Электронная библиотека » Василий Толстов » » онлайн чтение - страница 8


  • Текст добавлен: 29 марта 2022, 18:00


Автор книги: Василий Толстов


Жанр: Военное дело; спецслужбы, Публицистика


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 8 (всего у книги 59 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Заняв означенные пункты, наши войска до глубокой осени зорко следили за горцами и ожидали наступления турок. Но Батал-паша считал себя еще слишком слабым, чтобы прорвать эту линию сильных кордонов, и, ожидая подкреплений, не предпринимал ничего. Горцы также присмирели в виду готовности наших войск двинуться в их земли при малейшей попытке враждебного для нас действия. Наши отряды простояли спокойно лето, а затем разошлись по квартирам, при этом барон Розен, покинув Тамань, с Кубанским корпусом отошел к Ейскому укреплению, а затем на Дон. Генерал Текели в половине лета, по расстроенному здоровью был уволен от службы и на его место назначен граф Салтыков с званием «главнокомандующего Кубанскою армиею». Но в декабре 1789 года он был отозван в Финляндию, и по его отъезду Кубанский и Кавказский корпуса остались без общего руководителя, что не могло не отразиться на общем ходе дела. Кавказская линия в это время переживала весьма тревожное время. Прежде всего под влиянием турецких интриг и разных фанатиков, в числе их и Ших-Мансура, не перестававшего посылать из Анапы свои дерзкия воззвания – неприязненное к нам настроение хищных горских закубанских племен постепенно назревало и готовило для нас грозные события.

Неизвестность ожидаемой опасности из-за Кубани, а может быть намерение предупредить действие пропаганды турецких агентов и тем удержать горцев от нападений на нашу линию – побудили командовавшего Кавказским корпусом генерал-поручика Бибикова предпринять поход в неприятельские земли и овладеть крепостью Анапою 207). Собрав на линии в конце января 1790 года 8-митысячный отряд (14 батальонов, 6 эскадронов, 7 казачьих полков и 16 орудий), генерал Бибиков, 10-го февраля, перешел Кубань у Прочного Окопа и двинулся вглубь закубанской стороны. В походе на Анапу в отряде генерала Бибикова находились 2 сотни Хоперского полка, в составе 6-ти обер-офицеров и 200 казаков с 280-ю строевыми и вьючными лошадьми под общею командою полкового командира полковника Устинова 208). Предварительных приготовлений к движению никаких не было сделано; отряд выступил в поход на легках, взяв с собою провианта только по 1-е марта и без всяких других запасов.

В суровую зиму, направляя свой путь к берегам Черного моря, наши войска претерпели множество лишений и потерь от жестокого холода, глубоких снегов, полного бездорожья и беспрестанных стычек с турками и черкесами. Солдаты болели и падали от голода и изнурения. Попутные аулы были пусты и продовольствие реквизиционным способом оказалось неприменимым. Между тем сухари вышли и солдаты питались только травою, кореньями и сырою кониною или дикою свининою, но без соли, недостаток которой особенно был чувствителен для людей. Наконец, 2 4-го марта отряд подошел к Анапе, имея позади себя и на флангах сильные неприятельские партии горцев, которые, благодаря только непоколебимому мужеству и стойкости русского солдата и казака, держались на почтительном разстоянии, но готовые каждую минуту и при малейшей оплошности обрушиться на изнуренный лишениями отряд.

Пред стенами Анапы войска наши выдержали несколько отчаянных нападений многочисленного неприятеля. 25-го марта отряд был атакован с одной стороны 15-титысячным анапским гарнизоном, а с другой – громадными толпами горцев. Войска сражались на два фронта, мужественно дали отпор противнику и остались победителями. Отбитый на всех пунктах неприятель бежал, оставив на поле сражения более 6-ти тыс. трупов. Увлеченный успехом, Бибиков вздумал немедленно штурмовать Анапу. Почти все казаки участвовали в этом несчастном штурме в спешенном строе. Ночной штурм Анапы, как известно, окончился для нас полною неудачею и мы отошли к вагенбургу с весьма чувствительными потерями. Голод и недостаток в боевых припасах не позволяли думать о новом приступе и потому, по решению военного совета, Бибиков решил отступить в свои пределы.

С 27-го марта по 1-е апреля до самой переправы через Кубань, войска наши перенесли множество невзгод и лишений от голода и холода, постоянно сражаясь с неприятелем, следуя неудобными, малопроходимыми путями по болотам и низменностям, покрытым весеннею водою, так что на одном переходе пришлось двигаться целые 14 верст в воде по самое горло. Наконец, истощенные после тяжелого похода, войска наши 18-го апреля перешли обратно через Кубань, а 4-го мая прибыли на линию в самом жалком и ужасном виде, потеряв за весь поход более двух тыс. человек и ¾ всех лошадей, но не оставив неприятелю ни одного трофея.

Слух о бедственном положении Бибикова за Кубанью дошел и до светлейшего князя Потемкина, который предписал барону Розену поспешно идти на Кубань, чтобы разыскать отряд. Розен встретил Бибикова уже на правом берегу вне всякой опасности, но донес Потемкину, что он нашел Кавказский корпус в совершенно расстроенном состоянии: офицеры, нижние чины и казаки опухли от голода, истомились маршами, стужей и непогодой, остались без одежды – босые, многие без рубах, которые погнили на людях. После формального следствия и военного суда Бибиков был отставлен от службы, но войска щедро были награждены за свое мужество в этом трудном походе: Императрица Екатерина II пожаловала всем воинским чинам серебряные овальные медали на голубой ленте с надписью: «за верность» в награду примерной твердости в перенесении трудов и лишений 209); кроме того все получили денежные награды за пропавшее имущество[67]67
  Награды. Приложение. № 65.


[Закрыть]
. Этот горемычный поход хоперские казаки увековечили песнею, которая и поныне поется в станицах протяжным и заунывным напевом[68]68
  Песни хоперских казаков. № 69. В.


[Закрыть]
. Неудачная экспедиция к Анапе сильно подняла дух закубанских народов и вызвала усиленную деятельность со стороны турок и горцев. Батал-паша без особенных затруднений – если не считать красноречивых убеждений и подарков. – успел поднять против нас до 30,000 черкесов разных племен, что с его 15-ти-тыс. корпусом с 30-ю орудиями, составило огромное ополчение 210). С этими силами Батал-паша стал готовиться к походу, имея дерзкий план поднять против России все мусульманское население Кавказа, уничтожить наши слабые линии и идти на Тавриду. Успехи на Кавказе обольщали его мечтою, что вслед за кавказскими горцами поднимутся все мусульмане, живущие под скипетром России и ему удастся отторгнуть древние татарские царства, распространив мятеж по Волге и Уралу.

С целью предупредить замыслы турецкого сераскира, намеревавшегося, по полученным сведениям, прежде всего вторгнуться в Кабарду через верхнюю часть Кубани, командовавший Кавказским корпусом генерал-поручик граф де-Бальмен, в несколько недель привел войска в полный порядок и, двинув к Кубани, расположил их тремя отрядами: первый, генерал-майора Булгакова у Прочного Окопа; второй, бригадира Беервица на Невннном Мысе и третий, генерал-майора Германа, на Куме, у Песчанобродского редута. Кубанский корпус барона Розена занял центральное положение между рр. Кубанью и Кумою и составил резерв Кавказского корпуса 211).

В половине сентября 1790 года генерал Герман узнал, что Батал-паша с 25-ти-тыс. армиею и 80-ю орудиями оставил стоянку свою на р. Урупе и двинулся через оба Зеленчука к верхней Кубани. Чтобы ближе следить за движением неприятеля, Герман, 22 – го сентября, направился со своим отрядом также к Кубани и 24-го числа расположился на крепкой позиции у Кубанского редута 212). Получая ежедневно тревожные вести о наступлении Батал-паши и опасаясь быть отрезанным, Герман отошел от Кубанского редута и остановился лагерем на реке Батмаклы (ныне Овечка), в 15-ти верстах от названного редута. Здесь к его отряду присоединилась колонна бригадира Беервица и, таким образом, под начальством генерала Германа сосредоточилось до четырех тыс. пехоты и конницы (в числе последней донской полк) при 6-ти орудиях. Это было все, что Герман мог противопоставить 25-ти-тысячному корпусу Батал-паши.

28-го сентября наши разъезды дали знать, что неприятель приблизился к Кубани. В тот же день турки и горцы переправились на правый берег, несколько ниже устья реки Джеганаса и на совершенно ровном месте стали окапываться, оставив без внимания восточные возвышенности (Тахтамышевские высоты), представлявшие более выгодную позицию. Это обстоятельство заставило Германа подозревать в своем противнике, Батал-паше, некоторую нерешительность и отсутствие военной опытности, вследствие чего он сам решил занять Тахтамышевские высоты и на них удержать наступление неприятеля до прибытия подмоги из отряда генерала Булгакова, которому он дал знать о своем решении и трудном положении. В ночь на 29-е число войска наши двинулись к высотам, но заблудились и только к утру вышли опять к р. Батмаклы, появившись в 10-ти верстах от неприятельского лагеря, так что Тахтамышевские высоты остались незанятыми ни нами, ни турками. Приняв во внимание важность удержания неприятеля от наступления в Кабарду, генерал Герман решился сам атаковать турецкие войска.

Рано утром 30-го сентября после раннего обеда, отряд, под прикрытием авангарда майора князя Орбелиани, двинулся против неприятельского лагеря, но одновременно встретился с наступавшими турками на высотах правого берега р. Тахтамыша. Войска наши развернулись в боевой порядок, имея на правом фланге колонну Беервица (3 батальона), в центре бригаду бригадира Матцена (4 батальона) и на левом фланге полковника Чемоданова с 2-мя батальонами; драгуны и казаки (донские и волжские) стали частью на флангах, частью за центром. Турецкая армия развернулась по возвышенностям правого берега р. Абазинки и 30 неприятельских орудий открыли огонь по нашим войскам. Им успешно отвечали 6 орудий батареи Офросимова. После жестокой артиллерийской канонады и отражения нескольких неприятельских атак, Герман перешел в наступление. Войска наши дружным ударом на левый фланг и центр сбили турок, взяли турецкую батарею и обратили неприятеля в бегство. Разгром был полный. Бросив лагерь, обозы и артиллерию, турки и закубанские горцы бежали к переправе, тонули в Кубани и погибали под ударами пик и шашек нашей конницы. Сам Батал-паша вместе с его штабом был взят в плен войсковым старшиною Луковкиным с донскими казаками.

Победа была полная и потери неприятеля считались тысячами в то время, как мы потеряли убитыми и ранеными только 3-х офицеров и 130 нижних чинов. В наших руках остались все 30 орудий, знамя, бунчук и булава, принадлежавшие сераскиру. Так плачевно окончились для Батал-паши его двухлетние приготовления к грозному вторжению в русские пределы; все замыслы его разлетелись как дым и даже сам он очутился в плену. Впоследствии, близ места описаннаго сражения, была поселена при р. Кубани станица Хоперского полка, названная Баталпашинскою, т. е. именем побежденного, а не победителя, что и поныне составляет предмет сожаления хоперских казаков. Поражение турецких войск совершенно изгладило впечатление несчастного бибиковского похода и в то же время вселило в горцах страх перед русским могуществом и убеждение в непобедимости наших войск.

В конце декабря 1790 года наместником Кавказа и главнокомандующим Кубанским и Кавказским корпусами был назначен генерал-аншеф Гудович. 23-го января 1791 года он прибыл в кр. Георгиевск с повелением от светлейшего князя Потемкина-Таврического овладеть турецкою крепостью Анапою. Предшествовавшие события с убедительной ясностью указали, что пока в руках турок находилась Анапа – притон самых закоснелых фанатиков и бунтарей, постоянно подстрекавших горские народы к враждебным против нас действиям – до тех пор трудно было утвердить полное спокойствие на Кавказской линии. Поэтому Гудович решил раз навсегда покончить с этим разбойничьим гнездом.

22-го марта 1791 года главнокомандующий приказал войскам Кавказского и Кубанского корпусов, назначенных в поход к Анапе, собраться: первым к урочищу Темижбек, а вторым к Ейскому укреплению, откуда предполагалось начать движение к Талызинской переправе на р. Кубани 213). 23-го апреля 3 ½ сотни Хоперского полка, в числе 10-ти старшин и 360-ти казаков214), прибыли в Темижбек, а вслед за ними стали стягиваться и остальные войска, которые 4-го мая, окончательно сосредоточились на сборном пункте, куда также прибыл и сам Гудович. Через пять дней, 9-го числа, войска выступили в поход и 24-го мая у Талызинской переправы через Кубань, где ныне Екатериновская переправа, западнее станицы Марьинской, они соединились с войсками Кубанского корпуса. Общая численность действующих войск простиралась до 15-ти батальонов пехоты, 14-ти эскадронов кавалерии, 3000 казаков и 86-ти полевых орудий.

В начале июня войска прибыли к сел. Адалы, недалеко от Анапы, к Гудовичу присоединился пришедший из Крыма отряд генерал-майора барона Шица (4 бат., 10 эск., 400 казаков и 16 орудий). 10-го июня войска наши обложили крепость, защищенную с суши грозными укреплениями и вмещавшую в себе сильный турецкий корпус, численностью в 25 тыс. человек. Задача предстояла нелегкая, если принять во внимание, что под стенами этой турецкой твердыни русские уже два раза потерпели неудачу. Произведенные затем рекогносцировки, во время которых происходили довольно крупные стычки казаков с турками и горцами, указали на необходимость самого тесного обложения крепости, а затем скорого и решительного штурма, так как турки ожидали на помощь прибытия флота.

17-го числа началось бомбардирование Анапы. Подготовив атаку крепости артиллерийским огнем, в глухую полночь с 21-го на 22-е июня, при громе орудийной канонады, наши войска двинулись на штурм крепости несколькими колоннами. По диспозиции, две сотни спешенных хоперцев, из 4-х старшин и 200 казаков, под командою сотника Найденова, были назначены в пятую колонну генерал-майора барона Шица, а остальные 1 ½ сотни поручика Лучкина вошли в состав тыльного отряда генерал-майора Загряжского, предназначавшегося для действия против черкесов, которые в больших силах собрались в тылу наших войск. Кроме того два хоперских офицера, есаул Миронов и поручик Устинов, с 10-ю казаками состояли ординарцами при Гудовиче 214).

Назначение пятой колонны заключалось в следующем: «Колонне господина генерала-майора и кавалера барона Шица – говорилось в приказе Гудовича 21-го июня – как скоро темно станет, переправясь через мост и подвинувшись очень тихо за 250 саж. от крепости, самым берегом к городу, ожидать сигнала». В развитие этого приказа Гудович объявил по войскам также свое «наставление» для атаки Анапы, в котором указывалась колонне Шица следующая цель действий: «Пятой колонне, казаки должны выстроиться за р. Бугуром, впереди нашего водопоя, а из таврическаго отряда наряженные перейти, когда темно станет, мост и, построившись, идти правым берегом и стараться завладеть воротами и мостом подъемным, к Бугуру речке идущим, и ежели можно, то обойти водою, где берег мелкий».

Первоначальные действия колонны барона Шица были не совсем удачны. При общем наступлении полтораста егерей, посланных для «диверсии» на лодках вдоль морского берега, рано открыли стрельбу, вследствие чего войска были встречены сильным картечным и ружейным огнем, принудившим егерей и казаков несколько отступить и оставаться в бездействии. Генерал Шиц привел части в порядок и готовился снова перейти в атаку, как Гудович в связи с общим ходом дел, изменил несколько ее назначение. При штурме крепости войска наши встретили довольно сильное сопротивление и к 6-ти часам утра почти все пехотные резервы были израсходованы и Гудович распорядился ввести в дело регулярную кавалерию. Посылая кавалерию на штурм, Гудович вместе с тем приказал колонне барона Шица повернуть влево и двинуться на опущенный уже мост у средних ворот, поддержать атакующих и отбросить неприятеля.

Дружным натиском пешие хоперские казаки с прочими войсками пятой колонны ворвались в город частью по опущенным мостам, а частью полезли прямо на валы и сцепились с турками в рукопашной схватке. Тут, на стенах крепости, в жестоком кровопролитном бою, подавая пример мужества и увлекая за собою казаков, были ранены все три офицера Хоперского полка, большею частью картечью. Сотник же Найденов пал сраженный пулею еще в самом начале приступа, когда колонна двинулась вперед. Наконец неприятель был сбит на всех пунктах и мы ворвались в Анапу, где войска наши, озлобленные потерями и упорством турок, никому не давали пощады. В городе и передовых укреплениях погибло более 8000 защитников, немало также утонуло в море. Все же остальное уцелевшее от погрома было взято в плен вместе с трехбунчужным комендантом Мустафа-пашею, его помощником и знаменитым лже-пророком Ших-Мансуром[69]69
  Он умер в Шлиссельбургской крепости.


[Закрыть]
.

Между тем в самый разгар боя, когда уже рассвело, массы черкесской конницы спустились с гор и, отделив небольшую часть против нашего вагенбурга, всеми своими силами обрушились на отряд генерала Загряжского, прикрывавший тыл штурмующих колонн. Выдержав стойко удар горцев, казаки в свою очередь, атаковали с фронта и флангов неприятельскую конницу и отбросили ее к горам. Поручик Лучкин, прапорщики Борисенков и Яров во главе своих хоперских казаков лихо врубились в толпы черкесов, содействуя общему успеху; все трое были ранены. Черкесы еще несколько раз бросались на наши войска, но, отражаемые казаками и драгунами, не имели нигде успеха и в конце концов с значительным уроном повернули назад к ущельям гор и скрылись.



Трофеями нашей блестящей победы были: 95 орудий, 3 булавы и более 130 знамен. Победа эта, однако, досталась нам ценою крупных жертв; убито и ранено офицеров около 79-ти и нижних чинов более 2846. Вслед за тем мы заняли без боя крепость Суджук-кале (Новороссийск); обе крепости со всеми укреплениями были срыты и разрушены до основания, а все постройки преданы огню. При обратном следовании на Кубань, 1-го августа войска наши имели весьма жаркое дело на р. Убине с большим скопищем закубанцев, намеревавшихся преградить нам путь; попытка эта не удалась им, потому что казаки раньше их успели захватить переправу на Кубани и утвердиться на ней[70]70
  Награды. Приложение № 65.


[Закрыть]
. Этим закончилась на Кавказе вторая Турецкая война. По Ясскому миру, заключенному с Турциею 29-го декабря 1791 года, р. Кубань на всем своем протяжении была окончательно признана пограничною чертою русских владений 216). Турция обязалась не дозволять жителям левого берега Кубани переходить на правую сторону и тревожить русские пределы; в случае нарушения закубанцами этого пункта договора, турки обязывались наказывать виновных на пограничной черте в присутствии русских комиссаров и возвращать похищенное имущество. По возвращении из Анапы, генерал Гудович занялся внутренними делами края, причем обратил особенное внимание на улучшение и усиление обороны Кавказской линии, а также на весь прикубанский край, стоивший правительству значительных затрат и не приносивший никаких выгод. Для более прочного прикрытия нашей границы, Гудович проектировал устроить 12 новых станиц от Волгского и Хоперского казачьих полков, заселив их от р. Малки до Прочного Окопа, далее же по Кубани до устья Лабы поселить донцов. Относительно переселения хоперских и волжских казаков Гудовичу было отказано 218), так как правительство признало более полезным колонизовать кубанский край новыми поселенцами в более обширных размерах 219). Последняя мера приведена в исполнение в 1792 году, когда на Кубани было поселено Черноморское казачье войско, занявшее своими станицами все обширное пространство от устья Лабы до берегов Азовского моря.

Это были потомки древних запорожских казаков. Как известно, Запорожье, участвовавшее в замыслах гетмана Мазепы, было в 1709 году разорено по повелению Петра Великого 220). Сечевики бежали и скрылись к крымскому хану, где жили под его покровительством до 1784 года на правом берегу Днепра против нынешнего Херсона. Императрица Анна Иоанновна благоволила разрешить им возвращение на родину и запорожцы основали новую Сечь, недалеко от стараго пепелища, при впадении в Днепр речки Подпольной. Но в 1775 году, по воле Императрицы Екатерины II, вольная Запорожская Сечь была уничтожена (генералом Текели), а с нею сошло с исторической сцены и славное Запорожское войско. Часть запорожцев, подчинясь необходимости, осталась и предалась мирной жизни, другие поступили на военную и даже на гражданскую службу, а остальные, не понимая иной жизни кроме прежней вольной казацкой, бежали к туркам за Дунай. В 1780 году, спустя пять лет по уничтожении Сечи, когда потребовались новые значительные силы для прикрытия границ обширного Новороссийского края, светлейший князь Г. А. Потемкин вспомнил о запорожцах, и по его призыву старые сечевики стали стекаться со всех сторон, чтобы заселить по старому казачьему уряду степное пространство между Днестром и Бугом. Не прошло и года, как образовалось целое Забугское войско, названное «кошем верных казаков», в отличие от тех, которые остались за Дунаем.

Вторая Турецкая война в полной мере выказала доблесть нового войска, предводимого в боях Сидором Белым, Харько Чапегою и Антоном Головатым. Боевые отличия, оказанные в этой войне при штурме Березани, Очакова, Измаила и другие, доставили кошу верных казаков название Черноморского казачьего войска, которое, устраиваясь на новых местах, образовало по Днестру и Бугу 25 куреней с главною резиденциею войсковых властей в Слободзее. Но не успели казаки обжиться на новых местах, как уже в 1792 году получили приказание готовиться к переселению на берега Кубани, в обширные безлюдные пространства, лежавшие в соседстве с горскими народами, от которых нужно было оберегать границу. За мужество и храбрость, оказанные в войне с турками, Екатерина II, по заключении мира, указом 30-го июня 1792 года 221) пожаловала Черноморскому войску Таманский полуостров и земли между Кубанью и Азовским морем вплоть до Ейского городка и устьев Лабы. В том же году осенью Черноморское войско начало переселение на новые места и заняло правый берег Кубани от устьев Лабы до Керченскаго пролива. Главный войсковой город, названный в честь Императрицы Екатеринодаром, основан был в 1794 году на самой Кубани, в Карасунском куте, на месте, где некогда стоял заложенный Суворовым – Архангельский редут. Затем все остальное войско расселилось по куреням, сливаясь с Кавказской линией ниже устья Лабы, у поста «Изрядный источник», близ нынешней Васюринской станицы. Отсюда линия тянулась длинной цепью укрепленных постов, батарей и бекетов по извилистому течению Кубани до северо-восточного берега Черного моря. В период 1792–1797 гг. были построены крепости 222): Усть-Лабинская и Кавказская и редуты Ладожский, Тифлисский, Казанский, Недреманный (на горе близ нынешней ст. Николаевской), Воровсколесский, Открытный или Осторожный вблизи ст. Беломечетской, Кубанский при впадении в Кубань речки Батмак (ныне р. Овечка), Танлыцкий на верховьях р. Танлык, Абазинский в верховьях р. Тахтамыша (ныне речка Абазинка), а в урочище Песчаный брод на р. Куме устроен вместо редута, несколько ниже нынешней ст. Суворовской, Кумской штерншанц.

Но более важным событием в деле обеспечения пограничной линии было заселение казаками праваго берега Кубани от границ Черноморского войска и далее вверх по реке. В 1794 году осенью на Кубань было переселено 1000 донских казачьих семейств, которые поселились в станицах Усть-Лабинской, Кавказской, Григориполисской, Прочноокопской, Темнолесской и Воровсколесской при укреплениях тех же наименований 223). Из этих поселенцев в следующем году сформирован 5-тисотенный Кубанский конный полк. Спустя 8 лет, на Кубани явились еще поселенцы. В 1802 году, при образовании Слободско-Украинской губернии, повелено было екатеринославских казаков перечислить в податное сословие, но из них 3300 душ обоего пола изъявили желание переселиться на Кавказ и остаться в казацкой службе. Просьбу их уважили, и они в том же году с семействами перешли на Кубань и поселились при редутах в станицах Темижбекской, Казанской, Тифлисской и Ладожской 224). В следующем году из этих казаков сформировали 5-тисотенный Кавказский конный полк.

Затем в видах более удобного управления и распределения службы в Кубанском и Кавказском полках, несколько станиц перечислены из одного полкового округа в другой. Так, из Кубанскаго полка станица Усть-Лабинская перечислена в Кавказский, а станица Воровсколесская в Хоперский полки; из Кавказского в Кубанский полк перечислена станица Темижбекская. Вследствие недостатка офицеров во вновь поселенных полках, разновременно в период с 1802 по 1819 гг. из Хоперского полка были переведены на службу и переселены на жительство со своими семействами следующие офицеры: в Кубанский полк: Найденов в ст. Темижбекскую, два Иноземцевых и Шведов в ст. Григориполисскую, Гетманов в ст. Убеженскую, Иноземцев в ст. Темнолесскую и еще сотник Кучеров и хорунжий Ткачев. В Кавказский полк: сотник Дуненков в ст. Усть-Лабинскую, хорунжий Бирюков в ст. Ладожскую. Кроме того переведены есаул Долгов, хорунжие Гетманов, Косякин и Лучкин и пятидесятники Лучкин 1-й, Лучкин 2-й, Лучкин 3-й, два Косякиных и Подцвиров. Потомки этих офицерских семейств и поныне живут в названных станицах 225).

Таким образом, правый берег Кубани заселился казачьими станицами только от Тамани до устьев р. Урупа; далее же вверх по Кубани населенных пунктов не было, если не считать станиц Темнолесской и Воровсколесской, отстоявших от нее на несколько десятков верст. Этот участок границы охранялся только небольшими укреплениями и кордонными постами, усиленными в 1804 году редутами 226): Баталпашинским на Кубани, Усть-Тахтамышевским при впадении в Кубань речки Тахтамыша (ныне р. Абазинка) и Нижне-Абазинским, несколько выше предъидущего. Этими редутами Кубанская линия связывалась с Кумою, а далее на восток Кавказская линия направлялась по Куме и Тереку до Каспийского моря.

«Так развернулась от моря до моря Кавказская линия, прославленная столькими подвигами, проходящая сияющею полосою, как млечный небесный путь, через всю историю Кавказской войны».

Вследствие значительного удаления казачьих поселений верхняя часть Кубанской границы, от устьев р. Урупа и далее вверх по Кубани, более всего подвергалась прорыву и набегам хищнических партий горцев, благодаря постоянному мелководью Кубани, допускавшему переправу вброд во всякое время года, кроме весеннего половодья и крайне пересеченной и закрытой местности, представлявшей закубанцам удобные места для укрывательства в ожидании добычи.

По окончании второй Турецкой войны, военные бури на нашей Кавказской линии несколько затихли; турки временно прекратили свои фанатические воззвания и подстрекательства среди закубанцев, а горцы, в свою очередь, перестали доверять обещаниям своих единоверцев. 12 лет, с 1779 по 1791 год, проведенных хоперскими казаками среди боевых трудов, лишений в постоянной борьбе с черкесами вблизи своих станиц и за Кубанью против скопищ Ших-Мансура и особенно Анапский поход – тяжело отозвались на хоперцах, которые понесли значительные потери в людях и лошадях. Наступившее затем некоторое затишье дало возможность казакам несколько отдохнуть, если считать за отдых почти ежедневные мелкие стычки пограничных постов с партиями закубанцев, по-прежнему не перестававших проникать в наши пределы на хищничество и разбой. Но все же это был отдых, потому что только третья часть полка отправляла пограничную службу.

Прошло пять лет относительно спокойной жизни и вот, в 1795 году, из Закавказья пронеслась по линии весть, что персидский шах Ага-Магомет-хан произвел страшный погром единоверной нам Грузии. Война с Персиею казалась неизбежной. Разорение Грузии, находившейся под покровительством России, было прямым оскорблением достоинства великой державы, прямым вызовом ее на войну, и Гудович считал необходимым для пользы края наказать персиян за их коварный и вероломный поступок. С целью подать Грузии скорейшую помощь и обеспечить ее от нового вторжения, Гудович отправил прямо через Кавказские горы в Тифлис полковника Сырохнева с 2-мя батальонами, 6-ю орудиями и 30-ю донскими казаками, а в начале 1796 года передвинул некоторые части войск к Кизляру, где формировался действующий корпус. В конце февраля, туда же выступили из своих станиц три сотни Хоперского полка, в числе 14-ти старшин и 370-ти казаков с полным вьючным обозом, под начальством полкового командира подполковника Баранова 227). Гудович деятельно готовился к походу, вполне уверенный, что ему поручено будет начальство над корпусом, но скоро увидел, что ошибся в своих предположениях. Главнокомандующим действующих войск был назначен генерал-поручик граф Валерьян Александрович Зубов. Для предстоящей экспедиции предполагалось сформировать Каспийский корпус, в составе 25-ти батальонов, 46-ти эскадронов, 1700 донских, 1775 линейных и 1000 черноморских пеших казаков, 500 калмыков, 111 мортир, единорогов и пушек; войсковой обоз имел 1000 фурщиков. В то же время был получен Высочайший манифест о войне с Персиею, в котором, между прочим, говорилось:.. «а потому войска Наши вступают в пределы Персии для наказания Ага-Магомет-хана и для ограждения безопасности, как царя Грузии, так и благонамеренных ханов и владетелей дагестанских»…

Граф Зубов прибыл в Кизляр 25-го марта 1796 года и застал в сборе всего 8 батальонов, силою в 6190 штыков, четыре полка драгун, семь казачьих полков и 21 орудие; войска собирались медленно и не были еще готовы к походу. Каспийская флотилия (всего 12 судов), частью крейсеровавшая у персидских берегов, не могла своевременно доставить продовольственных запасов, и склады образованы не были. Между тем граф Зубов, опасаясь упустить время, решил начать военные действия с тем, что имелось у него 127 под рукою. 9-го и 10-го апреля войска Каспийского корпуса переправились за Терек, а 18-го числа двинулись в Дагестан. 29-го апреля из лагеря при речке Гукри-Озени, по распоряжению графа Зубова, все хоперские казаки вошли в состав отряда генерала Булгакова (4 ½ батальона, 2 полка драгун, 625 хоперских и терско-семейных казаков и 6 орудий), который направился к Дербенту боковою дорогою через Табасаранский хребет, исследованный капитаном Симоновичем. Отряду Булгакова было приказано взять съ собою провианта на 20 дней, а по приходе к Дербенту занять позицию с южной его стороны и там укрепиться.

За все время этого похода, по малодоступным горным теснинам и лесистой местности, казаки несли разведывательную службу впереди фронта и на флангах отряда, а на ночлегах отбывали сторожевую службу. Трудность горного похода увеличивалась еще ненастною погодою, благодаря которой все маленькие речонки обратились в бурные потоки, преграждавшие путь на каждом шагу. Наконец, отряд перевалил через главный хребет и по глубокому дремучему ущелью на рассвете 3-го мая спустился в долину. Отдохнув несколько часов, отряд снова двинулся в путь. В этот день в авангарде шла сотня Хоперского полка под командою есаула Потапова. Подвигаясь вперед и захватив по пути в плен 5 армян и одного персиянина, сотня за р. Кучкери у деревни Сенчер была неожиданно встречена сильным огнем неприятельской партии в 500 человек, сделавшей вылазку из крепости. Казаки подались сперва назад, но затем передовая сотня, с подоспевшими драгунами и остальными хоперцами, атаковала неприятеля с фронта и отбросила его с потерею 20-ти человек. К сожалению, в этой схватке был убит храбрый есаул Потапов. После небольшого привала, отряд без всяких затруднений достиг в час пополуночи крепости Дербента и занял назначенную ему позицию с южной стороны, в ханских садах, упираясь правым флангом в морской берег, а левым примкнув к войскам Каспийского корпуса, прибывшему еще 2-го мая с графом Зубовым к Дербенту.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации