Текст книги "Подвижники земли русской. Приенисейская Сибирь"

– «евангельский христианин» («баптист») Родько Афанасий Елисеевич, 1877 г.р., уроженец Полтавской губернии, рабочий на элеваторе станции Глядень (5 лет ИТЛ);

– «сектант-баптист» Сорочинский Сергей Васильевич, 1884 г.р., Могилевской губернии, чернорабочий в совхозе в д. Жиготово Назаровского района (5 лет ИТЛ) [Мартиролог].

Сектантами-баптистами тогда часто именовали пятидесятников, но по каждому такому делу требуется проверка.

Помимо этого дела, было еще много других дел в отношении евангельских верующих Назаровского района. Например, 25 октября 1937 года тройкой УНКВД Красноярского края к расстрелу был приговорен баптист Анисов Тит Васильевич (дело № П-19699), а на следующий же день – баптисты Ануфриенко Иван Яковлевич (дело № П-19838) и Митриков Семен Иванович (дело № П-19825) [Мартиролог].

К числу пятидесятнических религиозных групп, возникших во второй половине 1920-х годов, относилась томиловская община в Верхне-Кужебарской волости, которая с 1914 года была выделена для переселенцев. Ее история связана с Григорием Морозовым и показывает взаимоотношения между баптистами, пятидесятниками и коммунистами.

Григорий (Егор) Ильич Морозов родился 4 апреля 1883 года в многодетной крестьянской семье в д. Новиковка Тюнярской волости Городищенского уезда Пензенской губернии. В его личном деле, хранящемся в Архиве УФСБ России по Красноярскому краю, упоминается о нескольких его братьях: Василии (сродном) и Тихоне Морозовых, а также о замужней сестре Пелагее. Под влиянием столыпинской аграрной реформы Морозовы поселились в Приенисейской Сибири, на территории нынешнего Каратузского района. В Пензенской губернии остался только Тихон Морозов5050
  Архив УФСБ России по Красноярскому краю. Ф. 7. Д. №П-15827. ЛЛ. 38—38об, 112—112об.


[Закрыть].

Первым в регион приехал со своей семьей Василий Морозов. Он поселился в с. Каратуз (Каратузское) Сагайской волости, стал работать плотником. Один из его сыновей, Иван Васильевич Морозов, устроился прорабом на стройке в с. Уджей той же волости. Другой сын, Антон Васильевич Морозов, уехал в создававшуюся деревню Томиловку, которая находилась в специально выделенной для переселенцев Верхне-Кужебарской волости. Там и осел со своей семьей его дядя, Григорий Ильич Морозов, прибывший в Минусинский уезд в 1914 году по приглашению Василия Морозова. Вместе с ним переехали жена и дети: сын Дмитрий, дочери Ульяна и Ксенья, сестра Пелагея с мужем Василием Романовым. Уже здесь у Григория Морозова родился младший сын Петр, но здесь же он и овдовел5151
  Архив УФСБ России по Красноярскому краю. Ф. 7. Д. №П-15827. ЛЛ. 38—38об, 112—112об.


[Закрыть].

Таким образом, родственники разъехались по разным селениям Минусинского уезда, но жили в пешей доступности друг от друга, в пределах одного района.

Устроиться на прежнюю работу (по линии почтового ведомства) Григорий Морозов не смог, поэтому решил заниматься сельским хозяйством. По-видимому, в деревне имел место полицейский произвол, так как в 1916 году Григорий Морозов находился под следствием по обвинению в убийстве урядника. Во время Февральской революции он попал под амнистию. Еще в царское время он отбыл воинскую повинность в г. Мерв (совр. г. Мары в Туркменистане) и в Белой армии не служил5252
  Архив УФСБ России по Красноярскому краю. Ф. 7. Д. №П-15827. ЛЛ. 6, 38—38об, 112об.


[Закрыть].

Население его волости во время Гражданской войны сильно пострадало от действий белых. Порки крестьян, насильственная мобилизация, реквизиции привели к тому, что жители сел на территории Каратузского района подняли восстание. В память о его погибших участниках в с. Каратуз стоит обелиск.

Большинство коммунистов Каратузского района высказывались за усиление насильственных методов в работе с крестьянством. Во время избирательной кампании в сельсоветы 1928—1929 годов в Каратузском и Ермаковском районе были лишены избирательных прав 78 крестьян [Шекшеев].

Среди них был и Григорий Ильич Морозов – он был лишен избирательных прав в 1928 и 1930 годах как проповедник и начетчик баптистов. Вплоть до 1933 года он работал секретарем Томиловского сельсовета. Хозяйство у Григория Морозова было небольшое: пятистенный дом, лошадь, баня и 1 га земли. Но его записали в категорию крестьян-середняков и обложили налогом в 50 рублей, который он платил до 1929 года. Потом ему, похоже, все-таки удалось доказать свое незавидное социальное положение или пришлось сократить посевную площадь, так как налог был уменьшен до 11 рублей 73 копеек. К началу 1930-х годов только самый младший сын, Петр, еще жил с ним, так как был несовершеннолетним. Таким образом, в доме не было работников, способных трудиться в полную силу. Много работать в колхозе томиловские Морозовы не могли, а за невыполнение государственного задания в колхозе можно было попасть в ссылку. Поэтому старший сын Григория Морозова в колхоз не пошел, а уехал на Староникольский прииск, где поселилась и его сестра5353
  Архив УФСБ России по Красноярскому краю. Ф. 7. Д. №П-15827. ЛЛ. 3, 38—38об.


[Закрыть].

Во время осуществления сплошной коллективизации в Каратузском районе отношения властей с жителями накалились: «Многие середняки, в т. ч. бывшие партизаны, платили и по „личным счетам“. За период с 7 февраля по 6 марта 1930 года в 10 селах Каратузского района, намеченных к сплошной коллективизации, были привлечены в качестве „кулаков“ и осуждены 98 человек. Из них 15 – обвинялись по искам батраков и были оштрафованы. За агитацию против коллективизации аресту подверглись еще 47 „кулаков“, а дела на 29 человек поступили в окружной отдел ОГПУ. С конца января по 28 февраля в связи с репрессиями, направленными против „кулачества“, из сел этого района бежали 24 человека» [Шекшеев].

Беглецы, оказавшись в тайге, сгруппировались и разработали план восстания. Они намеревались захватить центр района и создать повстанческую армию для свержения власти коммунистов. В июне 1930 года они выступили почти одновременно в разных частях района и захватили с. Нижний Кужебар, с. Средний Кужебар, лишили связи с. Каратуз. В ходе занятия сел жертвы были единичными. Восставшие (а их набралось около 300 человек) были поддержаны местным священником: он отслужил молебен. Но гнев местных крестьян быстро сменился паникой и желанием решить дело миром, когда в район был переброшен отряд милиционеров из 30 человек. Многие так и не решились выйти милиционерам навстречу и разбежались. Опомнившись после восстания, местные коммунисты озадачились вопросом «военизации» сел и усилили натиск на крестьян: «кулацкие» семьи, уже высланные из своих сел, облагали повышенным налогом, доводя их хозяйства до распродажи; «середняков» облагали «твердыми заданиями» и индивидуальным налогом с распродажей имущества и т. д. Крестьяне выполняли растущие плановые показатели за счет собственного зерна (сами питались суррогатами), либо выполняли плановые показатели лишь отчасти [Там же].

При этом каратузское районное начальство демонстрировало крестьянам свою порочность и жестокость: «Секретарь Каратузского райкома ВКП (б), разъезжая по деревням в нетрезвом состоянии, требовал выполнения плана хлебозаготовок в пятидневный срок. Посетивший крестьян с этой же целью член бюро райкома партии Уткин кричал на них, стуча кулаком, а уполномоченный РИКа Сухинин, будучи пьяным, угрожал „саботажникам“ расстрелом… Председателем райисполкома 24 августа 1930 года был избран А. Г. Дилев, известный склонностью к уголовщине, пьянству и безобразиям. 29 августа райком ВКП (б) пополнился восемью и бюро – шестью новыми членами, а его секретарем стал Воеводин, метко прозванный каратузцами „куражливым урядником“. В возлияниях участвовало буквально все районное руководство. В то время, когда батрачеству и учителям в райцентре отказывали в получении продуктов, к председателю райпо за два месяца от районного начальства поступило 149 записок частного характера с требованием отпустить товары и продукты. В сентябре заявителям было отпущено 120 бутылок вина, а в октябре 30 ответственных работников получили 523 кг экспортного масла, яйца и сахар… На прощальной пирушке Дилев застрелил Воеводина и сторожа Голышева. Это преступление взволновало население и заставило власть исключить из партии и привлечь к суду 17 каратузских ответработников. За один год в Каратузе сменились три ответственных секретаря райкома партии, столько же его заместителей, шесть председателей РИКа, 5 его секретарей, столько же заведующих райфо и четыре председателя райпо» [Шекшеев].

Все это не могло не волновать крестьян Томиловки и других сел, в которых проживали евангельские верующие. И обо всем этом они не могли не знать и не задумываться, так как имели родственников по всему району. Дочери Григория Морозова к этому времени уже вышли замуж и стали домохозяйками: Ульяна Маегова переехала на Староникольский прииск в Каратузском районе, Ксенья Калинина – в с. Нижний Кужебар. У Григория Морозова были знакомые и родственники в д. Томиловке, с. Окуловке (Акуловке), с. Уджей, с. Каратуз, на выселке Листвянка5454
  Архив УФСБ России по Красноярскому краю. Ф. 7. Д. №П-15827. ЛЛ. 38об, 113.


[Закрыть].

Томиловская община баптистов, которой Григорий Морозов руководил, к концу 1920-х годов перешла в пятидесятничество под влиянием приезжей из Казанской губернии. Ее имя и фамилия пока охраняются российским законодательством. Но в 1929 году эта женщина была выслана в неизвестном направлении. А Григорий Ильич Морозов, оставшись руководителем без общины, стал проповедовать на выселке Листвянка. Там с 1924 года успешно вели свою деятельность баптистские служители. К 1933 году все семьи Листвянки, за исключением одной, считались баптистскими (до 41 члена)5555
  Архив УФСБ России по Красноярскому краю. Ф. 7. Д. №П-15827. ЛЛ. 113, 137.


[Закрыть]. Их имена и места проживания отчасти можно восстановить по мартирологу Каратузского района, созданному сотрудниками «Мемориала». Уточнение вероисповедания и биографии каждого из них – дело последующих исследователей.

Миссионерскую деятельность пятидесятники активно вели и в Еловском сельсовете, так как там находилась школа на 200 учеников и ликпункт, сотрудником (ликвидатором) которого был один из евангельских верующих. Для распространения своих взглядов использовали и ликпункт, и школу (дети верующих родителей мешали других заниматься на всех занятиях, кроме русского языка), и местные события:

«В момент пожара в селе Еловке 28/VI/1932 года организатор баптистов [указана фамилия] использовал стихийное бедствие в целях повышения фанатизма и влияния на выход из колхоза, перебегая от одной группы погорельцев к другой, проводил ас. агитацию, говоря: это бог покарал колхозников огнем»5656
  Архив УФСБ России по Красноярскому краю. Ф. 7. Д. №П-15827. Л. 138.


[Закрыть].

В 1930-е годы в Листвянке проходили съезды евангельских верующих Каратузского и Курагинского районов, на которых они обсуждали насущные вопросы. 18 июня 1932 года в Листвянке прошел нелегальный съезд, в котором участвовали евангельские служители и активисты обоих районов, включая пресвитера из Окуловки (Акуловки) Михаила. В свете указанных выше событий понятно, почему на нем много внимания уделялось отношению к службе в армии, колхозам и баптистскому руководству региона.

На этом съезде звучала риторика, близкая к пятидесятничеству:

«… [фамилия служителя] говорил в проповеди, что оружия в руки брать нельзя, нельзя ни защищаться, ни убивать врага…

Такие же установки [фамилия служителя] дает к обращающимся к нему в устных беседах гр-нам, что подтверждается показанием свидетеля [фамилия свидетеля]:

В моем присутствии зимой 1931 года обращавшимся молодым людям призывного возраста, прибывшим из Курагинского ра-на за разъяснением, [фамилия служителя] говорил, «оружие брать можно, но выходит в поле против врагов нельзя, так как писание нам запрещает убивать, и мы не должны ни кого убивать…»5757
  Архив УФСБ России по Красноярскому краю. Ф. 7. Д. №П-15827. Л. 138.


[Закрыть].

О колхозах были высказывания такого рода: «не иду в колхоз потому, что не могу работать в колхозе, так как, там нужно быть здоровым и много работать и соблюдение религиозных праздников будет сопряжено с определенными трудностями»5858
  Архив УФСБ России по Красноярскому краю. Ф. 7. Д. №П-15827. Л. 113об.


[Закрыть]. Один из выступавших на этом съезде призвал к неповиновению минусинскому баптистскому пресвитеру Патковскому и другим баптистским служителям, что свидетельствует о смешанном характере собравшихся – наличии там и пятидесятников, и баптистов:

«Последняя проповедь, произнесенная [фамилия служителя] на съезде 18—19/VI/1932 года, носила… следующей характер:

Власть подводила крепкие столбы главных проповедников, Подковского и других, но бог посылает новые столбы и я был рукоположен от тех столбов и не устрашился зверя и стал столбом. /создавая эффект плача/. Юноши и старици не падайте духом, защищайте меня и будите наследниками, потому что я знаю что мне долго осталось служит господу, ибо зверь разинул пасть, проглатить меня и не оставится наследствия»5959
  Архив УФСБ России по Красноярскому краю. Ф. 7. Д. №П-15827. Л. 138.


[Закрыть].

Происходившее на съезде свидетельствует в пользу того, что жители и служители Листвянки перешли или переходили на пятидесятнические позиции. К аналогичному выводу пришли и представители государственных органов:

«Деятельность членов к-р группы села Томиловки, состоящей из проповедников Морозова Егора Ильича, [перечисляется ряд имен и фамилий], ничем не отличается особым от деятельности членов к-р группы с. Листвянки…»6060
  Архив УФСБ России по Красноярскому краю. Ф. 7. Д. №П-15827. Л. 139.


[Закрыть].

Съезды и миссионерская деятельность баптистов и пятидесятников в Каратузском районе привлекли внимание соответствующих органов. 6 февраля 1933 года местных евангельских служителей и активистов (включая Григория Морозова) арестовали и обвинили в «подрыве экономической мощи и обороноспособности Советского Союза»6161
  Архив УФСБ России по Красноярскому краю. Ф. 7. Д. №П-15827. Л. 2.


[Закрыть].

Суть этого громкого обвинения заключалась в нежелании вступать в колхозы и активно участвовать в реализации иных мероприятий советской власти:

«…в селах, где расположены группы баптистов % коллективизации до минимума мал, выс. Листвянки 28% и с. Томиловка 21%, организованные колхозы разваливаются, имея постоянные выходы из колхоза колхозников, срываются хозяйственно-политические кампании, тормозится культпрофработа, проводится пораженческого характера агитация и члены секты не идут в колхоз, а также и не идут в Красную армию на строевые должности»6262
  Архив УФСБ России по Красноярскому краю. Ф. 7. Д. №П-15827. Л. 137.


[Закрыть].

Согласно материалам дела Григория Морозова «контрреволюционная деятельность» евангельских верующих выразилась в следующем:

«В целях парализации колхозного влияния на единоличный сектор активистом [персональные данные активиста] была инициатива покупки молотильной машины, посредством которой был произведен обмолот всему единоличному сектору Еловского с/совета… И благодаря влияния к-р группы на отдельных колхозников из Листвянского колхоза «14-летия Октября» из колхоза вышли 4 семьи, из Томиловского колхоза «Ким» вышло весной 1932 года 8 хозяйств…

Во время проведения хозяйственно-политических компаний к-р группировка, несмотря на предупреждения не собирать молитвенных собраний, в момент проведения общих собраний гр-н умышленно собирала свое собрание и тем самым срывало общие собрания гр-н села Листвянки, так например: собрание с вопросом весенне-посевной кампании 32 г. с вопросом постановление Правительства о плане х/заготовок и колхозной торговли…

Весной 1932 года в момент мобилизации подвод села Листвянка для вывозки хлеба на станцию члены к-р группы [перечисляются имена и фамилии] сорвали мобилизацию подвод и подстрекали гр-а к избиению уполномоченных [перечисляются имена и фамилии], аналогичные срывы проводились ими неоднократно…

Наравне со срывом хозяйственно-политических кампаний и борьбой с колхозным влиянием со стороны к-р группы села Листвянки проводится работа по использованию школы и ликпункта для внедрения баптистских идей… [фамилия] использовал свое положение ликвидатора и прививал баптизм посещавшим ликпункт, за что и был выброшен из ликпункта…

Посещаемость Еловской школы равняется 50% всего числа учащихся, так например: 9-го февраля 1933 года из 200 человек учащихся на занятиях присутствовало 115 чел. На занятиях ликпункта из 122 чел. присутствовало только 22 чел.

Выселок Листвянка из 14 чел. учеников дает школе 2-х учеников не баптистов, баптисты же школы не посещают, а если и посещают, то проходят только русский язык, остальные же уроки мешают заниматься другим.

В момент осложнения на Дальнем Востоке и угрозы интервенции… проводилась пораженческого характера агитация…»6363
  Архив УФСБ России по Красноярскому краю. Ф. 7. Д. №П-15827. Л. 139.


[Закрыть].

В числе 11 человек, арестованных по делу Морозова Григория (Егора) Ильича были: 1 пресвитер, 4 проповедника, 6 активистов. По социальному положению 7 участников были отнесены к середнякам, 3 – к беднякам, 1 – к твердозаданцам (то есть был подведен под твердо заданные нормативы по сдаче сельхозпродукции государству)6464
  Архив УФСБ России по Красноярскому краю. Ф. 7. Д. №П-15827. Л. 137.


[Закрыть].

Обвинительное заключение гласило, что он «посещая Листвянскую группу, получал к-р установки и вел работу по разложению колхоза и ас. агитацию, в результате чего Томиловка с 80% коллективизации сведена на 21%»6565
  Архив УФСБ России по Красноярскому краю. Ф. 7. Д. №П-15827. Л. 141.


[Закрыть]. Свою позицию по предъявляемым ему обвинениям Григорий Морозов обозначил, когда следствие было окончено:

«Я, Морозов Егор Ильич, считаю, что религия и социализм две несовместимые и враждебные друг другу вещи и в силу того, что я верю в Бога и не могу от него отступить, не могу участвовать в социалистическом строительстве. Власти я подчиняюсь по закону. Как Люблю Бога и также и власть от всего сердца к симу подписуюсь Егор Морозов»6666
  Архив УФСБ России по Красноярскому краю. Ф. 7. Д. №П-15827. Л. 114об.


[Закрыть].

На момент осуждения Григорию Морозову было 50 лет, и он страдал от хронического суставного ревматизма. Постановлением особой тройки ПП ОГПУ по Западно-Сибирскому краю от 16 апреля 1933 года ему было назначено наказание в виде 5 лет лишения свободы6767
  Архив УФСБ России по Красноярскому краю. Ф. 7. Д. №П-15827. ЛЛ. 131—131об, 179.


[Закрыть]. Прокуратура Красноярского края реабилитировал его 27 июля 1989 года [Мартиролог].

Дальнейшая его судьба и местонахождение его родственников не установлены. Однако известно, что в г. Абазе Таштыпского района Хакасской автономной области с 1946 года существовала небольшая незарегистрированная группа ЕХБ. После 1968 года ее молитвенные собрания были прекращены и возобновлены уже в 1974 году под руководством какого-то Морозова (1900 г.р.). Собрания проходили по субботам на ул. Жданова, д. 33А6868
  ГАКК. Ф. Р-2384. Оп. 1. Д. 48. Л. 17.


[Закрыть].

В 1938 году в Каратузском районе было заведено еще одно дело, в котором фигурировали семь баптистов и хлыстов. Возможно, что «хлыстами» тогда назвали пятидесятников. Репрессированные были славянского происхождения [Мартиролог].

Одним из центров баптизма, евангельского христианства и пятидесятничества в 1930-е годы был Красноярск. В 1933—1934 годах у евангельских христиан Белкиных в Красноярске жил 6-летний сын Григория (Егора) Батурина, сосланного руководителя Иланской общины.

Мария Белкина заменяла мальчику мать, пока та со старшим сыном добиралась к отцу в ссылку. О детях супругов Белкиных не упоминают ни документы ГАКК, ни много лет пребывавший в узах Николай Батурин. Однако последний рассказывает о подробностях репрессий евангельских верующих столицы Красноярского края:

Пятидесятники города Красноярска в 1938 году. Крайний слева в нижнем ряду – П. Ф. Протопопов. Из архива СХММ.

«В Красноярске к тому времени было три общины. Пресвитера Ивана Алексеевича Белкина неоднократно вызывали местные органы и возмущались: почему он допускает к проповеди папу, ведь он «лишен права голоса»?! Иван Алексеевич не подчинился запрету и осенью 1935 года был арестован… После праздника Пасхи, в ночь на 28 апреля 1936 года, к нам постучали. Отец вышел в сенцы:

– Кто там?

– Откройте, мы из ГПУ. Будем делать обыск.

– Что вы будете искать?

– Оружие.

До самого рассвета (трое или четверо, не помню) искали. Только оружием, как после выяснилось, они называли Слово Божье – Библию, Евангелие, журналы «Христианин», сборники духовных песен и брошюры религиозного содержания. Связали их в две большие стопы. Протокол об изъятии, как мне помнится, не писали… Осенью пришло решение Особого совещания из Москвы: десятки проповедников из двух Красноярских общин, в том числе и папу, приговорили к трем годам ИТЛ, а брата И. А. Белкина – к пяти. Братья издали показали нам на пальцах: «3» и «5». Мы все поняли. Папу этапировали в Мариинск» [Батурин…, с. 63—64].

Из данных базы красноярского общества «Мемориал» известно, что Иван Белкин был арестован 17 сентября 1935 года по делу Кириллова А. З. и обвинен в АСА. Осужден 09 сентября 1936 года ОСО НКВД СССР на 5 лет ИТЛ. Реабилитирован 07 февраля 1959 года Красноярским крайсудом (дело № П-10428). Дело баптиста Агапа Захаровича Кириллова не было расстрельным – по нему проходило пять человек и среди них были те, кто вернулся живыми. Так что, вероятно, в Красноярске одновременно велось и завершилось несколько дел в отношении евангельских верующих из разных общин [Мартиролог].

3 ноября 1937 года была арестована и Мария Васильевна Белкина по делу Марусенко С. Е. по обвинению в участии в КРО сектантов. Осуждена 09 декабря 1937 года тройкой УНКВД КК на 8 лет ИТЛ. Реабилитирована 26 ноября 1955 года Красноярским крайсудом (дело № П-7297). По делу С. Е. Марусенко было осуждено 17 или 18 человек и часть – расстреляны. Участники этого дела обозначены в Красноярском мартирологе как сектанты [Мартиролог]. Вероятнее всего они были связаны с группой пятидесятников, которую собрал примерно в тоже время П. Ф. Протопопов.

Достоверно и в подробностях известно о создании в Красноярске общины пятидесятников непосредственно в период «большого террора» Павлом Федоровичем Протопоповым (1900—1938). Этот уроженец Воронежской губернии попал в Приенисейскую Сибирь вместе с семьей в результате раскулачивания.

Он принял баптизм, посещал собрания баптистов в Красноярске. Но после общения с пятидесятником Белкиным и поездки в УССР он получил крещение Св. Духом (30 января 1937 года). Вернувшись в Красноярск он собрал группу верующих. 8 апреля 1938 года он был арестован и вскоре расстрелян, но о его смерти родственники узнали только в 1997 году. Его община не погибла. Более того, известны имена и фамилии ее активистов: среди них были евангельские христиане Красноярского округа, упомянутых ранее. После расстрела Павла Протопопова руководство в религиозной группе перешло к Ивану Черныщуку, который был представителем ЕХПС. А сын П. Ф. Протопопова, крещенный Св. Духом в 1938 году, пережил советский период и вошел в одну из церквей ОЦ ХВЕ [Первопроходцы…].

Большой террор сыграл отчасти очистительную роль: многие осведомители также были арестованы, приговорены к заключению или расстреляны. В места заключения и ссылку их отправляли, чтобы выведать информацию для репрессий в отношении других лиц: «Так, епископ Лука (Войно-Ясенецкий), будучи подследственным и пытаясь объяснить, почему у него не могло быть доверительных отношений с архиепископом Борисом (Шипулиным) и ташкентским протодиаконом, заметил, что архиепископ Борис своими лжесвидетельствами погубил нескольких невинных, а о протодиаконе известно, что он является секретным осведомителем и даже известна его оперативная кличка. Следует отметить, что как архиепископ Борис, так и протодиакон, несмотря на сотрудничество с органами НКВД, были расстреляны» [Орловский, с. 285].

Павел Федорович Протопопов. Из архива СХММ.

Имели место и случаи неожиданных «духовных падений»: «Документы свидетельствовали о случаях, когда многократно арестовывавшийся и мужественно державшийся в течение многих лет исповедник при последнем аресте терпел нравственное и духовное поражение, подписывая протоколы с показаниями, в которых оговаривались другие лица, представляя возможность органам НКВД расширять круг арестов» [Орловский, с. 375—376]. Поэтому в постсоветский период специальная комиссия Русской православной церкви Московского Патриархата тщательно изучала дело каждого своего репрессированного клирика и активиста, чтобы не допустить канонизации отступников.

В числе расстрелянных были и «живоцерковники». После того как храмы красноярских обновленцев были закрыты или снесены, служителей обвинили в связях с японской разведкой и русскими эмигрантами. В результате 26 ноября 1937 года 11 человек расстреляли, включая епископа Александра Антоновича Турского, а 3 человек приговорили к 10 годам ИТЛ. Репрессировали во время Большого террора и представителей других вероисповеданий. В 1937—1938 годах в Эвенкии и Хакасии арестовали 12 шаманов. Нескольких из них расстреляли, остальных отпустили [Волкова].

Из христианских вероисповеданий отметим также репрессии в отношении греко-католиков. Настоятель красноярского костела и папский администратор в Красноярском крае Иероним Иеронимович Церпенто в 1936 году был приговорен к 10 годам ИТЛ. Но потом НКВД и прокурору показалось, что этого мало. 18 января 1938 года о. Иеронима расстреляли согласно новому решению [Мартиролог].

Много греко-католических священнослужителей отбывало ссылку в северных районах Красноярского края, включая Норильлаг. На этом фоне освобождение греко-католического епископа Болеслава Слоскана (1893—1981) выглядит настоящим чудом. Еще в 1927 году он был арестован по обвинению в шпионаже, подвергнут жестоким пыткам на Лубянке. В 1928 году отправлен в Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН). После освобождения в 1930 году его вновь арестовали и сослали в Сибирь. Он прошел 17 тюрем, и родственникам пришлось немало потрудиться, чтобы разыскать его. В конце концов, он был отправлен в Туруханский край ловить рыбу. В 1933 году Советский Союз обменял его на границе с Латвией на коммунистического шпиона. Во время Второй мировой войны Латвия была оккупирована Германией, мать и брат епископа были сожжены, а сам он отправлен в концлагерь. Но и там он не погиб: за него заступились немецкие епископы. После войны Болеслав Слоскан переехал в Бельгию, занимался преподаванием в католическом университете в Лувене, помогал белорусским и русским греко-католикам, надеясь на духовное пробуждение СССР. Умер он накануне Пасхи в окружении студентов и состоянии духовной радости: с песней хвалы на устах, сияющим лицом и взглядом, устремленным в небо. В 2004 году Ватикан официально признал его жизнь добродетельной и героической. В ГА РФ есть его дело [Иванова, Слуга Божий…].

Запрос о местонахождении Болеслава Слоскана. Источник: ГА РФ. Ф. Р8406. Оп. 2. Д. 4513. Л. 14.

Репрессии способствовали укреплению идеи святости среди верующих. В 1938 году на II Всезарубежном соборе Русской православной церкви за границей была выдвинута идея особого Божьего Промысла относительно русской эмиграции – направление постсоветского общества по пути построения Святой Руси [Политическая история…, с. 702—710].

Но в этой концепции объективно не учитывалось евангельское движение, которое в тот период было еще незрелым. В пятидесятническом религиозном опыте идея святости также занимает центральное место. В советский и последующий период евангельское движение оформилось, достигло зрелости и доказало свою состоятельность. Преследования создали предпосылки для создания новых евангельских церквей по всей территории СССР: к заключенным и ссыльным приезжали их друзья и семьи. После смерти И. В. Сталина местные власти встали перед проблемой «выкорчевывания» ссыльных пятидесятников из мест их ссылки, в особенности, из «комсомольских» городов и крупных промышленных центров.

Но не все оказались готовы принять смерть за Христа. Многие верующие и служители предпочли менять места жительства, пытались затеряться. Это считалось проявлением слабости, но так поступали многие евангельские верующие [Храпов]. Одни боялись за будущее детей, другие – «обезглавливания» евангельского движения, третьи – предать друзей под пытками и психическим давлением. Показательна в этом отношении родословная Ивана Анатольевича Булычева, пресвитера зарегистрированной церкви ЕХБ «Луч надежды» (г. Минусинск). В ней переплелись судьбы семей Чуриковых, Самариных, Булычевых и Стальмаковых.

Мать Ивана Анатольевича Булычева, Наталья Васильевна Булычева, в девичестве носила фамилию Чурикова. Она родилась в 1950 году в Китае, под Харбином, так как туда бежали ее родители от репрессий большевиков. Позднее Василий Павлович и Вера Андреевна Чуриковы вернулись на родину вместе с дочерью. Но они часто переезжали с места на место в целях безопасности: Целиноград, Мотыгино, Красноярск, Тува, Ермаковское, Минусинск… В Минусинске Чуриковы оказались снова накануне последней волны советских репрессий. В 1982—1987 годах Василий Павлович Чуриков был пресвитером ЕХБ в этом городе. Он был похоронен вместе с супругой в Знаменке [Интервью с И. А. Булычевым].

Дед Ивана Булычева по линии отца, Иван Максимович Булычев, был репрессирован. Его обвинили в измене Родине и отправили отбывать наказание в с. Болотное Новосибирской области. Там он и умер в 1943 году, как считается, от болезни легких. Его вдова Лидия Сергеевна Булычева (урожденная Стальмакова) всегда жила с семьей своего единственного ребенка – сына Анатолия (1941 г.р.). Брат его бабушки по линии отца, Нестор Сергеевич Стальмаков (1902 г.р.) был репрессирован за участие в баптистском богослужении. Он был русским, родился в Идринской волости и работал плотником в Абакане. 20 декабря 1940 года Н. С. Стальмаков был осужден облсудом Хакасской АО Красноярского края по статье 58/10 Уголовного кодекса на 10 лет ИТЛ и 3 года лишения политических прав. 16 марта 1956 года он был реабилитирован Верховным судом РСФСР (дело № П-11837) [Мартиролог].

Отец, Анатолий Иванович Булычев, родился в Томске. Некоторое время супруги Булычевы жили в Абакане: именно здесь в 1971 году родился их сын Иван. Потом они переехали в Минусинск. Там у них родился еще один сын, с которым связана история о чудесном исцелении. Сейчас он живет в Красноярске и является многодетным отцом. В 1976 или 1977 году семья Булычевых переехала в Киргизию из-за репрессий, обрушившихся на минусинских евангельских христиан-баптистов. Старшему их сыну было тогда 5—6 лет. Свои школьные годы оба сына провели за пределами РСФСР. В 1985—1986 годах, когда в СССР началась перестройка, Булычевы вернулись в Минусинск: сначала отец, а затем и его сын, стали здесь пресвитерами [Интервью с И. А. Булычевым].

Генеалогия минусинского пресвитера ЕХБ Ивана Булычева показывает, что наибольший шанс избежать репрессий был у тех, кто не задерживался в одном месте дольше, чем на несколько лет, неоднократно менял сельскую местность на городскую, пересекал границы разных районов и регионов, вплоть до выезда в советские республики Средней Азии. Верующие таились: «Разыскивая братьев и сестер по вере среди массы людей, сосланных в Сибирь и Среднюю Азию, верующие музыканты порою играли мелодии евангельских гимнов (которые привлекали верующих и ничего не говорили неверующим) и спрашивали вновь прибывших: „Есть ли здесь дети Авраама?“» [История евангельских христиан-баптистов России, c. 137—138].

Под влиянием репрессий деятельность евангельских верующих приобрела конспиративные черты. Минусинские баптисты закрывали окна ставнями и затыкали их матрасами, чтобы на улице было не слышно пения верующих [Интервью с И. А. Булычевым]. У пятидесятников стало не принято сообщать друг другу свои настоящие имена и фамилии. Вместо них они и в более поздний период использовали прозвища (Заречный, Гаражная, Дачная и т. д.) и религиозные термины (Божий посланник, духовный человек). Также старались не сообщать подробностей биографий религиозных лидеров. Речь пятидесятников, сформировавшихся в качестве служителей в период советских репрессий, и сейчас иногда похожа на «телеграмму» за счет использования коротких и однообразных фраз. Ответы на те или иные вопросы также нередко носили характер «штампа». По внешнему виду отличить лидеров евангельского движения от обычных верующих обычно было трудно. Без преувеличения можно сказать, что в годы репрессий церквями была создана контркультура, противопоставлявшая себя массовой советской культуре посредством одежды, поведения и манеры общения, образа жизни.