Текст книги "История Хоперского полка Кубанского казачьего войска 1696–1896 гг."

Глава VII

На линии в 1832–1839 гг. Образование Кавказского линейного казачьего войска и усиление его крестьянами казенных селений Ставропольской губернии. Причисление к Хоперскому полку 8-ми селений со всем народонаселением, землями и лесами. Зачисление на службу новых казаков. Назначение полковника барона Засса начальником Баталпашинского участка кордонной линии и его распоряжения по охране границы. Походы Засса против горцев.

Кавказские казачьи полки, кроме Черноморского войска, жили совершенно самостоятельною жизнью, управлялись каждый сам по себе, имели свой земельный надел и выставляли каждый свою часть, подчиняясь в военном отношении начальнику Кавказской линии, а в гражданском – областному правлению Ставропольской губернии. Мысль о соединении в одно целое всех казачьих полков и войск на Кавказе возникла давно в высших правительственных сферах, как это видно из предписания военного министра графа Аракчеева в 1809 году на имя главнокомандующего в Грузии генерала-от-кавалерии Тормасова, в котором было сказано ³⁴⁴⁾

«…Вместе с сим убеждаюсь я обратить внимание ваше и вообще на поселенные по линии кавказския иррегулярные войска, которые доселе не имеют порядочного образования, получают неодинаковое содержание и, не имея войскового правительства, подобно Донскому войску и прочая, сносят разные притеснения и недостатки. Мне случалось расспрашивать приезжающих сюда с линии чиновников иррегулярных войск, и они охотно желают иметь одного атамана и одно правительство, которое бы пеклось о них и защищало, ибо каждый род войска имеет свое неудовольствие: у одних отняты земли, у других рыбные ловли и т. п.» Поэтому граф Аракчеев приказал доставить мнение: «…1) О приведении в известность числа иррегулярных войск, на линии поселенных. 2) Сколько из них может быть составлено полков, и где содержать цепь кордонную. 3) Какое и какому войску производить содержание… 4) Чтобы каждое войско или полк знали в чем состоят их привилегии, сколько у них земли и прочая…» Вся эта переписка, однако, не имела никакого результата.

В 1824 году генерал Ермолов снова поднял этот вопрос и даже представил подробный доклад о соединении кавказских казачьих полков в одно войско, но из этого опять ничего не вышло. Только в 1832 году все отдельные кавказские казачьи войска и полки, кроме Черноморского, были соединены в одно целое войско под названием – Кавказского линейного казачьего войска. Преобразование это не имело, собственно говоря, никакого влияния на самоуправление линейных казаков. Их полковые и станичные правления остались теми же, как и прежде, зато в высшем казачьем управлении произошла значительная перемена. Разъединенные до этого и не имевшие связи, казачьи полки были объединены под властью одного общего начальника – войскового наказного атамана, которым тогда же был назначен генерал-майор Верзилин. Наказный атаман являлся полным инспектором войска и ему принадлежало право вводить необходимые новые порядки и поддерживать старые, смотря по важности и поучительности их. 2-го декабря того же года последовал знаменательный для Кавказского линейного казачьего войска указ Правительствующему Сенату Императора Николая I следующего содержания ³⁴⁵⁾:

«Признав нужным усилить охрану Кавказской линии посредством обращения в сословие линейных казаков жителей ближайших казенных селений, повелеваем: селения Кавказской области: Новодонецкое, Новомалороссийское, Архангельское, Ильинское, Дмитриевское, Разшеватское, Успенское, Ново-Александровское, Ново-Троицкое, Сергеевку, Калиновку, Северное, Круглолесское, Саблю, Верхне-Подгорное, Нижне-Подгорное, Незлобное, Александрию, Парубочево, Шелкозаводское, Дербентское, Кармалинское, Малохалинское, Сенгилеево или Богоявленское, Каменнобродское, Ново-Марьевку, Рождественское, Михайловку, Надежду, Старо-Марьевку и Бешпагир – передать со всеми числящимися в оных жителями и находящимися в законном владении их землями и угодьями в военное ведомство и поступить им в ведение начальства войск Кавказской линии с 1-го января 1833 года».

На основании этого указа, с 1-го января 1883 года к Хоперскому полку причислены селения ³⁴⁶⁾:

Кроме названных селений, согласно Высочайшего указа Правительствующему Сенату 7-го ноября того же года, к Хоперскому полку еще были причислены в 1836 году селение Грушовское и в 1837 году упраздненный город Александров с слободою Александровскою. Населению, причисленных к казачеству станиц, были представлены земельные и лесные угодья на общем для казаков основании, т. е. земли по 30-ти дес. на душу мужского пола, а лесов отмежевано:

Одновременно с этим Хоперский полк должен был уступить вновь сформированному Ставропольскому полку свою станицу Барсуковскую, которая передана в мае 1883 года ³⁴⁸⁾ Впоследствии, в 1845 году, от Хоперского полка отошла еще станица Саблинская, переданная Волжскому полку ³⁴⁹⁾.

Таким образом, боевая сила Хоперского полка, столь необходимая ему для борьбы с горцами, значительно увеличилась. Все причисленные к полку селения, с первых же дней их поступления в состав казачества, стали называться станицами, а жители их казаками. Всем обращенным в казачье сословие жителям мужского пола, способным к военной службе, выдали вполне годные ружейные стволы, замки и шашечные клинки, с обязательством самим обделать их для употребления на службу. Эти новые казаки должны были составить вторую боевую линию и служить для своего полка резервом, так как предполагалось обратить казачьи полки в 12-тисотенные. Ввиду увеличившегося в полку служилого состава, приказано было, по числу служащих казаков, обязанных поступить на службу в 1833 и 1834 гг., добавить в полки на каждую сотню по одному есаулу, сотнику и хорунжему и по четыре урядника ³⁵⁰⁾.

Из вновь причисленных к Хоперскому полку селений, 340 новых казаков уже 15-го мая 1833 года ³⁵¹⁾ заняли посты на почтовом тракте из России в Грузию. В конце этого года в полку считалось на действительной службе: из старых станиц 744 и из новых – 366, всего 1110 казаков³⁵²⁾. Кроме того в новых станицах числилось на учете в возрасте от 20-ти до 45-ти лет – 1412 человек, из которых в 1835 году зачислено на действительную службу 533 казака.

Новые станицы Хоперского полка отделялись от старых землями, принадлежавшими калауско-саблинским ногайцам. Это представляло очень большое неудобство в видах охранения порядка и общественной безопасности; ногайцы, хотя считались мирными, но более всего способствовали укрытию хищнических партий, пробиравшихся на нашу сторону. Увеличившись в своем служилом составе, полк занял в районе Баталпашинского участка кордонной линии все пограничные и внутренние посты и вместе с тем по-прежнему охранял почтовую дорогу.

В 1883 году начальником Баталпашинского участка был назначен полковник барон Григорий Христофорович Засс ³⁵³⁾. По вступлении в свою должность, он первым долгом обратил внимание на систему отправления казаками кордонной службы и способы охранения станиц. С этою целью, он строго подтвердил всем для обязательного исполнения весьма интересный приказ генерал-лейтенанта Вельяминова ³⁵⁴⁾ – о порядке отправления кордонной службы, в котором были преподаны следующие указания:

1) На постах иметь определенное число казаков.

2) От постов выставлять не только на ночь, но и днем секреты, где местоположение позволяет. Место секретов изменять почаще; на ночь выставлять их тогда, когда уже смеркнется; а на день – перед светом, чтобы неприятель не мог видеть, где оные расставляются. По возможности закладывать секреты даже за Кубанью.

3) Во время дня иметь от каждаго поста часовых на возвышенном месте.

4) На ночь пост может иногда совсем расходиться по секретам; но это делать не часто и так, чтобы неприятель не мог этого заметить. К утру же, по крайней мере, часть казаков должна возвратиться на пост.

5) Кордонным начальникам осматривать посты, сколь возможно чаще и строго взыскивать с постовых начальников за неисправность.

6) Каждый постовой начальник обязан всякое утро объезжать охраняемые постом его места, и если найдет малейшую причину подозревать где-нибудь проезд хищников, то немедленно по следам делать поиск.

7) Если во время дня, или ночи, замечена будет хищническая партия, то немедленно давать знать соседственным постам и резервам. Преследуя хищников, употреблять всевозможное старание к истреблению оных. Хищники, после сделанного ими грабежа, нередко скрываются в степях и выжидают, чтобы, происшедшая от хищничеств, тревога окончилась и посланные команды возвратились в свои места. Для сего нужно, чтобы в случае хищничества, поиски продолжались несколько дней кряду по всем направлениям, ибо хищники, как известно, почти никогда не возвращаются теми местами, коими приехали, но бросаются в какую-нибудь другую сторону.

8) От резервов, находящихся в станицах, посылать разъезды по различным направлениям и в разное время дня и ночи.

9) Хищники, встречаясь с разъездом, который сильнее их партии, нередко сказываются мирными. В таких случаях начальники разъездов обязаны подробно расспрашивать – кто они такие, откуда, и зачем едут. При малейшем сомнении в ответах, брать их и представлять к начальству. Если же станут сему сопротивляться, то действовать оружием, как против неприятелей.

10) В казачьих полках станичные начальники обязаны наблюдать, чтобы на ночь, ни овцы, ни рогатый скот, ни лошади не оставались в поле, но чтобы все загонялись в станицу засветло. Еще более наблюдать должно, чтобы люди, особливо женщины и дети, были в означенное время в домах своих. По утрам, овец, рогатый скот и лошадей выпускать из станиц тогда, как совершенно обвиднеет. Особенно нужно наблюдать сию предосторожность в случае тумана и тогда, прежде выгона из станицы табунов и стад, непременно объехать окрестные места и хорошенько осмотреть их.

11) В каждой станице иметь на ночь караул, от коего ставить часовых на углах станичной ограды. На выездах иметь не менее как по десяти человек караула. Въезды должны быть заперты от вечерней до утренней зари. Караулы должны содержать отставные казаки, не старее шестидесяти лет и малолетки не моложе шестнадцати лет.

12) Около станиц делать объезды два или три раза в продолжении ночи.

13) Если случится похищение лошадей или скота в станице, или вблизи оной, без насилия со стороны хищников, то в сем случае, явно свидетельствующем об оплошности казаков, за все украденное будет взыскиваться с имения станичного атамана; полковой командир и кордонный начальник подвергаются подобному взысканию, если похищение случится в той станице, где тот и другой лично в то время находился.

14) Во время полевых работ, если место пашни и сенокоса случится слишком далеко от станицы, так что проезд взад и вперед потребует много времени, то в таких случаях дозволять казакам оставаться на местах пашни или сенокоса. В подобных обстоятельствах требовать, чтобы казаки выходили на работу непременно вооруженные и чтобы их было вместе не менее пятидесяти человек, кои днем во время работы и могут разделяться по своим участкам; для отдыха же и на ночь должны сходиться все в одно место, сгонять туда же рабочий скот и лошадей и во всю ночь иметь от себя бдительных часовых. Один из казаков каждой партии должен быть начальником. В сию временную должность назначать расторопнейшего и храбрейшего. Тогда хищники не осмелятся напасть на подобную партию; или в случае нападения встретят столь сильный отпор, что не покусятся в другой раз на подобное предприятие.

15) В случае значительного скопища неприятелей, которое могло бы напасть на какую-нибудь станицу или селение, начальник того участка Кавказской линии должен снять все мелкие посты, соединить казаков значительными массами и действовать по обстоятельствам.

16) Если значительное неприятельское скопище войдет в границы наши, то первая казачья партия или пост, который заметит его, должен немедленно идти издали по следам его, не спуская с глаз: дать знать ближайшим во все стороны войскам, в ближайшие станицы и селения о направлении, по коему идет неприятель, извещать от времени до времени всех ближайших начальников войск и все места, кои будут угрожаемы опасностью.

17) Строго воспретить казакам, как служащим и неслужащим, так и малолеткам, могущим носить оружие – выходить и выезжать из станиц без огнестрельного оружия.

Таким образом этот приказ точно определял порядок кордонной службы. Полковник Засс добавил к нему только некоторые указания по распределению ночных секретов на бродах и переправах. Затем он передвинул некоторые посты на другие места; приказал перекопать лишние дороги, ведущие к переправам и очистить заросшие пространства вблизи станичной ограды. Этим он уменьшил расход людей по охранению окрестностей станиц и усилил станичные резервы и постовые команды на важных постах. Штаб-квартира Засса находилась в станице Невинномысской, где расположен был также штаб Хоперского полка ³⁵⁵⁾. Кроме хоперцев в Баталпашинском участке квартировал по станицам еще один донской полк с штаб-квартирою в станице Баталпашинской. Оба полка со своими полковыми орудиями состояли в распоряжении Засса, вместе с двумя батальонами Навагинского пехотного полка.

Прежде всего Засс признал необходимым основательно познакомиться посредством личного осмотра с местностью своего кордонного участка и ближайшим районом к стороне противника, откуда горцы часто производили внезапные нападения на линию. С этою целью он собрал отряд из хоперских и донских казаков, двух рот пехоты с двумя конными орудиями, переправился с ним за Кубань и двинулся к р. Б. Зеленчуку. Выследив движение Засса, черкесы собрали большую партию с намерением отрезать путь отступления нашему отряду – излюбленная манера горцев при вторжении наших отрядов в их земли. Но Засс угадал маневр неприятеля и распорядился оставить в засаде, в лесистой балке на Зеленчуке, всю пехоту, а сам с казаками и конными орудиями продолжал наступление. Между тем горцы, маневрируя вдали, вдруг всею массою ринулись на казаков. Остановившись, Засс развернул боевой порядок и после двух орудийных выстрелов приказал атаковать неприятеля в шашки. Воодушевленные присутствием храброго начальника, хоперцы смело врезались в толпы горцев. Через несколько минут ожесточенной схватки неприятель не выдержал нашего удара и бросился к Зеленчуку, но тут наткнулся на нашу засаду, которая приняла его дружным залпом. Партия смешалась и, преследуемая по пятам казаками, рассыпалась по лесистым и крутым балкам, ища спасения в бегстве, поодиночке. Результаты боя были блестящие: горцы поняли, что при Зассе им не оставят безнаказанно ни одного хищничества или вторжения на линию, а казаки убедились, что с таким начальником им не страшен никакой враг.

С августа и до конца года, полковник Засс произвел целый ряд смелых набегов в закубанскую сторону, с целью удержать горцев от нападения на нашу линию. Сотни Хоперского полка, чередуясь между собою, участвовали во всех походах Засса за Кубань ³⁵⁶⁾. Так, в начале сентября 1888 года, 2 сотни хоперцев с полковым командиром подполковником Канивальским вошли в состав экспедиционного отряда, с которым Засс предпринял движение против закубанцев, собравшихся по Лабе с целью набега в наши пределы ³⁵⁷⁾.

Перейдя Кубань у станицы Беломечетской, отряд наш на рассвете 8-го сентября достиг Урупа, при впадении в него р. М. Тегень и там остановился. Сильные казачьи разъезды, посланные на разведку окрестностей и неприятеля, в этот день ничего не открыли. 4-го числа с пикета, выставленного на одной из возвышенностей, дали знать о появлении партии в 25–30 человек. По распоряжению Засса, Канивальский с хоперцами поскакал к указанному пункту, а сам Засс, предполагая возможность засады, тронулся вслед за ними. Хоперцы настигли партию на Тегенях и разгромили ее вконец; при этом неприятель потерял 9 человек убитыми и двух взятыми в плен; затем, увязавшись за уходившими хищниками, казаки отбили еще большую отару овец, которую взяли вместе с тремя пастухами. На другой день отряд благополучно возвратился в Невинномысскую.

По приказанию высшего начальства, обыкновенно вся отбитая у горцев баранта поступала в распоряжение особой комиссии ³⁵⁸⁾. Баранту продавали, а деньги выдавали казакам и их семействам, которые потерпели от набегов горцев или убиты в экспедициях и делах против закубанцев. Павшие в боях казачьи лошади немедленно заменялись другими, здоровыми и годными, из числа отбитых у горцев, или же казаки получали за своих лошадей деньги 21 руб. 45 к. сереб. за каждого убитого коня. Отбитое и захваченное в аулах имущество считалось военною добычею и делилось поровну между всеми участниками боя и на убитых. Впоследствии, в 1858 году ³⁵⁹⁾, приказано было всю добычу, которая приобреталась в бою – делить поровну между частями войск, участвовавших в сражениях или походах, во время которых эта добыча взята целиком.

Если своими беспрерывными походами за Кубань полковник Засс не давал покоя ни себе, ни подведомственным ему войскам, зато в результате получалось полное спокойствие на линии, и население станиц отдыхало от тревог. Наступил ноябрь – время, когда в аулах горцев все приспособлялись на зимовку и жители, и стада. Зассу не сиделось: он давно уже собирался наказать бесленеевского князя Айтека Конокова за его вероломство и хищничество. Теперь наступило время действовать против изменника.

Не ослабляя кордонной стражи, Засс сосредоточил все свободные войска – 800 человек Навагинского полка и 600 казаков с 6-ю орудиями в укреплении св. Георгия на р. Урупе; в состав этого отряда поступили также две сотни хоперцев с подполковником Канивальским ³⁶⁰⁾. 5-го ноября 1833 года Засс двинулся к р. Чамлыку, а оттуда пошел за Лабу.

На рассвете 7-го числа, приказав пехоте с орудиями спешить за собою, сам Засс с казаками стремительным налетом атаковал неприязненный нам аул. Казаки захватили в плен 68 душ обоего пола, но большая часть женщин и детей успели спастись в ближайший лес. Остальные же горцы засели в сак лях и готовились упорно защищать свои жилища. Дождавшись пехоты, Засс приказал орудиям открыть огонь по аулу, а 2-м ротам с сотнею спешенных казаков атаковать неприятеля. После непродолжительной канонады и ожесточенной схватки с горцами аул был занят, разграблен и предан огню, а защитники почти все пали под ударами штыков и шашек.

Разгромив аул, отряд начал отступать, причем войска огнем стрелковой цепи и картечью должны были удерживать настойчивое и ожесточенное преследование более чем тысячной партии горцев, успевших собраться с окрестностей. Видя, что все их бешеные атаки безуспешны и приносят одни только потери, горцы задумали огнем истребить наши войска. Для этого, заскакав стороною далеко вперед, они подожгли сухую траву и камыши, чтобы под прикрытием дыма атаковать отряд. Но Засс угадал их намерение, приказал войскам сомкнуться в густую колонну, зажечь позади себя сухой бурьян и траву, чтобы отступить на чистое место и встретить там горцев картечью и свинцом. Так оно и случилось. Отступив на обгоревшее место и видя, что массы неприятеля уже сближаются за густою стеною дыма и пламени, Засс, сквозь эту клубящуюся дымную пелену, приказал открыть орудийный огонь, а затем пустил всех казаков в атаку.

Темная масса дыма окутала хоперцев и ставропольцев, но они быстро пронеслись через горевшую траву и бурьяны и без выстрела кинулись в шашки на ошеломленных горцев. В одно мгновение неприятель был смят; казаки изрубили на месте до 30-ти человек, а остальных преследовали около 2-х верст. В то же время другая часть партии, сделав нападение на тыл отряда, очутилась неожиданно на чистом месте и, будучи встречена картечью и батальным огнем пехоты, с большим уроном отражена и рассеяна.

Неудачи горцев только больше ожесточили их. Главная толпа черкесов бросилась вперед к переправе, чтобы ружейным огнем остановить наше движение. Но маневр этот также не удался. 2 роты и 2 орудия живо очистили прилегавший к переправе лес, и войска беспрепятственно остановились на отдых. В продолжении этого дня под казаками убито 27 лошадей, которые тут же были заменены отбитыми у неприятеля. В полночь Засс приказал отряду разложить большие костры и начать переправляться в полной тишине. С рассветом войска заняли высоты правого берега Лабы, где расположились биваком. Сборище горцев, как показали лазутчики, состояло из абадзехов, бесленеевцев, беглых кабардиндев и разных абреков, под предводительством Айтека Конокова и султана Кази-Гирея (последний тяжело ранен). В тот же день от горцев явились к Зассу депутаты и униженно просили его принять от них присягу на верность России, но в этом им было отказано наотрез. 10-го ноября вечером отряд прибыл Невинномысскую и был распущен по домам. В рапорте на имя г.-л. Вельяминова, Засс свидетельствовал об особенной распорядительности и усердии подполковника Канивальского и об отличной храбрости всех вообще офицеров и казаков[95]95
  Награды. Приложение № 65.


[Закрыть]. В декабре того же года сотня хоперцев снова участвовала с полковником Зассом в походе за Кубань и в погроме неприятельских аулов.

Частые покушения и прорывы мелких хищнических партий в наши пределы, в особенности между Каменным мостом на Кубани и станицею Беломечетскою, заставили Засса сделать некоторые распоряжения для предупреждения этого зла. Так, он приказал высылать к рр. Урупу и обоим Зеленчукам разновременно и по разным направлениям сильные заставы из казаков, которым располагаться в скрытных местах, выставляя от себя денные пикеты и ночные секреты. Одна такая застава из хоперских казаков, под начальством подполковника Канивальского, была выставлена на М. Зеленчуке, вблизи Эльбургана ³⁶¹⁾. 24-го декабря 1888 года получилось известие, что неприятельская партия, около 20-ти всадников, задумала пробраться к нашей границе, но вследствие выпавшего снега, который мог открыть ее следы, возвратилась назад и скрылась на баранкошах Батыр-Гирея и Докшука Карамурзиных, чтобы там выждать удобное время и затем снова пуститься на разбой. Это известие Засс с курьером переслал Капивальскому с приказанием захватить хищников в плен. В ночь на 27-е декабря хоперцы подошли к кошам, быстро окружили их и предложили горцам сдаться, но они ответили выстрелами. Завязалась перестрелка. Канивальский ускорил, однако, развязку и с 40-ка спешенными казаками бросился на хищников, в жаркой рукопашной схватке казаки уложили на месте 15 человек, а остальные пятеро успели в темноте спастись бегством. Захватив 1000 штук баранты, хоперцы возвратились на Кубань, так как застава имела только временное назначение ³⁶²⁾.

Что касается мелких партий горцев, то с февраля месяца этого года и весь следующий 1834 год, они беспрестанно тревожили пограничную линию. Жизнь казачьего населения прикубанских станиц проходила в постоянном страхе, тревожимая известиями о кровавых и несчастных происшествиях. То горцы изрубили или поранили казаков, бывших на полевых работах, кордонных постах, в разъездах или в поездках по собственным делам и по службе; то захватили в плен жителей, женщин или детей вместе с лошадьми или быками; то угнали скот, подожгли хутор, постовое помещение, скирды сена; то сделали засаду или подкрались к мельнице на Кубани и, сделав залп через стену, побили бывших там людей и прочая.

Про постовые же казачьи команды и говорить нечего; казаки жили там в постоянной тревоге и готовности лететь, сломя голову, по первому выстрелу к неблагополучному пункту на границе, или прямо с места броситься в схватку с черкесами. Так, 24-го марта 1833 года, около полудня, в бугунтинских балках на Верхне-Кумской дистанции, вблизи поста Махукова, вдруг загремели выстрелы, распространяя тревогу по кордонной линии³⁶³⁾. Старший на пикете этого поста казак Феодор Поправкин быстро схватил четырех своих товарищей и с ними бросился на выстрелы. По дороге хоперцы соединились с командою из 80-ти волжских и донских казаков, которые тоже скакали к верховьям р. Бугунты; вскоре казаки открыли хищническую партию, скрывшуюся было в лесах и погнали ее к р. Подкумку. В этой погоне команда Поправкина как-то отделилась от остальных и прямо с налета смело ударила на черкесов в шашки. Эта отвага, однако, дорого обошлась хоперцам, которые с беззаветным мужеством сцепились с хищниками на смертный бой. В рукопашной схватке Поправкин был ранен вместе с двумя своими товарищами, а два других казака убиты. Горцы в свою очередь, потеряв 2-х человек убитыми, поспешно скрылись в лесу[96]96
  Награды. Приложение № 65.


[Закрыть].

Другой случай произошел 22-го августа 1834 года ³⁶⁴⁾. На рассвете с поста Усть-Тахтамышевского выехал разъезд из 3-х казаков и 3-х мирных ногайцев и двинулся вверх по Кубани для осмотра закрытых густыми зарослями прибрежных мест, частенько служивших убежищем хищническим партиям. На одном из многочисленных островов р. Кубани, в сплошных зарослях из камыша и кустарника, казаки высмотрели трех конных горцев, которые пробирались на нашу сторону. Рассыпавшись цепью и прикрываясь лесом, наш разъезд смело загородил дорогу хищникам и стал наступать, чтобы их захватить. Но черкесы заметили казаков и быстро спрятались в камышах; там они спешились и залегли с винтовками в руках за большою водоплавною колодою и встретили разъезд выстрелами через ружье. Завязалась с обеих сторон перестрелка; у нас уже был убит один ногаец и ранен казак; черкесы же оказались неуязвимы за своим завалом и только лошадей их всех перебили. Тогда казаки и ногайцы решились покончить с хищниками одним ударом. Бросив бесполезную перестрелку, они выхватили шашки и решительно кинулись на горцев. Три торопливых шальных пули просвистели в воздухе, не задев никого, и в тот же момент враги сцепились в рукопашном бою. Через несколько секунд 2 горца лежали за колодою мертвые, а третий, весь израненый, был взят в плен. С нашей стороны в этой схватке ранены оба ногайца и казак.

Насколько прикубанские береговые заросли из камыша, густых бурьянов и кустарников служили для горцев местом безопасного отдыха и выжидания, настолько же эти заросли бывали и пагубны для них. В таких местах, вблизи бродов через Кубань, казаки обыкновенно закладывали свои секреты, которые часто заставляли хищников возвращаться назад без всякого успеха, да вдобавок еще с потерями. Так, 11-го октября 1834 г.³⁶⁵⁾, поздно вечером семеро конных горцев, переправляясь через Кубань на нашу сторону, наткнулись на казачий секрет, который залег в густых камышах вблизи поста Усть-Невинского. Казаки ловко выследили переправу, и как только черкесы въехали в реку, дружный залп сразу осадил их назад и они, поворотив коней, пустились обратно. По выстрелам постовая команда мигом собралась и, узнав в чем дело, бросилась на переправу, откуда на всех поводах понеслась в погоню за хищниками. Наконец, перед спуском к Б. Зеленчуку хоперцы настигли черкесов и прямо с полного хода кинулись на них в шашки. Захваченные смелым и решительным нападением, горцы защищались слабо; через несколько минут пятеро из них были изрублены, а двое успели скрыться в лесу с чувствительными царапинами от казацких шашек. Казаки же отделались легкими ранами.

Вся деятельность полковника Засса, в бытность его начальником Баталпашинского участка в 1833–1835 гг., была целым рядом дельных административных распоряжений и частых набегов, как сказано, в закубанскую сторону для наказания хищных соседей. Из этих походов останавливает на себе внимание набег на Тамовский аул ³⁶⁶⁾.

В те времена за Кубанью среди непокорных аулов – богатый и многолюдный аул Тамовский, по своему местоположению на неприступных скалах горы Ахмет, считался горцами одним из крепких мест и служил им для сборищ разных хищнических партий, безнаказанно производивших грабежи на наших границах. Засс решил разгромить аул. Сотня хоперцев, с командиром полка подполковником Канивальским в составе значительного отряда, 30-го октября 1834 года, быстро двинулась за Кубань. На рассвете 4-го ноября войска наши построились для нападения на аул тремя колоннами, из которых центральная, под начальством Канивальского, должна была ворваться и взять его приступом. При общем наступлении наших войск, хоперцы, с командиром полка во главе, храбро ударили на обреченный гибели аул и вскоре эта неприступная твердыня горцев была взята и разрушена до основания. В пламени пожара, охватившего аул, погибло все, что не успело спастись в лесах и дебрях; 24 души обоего пола взяты в плен, старшина аула Заурумов с двумя братьями убиты и захвачено несколько голов скота. Благодаря ночному маршу, внезапности и стремительности нападения, а также ненастной погоде, наши потери были ничтожны. Ошеломленные взятием такого неприступного аула, тамовцы поспешили выдать аманатов в знак своей покорности. 9-го ноября отряд возвратился на линию.

Подобную систему набегов полковник Засс находил более полезною, чем временные экспедиціи ³⁶⁷⁾; первые делались внезапно и без больших потерь; опустошая край, они наводили панику на неприятеля, которому всего более были чувствительны плен семейства и потеря имущества.

Свои походы Засс подготовлял в большом секрете и как снег на голову являлся там, где его не ожидали. Горцы не знали откуда, когда и на какой пункт будет нападение, что заставляло их быть более осторожными, постоянно находиться в томительном ожидании и заботиться об охране своих аулов, отчего, понятно, становились реже и самые хищнические прорывы значительных неприятельских партий. Это послужило главною причиною переселения некоторых племен с гор на плоскость и подчинения их всем требованиям наших властей.

При временных же экспедициях открытою силою весьма трудно было сохранить все предприятие в тайне; неприятель всегда успевал заблаговременно угонять свои стада и скрывать свои семейства в недоступных ущельях гор, после чего горцы собирались в больших массах, сами уничтожали свои жилища и, занимая выгодные позиции, наносили нам более или менее значительный вред. Большею частью из экспедиции наши отряды возвращались с убитыми и ранеными, а иногда даже с аманатами, которых вероломный народ давал в залог своей покорности. Но боевой опыт показал, что горцы весьма часто нарушали данную ими клятву и не считали это даже преступлением. Как ни старался Засс заставить черкесов жить в постоянной тревоге и ожиданиях его посещений за Кубань – горцы никак не могли спокойно усидеть дома. Едва наши отряды возвращались из похода и располагались на отдых, мелкие и крупные иногда партии почти следом пускались к нашей границе на разбой и грабеж. Впрочем, благодаря систем Засса, набеги закубанцев значительно сократились против прежних годов.