Текст книги "Картина мира в пословицах русского народа"

Конрад Лоренц считал, что собаки произошли не только от волков, но и шакалов. Однако в общепринятом мнении собаку считают одомашненным волком.

Начало одомашнивания волка уходит в седую древность. Существуют находки окаменелых костей волка в местах хозяйственной деятельности человека, которые имеют возраст 100 тыс. лет. По археологическим раскопкам древнейших останков собаки и её древнейшим наскальным изображениям некоторые учёные сделали вывод о том, что собака стала первым одомашненным животным. У неё было предостаточно времени, чтобы войти в мифологию.

В славянской мифологии с образом собаки, как мы помним, связан Симаргл – крылатая собака. Б. А. Рыбаков пришёл к выводу о том, что в Древней Руси его называли Переплутом и считали охранителем посевов. Но подобные представления не вошли в русские пословицы.

В наших пословицах образ собаки вполне реалистичен. Как и образы многих других животных, он раздваивается. В одной группе пословиц собаки и люди, уподобляемые ей, расцениваются под знаком плюс, а в другой – под знаком минус.

Под знаком плюс:

Собака – друг человека; Собака человеку – неизменный друг; Хорошая собака без хозяина не останется; При верной собаке сторож спит; Без собаки зайца не поймаешь; Старая собака на пустое дерево не лает; Собака собаку не ест; Добрая собака три раза в ночь просыпается, чтобы за своим хозяином доглядеть; Добрая собака лучше худого человека; Каков хозяин, таковы у него и собаки; Не дразни собаки, и лаять не станет; Недаром и собака кость гложет; И собака помнит, кто её кормит; И собака старое добро помнит; И собака ласковое слово знает; Ласковая собака и во сне хвостом виляет.

Под знаком минус:

С жиру собака бесится; Собака и на свой хвост лает; Глупая собака громко лает; Глупая собака и на небо лает; От безделья собака на ветер лает; Собака лает – ветер носит; Собака лает, а караван идёт; Всю ночь собака пролаяла на месяц, а месяц того и не знал; Трусливая собака громко лает; На смелого собака лает, а трусливого кусает; У нас собака осердилась, так неделю не лаяла; Злую собаку на короткой привязи держат; Исподтишка собака скорее укусит; Молчун-собака – не слуга на дворе; Смирную собаку и кочет бьёт; Собака и в собольей шубе блох ищет; Маленькая собачка до старости щенок; Чёрного кобеля не отмоешь добела; Сердитой собаке только кость кинь; Собака собаке на хвост не наступит; Собака собаку знает; Хвостом виляет, а зубы скалит; Собака хватает, а сыта не бывает; Сколько собака ни лает, всё равно сыта не бывает; Собака на сене лежит – сама не ест и другим не даёт; Собаке – собачья смерть.

Одомашнивание кошки началось девять с половиной тысяч лет назад. Она произошла, как предполагают биологи, как минимум от пяти представительниц одного из подвидов степной кошки. Кошка, очевидно, стала вторым домашним животным после собаки. За счёт искусственного скрещивания кошек друг с другом люди вывели огромное количество пород этих животных. В настоящее время их насчитывают около 200 пород. Но эта цифра выглядит не так внушительной на фоне собак. Количество их пород приближается к 500.

Кошку считают верным спутником Белеса, которого русские называли «скотьим» богом. В древнерусской мифологии она выступает не только как созидатель, но и как разрушитель. Ей приписывали даже роль проводника в потусторонний мир.

Несмотря на то, что кошку воспринимают как хранительницу домашнего очага, русские пословицы её изображают как отрицательный персонаж. В метафорических пословицах она выступает по преимуществу как основа для отрицательной оценки человека:

Трусливый, как заяц, пакостливый, как кошка; Кошка прячет коготки до поры; Кошачья лапка мягка, а коготок востёр; Кошку против шерсти не гладят; Кошка скребёт на свой хребёт; Не поворчав, кошка куска не съест; Отчего кот гладок: поел да и на бок; Не все коту масленица – будет и великий пост; Знает кошка, чьё мясо съела; Чует кошка, чье мясо съела; Коли кот мышей не ловит, так на что тогда и кот? Кошка на мышей храбра; Слепая кошка мышей не ловит; Кошки грызутся – мышам приволье; Отольются кошке мышкины слезы; Кошка с собакой дружно не живут; Кошке тура не родить; Знай кошка своё лукошко!

Конь, корова, свинья, овца, собака и кошка – домашние животные. Они ближе к людям, чем дикие животные – медведь, волк, лиса и т. п. Дикие животные – звери.

В русских сказках звери выступают то как помощники людей (например, волк в сказке «Иван-царевич и серый волк»), а то как их враги (например, волк в сказке «Старик и волк»). Лесные звери подчиняются в них своей матери и хозяйке – Бабе Яге.

В. Я. Пропп пишет: «Яга – мать не людей, она – мать и хозяйка зверей, притом зверей лесных… Она имеет над ними неограниченную власть. Вот как в северной сказке она скликает зверей: “Где вы есь, серые волки, все бежите и катитесь во едно место и во единой круг, выбирайте промежу собой, который больше, которому едрёньше за Иваном-царевичем бежать”… Или: “Вышла старуха на крыльцо, крикнула громким голосом – и вдруг, откуда только взялись, – набежали всякие звери, налетели всякие птицы”» (Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. М., 2014. С. 57).

В наших пословицах со словом зверь преобладает охотничья стихия:

По зубам, да по когтям и зверя знать; Стережливого и зверь не берёт; Не впускай зверя ни в окна, ни в двери; Зверя травят не собаками – выездом; Без раны зверя не убьёшь; На ловца и зверь бежит; Испуганый зверь далеко бежит; Убитого зверя не держи в поле, худо будет; Осторожного коня и зверь не берёт; Дикого зверя усмиряют, а человека не усмиришь; Самый страшный зверюка – человек.

Первое дело в отношениях со зверями – предельная осторожность. Это касается в первую очередь отношений с медведем.

Если символами Китая стали сосна и дракон, то символами России – берёза и медведь. Чтобы почувствовать величие образа медведя в народных поверьях, я хочу процитировать такие слова А. В. Гуры: «Считается, что медведь близко знается с нечистой силой, что лешему он родной брат или подвластен ему как своему хозяину. В то же время чёрт боится и убегает от медведя; медведь может одолеть и изгнать водяного; снять чары, если его провести через дом, на который напущена порча. Ему присущи и функции охранителя скота. Например, медведь помогает обнаружить закопанную в хлеву конскую голову – причину порчи скота. Чтобы не допустить к скоту “лихого домового”, в конюшне вешали медвежью голову, а когда домовой шалил, в хлев вводили медведя» (Славянская мифология. Под ред. В. Я. Петрухина, Т. А. Агапкиной и др. М., 1995. С. 256).

В русских пословицах медведь предстаёт прежде всего как мощное, хищное и опасное животное:

Медведь в лесу – что боярин в городу; Кого медведь драл, тот и пенька в лесу боится; Медведь неуклюж, да дюж; Медведь дожидает того, как бы содрать кожу с кого; Хорошо медведя в окно дразнить; Медведь не умывается да все его боятся; Медведи – плохие соседи; Не балуйся с медведем – задавит; Раненый медведь – опасный зверь; Медведь корове не брат; Кобыла с медведем тягалась, да один хвост да грива остались; Несподручно бабе с медведем бороться; того и гляди, юбка раздерётся.

Но человек сильнее медведя:

Медведь силён, да люди его ловят; Медведь силён, да его на цепи водят; Силён медведь, да воли ему нет; Силён медведь, да на его шкуре спят; Силён медведь, да не умён: сам лезет на рожон; Врасплох и медведь труслив; И медведя покоряют; И медведя бьют, да учат; И медведя изневодишь, так в ноги кланяется; И медведя плясать учат; Медведь грозился, да в яму свалился; Не дал бог медведю волчьей смелости, а волку медвежьей силы; Медведя бояться, так ягод не видать; Где медведь, там и шкура; Медведь дуги гнул, да запрягать не во что; Отольются медведю коровьи слёзы.

Мифологическая судьба волка оказалась более трудной, чем у медведя. Его тело из глины и дерева слепил чёрт, а бог вдохнул в него душу. В дальнейшем ему выпала очень нелёгкая доля – быть посредником между этим светом и тем. А. В. Гура пишет: «Волку присущи функции посредника между “этим” и “тем” светом, между людьми и нечистой силой, между людьми и силами иного мира. Задирая скотину, он действует не по своей, а по Божьей воле» (Славянская мифология. Под ред. В. Я. Петрухина, Т. А. Агапкиной и др. М., 1995. С. 103).

Незавидная роль досталась волку и в русских сказках. «Прямой противоположностью лисе в сказках, – пишет Э. В. Померанцева, – рисуется волк – “дурень”, “серый дурак”, он всё время попадает впросак, не только имея дело с лисой, но и с другими персонажами сказки о животных. Так, он подвыпил в гостях у собаки и платится за это жизнью, его обманывают свинья, лошадь и овца, которых он хочет съесть; волки пугаются барана, достающего из мешка волчью голову; волка дружно прогоняют животные, устроившиеся на зимовьё; он доверчиво раскрывает пасть навстречу бегущему с горы барану и т. д.» (Померанцева Э. В. Русская народная сказка. М., 1963. С. 78).

Пословичный образ волка далёк от мифологического и сказочного. Он изображается в наших пословицах в первую очередь как опасный и страшный зверь:

Волку в зубы попало: считай – пропало; Волк, так волчью хватку и знает; Волк по-волчьи и рвёт; Волк шерсть меняет, а зубы никогда; Волка кормят зубы, а зайца спасают ноги; Волки рыщут – добычу ищут; Волки чуют, где овцы ночуют; Волк и больной с овцой управиться; Волк, где живёт, овец не крадёт; Волк коню не товарищ; Пожалел волк кобылу – о ставил хвост да гриву; Волки чуют, где овцы ночуют; Плохо овцам, где волк воевода; Один волк гоняет овец полк; Кабы волк заодно с собакой, так человеку и житья бы не было; Волк по утробе вор, а человек – по зависти.

Не так страшен волк, как его малюют:

Волков бояться – в лес не ходить; Бояться волков – быть без грибков; Волка бояться – и от белки бежать; Дружный табун и волков не боится; Волков ловят не гонкой, а уловкой; Волк овцу стережёт, а волка стрелок сторожит; Не за то волка бьют, что сер, а за то, что овцу съел; За то волка бьют, чтоб не ходил в курятник; Отольются волку овечьи слезы; Голод и волка из лесу выгонит; Пуганый волк и кочки боится; Волк дорогу перебежит – к счастью.

В славянской мифологии, как ни странно, образ лисы иногда сливается с Мокошью – богиней любви и рукоделия. Но мы привыкли к сказочному образу лисы. Главная его черта – хитрость.

«Лиса, – пишет Э. В. Померанцева, – один из основных действующих лиц в сказках… Она рисуется в основном как льстивая, хитрая обманщица. И называет её сказка соответственно: лисичка-сестричка, кума-лиса, Лиса Патрикеевна, лиса-краса, лисица-масляная губица, лиса-ласковые словеса. Она обманывает волка, петуха, медведя, выманивает птенцов у дрозда, губит зверей в яме и т. д. Однако в ряде сказок её побеждает человек – в конце концов она вместо обманом вытребованной невесточки получает в мешке собаку, собаки её раздирают, человек её убивает и т. д. Народное нравственное чувство восстаёт против хитрости и обмана и приводит в сказке к победе над ними человека» (Померанцева Э. В. Русская народная сказка. М., 1963. С. 78).

Подобным образом обстоит дело с лисой и в наших пословицах.

Лиса хитростью и обманом своё берёт:

Хитрее лисы нет зверя; Лиса живёт хитростью, а заяц прыткостью; Старую лису хитростям не учить; Старую лису дважды не проведёшь; Старую лису второй раз в капкан не заманишь; Лиса семерых волков проведёт; Когда ищешь лису впереди, то она назади; Лиса все хвостом прикроет; У доброй лисы по три отнорка; Лисица от дождя и под бороной схоронится; Старая лиса рыльцем роет, а хвостом след заметает; Лиса в свидетели выставила свой хвост; Каждая лиса о своем хвосте заботится; Лиса своего хвоста не замарает; Старая лиса дважды поймать себя не даёт; Лиса сытнее волка живёт; Кабы лиса не подоспела, то бы овца волка съела; У Лисы Патрикеевны ушки на макушке; Лисица – старая льстица; Лисичка – плутовка, лисица – льстица; Лисье племя только льстит да манит.

Хитра лиса, но ещё хитрее тот, кто её ловит, – человек:

И лиса хитра, да шкуру её продают; Лиса знает много, но тот кто её ловит, знает больше; Угодила лиса в капкан: хоть и рано, а знать, ночевать; За то лису бьют, чтоб не ходила в курятник; Ходила лиса кур красть, да попала в пасть.

Биологи насчитали около 30 видов зайцев. В России живут по преимуществу русаки и беляки. О них написано множество русских сказок. Он изображается в них как жалкий трусишка. Как ему не быть трусишкой, если на него охотятся не только хищные животные, но и люди? Кругом одни враги. Между тем мифологический образ этого животного связан с нечистой силой.

У А. В. Гуры читаем: «Заяц тесно связан с нечистой силой. Он находится в распоряжении лесных духов. Леший может проиграть зайцев соседнему лешему. В заговорах охотники просят леших нагнать зайцев в их ловушки. Как лесной зверь, находящийся в подчинении у лешего, заяц неподвластен водяному. Водяной не любит упоминания о зайце и, рассердившись, поднимает бурю. Поэтому рыбаки на озере называют зайца иначе: "кривень" или "лесной барашек". Согласно некоторым поверьям, заяц создан чёртом и служит ему. В загадке заяц – косой бес, в детской дразнилке заяц "выводит" детей – косых чертей. Известны былички о зайце – оборотне: о чёрте или лешем в виде огромного, хромого или трёхногого зайца, которого не берут пули, который перебегает дорогу, бросается под ноги, заманивает в чащу, преследует человека или исчезает в вихре, с шумом, хохотом или зловонием. Чёрта иногда представляют себе с заячьим хвостом. Заячий хвост считают и отличительным признаком ведьмы. Облик зайца изредка могут принимать ведьмы и колдуны, в виде чёрного зайца может появляться домовой» (Славянская мифология. Под ред. В. Я. Петрухина, Т. А. Агапкиной и др. М., 1995. С. 191).

Слабые отголоски страха перед зайцем перешли у русских из мифологии в такую дурную примету: если заяц перебежит дорогу – к неудаче. Эта примета, между прочим, спасла А. С. Пушкина от участия в восстании декабристов на Сенатской площади. Эта примета нашла отражение в таких предупреждениях:

Заяц дорогу перебежит – к несчастью; Заяц через дорогу перебежал – пути не будет; Заяц дорогу перебежал – неудача стрелку.

Однако в большинстве русских пословиц заяц выглядит как символ трусости и проворности:

Заяц самого себя боится; Пуганый заяц и пенька боится; Труслив, что заяц, блудлив, что кошка; Заяц – трус, да и тот охотиться любит; Зайца на барабан не выманишь; Русак под камнем, беляк под кустом; Зайца ноги кормят; Прытче зайца не будешь, а и того ловят; Без собаки зайца не поймать; Поневолезаяц бежит, когда лететь не на чем; За двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь; Заяц глупый, а следы петляет; В гору бегом, а с горы кувырком; Заяц вилял-вилял – да к лисе на зуб попал; И заяц умён, да задним умом; Лучше биться орлом, чем зайцем жить.

Если заяц, по славянским поверьям, только связан с нечистой силой, то мышь к этой силе принадлежит. Что это значит? Это значит, что она принадлежит миру леших, домовых, водяных и т. п. злых духов.

Животных, принадлежащих к миру нечистой силы, на Руси называли гадами. Вот что мы можем о них прочитать в словаре: «ГАДЫ – нечистые животные, выделяемые в традиционной народной культуре в особый класс хтонических животных. К гадам относятся в основном пресмыкающиеся (прежде всего змеи) и земноводные (лягушки, черепахи др.), но также насекомые и некоторые другие животные, например, мыши и змееподобные рыбы (вьюн, угорь), черви и гусеницы. Близки к ним и некоторые птицы. Для наименования животных этого класса используются слова „гады“, „щур“, „погань“, „нечисть“ и другие… Различные „змеиные“ названия, в том числе и „гад“, используются для обозначения червей, а „червяком“ в заговорах называют змею, чтобы обезопасить себя от неё. Из червей, по поверью, могут возникать змеи. Словами „гад“ и „гадина“ нередко называют различных насекомых, особенно кусающих и паразитов: мух, оводов, слепней, комаров, мошку, вшей, блох, клопов» (там же. С. 130).

В мифологии мышь попала не в самую лучшую компанию – компанию гадов, но и в реальном мире её жизни угрожает не самая лучшая компанию. Её пожирает множество хищников – лисы, змеи, вороны и др.

Самый главный враг домовой мыши – кошка. Вот почему в русских пословицах они часто встречаются вместе, хотя во многих из них она выступает и как самостоятельный персонаж:

Для мыши сильнее кошки зверя нет; Мышке и кошка зверь; Мышка роет, роет, пока до кошки не дороет; Без кота мышам раздолье; Без кота мышам масленица; Под каждой крышей – свои мыши; Не велика мышка, да зубок остёр; Мышь, гложет, что может; Был бы хлеб, а мыши будут; Были бы крошки, а мышки будут; Была бы щель, а мышь найдется; Мышь в амбаре не заморить; Мышь сыта – мука горька; Дура мышь, коли в крупе сдохла.

Немудрено, что змея попала в разряд гадов: многие змеи ядовиты. Вот почему они смертельные враги человека. Неслучайно в русских сказках, пожалуй, самым страшным злодеем является Змей Горыныч – дракон, у которого может быть 3, 6, 9, а то и 12 голов. Из их пасти может вырываться смертоносный огонь. Он произошёл от змеи.

В христианской мифологии образ змеи, как известно, сливается с дьяволом (сатаной), который соблазнил Еву съесть в раю запретное яблоко. В славянской мифологии этот образ получил новые черты. У А. В. Гуры читаем: «Способность змеи влиять на дождь сближает её с мёртвыми. Домовую змею отождествляют с душой предка, а могильную – с душой погребённого. Хтонической природой обусловлен и антагонизм змеи и солнца: в южнославянских легендах змея поглощала солнце, его лучи, высасывала его глаза, а в поверьях других славян солнце радуется убитой змее или не может зайти, меркнет от взгляда змеи, высасывающего его силу. Поэтому убитую змею зарывают или вешают в тени, иначе солнце будет багроветь, "болеть" или плакать» (http://pagan.ru/slowar/z/zmeya0.php).

Нет ничего удивительного в том, что русские пословицы «награждают» словом змея самых отвратительных людей:

Сколько змею не держать, а беды от неё ждать; Змея меняет шкуру, но не меняет натуру; Хоть змея и в новой коже, а сердце у неё то же; Скинула змея кожу, да яд остался при ней; Змея один раз в год меняет шкуру, а предатель – каждый день; Глядит как змея из-за пазухи; Отогрел змею за пазухой; Попадья (сваха) лукавая – змея семиглавая; Выкормил змейку на свою шейку; Змея змею перешипела; Змею станешь бить – и та покручивается; Убив змею, надо повесить её на осину; У змеи ног, у плута концов не найдёшь; Змею обойдёшь, а от клеветы не уйдёшь; Лучшая из змей есть все-таки змея; Змея кусает не для сытости, а ради лихости; Змея погибает, а яд выпускает; Змея свинью не кусает; Зол, что змея, а бессилен, как свинья; Прост как свинья, а лукав как змея; Змея агнца не рождает.

Лягушка – тоже нечисть. У А. В. Гуры читаем: «ЛЯГУШКА, жаба – нечистое животное, родственное змее и другим „гадам“ Жабу в некоторых местах считают матерью ужа, верят, что она играет с ужом, как муж с женой, и спаривается с ним. Лягушка, семь лет не видевшая солнца, превращается в летающего змея, у лягушки есть свой царь (с короной на голове). Лягушка способна оживить мёртвого ужа, а куски разрубленной ящерицы срастаются воздействием жабьей мочи. Как и змей, лягушек считают ядовитыми. Яд их сильнее змеиного, но кусать человека им запрещено от сотворения мира. Они способны поглощать змеиный яд и очищать отравленный змеей источник. Лягушке присуща женская символика. Из-за сходства лап лягушки с человеческими руками считают, что лягушка в прошлом была женщиной» (Славянская мифология. Под ред. В. Я. Петрухина, Т. А. Агапкиной и др. М., 1995. С. 250).

Авторы русских пословиц о лягушке не были знакомы с мифологией, которую нам только что обрисовал А. В. Гура. Русские пословицы по отношению к лягушке весьма благодушны. Но в этом благодушии ощущается насмешливая ирония:

Лягушка прыгнет – в озере воды прибавится; В своей водице и лягушка певица; В своем болоте и лягушка поёт; Где птиц нет, там и лягушки за соловьёв сходят; В своей водице и лягушка мастерица; Не страшны лягушке пушки; Не бывать бычком лягушке; Сколько, лягушка, не дуйся, всё равно волом не станешь; Сердилась лягушка на Новгород да лопнула; Было бы болото, а за лягушками дело не станет; Лягушка и та хочет, чтобы её болото самым большим было; Где пруд, там и лягушки; Лягушка – прожорливое брюшко; В холеру и лягушка не квакнет; Как ни дуйся лягушка, а до вола далеко; Кузнец коня кует, а лягушка туда же лапу суёт.