Текст книги "История Хоперского полка Кубанского казачьего войска 1696–1896 гг."

Не говоря ни слова, враги сцепились друг с другом на смертный бой. Обменявшись не удачными выстрелами, противники схватились за шашки и кинулись один на другого. В первый же момент черкес ловко выбил шашку у казака и замахнулся, чтобы покончить с ним, но тот выхватил кинжал и быстрым движением в сторону избегнул смерти: в то же время он закричал: «Жена! помоги, а то пропаду!» А жена его, стоя в стороне от бойцов, хладнокровно ответила: «Кто кого одолеет, тот и мой!»

Тогда казак, увертываясь от шашки противника и видя неминуемую гибель, в отчаянии крикнул: «Серко! Бери, чужой!» Верный пес одним прыжком очутился на спине горца и впился в него зубами. Вскрикнув от боли, черкес опустил руку с шашкою, и в тот же момент казак всадил ему кинжал в грудь. Горец упал мертвый. Ни слова не сказав жене, казак вместе с нею тронулся в путь и поздно ночью достиг своей родной станицы; там он осторожно въехал на свой двор, запер жену в чулан и, установив лошадей, лег спать. На другой день казак собрал к себе родных своих и объявил им, что жены своей он не нашел, но слыхал-де, что какой-то казак из другой станицы имел одинаковый с ним случай, т. е. потерял жену, взятую в плен, и что этот казак ездил на розыски и выкрал свою жену из плена, но на пути имел вот такой-то случай. И тут он рассказал, что было с ним. Окончив разсказ, казак спросил: «Чего достойна такая жена, которая в смертельной опасности отказала мужу в помощи?» На это все его родственники хором отвечали: «Да убить бы ее негодницу!» Тогда казак, выйдя из хаты, через минуту возвратился назад, ведя за руку свою красавицу жену. «Вот та самая жена, которая променяла мужа на нехристя!»

воскликнул казак и в тот же миг нанес ей кинжалом смертельный удар в грудь. Все вскрикнули от неожиданности. Казака потом судили и сослали на каторгу, но казачки крепко зарубили себе на носу этот трагический случай, даже и поныне вспоминаемый в кубанских станицах.

Набеги черкесов вообще отличались замечательною дерзостью и быстротою, в особенности когда они прорывались на нашу линию мелкими партиями. Разсказывают, что однажды, в осеннюю ночь, абреки[73]73
  Абрек – значит заклятый, отверженный, изгнанный. Люди преимущественно бездомные и дикие нравом, пускавшиеся на разбой в чужую, а иногда и в свою сторону. За убийство абрека не полагалось даже кровомщения.


[Закрыть], братья Карамурзины, с десятью другими черкесами, перейдя Кубань у крепости Прочноокопской, проскакали за Ставрополь до станицы Донской (Хоперского полка), совершили там злодеяние, а к утру были уже за Кубанью около Невинномысской станицы, сделавши, таким образом, за ночь около 160-ти верст. Пускавшиеся на хищничество и разбой, на самые отчаянные предприятия, абреки были люди храбрые и самые смелые наездники. По большей части они имели дорогое оружие, панцыри и лихих коней.

На первых порах своей пограничной службы на Кавказе, при встречах и сшибках с черкесами, хоперские казаки сразу стали отличать абреков от обыкновенного горца: абрек никому не давал пощады, в плен никого и никогда не брал он убивал каждого встречного – женщину, младенца, старика; он был заклятый, отверженный. Когда казакам приходилось иметь дело с абреками, то, будучи даже в превосходных силах, они не решались атаковать их холодным оружием, зная какою дорогою ценою можно купить торжество над врагом. В таких случаях казаки окружали абреков и издали истребляли их до последнего человека, да и сами они не сдавались и не просили пощады. Таковы были в общих чертах боевые качества и система набегов закубанских горцев на нашей Кавказской линии. Обширная прикубанская равнина, изрезанная балками и оврагами на всем своем огромном пространстве от р. Кумы и до Черного моря, представляла полное раздолье и громадное поле для действий конных партий черкесов и наших линейных казаков. Первые рыскали за добычею, а вторые гонялись за ними, оберегая родную сторону. Оба противника, казак и черкес, обладали высокими качествами конного бойца и отважного наездника, оба ненавидели друг друга, но не искали встречи, а если встречались, то не отступали и дрались на жизнь и смерть, не прося и не давая пощады.

Постепенно занимая прикубанские земли казачьими поселениями и укрепленными пограничными постами, мы в начале ХІХ-го столетия (1802 г.) крепко держали в своих руках правый берег р. Кубани от крепости Прочноокопской и вниз до Черного моря. Но зато кубанская граница, от поста Преградного и вверх до Каменного моста, была укреплена только несколькими, редко поставленными редутами, оставляемыми на зиму, и на своих рубежах не имела таких опорных пунктов, как казацкая станица с ее воинственным населением. Этот участок кубанской границы издавна был главным и самым удобным местом для вторжения черкесов в наши пределы, потому что здесь на всем пространстве Кубань не представляет никакой преграды, и неприятельские конные партии переходили реку вброд во всякое время года, исключая ледохода и половодья. С заселением же правого берега Кубани станицами кубанских, кавказских и черноморских казаков, этот участок получил для горцев еще большее значение, как уже единственный и удобный путь для набегов на линию.

После заселения казаками правого берега Кубани. Хоперскому полку предоставлялась уже возможность несколько отдохнуть и ослабить свою бдительность, так как хоперцы очутились теперь во второй линии. С другой стороны служба полка усилилась в ином направлении; три сотни постоянно находились на Кубанской линии или в ближайшем резерве, чтобы по первому требованию сняться и идти в поход, куда потребуют обстоятельства. Остальные две сотни в 1802 году были распределены командами при почтовых станциях: Преградной, Безопасной, Донской, Московской, Ставропольской, Бешпагирской, Горькорецкой, Сергиевской, Северной и в селении Новотроицком на Егорлыке, где содержали посты, разъезды и конвоировали почты и проезжающих. В этот наряд входило 3 офицера, 10 пятидесятников и 198 казаков кроме того в ногайских аулах на Калаусе и в калмыцких улусах постоянно находились две команды, в числе одного офицера и 43-х казаков ²³⁷⁾

Но самая тяжелая и ответственная служба лежала на сотнях и командах, расположенных в редутах на кубанской границе, в особенности, на так называемой, сухой черте между Невинномысским укреплением и Кумским штерншанцем. Здесь укрепления и редуты стояли редко; черкесы, зная это, прорывались на нашу сторону именно на этом участке и притом в разных пунктах одновременно несколькими мелкими партиями. Тревоги на линии не прекращались.

Наряду с мелкими пограничными стычками начались и более крупные военные действия против неспокойных, хищных соседей. В мае месяце 1804 года сотня Хоперского полка, под командою сотника Косякина, принимала участие в походе против кабардинцев, в составе отряда генерала Глазенапа. 14-го мая в Кабарде, между рр. Шалухою и Чегемом, наши войска в кровопролитном бою нанесли кабардиицам жестокое поражение²³⁸⁾, но это мало образумило их и даже послужило им во вред. Пока наш отряд действовал против беспокойных и мятежных кабардинцев, тамошние князья Росланбек Мисостов, Кучук и другие, собрав сильную партию горцев, перешли на нашу сторону и увели за Кубань множество абазинских и ногайских семейств с их имуществом, которых нам не удалось вернуть назад. С кабардинцами же мы не добились никакого соглашения; при переговорах обе враждебные стороны сделали кое-какие уступки и наружно помирились до первого случая.

Этот год особенно выдался своими тревогами: по всей линии от Прочноокопа и до Константиногорска наши кордонные посты были окружены неприятельскими партиями, и сообщение между ними прекратилось. 1-го июля значительная партия горцев прорвалась на нашу сторону и насильно стала переселять, обитавших на р. Калаусе ногайцев и абазинов за Кубань ²³⁹⁾. Захватив несколько знатных и простых ногайских семейств с имуществом и стадами, черкесы направились к Кубани. Командир Борисоглебского драгунского полка, полковник Давыдов, узнав о происшествии, схватил свои два эскадрона, а из Северной станицы сотню хоперцев и погнался за хищниками. Передовой казачий разъезд нагнал их в верховьях Енкулей, ближе к кубанским Барсуклам. Давыдов подкрепил его остальными казаками, и вот вся сотня хоперцев бросилась на черкесов. С обеих сторон завязалась сильная ружейная перестрелка, во время которой подоспели драгуны. Горцы устроили было для обороны вагенбург из ароб, но атака казаков в пики, а драгунов в штыки заставила партию спасаться бегством, после чего ногайцы сдались.

С целью возвратить из-за Кубани ранее увлеченных кабардинцами ногайцев и наказать Росланбека, 11-го июля 1804 года, генерал Лихачев с отрядом двинулся вверх по Кубани от баталпашинской переправы. Сотня Хоперского полка, под командою сотника Гречкина, также находилась в составе этого отряда ²⁴⁰⁾. 13-го числа войска перешли Кубань у нынешней Красногорской станицы, причем казаки перевезли на своих лошадях всю нашу пехоту. За Кубанью сильная партия горцев, в несколько тысяч всадников решительно преградила нам дорогу в горы. Хоперцы во все время похода находились на разведке, а в этот день они вместе с кубанскими и волжскими казаками следовали в авангарде. Перейдя Кубань, казаки прямо бросились на передовые партии черкесов и ударили на них в пики и сабли. Закипел отчаянный бой на холодном оружии. Рубились беспощадно! Здесь были изрублены храбрый сотник Гречкин и 10 хоперских казаков. Подоспевшая пехота с артиллериею заставила однако горцев поспешно отступить в горы. В течение следующих двух дней войска наши окончательно сбили и рассеяли горцев и 17-го июля возвратились на линию.

Между тем генерал Глазенап решил во что бы то ни стало вернуть уведенных за Кубань ногайцев. 3-го декабря три сотни Хоперского полка с полковым командиром майором князем Багратионом перешли Кубань у Невинного Мыса и вместе с прочими войсками двинулись вверх по Зеленчукам, чтобы отрезать от гор ногайские аулы, раскинувшиеся по этим речкам ²⁴¹⁾. 6-го числа на р. Урупе сильные неприятельские партии бесленеевцев, алтикизиков и башильбаев решили преградить нам путь. Князь Багратион, находясь впереди и командуя хоперцами, кубанцами и волжцами, первый бросился на горцев в пики и шашки. Произошла короткая схватка на холодном оружии, и неприятель был отброшен на нашу пехоту и артиллерию; сильный огонь и удар в штыки опрокинули горцев и заставили их поспешно отступить. После целого ряда поражений неприятель наконец засел в ущельи р. М. Зеленчука за сильно укрепленным каменным завалом; здесь 29-го и 30-го декабря спешенные хоперцы вместе с пехотою несколько раз бросались на завалы и выбили оттуда горцев с большими потерями ²⁴²⁾. Однако, ногайцев нам не удалось вернуть на их старые становища, и войска возвратились обратно на линию. Почти весь 1805 год прошел для хоперцев спокойно, если не считать мелких тревог на кордонных постах, где жизнь казака проходила в постоянном ожидании врага.

Начало 1806 года ознаменовалось весьма печальным событием в Закавказьи. 8-го февраля главнокомандующий в Грузии, генерал-от-инфантерии князь Цицианов, изменнически был убит в Баку, Гусейн-Кули-ханом бакинским, а войска, бывшие с ним, отступили от этого города и скрылись на острове Сара. С целью изгладить невыгодное для нас впечатление среди населения Дагестана и в то же время наказать бакинского хана за его вероломный и злодейский поступок, генерал Глазенап, в апреле 1806 года, сосредоточил у гор. Кизляра отряд из 3-х тыс. человек всех родов оружия с десятью орудиями ²⁴³⁾. Хоперская сотня, в составе 4-х обер-офицеров (сотников Гинеевского и Гетманова и хорунжих Бирюкова и Попова) и 137-ми казаков, под общею командою полкового командира майора князя Багратиона, была также назначена в поход в Персию и 5-го марта прибыла в Кизляр ²⁴⁴⁾.

2-го мая войска наши двинулись в Дагестан и вступили во владения шамхала тарковского, который присоединился к отряду со своею милициею. Благодаря содействию шамхала, в Дербенте вспыхнул мятеж против Ших-Али-хана, принудивший его искать спасения в бегстве; поэтому 22 – го июня войска наши без боя заняли Дербент, где отряд оставался до сентября, поджидая подкреплений и наблюдая за окрестным населением. В июле хоперская сотня, в составе отряда генерала Мейера, участвовала в экспедиции в Табасарань для усмирения тамошних жителей, возмущенных Сурхай-ханом казикумухским и через 10 дней возвратилась обратно²⁴⁵⁾. В период стоянки под Дербентом хоперцы сопровождали продовольственные транспорты, несли сторожевую службу и производили фуражировки. Во время одной из таких фуражировок, 24-го августа²⁴⁶⁾, команда хоперских казаков с пятидесятником Хлебниковым подверглась нападению сильной партии персиян вблизи нашего лагеря, на р. Дарбахе. Подняв тревогу, казаки начали отстреливаться от неприятеля и медленно отступать. На выстрелы прискакал из лагеря полковой командир князь Багратион с остальными хоперцами и сотнею Кубанскаго полка, который бросился на персиян. Но неприятель, получив довольно значительное подкрепление, стал наступать на казаков, к которым в свою очередь подоспели из лагеря моздокская и волжская сотни, так как тревога подняла всех на ноги. Таким образом завязалось довольно серьезное дело, во время которого хоперцам удалось обойти фланг персиян; теснимый с фронта и обойденный с фланга неприятель был сбит и рассеян, оставив на месте 23 тела.

Вскоре после этого на Кавказ прибыл новый главнокомандующий граф Гудович[74]74
  В 1796 году, во время Персидской войны, когда граф Зубов был назначен главнокомандующим, Гудович по собственному желанию был уволен от должности. По воцарении Императора Павла I, он получил Высочайшее повеление принять от Зубова под свое начальство армию и заключитъ с Персией мир. По исполнении этого, Гудович был возведен в графское достоинство и в 1800 г. назначен военным генерал-губернатором в Каменец-Подольск. В 1806 г. Император Александр I, после смерти князя Цицианова, призвал его на пост главнокомандующего в Грузию.


[Закрыть], который назначил вместо генерала Глазенапа командующим войсками на Кавказской линии генерала-от-инфантерии Булгакова. Прибыв в Дербент, Булгаков осмотрел войска и, приняв начальствование над ними, 18-го сентября, выступил в Баку, выдвинув передовой отряд для занятия гор. Кубы. В состав последнего вошли сотни Хоперского, Кубанского, Моздокскаго и Волжскаго казачьих линейных полков, под общим начальством командира Хоперского полка князя Багратиона. 22-го сентября, перейдя реку Самур, казаки были атакованы сильною неприятельскою конною партиею, появившеюся со стороны Кубы. Нападение, произведенное с большою запальчивостью и стремительностью, не имело успеха, так как казаки, выдержав первый удар, в свою очередь дружно бросились в пики на персиян, мигом сбили их и обратили в полное бегство²⁴⁷⁾. Очистив путь, передовой отряд двинулся дальше и беспрепятственно занял гор. Кубу, куда на другой день вступил генерал Булгаков с главными силами.

Узнав, что город Баку покинут своим ханом, начальник отряда послал туда, для успокоения жителей и приведения их к присяге, генерал-майора графа Гудовича и подполковника Булгакова, под прикрытием хоперской полусотни; при ней состояли переводчиками Хоперского полка пятидесятники Иван Кирсанов, Иван Казанов и Лучкин ²⁴⁸⁾. 2-го октября наши войска вступили в Баку, где генерал Булгаков пробыл несколько дней, привел жителей города к присяге на верность России, и затем, оставив небольшой гарнизон, выступил с войсками в обратный путь, имея в виду окончательно закрепить за Россией Кубинское ханство.

Подходя к Кубе, Булгаков узнал, что жители города и окрестных селений, подстрекаемые неугомонным Ших-Али-ханом, вместе с ним бежали в горы. Начальник отряда тотчас выдвинул по разным направлениям три колонны с приказанием охватить и отрезать от гор беглецов и возвратить назад. Войска наши исполнили это дело весьма успешно и вскоре водворили всех на местах жительства, а затем привели их к присяге. Ших-Али хан успел однако скрыться к казикумухам и никакие обещания и мирные условия не заставили его вернуться назад. Так совершилось в 1806 году покорение и присоединение к России городов Дербента, Баку и Кубы ²⁴⁹⁾.

Наступила уже поздняя зимняя пора, когда генерал Булгаков с войсками выступил из Кубы на Кавказскую линию. Обратный путь хоперцы сделали при самых неблагоприятных условиях: сильная стужа, невылазная грязь, недостаток и неисправность в одежде и обуви, скудное продовольствие – все это губительно отозвалось на людях и лошадях, так что потери наши в этом походе стоили потерь большого сражения. Только в начале декабря хоперцы достигли Кизляра, а спустя три недели прибыли в свои станицы, потеряв за поход много людей и лошадей.

В то время, когда наши войска покоряли дагестанские ханства, на всем протяжении Кавказской линии происходили беспрерывные набеги непокорных и беспокойных горских народов. В 1806 году началась война с турками и турецкие эмиссары не замедлили появиться за Кубанью. Здесь они одаривали деньгами и оружием влиятельных лиц, подстрекая именем султана легковерных черкесов к поголовному восстанию и походу против русских. Турки достигли того, что закубанские горцы и чеченцы очертя голову бросились в наши пределы и произвели целый ряд набегов на посты и селения. Граф Гудович, чтобы наказать чеченцев, в феврале 1807 года двинул в Чечню три отряда, из которых один, под начальством генерала Лихачева, направился в труднодоступное Ханкальское ущелье, находящееся между реками Аргуном и Гойтой. Три сотни хоперцев, под командою есаула Долгова и сотников Гетманова и Бирюкова, при которых находился командир полка князь Багратион, вошли также в состав отряда Лихачева и 9-го января прибыли на р. Терек ²⁵⁰⁾.

17-го февраля наши войска подошли к Ханкальскому ущелью; генерал Лихачев потребовал, чтобы неприятель сдался. «Только по нашим трупам русские пройдут через теснину», – отвечали чеченцы. Действительно, позиция, занятая горцами в этом диком, лесистом и укрепленном каменными завалами ущельи, была весьма сильная. В ответ на заносчивый вызов чеченцев, Лихачев двинул войска на приступ. На князя Багратиона с хоперцами было возложено прикрытие тыла, патронных ящиков, обоза и коноводов с казачьими лошадьми. Окружив обоз и лошадей и медленно подвигаясь за резервами, хоперцы неожиданно нарвались в лесу на засеки, занятые сильным неприятельским скопищем. Не теряя времени, Гетманов и Бирюков со своими сотнями быстро спешились и по приказанию князя Багратиона с двух сторон ударили на чеченцев в дротики. Имея во главе своих храбрых командиров, хоперцы дружно и стремительно повели наступление и после сильной перестрелки выбили из леса неприятеля, который оставил в наших руках шесть тел. После этого три раза чеченцы бросались на наш транспорт, но каждый раз, встречая меткий огонь и удар в пики, отступали без всякого результата. В самый разгар боя 20 казаков с пятидесятниками Есауловым, Дуненковым и Захаровым были отрезаны от сотни сильною партиею чеченцев. Хоперцы однако не потерялись: с шашками наголо они отважно бросились напролом, изрубили несколько человек и прорвались сквозь густую толпу чеченцев. Наконец, после девятичасового кровопролитного боя, доныне вспоминаемого в горах Чечни, наши войска овладели неприятельскими завалами, истребили все, что осталось там живого и вооруженного, и русския знамена впервые развевались в Ханкальском ущельи.

После занятия Ханкале, хоперские сотни поступили в отряд генерал-майора Мейера ²⁵¹⁾ и двинулись на соединение с отрядом генерал-лейтенанта Мусина-Пушкина. 27-го февраля хоперцы имели весьма упорный бой с чеченцами у Гойтинского леса, окончившийся полным поражением неприятеля. Разбив горцев, казаки сожгли дер. Малый Гойт, после чего оба отряда соединились, а 1-го марта Булгаков двинулся с войсками к р. Аргуну против чеченского аула Герменчук, славившегося постоянным пребыванием в нем самых беспокойных и хищных горцев. 5-го марта спешенные сотни Хоперского полка вместе с прочими войсками атаковали этот знаменитый аул и после упорного боя зажгли Герменчук со всех сторон. Защитники его, чеченцы и карабулакцы, засели тогда в лесу, примыкавшему к окраине селения и приготовились к отчаянному сопротивлению. Пешие хоперцы и солдаты в одном общем каре двинулись в атаку и после ожесточенного боя в лесу, на окраине аула и на татарском кладбище[75]75
  Награды. Приложение № 65.


[Закрыть] выбили чеченцев из занятой ими позиции и принудили их к поспешному отступлению²⁵²⁾.

После разорения Герменчука, отряд генерала Лихачева возвратился на линию и был распущен по своим квартирам. Погром, понесенный чеченцами в Ханкальском ущельи, не произвел никакого впечатления на закубанцев. Хищничество и набеги черкесов в 1807 и 1808 годах доходили до невероятной дерзости: они разгромили сел. Богоявленское (Сенгилеевка) и станицу Воровсколесскую; партии их появлялись даже около Ставрополя и Моздока; они нападали на хутора, на казачьи табуны, на проезжавших, и всюду путь их обозначался заревом пожаров, убийствами, разбоем, захватом в плен жителей и угоном скота ²⁵³⁾! Для усиления обороны границы в 1808 в 1809 гг. четыре сотни Хоперского полка были расположены на кубанском кордоне, а также по станицам в селениях внутри линии ²⁵⁴⁾. Казачьи команды на постах упорно и настойчиво, преследовали хищников, но при полном напряжении всех своих физических и моральных сил, казаки не могли отвратить тяготевших над порубежным поселением бедствий. Сильные казачьи разъезды шныряли по правому берегу Кубани, наблюдая за переправами и скрытными местами, но мелкие партии горцев успевали прорываться на нашу сторону и производили всякие хищничества.

Весь 1809 год также прошел в постоянных тревогах. «Так, 2-го ноября партия до 5-ти тысяч закубанцев и кабардинцев прорвалась через кордон, напала на богатое село Каменнобродское на р. Егорлыке и там произвела небывалое неистовство и злодеяние ²⁵⁵⁾: спасавшиеся в испуге жители заперлись в церковь, но горцы выбили двери и всех, скрывшихся в храме Божием, перерезали. Захватив в плен 350 человек и весь скот, хищники пустились восвояси. На обратном пути, при переправе через Кубань у Тернового поста, хищники были настигнуты сперва сотней Хоперского полка, а затем атакованы нашим отрядом, подоспевшим к переправе и были разбиты наголову ²⁵⁶⁾. Дерзкое вторжение горцев в наши пределы показывало, что неприятель чувствует свою силу и ни перед чем не остановится в своих дальнейших намерениях.

Поэтому генерал Булгаков, чтобы наказать горцев, 21-го января 1810 года с сильным отрядом двинулся за Кубань. Три сотни Хоперского полка, в числе 310-ти казаков, есаула Гетманова и сотников Лучкина и Попова, под общим начальством полкового командира князя Багратиона, также приняли участие в этом походе²⁵⁷⁾. 25-го января, командуя авангардом, князь Багратион с двумя сотнями хоперцев открыл сильную партию абадзехов на р. Боксюк и ударом в пики атаковал неприятельскую конницу, которую гнал 2 версты, пока горцы не рассеялись. На другой день хоперцы во время жаркого дела с неприятелем, вблизи махошевских аулов, ударили в дротики на левый фланг горцев и, не смотря на превосходство неприятеля, сбили его с позиции и отбросили в лес. Затем произошел ряд стычек: 30-го января на р. Сараль при ауле Карчак и 7-го февраля при взятии аула Аджи-Султан, где хоперцы атаковали в пики абадзехскую конницу; 9-го числа при штурме майкопских укреплений и 13-го февраля на р. Курджипсе хоперские сотни приняли участие в совершенном поражении закубанцев ²⁵⁸⁾. Хоперцы, находясь в авангарде и руководимые князем Багратионом, первые вступили в бой с сильною неприятельскою конною партиею, стремившеюся задержать наше движение в горы. Бросившись в пики и шашки на превосходного противника, казаки смело врубились в ряды горцев и отбросили их к лесу; при этом пятидесятник Егор Миронов, наскочив на неприятельского знаменщика, сильным ударом шашки уложил его на месте и отнял знамя[76]76
  Награды. Приложение № 65.


[Закрыть]. Возвратясь из закубанского похода 21-го марта, хоперские сотни заняли кордон от станицы Северной до станицы Донской на протяжении 120-ти верст в пределах своего полкового округа ²⁵⁹⁾. Погром черкесов не обуздал их хищнических наклонностей: мелкие партии горцев весною и летом 1813 г. весьма часто пробирались через кордон в районе расположения Хоперского полка и там, в степи выкрадывали лошадей и рогатый скот, нападали на казаков во время полевых работ и конвойной службы, а также на посты и разъезды. Впрочем, не одни только горцы беспокоили казаков. Мнимые наши друзья и соседи, ногайцы и калмыки, также по ночам бродили вблизи казачьих станиц и хуторов, промышляя воровством и разбоем. Несколько донесений командира Хоперского полка за этот год указывают на ряд хищнических происшествий, где наравне с черкесами участвовали и кумские ногайцы.

Постоянные прорывы в наши пределы хищнических партий на всем пространстве нашей кубанской границы и в особенности от Изрядного Источника и до Среднего Егорлыка, вызывали необходимость более сильного охранения линии на этом участке. С этою целью, в мае 1813 года, последовало распоряжение усилить Хоперский, Кубанский и Кавказский линейные полки призывом на службу отставных и неслужащих казаков с таким рассчетом, чтобы на каждые 12 верст границы приходилось 20 конных и 4 пеших казаков ²⁶⁰⁾.

По распоряжению, утвержденному Высочайшим повелением, Хоперский полк в конце августа 1813 года был доведен до 8-мисотенного состава с зачислением на службу: из отставки 8-ми офицеров и 8-ми пятидесятников; со льготы и неслужащих казаков 285 ²⁶¹⁾. Кроме того, по распоряжению командующего на Кавказской линии генерал-майора Портнягина, в Хоперский полк были зачислены еще на службу военно-пленных поляков 143[77]77
  Они считались в полку сверх комплекта.


[Закрыть], один зайсанг калмыцкий Джуджи Манжиев за сотника и калмыков с ним 50 ²⁶²⁾. Таким образом Хоперский полк был укомплектован до 8-ми сотен. Усиление личного состава в казачьих полках пришлось как нельзя более кстати в виду тревожных событий, посетивших линию в 1813 году.

Летом этого года за Кубанью появился турецкий назыр Сеид-Ахмет эфендий и стал склонять черкесов к походу в наши пределы ²⁶³⁾. Не довольствуясь этим, он перебрался на нашу сторону и явился к ногайцам, обитавшим у верховьев рр. Калауса и Янкулей. В ногайских аулах он стал распространять всякую клевету и ложь, уверяя, что они турецкие подданные и если не переселятся за Кубань, то русские будут забирать их в солдаты и заставят принять христианскую веру. Пропаганда Сеид-Ахмета имела большой успех как среди закубанцев, так и между ногайцами.

В 4 часа утра, 6-го сентября, черкесы в больших силах переправились через Кубань в 3-х верстах выше Невинномысского укрепления и двинулись к р. Калаусу в ногайские кочевья ²⁶⁴⁾. Разослав сильные партии по всем направлениям, горцы 7-го и 8-го сентября собрали на р. Енкулей около 2000 ногайских семейств и с ними двинулись к Кубани, причем закубанцы и вооруженные ногайцы охраняли со всех сторон обоз из ароб с женами, детьми, стариками и со всем имуществом, а также стада рогатого скота и табуны лошадей. По всей линии поднялась тревога. Две сотни Хоперского полка, в числе 3-х офицеров и 200 казаков ²⁶⁵⁾ вместе с прочими войсками, под начальством командовавшего Кавказской линиею генерал-майора Портнягина, бросились в погоню за горцами. 8-го сентября казаки настигли черкесов, прикрывавших переселение ногайцев и атаковали хвост их колонны, а 9-го числа на равнинах Янкулей у Бриковой горы войска наши сразились с горцами и после упорного 6-ти часового боя разбили неприятельские скопища; но горцы все-таки успели отступить с переселенцами. При поспешном переселении и бегстве ногайцев за Кубань, они весь свой скот, в количестве до миллиона голов, бросили на пространстве между Янкулями и Кубанью и все эти стада, как военная добыча, достались частью войскам, а частью захвачены местными жителями. Преследуя отступавших черкесов и ногайцев, 10-го числа казаки снова атаковали неприятеля на переправе через Кубань у Невинного Мыса, и хотя нанесли ему чувствительные потери, но по своей малочисленности не могли задержать беглецов, и черкесы с ногайцами успели уйти к абазинцам, в верховья рр. Урупа, Большого и Малого Зеленчуков. До 21-го сентября продолжалось упорное преследование отступавших горцев, но без всякого успеха.

Ободренные удачею, черкесы задумали снова вторгнуться в наши пределы. На кордонных постах, в казачьих станицах и крестьянских селениях были приняты меры самой крайней осторожности, но население чувствовало себя далеко не спокойно. Тогда генерал Портнягин, имея в виду предупредить вторжение закубанцев, 24-го октября с сильным отрядом перешел Кубань ²⁶⁶⁾ и двинулся к р. Лабе. В состав этого отряда вошли 3 сотни Хоперсокого полка, в числе есаула Долгова и сотников Шинкарева, Щекина и Попова и 262-х казаков. В нескольких делах с абадзехами и темиргоевцами на рр. Белой и Лабе войска наши разбили неприятельские партии и нанесли горцам звачительный урон; 21-го ноября отряд в боевом порядке двинулся в обратный путь. Всех казаков распределили в авангард, арьергард и по флангам колонны, с целью устранять по пути все препятствия и открывать засады. Хоперским сотням было поручено прикрывать левый фланг нашего походно-боевого порядка. Едва только тронулся отряд, как собравшиеся с разных сторон до 12-ти тыс. неприятельских всадников, атаковали наши войска. Почти целый день продолжался ожесточенный бой с превосходными неприятельскими силами. Однако все усилия горцев сломить стойкость наших войск разбились о несокрушимое мужество казаков и солдат; потеряв до 1800 человек убитыми и ранеными, горцы принуждены были отступить и рассеяться, а отряд наш благополучно возвратился на линию. Бежавших ногайцев нам не удалось вернуть на прежние их кочевья, они так и остались за Кубанью, поселившись между бесленеевцами и кабардинцами. Эти ногайцы долгое время враждовали с нами, пока их не утвердили по левому берегу Кубани и отчасти по низовьям Зеленчуков и Урупа под надзором казачьих станиц.

На линии вздохнули свободно. С тех пор и до 1845 г. Хоперский полк оставался в восьмисотенном составе и по утвержденному штату должен был постоянно иметь на службе ²⁶⁷⁾: штаб– и обер-офицеров 26, пятидесятников 28 и казаков 785. В этом году все войска, расположенные на Кавказской линии, были разделены на две бригады, которые подчинялись бригадным командирам 19-й пехотной дивизии. 1-я бригада занимала правый фланг Кавказской линии от крепости Усть-Лабинской до Константиногорской; в состав ее входили следующие части: Хоперский, Кубанский и Кавказский казачьи линейные; Араканцева, Ильина 1-го, Сычева 3-го и Анеева 3-го донские и Суздальский и Вологодский пехотные полки ²⁶⁸⁾. В период 1809–1826 гг. две сотни Хоперского полка постоянно находились на охране почтовой дороги на пространстве от Северной до Донской и даже до Среднеегорлыкской станиц; затем две сотни занимали кордонные посты второй линии по сухой черте: Больше-Янкульский, Мало-Янкульский, Горькорецкий, Астраханский, Жилеевский, Надзорный, Вшивоозерский, Бабский, Воровсколесский, Соленоозерский и в ст. Воровсколесской; внутренние посты 8-й дистанции – Бурундуцкий, Джемуцкий, Сухопадинский и Степановский и несколько постов; в Кабарде – Константиногорский, Боргустанский, Калкужинский и Мечетский на р. Баксане; иногда занимали также и посты Кубанской кордонной линии; одна сотня посылала команды для охранения внутреннего порядка в селениях: Богоявленском, Каменнобродском, Николаевском, Сергевском, Калиновском и Круглолесском, а также в ногайских аулах и калмыцких улусах. Наконец, остальные три сотни составляли резерв и подкрепляли тот или другой пункт, или посылались в отряды, действовавшие против горцев в неприятельских пределах²⁶⁹⁾. Команды на почтовых станциях, на постах и в селениях, смотря по надобности, иногда усиливались, или уменьшались, или совершенно снимались и присоединялись к другим, где была нужда, или где ожидалось нападение неприятельских партий. Перемена в составе команд и замена пунктов служебного пребывания казаков происходили по распоряжениям кордонных начальников правого фланга Кавказской линии, иногда несколько раз в течение года, в зависимости от наших планов и намерений, а также известий, получавшихся из закубанской стороны.