Текст книги "Единственный воин Королевы"

Глава 14
Первая кровь

– Уходят! Галеры уходят! – Крик дозорного застал Гуго в тот момент, когда его, уже захлебывавшегося, втащили на пирс.

Кашляя и выталкивая из себя содержимое легких и желудка, горькую морскую воду пополам с какой-то мутью, он едва не вывернулся наизнанку. Но наконец его немного отпустило. Все было позади– и безумное плавание в весьма неспокойном море, и бешеная резня на палубе галеры, и плохо запомнившийся путь назад.

Головорезы алиБаши оказались куда более грозными бойцами, чем рядовые пираты. И все же им пришлось отступать по залитой кровью палубе, вызывая арбалетчиков. И только отчаянный рывок Гуго, стремящегося не разорвать дистанцию, спас ситуацию…

– Сколько нас осталось? – слабо простонал он, не открывая глаз, ибо панорама горящего ночного порта качалась перед взором, чем вызывала приступы тошноты.

– Трое вместе с вашей милостью… – Голоса как будто тоже покачивались и странно звенели в голове.

– А как Челина?

Старуха вызвалась сама сделать нужное дело. Вполне резонно заявив, что молодых беречь надо, а она, спасибо богам, пожила, грех жаловаться. Если что – детки не поплачут, нет их у нее.

– Плохо, сир Гуго. Санчес ее приволок… только лучше было б ей там погибнуть. Полоснули-таки ее пару раз по телу – все потроха наружу… – Голос графини был печальным, а ее руки, вытирающие ему лицо, – холодными.

– Люция, город и порт сильно пострадали? Нам еще с Хаосом сражаться… – простонал Гуго, мужественно попытавшись вновь открыть глаза. И отчего море так не любит его?

Графиня посмотрела на разрушения:

– Терпимо. Десяток домов, немного раненых. Санни вот только жалко. Лекарь говорит, что кости целы, тело живое, а душу вынесло вон…

Судорожно вдохнув, Гуго приподнялся:

– Челину… душу ее… в тело Санни. – Качаясь, он кое-как встал на ноги и чуть окрепшим голосом рыкнул: – Графиня, соберитесь!

Та печально покачала головой:

– Ее не донести до Зеркала. Да посмотрите сами…

М-да… то, что еще недавно было живой, хоть и старой женщиной, теперь рассыпалось грудой окровавленного мяса и блестящих в свете пожара внутренностей. Однако она была еще жива – то место, где должна быть грудь, судорожно и с бульканьем вздымалось, а из глаз упрямо не уходил живой, осмысленный огонек – ведьму так просто не убить.

Гуго стал перед останками женщины на колени. Осторожно отбросил с ее лба окровавленную прядь, заглянул в глаза. А затем, наклонившись к уху, что-то прошептал. И – о чудо! – веки женщины медленно моргнули, как бы отвечая: «Да!»

Он вскочил и огляделся.

– Положите Челину на большой парус – и бегом в зал, где находится Зеркало. Не мешкая, постарайтесь донести ее живой. Донна Люция, пусть Санни отнесут туда же. И вернитесь же, черт побери, к своим обязанностям!

Как ни странно, но его приказ, да еще и в присутствии самой графини, выполнили беспрекословно. Истерзанное тело перевалили кое-как на сдернутый с рыбачьего баркаса парус, крепкие руки тут же подхватили его и понесли в город.

А Гуго судорожно вздохнул. Миг-другой пытался еще удержаться – и не смог. Мир снова померк, сузившись до темного и душного ничто…

– Надо же – как новенькая! – восхитился он, разглядывая свою вновь целую и неповрежденную левую руку.

Да и на бедре залечили рану лихие целители Ривердэйла, коим помогали еще двое волшебников. Правда, молодого воина малость смущало то обстоятельство, что ладонь он порезал о собственный меч, когда неудачно схватился за лезвие, высвободив правую руку, чтобы столкнуть с залитой кровью надстройки галеры раненного в ногу Джузеппе. Потом они долго плыли куда-то в ночном море, и неизвестно, кто кому больше помогал. Наверное, все же тот курчавый парень – в воде он себя чувствовал куда лучше любой рыбы…

И все же скажи кому из воинов, что порезался о собственное оружие, – засмеют ведь. Гуго решил о том молчать, и вряд ли его кто за это осудит.

В дверь заглянул сир Паоло.

– Ночью флот Хаоса будет здесь. Нет, скорее позже, к утру – ветер слабеет. Высаживаться в других местах им смысла нет – пока они доберутся до Ривердэйла, кузина сможет собрать Силы у Зеркала и просто размазать любую сухопутную армию. Но ей для этого надо пять-шесть часов – тут мощь нужна нешуточная. Значит, опять-таки единственный для них шанс – это прямой штурм города через порт. Сможем ли мы с ними провернуть ту же шутку, что и с воинами алиБаши?

Подумав немного, Гуго покачал головой:

– Не пройдет. В войске Хаоса дисциплина железная. Убит командир – на его место тут же встанет новый. И я не уверен, что он не окажется умнее и энергичнее прежнего.

Рыцарь вздохнул:

– Да, я тоже так считаю – спросил только для очистки совести. Кстати, графиня против того, чтобы затопить на входе в бухту несколько кораблей и загородить путь вражескому флоту. Все ссылается на древнее пророчество – пока нет замков, Ривердэйл не падет!

– На вашем месте я бы не стал так легкомысленно относиться к таким вещам. Доселе-то пророчество срабатывало. – Гуго встал и прошелся по комнате.

Потрогал бронзового болванчика на каминной полке, щелкнул его по блестящему носу и повернулся к Паоло. А в глазах молодого воина заплясали веселые огоньки.

– Вызовите-ка сюда пару-тройку опытных капитанов… есть мысль.

Капитаны примчались бегом – даже старый Калхан, который и вовсе отвык бегать, тем более по суше. Вместе с ними подоспела и графиня, что с утра помогала целителям с ранеными. Гуго развернул на столе карту окрестностей порта, прижал углы четырьмя большими зимними яблоками из вазы и вздохнул. Затем поднял глаза и обвел взглядом всех собравшихся: троих бывалых морских волков, знатную даму и рыцаря.

– Представьте себе, что вы, капитаны, командиры и ведете флот Хаоса к городу. – Он расположил несколько яблок на изображенном на карте море. – И тут, подойдя к порту, вы обнаруживаете, что из воды в горловине бухты торчат мачты затопленных кораблей. Ваши действия?

Голос Люции зазвенел:

– Я никогда не позволю запечатывать вход в бухту! И никто не осмелится ослушаться моего приказа!

Однако на Гуго гнев графини не произвел ни малейшего впечатления.

– Сударыня, я спрашиваю не вас, а капитанов, знающих и умеющих командовать кораблями: каковы, господа, будут ваши действия?

Сконфуженные капитаны немного помедлили с ответом, но единодушно сошлись на том, что остановили бы флот, отвели чуть назад корабли и собрали бы совещание. Если желание высаживаться на остров у вояк Хаоса не пройдет…

– Здесь, на востоке от бухты, такие отмели и подводные скалы, что даже я не рискнул бы высаживаться. Но на запад… вот тут, где рыбацкая деревня Пьяджо, – в самый раз. Час ходьбы до города, – сказал Калхан.

Посмотрев на ее светлость, глаза которой уже метали искры, Гуго наконец смилостивился:

– Калхан, возьмите сколько надо людей и лодок. И воткните в дно горловины бухты десяток старых мачт с реями, снастями и прочей дребеденью. Таким образом, чтобы даже у вас самих не было сомнения в том, что вход в бухту и порт наглухо перекрыт затопленными кораблями.

Первым засмеялся Паоло. От избытка чувств он даже обнял кузину. Капитаны пришли в восторг, а Калхан потер ладони от удовольствия. Зато Люция, еще не остыв от гнева, заявила Гуго в сердцах:

– Вам словно нравится меня дразнить, сир!

Гуго же и ухом не повел.

– Таким образом, мы заставляем вражеский флот сделать то, что нам надо. У них есть такие же карты побережья?

– Несомненно, – подчеркнул Паоло.

– Тогда – где именно они станут высаживаться и как?

Капитаны вновь склонили над картой головы и наконец в один голос заявили – вот так или вот так. И на карте появились две линии, обозначающие возможный путь кораблей.

– Ну это вообще просто подарок! – воскликнул воин.

Он обвел собравшихся смеющимися глазами.

– Не догадались? Вот здесь, где возможные маршруты пересекаются, в самом деле затопить пару-тройку старых больших посудин, но скрытно. Ваши действия?

Хм, да какие тут действия? Небольшая паника, суматоха. Да, это задержит высадку – на час, максимум два.

Но оказалось, что неприятности нападающих на этом не закончатся – сразу же после столкновения, в тот момент, когда царит неразбериха, флот в панике, а порядок следования кораблей нарушен, с моря их атакует небольшой, но хорошо обученный флот Ривердэйла, заранее выведенный в море и скрывающийся до поры за горизонтом.

– Черт меня побери, не хотел бы я иметь вас своим противником! Вы заставляете делать именно то, что надо вам! – с чувством произнес рыцарь.

– Подбирайте выражения, кузен! Продолжайте, пожалуйста, молодой человек. – Тон графини непередаваемым образом во время ее речи переменился от ледяного до полного восхищения.

– Каковы будут потери противника?

Капитаны поспорили, но сошлись все же во мнении, что такая великолепная мишень, как сбившийся в кучу и беспорядочно суетящийся флот…

– При удаче – треть выведем из строя или потопим, – твердо пообещали они.

– И что им останется? – Голос Гуго был нетерпелив.

Калхан разгладил рукой карту. Пожал плечами:

– Высаживать баркасами и шлюпками в районе Пьяджо. Медленно, но верно.

Паоло, внимательно слушающий рассуждения, кивнул:

– Я понял. Если мы прямо сейчас приступим к работам в этом месте… флеши, редуты, отсечные позиции для арбалетчиков – Хаос кровью умоется!

Гуго несколько охладил его пыл:

– Главное – траншеи с кольями, валы и прочее. Прежде всего – не дать развернуться их коннице. О силе конных полков Хаоса меня предупреждали все учителя.

Рыцарь весело улыбнулся:

– Мы тоже не лыком шиты – кое-что умеем. Задержим хоть чуть, а там кузина через Зеркало скажет свое веское слово.

Графиня вздохнула:

– Да, это так. И все же потери будут огромные.

Паоло только пожал широкими плечами:

– Это наша работа, кузина, – защищать свою землю.

На террасе таверны в рыбацкой деревушке – той самой, что называют «Пьяджо», – Гуго ужинал вместе с графиней и Санни – нет, уже Челиной. Ужин в компании двух красивых молодых женщин мог бы быть прекрасным. Мог бы – если бы вокруг не кипела работа, превращающая участок побережья в глубоко эшелонированный район обороны.

Челина не без сожаления отодвинула блюдо с уже ставшей легендарной треской по-королевски и с наслаждением вздохнула. Погладила свою изящную руку, полюбовалась отражением лица в кувшине.

– Все никак не привыкну… бедняжка Санни.

Графиня покивала задумчиво, а затем поинтересовалась:

– Челина, а чем тебя сир Гуго так припугнул, что ты не посмела умереть и выдержала в выпотрошенном виде долгий путь через весь порт и город, да еще и спуск в зал?

Та невозмутимо нацедила себе серебряную чарку вина.

– И вовсе не припугнул. Совсем наоборот – пообещал, что если дотяну, то в теле Санни он мне подарит ночь любви. Да будет охаживать с таким трудолюбием да усердием, что к утру я от наслаждения буду без сил…

Гуго закашлялся, чуть не подавившись ломтиком истекающей ароматным соком трески. Вот же ж чертовы бабы!.. Ну обещал, было дело – только выживи. Ну не отказываюсь. Но при ее светлости, да о таком…

Челина невозмутимо хлопнула его по спине. Однако попала ладошкой по ножнам меча, ойкнула и затрясла кистью, дуя на нее.

– Грубиян вы, сир Гуго, – так обращаться с дамами!

Графиня и думать забыла про свою печаль – так позабавила ее эта сценка. И серебристый смех пролетел над деревушкой, заставив улыбнуться смуглые, вспотевшие лица работающих людей.

– И что же, тебя так согрела эта мысль?

Челина мельком взглянула на смущенного воина.

– Оказывается, да. Во всяком случае, отвлекла. Я так вцепилась в этот мир – зубами, руками-ногами и не знаю чем, но я не соскользнула… туда.

Графиня Люция усмехнулась:

– И что же, ты заставишь нашего лучшего рубаку… гм… работать всю ночь и завтра быть уставшим?

Челина непонятно посмотрела на нее, пожала плечиками и неопределенно кивнула.

– Помнишь, Люция, ты мне утром обещала любую награду за то, что я размазала по палубе этого жирного алиБашу?

Та кивнула, настороженно ожидая, какую же каверзу ей подкинет эта ведьма в обличье молодой красавицы. А та не спешила. Посмотрела на догорающий над морем закат, на величественно тонущий невдалеке корабль и суетящиеся вокруг мелкие суденышки. И затем только обратила внимание на свою воспитанницу, а отныне еще и родственницу.

– Помнишь наш с тобой разговор о том, что слишком много поколений Ривердэйлов жило на этом острове. О том, что род постепенно вырождается и нужна свежая кровь. Вот тебе и свежая кровь – да еще какая! – И она кивнула на Гуго. Пожала плечами и продолжила: – Не знаю, что будет завтра – мои Знаки как-то загадочно молчат. Но мое желание, которое ты, тетушка, клятвенно и прилюдно обещалась исполнить, будет таким. Ночь любви Гуго проведет с тобой. И добавит к нашей крови свежую струю своего древнего, славного рода. Заодно – силу Света и мощь Хаоса.

Заинтересованно слушающий Гуго вновь чуть не подавился. Челина потянулась было рукой к его спине, но вовремя спохватилась и только погрозила, улыбнувшись, кулачком.

– Твое пожелание настолько же великое и благородное, насколько хамское, бесстыдное и бесчестное. И такое же неожиданное, – задумчиво ответила графиня.

Челина вздохнула:

– А ты подумай – это было бы лучше всего. Время у тебя самое подходящее. Да и нравятся тебе мои слова – ишь ушки-то покраснели! – Эта проклятая и одновременно мудрая ведьма способна была вогнать в краску кого угодно.

Чуть прокашлявшись, Гуго заметил, что его мнением никто не интересуется. Обсуждают вроде как племенного жеребца на ярмарке… Однако, взглянув на крепко задумавшуюся графиню, примолк. Махнув на все рукой, вновь посмотрел на Люцию, но уже как-то по-другому – как ни крути, а молодое тело неудержимо требовало своего. И понял, что тоже хочет этого. И его не осудит ни матушка, ни сестра. Ни зеленые глаза под рыжей до неприличия челкой…

Глава 15
Дуэт в камне

– Сир, за вторым редутом опять прорыв намечается – не удерживаются наши. Вставайте! – Капая слезами с чумазого лица, молодой пастух уговаривал Гуго встать на ноги.

А тот, весь залитый кровью, в истерзанной легкой кольчуге, слушая рвущееся из груди сердце, никак не мог заставить себя подняться на ноги. Девятая– девятая! – атака на рвущиеся к городу отряды воинов Хаоса, и впереди защитников, подрезающих основание вражеского клина, неизменно рубился Гуго.

Все вышло по плану. Даже чуть лучше – за ночь моряки разорили портовые склады смолы и серы да начинили крепкой смесью несколько баркасов. Под утро эти наспех оборудованные брандеры вывели вместе с боевыми кораблями далеко в море. И в нужный момент добровольцы из рыбаков на этих суденышках добавили свой страшный удар к атаке боевых моряков и в образовавшейся сумятице, заплатив страшную цену, переполовинили флот врагов.

И все же солдаты Хаоса оказались крепкими ребятами. Любой другой командир ужаснулся бы, подсчитав потери еще до высадки на сушу, и увел флот обратно. Но Проклятый Король, сидящий на троне, с потерями не считается. К нему возвращаются либо с победой, либо не возвращаются с поля боя вовсе. Да и слишком уж много их было даже сейчас, захватчиков, – оборона то и дело трещала по швам. И тогда на штопку дыр бросались солдаты, коих вел сир Паоло в изрубленных доспехах. А чаще впереди, на острие контратаки, рубился молодой воин со своим наводящим ужас двуручником.

И уже пошел шепоток среди солдат и ставших солдатами мирных жителей – дескать, сказочный воин из дальних стран прибыл по зову графини, дабы оборонить землю от орд Хаоса. Оттого не берут его ни меч, ни топор – так, царапины одни. А болты арбалетные – так и вовсе отскакивают, верно тебе говорю, Пьетро, самолично видел. Прямо со звоном так и ломаются!..

Старая рыбачка со странным именем Регина закончила штопать грубой ниткой третью кровавую прореху в ноге воина и хлопнула его по плечу:

– Готово!

Превозмогая подступающую дурноту, с рычанием отталкивая ласковое и такое манящее забытье, шатающийся Гуго встал и шагнул к пастуху. Тот подсадил его на коня и, не мешкая, потянул за собой по широкой дуге, огибая защитные сооружения. Туда, где из-за второго, почти догоревшего редута выходил клин солдат, ощетинившихся копьями и спешно строящихся в ряды.

Сквозь мутную пелену перед глазами выплыло насмешливое лицо Челины. Грязная и лохматая, с расплывающимся сквозь повязку на плече пятном крови, она поднесла к губам задыхающегося от усталости воина склянку с водой.

– Что, совсем тебя Люция загоняла – даже воевать слаб стал? На, выпей. Гадость изрядная, потом голова трещать будет, но сил прибавит.

Поморщившись, Гуго выпил. Гадость, и преизрядная. Но в глазах малость посветлело. Настолько, что рядом с красивой даже в таком виде Челиной обнаружился Паоло – такой же грязный, с висящей на перевязи раненой рукой. Он что-то говорил и спрашивал, но слова его куда-то ускользали, размазываясь по ватной тишине.

Тряхнув головой, воин все же заставил себя услышать:

– Совет нужен. У графини все готово, но эти псы Хаоса так вцепились во второй редут… Как их чуть отбросить – иначе сила Зеркала уничтожит и своих, и чужих?

Застонав и на миг зажмурившись от трясучей слабости во всем теле, Гуго все-таки встал, подперев головой полуденное солнце. Он знал, как нелегко принимать такие решения.

– Мне нужны добровольцы, которые пойдут за мной на верную смерть! – объявил он.

Несколько изодранных, но с горящим блеском глаз солдат подошли к нему. Сира Паоло Гуго отверг сразу – с раненой правой рукой тот не боец, да и кузине потом кто поможет? Не последняя битва все-таки. Еще будут…

Затем вызвались несколько моряков из экипажей двух разбитых кораблей, вернувшихся кружным путем. Гуго огляделся совсем просветлевшим взором– да вызвались почти все, кто еще мог носить оружие и не был занят в обороне.

– Сир Паоло, как только мы отбросим врага от редута – сразу давайте сигнал графине. Не ждите, пока они найдут слабое место в нашей защите. Другого удобного случая не будет.

Тот молча положил ему руку на плечо. Слова тут не нужны. Решение воина было ясным и простым. И если вдуматься – единственно верным.

– За мной, в атаку на саму смерть! – крикнул Гуго.

Гигантское, нестерпимо светящееся облако спустилось с небес на землю. Тщательно и беспощадно оно вылизало каждую складочку земли, не оставив без внимания ни залитую кровью траншею, ни заваленные трупами и молящимися в ужасе живыми прибрежные дюны. А затем хищно метнулось к словно замершим в оцепенении кораблям. Несколько мгновений – и тех не стало. Не стало и сияющего облака – только залитая темно-красным светом земля и безмятежно спокойное море хранили следы заклинания.

Когда его нашли, он был еще жив. Изодранные в клочья остатки кольчуги пропитались кровью. Люди не решились сразу подойти к нему – фигура рыцаря светилась нежными жемчужными переливами, словно он был завернут в прозрачную серебряную бумагу. Оперевшись на свой верный меч, воин тяжело, словно на его плечи легло само небо, встал.

Малышка Джулия, дочь башмачника с Садовой, что подносила, пыхтя, связки арбалетных болтов да кувшины с водой защитникам, первой оказалась тут. Звонким голоском позвав неуверенно пробирающихся по опустошенной земле победителей, она подбежала к нему и обняла за ногу…

Так их и отнесли – спящего рыцаря и доверчиво прижавшуюся к нему маленькую девочку. И в тяжелом молчании, глубоко под землей, положили зачем-то на белый с серыми прожилками каменный алтарь, преклонив колена перед не уступившим даже силе богов воином и малышкой, провожающей его в последний путь.

И никого не удивило ослепительное сияние, разлившееся по камню. А когда оно угасло, изумленным глазам предстала прозрачная, словно целиком выточенная из хрусталя глыба с опустевшим верхом. И еще успели разглядеть в быстро мутнеющем алтаре спящего в глубине воина с двуручным мечом на груди, а рядом, упав на колени, замерла тихо плачущая девочка.

Часть вторая

Глава 1
Два года спустя

…В полночный час он гулял по прибрежным дюнам. Слушал шорох волн и нежный, еле слышный, звенящий шепоток звезд. На руке его, обняв за шею, крепко спала маленькая девочка, и игривый ветерок иногда бросал в лицо ее локоны. Мир и покой… И надо же – столь тихая и приятная прогулка оказалась прервана самым гнусным образом.

С невнятным гомоном впереди разлилось грязное пятно мрака. Целый сонм призраков, что-то невнятно ворча, стал появляться из ниоткуда. Они непонятным образом плодились и множились, и голоса их уже взлетали до неба, грозя захлестнуть весь мир.

– А ну тише! Джулию разбудите! – ругнулся в сердцах Гуго и замахнулся на них рукой.

И призраки пропали. В одночасье сгинули, словно их никогда и не было. Лишь далекий слабый отзвук, словно поскуливание удирающей в подворотню шавки, пронесся над морем…

Кисть, замерев на мгновение в некотором раздумье, стремительным росчерком в последний раз коснулась полотна.

– Вот и все! – воскликнула Берта.

Худощавый и темноволосый барон Алекс, портрет которого по его собственному заказу только что закончила писать принцесса, вновь залюбовался ею. Раскрасневшаяся от возбуждения – процесс творчества захватывал ее полностью, – с блестящими глазами и перепачканными краской щеками и пальчиками, она была такой милой! Парню так нестерпимо захотелось ее обнять-потормошить-чмокнуть, что он не удержался.

В себя они пришли вовсе не в мастерской принцессы, а в примыкающей к ней уютной девичьей спаленке – на широкой кровати под кокетливым кружевным балдахином. Запыхавшиеся, счастливые и чуть смущенные.

– М-м, Алекс, ты такой милый… – жарко шепнули горячие девичьи губы.

Молодой барон, не раскрывая глаз, кончиком носа прошелся по бархатной коже щеки. Зарылся лицом в длинные и очаровательно растрепанные платиновые локоны принцессы, которые она унаследовала от матушки, королевы Изольды, и, чувствуя, как стыдом полыхает лицо, прошептал:

– О боги, что же я делаю…

Берта ласково потрепала его по темным и таким непослушным волосам.

– И что же делает их молодая светлость? – От лукавого шепота принцессы Алекс почувствовал, как в нем вновь поднимается волна желания.

– Либо отец наследства лишит, либо король голову отрубит. Ведь моя свадьба с маркизой де Ли – почти решенное дело…

В самое ухо впорхнул тихий шепоток очаровательного белокурого бесенка:

– Договаривай уж – либо Фиона поджарит своей магией… А то я не знаю, как вы там кувыркаетесь.

Почувствовав, как Алекс напрягся, борясь с желанием уйти, принцесса чуть прижала его к себе и продолжила:

– Да не переживай ты так, глупый. Все в порядке. Фиона такая бешеная, потому что никак не может забыть своего Гуго, вот и мечется во все стороны, пытается количеством перешибить качество. А с папиком… не бери в голову. Был у меня уже с ним крупный разговор.

Она тихо усмехнулась, вспушив дыханием его волосы.

– В общем, тихо поскандалили при закрытых дверях. Замуж меня выдадут только с моего согласия. И отец не станет совать нос в мою постель, он обещал.

Чуть отодвинув его лицо, Берта ласково чмокнула в нос и, лукаво прищурившись, мурлыкнула:

– Ну что же, друг детства! Раз уж мы оказались в одной постели – давай порезвимся на всю катушку. Один-единственный раз – другого может не быть…

Возле стены, обитой серебристым шелком с розами, появилось слабо светящееся туманное сияние. Миг-другой – и из него в спальню шагнула Фиона, со своей обычной бесцеремонностью пройдя сквозь стену и не подумав о том, что надо было бы сначала постучать, прежде чем входить в комнату сестры. Недавно она окончательно, с жутким скандалом, отвоевала себе право делать все, что ей захочется, и первым делом упросила Берту подготовить эскизы одежды. Теперь принцесса, широко раскрыв глаза в предвкушении захлестывающей ее волны наслаждения, увидала кузину в светло-зеленом брючном костюмчике, так идущем к ее рыжей шевелюре, и высоких шнурованых сапожках.

– Не смущайтесь, продолжайте, – весело заметила заявившаяся нахалка. И, как была, бесцеремонно плюхнулась рядом на постель.

Ласково погладила волосы Берты:

– Не сдерживай себя. Выпусти на волю своего зверя, – и шепнула на ушко еще кое-что, не предназначенное для посторонних ушей.

Полузакрыв глаза, с легкой улыбкой она слушала рвущийся из губ кузины стон, а затем и крик радости – сильный, чувственный, заполнивший, казалось, всю вселенную…

– Ах, как мне нравится слушать такие звуки, это такая прелесть. – Фиона тихо засмеялась и чмокнула Берту в раскрасневшуюся щеку. – Умница! Ну а теперь ты, ловелас. – И она перевела взор на смущенного Алекса.

Что-то тихо шепча, Фиона легонько провела ноготками вдоль его спины, и они закончили свой шаловливый бег чуть ниже поясницы. И тут же животный рык наслаждения молодого мужчины едва не разорвал Берту пополам…

Когда парочка любовников кое-как отдышалась и пришла в себя, Фиона насмешливо заметила:

– И где же твои глаза были раньше, Алекс? И прочие части тела… – Она хихикнула.

Тот отмалчивался, счастливо и глупо улыбаясь. Берта вздохнула, с сожалением чувствуя, как всплывает из бездны наслаждения в этот грубый реальный мир.

– Все смотрят на меня как на принцессу, трясутся от страха, а я же женщина. Пару лет назад я впервые попробовала с одним… бедняга так боялся, так торопился удрать – я не успела ничего не то что почувствовать – даже понять.

Фиона фыркнула.

– Ну хоть тут Алекс молодец – давно надо было, а не всяких там горничных тискать, – с грубоватой непринужденностью кавалериста заявила она. – Слушай, а есть способ расстроить твой брак с этой де Ли?

Алекс наконец открыл глаза. Вздохнул и ответил:

– Да способ найти не проблема – даже уважительный и без скандала. Но для отца это очень важно по политическим мотивам…

Волшебница при упоминании о политике тут же насупилась. Выбросила руку в сторону, и кувшин с изящного столика с гнутыми ножками переплыл ей в руку. Фиона напоила Берту, у которой пересохли губы от счастья и возбуждения, дала пару глотков Алексу. Остатки вина, подумав, выпила сама.

– А такие политические мотивы, как породниться с королевской семьей? Честно говоря, дорогие мои, я куда охотнее вижу в твоей, Берта, постели Алекса, чем кого-то другого.

Та улыбнулась:

– Признаться, я тоже. И мне так трудно было дождаться, пока кое-кто, предмет моих грез и тайных воздыханий, наконец соизволит обратить на меня свои блудливые глазоньки. – Ее взор кокетливо остановился на бароне.

Алекс ничуть не смутился.

– Я не то чтобы особо уж боялся. Просто всегда относился к тебе как к сестре – мы же с детства рядом.

Берта с ехидством заметила:

– Что ничуть не помешало тебе оказаться в постели Фионы, которую кто-то еще не так давно дразнил задавакой и дергал за рыжие косички.

Вообще-то это была правда, и молодой волшебнице пришлось вступиться за Алекса:

– Это была моя инициатива – ты же знаешь, я всегда добиваюсь тех, кого хочу…

Однако Берта посмотрела ей в глаза и с неожиданной твердостью ответила:

– Неправда, не всегда. Вернее, никогда. Именно того, кого ты до сих пор хочешь, ты так и не добилась… – И она сама испугалась своих слов.

Но Фиона лишь грустно посмотрела на нее своими зелеными глазищами и вздохнула:

– Не трави душу… я сама себя до сих пор не пойму… давайте сменим тему.

Лежащая рядом парочка охотно согласилась. И волшебница, закинув руки за голову и разглядывая роспись на потолке, заметила: если Алекс найдет способ отменить свадьбу с маркизой, Фиона поговорит с Фредом – а уж тот не будет против, чтобы его друг детства вошел в семью и женился на его младшей сестре. А чтобы барон Твидлих поскорее изменил свое мнение…

– Кузина, у тебя подходящий период? Если такой козырь, как первый внук или внучка короля, выложить в нужное время… ваши отцы сами предложат именно тот выход, что нам и нужен.

Алекс приподнялся и очень серьезно, долго смотрел в лицо Берты, гладя ее волосы. Так долго, что та даже чуть забеспокоилась. И наконец он выдохнул с волнением:

– Никогда не смотрел на тебя как на мать моих детей… Но черт побери, я в восторге от этой идеи! Берта, лапочка, как ты смотришь на предложение– послать Фи подальше… хотя бы за вином, а самим немедленно заняться реализацией плана?

Та улыбнулась, чмокнула его в нос и лукаво поинтересовалась: как долго они будут заниматься реализацией гениального плана Фионы? Но та не без сожаления прервала воркование, с улыбкой глядя на их счастливые лица:

– Ничего не выйдет – нынче вечером прием. Приехала какая-то графиня из Риверэйла, или как там его… чуть ли не с края земли, в общем. Сильная волшебница, так что представляться королю будет по всей форме – и нам с тобой, Би, надо быть там. Можешь притащить с собой Алекса. Остался всего час – опять эти шмотки с кринолинами надевать… – сокрушенно вздохнула волшебница, подняв к потолку изящную ножку и не без удовольствия ее рассматривая.

– Притащить с собой назло всем… Так сказать, готовить почву загодя? – Берта улыбнулась и со вздохом пресекла такие милые и желанные поползновения Алекса вновь сделать с ней кое-что интересное.

Тот фыркнул, поднырнул под ладонь принцессы и со вкусом лизнул розовый бутон ее груди. А потом замер на миг и воскликнул:

– Черт! У меня уже есть идея – как сделать так, чтобы маркиз Ли сам втихомолку попросил моего па отказаться от свадьбы. Ха, да он нам еще и отступного даст. Просто грех не растрясти…

– Сестрица, ты чего? – Тихий шепот принца Фреда, а пуще – его железные, впившиеся в локоть пальцы отрезвили бросившуюся было вперед Берту.

– Послушайте, но это же… – пробормотала принцесса, жадно всматриваясь в проходящих по ковровой дорожке к подножию королевского трона двух молодых женщин с годовалым малышом.

– Брат, посмотри внимательно на мальчика. Ты не находишь…

Принц Фред всмотрелся, и на лице его появилась легкая озабоченность.

– Да, в нем есть некоторое сходство с матушкой, да и с нами. Уж не хочешь ли ты сказать…

Берта вцепилась ему в руку:

– Поверь глазу художницы – это привет от братца Гуго, – а затем потянула за рукав Фиону. – Фи, ты можешь там… пошептать и выяснить?

Та осторожно покачала головой:

– Они обе сильные волшебницы. Особенно та, молодая. Посади ее в вольер с дикими львами– бедные звери в ужасе разбегутся, разломав прутья клетки. Не стоит провоцировать.

Фред распорядился:

– Алекс, на всякий случай предупреди барона и охрану… Короля и особенно матушку не стоит, пожалуй. Отцу и так всюду мерещатся заговоры. А маменька может и без чувств упасть.

Стоящая рядом с ним Мальва шепнула:

– Мне та молодая тоже что-то доверия не внушает. Фи, лапонька, будь наготове – кто их знает…

Когда ловкий Алекс ввинтился в толпу придворных, Берта немного пришла в себя.

– Брат, один заговор я могу раскрыть прямо сейчас.

Заметив его настороженный взгляд и встревоженное личико волшебницы, она усмехнулась: