Текст книги "Пенелопа и огненное чудо"

25
Борьба с сорняками

В течение следующих нескольких недель Пенелопа упорно постигала премудрости Великого Властелина. Но как ни старалась, особенно продвинуться не удалось. Картинки с человечками и колесами были на месте, появилась еще пара глав – «О том, как летать» и «О том, как видеть глазами другого», – но на остальных страницах были в основном только изящные светло-синие виньетки, волнообразный серебристый орнамент, головы странных животных и отвратительно ухмыляющиеся рожи. Никаких слов ей больше не попадалось – лишь пара золотистых букв, но чем они могли ей помочь? И всё же Пенелопа не сдавалась и каждый день снова и снова листала драгоценную книгу. Уж когда-нибудь точно должно что-то появиться! В оставшееся время она упражнялась в полетах или колдовала над подаренным Джиной противоглазом. Может, когда-нибудь удастся продлить его действие? Или что-нибудь придумать, чтобы не терять голос всякий раз, едва коснувшись ржавой кнопки.

Все это было для Пенелопы частью подготовки к встрече с отцом. Она ведь понимала, что его силы во много раз превосходят ее скромные возможности, и вовсе не хотела казаться глупым ребенком, который только что обнаружил, на что способен. Она то и дело прокручивала в голове будущую поездку. К тому времени ей уже удалось выяснить, что сначала надо сесть на автобус и доехать до вокзала в Горчичной Горе, а там сесть на поезд, идущий в Малые Городки. Выйдя на станции, придется идти через поле, потом через лес… Лесок небольшой, выйдя из него, она окажется в Черной Топи. Вся дорога должна занять примерно три с половиной часа. Значит, выехать нужно в самую рань, если она хочет успеть заклеить все почтовые ящики.

В те дни, когда она не думала о своем отце, у нее из головы не шел Бетонщик. Ей хотелось понять, почему его компания так стремительно разорялась. Но как это сделать? В финансах она совершенно не разбиралась. Вот если бы попробовать…

– Пенелопа! – прервал ее размышления голос б. Э. – Спускайся, помоги полоть сорняки!

Сорняки, сорняки, опять эти проклятые сорняки! Как будто ей заняться больше нечем! Ну да ладно, немного развеяться не помешает. Кроме того, можно будет тайком припрятать в рюкзак пару экземпляров этой ползучей дряни – папе на память.

Она выбежала из комнаты и поскакала вниз по лестнице. Дверь на улицу была распахнута. Мама с бабушкой, присев под кустом шиповника, вдвоем тянули из земли сорняк.

– Дались же тебе эти сорняки, мама! – смеялась Лючия.

– Смейся, смейся! – пыхтела Эрлинда Эрк. – Ты еще увидишь, какую службу я вам сослужила, когда мы наконец вытащим эту заразу!

Она раскраснелась, но настроение у нее, кажется, было превосходное.

– А вот и ты, Пенни! Ну-ка, окопай этот клубень, будь любезна. И хватайся за другой стебель. Всё, сегодня мы их победим!

Вот что собой представляли эти ползучие сорняки: у них были тонкие и очень, длинные корни, а через каждые несколько сантиметров на них образовывались небольшие клубни, поэтому вырвать сорняк из земли было почти невозможно. Но поскольку этим летом стояла жара и засуха, разрастись они не успели, и появилась хоть какая-то надежда наконец от них избавиться. А сегодня бабушка, по-видимому, нашла самый главный сорняк.

Подкопав сорняк со всех сторон, Пенелопа тоже вцепилась в него, и они втроем принялись тянуть. И тащить. И дергать. И выдирать растение из земли. Поначалу клубень не поддавался, но потом вдруг что-то ка-а-ак сдвинулось! Мама, бабушка и Пенелопа шлепнулись на землю. Первой пришла в себя бабушка Эрлинда и тут же снова вцепилась в гигантский корень. Теперь тащить его было гораздо легче. Бабушка вытягивала его из земли, а он ложился кругами, точно лассо. Вскоре показался и конец корня. Они измерили длину сорняка: девятнадцать метров! Кроме главного клубня, на нем болталось еще восемь обычных и тридцать один сросшийся.

– Ага-а-а! – бабушка торжествующе вскинула руки. Казалось, на мгновение к ней вернулась молодость. – Наконец-то мы справились с этим безобразием! Подумать только, сколько лет этот сорняк тянул соки из наших растений, но сегодня… Ха-ха! – Она принялась сматывать корневище в клубок. – Не выбрасывайте его! Мы его засушим и будем хранить в ящике как трофей.

И она гордо прошествовала в дом.

«Выбросить-то мы его не выбросим, но у меня есть идея получше, – подумала Пенелопа. – Раз уж теперь вся эта лиана свернута в клубок, то я прихвачу ее, когда отправлюсь в гости к мистеру Серый Конверт!»

– Лючия, Пенелопа, – выглянула из дома бабушка, – мне кажется, это надо отметить! Пойду испеку пирог!

Фрау Говиндер и Пенелопа переглянулись.

– Да что ты, мама, не стоит! – тут же возразила Лючия. – Пенелопа сейчас съездит в булочную за чем-нибудь вкусненьким! Правда, дочка?

Обычно перспектива лишний раз съездить в булочную Пенелопу не вдохновляла, но мысль о том, что иначе придется есть бабушкину стряпню, мгновенно придала ей ускорение, так что она готова была мчаться хоть до самого города.

– Плывем по течению! – громыхнула дорога, как только Пенелопа въехала на булыжную мостовую.

– Что, прости?! – удивилась Пенелопа.

– Всё течет, всё изменяется, – продолжала дорога. – Все преграды преодолимы… Одно мое старенькое шоссе расширили, и теперь больше никто не опаздывает. Никто не томится в пробках! Все идет своим чередом, своим чередом, а я пока еще здесь… А тебе куда нужно, деточка?

– В булочную. Я должна купить торт, чтобы отметить бабушкину победу над ползучими сорняками.

– О-о-о, победа над сорняками! – ухнула дорога. – Да уж, эта ползучая нечисть и впрямь может испортить жизнь. Немного южнее одну мою боковую тропу сорняки разрушают уже не первый год. Ну и гадкое же растение! А эти клубни! Поначалу они кажутся довольно милыми, но как только начинают разрастаться – ой-ой-ой! Бедное мое покрытие! А самое страшное – это сенокос. Представь себе: идет дождь, на меня падает свежескошенная трава, всё это превращается в жижу, и как только она добирается до клубней, то их так распирает, что они могут стать величиной с тыкву! Вот как мне бывает тяжело… Хорошо вам, людям – живете себе и горя не знаете!

– Да-да, – пробормотала Пенелопа. Обычно разговоры с дорогой казались ей довольно бессмысленными. – Да уж, – повторила она.

Но вдруг сообразила, какую ценную информацию только что рассказала ей дорога о сорняках! Ха-ха! Уж в чем в чем, а в траве в это время года недостатка не было.

«Что ж, будем надеяться, что вечером шестого июля в Черной Топи случится настоящий ливень!» – усмехнулась она про себя, откинула со лба рыжие волосы и стала быстрее крутить педали.

26
Приготовления

Бывает, что удача – ну или везение, или еще что-нибудь в этом роде – сваливается внезапно, как снег на голову. Пенелопа ушам не поверила, когда за чаем выяснилось, что бабушка уезжает в санаторий как раз накануне ее визита в Черную Топь! Мама сказала, что пятого поедет провожать б. Э. – а поскольку дорога длинная, то вернется только на следующий день.

– Я, наверное, приеду ближе к вечеру. Может, спросишь у Анны-Леи, не разрешат ли тебе ее родители переночевать у них? Или у Тома? А может, у Питча?

– Попробую, – пробормотала Пенелопа с набитым ртом, хотя, разумеется, уже решила, что ни у кого ничего спрашивать не будет. Такой возможности больше не представится! Если мама уедет пятого, Пенелопа спокойно достанет мазь у нее из шкафа, не торопясь обесцветит волосы, а затем снова выкрасит той «Исландской глиной». А самое главное, никто не помешает ей рано утром шестого числа выйти из дома и осуществить задуманное. Когда мама вернется, Пенелопа будет сидеть на кухне и делать вид, что ничего и не было. А на самом деле еще как было! И седьмого всё станет ясно. Потому что почтальон не доставит им никакого конверта с песком! Ни в июле, ни когда-либо еще. Ни-ког-да! Уж об этом она позаботится! Пенелопа довольно усмехнулась.

Прошла неделя, и наступило пятое июля. Пенелопа помогла маме стащить по ступеням тяжелый бабушкин чемодан и доволокла его по тропинке до старого бука. Там их уже дожидалось такси, чтобы отвезти на вокзал. На прощание мама поцеловала Пенелопу в щеку.

– Передавай привет родителям Анны-Леи и не забудь сказать спасибо!

– Конечно, мама.

– И если меня завтра долго не будет, не жди, ложись спать!

– Хорошо, мама.

– Веди себя прилично! Меня ведь целый месяц не будет, – поцеловала ее бабушка.

– Хорошо, бабуля.

– Будь умницей и читай книжки, и глядишь, у меня снова будет моя любимая мазь!

– Разумеется, бабуля.

– И на вот, возьми денег, купи себе мороженое!

– Спасибо, бабуля!

Наконец бабушка тоже уселась в такси. Пенелопа махала им вслед рукой, пока машина не скрылась за холмом.

Повернув к драконьему дому, она сделала глубокий вдох. На самом деле дом уже не вполне соответствовал своему названию – этим летом зеленая краска почти облетела с потрескавшихся досок, и никаких чешуек почти не осталось. Если говорить начистоту, он снова был почти такой же красный, как раньше.

– Ты поменял цвет, и я сейчас поменяю! – крикнула Пенелопа, обращаясь к дому, промчалась по песчаной тропинке и взлетела на крыльцо.

Войдя в кухню, она заперла за собой дверь и направилась прямо к маминому створчатому шкафу. Дверца была заперта. Ой! Этого она не предусмотрела. Интересно, где же мама хранит ключ? Неужели он висит у нее на брелоке вместе с остальными?! Нет, только не это. Тогда придется ждать, пока она вернется – а значит, отправляться на поиски отца сейчас абсолютно бессмысленно.

– Так, везучая я или нет? – спросила она себя.

– Мяу, – отозвалась Куку.

– Это значит «да»? Если так, то, может, подскажешь, где ключ? – посмотрела на нее Пенелопа.

Кошка подошла к шкафу и, задрав голову, стала смотреть куда-то вверх.

– Хочешь сказать, он просто лежит наверху?

Придвинув стул, Пенелопа взобралась на него и пошарила на шкафу. Подняв целое облако пыли, она так ничего и не нащупала. Расстроившись, она спрыгнула вниз. Тут зазвонил телефон.

– Пенелопа слушает, – сказала она в трубку самым недружелюбным тоном. Сейчас ей ни с кем не хотелось разговаривать.

– Пенелопа, привет! Это Джина! Ну, как дела-делишки? Не хочешь завтра после школы приехать ко мне в город? Мы могли бы встретиться! Знаю, путь неблизкий, но это было бы очень мило с твоей стороны! Или я могла бы приехать к тебе – мне, разумеется, совсем не трудно, – ведь Джан у кого-то взял на время два потрясающих сверхскоростных кресла-качалки, – и если я буду вести себя хорошо, он меня подбросит, – а у меня на мобильнике есть новое приложение, с помощью которого я могу делать мороженое, – и если ты…

– Джина, прости, но завтра я никак не могу.

– Вот как!

– Но я очень рада, что ты позвонила! Кстати, ты случайно не знаешь, как открывать запертые двери? Или замки?

– Разумеется, знаю! Джан в этом просто спец. Он сказал, что надо просто внимательно посмотреть на замок, который надо открыть, и не моргать, а потом начертить в воздухе ключ и произнести: «Сезам, откройся!». И если ты уже достаточно натренирована, откроется, что угодно.

Пенелопа недовольно скривилась.

– Ты уверена, что это работает? Звучит как-то странно, особенно в сочетании с дурацким заклинанием из сказки про Али-бабу.

– Знаю, знаю! Если честно, мне пока не удалось ничего открыть, – смущенно пробормотала Джина. – Но Джан сказал, что я слишком маленькая! Может, тебе повезет? И выяснится, что у тебя больше сил, способностей, ну или чего там еще. В конце концов, ты ведь гораздо рыжее меня!

– А может, выяснится, что твой брат просто пошутил. Но я всё равно попробую! Спасибо за совет. Пока-пока, я тебе позвоню!

– Да не за что! Удачи! Ну или если хочешь, я… Э-э-э… Я могла бы посмотреть в книжке – погоди, я сейчас попытаюсь попасть в спальню – там у моего отца есть несколько таких, ну, знаешь… Эй, ты меня слушаешь? Пенелопа! Пенелопа, алло!..

А Пенелопа, отодвинув стул на место, встала напротив шкафа, решительно уставилась на него и сосредоточилась, чтобы не моргать. Подняв руку, она начертила в воздухе ключ и только собралась произнести «Сезам, откройся!», как взгляд ее упал на крохотную квадратную латунную ручку. Разумеется, Пенелопа уже не раз ее видела, но никогда не замечала, что она поворачивается! Шкаф не был заперт, потому что у него не было замка! Надо было просто повернуть ручку, и дверца распахнется. И кстати, Пенелопа не раз видела, как мама его открывает.

– Интересно, я глупая или слепая? Или и то, и другое?

Кошка ничего не ответила и отвернулась. Что, вероятно, означало следующее: «Привыкай видеть вещи такими, какие они есть на самом деле, а не какими ты бы хотела их видеть».

– Ладно, ладно, я поняла. А теперь мне нужна паста!

Пенелопа распахнула шкаф, отодвинула пару зачитанных книг, заглянула в большую жестяную банку, затем в пару коробок и наконец развернула что-то, замотанное в плотную холщовую ткань. Нашла! Вот и она, та самая банка. Немного запотевшая, довольно тяжелая. Внутри что-то плюхало. Серая паста ползла вверх по стеклу, под своей тяжестью шлепалась вниз и снова начинала ползти вверх, пытаясь выбраться наружу. Пенелопа осторожно открутила крышку. В нос ей ударил знакомый запах.

27
Салон красоты «Пенелопа»

Понадобилось шесть часов, чтобы клейкая масса впиталась. Волосы высохли и от корней до самых кончиков стали серыми, словно засохший цемент.

– Какой кошмар, – расстроилась Пенелопа. – Просто ужас! И как я только раньше терпела? Это же отвратительно!

Но самым отвратительным были даже не волосы, а то, как она теперь себя чувствовала. Все тело казалось отяжелевшим, неуклюжим и будто обернутым в вату; легкость исчезла. Огонь, пылавший в сердце и гнавший по позвоночнику силы, превратился в еле тлеющий уголек. И вообще она чувствовала себя теперь какой-то… Неполноценной. Не собой, а кем-то другим. Но Пенелопа гордо расправила плечи.

– Я – Пенелопа Говиндер, и выдержу это испытание! В конце концов, речь идет о моей маме. Она не заслужила того, чтобы ей приходили такие гадкие письма. А мне пора приниматься за дело!

Открыв коробку с краской, она обнаружила в ней пару одноразовых перчаток, бутылочку с какой-то жидкостью, тюбик, пакетик шампуня и инструкцию, начинавшуюся словами:

«Оттенок „Исландская глина“ придаст вашим волосам максимально насыщенный цвет и профессионально закрасит седину».

Что ж, отлично. А где же, собственно, руководство по применению всех этих странных штук?

«Внимание! Перед использованием обязательно сделайте тест на чувствительность кожи. Это поможет избежать аллергической реакции».

Ну, уж нет, некогда мне проводить всякие тесты, времени и так в обрез! Кроме того, вряд ли краска окажется более едкой, чем вонючая серая мазь!

«Если вы недавно осветляли волосы или делали химическую завивку, перед использованием краски следует подождать две недели».

Надеюсь, к золе это не относится. Если уж некогда делать пробу на аллергию, то ждать две недели – тем более! Ага, вот и нужное место:

«Выдавите содержимое тюбика во флакон с жидкостью, хорошенько взболтайте и равномерно распределите по волосам».

Итак… Справившись со всем, Пенелопа подождала полчаса и отправилась мыть и сушить голову. Готово! Довольно улыбаясь, из зеркала на нее смотрела темно-русая Пенелопа. Отлично! Нет, не так: превосходно! Настолько обычной она еще никогда себя не чувствовала.

28
Путешествие начинается

Пенелопа долго ворочалась, поправляла простыню, взбивала подушку, но сон не шел. Включив лампу, она посмотрела в окно. Снаружи было темно. Пенелопа достала старую черно-белую фотографию родителей. Интересно, изменился ли отец с тех пор? Наверное, постарел? Она снова улеглась, скрестив руки под головой. Спустя некоторое время веки отяжелели, Пенелопу окутала дрема, и ей приснился странный сон, в котором она ползла через парк вместе с каким-то худым рыжеволосым мужчиной. Указав на большую мраморную статую, он спросил:

– Откуда ты знаешь, что ключ спрятан именно под тем ангелом?

– Мне это приснилось, – ответила Пенелопа во сне и подскочила в кровати. Куку щекотала ей лицо усами. Кровь стучала в висках. Всё тело казалось неповоротливым и в то же время хрупким. За окном начинало светать. Неужели проспала? Да нет, еще пять минут до будильника. Спустив с кровати ноги, она вскочила. Тихо скрипнула половица. Пенелопа поплелась в ванную, умылась, оделась и, еще не до конца проснувшись, пошлепала вниз по лестнице.

Поскольку есть в такую рань еще не хотелось, Пенелопа сделала себе три огромных бутерброда с сыром, положила сверху несколько листьев салата и заварила в термосе яблочный чай. В рюкзаке уже лежала большая бутылка воды, но предназначалась она вовсе не для питья, а для того, чтобы, во-первых, достаточно высоко взлететь, а во-вторых, чтобы поливать быстрорастущие сорняки. Клубок корней она, разумеется, заранее положила в рюкзак, а еще противоглаз и клей «Момент». На дне сумки лежала охапка сена. Оставалось только взять кошелек.

Как хорошо, что бабушка оставила немного денег! На автобусе до Горчичной Горы она может доехать и так, по проездному, а вот дальше придется платить.

Когда Пенелопа вышла на крыльцо, птицы уже запели, небо над заболоченным лесом окрасилось в зеленовато-желтый цвет, а где-то в деревне закукарекал петух. Кошка протиснулась мимо нее на улицу.

– Поспи еще! Я вернусь вечером, – попыталась успокоить ее Пенелопа, но кошка и ухом не повела. Куку шла за ней сначала до сарая, потом вверх по тропинке – и даже когда Пенелопа вскочила на велосипед и тронулась, она попыталась ее догнать.

29
Противоглаз

На следующей станции женщина с сумками вышла. Остался лишь мрачный мужчина на другом конце вагона. «Ну, уж он-то мне точно не помешает», – глядя в окно, подумала Пенелопа. Снаружи тянулись пыльно-серые луга со стогами сена, мелькали ветряные мельницы, совершенно не примечательные коровы, ржавые рельсы, валявшиеся рядом с путями в коричнево-желтой траве. То, что когда-то было лесом, а теперь представляло собой лишь скопище сломанных стволов, указывающих в небо, словно бледные пальцы. Дом с заколоченными окнами и проросшими сквозь обвалившуюся крышу березами. «Какое странное место», – поежилась Пенелопа и достала из рюкзака бутерброд. Снова появился кондуктор и буркнул привычное: «Билеты, пожалуйста!». Показался вокзал из красного кирпича, давно почерневший от старости. Поезд остановился и тут же снова тронулся в путь. Одинаковые дома, потом снова поля. Свалка, над которой кружили серо-черные вороны. Снова вокзал, потом еще один и еще. Глаза у Пенелопы закрылись, и она крепко уснула. На этот раз ей ничего не снилось, и до конца поездки она даже не шевельнулась.

«Следующая станция – Поленца!» – раздался дребезжащий голос из громкоговорителя. Если бы пассажир, направляясь к выходу, не задел Пенелопу локтем, она бы так и дремала. Пенелопа подскочила и сонно огляделась, пытаясь понять, где находится – и только когда поезд начал тормозить, вспомнила, куда направляется. Мужчина сошел на станции, а больше в вагон никто не сел. Пенелопа прочитала вывеску: «Поленца». Поленца?! О нет! Она, конечно, не собиралась выходить, но билет-то больше не действовал. Нужно будет вести себя осторожно, чтобы не попасться. Пенелопа достала противоглаз. Из тамбура доносились обрывки объявлений, звучавших по громкой связи.

Поезд поехал дальше и Пенелопа выглянула в тамбур. Главное – заметить, когда появится кондуктор! Она нажала кнопку, открывающую дверь в соседний вагон и тут же отпрянула: навстречу ей, отдуваясь, торопливо шагал контролер. Прыгнув на место, Пенелопа схватила рюкзак и прислушалась. Нужно внимательно следить, чтобы от волнения не нажать кнопку слишком рано! Ну и, конечно, не нажать слишком поздно! Дверь распахнулась.

– Билеты, пожалуйста!

Пенелопа надавила пальцем на ржавую кнопку и тут же исчезла. Только небольшая вмятина на сиденье свидетельствовала о ее присутствии, но надо было быть очень внимательным, чтобы ее заметить. Кондуктор внимательностью не отличался. Он прошел мимо, даже не повернув головы, и когда Пенелопа снова появилась, давно скрылся за следующими дверями.

«Скажем так: я еду не зайцем, я еду невидимкой, а это другое дело!» – усмехнувшись, хотела сказать Пенелопа, но противоглаз лишил ее голоса. Поэтому оставшуюся часть пути она сидела тихо и, проехав еще три станции и трижды прибегнув к помощи волшебной кнопки, сошла на станции Малые Городки.

Вокзал в Малых Городках мало чем отличался от предыдущих, и находился в еще более запущенном состоянии. Тут не было ничего, кроме грязно-желтого домика с осыпающейся штукатуркой и покрытого граффити автомата по продаже билетов. Два голубя что-то клевали на платформе. Пенелопе понадобилось некоторое время, чтобы понять, в какую сторону идти. Но спустя некоторое время, стоя на окраине Городков и глядя на скошенное пшеничное поле, она всё же засомневалась. Спросить было не у кого, вокруг ни души. Невысокие бледно-коричневые домики, огороженные металлической сеткой, выглядели негостеприимно. Звонить в дверь она бы не решилась, во всяком случае, не в такую рань.

И вдруг – Бам! Бух! – она ощутила резкий толчок откуда-то снизу. Булыжная мостовая подтолкнула ее к полю. Пенелопа пролетела довольно далеко и чуть не упала, но всё же сумела удержаться на ногах.

– Спасибо за совет! А помягче нельзя?

К ней вновь вернулся голос. Впрочем, дорога отвечать не собиралась, ведь утром она обычно дремала, хотя сейчас Пенелопа не отказалась бы услышать знакомый голос. Но ей ничего не оставалось, кроме как пойти вперед, через поле, перешагивая торчащие пучки соломы.