Текст книги "Ловля на рыбака"

– Надейтесь лучше на то, что он спасет вас раньше, чем вы окажетесь еще при жизни в аду.

– Кто спасет? – не понял Андрей.

– Бог. Спасибо, это же сокращенно от спаси бог.

– Ну да…

– А еще лучше… Вы все равно не сможете ничего сделать, так что оставьте это дело. Я не знаю, зачем вам этот дьявол, но оставьте его, иначе он заберет и вас.

– Ну это мы еще посмотрим.

Выйдя на улицу, Андрей набрал Благородного Дона.

– Ну и что ты об этом думаешь? – спросил он, выслушав отчет Андрея.

– Я думаю, что кто-то очень ловко обрабатывает людей. Не знаю, проникает он в их сны или же заставляет так думать, но для погружения в кому ему нужен непосредственный контакт с будущей жертвой. Это его ахиллесова пята. Я предлагаю информационному отделу, если это возможно, взять под контроль социальные сети на тот случай, если кто-то поделится с «друзьями» информацией о контакте с Голдбергом. Возможно, в момент контакта со следующей жертвой мы сможем его взять.

– Почему ты уверен, что Голдберг – наш человек?

– Потому что, во-первых, он бесследно исчез после стычки с Мухиным; а во-вторых, с ментами, которые задержали Мухина тоже далеко не все в порядке: Один погиб в ДТП, другой уехал на край света, и только третий, уволившись из полиции, остался в городе. Он работает охранником в супермаркете. Я хочу с ним побеседовать.

– Какая легенда?

– Писатель в поисках сюжета для книги.

– Действуй.

Валерий Геннадьевич Петухов, так звали оставшегося в городе экс-полицейского, был здоровенным детиной с туповато-добродушным выражением лица. Андрей нашел его в гараже, где он задумчиво курил, глядя на свою «девятку».

– Валерий Геннадьевич? Мне посоветовал к вам обратиться Виктор Викторович Содатенко, – сослался Андрей на бывшего начальника Петухова.

– Чем могу? – спросил он.

– У меня к вам такое дело: Я писатель, ищу сюжет для новой книги. И тут мне попадается дело Мухина. Согласитесь, отличный сюжет для ужастика.

– А я чем могу помочь? – спросил Петухов и как-то неестественно напрягся.

– Вы участвовали в его задержании. Я бы вас чем-нибудь угостил, а вы бы рассказали мне какие-нибудь интересные детали…

– Ничем не могу помочь.

– А не знаете, в деле были какие-нибудь фотографии или что-то еще?

– Да не было никакого дела. Пострадавший сказал, что ему лишние неприятности не нужны, а Мухина мы сразу же передали санитарам, даже не оформляя. Так что никакого дела не было. А теперь извините, но мне надо уходить.

– Конечно-конечно, извините за беспокойство, – сказал Андрей и поспешил уйти.

Петухов явно боялся с ним говорить, о чем Андрей сообщил Благородному Дону.

– Думаешь, стоит на него надавить? – спросил тот.

– Думаю, да.

– Тогда завтра с утра им и займемся.

Вернувшись домой, Андрей сварил спагетти и приготовил к ним соус из томатного сока. Поев, он выпил чаю с шоколадкой, принял душ и лег в постель. Стоило ему закрыть глаза, как он вновь оказался на скамейке перед эстрадой.

На этот раз смешной человек читал дурацкие стихи:

 
Если б я родился птицей —
Я бы гадил на прохожих.
Если б я конем родился —
Я б вытаптывал посевы.
Если б я родился рыбой —
Я бы путал людям сети.
Если б я родился солнцем —
Я б лицо стыдливо прятал.
Если б я родился бурей —
Я б гулял над городами.
Если б я родился морем —
Я б питался кораблями.
Но родившись человеком,
Может, вышел даже рожей,
Ничего не буду делать,
Чтоб не быть на вас похожим.
 

– Что ты знаешь о твит-поэмах? – спросил он, закончив чтение.

– Ровным счетом ничего, – ответил Андрей, которому было не до поэзии.

– Твит-поэма – это поэма, вмещающаяся в формат твиттера. Например лирическая поэма «Бабуин в саду»:

 
А из нашего окна
Жопа красная видна.
 

– Понятно?

– Ты лучше скажи, что ты обо всем этом думаешь?

– Сначала песня, или ты забыл?

– Давай только быстрее.

– По заявкам слушателей поет… я, – объявил смешной человек и запел нарочито противным голосом:

 
А ты такой холодный, как Лев Абрамыч Айсберг.
Как Лев Абрамыч Айсберг с покойною женой.
 

– Так что ты об этом думаешь? – спросил Андрей, когда тот закончил пение.

– Ничего.

– Ничего?

– Я вообще об этом не думаю.

– А ты подумай, пожалуйста.

– Только ради тебя, – сказал смешной человек и скорчил карикатурно-задумчивую рожу. – Подумал! – радостно сообщил он примерно через минуту.

– И что?

– Думаю, тут дело обстоит, как с НЛО, – многозначительно изрек смешной человек.

– Я что, похож на того, кто в курсе, как обстоят дела с НЛО? – разозлился Андрей.

– С НЛО дела обстоят, как с курицей и яйцом: не понятно, являются НЛО феноменом, как таковым, либо же это – отвлекающий маневр, позволяющий им незаметно заниматься своими делами.

– Думаешь, Голдберга сделали своего рода козлом отпущения?

– Не знаю. Я лишь хочу, чтобы ты не забывал, что всегда есть неучтенный вариант. Это может позволить тебе увидеть выход там, где никто не пытался его искать. А может и не позволит, но помнить о нем следует всегда.

– Так кто такой этот Голдберг, или кто там за ним стоит?

– Не знаю. Но уж точно не дьявол. Согласись, в дьявола, как и в бога, может верить только достаточно инфантильное для того, чтобы не желать или не быть в состоянии отличить гипотетическое от истинного утверждения существо. Опять же, для того, чтобы принадлежать к той или ной церкви (в самом широком смысле этого понятия) необходимо совершить следующие насилия над своим разумом: Признать в качестве истины исключительно гипотетическое предположение о том, что за появлением вселенной кто-то стоит; Признать в качестве истины совершенно нелепое с исторической и элементарно разумной точки зрения предположение, что канонизированные книги об этом «создателе» и прочие догматы содержат абсолютно истинную информацию; Признать в качестве истины, что говорящее от имени этого «создателя» духовенство действительно знает, что он от нас хочет, и что наша первостепенная задача – всеми силами стремиться выполнять эти его желания.

С другой стороны… Представь себе масштабы вселенной. Ее видимая часть (то есть та часть, свет от которой может проникнуть к нам) имеет радиус 13 миллиардов световых лет. Скорость света – 300 000 километров в секунду. Световой год – это расстояние, которое свет проходит за 1 год. В одной только нашей галактике несколько миллиардов звезд. А в видимой части вселенной миллионы миллиардов галактик. Отсюда вопрос: кем надо быть, чтобы искренне верить в то, что создатель этой махины (если он есть) опустился до того, чтобы избрать для чего-то какой-то там народ на задрипанной планете на краю одной из галактик; и что ему чертовски важно, как и с кем ты занимаешься сексом, что жрешь в пост, и как часто и в какой форме перед ним пресмыкаешься?

– Извини, но мне это не интересно, – оборвал его Андрей.

– Вот так всегда, – надул губы смешной человек. – Ну и ладно… Если отбросить домыслы, у тебя есть впавшие в кому люди, есть человек в дурацкой шляпе… Голдберг или кто-то другой… Есть информация о том, что он вербует своих жертв во сне, но воздействует на них при контакте. Есть бывший мент… И все это – точки приложения усилий. Это понятно?

– Понятно.

– Тогда какого ты расселся. Действуй.

– Разбудил Андрея телефонный звонок. Звонил Благородный Дон.

– Подъем, лежебока, – рявкнул он в трубку.

– Что? Что случилось? – растерялся Андрей.

– Дохрена чего. Так что жду тебя в твоей квартире в Мелиополисе.

– Когда?

– Сейчас.

При всех своих очевидных достоинствах межпиксельное пространство имеет весьма существенный недостаток: для работы с ним требуется спокойный ум и расслабленное тело. Тело может быть расслаблено не только в состоянии покоя, но и во время движения, например, при медитативном беге, ряде цигуновских комплексов упражнений и даже во время смертельной схватки, что позволяет, набравшись немного опыта, погружаться практически в любых условиях. С умом дела обстоят сложнее, так как любые сильные эмоции препятствуют погружению.

Поэтому одним из необходимых условий для использования межпиксельного пространства в любой необходимый момент времени является то крайне ровное и всепринимающее отношение к жизни, которое у суфиев получило название «отшельник на рыночной площади». Суть его сводится к принятию всего, что происходит. Абсолютно всего. Это принятие – совсем не христианское подставление второй щеки, хотя оно может включить в себя и его, если «отшельник» захочет подставить обидчику вторую щеку. Принятие означает, что принимающий внутренне позволяет быть всему, что происходит. При этом он не делит происходящее на хорошее или плохое, допустимое или недопустимое, правильное или ложное… Он принимает все, как факт, без малейшего внутреннего сопротивления. При этом он также полностью принимает и свои реакции на происходящее. Так, например, если кто-то попытается его ограбить, он примет это всем своим естеством, как примет и свою реакцию, будь то покорность, бегство, сопротивление или убийство грабителя. Примет тотально, а потом тотально позволит остаться произошедшему в прошлом.

Андрей пытался практиковать приятие, но ощутимых результатов в этом деле еще не достиг, поэтому звонок Благородного Дона вывел его из состояния равновесия, и для того, чтобы успокоиться, ему пришлось несколько раз проделать антистрессовую последовательность упражнений: состоящую из медленных глубоких дыханий в сопровождении характерных для цигуна медленных движений в состоянии расслабления. Только после этого он смог достаточно глубоко погрузиться в межпиксельное пространство для перемещения в Мелиополис.

– Что так долго? – спросил Благородный Дон, когда Андрей материализовался в мелиополисовской квартире, стоя посреди комнаты. Благородный Дон сидел за столом, на котором стоял включенный ноутбук.

– Недостаток практических навыков, – ответил Андрей, – но я тренируюсь.

– Ладно, читай, – сказал Благородный Дон, пересаживаясь на диван, чтобы уступить Андрею место за столом.

На экране была страница местной социальной сети. Верхняя надпись гласила:

«Сегодня в ОС у меня была весьма интересная встреча. Субъект выглядел, как достаточно симпатичный мужчина средних лет. На голове у него была совершенно дурацкая шляпа. Только представьте себе сине-зеленую клетку с ярко оранжевыми бегемотами. Интересно, кто это? Порождение моего подсознания, лазутчик или кто-то еще? Он был открыт, дружелюбен и рассказал мне массу интересного о сновидениях.

ПС: Еще пара таких встреч, и я вступлю в ряды астралопитеков».

– За ней уже установили наблюдение? – азартно спросил Андрей.

– Никакого наблюдения не будет. По крайней мере, пока. Никого кроме тебя. А у тебя через два часа занятие.

– Какое еще занятие? – удивился Андрей.

– Семинар по ОС. Знаешь, что это такое?

– Осознанные сны?

– Они самые. Вести его будет твоя подопечная. Так что дерзай. Задача ясна?

– Вполне.

Семинар проходил в небольшом зале для занятий йогой или каким-нибудь другим не требующим мебели и тренажеров фитнесом. Лишь перед занятием туда занесли несколько стульев. Всего изучать осознанные сны пришло 12 человек. На вид совершенно разношерстная публика.

Как апостолов, – промелькнуло в голове у Андрея. Следующая мысль была о том, что роль Иуды отдана ему, и Андрею от нее стало не по себе.

На вид ведущая была самой обыкновенной. Лет 30. Среднего роста, чуть худовата, грудь маленькая. Лицо тоже обыкновенное. Русые волосы были собраны в хвост. Одета она была в джинсы, кроссовки и свитер. Двигалась, правда, красиво. Наверняка в результате занятий йогой ее тело стало изящным, гибким и легким в движениях.

– Давайте создадим зодиакальный круг, – предложила она, решив, что все собрались, и пора начинать.

– А как это? – спросил достаточно приятный на вид негр лет 25.

– По дням рождения, – пояснила соседка: женщина лет сорока с выражением нездоровой духовности на некрасивом лице.

Когда все расселись кругом, ведущая начала:

– Здравствуйте. Мое имя – Лолла. Я занимаюсь осознанными сновидениями чуть больше пяти лет. Тренирую второй год.

Несмотря на то, что вы наверняка имеете определенные представления об осознанных сновидениях, я все же расскажу немного о них. Это позволит вам настроиться на рабочий лад.

Как видно из названия, осознанное сновидение – это сновидение, в котором мы осознанно действуем в реальности сна, то есть почти так же, как и в состоянии бодрствования, а не подчиняясь полностью сюжету сновидения, как в обычном сне.

Осознанные сновидения известны людям с давних пор. Так в написанной за 5 000 лет до рождества Христова «Вигьяне Бхайраве Тантре» есть следующая техника: «При наличии неосязаемого дыхания в центре лба, когда оно достигает центра в момент засыпания, управляй своими сновидениями и самой смертью». На Тибете йогу сна и йогу сновидений практиковали, как минимум, с 8 века нашей эры. Кстати, йога сна и йога сновидений – совершенно разные вещи. Йога сновидений – это йога осознанных сновидений, а йога сна использует процесс засыпания для вхождения в состояние повышенной осознанности.

Аристотель тоже упоминал об осознанных сновидениях, что говорит нам о том, что греки знали о них уже в 4 веке до нашей эры. Знали о них и в арабском мире. Так живший в 12 веке известный суфий Ибн-аль-Араби утверждал, что развитие способности осознавать сны приносит практикующему огромную пользу, поэтому каждый должен упражняться в осознании сновидений. Первым письменным упоминанием об осознанном сновидении на Западе считается датируемое 415 годом письмо Блаженного Августина.

В средние века осознанные сны были отнесены к дьявольщине, поэтому в те времена их практиковали тайно. Позже масса известных и талантливых людей занималась изучением и практикой осознанных сновидений. И даже Фридрих Ницше упоминает об осознанных сновидениях в своих работах.

Несмотря на столь долгую историю, настоящую популярность осознанным сновидениям принес Карлос Кастанеда.

Сегодня имеется целый ряд посвященных этому предмету школ. Я не о Кастанеде.

Это, прежде всего, основанный в 1974 году Робертом Алланом Монро, исследователем внетелесных путешествий и автором поистине фантастических книг на эту тему, институт Монро. Также нельзя не упомянуть созданный в 1987 году Стивеном Лабержем институт осознанных сновидений. Лаберж не только провел сотни лабораторных экспериментов и написал несколько весьма достойных книг, но и разработал помогающие входить в осознанные сновидения устройства, в виде очков со светодиодами и детекторами движения глаз. Распознавая фазу быстрого сна, прибор начинает мигать светодиодами, подавая человеку сигнал о том, что он спит.

В какой-то степени антиподом научности Лабержа можно назвать группу астролетчиков, которые считают, что путешествуют в населенном всякими тварями астральном мире, отделяя свое тонкое тело от физического.

Среди последователей Кастанеды образовалась группа хакеров сновидения, которые рассматривают сон, как некую программу, которую следует взломать. Один из изобретенных ими методов – картографирование территории сновидений.

Это только некоторые из школ. Какая из них лучше, зависит от ваших предпочтений. Поэтому, научившись осознавать сновидения, вы сможете, как примкнуть к той или иной школе, так и двигаться своим собственным путем. Для того, чтобы их освоить, мы возьмем за основу методы созданной Михаилом Радугой Школы Внетелесных Путешествий. Для этой школы характерен технологический подход, то есть там занимаются практикой, ограничиваясь необходимым минимумом теории. В эффективности этих методов вы вскоре убедитесь на своем опыте.

Несмотря на то, что Андрей знал про эффект перевода, называемые Лоллой имена из нашего слоя действительности коробили его слух.

– На этом давайте закончим вводную часть и перейдем к знакомству, – подытожила Лолла. – Расскажите о себе и своем опыте в области осознанных сновидений. Предлагаю знакомиться по очереди. А так как я была первой, продолжим с вас, – она передала слово сидящему слева от нее парню лет 25, менеджеру, как решил Андрей.

Знакомство выявило следующий состав группы: четверо «курсистов», все с нездорово духовными лицами. Курсисты не пропускали ни одного эзотерически-паранормального семинара и принимали любой эзотерический бред за чистую монету. Они добросовестно вели дневники сновидений, и даже принесли их с собой; постоянно чистили карму; имели широкополосную связь с духовными наставниками; а дома наверняка их уже ждали собранные чемоданы для переезда в Шамбалу. Следующим по степени эзотеризма головного мозга был астральный наркоман, для которого астральные битвы, он бился с кем-то в астрале чуть ли не каждую ночь, были своего рода реалити игрой, а сами практики – источником развлечений. Затем было трое бездельников, чья эзотерическая практика ограничивалась «разговорами на тему» в кафе и на вечеринках. Еще трое были клюнувшими на название новичками, ничего не знающими об осознанных сновидениях. Себя Андрей записал в разряд шпионов.

Во время вступительного слова и знакомства Андрей усиленно сканировал группу, но ни у кого не выявил даже намека на след Голдберга. Когда же подошла его очередь, он, настроив внимание на Лоллу, сообщил:

– Мое имя – Андрей. Несколько лет назад я пытался освоить осознанные сновидения. Тогда, после очередного прочтения Кастанеды, мне приснились союзники. Их было двое, и я отчетливо видел их узкий, вертикальный просвет. Они стояли в нескольких метрах от меня и призывно махали руками. Какое-то время я пытался осознать сновидение, но у меня ничего не получилось.

– А что вы делали?

– Сначала пытался осознать процесс засыпания, но либо мысли уплывали, либо сон не шел. Потом пытался выйти из тела сразу после пробуждения, но вспоминал, что нужно делать, слишком поздно. Потом пытался осознать себя во сне. Тоже ничего не вышло. А так как кроме развлечения я ничего в этом не находил, то попросту забросил все попытки.

– Вы либо делали не то, что надо, либо не делали то, что надо, либо вам не хватило терпения.

– Скорее мотивации. С одной стороны, в осознанном сновидении ты можешь все, а с другой – это всего лишь сон.

– А почему захотели вернуться?

Несмотря на всю его уместность, у Андрея не было заготовленного ответа на этот вопрос. Сначала он хотел сморозить какую-нибудь чушь, но тут же отбросил эту идею, решив испытать межпиксельную сонастройку с Лоллой. Вынырнувший из глубины ответ удивил Андрея, и, тем не менее, он его озвучил:

– Это был довольно-таки странный сон. Никакой картинки. Только мужской голос, который спросил: «Ты когда-нибудь видел черные звезды на серебристом небе? Если нет, тебе этого не понять». Он сказал это буднично, но я почувствовал как нечто важное проходит мимо меня, и от этого испытал такую тоску… А утром случайно наткнулся на ваше объявление.

Когда Андрей заговорил о черных звездах, Лоллу словно током ударило. Несколько секунд она выглядела растерянной, но затем взяла себя в руки.

– Хорошо, – сказала она, когда круг был завершен, – идем дальше. Уже сегодня все вы попытаетесь войти в осознанное сновидение, и у многих это получится, но сначала давайте поговорим о дневниках сновидений, так как среди нас есть новички…

Черные звезды поймали внимание Лоллы, и до конца занятий Андрей мог спокойно изучать техники непрямого метода, основанного на пробуждении часов через шесть после отбоя и последующим засыпании с намерением проснуться и разделиться с физическим телом в первые секунды после пробуждения.

После окончания занятий Андрей позволил Лолле догнать себя на улице.

– Андрей, можно с вами поговорить? – спросила она.

– До пятницы я совершенно свободен, – ответил он. – Может, зайдем куда-нибудь посидим?

– А может лучше пройдемся? В такую погоду грех сидеть в помещении.

И точно, погода была великолепной. Солнце хоть и село несколько часов назад, но было тихо и в меру тепло, словно напоследок, перед зимой природа хотела порадовать теплом.

– Что вы знаете о черных звездах на серебристом небе? – спросила Лолла.

– Ровным счетом ничего. Только этот голос во сне.

– А раньше?

– Даже не слышал. Не знаю даже, с чего вдруг они мне приснились.

Ответ Андрея разочаровал Лоллу. Разговор мог закончиться, так и не начавшись, поэтому он, используя сканирование в качестве инструмента влияния, заставил ее спросить:

– А то чувство тоски… Раньше оно появлялось?

– Периодически нападает на меня с детства. Сначала возникало такое чувство, словно меня что-то ждет настолько важное, что… пипец, – Андрей не нашел подходящих слов, – причем ждет вот прямо сейчас, в каком-нибудь конкретном месте рядом с домом. Я выскакивал из дома, чуть ли не бегом бежал туда, но там никого не было. Тогда возникала уверенность в том, что я упустил что-то предельно важное, и такая нападала тоска… Потом с годами это превратилось в щемящую тоску по неизвестности.

– Я впервые столкнулась с этим два года назад. Меня внезапно бросил тогда любимый человек. Все вроде было нормально, а потом вдруг он позвонил по телефону и без всяких объяснений сказал, что все кончено. Спокойно так заявил, равнодушно… А я… Мне тогда так было плохо, что я решилась умереть. Достала каких-то таблеток, сейчас уже и не помню, открыла бутылку вина, чтобы запить… И только собралась написать ему несколько прощальных слов, как меня словно переключили. На какое-то мгновение я очутилась в удивительном месте. Там на серебристом небе горели черные звезды… И так мне стало хорошо… как никогда в жизни. Там были ответы на все… Вернее, даже не ответы… Там просто не было места для вопросов… Все было понятно и так. Это продолжалось какое-то мгновение, а потом, когда я вернулась в обыденность, все вокруг, включая мое горе, показалось мне каким-то фанерно-декоративным, не имеющим никакого значения. Словно жизнь это не жизнь, а дурацкая пьеса в задрипанном театре у черта на куличках. И лишь там, где светят черные звезды на серебристом небе, существует нечто настоящее. С тех пор я живу в тщетных попытках отыскать туда дорогу. То, что я тебе сейчас рассказала, это так лично… так интимно, что я раньше не говорила никому.

– И тут кто-то выдает тебе это прямо в лицо… Представляю.

– Это да. Ты меня шокировал… Ничего, что я на «ты»?

– Это даже замечательно. И знаешь, нечто похожее несколько лет назад приснилось мне. Я был в театре в зрительном зале, а на сцене в аляповато-пошлых декорациях шло ну просто бездарное представление. Актеры постоянно забывали слова, тупо толпились и вообще действовали невпопад. А откуда-то из-за сцены постоянно доносились обрывки разговоров, смех и еще какие-то звуки. Поначалу меня это жутко раздражало, я даже несколько раз подрывался уйти со спектакля, но что-то, как это часто бывает во сне, удерживало меня в зале. А потом я понял, что кажущаяся бездарность – это гениальный ход авторов пьесы, который по своей сути есть подсказка, говорящая, что жизнь идет там, за кулисами, но мы не видим ее из-за разыгрывающейся перед нашими глазами идиотской пьесы в дурацких декорациях.

Какое-то время после этих слов они шли молча, причем молчание было легким, расслабленным и само собой разумеющимся. У довольно-таки милой высотки Лолла остановилась.

– Вот ты меня и проводил, – сказала она. – Извини, сегодня я тебя не приглашу. У меня там бардак.

– Тогда до завтра.

– Знаешь, в тебе есть нечто такое, что заставляет открыться и выложить тебе все-все, что прятала на протяжении жизни от всех… даже от себя. Наверно, из тебя получился бы хороший психолог.

– Возможно, – согласился Андрей.

– Это так здорово и так страшно. Особенно после того, как…

– Не бойся. Я не превращусь в полночь в тыкву.

– Обещаешь?

– Обещаю.

– Тогда до завтра.

– До завтра.

Простившись с Лоллой, Андрей позвонил Благородному Дону.

– Ну и где ты шляешься? – спросил тот.

– Налаживал личный контакт, – ответил Андрей.

– Докладывай.

– Группу просканировал: никаких следов Голдберга, так что Лолла – наша единственная зацепка. Сегодня, можно сказать, подружились. Завтра постараюсь напроситься к ней в гости, чтобы просканировать квартиру и компьютер.

– Думаешь, он был у нее дома?

– Мы не знаем, действительно ли он вхож в чужие сны, или он заставляет думать постфактум, что контакт был во сне. Тем более что воздействовать можно как лично, так и через скрытые сигналы того же компьютера или телефона.

– Хорошо, действуй. Главное, не вдружись в свою подопечную.

– Да ну, нафиг.

– Смотри. А то не сможешь трезво мыслить. Ладно, дуй домой. Встречаемся через час у дома твоего экс-полицая. Пора с ним поговорить.

– А не поздно? – спросил Андрей.

– Лучше поздно, чем никогда. Я жду.

Переместившись в ростовскую квартиру, Андрей сделал несколько глубоких вдохов, встал с любимого кресла прошелся по комнате, затем выглянул в окно. На дворе было сыро и ветрено, но дождь уже кончился. Поморщившись, он вызвал такси, затем оделся и вышел из дома, решив, что лучше подождать машину внизу. На улице оказалось не так ужасно, как выглядело из окна. Ветер был теплым и даже приятным, а свежий воздух прояснял затуманенную после погружения голову.

Благородный Дон с парой крепких парней ждали Андрея у подъезда. При его появлении Благородный Дон набрал код на домофоне.

– Кто там? – спросил женский голос.

– ФСБ, – ответил Благородный Дон. – Людмила Федоровна, откройте. Нам надо поговорить с Валерием Геннадьевичем.

– Да, конечно, – растеряно ответила она и открыла дверь.

Едва они вошли в подъезд, прозвучал выстрел. Он был неестественно тихим, каким-то игрушечным и совершенно неуместным, поэтому Андрей понял, что что-то произошло, только по реакции Благородного Дона. Тот выматерился и бросился вверх по лестнице, не дожидаясь лифта. Остальные побежали за ним.

К счастью, Петуховы жили на четвертом этаже, и вскоре группа, запыхавшаяся, но вполне еще полная сил, была у двери в квартиру. Она была не заперта, и Благородный Дон, не дожидаясь приглашения, ворвался внутрь. Остальные последовали за ним.

В зале на полу лежал мертвый Петухов. Пуля разворотила ему полголовы. Над ним билась в истерике жена. Пистолет лежал рядом на полу.

– Займитесь ей, – приказал Благородный Дон своим спутникам, и те аккуратно увели ее в другую комнату.

– Сканируй, не стой, – приказал Благородный Дон Андрею.

– Я не могу, – ответил Андрей. Вид застрелившегося Петухова, его разбрызганные по обоям мозги, повергли Андрея в состояние близкое к шоку.

– Сканируй, или ляжешь рядом с ним, – произнес Благородный Дон и приставил пистолет к затылку Андрея. Без всякого сканирования было понятно, что он не шутил.

– Хорошо, – сказал Андрей, – я попробую.

Сделав несколько дыхательных упражнений, он смог погрузиться в межпиксельное пространство на достаточную для сканирования глубину. Настроившись на след Петухова, Андрей пожалел, что не дал Благородному Дону себя застрелить. На него навалились настолько невыносимые страх, беспомощность и отчаяние, что он захотел покончить с собой. Пистолет Мухина все еще лежал на полу. Андрей поднял его и поднес к виску. За мгновение до того, как нажать на спусковой крючок, он переключился.

Все вокруг стало черно-белым. Голова соображала хоть и замедленно, но вполне сносно. А вот эмоций не было вообще. Андрею было все равно, стрелять в себя или нет, но для выстрела требовалось движение, совершать которое больше не было причины. Глупо хихикнув, он отдал Благородному Дону пистолет, затем, немного придя в себя, сообщил:

– Мухин застрелился из-за панического ужаса. Следов Голдберга нет, скорее всего, он запугал его значительно раньше.

– Отличная работа, – похвалил его Благородный Дон.

– Я вам еще нужен?

– Нет.

– Тогда я поеду домой.

– Тебе дать сопровождающего?

– Спасибо, я доеду сам.

Дома Андрей забрался в ванну. Его трясло мелкой дрожью. Горячая вода стала вдруг холодной, и дрожь усилилась. Не зная, что делать, Андрей заорал. От крика ему полегчало настолько, что он смог выполнить несколько успокаивающих дыханий. После купания была кухня и много-много чашек чая.

Утром позвонил Благородный Дон.

– Как ты, живой? – спросил он без малейшего намека на участие в голосе.

– Почти. К началу занятий буду в норме, – ответил Андрей.

– Тебя что, не учили при сканировании потенциально опасных или гиперэмоциональных вещей, выводить результат на экран, а не пропускать сквозь себя?

– Не знаю. Я еще не разобрался со всем, что было в меня вложено.

– Разбирайся быстрее, иначе слетишь с катушек.

– Скажите, вы даже не попытались меня остановить?.. – решился Андрей на самый главный в тот момент для него вопрос.

– Ты должен был справиться с этим сам, – ответил Благородный Дон.

– А если бы я не справился?

– Мне пришлось бы вводить в курс дела другого санитарного инспектора.

– Спасибо за честность.

– Привыкай. У тебя крайне жесткая работа.

– Я это уже понял.

– Вот и хорошо. Ладно, приводи себя в порядок.

После этого разговора Андрей смог немного поспать, но лучше бы он этого не делал. Весь сон перед ним отплясывал лезгинку похожий на Сталина Фредди Крюгер. На нем был френч, а во рту – не прикуренная трубка. Разумеется, ни какой речи о том, чтобы попытаться осознать сновидение и быть не могло. Проснулся Андрей разбитым. Его трясло, как при гриппе. Голова была тупой, пустой и квадратной, поэтому, чтобы привести себя в порядок, он приготовил и выпил чашку крепчайшей мачи (порошковый японский чай) с жирным молоком. Полегчало настолько, что в Мелиополис Андрей прибыл в более или менее нормальной форме.

До выхода из дома оставалось немного времени, и Андрей решил заглянуть на страницу Лоллы. Ее новая запись, заставила его выматериться и тут же позвонить Благородному Дону.

Лолла написала:

«Сегодня он сказал мне, что известная нам реальность – ничто иное, как искусственный лабиринт или тюрьма, куда заключены наши сознания. Некоторые из нас интуитивно чувствуют это, как своеобразную тоску по неведомой свободе. Под конец разговора он сообщил, что отдельным счастливцам удавалось выйти за границы этого лабиринта, вот только на вопрос, как это сделать, он лишь загадочно улыбнулся. Не знает ответ или не захотел говорить?»

Ниже был комментарий:

«Царь сна?».

На занятие Андрей немного опоздал, поэтому поговорить с Лоллой ему удалось только после семинара.

– Выглядишь усталым, – сказала она.

– Ночка выдалась еще та, – ответил он.

– Что-то случилось?

– Не у меня.

– Пойдешь отсыпаться?

– А может?.. – спросил Андрей и запустил влияние на полную катушку. В результате они взяли сыр с благородной плесенью, виноград и бутылку вина, затем отправились к Лолле. Ее квартира была не большой, всего две комнаты, но очень милой и не захламленной вещами и лишней мебелью. Пока она накрывала на стол, Андрей приступил к быстрому сканированию. Ни в квартире, ни на ноутбуке в частности никаких следов Голдберга обнаружить не удалось. Сканирование преподнесло Андрею приятный сюрприз: после преподанного вчера Благородным Доном «урока» оно прошло намного проще и быстрее, чем раньше.