Текст книги "Пенелопа и огненное чудо"

17
Тайна бабушки Эрлинды

Увидев взлохмаченную Пенелопу, которая шлепнулась рядом с ними на покрывало, Том и Питч вытаращили глаза.

– Пенелопа, это действительно ты? – спросил Том. – А я и не знал, что когда писаешь, волосы встают дыбом, словно сунул палец в розетку! И почему у тебя пол-лица расцарапано? Это у вас, девочек, так принято? Или сейчас такая мода, а я не в курсе?

– Умолкни, Том. Не видишь, она вся в крови! – Питч достал из сумки лед и протянул ей. – Вот, возьми! Приложи к ноге. Видок у тебя, словно тебя занесло в крапивные джунгли!

Пенелопа с благодарностью на него посмотрела.

– В следующий раз писать буду в озеро. В лесу слишком опасно!

Она рассмеялась, и друзья вздохнули с облегчением.

– Что с тобой случилось? – полюбопытствовал Том, но Пенелопа сделала вид, что у нее что-то застряло между пальцами ног.

– Эй! Я с тобой разговариваю! С каких это пор наш лес стал опасным?

– Это всё сосны, – ответила Пенелопа.

– Сосны?! – переспросил Питч. – Не понимаю. Что в них такого опасного?

– А то, что у них ветки растут именно там, где мне понадобилось пройти!

– Высоковато же ты ходишь, – усмехнулся Том.

– А то! – ответила Пенелопа. – Как насчет того, чтобы еще разок окунуться, прежде чем пора будет по домам?

Вскочив, она бросилась к пруду.

– Кто быстрее, кто быстрее? – воскликнула она и плюхнулась в воду.

Питч и Том, разумеется, отставать не собирались – ринулись к озеру и минуту спустя что есть сил гребли следом за ней.

Вода была, как парное молоко, но умыться и промыть царапины было приятно. Мешали только комары да слепни, кружившие низко над водой и поджидавшие подходящего случая, чтобы накинуться на них.

– Может, вы в другой раз меня покусаете? – прошипела Пенелопа. – Сегодня с меня и так хватит!

Она нырнула и поплыла дальше, стараясь, чтобы друзья ее не догнали. Но Том и Питч были сильнее, а она уже порядком устала. К тому же ее мучил вопрос: «Почему? Почему же я наконец взлетела?!»

Но ей и в голову не могло прийти, что найти ответ на этот вопрос ей поможет бабушка Эрлинда. Вечером, когда Пенелопа вернулась домой, б. Э., увидев ее расцарапанное лицо, поинтересовалась:

– У вас что, был боксерский поединок?

– А мама уже на работе?

– Да. Начались недели барочной музыки, а значит, у нее опять по два концерта каждый вечер.

Вздохнув, Пенелопа налила себе воды из-под крана.

– Кажется, у меня есть мазь, которая поможет твоим царапинам побыстрее зажить, – пробормотала бабушка.

– Какая еще мазь?

– Ну, такая… Лечебная… По народному рецепту. Принести тебе?

Пенелопа кивнула, и бабушка отправилась к себе наверх. Не прошло и нескольких минут, как она вернулась с пустыми руками.

– Прости, ничего не осталось!

Присев за стол, б. Э. налила себе стакан молока, но, едва поднеся его к губам, тут же отставила и в задумчивости уставилась на внучку.

– Но, может, есть кое-что другое…

– Что – другое? – уточнила Пенелопа.

Вздохнув, Эрлинда Эрк встала и, обойдя стул, оперлась обеими руками о его спинку, вцепившись пальцами в светлое, слегка растрескавшееся дерево. Затем повернулась, направилась к раковине, открыла кран и принялась драить и без того до блеска отчищенную раковину. Сначала сверху, потом снизу.

– Бабуля? Бабуля?!

Тут Эрлинда Эрк внезапно обнаружила, что на кухне есть еще и плита. Словно зачарованная, она подошла поближе и включила конфорку. И пару секунд спустя выключила.

– Бабуля! – нахмурилась Пенелопа. – В чем дело? Ты хотела рассказать мне, какое «другое» ты имела в виду, а сама бродишь по кухне!

Замерев на месте, б. Э. подняла указательный палец и, широко открыв глаза, медленно поднесла его к губам:

– Тс-с-с! Ну, ладно. Придется тебе обо всем рассказать. Видимо, другого выхода нет. Но матери ни слова!

Что же могло потребовать такой секретности? Пенелопа хотела закатить глаза, но передумала: ее одолевало любопытство. И она кивнула.

Не говоря ни слова, бабушка снова поднялась наверх. На этот раз прошло довольно много времени, прежде чем она вновь показалась на пороге кухни.

– Возможно, это нам поможет, – сказала она и положила на стол не очень толстую, но довольно необычную книгу. Корешок у нее поблескивал, а на обложке были изображены монеты и всякие узоры. И хотя Пенелопа не любила читать, ей сразу захотелось заглянуть внутрь. Рука ее сама потянулась к книге, но бабушка, опустив ладонь на переплет, сказала:

– Я этого мудреного языка не понимаю, но может, ты поймешь…

– А что это за книга? – спросила Пенелопа.

Сунув книгу в карман своего домашнего кардигана, б. Э. кашлянула.

– Когда твой отец бросил мою дочь, через некоторое время она решила раздать все его вещи. А те, что раздать не получилось, сожгла. Остались только серая краска для волос, та маленькая черно-белая фотография да старушка Куку. Но кое-чего мне было жалко, и его чудесную целебную мазь я припрятала. Лючия ничего не заметила. А я с тех пор забыла, что такое мозоли, комариные укусы и порезы.

Пенелопа ждала, когда бабушка наконец заговорит о книге, но та, казалось, погрузилась в свои мысли, и радовалась чему-то, что совершенно к делу не относилось.

– А какое это имеет отношение к книге?

– Что? Ах да… Книгу я тогда тоже оставила. Мне, разумеется, было любопытно, ведь на обложке были монеты, но… До сих пор не знаю, что с ней делать. Не понимаю, о чем в ней говорится, но уж точно не о нумизматике [1]1
  Нумизматика – наука о монетах.


[Закрыть]. Но может, ты поймешь, раз ты теперь… Как бы это сказать? Раз ты теперь тоже такая.

«Какая это – такая?!» – возмущенно подумала Пенелопа, но только открыла рот, как бабушка продолжила:

– Короче говоря, возможно, ты сумеешь ее прочитать – теперь, когда Лючия больше не красит тебе волосы. Есть же такая вероятность? И если ты разберешь, что к чему, и вдруг найдешь рецепт той мази, то может, ты мне – я хотела сказать, нам – приготовишь ее? Было бы замечательно! Ведь она кончилась…

Она вновь достала книгу из кармана и протянула Пенелопе.

Пенелопа так и сидела с открытым ртом. И хотя бабушка ее уже не перебивала, она все равно не находила слов.

Пенелопа так долго сидела молча, что б. Э. потянула книгу к себе.

– Ну, не хочешь – как хочешь. Я просто подумала, что…

Что?! Пенелопа очнулась. Нет уж, разумеется, она заберет книгу! Она вскочила, выхватила книгу у бабушки, воскликнула: «Нет-нет, что ты, отличная идея! Я посмотрю, почитаю, может, и разузнаю что!» – и, не дожидаясь ответа, рванула к себе наверх, прижимая добычу к груди.

18
Великий Властелин

Заперев дверь, Пенелопа привалилась к ней спиной. Ее сердце отчаянно стучало. Она выждала, но, не услышав бабушкиных шагов, направилась к окну, закрыла его и уселась с книгой на кровать. С этой удивительной книгой. Потрясающей книгой, принадлежавшей когда-то ее отцу. Дрожа от волнения, она провела пальцами по блестящему корешку. Переплет был мягким и отчего-то казался смутно знакомым. Книга так и просилась, чтобы ее раскрыли. Названия у нее, кажется, не было – по крайней мере, на обложке ничего не было написано.

На мгновение Пенелопа зажмурилась. «Давай!» – прошептала она себе и открыла первую страницу.

ДОСТИГНУТЬ ЦЕНТРА

Уроки Великого Властелина

Ага, значит, название все-таки было. Вот только автор какой-то странный. Ну скажите, кого в наши дни могут звать Великим Властелином? Пенелопа начала переворачивать страницы. Сначала показалась картинка. Что на ней было изображено, оставалось только догадываться. Вероятно, какое-то колесо, в которое засосало кучу людей. В центре колеса стояла женщина – а может, и мужчина – с раскинутыми руками. Руки были единственным, что можно был точно узнать. Они были крупными, но при этом изящными, а кожа казалась такой светлой, словно на нее падал луч солнца. На следующей странице была еще одна иллюстрация, опять похожая на колесо с человечками. В центре колеса кто-то стоял. Просто стоял. Его руки были в тени, зато из груди исходил свет. Гм. На третьей странице оказалось то же самое колесо, и на четвертой тоже. Пенелопа слегка разочарованно принялась листать дальше – и была приятно удивлена, когда спустя еще пять колес обнаружила оглавление.

ДОСТИГНУТЬ ЦЕНТРА

Часть первая

Об искусстве видеть

Об искусстве быть собой

О дружелюбии

Пенелопа пробежала глазами по строчкам в поисках чего-то – она и сама не знала, чего. Но уж точно не рецепта мази. Наверное, какой-то зацепки, которая приведет к отцу. Может, в главе о том, как видеть, сказано, что нужно делать? Пенелопа открыла нужную страницу – вся она была усеяна золотисто-зелеными буквами. Ни слов, ни предложений, ни строк разобрать не удалось – казалось, между буквами нет никакой связи. Неудивительно, что б. Э. ничего не смогла узнать из книги. Похоже, и ей самой не удастся. Но только Пенелопа собралась перевернуть страницу, как что-то изменилось – то ли на бумаге, то ли в ее глазах. Отдельные буквы, словно найдя, наконец, соседей, внезапно сложились в слова:

 
Где, как не за далью дали
Прошлому быть?
Нужно опуститься,
Чтобы взмыть!
 

Ага! Ну, уже что-то. И даже если Пенелопа не могла пока сказать, что это значит, она уже видела законченную фразу. «Где, как не за далью дали прошлому быть? Нужно опуститься, чтобы взмыть!» – повторила она вслух. И почувствовала, что слова отозвались в ней, затронув какие-то струны души.

Внезапно – Пенелопа была совершенно уверена, что раньше их не было – она обнаружила в нижнем углу страницы следующие слова:

О том, как видеть глазами другого

«Мани треногу!»

– «Мани треногу»? – пробормотала она. – Звучит забавно.

«Видеть глазами другого». Кажется, это немного понятней, чем вся эта неразбериха с «опуститься» и «взмыть». Может быть, это о том, как видеть кухню глазами б. Э Может, достаточно произнести «Мани треногу!» – и она тут же поймет, что раковину обязательно нужно отмыть снизу, причем немедленно? Хихикнув, Пенелопа вернулась к оглавлению и с интересом провела пальцами по строчкам.

О том, как воспитать дождь. Звучит занятно.

О том, как воспитать тень. Еще интересней.

О забвении.

О возвращении.

О невидимом. Любопытно, любопытно.

О богатстве.

О том, как летать…

«О том, как летать»?! Сердце Пенелопы ухнуло. Она зашелестела страницами в поисках нужного раздела. Так, где же он? Ах, только бы понять, что там написано, только бы разобрать! Пенелопа так разволновалась, что ей пришлось сделать усилие и успокоиться, чтобы не рвать страницы в спешке. Вот, наконец! И что же?.. Никаких картинок, виньеток или странных золотисто-зеленых букв… На странице черным по белому было написано:

 
Чтобы огню
В воздух взвиться,
В землю сырую
Надо впиться,
Водой окатиться
С головы до ног,
Глаза закрыть —
И сделать прыжок!
«Семус триокко!»
 

Ну, разумеется, это всё объясняет! «Окатиться с головы до ног»… Видимо, воды, стекающей с мокрых после купания волос, оказалось достаточно. Вот в чем было дело, вот чего ей раньше не хватало! Для того чтобы взлететь, необходимо соединить все четыре элемента: землю, воздух, огонь и воду.

«Попробую как-нибудь, – сказала себе Пенелопа, – но уже не сейчас. Завтра. И не в комнате, а где-нибудь в другом месте, а то, того и гляди, набью еще одну шишку, стукнувшись о потолок!»

И, надежно спрятав драгоценную книгу под матрасом, она улеглась и заснула.

19
Искусство видеть

Ну почему, почему в будний день утро всегда в сто раз длиннее вечера?! Пенелопа уже не раз задавалась этим вопросом. А сейчас ее мучил еще один – уже совершенно математического свойства: когда же закончится этот урок?

Герр Пумпф был, наверное, самым милым и добрым учителем на свете, но Пенелопа никак не могла заставить себя вникнуть в суть науки о числах. Она ее совсем не интересовала. Зачем всё это учить? Кому хоть раз в жизни пригодилась алгебра? Когда же их наконец отпустят?.. Домой, к «Великому Властелину», набрать воды, разбежаться в круге камней, и…

– Пенелопа!

– Да?

– Что значит – «да»? – нахмурился герр Пумпф.

– Простите, мне показалось, вы только что назвали мое имя!

– Совершенно верно, назвал.

– И… э-э-э… почему же?

– Да, почему же, дорогая моя? Очень сложный вопрос! Однако если принять во внимание обстоятельства, можно предположить, что я хотел услышать решение задачи!

– Семь целых девяносто две сотых, – выпалила она.

Из-за спины преподавателя выглядывал Питч с листком в руках.

– Великолепно, Пенелопа! Ты не устаешь меня удивлять, – с наигранным уважением произнес герр Пумпф. – Потрясающие подглядывательные способности! Ну, и разумеется, не могу не отметить выдающиеся достижения Питча не только по части математики, но и в области чистописания!

Пенелопа покраснела, Питч смутился. Видимо, герр Пумпф был чемпионом по смотрению чужими глазами.

Когда уроки, наконец, кончились, и Пенелопа, вернувшись домой, села с мамой и бабушкой за стол, в дверь их драконьего дома постучали. Это был почтальон.

– Простите, сегодня припозднился! У меня снова посылка для многоуважаемой Эрлинды Эрк, ну и обычная почта, – улыбнувшись, сказал он, а потом, пожелав всем хорошего дня, удалился. «Обычной почтой» на этот раз оказалась бабушкина путевка в санаторий. Через месяц она должна была отправиться на Северное море – поправлять здоровье. Судя по выражению ее лица, она была рада, но как же рада была Пенелопа! Целых три недели бабушка проведет на море. Это означало, что у Пенелопы будет три недели углубленного постижения мудростей Великого Властелина. Каждый день, как только мама уйдет на работу, у нее будет несколько часов свободного времени, чтобы упражняться! До чего радужная вырисовывалась перспектива!

– Пойду погуляю! – крикнула Пенелопа маме, закончив уроки. Налив большую бутылку воды, она сунула ее в рюкзак и открыла дверь.

– Всего хорошего, детка! Когда ты вернешься, я, наверное, уже буду на репетиции. – Фрау Говиндер догнала ее и вручила бейсболку. – На, возьми, а то на улице жара! И кстати, ты не брала случайно мой шейный платок с розочками? Давно его ищу и всё никак не могу найти…

– Твой платок? – Пенелопа была уверена, что после того, как в день аварии вернулась из леса, повесила его на вешалку в прихожей. Разве нет? – Гм. Нет, я точно не брала. Но спроси у бабушки!

И она помчалась вниз по ступенькам.

– Пенелопа!

– Да?

– Прошу, будь осторожна.

Пенелопа кивнула. У нее что, на лбу написано: «Я иду летать!»? Конечно, нет… Но иногда казалось, что мама видит ее насквозь.

20
Наконец-то в воздухе

Камни сиротливо возвышались над выжженным лугом. Солнце не пощадило его: на голой, высохшей земле то тут, то там торчали лишь редкие, растрепанные ветром желтые соломинки. Пенелопа вся взмокла. По лбу градом струился пот, соленые капли попадали в глаза. Разумеется, в тени было бы приятнее, но где тень, там и деревья – а еще раз удариться о ветку ей не хотелось. И хотя у круга камней ей никогда никто не встречался, она на всякий случай как следует огляделась по сторонам. Пенелопа решила, что вначале попробует подняться повыше, а потом уже повернуть направо или налево. Но ни в коем случае не то и другое одновременно.

Прочь бейсболку. Открыть рюкзак, достать бутылку – и можно начинать! Встав в центр круга, Пенелопа медленно открутила крышку и подняла бутылку над головой.

– Ну что, готова? – спросила она себя. – Да? Тогда поехали!

Она зажмурилась и сосредоточилась на своих ногах. Дождавшись, когда тело пронзит удар тока, она одним махом опрокинула на себя полбутылки и воскликнула:

– Семус триокко!

Она поднялась над землей. Первые несколько секунд прошли как обычно, затем она начала ускоряться, и вскоре почувствовала себя зефиркой на празднике. Она рванула вверх, как стрела, выпущенная из лука. Ветер свистел в ушах, воздух становился всё холоднее. Слегка наклонив голову, она увидела, как мир внизу стал не больше кукольного домика. Она пролетела сквозь облако, но останавливаться вовсе не собиралась. Надо было немедленно тормозить, иначе она никогда не вернется назад – ну или в лучшем случае в виде ледышки! Держа одной рукой бутылку, другой Пенелопа вцепилась в волосы и потянула вниз. Ее начало мотать из стороны в сторону, она перевернулась на живот, завертелась вокруг своей оси, словно волчок, но скорость и не думала снижаться. Бросив бутылку, Пенни запустила вторую руку в волосы. Чш-ш-ш-ш! Тут она наконец остановилась и вздохнула с облегчением.

Дышать ледяным воздухом было больно. Внизу она могла разглядеть лишь зеленовато-серый туман, в котором проступали неясные очертания.

– Ничего себе! И вот надо же всё время бросаться из крайности в крайность! Осторожнее надо быть со своими желаниями! – рассерженно буркнула она и, покачиваясь, приступила к снижению. Вновь показался круг камней. Стало теплее. Пенелопа замерла, осторожно сделала пару шагов в сторону – вернее, скорее гребков, – и ее тут же понесло вперед. Смотрите-ка, а летать, лежа на животе, оказывается, гораздо проще! Она плыла по воздуху, словно невесомое оранжевое перышко – тихо и неторопливо.

Внизу мелькали луга. Показалось поле, засеянное рапсом. Между рядами капусты скакал заяц. Тянулись изгороди из кустов боярышника и орешника. Утка и селезень плескались в луже, оставшейся на месте высохшего пруда. Пенелопа помахала им рукой. Пролетела над громадным сосновым бором, над бесконечными кукурузными полями, над табуном лошадей, нежившихся на солнышке. То и дело вспыхивали яркие пятна алых маков и синих васильков. Пенелопа раскрыла рот от изумления. Ее охватила тихая радость. Мир внизу, в ярком свете солнца, был прекрасен.

Внезапно прямо перед ней возникла стая птиц. Пытаясь увернуться, Пенелопа дернула себя рукой за волосы, и тут же стала разворачиваться. «Вот, оказывается, как всё просто!» – подумала она и чуть не расхохоталась.

– Видели? – крикнула она птицам. – Управление с помощью волос, высший класс!

Но те уже улетели, не удостоив ее открытие вниманием. Но ничего! Пенелопа тут же снова потянула себя за волосы и, развернувшись, устремилась за ними вслед.

– Всё индивидуальной сборки! Тип «Галактика», модель «Пенелопа»! Может, и вам пригодится! Хотите, я узнаю, где такие дают?

Но птицы не хотели и, резко уйдя в сторону, полетели по направлению к табуну. Пенелопа не отставала. Ее тело плавно поворачивало в ту сторону, в которую она тянула себя за волосы. Воздух слегка дрожал, как будто вода, в которую упал камешек. Когда стая повернула к лесу, и птицы резко спикировали вниз, Пенелопа перестал за ними гнаться и, также накренившись, немного неуклюже приземлилась посреди кукурузы.

Смеясь, она шлепнулась на твердую землю, раскинула руки и ноги и посмотрела вверх между высоких выгоревших стеблей. «Я летала, я и вправду летала! – мелькнуло у нее в голове. – Как птицы! Значит, я могу! И вверх, и вниз, и вперед!» Она чувствовала необыкновенное тепло внутри, ее сердце ликовало. Но вдруг Пенелопа подскочила, словно невидимый дирижер приказал ее поющему сердцу: «Молчать!».

– Моя бутылка! У меня же кончилась вода!

Об этом она не подумала. Нельзя было приземляться – ведь теперь она не сможет нормально взлететь! Значит, сквозь кукурузу придется пробираться пешком. И через лес. А лес был огромный! Насупившись, она раздвинула руками острые листья кукурузы и начала продираться вперед сквозь плотные ряды растений. Вскоре показались сосны. Когда заросший колючками подлесок наконец остался позади, руки у Пенни ныли. А несколько часов спустя, когда под покровом ночи она подошла к драконьему дому, болело вообще всё, из чего только состояла галактическая модель «Пенелопа».

21
Два письма

Следующим утром Том и Питч так раскачивались на стульях, что дважды свалились за один только урок английского, и миссис Нортон не выдержала и написала им в дневник замечание.

Пенелопа, напротив, сидела совершенно неподвижно. Сил двигаться у нее не было: вчерашняя дорога домой отзывалась во всех мышцах. Если бы Анна-Лея не толкнула ее в бок, чтобы передать крошечную, в несколько раз сложенную записку от Тома, она бы, наверное, и вовсе уснула – и тоже получила бы замечание. А так у нее резко улучшилось настроение. Вот что было в записке:

«Привет, Пенни!

Мой дядя устроился на работу в торговый центр „Кольцо“!

И на субботу (это завтра) он достал бесплатный билет, по которому я могу ходить на любые фильмы! С кем угодно! Целый день! Плюс я могу получить столько попкорна и мороженого, сколько захочу! Не хочешь выбраться в город?

Мама отвезет нас в центр.

Папа Питча обещал потом всех забрать.

Встречаемся в десять!

Том»

Отправиться в город с Томом и Питчем? Да еще и смотреть весь день кино? «Я с вами!» – нацарапала в ответ Пенелопа, но решила не передавать записку через соседей. Вместо этого она скатала бумажку в комок и запустила прямо Питчу в лоб. Тот вздрогнул от неожиданности, улыбнулся и сунул записку Тому. Пенелопа тем временем старательно выводила в тетради: «The cat doesn’t eat the spider [2]2
  Кошка не ест паука (англ.).


[Закрыть]».

После уроков она поспешила домой. У нее еще было полно дел! Во-первых, ей не терпелось рассказать маме о завтрашнем походе в кино, а во-вторых, она собиралась найти какое-то решение вчерашней проблемы с бутылкой. Кроме того, надо было посмотреть, не найдется ли и в самом деле среди советов Великого Властелина рецепта чудодейственной мази. Б. Э. обрадуется, да и ей самой после вчерашней прогулки подлечиться не помешает.

Бабушка Эрлинда торчала на грядках перед драконьим домом и пропалывала сельдерей и морковь. Как только Пенелопа подбежала к крыльцу, она подняла голову.

– А вот и ты! Иди-ка сюда, помоги немного. Лючия попросила ей не мешать, а я борюсь с этой ползучей дрянью. Лето было почти без дождя, так что, может, нам удастся наконец от них избавиться? Тяпка во-он там! – сообщила она и выдернула очередной сорняк.

Пенелопа и думать не могла ни о какой прополке. Нужно было рассказать маме о том, какой Тому достался классный билет на целую компанию. Ничего страшного, если она ей немного помешает! И Пенелопа быстро шмыгнула в дом.

– Ма-а-а-м! Угадай, что я сегодня узнала?

Мама сидела на кухне, уставившись в стену.

– Мама? – бросив рюкзак, Пенелопа подошла к столу. Ничего не ответив, фрау Говиндер опустила голову. Перед ней лежал конверт. Серый конверт с наклейкой вместо адреса.

– Он что, опять прислал нам всего пять евро? – Губы у Пенелопы задрожали. Ей вовсе не хотелось узнать, что человек, называвший себя ее отцом, так с ними поступает.

– Нет, – глухо ответила Лючия. – На этот раз он прислал песок.

– Песок?!

– Песок и перья. Посмотри сама. Вот и всё, что мы заслужили в этом месяце!

Схватив конверт, Пенелопа даже сквозь бумагу почувствовала, что в нем перекатываются песчинки.

– Да я бы… – прошептала мать. – Почему бы ему просто не оставить нас в покое? Я и сама справлюсь! Зачем меня мучить? Его что, больше ничего в жизни не радует? Я ничего ему не сделала! Ничего дурного! Не могу понять. Ведь мы так друг друга любили…

Пенелопа не знала, что и сказать. Она тоже не понимала, что происходит. Ей хотелось утешить маму, но как? Сердце у нее сжалось. В груди, где еще вчера всё ликовало, появилось отвратительное чувство, стремительно охватило ее и… взорвалось. Пенелопа в жизни не была так рассержена. Она злилась на того, кто прислал им это. Она вскочила, бросилась к себе в комнату и вытащила из-под матраса книгу.

Наверняка что-нибудь подходящее найдется. Что-то, с помощью чего можно будет причинить такую же боль Леопольду Говиндеру!

Пенелопа быстро перевернула первые страницы с картинками в поисках оглавления. Руки у нее дрожали. Оглавление не находилось. Какую бы страницу она ни открывала, на ней были только голубые виньетки.

– Да ну его, это оглавление! Я и так отыщу то, что мне нужно!

Трясясь от ярости, она продолжала листать, но каждый следующий разворот был в точности похож на предыдущий.

– Ладно, ладно! Я поняла, надо подождать, – пробурчала она и, нахмурившись, принялась сверлить взглядом растительный орнамент по краям страниц. – Ну же!

Но сколько бы она ни глядела, ничего не происходило.

– Ну, нет – так нет! – и она швырнула книгу на пол. – Знаешь что, Великий Властелин? И без твоей помощи придумаю, как его проучить!

Пенелопа уставилась в окно.

– Всё, что мне нужно – пара идей, больше ничего!

Но никаких идей ей в голову не приходило. Хорошие мысли со злостью не ладили и являлись только тогда, когда Пенелопа была абсолютно спокойна. Это раздражало ее еще больше. Она огляделась в поисках того, что можно было бы швырнуть об стену.

Из-за двери послышалось мяуканье.

– Сделай милость, проваливай! – рявкнула Пенелопа, распахнув дверь. Но только Пенелопа собралась ее захлопнуть, как Куку уже просочилась в комнату и бросила на хозяйку такой высокомерный взгляд, что та закусила губу. Сев рядом с книгой, кошка потянула носом воздух и чихнула, затем вскочила на кровать и вызывающе посмотрела Пенелопе в глаза. Пенелопа отвернулась, но книгу с пола все-таки подняла и положила на стол.

– Довольна? – угрюмо бросила она Куку.

Та зевнула, покрутилась на месте и улеглась на подушку. Пенелопа подождала еще, но кошка больше не обращала на нее внимания.

– Ну, что еще?

Куку принялась сосредоточенно вылизывать себе спинку. Девочка села на край кровати, но кошка, казалось, этого не заметила.

– Ну, хорошо, хорошо. Я больше не буду!

И тут же получила легкий удар лапой по колену. Что означало: «Извинения приняты, теперь можешь меня погладить!»

Дважды повторять не пришлось. Пенелопа провела рукой по серой шерстке, потом еще, и еще раз. С каждым прикосновением к гладкой спинке Куку ей становилось легче на душе. Злость улетучилась. А когда кошка лизнула ей ладонь, в голове Пенелопы начал выстраиваться план.

Придется отправиться в Черную Топь. В этом не было никаких сомнений. Надо поехать туда и разыскать отца. Может, это будет трудно, ведь адреса она не знает. А может, и нет. Через месяц он снова придет на почту с серым конвертом в руках.

Как сказала мама? «Седьмого числа приходит конверт с деньгами». Каждый месяц седьмого числа. Значит, нужно приехать накануне, шестого июля. И ждать его у почтамта. Нет, сперва надо сделать так, чтобы он не мог бросить письмо ни в один почтовый ящик. Тут поможет клей «Момент». Да, придется заклеить все ящики в деревне! И оставить только тот, что у почтамта. Таким образом, всем жителям Черной Топи придется шестого июля отправиться со своими письмами на почту. Останется только подождать. И когда она увидит мужчину, бросившего в ящик темно-серый конверт, пойдет за ним. До самого дома. А там… Увидим. Можно накопать сорняков и подсадить ему в сад. Если с ними вовремя не начать бороться, они заполонят весь участок, опутают дом и разрушат его. Или можно высыпать ему в почтовый ящик ведро песка, закрасить окна серой краской и оставить на память прядь волос. Или просто позвонить в дверь.

Да-да, она бы полила себя водой, позвонила и сказала:

– Я Пенелопа Говиндер!

Посмотрела бы на него, прищурившись, и продолжила:

– Если ты думаешь, что находить в письмах песок – это весело, то ты глубоко ошибаешься. Оставь себе свои подачки! И песок, чтобы лепить куличики!

Тут он, наверное, захочет что-нибудь ответить, но она ему не позволит.

– И извинения свои прибереги для того, для кого они хоть что-то значат!

Повернется и направится к воротам.

– Пенелопа, пожалуйста, не уходи! – бросится ей вслед отец. Но она и не подумает останавливаться. И она будет слышать. Потому что зажмурится, прокричит «Семус триокко!» и взмоет в небо. А он останется один. Его слова превратятся в пыль и упадут к его ногам. А она сверху швырнет в него гадкими ползучими сорняками. О да, отличный план! Итак, чтобы его осуществить, нужно:

1. Выяснить, где находится эта Черная Топь и как туда попасть.

2. Стащить у мамы из шкафа пасту из золы. Надо будет снова обесцветить волосы. Еще не хватало, чтобы отец почуял ее еще до того, как она позвонит в дверь. Это испортит всё представление.

3. Раздобыть краску для волос, выкраситься в брюнетку и таким образом замаскировать седину. Седая девочка, стоящая у почтамта, наверняка сразу же бросится отцу в глаза. А он-то прекрасно знает, откуда у молодых берется седина! Это же он придумал ту вонючую пасту.

– Пе-не-ло-па! – голос матери звучал уже значительно бодрее. – Ты, кажется, собиралась мне что-то рассказать? Спускайся вниз, еще не хватало, чтобы этот негодяй нам весь день испортил!

Ах да, конечно! Она же еще ничего не рассказала о завтрашнем походе в кино. От одних мыслей об этом настроение у Пенелопы поднялось, а когда она сообразила, что это еще и отличная возможность купить краску, она просто возликовала. Ведь у них в деревне такого не продавали, а в город она почти никогда не ездила. Так что с планами на завтра ей дважды повезло!