Текст книги "Создай меня, мама"

– Хорошая штука, хорошо бьёт!

– Хорошая штука, хорошо бьёт!

– Ах, вот в чём дело, тогда нужно подыграть, – мелькнула догадка и он чуть выдвинув вперёд смертельный предмет, заставил тем самым по новому блеснуть глазам, полного мальчишеского удовольствия и любопытства.

– Да, да, хорошая штука, хорошо бьёт, – повторил оперативник. Поравнявшись с ним, свободной своею левой, он аккуратно прикоснулся к древку рукояти тяжёлого топора, мягко вынимая его из цепких рук и отбрасывая в сторону подальше от ненадёжного «собеседника». Между тем, заколдованный впечатлением позволил взять себя за изгиб его правой руки и направляясь обоюдным движением, он уже не спускал глаз с металла, приятно поблёскивающего ещё в свете уходящего дня. Осторожной и очень спокойной походкой они вошли в дом, обстановка которого была просто срублена. Развороченные кирпичи от печи, разбитые оконные стёкла, посуда, всюду валялись по полу в чисто прибранной когда – то комнате.

– Хорошая штука, хорошо бьёт…

– Да, да. Хорошая штука, хорошо бьёт, – вторил ему другой голос не спуская взгляда со своего опасного ещё спутника. Мелькнувший белый халат с иглой в руках, неожиданно и приятно обрадовал усталого сыщика. Но, сползающее возникшее напряжение, не давало ещё возможности расслабиться до конца и он продолжал внимательно наблюдать за малейшими изменениями своего клиента. И вдруг заметил, как мгновенный, искажённый взгляд его зрачков, превратился в один миг в яркий блеск хищника, рванувшегося вперёд. Но, тут же обмяк и медленной пассивностью стал угасать, проваливаясь в какое – то своё приятное, умиротворённое состояние.

– Всё, теперь он наш, – спокойно подчеркнул доктор, продолжая уверенно вводить быстро действующий препарат через иглу, торчащую из предплечья раненой души, потерявшегося когда – то в толпе своей суеты, человека. Продолжая сидеть на диване, Оленев ещё крепко сжимал ослабленные уже руки бывшего «пациента». Потрясение уходящего дня не торопилось покидать его тело, его мозг, который продолжал ещё свою работу, находясь в состоянии стресса.

– Всё, всё, теперь он наш, – вновь повторил врач, быстро удаляя медицинскую иглу из больного тела.

– Теперь его можно отпустить…

– Послушайте доктор, почему этот парень оказался сегодня здесь, а не в больнице под наблюдением. Он мог натворить сейчас много проблем, – поинтересовался оперативник.

– Всё очень просто, – ответил высокий и крепкий специалист своего дела.

– Курс лечения закончился и вот таким «тяжёлым» назвать его было трудно…

– Скажите, – вновь обратился Оленев.

– А можно такой же укольчик и мне поставить?

– Хм, – улыбнулся психиатр.

– В вашем случае только водочка не помешает, а до укольчиков вам ещё рано, – пошутил неосознанно врач и поспешил придерживая пациента к автомобилю во дворе с названием надежды «Скорая помощь».

Шурша подошвами ботинок по уходящему сезону, Оленев торопился навстречу новому дню, чтобы опять окунуться в тот же хаос житейских проблем, которые поджидали его с нетерпением.

– Вот и отлично, отделение в сборе, – радостно улыбаясь поднялся из – за стола Сергей, навстречу входящему в кабинет Василию.

– Ну рассказывай, как ты вчера психа обезвредил?

– Да, ничего особенного, переволновался только…

– За кого? – не дав закончить фразу, весело захохотал Геннадий.

– Ну ясно за кого, за себя, – вставил Михаил и дружный хохот мужского коллектива эхом зазвучавший, растворился в коридорах отдела внутренних дел.

– Он увидел у меня пистолет и забыл про всё. Ну, а пока был очарован им, я аккуратно свободной рукой взялся за топор, тихонько освободил его из рук и откинул в сторону. Взяв под локоток, повёл в дом. В таком состоянии он спокойно шёл не спуская глаз с оружия. По – моему, мы оба с ним натерпелись. Он от «Макарова» а я от присутствия непредсказуемости, – грустно улыбаясь закончил рассказ сыщик.

– Молодцы, хорошо мужики поработали. Василий грабежи раскрыл. Гена с Мишей, серию краж с завода сняли…

– Короче, Серёга наливай, – заметил Геша, счастливо улыбаясь от принятой уже «на грудь» определённой дозы снимающей напряг в нелёгкой выбранной дороге.

Продолжительная ночь у оперов была тяжёлой, как впрочем любая, когда приходиться не спать. Участившиеся кражи личных вещей рабочих, не давали покоя сыщикам. Уходили дни, бежали недели, а на огромной территории автомобильного предприятия, поочерёдно с разницей в два, три дня «трещали» раздевалки, ячейки производственных цехов. Словно громкая пощёчина профессионализму, ежедневностью своей звучало на оперативных совещаниях уголовного розыска. Завелась, наглая и хитрая крысиная группа, опустошая гардеробы доброй одежды, заработанных нелёгким трудом. Ни засады, ни личный сыск, ни вспомогательные люди, не решали глубоко возникшую проблему на производстве, территорию, которой обслуживал по линии розыска – Геннадий. Ему помогали все. Сам же, он дневал и ночевал: в цехах, на складах, в гардеробах. Не потому, что ему это нравилось. Потому что рабочий его день начинался с обязательной кражи, государственного или личного имущества. Душа разрывалась и рвалась на части, если ему не удавалось раскрыть или хотя бы предотвратить. Впрочем, подобным фанатизмом обладало здесь всё это отделение по судьбе превращая их в друзей. С серией последних краж было всё очень странно, подозрительно и непонятно. В умело «расставленные сети» никто не попадался. Определяясь по имеющимся уже обстоятельствам Сергей пришёл к выводу: похищенные вещи в массовости своей нуждались в сбыте. А это конечно рынки, барахолки, базары. Он понимал, ребята все завалены «материалами» на своих обслуживаемых участках и их занятость была высокой. Поэтому, собрав отделение предложил последний рывок.

– Парни, понимаю вашу усталость, но опять необходимо помочь в эти выходные дни. О нашем планируемом мероприятии никто не знает, дабы избежать утечку информации, которая последнее время нам мешает. Предлагаю, разделиться и выехать совместно с потерпевшими в соседние города на рынки где продаётся поношенная одежда: джинсы, куртки, брюки, рубашки, в общем всё то, что значится по спискам похищенного. Да, главное, служебного транспорта нет. Гена, найди потерпевших с личными автомобилями их надо задействовать…

Оперативники шли по рядам внимательно разглядывая бэушное прошлое, многолюдных и шумных барахолок поношенного трепья. Тут и там опекуны продаж весело навязывали вещи, неумышленно толкаясь, наступая на пятки, разночинной и любопытной публики. Неожиданно отклонившись от маршрута Николай, которого практически после смены оставили «голым» бросив случайный взгляд в сторону остановился, повернулся и слегка расталкивая прохожих, подошёл к пареньку. Тот стоял с таким же молодым и о чём – то переговариваясь с осторожностью оглядывал толпу тревожным взглядом. Перед ними лежала большая, спортивная сумка туго набитая явно вещами не раскрывая ещё своих замков.

– Вы продаёте эту куртку? – обратился Николай к продавцам сомнительной одежды. Кивнув, один из них протянул её для примерки.» Аляска» была модна и практична. Легко упав на плечи, она мягко села по фигуре своего хозяина. Осмотрев подробности, он понял, что это именно она, его любимица осеннего сезона. Повернувшись к Геннадию, Николай счастливо улыбаясь оповестил:

– Бывает же такое, мою куртку и мне же пролают… Словно отзвучавшая команда сорвала с места оперов и в один миг приблизила к подозреваемым не успевшим ещё понять ближайшее изменение своей судьбы. Скрежет металла на запястьях рук дешёвых неудачников, поставил жирную точку следующего дня крысиного братства. Самое удивительное было то, что организатором данного бесчинства, являлся секретарь комсомольской организации цеха «Мотор»

– Так вот почему информация уходила, – подумал Сергей. На оперативных совещаниях начальник группы собирая комсомольские активы цехов, доводил до них подробности работы. Требуя при этом от своих сотрудников полного взаимодействия с комсомолом. Его можно было понять, территория огромная, людей не хватало, а устраивать засады было не обходимо. Ведь, именно такой молодёжи и верили. Комсомол! Партия! Кому – то было выгодно прикрываться, Великими идеями, прошедшими когда – то через кровь, слёзы и горе в истории Великой страны. Преследуя корыстные побуждения, такие людишки осуществляли свой карьерный рост, совершали дешёвые или тяжкие преступления…

Так закончилась ещё одна маленькая история криминальной капли и началась другая. Завод продолжал «трещать» обилием хищений, раскрывалось одно, совершалось другое.

– Вы не работаете что ли совсем? – напрягали старшего опера выше стоящие должности. Но сыщики не обижались, они злились. Практически не уходя, посменно менялись, чтобы вновь закружить новое уголовное дело и оно, не заставило себя долго ждать. По сути, казалось это обычные, рядовые хищения, каких много в повседневной нашей жизни и в общем то оно бы и не заслуживало особого внимания, если бы не участвующие в нём «актёры» Спрятавшись на крыше одного из корпусов вот уже какой день оперативники тайно наблюдали за обстановкой находящихся неподалёку хранилищ. Фиксируя, фотографируя и просматривая подведённые к ним железнодорожные пути плотно заставленные товарными вагонами, из которых и участились полномасштабные кражи дорогостоящей краски.

– Бесследно исчезнуть фляги за пределы предприятия через контрольно – пропускной пункт просто не могли, им наверняка посодействовала охрана, – логично подметил Геннадий. В оперативной его разработке уже находился в «прицеле» начальник охраны завода. Должность высокая, ответственная и почти всемогущая. А ещё, она была способна на проверку в разделе – Кто ты? Если ты честен, значит, Хвала твоим родителям. А если нет, тогда жадность, корысть и твоя недалёкость, приведут прямо на нары – общего режима.

– Скорее всего – это жулики из числа судимостей ранее подкупили твоих сторожей, – с юмором подметил Евгений продолжая вести наблюдение, увеличивая всякий раз контуры цехов.

– Геша, взгляни – ка в объектив. Вон там, уверенно катится «Волга» и как раз к нашим вагонам. Это, ни директор завода случайно?

Прислонив плотно к глазам бинокль, Геннадий внимательно осмотрел местность. Разбрызгивая по сторонам сырую осень, по бездорожью мягко покачиваясь, подкатила к вагону – блестящая, шикарная, чёрная «Волга» Легковой автомобиль остановившись на секунду, плавно тронулся назад приблизившись к перрону где уже его ожидали работающие на разгрузке грузчики. Они привычно забросили в открытый багажник несколько фляг и сделав отмашку отпустили водителя.

– Нет, это не директор завода. Да и не будет он здесь кататься. Женя, давай за мной. Пока он там кружит мы встретим его на выезде через пропускной пункт, – засуетившись, оперативники преодолев «полосу препятствий» поджидали свою неизвестность, спрятавшись за фундаментные блоки, расположенных в двух шагах от пункта охраны.

– Заодно и посмотрим как работают сторожа. У, да мы здесь ни одни, – заметил Геннадий.

– Сдаётся мне не просто вдруг присутствие начальника охраны. Не иначе тоже поджидает нашу чёрную красавицу… Между тем, тяжело гружёный автомобиль не потеряв своей грациозности показался не вдалеке. Его бока, блеснув чернотой на фоне дня, быстро приближались к единственному месту промышленной зоны где лишь возможен выезд автотранспорта за пределы охраняемой территории. Даже не пытаясь остановить машину для досмотра, Алексей Алексеевич сам по – хозяйски отворил ворота, дабы осуществить красивому транспорту безукоризненный выезд. Но внезапное появление оперативников на пропускном пункте, было полной неожиданностью для всех присутствующих в этот момент вохровцев. Геннадия знали здесь все. Крутой его нрав и его неподкупность, заставляли уважать или бояться. Они словно все онемели, стараясь понять: «Откуда вдруг, здесь он взялся?» Мгновенно оценив создавшуюся обстановку и возможность выскочить без проверки тайному транспорту, Евгений в два прыжка оказался перед его капотом. «Волга» в надежде уйти, была вынуждена «споткнуться» о внезапно выросшую перед ней фигурой сыщика.

– Вы, что себе позволяете?! – завопил командным голосом Алексей Алексеевич, не решаясь приблизиться вплотную к лейтенанту, который уверенно уже занял свой пост гарантируя полную проверку таинственного автомобиля. Но крикун не унимался:

– Да вы хоть знаете кого вы остановили! Да вы завтра все будете уволены!

– Так, начальник охраны, подойдите сюда, – услышал он вдруг до боли знакомый голос и прекратив возмущаться не спеша задвигал ногами к оперативнику.

– Вы, что позволяете себе, Геннадий Александрович? Вы, хоть знаете чья это машина? Её вообще задерживать нельзя, – вновь забеспокоился начальник охраны.

– Так, Алексей Алексеевич, покажите пропуск на въезд и выезд данного автомобиля. А вы, – обратился Геннадий к водителю.

– Предъявите водительское удостоверение и откройте багажник. Идёт проверка. Уголовный розыск…

– А ты кто такой, чтобы здесь командовать, – осознавая за собой серьёзную поддержку, водитель остановленного транспорта совершенно не напрягался случившемся. Более того, он был спокоен, уверен стараясь вести себя высокомерно, нагло и вызывающе. Видимо пропитанной той атмосферой, в которой он всегда прибывал.

– Отошли от машины! Этот автомобиль – Первого секретаря Горкома партии и никто не имеет право в неё соваться!

– Вот, чёрт, – заволновался Геша. Эта неожиданная новость действительно его обескуражила. На миг растерявшись, он хотел уже отпустить эту чёрную «Волгу» но хищение, которое он сам наблюдал ещё боролось в нём справедливой надеждой. Влияние Коммунистической партии и в ней поставленных лиц, было высоким и Геннадий, являлся на тот момент членом партии. Но только в отличии от некоторых её партийцев, он искренне осознавал – этот тяжёлый путь, что прошла – Партия, во благо строительства этой страны. Заметив внезапную нерешительность сыщика, водитель совсем осмелел.

– Отошли от ворот. Вас завтра даже в охрану работать не возьмут, – но Евгений не шелохнулся. Он по – прежнему внимательно наблюдал за всем происходящим, ожидая решения Геннадия.

– Надо позвонить Сергею, – подумал тот и сорвавшись с места набирал уже номер старшего опера как никогда надеясь на присутствие того в кабинете.

– Слушаю вас, – неожиданно быстро в трубке ответил ожидаемый с нетерпением голос.

– Сергей, это Геннадий. Что делать? Здесь, вот такая тема, – и он в подробностях довёл обстоятельства возникшего криминала.

– Геша, что тут голову ломать. Там явное хищение. Да, пусть там будет хоть сам прокурор, ты выполняешь свою работу. Короче: понятые, изъятие, задержание водителя и всё это вези в отдел. Давай, действуй… – Окрылённый, он вновь поймал свой кураж выскочив из «караулки» прежним. Вытянув из кобуры пистолет и высоко подняв руку, он вдруг неожиданно для всех произвёл выстрел в воздух.

– Водитель, багажник открыл быстро! Два раза повторять не буду. Женя, двух понятых, – и пошёл полным ходом процесс выявленного хищения государственного имущества в крупном размере. За суетой проверок, Геннадий не сразу заметил исчезновение начальника охраны, который воспользовавшись его уходом поспешил оставить караульное помещение не попадаясь оперативнику на глаза. Но, это всего лишь временное было отсутствие. Следующий черёд, ждал именно его. Высокая занятость сыщика не позволяла в своё время плотно заняться руководителем охраны, который совсем распоясавшись от жадности и наживы, потерял всякую бдительность и осторожность в воровстве. Он до такой степени увлёкся своей должностью, что если по началу тащил озираясь с предприятия сумками, то с годами пообвыкнув и немного обнаглев, попытался вывезти грузовиком, снарядив его до краёв похищенным паркетом. Зная уже об этом, Геннадий просто ожидал своего «клиента» когда тот благополучно пересечёт границу выехав с охраняемой территории. Захват был быстрым и неожиданным. Не успевая опомниться, член КПСС – Алексей Алексеевич, теперь уже бывший начальник охраны крупного предприятия, за свою ненасытность и больную жадность, получил по совести – десять лет лагерей. А вот, водителю – Первого секретаря Горкома партии, повезло больше, когда за спиной такой покровитель. Видимо взяв всё на себя, он его просто не сдал, получив за хищение государственного имущества – всего шесть месяцев исправительных работ. Странно, ведь данная статья того времени, предусматривала за хищение госимущества – от трёх до семи лет лишение свободы. Остаётся удивляться с какого периода идёт эта единичная продажность судебной системы. Выходит, всё остаётся прежним, меняются лишь года. Что касается Секретаря, так наплевал он с высокой своей тогда должности, игнорируя приход по вызову в уголовный розыск для дачи показаний. Так и осталась в дальнейшем загадка, был ли он в доле? Пока не вмешались «опекуны» Видимо был, раз водитель его «Волги» отделался на суде лёгким испугом. Объём работ свалившейся на оперов, заметно подходил к концу. Задержания, обыски, допросы – мероприятия не терпящие отлагательств, близились к своему завершению. Это добровольное, казарменное положение не отпускало сыщиков требуя справедливого возмездия для лиц, не желающих жить по правилам чести. Уставшая лампочка тускло мерцая за шторками – портьеры, тайно хранила ночную суету, заметно подуставших оперативников, как вдруг неожиданно для них явственно прозвучал осторожный и тихий стук в окно рабочего кабинета. Неподдельно удивившись, Михаил сидевший неподалёку приоткрыл створку.

– Мама?! – услышали все. Смущённая женщина лишь спешно подала сыну пакет ещё горячих пирожков и улыбнувшись, растворилась в прохладе ночных улиц, покой которых охранял её сын.

По данной тематике, осталось много в известности случаев и в памяти блуждал ещё один, заставляющий невольно и горько улыбнуться. Забавные мелкие кражонки активностью своей изводили руководство музыкального училища, территорию которого обслуживал Оленев. Девяносто процентов учащихся составляли сплошные девушки: красивые, сексуальные, музыкальные и наверняка танцевальные. Но, неожиданно в этом прелестном цветке шоуменок, вдруг завёлся – наглый, жадный и хитрый жулик. Беспечно оставленное в умывальнике золото, безделушки или любые другие женские побрякушки, исчезали бесследно и никогда уже не проявлялись даже по объявлению. Но, это всего лишь присвоение потери и криминал уже здесь не уместен. Беспечно оставленные, периодически менялись с умышленно похищенными кошельками не только из карманов плащей девушек, но уже и из карманов плащей педагогического состава. А вот это уже – наглость, посчитали корифеи искусства. Заместитель директора по воспитательной части – Валентина Ивановна, терялась в догадках. Кого начинать воспитывать? Ведь им всем уже по семнадцать, двадцать лет. Своими силами выявить заблудшую овечку в сто численном коллективе молодых и глазастых никак не удавалось. Проводимые общие собрания с обязательным присутствием нравственности и морали, лишь смешили очаровательных умниц. Да и регулярный сбор комсомольских активов не справлялся с поставленной им задачей.

– Василий Михайлович, помогайте, – не выдержала скрытности, зам. по воспитательной.

– Как долго у вас это всё происходит? – выслушав беспокойство и озабоченность воспитателя молодых дарований, задал свой вопрос Оленев.

– В пределах двух лет? – удивился сыщик.

– Так, что ж вы говорили, что у вас всё хорошо. Видимо поэтому здесь кто – то и почувствовал реальную безнаказанность… Было выяснено, что свободный доступ к мелкому обогащению был действительно доступным, позволяя никому не препятствовать обыскивать карманы беспечных по натуре женщин, даже тогда, когда пыль вопросов не продуваемо висело в кулуарах учебного заведения. И вошедшей во вкус «лисички» было трудно уже отказаться от дармовых поступлений легкомысленной прибыли.

– Мы не хотели афишировать наши проблемы, надеясь разобраться в своём коллективе. Да и сейчас не хотим и не желаем официальных заявлений в ваши правоохранительные инстанции. Сами понимаете, престиж учебного заведения и всё такое. Но, кто всё это делает, хотелось бы выяснить. Помогите Василий найти в нашем коллективе эту «мышку» Была заметна её усталость. Тот самый престиж должности, рассыпался как песок в глазах её коллег и учащихся.

– Вы сами – то подозреваете кого-нибудь? Может кто из ваших коллег проявил свои способности карманника?

– Да вы что, Василий Михайлович, – глубоко удивлённые глаза зам. директора отдавались скорбью.

– Среди педагогического состава таких людей у нас нет. Коллектив сформировался и вместе не один уже год, – пояснила она. Оценив обстановку и проанализировав все подробности совершённых краж, Оленев понял, что участившиеся пропажи у педагогического состава из гардероба раздевалок, дело одних рук, вход в который доступен не для всех, привилегии совместно переодеваться с преподавателями имеет незначительная часть студенток. Это – старшекурсницы – выпускницы, да комсомольский актив, общая численность которых около двадцати человек. Просмотр их личных дел, характеристик, беседы, оперативные установки по месту нахождения или проживания, не привели к каким – либо компрометирующим фактам по каждому. Все спортсменки, комсомолки, отличницы и конечно же просто красавицы. И вот, что удивляло и поражало в данном случае Оленева, так это то, что весь этот огромный и знойный коллектив теперь уже знал, что по вопросам краж, здесь работает – уголовный розыск, а кошельки продолжали «уходить» Эта хитрая лиса, так наверное думала она о себе, даже не пыталась насторожиться, отсидеться, притихнуть, затаиться хотя б на время. Нет. Это повторение повторялось, продолжая наказывать беспечных «куриц» Что это? Смелая наглость или слепая жажда дешёвой наживы? Так или иначе, но отказаться вдруг от такого счастья для неё было непросто.

– Есть у меня некоторый план, Валентина Ивановна. Проведём с вами, так сказать – Операцию – «Ы» которая нам и поможет поймать вашу лисичку. Но, об этом знаете только вы и я…

– А директор? – спросила неожиданно она.

– Валентина Ивановна, я не напускаю сюда важности, но вы же понимаете, вопрос завис серьёзный. Я и с вами бы не делился, но в данном случае без вас мне не обойтись. Поэтому, знаете вы, я и ваш карман…

– В каком смысле карман? – не поняла она, с большим любопытством взглянув на сыщика.

– Кстати, Валентина Ивановна, извините вы где переодеваетесь? Верхнюю одежду оставляете в гардеробе, где все?

– Нет, у меня ведь свой кабинет я в нём и переодеваюсь. Кабинет конечно же закрываю, поэтому возможно у меня в отличии от других преподавателей ещё ничего не пропало…

– Вот с этим плохо, – подумал Оленев.

– Мне как раз нужен гардероб. А если вдруг ваш плащ вывесить в общей раздевалке, боюсь что эта воровочка может что-нибудь заподозрит не дай Бог, ещё и затаиться, тогда её долго не вычислить, – вполголоса рассуждал сам собою оперативник, поглядывая при этом на главного воспитателя музыкальных талантов. Она же, продолжала молча стоять и ничего не понимая, внимательно ловила каждое его слово.

– Валентина Ивановна, – Оленева вдруг посетила новая мысль.

– У вас есть надёжный человек из преподавательского состава, которая оставляла бы верхнюю свою одежду в гардеробе для поручения ей ответственного задания? Немного подумав, она утвердительно ответила.

– Да, такой человек у меня есть. Это – Татьяна Александровна, преподаватель народных инструментов. Я приглашу её сейчас… В кабинет вошла лет тридцати пяти молодая женщина, которой и предстояло доверить тайну ловушки, чтобы поймать скрытную, хитрую, наглую и уже опытную воришку.

– Татьяна Александровна, добрый день. Представляться нет наверное смысла, здесь уже все меня знают. Мы вот посовещались с Валентиной Ивановной, выбор упал на вас. Вы должны помочь стране и своему коллективу отловить особую и опасную хищницу, которой судя по обстановке здесь понравилось не учиться уму – разуму, а жить по «понятиям» – улыбаясь заметил сыщик.

– А если говорить серьёзно о данном мероприятии, о котором я вам расскажу, кроме нас с вами никто не должен знать; ни директор, ни преподавательский состав, ни учащиеся…

– Я всё поняла, Василий Михайлович, – сдержанно произнесла она, на момент проверки которая характеризовалась – положительно, к тому же сама являлась потерпевшей, так как её кошелёк со скромной зарплатой, целиком и полностью был ранее уже похищен из плаща в этой злополучной раздевалки. Осторожно доставая из кармана словно взрывчатку, Оленев аккуратно передал в руки Татьяне небольшого размера – кожаный, плотный кошелёк.

– Ни в коем случае его не открывайте, нигде не оставляйте, никому не показывайте, – предостерегал он её.

– Этот кошелёк, а точнее – химическая ловушка, должна храниться только в кармане вашего плаща. Таким образом, этот сюрприз предназначен для той мышки, которую заинтересуют чужие карманы. Обычно попадая в «заинтересованные» руки, этот предмет сразу пытаются открыть и тогда мы узнаем кто тут у вас «поселился»…

– А кошелёк, что с деньгами? – широко открыв глаза проговорила Валентина Ивановна, сидевшая до сего момента тихо и молча.

– Нет, Валентина Ивановна, это – хим. ловушка. Принцип её работы здесь простой. При её открытии происходит хлопок. Заряд энергии батарейки «крона» выбрасывает наружу химический порошок, находящегося в небольшом контейнере. Выброс происходит достаточно эффективно, при этом порошок обязательно попадает в лицо, на руки, одежду человека, заглянувшего в этот «кошелёк». Нюанс этой ловли состоит в том, что при попытки стряхнуть с себя попавший порошок, он ещё больше размазывается на коже рук, лица, ярко малиновым цветом и несколько дней не смывается ни водой, ни мылом, ни другими средствами. Теперь остаётся только подождать, когда наша лиса попадёт в этот капкан. Целостность его и присутствие, проверяйте каждый день, – проинформировал сыщик, внимательно слушавшую его Татьяну.

– Как только он исчезнет из кармана, звоните сразу мне…

– Хорошо, Василий Михайлович, я всё поняла…

– Да, хотел спросить. Когда у вас ближайшая зарплата?

– Да, в общем – то вот, через два, три дня, – произнесла преподаватель, посмотрев на молчаливую Валентину Ивановну, как бы в подтверждении своих знаний. Попрощавшись, оперативник поспешил к вопросам, неотлагательно ожидавших уже его. Ту, которую все так терпеливо желали увидеть и узнать, не заставила себя долго ждать. Прошло три дня томительного ожидания, когда кабинетную тишину «прорезал» пронзительный звонок телефонного аппарата. Взволнованная зам. директора, громко кричала в телефонную трубку не соблюдая последовательности рассказа. Она сбивчиво сообщала, что ничего не получилось, что окрасился на ловушке совсем другой человек, нечаянно и случайно открыв кошелёк.

– Как хорошо, что именно в этот момент забежал я в кабинет, – подумал с удовольствием Оленев, ускоряя шаг в направлении музыкального училища. Он был расстроен, что что – то пошло не так, что – то не получилось. И сейчас торопился всё это понять и выяснить, глубоко и часто дыша от волнения и ходьбы. Переполненный кабинет «Воспитателя» гудел пчелиным роем женских эмоций. Из присутствующих здесь дам, никто не заметил как вошёл оперативник и молча вслушиваясь в шум, он пытался хоть что – то разобрать. Но тщетно, здесь каждый говорил и слушал только себя.

– Извините, – неожиданно для всех прозвучал высокий тон мужского голоса, осадив в один миг добрую половину прекрасного человечества.

– Извините, – ещё раз повторил Оленев.

– Валентина Ивановна, попрошу всех освободить кабинет, остаться только вам и Татьяне Александровной… Женская толпа на секунду застыла приводя свои мысли в порядок, а затем с неохотой и «кислыми минами» этот нежный поток медленно стал исчезать за порогом тесного кабинета.

– А надышали то, как в бане, – устало подумал сыщик и присев на стул, достал не спеша бумаги. Валентина Ивановна оставшись одна ещё от неостывших впечатлений и в порыве выстраданных дней, принялась объяснять случившееся.

– Вы представляете Василий Михайлович! Всё пропало. Ведь мы так и не успели поймать истинного вора. Все теперь знают про этот кошелёк. Людочка то у меня, мой комсорг, моя правая рука!

– Кто простите? – перебил её Оленев, внимательно вслушиваясь в сбивчивый рассказ.

– Люда Малякина, на четвёртом курсе, выпускница, отличница, Секретарь комсомольской организации училища. Представляете, она случайно из любопытства открыла кошелёк, чтобы посмотреть, что находится там такое в нём…

– Хм. Это уже интересно. А где она сейчас, эта ваша правая рука? – поинтересовался оперативник.

– Так, мыться побежала, – широко открыв глаза, удивлённо объяснила заместитель по воспитанию свежего поколения.

– А Татьяна Александровна где?

– В учительской наверное или в классе на занятиях, – мгновенно отрапортовал воспитатель.

– Валентина Ивановна, извините. Срочно пригласите сюда в ваш кабинет Татьяну Александровну и параллельно, найдите пожалуйста секретаря комсомола в любом немытом виде и хотя бы силой, но её тоже нужно доставить сюда же, а я пока подготовлю бумаги, – и открыв при этом свою «папочку» Оленев стал не спеша извлекать первую необходимость при допросах. Внезапно распахнувшись через незначительный период дверь, пропустила в свои тесные объятия людей, а точнее женщин, одна из которых была значительно моложе своих спутниц, сопровождающих её. Большие, широко раскрытые глаза, грустно висели на круглых щеках окрашенных ярко малиновым цветом. Растрёпанные и неприбранные волосы, лишь наспех причёсанные, ещё отдавали влагой.

– Татьяна Александровна, чтоб долго вас не задерживать, два вопроса для присутствующих, – начал сыщик. Улыбнувшись, она ответила:

– А я никуда не тороплюсь. Мои уроки закончились…

– Хорошо, тогда скажите, кто ещё видел кошелёк, который я вам передал?

– Никто, кроме Валентины Ивановны, – ответила она.

– Вы кому-нибудь о нём рассказывали, принцип его работы например? – с умыслом задавая вопросы, Оленев поглядывал на рядом стоящих, заместителя директора и её секретаря комсомола.

– Нет, никому не показывала, не рассказывала, каждый день контролировала его присутствие. Находился он всё время только в кармане моего плаща, который периодически я вывешивала в гардеробе, когда приходила на работу. Сегодня, нам выдали зарплату в два часа дня, а в три, я проверила карманы, кошелька в нём я уже не обнаружила. Об этом, практически сразу сообщила Валентине Ивановной и позвонила вам, но не дозвонилась… Повернувшись к замдиректора по воспитанию, Оленев произнёс: