Текст книги "На полпути к себе"

Пошел третий круг по залу. Вынужденная пауза – я же не мог одновременно колоть стену и внимать мудрым наставлениям! – расслабила меня и настроила на мечтательный лад. А все эта фрэллова коса! Нет, ну как притягательно выглядит!

– Любопытно, почему вы никак не можете научиться попадать в одно и то же место? – Эльф с искренним разочарованием посмотрел на истыканные шпагой деревянные панели. М-да… И куда я только не колол… Стало немного стыдно. А он продолжал: – Мне представляется очень простой ответ: вы не хотите сосредоточиться на своих действиях. Именно не хотите. И даже не пытайтесь возражать, юноша: руки у вас достаточно крепкие, чтобы работать с этим клинком… Но вы ухитряетесь нанести укол… даже не знаю куда. Уже не говоря об односторонних лезвиях…

Я уткнулся взглядом в пол. Да, с рубкой дела у меня обстояли особенно неважно. Деревянная кукла, предназначенная для отработки ударов, была похожа на измочаленное пугало, когда в идеале я давно должен был перерубить ее в отмеченных местах… Ну не получается у меня каждый раз действовать одинаково, и все тут! Я стараюсь, но без толку. Он думает, что я над ним издеваюсь… Если бы он знал, как страстно мне хочется хоть однажды успешно парировать его атаку! Глупая и невыполнимая мечта. Наверное, вредная. Его высот мне никогда не достичь, а он до моего уровня снисходить не будет… Замкнутый круг.

– Я бы не уделял столько внимания вашей точности, юноша, если бы в защите сей недостаток не играл очень серьезной роли… Поскольку удары наносятся на трех «горизонтах», то и парируются они примерно из тех же положений, а вы не можете два раза поставить шпагу в одну позицию… Надеюсь, вы помните, каких ранений следует особенно опасаться? Не помните, по глазам вижу… А вам следует затвердить мои слова… В первую очередь нельзя допускать уколы в ноги, потому что, как только скорость и уверенность перемещений изменятся, вы не сможете справиться с простейшими атаками… Так же важно беречь лицо, юноша, поскольку эти ранения, во-первых, болезненны, а во-вторых, из-за обильного кровотечения может существенно уменьшиться периметр восприятия. Что касается кистей рук, то тут, сами понимаете…

Все я помнил. Но твердая уверенность в том, что мне лично для впадения в панику хватит и одного укола, мешала применять усвоенные знания.

– Отдохнули? – осведомился учитель. – Тогда продолжайте упражнение. И постарайтесь попасть… Не в одну точку – я не требую от вас невозможного, – но хотя бы не дальше чем на два пальца от метки…

Я усмехнулся, вспомнив свои неуклюжие попытки стать воином. Учитель был совершенно прав: не следует повторять чужие ошибки. Каждое движение нужно подгонять под себя. Есть только две точки: исходная позиция – там, где находитесь вы, и цель – то место, в которое необходимо нанести удар. Но расстояние между этими точками отнюдь не обязано быть кратчайшим и представлять собой прямую линию! Хотя бы потому, что на вашем пути обязательно появится клинок противника, и вот тут главное – двигаться к цели, подстраиваясь под конкретные обстоятельства. Цель терять из виду – смерти подобно. Атакуете? Завершайте атаку, чего бы это ни стоило! Защищаетесь? Парируйте, отводите чужой клинок из любого, даже самого неудобного положения! Главное – завершение. Кстати, если в учебных поединках никогда не доводить атаку до укола, оказавшись в реальном бою, вы тоже не сможете это сделать. В силу привычки.

Скажете, слишком просто? А в фехтовании нет ничего сложного. Всего два понятия: защита – ответ. Вычурные названия вязи путаных приемов придумывают те, кто хочет казаться умнее, чем есть на самом деле. Выпад – укол – отход. Тщательный контроль клинка противника. И все, господа! Но как любую простую вещь, эту истину нужно понять, принять и прожить, дабы уметь ею пользоваться…

Ох, как мне нужен поединок! Пусть эльф исколет меня с ног до головы – нужен! Ваш покорный слуга должен справиться со своими мыслями, должен если не победить, то хотя бы помериться силами… К тому же я отлично себя чувствую, а перенасыщенный событиями прошедший день заставил встряхнуться и осмотреться по сторонам.

Нет, не могу лежать! Сон все равно не придет, а спина затекает… Хорошо, что вечером я не потушил свечу – можно без боязни навернуться на лестнице спуститься на кухню, затопить плиту и… Скажем, чего-нибудь выпить и перекусить!

* * *

Пока вода в ковшике закипала, я порылся в докторских запасах и выбрал один из травяных сборов. Кажется, то, что надо: бодрящий горьковатый аромат. Сейчас заварим…

Ай-вэй, какой запах! Я блаженно вдохнул густой пар, поднимающийся над кружкой, и пододвинул миску с печеньем поближе – так, чтобы не надо было тянуться. Хорошо: тишина, темно и покойно, можно наслаждаться минутами неспешного одиночества… Вот только это самое одиночество капризничает и не желает сидеть рядом…

Он стоял в дверях и смотрел на меня.

– Не спится? – спрашиваю, засовывая в рот печенюшку.

– Тебе, как видно, тоже, – холодно заметил Кэл.

– Есть немного. – Я мирно улыбнулся. – Хочешь свежего отвара? Только-только настоялся…

– Не откажусь, – кивнул эльф. – Я… хочу пить.

Листоухий выглядел немного усталым. Ах да, ему же надо было провести очищение! То бишь освободиться от малейших следов волшбы, чтобы соблюсти условия поединка. Надо сказать, это довольно муторно – насильственно изгонять наведенную магию из собственного тела. Мне в этом смысле повезло: не нужно трепыхаться. Все равно ничего нет…

Я нацедил эльфу порцию отвара. Кэл припал к кружке и целую минуту посвятил утолению жажды, потом перевел взгляд на меня:

– Почему ты ввязался в наш спор?

– Кё сама тебе расскажет. Если сочтет нужным.

– Кё?! – Он расширил глаза. – Что вас связывает, если ты ТАК ее называешь?

– Не моя тайна, – отрезал ваш покорный слуга. – Лучше поговорим о более насущных делах, идет?

– О каких? – Кэл чуть нахмурился.

– Ты очень любил Мийу?

Лиловый взгляд потемнел до черноты.

– Это имеет значение?

– Мне… хотелось бы знать. – Я постарался произнести эти слова как можно дружелюбнее, но не слишком надеялся на ответ.

Эльф некоторое время смотрел в кружку, словно гадая на плавающих по поверхности отвара лепестках.

– Мы близняшки.

– О!

Его ответ многое прояснил. Собственно, больше я ничего и не хотел спрашивать.

Близнецы…[27]27
  «…Феномен близнецов являет собой интересную, но проблематичную для изучения вещь, поскольку рождение двух и более особей, разделивших между собой одну Искру, случается огорчительно редко… Впрочем, помимо очевидных преимуществ существования столь тесной связи, необходимо упомянуть и о немалой опасности, довлеющей над близнецами в течение всей жизни. Жесткий и постоянный контакт эмоциональных сфер способен нанести вред в том случае, если душевное спокойствие одного из близнецов нарушено. Мы не говорим о таких всплесках эмоций, как любовь, – сие чувство в силу своей изначальной чистоты благотворно влияет на влюбленного, не избавляя, впрочем, от некоторого „сна“ разума… Беда приходит, если любовь переплавляется в обиду и далее – в ненависть. Особенно опасен душевный разлад, если близнецы разнополые, поскольку восприятие одного и того же события у мужчин и женщин основывается на совершенно разных подходах… Чтобы уметь справляться со своими проблемами, необходимо прежде всего их видеть и понимать, что не настолько уж они „свои“, а вовсе даже – общие. Однако подобное понимание приходит либо с возрастом, либо с тяжелыми испытаниями, либо… Не приходит никогда…» («Вечерние беседы у Очага Познания», Большая Библиотека Дома Дремлющих, Архив.)


[Закрыть] Представляю, насколько сильна была между ними эмоциональная связь! Все переживания сестры оставляли шрамы и на сердце брата… Наверное, это очень тяжело: чувствовать чужую боль как свою собственную и не знать, не уметь, не иметь сил ее прогнать. Наверное, тяжело. По счастью, я от такой участи избавлен. Со старшими родственниками теплых отношений не получилось… Да что там теплых! Хотя бы – уважительных… Однако…

Я внимательно всмотрелся в сидящего напротив листоухого.

Очень серьезный. Напряженный. Но напряжение идет откуда-то из глубины и не имеет отношения ни ко мне, ни к… Кайе. Эльф борется с самим собой. Все верно! Кэл не похож на дурачка, а следовательно, осознает, что причин для недовольства у Мийи не было. Справедливых причин, я имею в виду. Любовь – такая штука… Не ты ее выбираешь, а она выбирает тебя. Спросите, откуда я это знаю? Ха! Меня-то никто ни разу не выбрал…

Теперь понятно, почему от листоухого веяло Смертью! И до сих пор веет. Сколько же он пробудет в плену у Вечной Странницы? Вряд ли даже боги дадут ответ… Владычица Серых Пределов не любит расставаться с ТАКИМИ подарками… Любящая оказалась сестричка, ничего не скажешь!

Если они были близнецами, часть души сестры все еще живет в его груди, и я боюсь, что худшая часть… Потому он так рвется в бой! Ему нужно справиться со своими чувствами. Как и мне…

Я широко улыбнулся:

– По-другому не пробовал?

– Что? – Он недоуменно поднял глаза.

– Победить себя.

– Что ты имеешь… – начал он и осекся. – Как ты догадался?!

Пожимаю плечами:

– Потому что попал в ту же яму. Только она малость помельче, чем твоя.

– Ты хочешь сказать, что нарочно выдернул стрелу?

– Вроде того, – согласился я.

Темно-лиловый взгляд отразил некоторое замешательство.

– И ты…

– Я тоже не собираюсь тебя убивать.

– Но тогда…

– Зачем драться? Ты это хочешь спросить? Потому что нужно. И мне и тебе. Возможно, мы сможем оказать друг другу услугу… Скрестив клинки. Кстати, какие?

– Рикты.[28]28
  Рикта (ryykitaah) – разновидность шпаги, более предназначенная для колющих, нежели рубящих ударов. Используется для различных ритуальных поединков и показательных фехтовальных боев.


[Закрыть]

Я мгновение подумал, потом согласно кивнул:

– Годится. Правила?

– Обычные, – пожал плечами Кэл.

– Например? – настоял на уточнении ваш покорный слуга.

– Не допускаются удары в лицо, по ногам…

– Значит, используем только «рассветный горизонт»?

– Хочешь изменить условия? – Эльф слегка удивился.

– Нет, не стоит… Меня все устраивает.

– Хорошо, – кивнул он и замолчал, постукивая длинными пальцами по кружке.

Знаю, о чем ты думаешь, lohassy: каков должен быть исход поединка, чтобы я ответил на твои вопросы. Хм, вот уж не думал, что моя попытка уравнять шансы поставит тебя в заведомо невыгодное положение… Нехорошо как-то получилось. Ты мечешься между двух огней, один из которых – черное пламя гнева, зажженное сестрой. Кстати, ее следовало бы осудить за одно это: негоже рассыпать свою боль по полям чужих сердец. Она могла справиться с собой и оградить брата от переживаний – на такую волшбу способен любой листоухий, независимо от степени одаренности… Могла, но не захотела. Возможно, забыла. Возможно, не посчитала необходимым. Объяснений сего неблаговидного поступка уйма, но выбрать верное – непосильная задача. Да и зачем выбирать?

А второй огонь… Он ничуть не слабее, а в чем-то даже опаснее, чем первый. Любопытство. Это странное чувство заставляет забыть об осторожности и тащит за собой, тащит… Пока не будет полностью удовлетворено или не приведет к гибели. Однако хочу заметить: есть чудное средство от любопытства – всесторонний анализ известных данных. Поверьте, стоит вам разложить все факты, слухи и наблюдения по полочкам, как любопытство недовольно наморщит свой длинный нос и поспешит спрятаться в глубокой норе. Потому что вы поймете, что знаете… Нет, не все, но достаточно для того, чтобы более-менее правдоподобно предположить причины произошедшего. Да, жить становится немного скучнее, но зато гораздо безопаснее! Я вынужденно давил в себе любопытство, пока не научился подчинять сего своевольного зверя, и теперь до конца осознал общеизвестную истину: чем больше знаешь, тем хуже спишь. Правда, существует опасность напридумывать то, чего нет, но и с ней можно успешно бороться…

– Пожалуй, я поступил некрасиво, – вздохнул ваш покорный слуга, сцеживая остатки травяного отвара в свою кружку и кружку Кэла. Последний не протестовал, лишь недоуменно нахмурился в ответ на мои слова:

– В чем именно?

– Незачем ждать поединка, чтобы ответить на твои вопросы.

– Ты хочешь…

– Спрашивай, – разрешающе улыбнулся я.

– Но…

– Мои преждевременные признания позволят тебе действовать свободнее? Конечно! Этого я и хочу. Ты же рассказал то, что интересовало меня.

– Я сказал лишь, что мы с Мийей…

– Этого достаточно.

– И больше ничего не нужно? – Лиловые глаза просчитали ситуацию и презрительно сузились: – А, ты уже успел расспросить Кайю, и она наверняка рассказала о моих слабых местах!

Я хмыкнул:

– Слабое место у тебя одно – излишняя подозрительность. Видишь угрозу там, где ее никогда и не было. Между прочим, это очень опасно: придуманные вещи могут возникнуть в реальности и оказаться ужаснее, чем виделись…

– Будешь утверждать, что ничего не узнал? – Эльф продолжал сомневаться, и я прекрасно его понимал: с любой точки зрения мой добровольный отход с завоеванных позиций выглядел странно и наводил на неприятные размышления. Если я собираюсь уступить здесь, не значит ли это, что у меня в запасе есть кое-что более эффективное? Правильная позиция. Разумная. Полезная. Но если не давать шанс другому, рано или поздно ты забудешь, каково это – доверять… А потом перестанешь верить…

– И не пытался узнавать. – Я сделал глоток. – Во-первых, Кё сама не стала ничего говорить, а во-вторых… Чужой опыт может оказаться вредной и опасной штукой, хотя и заманчив. Я не Мастер клинка – чем мне помогут ее наблюдения? Лучше буду ковыряться сам…

Кэл недоверчиво качнул головой:

– Ты странно себя ведешь.

– Неужели? – чуть наигранно удивился я, подталкивая эльфа к новым вопросам. А что такого? За окном пока темно, почему бы не провести время за познавательной беседой?

– Сначала заставил сомневаться, а потом решил избавить от сомнений… Не вижу логики.

– Логика! – Шумно фыркаю. – У каждого она своя. А есть вещи, которые… Например, простейшая пара «причина – следствие». Пока не разобрался в причинах, следствия кажутся нелепыми, верно? Ты видишь «что», но не знаешь «почему», и это пугает. Могу успокоить: я и сам временами не понимаю своих поступков. Но желание их совершать от этого не пропадает! Значит, ты искал продавца «росы», который удружил твоей сестре, я прав?

Листоухий поджал губу, но не ответил. Впрочем, ответ был ясен и так.

– Надеюсь, Сахима не ты убил? – вкрадчиво осведомился я.

– Какого Сахима? – непонимающе нахмурился Кэл.

– Молодого купца из Южного Шема.

– Я никого не убивал! – было мне объявлено с гордым презрением. Нашел время оскорбляться…

– Отрадно слышать! Тем более что он вряд ли причастен к безумию твоей сестры.

– Что ты можешь об этом знать? – Дыхание эльфа на миг прервалось, словно мои слова кулаком врезались ему под ребра.

– Одно я знаю точно: Сахим начал промышлять поставками «росы» только с начала весны. Он не мог продать Мийе запрещенный товар.

Кэл помолчал, потом вздохнул. С сожалением.

– Да, я тоже об этом думал… Почему и встретился с ним только однажды.

– А старый иль-Руади заслужил трех встреч, – усмехаюсь. – Его ты подозревал?

– Почему спрашиваешь?

– Личная заинтересованность. – Я улыбнулся еще шире.

– В чем? – прищурился эльф.

– В благополучии сего достойного человека.

– Откуда ты можешь знать…

– Что человек достойный? Я некоторое время работал на его семью. Кстати, бок о бок с Сахимом. Он, конечно, был вспыльчив, хитер и нетерпелив, но согласись: этих преступлений маловато для смертного приговора!

– А ты сам… – Мысли эльфа свернули на опасную для меня тропку.

– Хочешь обвинить меня? – Я укоризненно покачал головой. – Твое право. Если сомнений нет – обвиняй. Но я бы на твоем месте лучше выяснил, почему молодого купца, только-только попробовавшего вкус контрабанды, убили вскоре после встречи с тобой.

– И почему же?

– Вполне возможно, что он соприкоснулся с тем, кто имел отношение к несчастью твоей сестры. Обычная практика: случайных свидетелей убирают.

Я говорил очевидные вещи, но, думалось, не зря: если склад ума этого листоухого хоть отдаленно напоминает хаос, царящий в моей больной голове, ему настоятельно требуется внешнее подтверждение внутренних рассуждений. Временами такой подход бывает оправдан. Особенно если рядом есть кто-то способный думать так же, как и вы, но лучше.

Однако уточним:

– А как давно Мийа стала баловаться «росой»?

– Откуда… – Он осекся. – Почему ты об этом спрашиваешь?

– Я сам такими вещами не увлекаюсь, но, судя по рассказам, это зелье в малых количествах создает ощущение счастья. Пустого счастья. И когда действие «росы» ослабевает, образовавшуюся пустоту спешит заполнить всяческая грязь… Скорее всего, Мийа начала принимать зелье за некоторое время до гибели, почему и не справилась с эмоциями… Как же ты не уследил?

Эльфы умеют краснеть? Никогда бы не подумал. Как мило!

– Я редко бываю дома…

– Понимаю: служба, – подмигнул я, и Кэл взвился:

– Да что ты понимаешь?! Что ты можешь знать о…

Я промолчал, ожидая, пока разум возьмет верх над чувствами. Эльф успокоился на редкость быстро: для этого ему оказалось достаточно поймать мой взгляд.

– А может, и знаешь… – очень тихо и очень грустно сказал Кэл.

Я позволил себе усмехнуться:

– Ты слишком хорошо осведомлен.

Лиловый огонь стал строже и внимательнее.

– А ты умный парень, но с одним опасным недостатком: поспешностью выводов, – искренне вздыхаю я.

– Разве? – Изящная дуга серебристой брови стала еще круче.

– В моих словах не было ни следа откровений, только немного рассуждений, основанных на простых и понятных фактах. Мне не многое известно, но недостаток знаний всегда можно скрасить умением работать с тем, что имеешь.

– Ты напоминаешь… – задумчиво пробормотал эльф.

– Кого? – встрепенулся я.

– Одного из… моих знакомых, – отговорился Кэл, но я прекрасно понял: речь идет о его наставнике. Причем, судя по тону, с которым были произнесены слова, очень уважаемом наставнике.

– Чем же? – спросил ваш покорный слуга, с трудом сдерживая смех.

– Происходящее становится понятным только после твоих пояснений, а до того…

– А до того кажется странным и нелогичным? Что ж… Рад, если смог чуть-чуть тебе помочь. Остальное распутывай сам.

– Но если ты работал на… ту семью… то…

– Я РАБОТАЛ. – Делаю очень сильное ударение на втором слове. – А в том трактире оказался совершенно случайно. Проездом, так сказать… Старик был до смерти напуган приближающейся встречей с тобой и нуждался в помощи и поддержке, хотя… Я бы не принял его предложение, знай я, с кем доведется вступить в Игру.

– Почему? – Во взгляде Кэла вновь вспыхнуло любопытство, смешанное с гордостью. Ага, надеешься услышать, что эльфы – слишком опасные противники? Не дождешься!

– Я не люблю листоухих. – В моем голосе не было ни тени улыбки, ни следа ехидства, лишь слегка стыдливое признание существующего положения дел.

Эльф нахмурился, но не смог не оценить прямоту:

– Есть причины?

– Увы, – кивнул я. – Но, пожалуй, их влияние становится все слабее… По мере того как ширится круг тех, с чьими путями пересекается мой. Проще говоря, нет абсолютного добра и нет абсолютного зла, а вот рецептов, соединяющих эти компоненты в разных пропорциях, – великое множество! Знакомая истина? Да. Но такая… трудная к применению, верно?

Я улыбнулся и встал из-за стола.

За окнами начинался рассвет: белесые пятнышки света лениво раздвигали ночную мглу.

– Надо заняться приготовлениями… Во дворе – устроит?

– Более чем, – согласно кивнул эльф.

– Ну и славно!

Пришлось заскочить в комнату, чтобы переобуться и накинуть меховую безрукавку. Высунув нос за дверь, я поежился, но не стал возвращаться с целью дальнейшего утепления, поскольку в ближайшее время предстояло серьезно разогреть мышцы…

Для начала я выбрал самую жесткую из метел и принялся соскребать подмерзший снег. Сухой и рыхлый, он легко уступал натиску прутьев, и вскоре основная часть двора избавилась от рваного белого плаща, но обнажилась другая проблема. Земля оказалась изрядно застывшей – лукаво поблескивала ледяными зеркальцами и топорщилась каменно-твердыми гребешками.

Скакать по неровной, скользкой поверхности никоим образом не входило в мои скромные планы. С тяжелым вздохом ваш покорный слуга выкатил из сарая тачку и спустился к реке, туда, где крутой берег щеголял песчаными откосами. Пропотел я изрядно – особенно возвращаясь, но притащил внушительное количество песка и, передохнув несколько минут, зачерпнул лопатой первую порцию, предназначенную для посыпки двора…

Даже хмурое осеннее утро не могло испортить мое странно покойное и умиротворенное настроение, приправленное необъяснимым предвкушением чего-то светлого и прекрасного. Веер песка, слетевшего с лопаты, накрыл пядь мерзлой земли, а мне вспомнилась старая солдатская песенка, кою я и затянул, нимало не заботясь о попадании в ритм:

 
Солнце гарью давится
На столе небес.
За Порог отправиться –
Мне или тебе?
Нырок за песком. Еще один.
 
 
На судьбу, сердешную,
Злобы не держу:
Повезет сильнейшему –
Слова не скажу.
 

Я придирчиво осмотрел результат своих трудов. Хорошо, но… медленно. Надо бы ускориться…

Песчинки встретили сталь радостным шелестом, и я растерянно посмотрел вниз. Нет, моя лопата здесь, со мной, тогда кто…

Я обернулся и от удивления едва не открыл рот.

Уж не знаю, где и когда Кэл успел разжиться лопатой, но факт оставался фактом: листоухий подмигнул мне и, рассыпая песок, подхватил:

 
Страх со мной не справится,
Если рядом друг.
Грозно улыбается
За спиною лук,
 
 
И к ладони ластится
Рукоять меча…
Голова не скатится,
Если – на плечах!
 

Завершая работу, мы переглянулись и дружно грянули:

 
Я не воин – труженик
В жизни и в бою.
Я люблю оружие,
Драться – не люблю!
 

Кайа, закутанная в плащ, удивленно заметила с крыльца:

– Что-то вы не похожи на тех, кому предстоит скрестить клинки…

– Почему же? – притворно обижаюсь. – Мы выполнили изначальное требование vyenna’h-ry: очистили души от беспочвенной ненависти друг к другу. Теперь осталось только справиться с самым опасным противником!

– Каким же? – поинтересовалась эльфийка.

– Со своими страхами и обидами! Но для этого и нужен поединок, – улыбнулся я.

* * *

Мы не завтракали, ограничившись несколькими глотками очередного травяного отвара, но голодны не были. Волнение и желание одержать маленькую победу в долгом споре с самим собой оказались сильнее голода и усталости.

Кэл оставил на своем гибком торсе только белоснежную рубашку, а ваш покорный слуга – поскольку не отличался морозоустойчивостью – не отказался от фуфайки. И я и он тщательно проверили и перестегнули застежки своей обуви, дабы в самый неподходящий момент не запутаться в собственных ногах.

У vyenna’h-ry обычно не бывает наблюдателей: они попросту не нужны, ведь участники поединка, бросая и принимая вызов, по умолчанию обязуются следовать правилам чистой и честной борьбы, но сегодня… Никто не вышел на двор, зато все прильнули к окнам. Вообще-то я не люблю, когда на меня смотрят, но не ругаться же с доктором и Кё? А уж Мин я и подавно не рисковал прекословить…

Эльф распустил шелковые петли и развернул снежно-белое полотно, являя миру и моему взгляду изящные формы рикт. Совершенно одинаковых и… одинаково не приспособленных для нас обоих: ритуальное оружие куется под среднюю, «обезличенную» руку. Впрочем, грех было жаловаться – рукоять учитывала большую часть привычек и особенностей боя «на один укол». Да и рикта – не кайра:[29]29
  Кайра (kayraah) – оружие сабельного типа, с небольшим изгибом достаточно широкого – в полтора пальца – лезвия. Заточка по одной стороне – полностью, по второй – на длину ладони.


[Закрыть] здесь для удержания достаточно большого и указательного пальцев, а остальные только направляют клинок.

Рассеянно бродя по двору, я покатал рукоять в ладони, изучая баланс клинка. Может быть, плохой, может быть, великолепный – не знаю. Я делю оружие на «удобное» и «неудобное» лично для меня, не углубляясь в подробности. ЭТО было вполне удобным. Плетеная корзина гарды надежно прикрывает кисть руки, оставляя пространство для маневра. Легкая штучка, но… Каким бы легким ни казался поначалу кусок металла, рано или поздно устаешь им размахивать, верно? Поединки вообще не бывают долгими, что бы вам по этому поводу ни рассказывали мнимые «ветераны» дуэлей. Достаточно одного укола, чтобы победить – для Мастера клинка это правило работает безошибочно, для всех прочих… по обстоятельствам. Я, например, отлично знаю, что сил и дыхания мне хватит минуты на три-четыре полноценного боя, поэтому затягивать дуэль не стоит. Попросту «сгорю». Конечно, при условии, что мой противник окажется не столь искусен, чтобы уложить меня первым же выпадом…

Мы одновременно кивнули и двинулись навстречу друг другу. Не знаю, придерживался ли Кэл правила «одного укола», но положение его корпуса и рук – почти зеркальное отражение моих собственных – заверяло: эльф, как и я, большей частью тренировался с парным оружием. Разница состояла лишь в том, что он мог себе позволить одинаковые клинки, а я – только «старший» и «младший», потому что мое левое запястье хоть и сильнее правого, но не настолько подвижно…

Десять шагов. Девять. Восемь. Расстояние удара – не более четырех шагов. Мы не торопимся оказаться близко. На наших лицах нет ничего, кроме спокойствия, но сталь в наших руках подрагивает, словно живет собственной жизнью…

Первое касание. Звонкий поцелуй рикт. Клинки скользят, норовя сжать друг друга в объятиях… Кэл не бросается в молниеносную атаку, предпочитая выяснить, насколько противник силен. Ну как, получается? Знаю, что нет: я мало двигаюсь – почти не схожу с места, которое облюбовал еще во время подготовки двора…

Ни я, ни он не желаем пользоваться длинными выпадами, вытягиваясь вслед за риктой – зачем? Мы рефлекторно парируем змеиные укусы клинков, но думаем… Думаем каждый о своем. И в этом смысле Кэлу труднее: я давно уже научился тонуть в придуманных сомнениях и одновременно держаться на плаву в Океане Реальности, потому мне не составляет особенного труда следить за снующим в опасной близости от груди кончиком рикты. Кстати, не только снующим: один укол я все же пропускаю: спустя четверть минуты после начала поединка клинок Кэла, хитро подмигнув бликом прорвавшегося сквозь хмарь облаков солнца, оттолкнулся от моей рикты и ткнулся мне в грудь. Точнее, туда, где была моя грудь… Я успел отшатнуться и взмахнуть клинком, отбивая в сторону дотронувшееся до кожи жало. Не очень удачно отбивая: острие прочерчивает полосу, путаясь в фуфайке, и я чувствую, как начинает загораться неприятной болью прорезанная кожа…

Царапина, конечно, но она еще раз убеждает меня не тянуть. Я ухожу в глухую защиту, и клинок Кэла не расстается с моим ни на взмах ресниц. Сталь звонко и надрывно шелестит, глухо позвякивает, когда контакт становится плотнее, шипит, когда острия рикт скользят навстречу гардам…

Как и любой ритуальный поединок, vyenna’h-ry ведется до определенного момента. Как правило, пока бросивший вызов не посчитает свой гнев удовлетворенным. Однако существует опасность, что к этому времени тот, кто принял вызов, обретет свою причину для гнева, и тогда… Все начинается сначала. Так что понятие «первой крови» ни мной, ни эльфом не принималось в расчет. Мы сражались со своими чувствами: каждый из нас видел сидящих на кончике рикты противника обиду, злобу, ненависть… В этом и состоит смысл: одержать победу над собой. Но как это бывает трудно!

Никогда не смотрите в глаза своему противнику: то, что вы там увидите, может сбить вас с темпа. Смотрите на ноги или на плечи – удар рождается там, а не в глазах… Я твердо усвоил это правило, но сейчас не удержался: на одном из отступлений, когда рикты почти оторвались друг от друга, ваш покорный слуга, мельком проведя взглядом по лицу Кэла, понял, что дело плохо. Эльф мертвел все больше и больше, словно наш поединок помогал тени сестры взять верх над еще живой душой… Конечно, а как же иначе – ведь именно ее кость вонзилась в дверь!

Кэл умирал. Умирал духом, а не телом – я почти чувствовал, как слабеет связь листоухого с собственной душой, и, надо сказать, совсем этому не радовался. Хотя бы потому, что, переродившись, он может легко решиться на быстрое и безжалостное убийство. Чье? Мое, разумеется! Да, вот такие мы эгоисты…

Надо что-то делать… Надо что-то делать… Надо… Я тщательно держу Кэла на безопасной дистанции, стараясь не расплетать клинки. Если не смогу контролировать его рикту, это будет означать неотвратимую гибель. Нашу общую гибель. И неизвестно, кому будет больнее. Есть маленькая надежда, что Кайа или Мин вмешаются, но… Это произойдет не раньше, чем они поймут, насколько осложнилась ситуация. А они не поймут, потому что не видят то, что вижу я…

Мысли проносятся в сознании вспышками в такт бликам солнца на светлой стали. Небо разъяснивается, вот только… Холод становится сильнее. Нужно рисковать…

«Хочешь умереть?»

Какая разница?

«Не делай того, о чем подумал!» – взвизгнула Мантия.

Ты не можешь запретить!

«Я… прошу!»

Прости, но я должен…

Под звонкий ритм ударов и предписанных движений так легко сосредоточиться – гораздо легче, чем в состоянии безмятежного покоя. И почему я раньше не пробовал так делать?

Уровни Зрения легли друг на друга, и виски протестующе заныли от такого кощунственного отношения к хрупкому здоровью. Пласт Реальности чуть потускнел, и это очень мешало следить за нырками рикт, но зато я смог подробно рассмотреть, что же творится с Кэлом.

Фрэлл! Ну как же так… Почему никто раньше не помог тебе, парень? Как дурно…

Больше всего это напоминало паука, цепко охватившего эльфа мохнатыми темными лапками. Тельце – пульсирующий сгусток тени – располагалось симметрично сердцу на правой стороне груди. И росло на глазах…

Я рывком выдернул себя из ловушки Внутреннего Зрения, пропуская очередной удар, царапнувший кожу на плече. Есть всего один способ… Не очень честный – придется каяться и замаливать грехи, – но единственный. Мои пальцы на рукояти рикты напряглись, проводя через сталь клинка тоненький язычок Пустоты. Только так…

Я поймал острие оружия Кэла и позволил стальным полоскам сплестись друг с другом – ровно настолько, чтобы эльф решил: атака захлебнулась. И как только его рикта пошла назад, я сделал быстрый и широкий шаг. Почти прыгнул.

Мой клинок недовольно звякнул, разрывая объятия, и со змеиным шипением ринулся вперед, вдоль рикты Кэла. И когда до гарды, означавшей конец путешествия, оставались считанные дюймы, острие моего оружия приподнялось, чтобы миновать плетеный щит, а тыльная сторона ладони, ссаживая кожу, оттолкнулась от лезвия противника…

Жало рикты вонзилось в то самое место, где сидел паук. Вонзилось, проникая внутрь слишком глубоко, потому что я поздновато начал гасить свой выпад.

Кэл вздрогнул, застывая на месте и недоуменно переводя взгляд на алый цветок, распускающийся на белом поле рубашки, а я держал рикту в ране. Держал до тех пор, пока слабый толчок рукояти не подсказал: темная Сущность сгинула между Складками. И только тогда я рванул клинок к себе.

Эльф покачнулся, роняя рикту, но устоял на ногах. Спустя миг (а может, еще быстрее) выбежавшая во двор Кайа подхватила раненого Кэла и повела в дом. Я поднял с земли полотно, в которое были завернуты рикты, и вытер свой клинок. Потом добрался до клинка Кэла, дабы оказать те же почести. Поморщился, посмотрев на разодранную ладонь. Потрогал пальцами грудь. Да, порезы есть, но совсем не страшные… Жить буду. И что самое важное: он тоже будет ЖИТЬ. Своей жизнью…

Я не слышал шагов. Голос Мин, тихий и чуть звенящий – почти как рикты минуту назад, – прогнал мои сумбурные, но донельзя довольные мысли:

– Почему ты сразу так не ударил?

– Не мог, – честно признался я.

– Не мог? Врешь! Мне показалось, что до последнего момента ты просто не знал, в какую точку нужно бить! – уверенно заявила Мин.

Ваш покорный слуга куснул губу. Вот ведь мерзавка, почуяла! Впрочем, на то она и воин, чтобы видеть Изнанку поединка…

– А если так? Это имеет значение?

– Для меня – нет. Для тебя – не знаю. Для эльфа – наверняка. – Серая сталь глаз блеснула чуть-чуть лукаво. Или мне просто почудилось?

– Вот у него и спрашивай: ему виднее!

Она не обиделась.

– Спрошу. Непременно. Кстати… Ты достойно сражался. Тебя учил настоящий мастер… Знавший, когда нужно остановиться и позволить ученику продолжать работать самостоятельно.