Текст книги "Концы узла"

39

В машине Хичкова, Ольга не сразу пришла в сознание. Но когда очнулась, долго не могла понять, что с нею произошло? Незнакомые люди рядом безмолвно тупо смотрят вперед. За стеклами ночной город. Темный салон авто. Впереди над спинками сидений из-за подголовников торчат две головы. Одна, наголо стриженая, принадлежит водителю. Вторая неизвестно кому. Куда-то везут ее. У нее в сознании все плывет, в ушах шум. Сосредоточиться никак не может, чтобы разобрать по каким улицам едет автомобиль. Перед глазами мелькают огни уличных фонарей, да иногда бьет свет встречных фар. Увидев, что сидит едва прикрытая покрывалом, она нащупала его конец и потянула на себя, пытаясь закрыть голое тело. Охранники повернули лица к ней. Хичков, услышав возню сзади, оглянулся. Темнота салона скрывала Ольгу, но он увидел, что она собралась в комок. Принимая заказ на Корозова, он получил всю необходимую информацию о Глебе. Но о его жене ничего не знал. В темноте было трудно рассмотреть женщину, и он лишь спросил:

– Это тебя Козырь так нарядил? – зло усмехнулся и добавил. – Ты меня не бойся. Я не такой, как он. Как тебя зовут? – ему было знакомо ее имя, но он сделал вид, что не знает его, просто хотел услышать ее голос, достал сигареты, закурил, протянул пачку ей. – Будешь? Бери! Не куришь? Ну, как знаешь, – и он убрал сигареты.

В ответ она молчала. Она смотрела на него равнодушно. Для того чтобы испугаться его, у нее не было резонов, но и чтобы не опасаться его, тоже не было оснований. Все было неопределенно, даже невозможно предполагать, что произойдет через минуту, через час, через день. Надеясь, что он сам представится, или его назовут его подручные, она молчала. Между тем, хорошего ничего не ждала. Лишь бы не было хуже. Все было странно, дико, безобразно гадко. Она плотнее натянула на себя края покрывала, начиная задыхаться от дыма сигареты, которую курил Хичков. Прятала вниз лицо, прикрывая нос концом покрывала и дыша сквозь него. В голову ударило, что, вероятно, это заказчик, который охотится на Глеба. А если это так, то становится ясно, чего ей ждать от него. В груди защемило. Делая затяжку за затяжкой, Вадим шумно выпускал дым изо рта, все больше наполняя им салон автомобиля. Ольга потянулась к кнопке, чтобы опустить стекло, но охранник отвел ее руку, а Хичков предупредил:

– Надо всегда у меня спрашивать разрешение! Сразу научись делать правильно! Меня надо слушаются!

Дым начал резать глаза, воздуха не хватало, Ольга закашлялась и откликнулась:

– Почему ты думаешь, что я стану тебя слушать?

– Потому что я наказываю строже, чем это делал Козырь! – выдохнул Вадим. – Тебя я вижу, мучает вопрос, как ты здесь оказалась? Очень просто. Козырь подарил мне тебя! Он, конечно, негодяй! Я не такой, как он, я людей не ворую и никому не дарю. Я просто принимаю заказы от тех, кто платит деньги, и нахожу исполнителей для таких дел. И тоже плачу хорошие деньги за исполнение.

Вскинув голову, Ольга презрительно посмотрела на темный затылок Вадима:

– И сколько же ты Козырю заплатил за меня?

– Нисколько, – ответил тот. – Я же сказал, он подарил тебя. Бесплатно. Это его добрая воля. Я не поручал ему похищать тебя. Это его инициатива. А мое желание – принять подарок. Кто же откажется от красивой женщины? За таких женщин всегда много платили и платят, ну, а уж от подарка сам бог велел не отказываться.

Посмотрев на него отстраненно, она поморщилась, проговорила невесело:

– Надеюсь, что тебя бог накажет.

Покачав головой, полуобернувшись, Вадим хмыкнул:

– Зря надеешься. Бог далеко! – помолчал, посоветовал. – Со мной надо быть добрее, не стоит фыркать! – втянул в себя воздух и закончил. – Перед тобой будет одна задача: привести ко мне Корозова. И все. Согласись, что не такая сложная задача. И для тебя совсем нетрудная.

Вспыхнув, Ольга глубоко задышала, вздохами высоко поднимая красивую грудь. Покрывало сползло на живот, но она даже не заметила этого. В лицо ударила краска. Из горла вырвалось возмущение:

– Не дождешься!

– Ну, зачем так категорично? – раздался в ответ голос Хичкова. Он говорил, не поворачивая головы, спокойно, уверенно. – Ты ошибаешься! И никогда не кричи в моем присутствии! Я не люблю этого!

– Да кто ты такой, чтобы указывать мне? – возмущенно продолжала Ольга.

Не ответив на ее вопрос, Вадим жестко приказал:

– А теперь опусти стекло! Я немного надымил.

– Немного? Тут топор можно вешать! – сказала Ольга и не пошевелилась выполнять его команду. – Сам надымил, сам и опускай!

Заиграв скулами, он изменился в лице. И хорошо, что в темноте салона Ольга не видела этого лица. Он, не поворачиваясь, бросил:

– Ты красивая, но очень глупая. Это большой недостаток. Пропадешь, если не изживешь его.

Только сейчас Ольга обратила внимание, что покрывало сползло с груди. Она поправила его и уставилась в лобовое стекло, пыталась понять, куда ее везут. Но долго смотреть не пришлось. Хичков повернулся к ней, повторил:

– Я же сказал, что ты глупая! – достал из внутреннего кармана пиджака баллончик с газом и шикнул ей под нос.

Тело женщины тут же обмякло, откинулось на спинку сиденья.

Пришла в себя, когда уже была доставлена на место и лежала на диване в комнате. Пытаясь оглядеться, приподняла голову, повела глазами. Увидела большое помещение и рядом с собой красивую женщину средних лет в домашнем халате, а также двух девочек в ночных пижамах на другом диване. Женщина, присев на корточки возле нее, тронула за руку, спросила:

– Очнулись?

Удивленно уставившись на нее, Ольга спросила:

– Вы кто? Где я?

Вздохнув, женщина прошептала:

– Там же, где и мы. А где мы, я не знаю.

Когда Ольга пришла в себя окончательно, то узнала, что находится в одной комнате с женой и детьми Гержавина, похищенными из их квартиры.

40

Все. Дело сделано. Жена Корозова передана Хичкову. Вадим нагружен новой проблемой. Теперь осталось тихо-тихо замести следы и убраться из города. Козырь уверен был, что работники «Скорой помощи» сразу обратятся в полицию, что к обеду ориентировки на его нынешний внешний вид появятся на всех постах ГИБДД, на вокзалах, у таксистов и по телевизору. Можно было бы сорвать с лица этот грим, сменить одежду, грабанув другую с любого чужого плеча, но открыть свое настоящее лицо, находящееся в розыске, мотаться с ним по городу, было неумно и еще опаснее, чем под этим гримом. Ни в коем случае. Следы замести следовало иначе. С помощью напарницы. Чтобы она привела его внешность в ту, которая зафиксирована на фото в паспорте, изготовленном руками умельца. В таких обстоятельствах подружка оставалась незаменимой. Однако возвращаться к ней в квартиру, когда та под прицелом, было сейчас просто безумием. Риск, конечно, благородное дело, но игра в благородство не всегда оправдана. И выдернуть девушку из квартиры со всеми причиндалами для грима тоже небезопасно. Она могла привести за собой хвост. В общем-то, Козырю крупно повезло, что удалось удачно провернуть дело со «Скорой помощью». Все решала быстрота и фактор неожиданности. Мало ли к кому могла среди ночи приехать «Скорая». К радости Козыря, в тот момент свет горел в доме в нескольких окнах. Все сложилось, как по заказу. И теперь хорошо было бы схватить за руку ту же удачу, чтобы последний раз в этом городе воспользоваться способностями напарницы, поменять свой внешний облик. И без препон убраться отсюда как можно дальше.

Собственно, ему было наплевать, что станется с нею, когда он слиняет из города. Это уже не его проблемы. Пусть выкарабкивается сама. А в том, что к ней обязательно придут, он не сомневался. Засада не для того у дома устроена, чтобы свернуться и бросить все, как есть. Пока, видимо, ждут четкого сигнала, что он в квартире. И вот когда определят это, обязательно нагрянут, чтобы хомутать его. Ну, и напарницу заодно с ним. Это уж как водится. Стало быть, сейчас любой его неосторожный шаг чреват непредсказуемыми последствиями. Но ведь он не идиот, чтобы делать такой шаг. Надо придумать, как просочиться в подъезд таким манером, чтобы те, кто в засаде, наверняка прохлопали его. Проворонили. Чем-то отвлечь их. Для этого потребуется смекалка.

Наблюдая из засады за квартирой, опера установили, что та не пустовала. По вечерам и до полуночи в окнах горел свет. На окнах плотные шторы, сквозь которые ничего разглядеть невозможно. Все это вызывало подозрение. Но кроме этого – ничего нового. Племянница из квартиры не выходила. Хотя очевидно, что она была в ней. Кому еще тетка могла доверить свое жилье? Козыря тоже не засекли. И это разваливало версию о том, что Лизка могла быть его напарницей. Скорее вообще не имела к нему никакого отношения. Стало быть, сидение в засаде бессмысленно. Ничего не происходило. Опера расслабились. И все это было на руку Козырю. Опытный и хитрый он засек их раньше, чем они его. И почти на трое суток исчез из квартиры. Именно поэтому ему удалось так успешно провернуть операцию со «Скорой помощью».

Версия трещала по швам. Ожидали обнаружить Козыря и найти место, где прятали Ольгу, но, похоже, теряли попусту время. Входить в квартиру, где не было Козыря, не имело смысла. Между тем, Акламин уперто настаивал продолжать наблюдение, ждал. Интуиция подсказывала ему, чтобы не торопился убирать из засады своих людей.

Всей смекалки Козыря хватило на то, чтобы под утро из затхлых мест собрать толпу бомжей, привести их к дому, устроить возле подъезда большую возню, а самому незаметно юркнуть внутрь. Ему казалось, что получилось неплохо, не хуже, чем дело со «Скорой помощью». И на самом деле могло бы быть не хуже, если бы вдруг после его исчезновения, орава не хватилась его, и кто-то заунывно не заорал, что мужик их надул, мало заплатил, что надо из него вытряхнуть больше. Его кинулись искать, сдабривая свои речи солеными словцами. Бомжи заметались по сторонам, кинулись в подъезд. Но вскоре вернулись, столпились у крыльца. Одни настаивали, чтобы ждать мужика, пока не появится, другие обреченно махали руками, дескать, пустое это дело. Этот возмущенный ор насторожил оперов в засаде. Все показалось крайне подозрительным. Оперативники переглянулись и тот, что был старше, сказал напарнику:

– Ну-ка, подкати к ним по-тихому, узнай, что там за недовольство? Откуда их такая толпа нарисовалась?

Сделав небольшой кружок, молодой опер тихо приблизился к бомжам:

– Чего орете, мужики, в такую рань? – спросил, состроив недовольную мину. – Людей в квартирах разбудите!

– Ты бы гулял своей дорогой, парень, – ответили ему недовольно.

– Так я живу в этом подъезде! – сказал он. – Куда мне еще гулять?

– Слышь, приятель, – выступил вперед грузный бомж в грязной, но теплой куртке на меху. По виду, он верховодил в этой толпе. – Ты всех жильцов знаешь в этом подъезде?

– А ты как думаешь? – ответил вопросом на вопрос оперативник, чувствуя, как осенний холодный ветер начинает пробираться ему под куртку.

– Слышь, в какой квартире живет мужик вот с такой шевелюрой, вот с такой харей, с усами, профессорской бородкой и большим ртом? – говоря все это бомж отчаянно жестикулировал, показывал на себе называемые подробности внешности. – Обманул он нас, хитрован. Аванс выдал, а полный расчет с нами не произвел. Жадный, сволочь.

– А за что аванс-то выдал? – поинтересовался опер.

– Так очень просто! – выкрикнул другой бомж, поправляя рваную шапку на голове.

– Чтоб мы тут возле подъезда бузу устроили, – пояснил тот, что начал разговор.

– Бузу? – сделал удивление на лице опер. – Зачем?

– Так у него и спроси! – подал голос третий бомж в замасленной куртке неопределенного цвета с теплым воротником.

Остальная толпа загудела, замотала головами. Даже не головами, а всем тем, что торчало на этих головах. А торчало там все, что уже не имело никакого вида и названия. Точно так же, как то, во что все они были одеты.

– Зачем, да почему, нам это не надо, – снова заговорил тот, что верховодил в толпе. – Мы ему сделали, а он не заплатил, в этом весь сыр-бор. Скажи, приятель, из какой он квартиры?

– Да как я тебе скажу? – пожал плечами опер. – Нет в этом подъезде такого жильца!

– Как же нет, когда он сюда забежал? – не поверил бомж.

– Может, забежал, – согласился опер. – Тебе лучше знать. В гости к кому-нибудь.

– Ну, ты смотри, а! – возмутился бомж. – Как тебе это нравится?

– Да мне как-то все равно, – отозвался опер, отворачивая лицо от ветра. – Вы с ним договаривались, вы и думайте.

– А что тут думать? Будем ждать, когда выйдет! – повернулся к своим. – Ждем? – спросил.

– Ждем! – нестройных хором отозвалась толпа.

Разнобой голосов был вызван тем, что кто-то с рвением соглашался ждать, а кто-то собирался отправиться восвояси. Между тем, все медленно рассредоточились вокруг крыльца. Кто уселся на скамейки у подъезда, кто – на крыльцо, кто на асфальт.

Вернувшись к напарнику в машину, молодой опер в двух словах пересказал разговор. Напарник на короткое время задумался. Он был старше возрастом, опытней и сразу закрутил мозгами. Набрал номер Акламина. Тот только проснулся и собирался на работу. Выслушав оперативника, распорядился:

– Не исключено, что это Козырь! Будем заходить в квартиру! Сами не лезьте. Он вооружен. Сейчас прибудет группа захвата!

Прошло минут сорок. Толпа бомжей, гудевшая у подъезда, помаленьку редела. По одному от нее откалывались. С места не двигались только самые упертые. Утро было прохладным. Бомжи ежились, кутались в свои лохмотья. Откуда-то стали доноситься голоса дворников, бряканье совков и шуршание метлы. Над горизонтом поднималось холодное солнце и не спешило пробиваться лучами сквозь мутные осенние облака.

Микроавтобус с группой захвата остановился на углу дома. Бойцы в масках вдоль стены под окнами подошли к подъезду. Ошарашенные бомжи проглотили языки. Но вид оружия в руках бойцов вымел их с крыльца, как метла дворника выметает мусор. После группы захвата из микроавтобуса вышел Аристарх с оперативниками. Бойцы стремительно просочилась в подъезд. Рассредоточились у квартиры. Акламин, оставив оперов блокировать окна снаружи, тоже подошел к двери. Бойцы ударили в старое потертое полотно. Выбили замок. Ворвались внутрь. Внезапность ошеломила Козыря и его напарницу. Они полураздетые сидели за столом в комнате, где девушка начинала гримировать его. В их глазах вспыхнуло такое изумление, что было понятно, они не могли поверить в происходящее. Особенно Козырь. Все, что угодно, только не это. Сейчас, когда он поверил в то, что сумел облапошить тех, кто в засаде и уже представлял, как скоро покинет этот город и забудет о нем навсегда. Оставлять в памяти прошлое он не любил. Зачем? Все пустое. Жить надо настоящим.

– На пол! – раздалась команда. – Полиция! Руки за голову!

То ли от внезапного страха, то ли это была уловка, но Козырь вдруг сорвался со стула и бросился под ноги бойцам, заложил руки за голову. Девушка, напротив, неожиданно метнулась к тумбочке за пистолетом. Ее перехватили, кинули на пол. Но она стала яростно отбиваться руками и ногами, царапаться, кусаться, визжать, кричать. И даже когда на нее надели наручники, она неистовствовала, пока не выдохлась.

Поведение Козыря для Акламина стало неожиданностью. В первую секунду он даже засомневался, что перед ним опасный преступник. Ведь по логике вещей такой человек должен был бы сейчас рвать всех зубами, чтобы выскользнуть из рук полиции. Но этого не произошло. Аристарх увидел, как Козырь затравленно сник, раздувая ноздри короткого носа.

После быстрого осмотра квартиры Акламин был в замешательстве. Он уверен был, что найдет здесь Ольгу. Но, увы. На этот раз интуиция не сработала. Начал все осматривать более тщательно. Увидел в углу на полу наручники. Поднял их, осмотрел. В другом углу обратил внимание на скомканную женскую одежду. Показал на нее девушке, спросил:

– Чья?

– Моя! – огрызнулась та. – Не соображаешь что ли?

– Дороговата для тебя, – усомнился Аристарх. Взял одежду в руки, посмотрел, положил на диван.

– А Козырь для меня ничего не жалеет! – усмехнулась девушка. – Правда, Козырный?

В ответ Козырь промычал что-то невнятное, как будто был в прострации.

– Ты что мычишь, серый? – воскликнула она. – Скажи ему!

Наклонившись над нею, Акламин неожиданно жестко спросил:

– Где Ольга?

Дернувшись, как от больного укола, она сделал попытку подняться, но ствол автомата бойца группы захвата прижал ее к полу. Но по ее порыву, по выражению лица Аристарх видел, что она поняла, о ком он спросил. Между тем, в ответ пискляво выкрикнула:

– Какая Ольга? Меня Лизкой зовут! Ты что-то перепутал!

– А ты что скажешь? – обратился к Козырю.

– Скажи, скажи ему, серый, что меня Лизкой зовут! – подхватила она, перебивая Аристарха.

И опять Козырь вместо слов издал в ответ какое-то мычание.

41

Мало кто раскусил Козыря так, как Хичков. Тот давно понял, что ради спасения собственной шкуры, Козырь заложит любого подельника. Обнаружив у дома подруги Козыря засаду полиции, Вадим решил не рисковать глупо и убрал оттуда своих подельников. Однако, не сомневаясь, что именно тут логово Козыря, Хичков не собирался отдавать его в руки полиции. Задача была одна: уничтожить Козыря. И он посадил на чердаке в доме напротив Стрелка. Сам выбрал место. Тот залег, дожидаясь момента. И этот момент настал. Когда у дома появилась толпа бомжей и завязалась заваруха у подъезда, на который был нацелен стрелок, тот насторожился. А когда возникла группа захвата и вошла в подъезд, он приготовился. Опыт подсказывал ему, что он дождался своего часа.

И вот из подъезда бойцы группы вывели Козыря в куртке и наручниках. Вид у того был хуже не придумаешь. Недаром его поведение в квартире вызывало взрыв недовольства у Лизки. Козырь на мгновение задержался на крыльце. И тут вдруг Аристарх, который вышел следом из подъезда увидел, что Козырь вздрогнул и, как подрезанный, рухнул вниз. Акламин нагнулся над ним. Во лбу Козыря было пулевое отверстие. Бойцы заметались. Откуда стреляли? Взгляд Аристарха упал на дом напротив. Командир группы бойцов крикнул, показывая на тот дом:

– Туда! Заблокировать подъезды! Найти!

Группа ринулась следом за ним.

Оглянувшись назад, где опера вели подругу Козыря в ярком цветном платье, Акламин приказал:

– Стоять! Не выходить!

А в это время из крайнего подъезда противоположного дома выскочил Стрелок. На бегу сделал несколько выстрелов из пистолета по бойцам и метнулся за угол. Уйдет, сверкнуло в голове у Акламина, уйдет, бойцы не успеют, далеко от него. Бросился к микроавтобусу, заскочил внутрь, крикнул водителю:

– Гони наперерез!

Сорвав машину с места, водитель погнал по двору. За домом, за которым скрылся Стрелок, увидел отъезжающий с места автомобиль. Аристарх показал на него:

– За ним!

– Не уйдет! – вцепился в руль водитель. – Пальни по шинам Аристарх, чтоб не очень кочегарил!

Высунувшись из открытой двери, Акламин выстрелить не успел, потому что авто круто ушло влево в переулок, резко затормозило. Из него выскочил Стрелок, паля по лобовому стеклу. Водитель микроавтобуса прокричал фальцетом:

– Зацепил, гад!

Микроавтобус перелетел через бордюр и уткнулся носом в одно из деревьев, растущих вдоль дороги. Стрелок снова метнулся в авто, и машина быстро скрылась в переулке. Трудно приходя в себя от сильного удара, Акламин медленно, покачиваясь, вылез из салона. Обошел автобус. Открыл дверь водителю. Тот склонился над рулем, плечо было окровавлено. Аристарх тронул его голову. Водитель пошевелился. Акламин спросил:

– Жив?

– Да живой, – застонав, выдавил из себя водитель.

Резко затормозив, возле них остановился легковой автомобиль. Его владелец за рулем смотрел растерянно. Худое усатое лицо было напуганным. Одна щека заметно дергалась от нервного тика. Создавалось впечатление, что он нервно подмигивал одним глазом. Чуть ранее его остановили на дороге полицейские, прыгнули к нему в машину и приказали гнать во весь опор. Он погнал, но от страха никак не мог прийти в себя. Теперь ему приказали застопориться. Он затормозил. Оперативники выскочили из машины, кинулись к автобусу:

– Живы?!

– Ушел! – отозвался Аристарх, имея в виду Стрелка. – Шустрый малый! Отчаянный!

Из автомобиля высунулся его владелец и, нервозно моргая глазами, спросил:

– Ну, что, я свободен? Могу уезжать?

Повернув лицо на голос, Акламин отозвался:

– Погоди, друг. Сейчас решим.

И в это время один из оперативников заметил, что на лбу у Аристарха тоже кровь. Показал:

– И тебе досталось.

Прикоснувшись ко лбу, оставив на пальцах кровь, Аристарх поморщился, пояснил:

– Ударился. Ничего, заживет, – потом распорядился. – Вызывайте «Скорую». Водителя в больницу надо. Ты, – сказал одному из оперов, – останься у микроавтобуса. А мы с тобой, – повернулся к другому, – возвращаемся назад. – Поглядел на владельца легкового авто. – Отвезешь нас и свободен.