим.

Смущенная своим необычным нарядом и ощущая себя почти нагой, Вирджиния встала в сторонке.

Каролина любила танцевать. И ей нравилось в этой зале. Высокие зеркала в позолоченных рамах отражали нарядные пары и многократно усиливали свет, льющийся из канделябров и подсвечников. Мимо Каролины и Рэя пронеслась разрумянившаяся Салли Монтроуз с одним из молодых Карнэби. Бриллианты сверкали в ее волосах, оранжево-желтое атласное платье с расшитой золотом бархатной и украшенной черными кружевами юбкой блестело и переливалось. Насчитав у нее на щеках четыре мушки, Каролина решила, что подруга явно перестаралась. У Салли, возбужденной, неестественно веселой, не было отбоя от кавалеров.

– Ну как, Рэй, тебе удалось подкупить кого-то из слуг? – спросила Каролина, когда в вихре танца взметнулись ее юбки.

– Да. – Уверенный в себе Рэй, улыбаясь, смотрел на нее. – За небольшие деньги я получил то, что желал.

Значит, сегодня ей еще предстоит волнующее тайное свидание в чужом доме. Каролина бросила на него взгляд из-под ресниц.

– А если я не смогу уйти? – поддразнила она Рэя.

– Сможешь, непременно сможешь.

Каролина и сама знала, что ее не удержит ничто на свете!

– Ты… ты разговаривал с Салли Монтроуз? – вдруг спросила она, предполагая, что время перед балом Рэй провел с Салли, хищницей, стремившейся заманить в свои сети всех мужчин.

– Она показала мне сады, – ответил он.

Почувствовав укол ревности, Каролина бросила быстрый взгляд на Салли, блистательную и оживленную, вихрем кружившуюся в танце.

Внезапно смех Салли зазвучал еще звонче, улыбка засверкала еще ослепительнее, глаза запылали, словно в лихорадочном жару. Каролина повернула голову.

Ее предположение подтвердилось. В залу вошел Брент Чейз с Агнес. Эффектный Брент старался не смотреть в сторону Салли, которая танцевала совсем близко от него. Карие глаза Брента беспомощно блуждали по залу. Агнес в своем персиково-сливовом платье, отделанном кружевами, казалась рядом с ним совсем маленькой. Каролина с неприязнью взирала на узкое личико с черными птичьими глазками. Салли верно описала ее. Ко всему прочему Агнес жеманно улыбалась.

Невольно переведя взгляд на Салли, Каролина вздрогнула. Ту охватило такое неистовое возбуждение, что она, казалось, способна даже напасть на Агнес. А ведь говорят, что ярость отвергнутой женщины беспредельна.

Танец закончился, один из джентльменов пригласил Каролину, а Рэй – Вирджинию, и вместе с ней растворился в толпе. Каролину наперебой приглашали молодые люди. Многие из них были ее давними знакомыми. «Пусть Рэй видит, каким вниманием пользуется его избранница», – с удовлетворением подумала Каролина. За ней с интересом наблюдали Нэд Шеклфорд и Дик Смитфилд, оба некогда носившие ее цвета на рыцарских турнирах, которые разыгрывались на широких лужайках Роузджилла. Нэд, называвший себя рыцарем Глостерским, избрал Каролину «королевой любви и красоты». Это произошло под высоким раскидистым деревом. Именно в тот день Каролина узнала, что ее настоящий отец – Сэнди Рэндолф. Да, тогда у нее открылись глаза, и она, заняв деньги у Сэнди, убежала. Каролину преследовал страх, что мать и Филдинг навяжут ей брак с одним из тех, кто казался им подходящим женихом.

Вспомнив о Сэнди, Каролина огляделась, желая убедиться, здесь ли Брэмвеи, но их не было. Зато она увидела Сэнди в бледно-аметистовом парчовом камзоле с широкими отворотами на рукавах и в лиловых бархатных панталонах. Он только что провозгласил какой-то тост. Она заметила рубиновый отблеск портвейна, а затем ее взгляд задержался на стройной фигуре матери в аметистовом атласном платье. Бокал был и в руке у Летиции. Незаметно приподняв его, она посмотрела на Сэнди и тут же оживленно включилась в беседу с гостями. «Сегодня, – с горечью подумала Каролина, – Сэнди носит цвета Летиции. Старая любовь не проходит…»

Каролина поискала Вирджинию, но тут к ней подошел Нэд Шеклфорд. Он широко улыбался и был уже не таким худым, как прежде, раздался в плечах и окреп.

– Я слышал о вашем возвращении, мисс Каролина. – Его голос звучал живее, чем в былые времена. – Какая приятная новость! Ведь все мы здесь, в Тайдуотере, очень скучали о вас.

– Я выхожу замуж, Нэд.

– Да. Я слышал. – Он вздохнул. – Этот счастливец здесь?

– Конечно. – Серебристые глаза Каролины нашли в толпе Рэя. Он танцевал с Вирджинией. Взволнованная сестра разрумянилась и стала привлекательнее. Каролина с гордостью подумала, что она очень хороша собой. – Видите высокого молодого человека, который танцует с моей сестрой? Это он. – «Как мало я сказала о Рэе», – мелькнуло у нее в голове. Черный бархатный сюртук великолепно смотрелся на его сильной фигуре. Брабантские кружева манжет подчеркивали красоту его рук, длинные стройные ноги были обтянуты атласными серыми панталонами. Рэй двигался грациозно и легко, как фехтовальщик.

– Это Рэй, – с гордостью повторила она.

– Я вижу, он носит длинную шпагу, – заметил Нэд.

Каролина вздохнула. Ей так и не удалось убедить Рэя надеть короткую шпагу, что было принято здесь. В Тайдуотере хорошо помнили побоища, устроенные индейцами в 1622 и 1644 годах, а также многочисленные убийства поселенцев, которые привели к восстанию Бэкона и к сожжению Джеймстауна. Поэтому тайдуотерские джентльмены носили обычно короткие шпаги. Однако Рэй не расставался с длинной шпагой, как все те, кому приходится часто сражаться. Внимание Нэда привлек закрытый, сделанный в виде корзинки эфес шпаги, иногда видневшийся сквозь разрез сюртука.

– Да, – печально обронила Каролина, – Рэй очень любит эту шпагу.

– И бьюсь об заклад, он частенько ею пользуется. – Нэд пристально разглядывал жениха Каролины.

«В Рэе и в самом деле есть что-то устрашающее, – с горечью подумала Каролина, – вот и Нэд это заметил». Даже танец не смягчал суровых черт его лица, а в холодных серых глазах Рэя угадывался вызов.

– Вполне возможно, – согласилась Каролина и, почуяв опасность, перевела беседу в более спокойное русло. – А я полагала, что вы уже женились, Нэд. Неужели так и не нашли себе подходящей девушки?

– Нашел, – грустно отозвался он и заглянул в глаза Каролины, – но, сам не знаю как, потерял ее…

Разговор становился рискованным. Каролина не хотела пробудить в своем женихе ревность, ибо слишком хорошо помнила, как он «защищал» ее на Тортуге.

– А Дик Смитфилд? – поспешно спросила она.

– Дик? – фыркнул Нэд. – Дик женился через три месяца после вашего отъезда, даже раньше.

– Я знаю его жену?

– Она живет выше по течению. Очень хорошенькая. Осталась дома, побоявшись приехать сюда.

Это, по всей вероятности, означало, что она ждет первенца.

– А Дик здесь? – удивилась Каролина. – Оставил бедную жену в одиночестве?

– О, она не одна. Пока Дик достраивает дом, они живут у ее родителей.

– И все же… – Каролина вздернула подбородок. – Придется сделать ему выговор за такое поведение с женой.

Нэд засмеялся. Эти слова очень порадовали бы его сердце в те дни, когда он ловил каждый ее вздох.

– Правда ли, что вы скоро выходите замуж? – вдруг спросил он.

– Да, правда. Я венчаюсь здесь, в Левел-Грине.

– Ваши родители, должно быть, счастливы, – глухо отозвался Нэд. – А каковы дальнейшие планы?

– Потом я уеду в Англию. – Заметив, какой у него несчастный вид, она поспешила добавить, что в зале много хорошеньких девушек. – По-моему, вам всегда нравилась Салли, Монтроуз, Нэд.

Он покачал головой:

– Она очень изменилась.

– И какой же Салли стала?

– Пренеприятнейшей. Две недели назад приняла обручальное кольцо от Кейта Авери: он просил ее руки на коленях, заручился согласием отца, все как положено. А Салли после этого вышла в столовую, на глазах у всех швырнула ему кольцо и сказала, что передумала. Не знаю, как ее родители уладят это дело.

Салли, похоже, просто ищет неприятностей. Люди уже судачат о ней.

– Не правда ли, Вирджиния сегодня на редкость хороша? – спросила Каролина, надеясь привлечь внимание Нэда к сестре.

– Вирджиния? – рассеянно обронил он. – Где она?

– Танцует с Рэем, – с досадой пояснила Каролина. Да как же это он не узнал сестру? Ведь она указала на нее.

– А, мисс Вирджиния? О да, она в самом деле хорошо выглядит, – равнодушно согласился Нэд. – Она похудела, не так ли?

– Даже слишком, – вздохнула Каролина. – Я хотела бы видеть ее чуть пополнее. Зато она очень стройная.

– Да. – Нэд не проявил никакого энтузиазма. Тут танец закончился.

Не успела Каролина попенять Нэду за безразличие к сестре, как к ним подскочил Дик Смитфилд. Недовольная тем, что он пренебрег женой, Каролина, танцуя с ним, говорила только о ней.

Затем ее поочередно пригласили братья Уиллис, Мортимер Уэйд и еще многие-многие другие. Она вновь и вновь видела свое отражение в зеркалах: глаза ее сверкали все ярче, атлас блестел и искрился в мерцании свечей.

Повсюду звенел смех. Танцуя с Рэем и меняя партнеров, Каролина не замечала, как летит время. Глядя на ее счастливое лицо, Рэй улыбнулся.

– Вижу, бал доставляет тебе большое удовольствие.

– О да! Но я проголодалась. Вот найду Вирджинию, и мы все вместе отправимся в столовую.

Он рассмеялся:

– А я пока переброшусь парой слов с Сэнди.

К своей досаде, Каролина нашла Вирджинию в почти пустой гостиной. Тихая как мышь, она сидела, затаившись, в кресле и, видимо, прислушивалась к беседе двух пожилых джентльменов. Один из них положил руку на край резной каминной доски. Приглядевшись, Каролина заметила, что это рельефное изображение вазы. Джентльмены говорили о цене на табак: «Помяните мое слово, это разорит всех нас!» Усталая, побледневшая Вирджиния подняла голову.

– Где ты была все это время? – спросила Каролина.

– Танцевала с Рэем. Потом с Нэдом Шеклфордом и с Диком Смитфилдом.

Стало быть, Нэд проглотил приманку.

– Нэд и Дик? Они проявили к тебе интерес?

– Нет, только к тебе. Нэд пытался выяснить, не удастся ли мне убедить тебя остаться в Тайдуотере, а Дик спрашивал, за что ты на него сердишься и почему, пока танцевала с ним, изводила его разговорами о жене. Он очень огорчен.

Каролина тоже огорчилась, ибо нарядная и привлекательная Вирджиния, без сомнения, была удручена.

– Вирджи, – убежденно начала она, – я сделала ошибку, совсем забыв, что все здесь нас знают и давно составили мнение о каждой из нас. Изменить прическу и платье мало для того, чтобы это мнение стало другим. Они видят нас прежними, а не такими, какие мы есть сейчас.

Вирджиния грустно взглянула на нее: