Текст книги "Дары Богов"

Глава 62

Город Елис, провинция Эилфир. Дворец Ксанта

– Он отразил мою магию, – сказал Ксант и поморщился. Голова невыносимо болела, а со лба никак не сходила ссадина. С его способностью к восстановлению она должна была зажить очень давно. Горн ходил по залу церемоний, и стук его ботинок неприятным гулом отдавался в висках. Казалось, будто мозг свободно болтается в голове и при любом повороте ударяется о стенки черепа.

– Сат не мог отразить твою магию, – спокойно произнёс Горн, – он слишком слаб для этого. И ещё он простой смертный, а смертным не под силу тягаться с магией Богов. Ты промахнулся.

– Я не промахнулся, – выговорил Ксант, и снова в его голове затрещало эхо слов Горна и его собственных. – Боги! Голова сейчас отвалится! Ты можешь меня вылечить? Девчонка ударила меня чем-то тяжёлым.

– Так эта ссадина у тебя давно? – усмехнулся Горн.

Ксант выругался, послал мага куда подальше и снова попросил о помощи. Горн осмотрел ссадину и снова усмехнулся.

– Знаю, на что это похоже, – заявил он. – У простолюдинов есть поверье, что статуэтки Богов обладают силой, и если статуэткой особо почитаемого Бога ударить неприятеля, то его можно даже убить. Правда, это говорилось о статуэтках из фарфора, а сейчас такие статуэтки делают из особого сплава, чтобы потом у покупателей подобной утвари не было претензий. Видимо, жёнушка Сата слышала эту легенду.

– Так вылечи же меня, – Ксант закрыл глаза, но и глазные яблоки невыносимо болели.

– Не выйдет: боль уйдёт, только когда ты раскаешься в содеянном, – Горн снова усмехнулся и ехидно добавил: – То есть никогда.

Ксант послал его в лесную чащу, обругал Сата и его девчонку. Горн едва сдерживал смех.

Был ещё один важный вопрос, который не давал покоя. Тобо время от времени приносил слухи с торговых площадей. Простой люд шептался о Биргит, её муже-художнике и их будущем ребёнке. Поговаривали, что этот щенок продал уже две картины, и к нему теперь стекаются богачи со всех окраин, чтобы заказать полотна для своих дворцов.

– Скажи мне, как Биргит?

– Она твердит, что у неё родится дочь, но я знаю, что будет мальчик. Биргит сейчас в хорошем расположении духа, но я не думаю, что она тебя примет. Подожди ещё немного. Когда она родит, тогда и свидишься с ней. Сейчас ей не зачем лишний раз нервничать. Необходимо, чтобы она родила здорового ребёнка ровно в срок. Так хотят Боги.

Глава 63

Город Салум, провинция Эилфир. Дворец Биргит

Женщины подняли такой шум, что невозможно было думать. Дин то и дело спрашивал у них, не нужна ли его помощь, но Лора всем мужчинам дала понять, что им лучше выйти подышать воздухом. Биргит стонала. Хемин метался по гостиной, выходил в сад, совался в кухню и даже пытался заглянуть в комнату, но его оттуда выгоняли. Дорсия и Нита бегали то в кухню, то из кухни. Суета прекратилась только к ночи, когда послышались первые звуки новорождённого дитя. Вскоре Лора выставила из комнаты всех женщин и осталась с Биргит и её ребёнком. Парень пытался достучаться до Лоры и просил, чтобы она сообщила, кто родился.

– Девочка, – сказала она, выходя из комнаты.

Хемин опять попытался втиснуться в спальню, но Лора его не пустила, ссылаясь на то, что и роженице и новорождённой нужен отдых.

Через пару часов Дин уловил момент и зашёл в комнату к Биргит. Она стояла возле колыбели и держала на руках огромный кулёк с маленьким ребёнком.

– А где Хемин? – спросила она и перехватила ребёнка. – Он ещё не видел свою дочку.

– Лора сказала, что тебе надо поспать… Тебе разве можно вставать?

– Можно.

Она заверила его, что прекрасно себя чувствует, а Лора слишком о ней печётся. Дин спросил, как зовут малышку, и заглянул в пелёнки. Слишком маленькой была новорождённая и лежала тихо.

– Милика, – ответила Биргит, – Хемин так хотел назвать дочь.

Биргит запустила руку в кружева, но девочка никак на это не отреагировала.

Дин с трудом отыскал Лору. Она сидела на втором этаже в дальней пыльной комнате, в которую сваливали всякий ненужный хлам, и плакала.

– Что-то пошло не так? – спросил он.

Лора всхлипнула и заверила его, что всё в порядке, девочка здорова, хоть и немного не доношена. Она явно чего-то недоговаривала. Дин настаивал, чтобы она сказала ему правду.

– Девочка слабая, – всё, что удалось ему выудить из Лоры. – Мы её выходим, но ведь так не должно быть, правда? – и она снова разрыдалась.

Дин её обнял и дал ей выплакаться.

Утром пришёл господин Горн. Лора поговорила с ним наедине, но пускать к Биргит и её дочке не торопилась. Вскоре она велела подать гостю завтрак, и тут гостиная оживилась.

– Девочка – тилонка, не оборотень, как Биргит, – говорила Лора. – Горн ещё проверит её кровь, но…

– Именно так и должно быть, – Биргит подсела на диван и ухватила с тарелки яблоко. – Возможно, в будущем Боги благословят мою дочь, но сейчас она совершенно обычный ребёнок, и в ней нет ничего из ряда вон выходящего.

Маг выглядел подавленным. Он твердил, что у Биргит родится мальчик, а теперь ему пришлось принять тот факт, что материнское чутьё её не подвело. Господин Горн хотел осмотреть Биргит, но она отказалась. Тогда он попросил разрешения посмотреть на новорождённую, и Биргит сказала, что он может пройти в её спальню. Маг поднялся и направился в комнату к девочке. Показалось, что он залез во внутренний карман своего плаща. Перед тем, как он вошёл в комнату, в его руке что-то блеснуло. Будто лезвие ножа.

Биргит сидела на полу, раскинув руки. Взгляд соскользнул с бесцветного неба за окном и упал на пол, залитый кровью. Возле детской кроватки лежал нож. Больше не было сил резать себе руки, и не было сил кричать. Невозможно исправить то, что сотворили близкие люди.

Дверь скрипнула, вошёл муж. Он обвёл глазами комнату, но ни кровь на полу, ни отчаянье жены его не смутили.

– Почему у твоей дочери тёмные глаза? – спросил он холодно.

Откуда-то издалека донёсся крик девочки. Лора унесла её, когда Биргит осознала, чьё дитя жило под её сердцем.

– Ты хотела спихнуть на меня своего ребёнка? Думала, правда не вскроется? Он был твоим любовником, теперь это очевидно!

Не осталось сил оправдываться и что-либо объяснять.

– Я хотела, чтобы ты жил, – выговорила она, и её взгляд снова зацепился за кровь, уже впитавшуюся в ковёр. Она резала себе вены, и раны сами затягивались. В приступе удушающей истерики она пырнула себя ножом в живот, но и эта рана не принесла боли, не отрезвила её и также быстро затянулась.

Она больше не была смертной. Выбор сделали за неё.

Хемин дошёл до светлых занавесок, забрызганных её кровью, посмотрел куда-то вдаль и произнёс:

– Мне не нужно просить развода: свадьба была за пределами Эилфира, да и доказательства твоей измены налицо.

Снова за стенами комнаты вскрикнул ребёнок. Хемин вышел.

Лора попыталась его образумить. Она что-то говорила, просила остаться хотя бы до завтрашнего утра, но Хемин твердил, что не желает быть посмешищем.

Биргит поднялась, пытаясь стряхнуть с платья застывшую кровь, и вышла в коридор. При её появлении Лора смолкла, Дин и Витрик поднялись с диванов, Хемин обернулся и ещё раз повторил, что не станет воспитывать чужого ребёнка.

– Пусть уходит, – сказала она.

Хемин пролетел мимо и чуть не задел её плечом. В гостиной неподвижная тишина больно давила затылок. Биргит ушла к себе и снова бессильно припала к крови возле детской кроватки.

Теперь она не имеет права удерживать мужа: она не сможет родить ему ребёнка и не состарится вместе с ним. Слёзы все вылились, но не принесли облегчения, и на смену отчаянию пришла пустота.

– Биргит, – услышала она за спиной голос Дина. Не было сил обернуться. Он осторожно подобрался к ней и сел рядом.

– Он уже ушёл? – спросила она.

– Наверное, я не видел.

Дин схватил нож и заткнул его себе за спину. Она и не думала снова им воспользоваться. Он придвинулся к ней, и она уткнулась в его плечо.

– Скверная ситуация сложилась, – произнёс Дин. – У людей злые языки, – он немного помолчал, а потом добавил: – Я могу сказать, что я отец девочки: у меня карие глаза, как у неё. Никто и не заметит, что это неправда.

– Мне всё равно, что скажут люди, – ответила она. – Пусть кричат на площадях во всё горло, что я гулящая.

– Биргит, я мог бы стать тебе мужем и воспитывать твою дочь, как свою.

– Спасибо тебе, но я не могу ломать жизнь смертному.

Дин попросил не торопиться с выводами.

* * *

Сопляк испарился очень быстро, не забыв прихватить с собой одежду, еду и ещё какие-то мелочи, которые, по большому счёту, ему не принадлежали. Дин на прощание встряхнул его хорошенько и наказал навсегда забыть дорогу в этот дом. Юнец начал захлёбываться в своей гордости и нести откровенную чушь. Лора встряла между ними и попыталась их обоих утихомирить. Под конец Хемин отметил его тёмные глаза и не постыдился высказать предположения по поводу того, с кем ещё бывала Биргит. Тут уж молокососу хорошенько досталось. Дин запретил его лечить. Он бы посмотрел в зеркало на свой шрам поперёк шеи, прежде чем обвинять жену в измене.

К вечеру Биргит накрыла новая волна безумия. Нита неосторожно буркнула, что Лора – целитель и должна была понять, что Биргит уже не простая смертная. Лора тактично смолчала, но это не спасло положения: Биргит поняла, что подруге давно известна правда, и она догадалась, кто настоящий отец ребёнка, как только узнала о беременности. На кухне разразилась настоящая буря. Биргит сжала кулаки и назвала Лору предательницей, наглой лгуньей, а потом предположила, что целительница тоже участвовала во всём, что произошло когда-то давно во дворце бессмертного. Дин попытался остудить Биргит. Нита стыдливо закрыла красные щёки руками; она поняла, что сболтнула лишнего. Даже Витрик прибежал на шум. Дорсия была где-то наверху, сидела с ребёнком. В пылу ярости Биргит выкрикнула, что Лора могла бы приготовить ей какой-нибудь отвар, чтобы избавить её от нежелательных последствий того происшествия, тогда бы Хемин ничего не узнал и никуда бы не ушёл. Лора призывала её одуматься: ребёнок уже родился. Биргит метнулась в свою комнату, Дин не смог её удержать. Её крики, ругательства и шум всяких предметов, попавших под горячую руку, ещё долго доносились из-за запертой двери. Лора плакала. Дин отослал Ниту к Дорсии, а Витрика – в город, чтобы тот привёл другого целителя для Биргит, потому что опасался за её душевное здоровье и потому что она могла не принять Лору; да и самой Лоре могла понадобиться помощь.

Около полуночи Биргит угомонилась, вышла в гостиную, сказала, что не станет кормить эту девочку, и попросила подыскать кормилицу, если домашние решат оставить её во дворце. Она была разбита, на бледном лице чётко обозначились носогубные складки, глаза впали, и под ними синели круги. Лора изо всех сил старалась держать себя в руках, но это заявление стало последней каплей, и она обругала Биргит за скверные слова, брошенные в сторону невинного ребёнка. Нита уговорила их обеих выпить успокоительного отвара, а после Биргит удалилась в спальню и вела себя тихо. Городской целитель осмотрел Лору и прописал ей какое-то зелье.

Утром подруги помирились. Биргит немного повеселела, но от своих слов не отказалась: воспитывать ребёнка она не собиралась и даже попросила отослать его бессмертному. Лоре удалось унять Биргит и убедить её, что крошечная новорождённая не должна страдать из-за того, что случилось с её матерью.

Через неделю Биргит объявила, что снова хочет принимать посетителей и заниматься чужими проблемами, чтобы не думать о своих. Дин несколько этих неспокойных дней провёл во дворце: его дела в Гильдии могли подождать, да и друг его пару раз прикрыл. Все написанные парнишкой картины он собрал, унёс из дома и продал за бесценок, а два неоконченных полотна он сжёг вместе с кистями, красками и прочими вещами Хемина, какие Нита сумела отыскать во дворце. Витрику и Лоре было поручено избавиться от грядок с овощами и посадить на их месте цветы или что-нибудь такое, что растёт быстро и вскоре заполнит образовавшуюся пустоту.

Дин снова попытался поговорить с Биргит о своих чувствах к ней, но она опять его не услышала.

* * *

Его никто не желал видеть в этом доме – Ксант это прекрасно понимал, но в душе надеялся, что ему если и не покажут дочь, то хоть что-то о ней расскажут.

По Елису прошёл слух, что Биргит родила. Тобо рассказал, о чём толкуют на рынке безмозглые торговцы и пустоголовые покупатели; он слово в слово повторил версию зевак с площадей: Биргит родила от любовника, и её обманутый муж ушёл восвояси. Местные тупицы сочувствовали никчёмному оборванцу и поливали неверную жену грязью. О её хороших деяниях все тут же забыли.

Горн не спешил к нему являться, и он решил сам к нему наведаться. Маг сказал, что о ребёнке придётся забыть: девочка долго не протянет. У бессмертных не должна была родиться смертная дочь, что-то пошло не так. Ксант сильно встряхнул Горна, но тот только и твердил, что Боги не благословили этого ребёнка.

– Вы бы шли отсюда огородами, – петушился Витрик.

Ксант был готов вытерпеть всё.

– Витрик, уйди, – приказала ему Биргит.

Она сжимала в руке кинжал. Ксант попытался заговорить с ней, но она отшвырнула его к входной двери, подлетела вплотную и вонзила кинжал в живот. Резкая боль пронзила тело: удар любого другого не был бы столь болезненным.

– Позволь увидеть дочку, я не притронусь к ней, только посмотрю.

Биргит была в ярости, она выдернула кинжал и ударила бы снова, если бы Дин не оттащил её в сторону. Ксант закрыл рану ладонью. Витрик и Лора увели Биргит куда-то вглубь дворца, а Дин подошёл ближе. Ксант выпрямился, придерживая рукой бок, и снова попросил о встрече с дочерью.

– Не понимаю, о чём вы, господин Ксант? – спокойно сказал Дин. – Здесь вашей дочери нет. Не знаю даже, есть ли у вас дочь.

– Ты ведь знаешь…

Ксант в недоумении смотрел на Дина, тот продолжал:

– Да, у Биргит не заладилось с мужем. Мы с ней были любовниками, она родила от меня. Так уж вышло. А после вы её тайно Короновали. Девочка смертна, Коронация была тайной, у вас нет никаких доказательств. Вам никто не поверит. До свидания, господин Ксант.

Глава 64

Город Салум, провинция Эилфир. Дворец Биргит

Время шло, и раны постепенно затягивались. Биргит пыталась жить дальше. Воспитание девочки взяла на себя Лора, Дорсия ей в этом помогала. У Ниты своих хлопот прибавилось: после свадьбы ей пришлось оставить дворец и перебраться в новый дом на главной площади. Витрик тоже туда переехал. У них намечалось прибавление, но Биргит оставалась равнодушной ко всем происходившим вокруг событиям. Иногда она уходила в северные леса, но неизведанные тропы больше не манили её, и вскоре она возвращалась домой. Дин всегда предлагал ей свою помощь и настаивал на совместном путешествии, но она отказывалась. Как-то раз ему всё-таки удалось вытащить её из дома и увести далеко за пределы Эилфира. Путешествие действительно пошло на пользу. Биргит взбодрилась. В следующий раз она сама предложила Дину составить ей компанию, и он согласился. Она достала карты западной части империи, нашла свитки с описаниями тех мест и продумала маршрут. Ей следовало взять с собой картографа, чтобы тот нарисовал подробную карту некоторых неизведанных мест, и зельевара, чтобы тот посмотрел на травы других земель. У неё на примете были такие люди, и именно это путешествие она собиралась обсудить с Дином и Лорой. Лора давно вышла из Гильдии магов и основала в соседней деревушке небольшую лечебницу. Там у неё были помощники и ученики, иногда лекари обращались к зельеварам. Лора могла бы посоветовать кого-нибудь для экспедиции в далёкие земли. Личная жизнь подруги не складывалась. Лора призналась, что любит своего наставника, но никаких надежд у неё не осталось. Горн и вправду погрузился в дела с головой. Биргит изъявила желание поговорить с ним, но Лора запретила ей вмешиваться.

На кухне сидел Витрик и уплетал суп. Дорсия хвалила его аппетит и рассказывала о предстоящих хлопотах, связанных с появлением ребёнка. Биргит подсела к другу и поинтересовалась его делами. Он рассказал о своих занятиях и о беспокойствах Ниты. Биргит не хотела ворошить своё прошлое, связанное с беременностью; она рассказала о новой затее и спросила, не видел ли кто Дина.

– Он сегодня в город ушёл, даже ничего не поел, – ответила Дорсия. – Какой-то он подавленный в последние дни.

Биргит отломила горбушку свежеиспечённого хлеба, спросила, в чём же может быть причина такого настроения, и подумала, что она могла бы его обрадовать: позвать в очередное путешествие, да не простое, а полезное для многих других людей.

– У него с возлюбленной не ладится, – ответил Витрик.

– О… – Биргит растерялась. Она с головой окунулась в свои мысли и в свои идеи, втянула туда друзей и напрочь забыла о том, что у них есть свои проблемы.

– А ты что-то знаешь о ней? Я думала, ему нравится Лора.

– Она ему как сестра и мне как сестра. Знаю только, что она живёт в Салуме, больше ничего. – Витрик бросил сухарей в суп, поболтал ложкой и добавил:

– Он не любит говорить на такие темы.

– Если ему нужно будет уйти на какое-то время, то я не стану препятствовать. Наоборот, я бы хотела помочь ему, он столько сделал для меня.

Биргит сникла. Как она могла не подумать о друзьях? Забыть о том, что у них есть своя личная жизнь и свои планы на будущее?

– А где Лора? – спросила она.

– Наверху, с Мил, – ответила Дорсия.

Биргит отложила хлебную корку, к которой даже не притронулась, и ушла наверх. Надежды на новое увлекательное путешествие разом рухнули: ей следовало внимательнее относиться к своим близким. Лора могла бы подсказать ей, что делать дальше, или, по крайней мере, как-то успокоить.

Она вошла в детскую без стука и замерла на месте. Лора подскочила к ней и начала оправдываться.

– Биргит, выслушай меня. Не надо волнений, это ни к чему. Я всё объясню.

Ксант пробормотал что-то невнятное.

– Извините, не знала, что у Мил гости, – произнесла Биргит и вышла из комнаты.

Внутри поселилось стойкое ощущение, будто все близкие люди отвернулись от неё. Их жизнь шла своим чередом, а её по-прежнему стояла на месте. Они менялись, развивались, старели, а она не представляла, что делать со своей бесконечно длинной жизнью. Она хотела окружить себя дорогими людьми, но её отличие от них проявлялось слишком часто. События в судьбах родных проносились цветным калейдоскопом, а в её жизни не происходило ничего.

Она закрылась в своей комнате. Лора пыталась прорваться и объясниться, но не было сил её слушать. Подруга настаивала, и Биргит сдалась. Она обречённо села на край кровати и дала возможность Лоре высказаться.

– Столько времени прошло, пожалуйста, не руби с плеча. Он и вправду изменился. Он очень просил меня, я его долго прогоняла. А сейчас… – Лора подсела к ней и попыталась заглянуть в лицо, – сейчас я подумала, что нужно позволить ему хоть изредка видеться с дочкой. Биргит, – продолжала Лора, – не запрещай ему это. В вашем положении не так просто обзавестись ребёнком.

– Зелсар усыновил двух мальчиков. Он называет их своими сыновьями. У них наверняка уже седина пробивается. Он хотел стать отцом, и он им стал.

Подруга привела ещё несколько весомых доводов, почему стоит разрешить Ксанту свидания с Мил, но на первый план вставал другой вопрос.

– Ты знала, что у Дина есть возлюбленная?

– Он мне что-то говорил мельком, – сказала Лора. – У него какие-то проблемы личного характера, но я ничего об этом не знаю.

– Я хотела позвать его в путешествие.

– Позови. Вам обоим это пойдёт на пользу.

Лора ещё что-то говорила на тему путешествий и о том, как они ободряют и поднимают настроение. Биргит повеселела. А потом Лора сказала, что Ксант ещё здесь. Подруга настаивала, что с ним надо поговорить.

Ксант действительно изменился: вёл себя чрезмерно сдержано и снова попытался попросить прощения, но Биргит его перебила:

– Не надо, я уже всё слышала. Прощения ты не получишь. С дочерью можешь видеться, препятствовать не стану. Предупреждай заранее Лору о своих визитах, я не хочу с тобой пересекаться.

– Я бы хотел доказать тебе, что изменился.

– Не трудись, мне это не нужно.

Биргит сказала, что у неё куча дел. Ксант подошёл ближе и попросил выслушать его. Он говорил долго и слишком утомительно. Их дочь была смертной. Зачем повторять это в сотый раз? Она закрыла глаза и мысленно умоляла его заткнуться.

– Приезжай погостить в мой дворец вместе с Мил. Вот увидишь – там всё по-другому. Я осознал свою ошибку и сделаю всё возможное, чтобы ты забыла то зло, которое я тебе причинил.

– Ладно, я подумаю, – ответила Биргит, чтобы Ксант, наконец, от неё отвязался.