Текст книги "Колдовские камни"

Западный Колдун

Черные одежды шелестели, касаясь каменных плит пола. Госпожа расхаживала по подземелью, пребывая в глубокой задумчивости. Иногда она вдруг останавливалась, и из-под глубокого капюшона слышался вздох, выражающий нетерпение. В подземелье тлел призрачный зеленый свет от установленных по углам высоких канделябров со свечами. Отовсюду веяло сыростью и тленом, холодные стены сочились влагой.

– Как же это трудно – ждать! – с тоской произнесла, наконец, госпожа. – Мои силы крепнут день ото дня, но я чувствую, что они еще недостаточно велики. Поэтому все, что мне остается – мучительно долгое ожидание. Когда же, наконец, придет мой час?

Она остановилась перед креслом, высокая спинка которого представляла собой грифа, раскинувшего черные крылья.

– Он уже пришел, – ответил сидевший в кресле длинноволосый чернобородый мужчина. – Ты многого добилась, и многого еще добьешься. Чем труднее ожидание, тем слаще победа.

– Это все слова! – раздраженно прошипела госпожа. – Скажи лучше, что ты сделал, Колдун. Ты смог найти способ пробудить Кристалл Знания без помощи Слова?

Восточный Колдун Ютас саркастически усмехнулся. В зеленоватом свете свечей тускло блеснули его пустые остекленевшие глаза.

– Преодолеть Слово будет нетрудно, – сказал он. – Но Кристалл нельзя собрать из неполного числа колдовских камней. Их у тебя только шесть. Чтобы Кристалл Знания воплотился в свою истинную форму, нужен седьмой камень, последний. Когда он будет у тебя, у тебя будет все.

– Камень у мальчишки! – передернула плечами госпожа. – И на нем заклятие, которое наложил Гвендаль. Заклятие от воровства признает только Элиа и прячет камень от волшебного зеркала. Поэтому я не могу его расколдовать.

– Значит, нужно ждать, – философски заметил Ютас, глядя в темноту ничего не выражающим взглядом.

– Это невыносимо, – покачала головой госпожа. – Должен же быть какой-то другой выход?

Она сделала по подземному залу еще несколько шагов и вдруг резко остановилась и оглянулась на Ютаса.

– Я знаю, что можно сделать! – прошипела госпожа. – Заклятье устроено так, что колдовской камень считает Элиа своим хозяином. А если у него не будет хозяина? – от звука ее голоса холодный ветер пробежал по подземелью, и все свечи в канделябрах разом погасли. – Если я убью мальчишку?

* * *

Утро занималось прохладное и неторопливое. Медленно-медленно взошло солнце, появилось словно издалека. И неудивительно, ведь ильраанские путники забрались так далеко на запад, что дальше и некуда. Занбаар все равно что край света. По ту сторону Занбаргардских гор только каменистая пустыня Эрф да Острозубые скалы – мрачные и неприступные. А что за ними – кто знает? Дика, угрюма и пустынна Закатная Сторона.

Каменистая тропа вилась по краю обрыва, вела путников на самые кручи. Дорога становилась все уже и опаснее. Горы Занбаргард не были похожи нате, что Илья видел в стране Пан. Не было мягких очертаний и лирической синей дымки вокруг зеленых склонов, шелковистых лесов в низинах, поющих водопадов.

Красновато-серые угрюмые вершины уходили высоко в небо огромными тупыми глыбами. Ни единого кустика не росло на голых отвесных склонах, выщербленных ветром. Лишь далеко внизу, в недоступных взгляду, глубоких как колодцы ущельях росли темные сосновые леса. В узких трещинах между утесами бурлили студеные потоки, черными проломами зияли уходящие в самые недра пещеры.

– Здесь трудятся гномы, – увидев пещеры, обрадовался Нок. – Сразу видать гномью кирку!

– Они, поди, возрадуются, встретив тебя – ухмыльнулась Тарилор. – Гнома, что забросил рудное дело, живет в городе и работает в книжном издательстве.

Язвительные слова эльфийки заставили Нока густо покраснеть под пышной бородой и усами.

– Ну и что? – с вызовом пробурчал он. – Мало ли кто занимается не своим делом? Твой отец, вот, всего лишь библиотекарь при дворе парладорского владыки!

Тарилор придержала единорога, остановилась и гордо подняла голову.

– Мой отец – ученый и воин, – промолвила она и, видно, сочтя, что сказанного достаточно, чтобы приструнить нахального гнома, дернула повод единорога и пошла дальше.

Впереди дорога забирала влево, огибая склон, а соседние вершины расступались, образуя бездонный провал. Мелкие камешки то и дело осыпались под ногами путников и под копытами их лошадей и падали вниз без звука, так глубока была пропасть. Меньше всего затруднений испытывал кот. Его сильные когтистые лапы были созданы специально для хождения по крутым склонам и острым камням.

Илье некогда было пугаться высоты. Ему приходилось вести за повод Серого, который упирался и не хотел идти, и тащить на себе Юна. Чародей побелел как мел и вцепился в Илью мертвой хваткой.

Тарилор, возглавлявшая маленький отряд, вдруг остановилась. Остановились и остальные путешественники, глядя на удивительное зрелище. Впереди опасная тропа расширялась, а навстречу им в воздухе над пропастью ехала открытая коляска, запряженная двумя нюктами – крылатыми, круторогими черными быками.

Коляской, стоя, правила стройная девушка в темно-красном плаще, отороченном лисьим мехом. У нее было гордое, красивое, хоть и несколько худоватое лицо с приподнятыми к вискам черными глазами и летящими, точно птичьи крылья бровями. Волосы цвета воронова крыла волнами спадали на плечи из-под маленькой меховой шапочки.

– Что за дивное видение? – прошептал Юн, глядя на девушку глазами столь же круглыми, как пуговицы на его куртке.

– Смотрите-ка, – удивился Кадо. – Он больше не дрожит от страха.

Подхлестнув нюктов вожжами, девушка опустила коляску на дорогу и поехала навстречу путешественникам. Тарилор отдала повод единорога Илье и пошла вперед.

– Здравствуйте, – встретившись с Тарилор среди дороги, девушка в красном плаще заговорила первой, держась почти по-эльфийски надменно. – Я – Ульгит, дочь Великого Колдуна Запада Каспиэна. Отец поручил мне встретить гостей из Ильраана. Видимо, это вы и есть. Он получил недавно письмо от регента Агенора о том, что к нему приедут трое. Но вас гораздо больше.

– Так уж получилось, – пожала плечами Тарилор. – Так мы уже недалеко от замка Тор?

– Если вы действительно от Агенора, Верховного Чародея Ильраанских Царей, – сказала Ульгит, смерив взглядом спутников эльфийки. – То у одного из вас должен быть при себе знак – золотое яблоко.

– Вот оно, – вынув из кармана своей дорожной куртки цепочку с подвешенным к ней золотым яблоком, Тарилор показала его на ладони дочери Колдуна.

– Вы царский вестник, госпожа эльф, – кивнула красавица Ульгит. – Тогда прошу за мной. В замке Тор вас уже ждут.

Она резко свистнула, хлестнув вожжами по спинам крылатых быков. Нюкты, подчиняясь свисту, подняли коляску в воздух, развернули ее и, трепеща пернатыми черными крыльями, повезли в обратную сторону.

– Обалдеть! – восторженно прошептал Юн, каменным столбом застыв посреди дороги.

– А мне она не нравится, – поджав губы, сказал Орн. – Задавака, еще похуже, чем некоторые.

Тарилор возмущенно обернулась к нему, демон закашлялся и сделал вид, что с интересом разглядывает свои сапоги. Летающая коляска свернула за поворот, Тарилор и остальные путники последовали ее примеру, осторожно ступая по камням.

Илья забрал у Кадо повод Рыжего. Самому Кадо пришлось тащить Юна, который раньше не шел от страха, а теперь еле передвигал ноги, пребывая в любовном остолбенении после встречи с прекрасной чародейкой в красном плаще.

За поворотом дорога круто поднималась к вершине горы, на которой стоял замок Тор. Издали он напоминал каменную корону, зубцами которой были высокие узкие башни. Башни венчали острые шпили, на них развевались треугольные флаги с изображением золотых драконов на синем поле.

– Наш герб, герб Западных Колдунов, – подняв глаза к верхушкам башен, с гордостью сказала Ульгит. – А вон и отец.

Она указала рукой куда-то вверх и снова свистнула. Нюкты коснулись копытами земли и понесли повозку к узкому подъемному мосту, перекинутому через пропасть к воротам замка. Ворота уже были открыты для гостей из Ильраана. Проезжая мост, путешественники взглянули вверх. На стене замка они увидели высокую фигуру в развевающейся на ветру длиннополой мантии.

Тарилор остановилась у ворот и подождала, пока Илья ее догонит.

– Это Каспиэн, он нас ждет. Надеюсь, что с картой, – сказала она тихо, когда мальчик оказался рядом. – Не говори ему ни слова ни о чем. Так велел Агенор. Мы никогда не знаем, кто еще нас услышит.

* * *

Замок был хорошо укреплен. Его окружало двойное кольцо толстых стен с бойницами для стрельбы из лука. Башни, издали казавшиеся тонкими иглами, устремленными в небо, на самом деле были сложены из глыб базальта, плотно подогнанных одна к другой.

За первой крепостной стеной находился мощеный круглым булыжником дворик и конюшни, куда слуги сразу же отвели лошадей. С одной из башен прямо во двор спускалась крутая винтовая лестница. По этой лестнице навстречу гостям стремительно сошел Каспиэн, Западный Колдун. Он был высок и темноглаз, с волнистыми черными волосами и бородкой клинышком. Его лицо, несколько худое, но с правильными и благородными чертами, имело значительное сходство с Ульгит.

– Добро пожаловать в Занбаргардские горы и замок Тор, – с улыбкой сказал Каспиэн, подойдя ближе. – Я получил письмо Агенора и рад встрече с вами. Но о деле позже. Сначала вам нужно отдохнуть с дороги. Я распоряжусь, чтобы вас удобно разместили.

– Спасибо, – поклонившись, вежливо поблагодарила Тарилор. – Надеюсь, мы не побеспокоим вас.

Каспиэн рассмеялся.

– Мы здесь живем так уединенно, что изредка бываем рады беспокойству, – сказал он. – Будем считать, что это как раз такой случай.

И он пошел впереди, указывая дорогу. Под полукруглую арку во второй крепостной стене вели каменные ступени. Поднявшись по ним, Каспиэн и его гости оказались в верхнем дворике, выложенном камнем. Западный Колдун толкнул скрипучую дубовую дверь, приглашая гостей во внутренние покои замка.

Вторая крепостная стена находилась выше первой. За ее зубцами открывался вид на застланные утренним туманом горы Занбаргард. Перед тем как войти в дверь, Илья бросил взгляд по сторонам.

На востоке, откуда приехали путники, горы сливались в одну общую темную массу. На севере вились серые дымки двух вулканов-великанов, двух огромных огнедышащих гор, стоящих рядом над бездонной пропастью. Юг открывал глазам голое ущелье с острыми обломками скал на дне.

А на западе, далеко-далеко горы расступались перед чем-то, чего Илья, как ни старался, разглядеть не мог. Мглистые волны тумана скрывали западный горизонт. Иногда мальчик видел лишь потрескавшуюся голую землю или тусклое низкое небо.

– А что там? – спросил он у идущего рядом Нока.

– Проклятые места, – шепотом ответил Нок. – Закатная Сторона.

– Ты там был? – спросил Илья, безотрывно глядя на запад; он и сам не мог объяснить, отчего безрадостный пустынный пейзаж так притягивал его взгляд.

– Нет, что ты! – затряс головой Нок. – Туда не ступала нога человека. А уж гнома и тем более. Я, конечно, не трус, но лучше туда не соваться. Никто не знает, что там творится.

«Как и там, куда мы поедем», – подумал Илья, бросил последний взгляд за стены замка Тор и вошел в низкие двухстворчатые двери.

* * *

Верхняя комната башни – круглая и узкая – походила на колодец с белеными стенами. Вдоль стен стояли диваны с высокими, словно у тронов спинками и кресла с подлокотниками в виде сидящих сенмурвов. Пол покрывал толстый ковер темно-красных тонов. Под потолком горел висящий на цепях кованый светильник.

Окнами комната выходила на запад. Далеко внизу, сколько мог охватить взгляд, темнели зубцы горных хребтов, а за ними у самого горизонта вилась туманная дымка, скрывавшая нечто неопределенное и потому пугающее. Каспиэна удручающий пейзаж не трогал, он давно к нему привык. Западный Колдун сидел в одном из кресел, оперевшись локтем на деревянное крыло сенмурва, а подбородком на ладонь. Ульгит сидела напротив него на высоком диване и смотрела на закат, разливавший по небу недобрые багровые краски.

– Я думаю, слухи о смутных временах, дошедшие до нас, оказались правдой, – проговорила Ульгит, нарушив задумчивое молчание. – Возможно, что и твое гадание на бараньей лопатке тоже верно. Ты нашел карту, о которой спрашивала эльфийка?

– Да, сразу после завтрака, – кивнул Западный Колдун. – Они хотели немедленно продолжить путь, но я уговорил их отдохнуть в замке до утра, сам не знаю почему. Но ты так и не рассказала, что узнала, девочка.

– Мальчик с голубыми глазами везет с собой одну вещь, – сказала Ульгит. – Седьмую часть Кристалла. Я почувствовала ее, хотя на ней защита.

– У него колдовской камень? – воскликнул Колдун, переходя на взволнованный шепот. – Ты не ошиблась?

– Думаю, нет, – покачала головой Ульгит. – Он в талисманнице на цепочке, на нем защита от воров.

Каспиэн нахмурился.

– Агенор не упомянул об этом в письме и не рассказал, зачем нужна карта, – с оттенком обиды заметил он. – Неужто не доверяет мне?

– Имея колдовской камень, нужно быть осторожным, – заметила Ульгит. – Я чувствую, что части Кристалла напрямую связаны и со слухами, и с твоим гаданием. Поэтому Агенор так скрытен.

– Ты права, дочь, – Каспиэн поднялся с кресла. – Скоро стемнеет. Значит, я не ошибся, уговорив их остаться. Нельзя путешествовать ночью по Занбаару с такой вещью на руках.

– На шее, – с улыбкой поправила Ульгит, по-прежнему не отрывая взгляда от окна, за которым пылал закат. – Камень у него на шее.

* * *

Столь необходимая Илье и его друзьям карта легко отыскалась в библиотеке замка Тор, после чего Каспиэн предложил путешественникам остаться в его доме на ночь. Тарилор нашла это предложение разумным, памятуя о том, что Агенор предостерегал их от поездок в темноте.

– Нам стоит немного отдохнуть и набраться сил перед дорогой, – сказала она своим спутникам. – На карте обозначена следующая дверь – в Долину Ветров на юго-западе Аладана. Она поможет нам сократить дорогу, но до нее три дня пути. Ночью в горах опасно, поэтому дальше мы поедем на рассвете.

– А что-то еще интересное есть на карте? – спросил Илья с недомолвкой, так как рядом с ним сидели Орн и Нок, а поблизости находилась Ульгит.

Тарилор покачала головой.

– Будем надеяться на третий фрагмент, – сказала она. – А сейчас отдыхайте.

Уставшим от перехода по горным тропам путникам гостеприимный дом Западного Колдуна показался небесным чертогом, а кушанья, поданные на стол – пищей богов. Единственное, что не понравилось Илье – это то, что дочь чародея Ульгит, сидевшая напротив, почти не сводила с него глаз.

Пристальный взгляд красавицы его смущал, он не знал, чем объяснить такое внимание. Еще мальчика огорчило то, что кот не пошел в замок вместе с ними. Перед самыми воротами он снова таинственным образом исчез.

* * *

Комната, которую мальчикам отвели для ночлега, была обставлена с мрачноватой роскошью, как и все покои в замке Тор. Мебель из черного дерева, покрытая резьбой, была тяжелой и громоздкой. Узкие витражные оконца закрывали занавеси из темного сукна, а кровати – зеленые бархатные пологи. Но мысль об опасных горных кручах за стенами замка, делала комнату необычайно уютной.

В камине за кованой решеткой потрескивал огонь. На помосте, покрытом ковром, стояло большое кресло. По его спинке бежали деревянные олени, спасаясь от деревянных эльфов-лучников. Забравшись в это кресло с ногами, Юн читал вслух сочинение Лина Доруна о временах и народах Дивного Края, которое Илья захватил с собой из дворцовой библиотеки.

Сам Илья сидел в оконной нише за столом, поставив рядом черненый серебряный канделябр с зажженными свечами, и записывал путевые впечатления в дневник. Кадо, устроившись на ковре между кроватями, деловито перетряхивал содержимое дорожных сумок.

– И тогда сказал Царь Верховному Чародею: «Ты уничтожил Великий Кристалл, так избавься же и от его обломков, от столь опасных Колдовских Камней», – читал Юн, водя указательным пальцем по строчкам, писанным витиеватым старинным шрифтом. – Ну и понаписал же этот Лин! Ум за разум заходит. Не думаю, что царь на самом деле изъяснялся на таком рыбьем языке. «Камни есть камни. Так пускай же их бросят в пучину морскую, зароют глубоко в сырую землю или истолкут в порошок». Но ответил Верховный Чародей: «Увы, нет, Царь! Камни не есть просто камни. Они частицы вечного всеобъемлющего Знания. И оттого нельзя Их просто так утопить в море, закопать в земле или превратить в пыль. Они уже и так пылинки Великого Кристалла и такими останутся до конца Мира. Такими Их создали, и в этом Их Проклятье и Благословение…» Так вот почему! – воскликнул Юн, перестав читать. – А я-то все думал, пока сидел в корзинке и слушал вас с Агенором: почему бы не забросить этот камень куда-нибудь в колодец и дело с концом?

– Да, поэтому, – подтвердил Илья, отрываясь от дневника. – Колдовские камни созданы не природой, а волей Старых Волшебников, поэтому их нельзя разрушить как обычные камни. А как их ни прячь, их все равно найдут, если захотят.

Его голос дрогнул, он прижал руку к талисманнице.

– Только не в Нумаре, – уверенно возразил Кадо, глядя на пальцы Ильи, сжимающие зеленый атласный мешочек.

Илья спрятал талисманницу под рубашку и снова взялся за перо.

– Уж скорей бы туда попасть, – вздохнул он. Юн закрыл книгу.

– А можно мне посмотреть? – тихо и взволнованно проговорил он. – Только один раз посмотреть, как выглядит зло.

– Ничего подобного! – возмутился Илья, снова накрыв рукой спрятанную под одеждой талисманницу. – Он вовсе не зло.

– Только седьмая его часть, – кивнул Кадо.

– Вовсе нет, – обиженно, дрогнувшим голосом возразил Илья. – Агенор говорил, что Кристалл Знания изначально не был ни плохим, ни хорошим. Знание никакое, понимаете? А камни могут делать много добрых дел. Знали бы вы, какое от него исходит успокоение, когда мне… когда…

В том, что ему бывает страшно, Илья признаться не смог.

– Если б камень не был злом, ученица Умадана не охотилась бы за ним и другими такими, как он, – убежденно заявил Юн и закинул ноги на подлокотник кресла.

– Ты, конечно, большой знаток, двоечник, – презрительно заметил Кадо. – Я не разбираюсь в таких вещах, Элиа, но если ты говоришь, то я тебе верю. Камень-то у тебя, а не у кого-то еще.

Илья благодарно улыбнулся ему и снова склонился над тетрадью. Рука, державшая перо, слегка дрожала. Если бы мальчики не были так заняты спором, они бы заметили в зеркале, висевшем на стене за их спинами, смутное очертание высокой худой фигуры в темной одежде.

* * *

Илье приснился сон из его московского прошлого – лето и дача. Они с Гвендалем удили рыбу на берегу медленной речушки за деревней, сидя с удочками на деревянных мостках. Утренняя прохлада заставляла кожу покрываться мурашками. От зеленовато-зеркальной поверхности воды поднимался парок тумана. Только что вставшее утреннее солнце припекало правую щеку; было тихо и клонило в сон.

Илья какое-то время боролся, потом его сморило, он ткнулся лицом в плечо Гвендаля и заснул. А потом все вдруг изменилось. Голова Ильи лежала не на теплом дядином плече, а на чем-то отдающем холодом, шершавом и твердом. Открыв глаза и подняв голову, он увидел, что лежит на большом плоском камне на самой вершине голого, поросшего редкой травой холма.

Вокруг гулял ветер, простиралось поле, покрытое холмами и впадинами, а чуть дальше в низине раскинулся город. Его светло-серые стены с треугольными зубцами и высокие башни были ярко освещены солнцем. На башнях трепетали флаги с изображением золотого яблока на рубиновом поле. «Мирадор», – отчего-то сразу догадался Илья.

Он приподнялся на локте и увидел, что поле вокруг, сколько хватает глаз, заполнено воинами в доспехах и кольчугах. На разных концах холмистой равнины одна против другой стояли две армии. Над одной из них ветер раскачивал штандарты и знамена с ильраанским яблоком, над другой колыхался мрачный стяге ящерицей, грызущей собственный хвост.

Два закованных в броню людских моря были неподвижны. Свежий утренний воздух становился густым и закипал от напряженного ожидания. В небе собирались тучи, и между ними низко кружили стаи воронов. «Битва чародеев и темных магов, – сказал себе Илья, с волнением глядя вниз. – Последняя битва».

Всмотревшись в ряды чародеев, собравшихся у стен города под знаменами с золотым яблоком, он увидел Агенора, стоящего в первом строю одетых в кольчуги воинов. Верховный Чародей выглядел гораздо моложе, чем теперь, его короткие темно-русые волосы и бороду еще не тронула седина. В одной руке Агенор держал щит, другой сжимал короткий острый меч.

Впереди армии чародеев на сильной белой лошади сидел человек со спадавшими до плеч волнистыми черными волосами. Его голубые глаза смотрели вперед сурово и решительно. Ветер развевал длинный темно-синий плащ, накинутый поверх серебрящейся кольчуги. «Витольд Рено. Отец Гвендаля и моей мамы, мой дед», – подумал Илья, и его сердце гулко застучало от волнения.

Что-то вдруг заставило его посмотреть в другую сторону, на противоположный конец поля. На высоком пригорке Илья увидел несколько фигур, возвышавшихся над общей массой людей – четверо высоких мужчин и женщина с лицом, поражающим суровой холодной красотой. Они стояли, завернувшись в черные плащи поверх доспехов, и смотрели вниз, на приготовления к битве пустыми ледяными глазами. «Ученики, – сказал себе Илья. – А где же сам…»

Пятеро расступились, и из-за их спин выступил шестой. Его крупная фигура, с головы до пят закованная в вороненые доспехи, была налита небывалой мощью. Он будто бы преобладал надо всем полем, возвышался и давил на собравшихся здесь людей. Сердце у Ильи подскочило к горлу и замерло. «Умадан».

Привстав на камне, Илья попытался разглядеть лицо темного мага, скрытое глубоким капюшоном черного плаща. Словно чувствуя, что мальчик смотрит на него, предводитель темных сил повернулся в его сторону, и Илью обжег тяжелый сверлящий взгляд глаз, которых он не увидел…

Илья внезапно проснулся, словно от резкого толчка внутри себя. Он обнаружил, что лежит в темноте на кровати с незадернутым бархатным пологом. На соседних кроватях крепко спали Кадо и Юн. В голове у Ильи гудело, дышалось с трудом, на лбу выступила испарина.

Мальчик чувствовал, как его тянет куда-то, и противостоять этому невозможно. «Иди! Иди!» – позвал внутри него властный настойчивый голос. – Встань и иди. Ты должен это сделать. Иначе…» Илья откинул одеяло, встал с кровати и вышел из комнаты. Он не знал, куда идет, ноги сами вели его сквозь темноту по узким коридорам замка Тор.

Голос внутри все твердил: «Иди. Спеши». И он шел, не пытаясь преодолеть непонятное притяжение. Миновав несколько лестниц, пустынных галерей, погруженных во мрак покоев, Илья остановился у высоких двухстворчатых дверей. Распахнув их, мальчик вошел в длинный зал со стрельчатыми окнами, выходящими на запад.

Пол, выложенный черными и белыми гранитными квадратами, в темноте казался огромной шахматной доской. Илья стоял на одной стороне доски, а на другой маячил черный силуэт в остроконечном капюшоне. «Должно быть, я все еще не проснулся, и это продолжение сна», – подумал Илья, глядя перед собой словно сквозь туман.

Силуэт в капюшоне сделал несколько бесшумных шагов навстречу Илье, властно протягивая руки. Мальчик почувствовал, что цепочка на шее дернулась вперед и натянулась. Он увидел, что талисманница приподнялась и рвется навстречу манящим рукам черной фигуры. «Иди. Иди», – шептал ему самому настойчивый голос.

«Нет, Умадан, ты не получишь колдовской камень», – медленно, как в тумане, подумал Илья и схватил талисманницу обеими руками. Темная фигура приближалась, притягивая к себе мальчика и камень. За ее спиной Илья уловил неясное движение. Из темноты выступило безобразное существо с пугающим серо-зеленым лицом, исковерканным и потрескавшимся. На лице хищным огнем горели хитрые глазки. Илья вспомнил рассказ царицы. «Демон Моины», – подумал он, и его объял холодный ужас.

Чудовище протянуло вперед свою когтистую серую руку, словно отталкивая кого-то. Зал перед глазами у Ильи закачался и поплыл. Мальчика затянуло в темный гудящий водоворот, и он упал без памяти.

* * *

Заклятие, наложенное на колдовской камень, без сомнения было делом рук самого Гвендаля. Только Чародей умел создавать такие мощные заклинания. Даже притягивая камень на расстоянии, можно было почувствовать жжение в ладонях. Но для него, давно приобщившегося к самым глубоким тайнам волшебства как светлого, так и темного, нет на свете ничего непреодолимого.

Если притянуть камень, если заставить его выскочить из талисманного мешочка, стать доступным взгляду, его можно расколдовать. Мальчик, правда, оказался упрямым. Даже подчиняясь зову притяжения, он пытался защитить камень, держась за талисманницу руками.

Сила притяжения была слишком велика для слабого ребенка, и он все же шел, приближаясь шаг за шагом. А потом вдруг закрыл глаза и упал как подкошенный. Прежде чем Каспиэн успел понять, что произошло, мощная волна подхватила его самого, отбросила назад и прижала лопатками к холодной твердой стене.

Непреодолимая сила давила на грудь, не давая вздохнуть. Западный Колдун с изумлением и ужасом увидел, что посреди зала стоит демон, одетый в черное. Выставив вперед морщинистую ладонь с острыми загнутыми когтями, демон со злобным торжеством скалил зубы.

– Ай-яй-яй, как нехорошо, – с издевательской усмешкой протянул он. – Хотел обокрасть ребенка. Стыдись, Каспиэн, ты же почтенный пожилой человек!

Каспиэн не мог даже пошевельнуть рукой, чтобы вытереть пот, градом катившийся по лбу.

– Ты? – хрипло проговорил он, узнав мягкий вкрадчивый голос. – Ты мне сразу не понравился, милый вежливый юноша.

– Это не страшно, – покачал головой демон. – Страшно другое. Ты хотел также обокрасть и Моину. Непорядок, милейший чародей.

Он взмахнул рукой, Каспиэна резко бросило вверх, под самый потолок, и также стремительно опустило обратно.

– Вовсе нет! – задыхаясь, силясь удержаться на ногах, возразил Западный Колдун. – Я хотел ей помочь! Ей ведь нужен камень?

– Не лги, чародей, – холодно возразил демон. – Вижу тебя насквозь. Ты задумал взять камень, чтобы поторговаться. Зло в чистом виде тебя никогда не интересовало, ты всегда искал выгоды для себя. Но с госпожой торговаться нельзя, запомни!

– Твоя госпожа забыла, кто ей помогал все эти годы! – возмущенно крикнул Каспиэн. – Кто ее прятал, когда ее искали ильраанские стражники, кто рисковал свободой, жизнью, общественным положением!

– Так ведь не даром, – ухмыльнулся демон. – Кто выплатил твои долги, старый расточитель? Кто открыл тебе доступ к тайным сокровищницам Умадана? На чьи деньги твое обветшалое фамильное гнездо превратилось в роскошный замок? А теперь ты вздумал затеять под носом у Моины свою игру, неблагодарный слизняк!

– Я раскаиваюсь, демон. Я раскаиваюсь, поверь, – пролепетал Западный Колдун.

Во время разговора его взгляд втайне был обращен в конец зала, к высокому креслу, где лежал колдовской посох с набалдашником в виде драконьей головы. Улучив момент, Каспиэн резко взмахнул рукой. Отброшенный потоком его силы, демон упал на спину и откатился по скользкому полу к центру зала.

Но лишь только чародей собрался притянуть к себе посох, как поверженный демон махнул рукой в сторону кресла. С его ладони слетела синяя молния, ударила в посох и расколола надвое. Поняв, что потерпел неудачу, Каспиэн, все еще прижатый к стене, болезненно застонал. Демон поднялся на ноги.

– Ты не шути со мной так, ворюга, – злобно прошипел он.

– Надо было разбить твое зеркало, приспешник Умадана, – с досадой и отчаянием проговорил Каспиэн.

В ту же секунду демон возник прямо перед ним, и когтистая лапа впилась в его горло. Злые глазки бешено сверкали у самого лица Каспиэна.

– Причем здесь Умадан? – прорычал демон. – И причем здесь Моина, Рубус, Лар, Илибур, Эгина или ты? Я служу злу, вечному и неистребимому! И не советую мешать ему и мне.

Голос его прогремел так, что стены и пол задрожали, холодный порыв ветра пронесся по залу, захлопнув тяжелые створки дверей. Объятый ужасом, лишенный возможности дышать, Каспиэн захрипел. Перед глазами у него начало все меркнуть.

– Я здесь инкогнито, – услышал он над ухом зловещий шепот. – Только это мешает мне разделаться с тобой. Считай, что ты в долгу перед Мойной, и она его скоро востребует. Пока живи. А будешь мне мешать… У тебя такая красивая дочь-ясновидящая. Она так зорко углядела камень на шее у мальчика. Жаль будет, если с ней что-нибудь случится.

Демон разжал пальцы. Каспиэн упал на пол у стены и остался лежать без сознания.

* * *

Орн проник в замок Тор неузнанным, благодаря защитным чарам. Еще во время завтрака он почувствовал опасность. Красавица Ульгит, не отрываясь, смотрела на Элиа. Она, конечно, увидела колдовской камень. Наблюдая за поведением чародейки, демон сразу понял, что Западный Колдун замыслил предательство. Ночью следовало ожидать от Каспиэна каких-либо вероломных действий.

Орн основательно накачал пивом Нока, с которым делил комнату, нагнал на остальных обитателей замка глубокий сон и принялся ждать. В полночь он услышал в коридоре тихие шаги, выглянул за дверь своей спальни и увидел Элиа. Он шел вперед, словно лунатик, не разбирая дороги. Орн догадался, что мальчик идет в Большой зал.

Когда демон прокрался туда же другим путем и неслышно вошел через другую дверь, то понял, что был прав относительно намерений хозяина замка. В Большом зале он увидел Каспиэна. Он притягивал к себе талисманницу и пытался расколдовать камень, чтобы завладеть им. Этому следовало помешать, и Орн пустил в ход свою демоническую силу. Один поток усыпил мальчика, и тот упал на пол, другой обезвредил Колдуна.

Выясняя с ним отношения, Орн, честно говоря, несколько вспылил, погорячился и малость придушил старика. Но зато речь, произнесенная громовым голосом, произвела на Каспиэна неизгладимое впечатление.

– А я-то думал, я застенчив, – покачал головой Орн, глядя на лишившегося чувств Западного Колдуна. – Но ведь могу же быть убедительным, когда захочу. Осталось только найти девушку своей мечты и поразить ее красноречием. Но сначала я позабочусь о тебе, мой драгоценный, – он подошел к мальчику, неподвижно лежащему на полу. – Нельзя, чтобы ты что-нибудь вспомнил утром. Считай, что видел страшный сон. Моя госпожа не простит мне, если я не уберегу тебя и твою игрушку.

Орн бережно поднял Илью на руки, стараясь не коснуться талисманницы у него на шее, и вынес из зала.